Я последую

Вопросы. Все задавали слишком много чертовых вопросов, это нелепо. — Почему ты убил их? — Где ты научился так драться? — Ты на самом деле сумасшедший? Песок, песок повсюду. По правде говоря, он не скучал по песку. Он уже пытался пробраться в его ботинки и под носки — когда ему, наконец, удавалось проникнуть в них, то начинался зуд, появлялись эти ужасные высыпания, которые поднимались вверх и соблазняли почесать ноги. — Какого хрена ты оторвал рукав? Ты выглядишь как слизняк. — Куда мы идем? — Почему ты стрелял в них?! Само по себе это, конечно, было не так ужасно, но ногам Ньюта было невыносимо щекотно, и в тот момент, когда он попытался почесать их о камень у костра, он разразился приступом смеха. Он сидел там у огня с видом синицы, постукивая пальцами ног по камню и хихикая про себя; Томас и Фрайпан всегда высмеивали его за это, но никто не был хуже Бренды. — Что происходит? — Эй, твиг! Может быть, ты мог бы перестать игнорировать нас на пять секунд и ответить на чертов вопрос! Твиг? Он никогда раньше не слышал, чтобы Харриет использовала это слово. Ньют остановился и повернулся, чтобы наклонить голову к кипящей от злости и страха Рейчел. Конечно, было вполне естественно, что разные девушки предпочитали разные слова — Чаки слишком часто использовал ‘кланк’, а Галли называл всех, кроме Бена, шанками, независимо от настроения — но он никогда не задумывался, какими могут быть их слова. Что вообще было с их увлечением терминами, основанными на древесине? Разве они не были чертовски близки к тому, чтобы быть погребенными под горой снега? — Алло? Земля вызывает мальчика-ящерицу? Сфотографируйся, дольше продержишься. Ньют коротко, отрывисто выдохнул, прежде чем закатить глаза и отвернуться. Он продолжил свой марш вперед, а затем начал отвечать на каждый вопрос, который они задавали, по порядку: — Я убил их, потому что они меня разозлили; я научился так драться, пытаясь убить других, которые меня разозлили; и, нет, Минхо, я на самом деле не сумасшедший, — Ньют сделал паузу, чтобы перевести дыхание, и проигнорировал возмущенное фырканье остальных, когда они поняли, что Ньют на самом деле слышал их, и просто игнорировал. — Я оторвал рукав, чтобы отправить сообщение, смысл которого мне не хочется объяснять; мы направляемся на встречу с другим приземлившимся вертолетом, по которому я стрелял, чтобы помочь им приземлиться; я помогал им, придурок. Если тебе нужно, чтобы я позже объяснил тебе законы аэродинамики и движения, чтобы ты мог понять точную теорию, стоящую за этим, прекрасно, в противном случае заткнись уже. Прошло мгновение тишины прежде чем Ньют решил, что им нужно обсудить еще одну вещь. Он остановился, чтобы повернуться и осуждающе посмотреть на Рейчел: — И, для протокола, ‘твиг’? Тритон — это разновидность саламандры, а не чертова ящерица. Если ты собираешься оскорбить меня, по крайней мере, сделай это должным образом. — Ну, по крайней мере, у меня хватило духа проверить, как там твой друг! Или ты забыл, что Минхо последние пару дней лежал на больничной койке? — рот Рейчел открылся, а затем несколько раз закрылся, прежде чем она смогла сформулировать возражение. Черт. Девчонка права. Ньют был настолько поглощен своей яростью из-за того, что его похитили, из-за разлуки с Томасом, а затем своей скорбью по друзьям, которых они только что потеряли, что даже на мгновение не задумался о том, сможет ли Минхо вообще поспевать за темпом, который задавал Ньют. — Рейчел, не втягивай меня в это, — умолял Минхо. Ньют чувствовал, как стыд пронзает его изнутри с каждым вдохом, и он склонил голову. Что с ним не так? Да, возвращение к Томасу важно, но это не означает, что остальные не имеют значения. С точностью до наоборот. Они имели значение еще больше, потому что здесь нет Томаса, чтобы вести их, все зависит от Ньюта. Он почувствовал, как фантом постукивает по его пульсу, как Томас передает ему инициативу, как предупреждает и благословляет. Ответственность за них лежит на Ньюте, и он уже терпел неудачу. — Нет, приятель, она права, — тихо сказал Ньют. — Я просто… Ньют не знал, что сказать, как извиниться, как объяснить. Он посмотрел на их лица по очереди: Рэйчел, Минхо, Уинстон, Джейк. Трое из них выглядели так, будто все понимали, но это не так. Вовсе нет. Каждый день Ньют боролся с разницей между этой версией своих друзей и той, которую знал раньше. Едва заметные изменения говорили о том, что они другие. И из-за этого Ньют позволил себе полностью сосредоточиться на Томасе, который, конечно же, был сосредоточен на Терезе, и это было неправильно. Это все еще Уинстон. Это все еще Джейк. Это все еще Минхо. Тот самый Минхо, из-за которого Ньют позволил городу сгореть, ради спасения которого погиб — тот самый Минхо, который однажды спас Ньюта. Ему нужно проснуться, чтобы расставить приоритеты. Целью было не ‘вернуться к Томасу’; целью было ‘спасти все, что мы можем’, и это означало, что Ньюту нужно сделать некоторые вещи немного по-другому. — Мы понимаем, Ньют, — попытался объяснить Уинстон. — Ты занят тем, что жонглируешь временными рамками и пытаешься предсказать следующий ход, особенно сейчас, когда Человек-Крыса все портит. Мы не принимаем это на свой счет. Уинстон. Уинстон снова в огне. — Томас и Клинт дали тебе шанс, да? — спросил его Ньют. У Ньюта с собой два запасных пистолета, спрятанных за ремнем, который он прикрепил к бедру под брюками, на крайний случай или на случай, если выстрел не удался с первого раза, но он предпочитал, чтобы его не заставляли ими пользоваться. Никогда не знаешь, когда это может понадобиться. — Да, они забрали меня до того, как мы покинули Глэйд, — кивнул Уинстон. — Со мной все должно быть в порядке. Хорошо. Он надеялся, что одним беспокойством меньше. Ньют перевел взгляд на Минхо, который гордо стоял и, казалось, совсем не жаловался на ногу. Ньют не удивился, учитывая, как быстро Минхо вырвался из пут и напал на охранника ранее, но Рейчел права. Он должен был убедиться. — Ты в порядке, приятель? Ты можешь это сделать? — тихо спросил Ньют, невольно повторив слова, которые Минхо однажды сказал Ньюту в темном коридоре лабиринта. Минхо встретился с ним взглядом, и Ньют заметил, что они слегка смягчились при упоминании об их общем прошлом. Очевидно, не только Ньют пытался примириться с различиями версиями личности. Ньют больше не был тем человеком, которого Минхо когда-то знал. — Было бы лучше, если бы у меня было какое-то представление о том, на что я соглашаюсь, но да. Я смогу, ты, глупый шанк, — сказал Минхо. Краем глаза Ньют увидел, как Рейчел закатила глаза — то ли из-за заявления Минхо о его здоровье, то ли из-за сленга, он не был уверен. — Хорошо, — сказал Ньют. — Я все вам объясню, как только мы встретимся с остальными, хорошо? Не хочу проходить через это дважды. Но мы доберемся до них, встретимся, соберем припасы, а затем немного поболтаем о том, что делать дальше. Однако нам нужно двигаться. — Ньют остановился, чтобы показать на облако, начинающее наползать на горизонт. — Видите это? Надвигается песчаная буря, и, поверьте мне, мы не хотим быть втянутыми в нее. — О, еще песок. Радость какая, — невозмутимо произнес Джейк. Ньют фыркнул. Потребовалось еще десять минут ходьбы, прежде чем они достигли места, где другой вертолет врезался в землю, не слишком мягко, но, к счастью, без взрыва. Воздух наполнил пронзительный крик — он раздался слева от Ньюта, и в мгновение ока Ньют увидел, как Рейчел сбежала вниз по дюне, чтобы прыгнуть в объятия Харриет. Затем она обняла еще одну девочку, которую Ньют раньше не встречал, за то время, которое потребовалось мальчикам, чтобы присоединиться к ней. Из того, что Ньют мог расслышать сквозь визг, имя новой девочки было ‘Мийо’ или что-то в этом роде, но Ньют был слишком сосредоточен на сканировании лиц собравшихся вокруг мальчиков — Доминик, Алекс и Артур бросились вперед, чтобы заключить остальных Глэйдеров в дрожащие объятия. Ньют похлопал их всех по спине и попытался понять, разочарован он или рад тем, кого увидел. Не то чтобы он ценил чьи-то их жизни выше других, не совсем, но каким-то образом он оказался в еще одной невозможной ситуации. Он не знал, кого похитили в первую очередь, он не знал, кто был во взорвавшемся берге, и он понятия не имел, кто все еще находился на пути к Последнему городу. Как он мог горевать? Как он мог планировать? Как он мог решить, что делать дальше? Он перешел от положения, когда у него была вся информация, к тому, что у него не было абсолютно никакой информации — как, черт возьми, Томас делал это раз за разом? Создать план буквально из ничего и каким-то образом дотащить свои жалкие задницы до конца? В конце концов, Ньют снова настроился на разговор, происходящий вокруг него. — Нам нужно отправиться на место крушения, посмотреть, есть ли там кто—нибудь… — Нет, у нас нет на это времени, и там никто не выжил, — перебил Ньют. Только после того, как он заговорил, возможно, прерывание Харриет было не самым мудрым шагом, который он мог сделать. — Что, извини? — ответила Харриет опасным голосом, когда заняла место Ньюта. У него не было на это времени, хотя по тому, как она себя вела, было ясно, что Соню похитили. Еще раз. — Харриет, разберись с этим. Прямо сейчас у нас есть более серьезные причины для беспокойства, чем выяснять, кто был на том берге, который разбился, хорошо? Если только ты не думаешь, что сможешь спасти свою девушку после того, как закончишь, от песчаной бури, — снова Ньют указал на растущее облако, которое никогда не означало ничего хорошего в пустыне. Если им повезет, они доберутся до здания до того, как оно обрушится, а если повезет еще больше, в этом здании не будет чудаков. — Конечно. Ты — другой мальчик из будущего, и я предполагаю, ты думаешь, что это делает тебя главным? — воскликнула Харриет. Ньют воспользовался этой возможностью, чтобы понять, взяла ли она оружие с тела охранника. Потому что, конечно, она его взяла. — Я не пойду туда, куда ты говоришь идти, пока не проверю и не увижу, что… Громкий, гулкий взрыв раздался со стороны клубящегося дыма на месте катастрофы, а затем дым увеличился в десять раз. Огонь добрался до запасов топлива. Ньют закрыл глаза и вознес молитву любому существующему божеству за души своих друзей, оказавшихся в ловушке на борту. Он надеялся, что они умерли быстро, не почувствовали боли и где-нибудь обрели покой. — Нет! — закричала Харриет. Она бросилась бежать в направлении колышущегося столба дыма, но Ньют схватил ее за руку и удержал. Харриет повернулась, чтобы замахнуться на него, но Ньют легко отразил ее удар. Даже сквозь слезы, скопившиеся на ресницах, Ньют мог видеть ее следующий ход за милю. Он полагал, что ему помогло то, что Харриет была той, кто научил его рукопашному бою, наряду с Винсом. Вскоре Ньют держал обе руки Харриет в своих ладонях, а его лицо было всего в нескольких дюймах от ее. — Не совершай ошибку, думая, что ты единственная, кто только что потерял кого-то, поняла? — прошептал Ньют. — Есть один человек, за которого ты беспокоишься, когда мы точно знаем, что там несколько наших людей. Ты понимаешь, что я не принимаю решение двигаться дальше легкомысленно? — Харриет, брось, она сильная. С ней все будет в порядке, — худощавая девушка с блестящими черными волосами, которую Ньют принял за ‘Мийо’, мягко освободила Харриет из объятий Ньюта и подвела ее к Рейчел. Настроение было мрачным, серьезным и выжидающим. Все лица были обращены в сторону Ньюта, и Ньют не мог не пожелать, чтобы Томас был тут, чтобы он взял на себя ответственность. Теперь Ньют готов к перерыву. — Что теперь, говнюк? — спросил Минхо. Его руки были скрещены на груди, и он прислонился к борту берга, потому что это Минхо, и ему всегда нужно на что-нибудь опираться. Вид его успокаивал и позволил Ньюту глубоко вздохнуть и принять поспешное решение относительно плана. — Сначала нам нужно убраться с открытого места, да? Все происходящее здесь служит чертовым маяком, а это совсем не то, чего ты хочешь, когда пытаешься, чтобы тебя не нашли. Не говоря уже об этом шторме. Ты же не хочешь быть втянутым в него, когда это случится, — Ньют понял, что в тот момент он, по сути, думал вслух, и остановился. Ему не так нужно было это делать. Ему нужно выглядеть так, будто он, черт возьми, знает, что делает, а не хватается за соломинку. — Итак, мы выдвигаемся. Выйдем из зоны досягаемости, и тогда доберемся до гор. Там есть люди, которые смогут нам помочь. — Чем они нам помогут? — спросил Алекс. — Мы идем за ними? — Разве нам не следует вернуться на Объект? К Томасу? — спросила Рейчел. Томас. — Не совсем, мы собираем наших союзников. И нам нет необходимости возвращаться к Томасу, он найдет нас. Всегда находит, — сказал Ньют. — У тебя есть привычка объяснять вещи, фактически не предоставляя нам никакой информации, — сказал Уинстон. — Ты знаешь это, верно? — Я не думаю, что ты позволишь мне объяснить все должным образом, пока мы работаем, не так ли? — Ньют провел руками по лицу и застонал. — Работаем … Что? — спросила незнакомая девушка. — Прости, еще раз, как тебя зовут? — спросил ее Ньют. Она на мгновение растерялась, прежде чем ответить. — Я думала, ты из будущего? Разве ты не должен уже знать это? Ньют прикусил язык, чтобы удержаться от ответа, он не был уверен, что девчонка захочет это услышать. Он знал, как сильно расстроило Алби известие о том, что он не выжил, произойдет ли то же самое с ней? — Эм, эм, давай просто скажем, что наши пути никогда не пересекались, и оставим все как есть. — Ее зовут Миеко, сокращенно Мийо. Она была в нашем Лабиринте, — Рэйчел переводила взгляд с них двоих на них двоих с грустным пониманием и вступилась за Ньюта. — Хорошо, Мийо, нам нужно собрать все припасы, которые могут понадобиться позже, или которые могут быть использованы против нас. Харриет, ты занимаешься оружием — или, подожди, ты ведь еще не обучалась владению оружием, не так ли? Или бою… Черт возьми, ладно, э-э… Различия. Различия между людьми, которых он знал, и теми, кто перед ними. Хотела ли Харриет вообще научиться драться, или это произошло только по необходимости? Ньют предложил бы это тогда, а не заставлял. Предложи это и посмотри, к чему это приведет — позже. Как только у них будет время, и они помогут. — Подожди. Харриет, ты ищи медикаменты. Я соберу оружие и боеприпасы и сделаю их безопасными для путешествия. Все собирают одежду, еду, в особенности бутылки с водой. Пустыня неумолима. Пока мы работаем, я буду говорить. Это заняло некоторое время, но затем группа приступила к работе. И, как и обещал, Ньют рассказал им все, что знал раньше, и план на будущее. Через тридцать минут, после того, как Рейчел благополучно спустила их на землю, они, наконец, направились к разрушенному городу. Он попытался мысленно наметить расстояние между ними и ближайшим убежищем, чтобы рассчитать время, которое им потребуется, но все цифры, которые он приводил, были неверными. Совсем не хорошо, особенно учитывая то, как быстро поднимались облака, надвигаясь на них. Он заставил их двигаться по песку так быстро, как только мог, подгоняя все сильнее и сильнее с каждым разом, когда Ньют поднимал взгляд на небо. Никто не произносил ни слова, за исключением тихих проклятий, когда они слишком глубоко увязали в песке или теряли опору. Крошечные частички уже заполнили носки Ньюта, к его ужасу, но он ранее отрезал второй рукав, чтобы сделать шарф, так что, по крайней мере, он не вдыхал их. Прошло совсем немного времени, прежде чем другие скопировали его идею. — Быстрее, — рявкнул Ньют. Небо быстро темнело, и ветер заставлял песок легкими кругами кружиться на земле перед ними. Прошло бы совсем немного времени, прежде чем их бы поймали, чего не могло случиться, по крайней мере, вне укрытия. Солнце сильно палило им в спины, когда они бежали, спотыкаясь, по дюнам. Они приближались к окраине руин, когда Ньют увидел это и резко остановился. Этого не может быть. Не здесь. Но это было там — хотя грузовик был не совсем таким, как в прошлом. Во-первых, он больше, и краска облупилась в иных местах. Но это транспортное средство было не похоже на другие, не такое побитое, определенно использовалось совсем недавно, чем те, которые его окружала. Но Ньют все еще чувствовал, как на него обрушиваются волны воспоминаний из другой жизни — сны, видения о человеке, который умер бессмысленной смертью, долгие ночи, полные ужаса и тоски. Почему здесь грузовик? Тот, который казался исправным? Ответ на этот вопрос был найден при ближайшем рассмотрении — инструменты, лежащие на застеленой кровати, принадлежали мусорщикам, людям, которые рылись в городских руинах в поисках вещей, которые можно починить, и продать за любую цену. Время от времени между ними случались стычки; не очень приятные люди, но этого следовало ожидать, когда имеешь дело с Чудаками и Пустыней так часто, как это делали они. Однако была одна вещь, в которой они также могли рассчитывать на скользких людей. У них всегда было достаточно топлива, чтобы вернуться домой. — Ньют? — спросил Минхо. — Разве нам не следует бежать? — Может быть, и нет, дай мне секунду, — пробормотал Ньют. Он проверил резервуар, опустив туда тонкую полоску ткани, и, конечно же, внутри было по меньшей мере несколько галлонов. Достаточно, чтобы вывести их из зоны действия шторма — и чем меньше миль им предстояло пройти, тем лучше. — Хорошо, загружайтесь. Кабина вмещает четверых, а на кузове есть крыша, так что те, кто сзади, будут защищены от солнца, — сказал Ньют. Он бросил свой рюкзак на землю и, прихрамывая, откинул капюшон. — Понятия не имею, как далеко они ушли, но если они увидят бурю, то быстро вернутся. Но это подарок, поверь мне. Память. Воспоминание за воспоминанием преследовали Ньюта, но ни одно из них не было тем, в котором он нуждался. Какие провода ему нужны? В каком порядке он это делал? Он не мог сосредоточиться, а ему нужно было сделать все правильно. Ньют закрыл глаза и позволил мышечной памяти направлять его — только была ли это действительно мышечная память, когда это тело никогда не выполняло действий ранее? Рев заработавшего двигателя был достаточным ответом, и Ньют не смог сдержать улыбки. — Э-э, чувак? — спросил Минхо. — Где, черт возьми, ты научился заводить машину? Ньют тряхнул головой, чтобы освободиться от призраков прошлого, «старого друга». — Тот же самый друг научил тебя водить машину? — Просто радуйся, что это не Фрайпан пытался научить меня, ладно? — Ньют рассмеялся. — Поехали. Они избежали шторма. Ньют увидел, как он бушует в зеркале заднего вида, и попытался сдержать вздох облегчения; в Пустыне нет облегчения. Никогда. Как только вы почувствуете это, она набросится на вас, и вы пожалеете, что потеряли бдительность. Не в этот раз. Больше никогда. Несколько часов Ньют мчался в направлении гор, прослеживая маршрут по образам, запечатлевшимся в его сознании на долгие месяцы, пока не почувствовал, что его веки начинают опускаться. Он слишком измотан, чтобы пытаться учить кого-то еще водить машину, с этим можно справиться утром, но сейчас им нужно остановиться, отдохнуть. Короткая команда остальным, и Ньют остановился. Ночь была темной, воздух прохладным, и Ньют заснул на водительском сиденье еще до того, как заметил людей, вылезающих из грузовика, чтобы потянуться и справить нужду. Утро встретило Ньюта жаром, душным солнечным светом. На плече Ньюта лежала голова, чей обладатель свернулся калачиком; и в этом тихом месте между сном и бодрствованием Ньют позволил своему сердцу думать, что это Томас. Но это не так. Это был Минхо. Ньют медленно выскользнул из-под него и выбрался из грузовика, чтобы размяться и позаботиться о вещах, которые требовали его внимания: еда, вода и нужда. Не обязательно в таком порядке. Только после того, как он обошел тех, кто решил переночевать на улице, нашел местечко, позаботился о своих делах и заправил обратно брюки, Ньют понял, где именно они находятся. Он узнал эти скалы. Он знал их форму и каково было — спать в окружении них. Как далеко они могли бы уйти, но все равно услышали бы эхо выстрела внутри себя. Уинстон, бледный, дрожащий, его внутренности чернеют и сочатся, изо рта капает зеленая слизь, Ньют отдает ему оружие и уходит, оставляя его умирать, умирать, умирать… — Нет! — закричал Ньют. А затем он рванул в их направлении, слишком погруженный в прошлое, чтобы осознать, что с Уинстоном все в порядке, просто его отвлек крик Ньюта. Но это не имело значения. Ньют зашел слишком далеко, переживая все это заново. Он не слышал, как его друзья поднимались на ноги, не слышал, как они звали его по имени, не чувствовал прохлады утреннего солнца на своей коже или слабого ветерка — все, что он видел, было жаркое пламя полуденного солнца в пустыне, решение, которое преследовало его с того момента, как он его принял. Но он еще не услышал выстрела, было еще не поздно повернуть назад, остановить его, убедить Уинстона продолжать сражаться. — Уинстон! Нет! — закричал Ньют, запыхавшись, когда завернул за угол, туда, где он должен был увидеть Уинстона, все еще лежащего на земле между камнями, и на мгновение он увидел его. Он был там, смотрел сверху вниз на своего друга, своего брата, слышал, как тот говорит, что ему нужно двигаться дальше, оставить его. И тогда это был не Уинстон, это был Ньют, умоляющий о смерти. Умоляющий об освобождении, о том, чтобы освободиться от яда, бурлящего в его венах. Ньют рухнул на землю в спешке, чтобы убежать от воспоминания, и рыдал над всем этим. Он больше не мог этого выносить. Он не мог пережить это снова, ничего из этого. Его сердце билось чаще с каждым ударом, воздух в легких превращался в пепел, он задыхался и царапался — его кости превратились в воск, и он почувствовал, что снова начинает переворачиваться. Этот шум исходил от Ньюта на земле или от него самого? Нет, на земле больше не было Ньюта, это был Уинстон… Но нет. Этот Уинстон в порядке, хотя и напуган. Хотя и слишком понимающий. — Успокойся, чувак, я в порядке, я прямо здесь, все в порядке… — в конце концов Ньют смог понять, что он говорил. Слова, которые Ньют хотел услышать каждый из миллионов раз, когда он переживал этот момент в своих снах, но всякий раз, когда он просыпался, его встречали только Фрайпан или Томас. За исключением этого момента. Ньют бросился вперед, крепко прижал Уинстона к себе, рыдал и просил прощения за преступление, которого он еще не совершал. Не имело значения, что около них была толпа, что, вероятно, выглядело так, будто Ньют сходит с ума, все это не имело значения. В конце концов Уинстон отстранился, когда судорожные рыдания Ньюта начали стихать, и задал вопрос, которого, как знал Ньют, избежать было невозможно. — Что здесь произошло? Ньют рассказал ему. Рассказал им всем. Нападение чудаков в торговом центре, когда они тащили тело Уинстона через пустыню, пока он не начал превращаться. Пока он не взмолился о смерти, и Ньют дал ему ее. Того, что произошло дальше, Ньют не ожидал. — Спасибо, — сказал Уинстон. — Что? — спросил Ньют, не веря своим ушам. — Серьезно. Я… я видел, на что похожи Чудаки, когда мы вошли на объект. Я не хочу становиться таким, никогда. Никогда, ты меня слышишь? — объяснил Уинстон. Он положил руки на плечи Ньюта и посмотрел ему прямо в глаза. — Я знаю, что я не он, не другой я. Я не знаю, насколько ценны мои слова, понимаешь? Но спасибо тебе за него. За то, что позволил ему уйти. Ты спас меня, чувак, ты все правильно сделал? Ты сказал, что был одним из таких существ, ты знаешь, на что это похоже… Эмоции захлестывали Ньюта гигантскими волнами. Это успокаивало настолько же сильно, насколько и причиняло боль, он каким-то образом знал, что это не будет кошмаром, который ему придется пережить это снова в ближайшее время. — Спасибо тебе. За него. Ньют кивнул и вытер глаза, прежде чем снова обнять Уинстона. Все испорчено, Ньют испорчен, но все будет хорошо. В конце концов, с ними все будет в порядке.