Моя тихая гавань

      Рисование всегда было чем-то умиротворяющим и в то же время поглощающим для Джеймса. Если подумать, то все в семье Супамона хорошо рисуют, что-то похожее на врождённый талант, но никого всерьёз это занятие так и не заинтересовало. Сам вот Джеймс, чем старше становился, чем больше получал работы, с тем реже и реже брался за листы. Не оставалось ни сил, ни желания. Но теперь-то он в бессрочном отпуске, а значит, он может наверстать упущенное.       Хотя Джеймс и расслабляется после горячего душа, с нескрываемым уютом кутаясь в махровом халате, разговор с Масуми из головы почему-то не лезет. Не то чтобы Супамона прямо-таки сильно разозлили слова парня, да и с другой стороны, он понимает, что Масуми прав, но с тем же, чёрт возьми, Джеймс хоть раз первым начинал?! Да он же вообще старается лишний раз с ним не пересекаться. И что это за «сложная ситуация», которую пережил Нэт, что так его поломала?       Хм-м-м-м…       Джеймс непроизвольно задумывается о том, каким же был Сирапхоп до этих неизвестных событий. Неужели радовался всему миру и людям лучезарно улыбался? Ха-ха, извините, но Джеймсу сложно такое представить.       Отложив на столик смартфон с включённой музыкой, скинув с себя халат, Джеймс забирается под воздушное одеяло, сразу же хватаясь за листы бумаги. Заточенные карандаши, резинка, чистый лист — ах, какое блаженство вызывают эти предметы. Лёгкими штрихами Супамон начинает накидывать набросок, пока сам ещё не решил, чего именно. Или кого. Но по ходу, разогнавшись, виднеются знакомые черты. Маленькое, щекастое личико, большие глаза, курносый носик, счастливая улыбка — милый Сора получается у Супамона автоматически, машинально набрасывая необходимые линии. Интересно, как сильно удивится мальчик, увидев собственный портрет? Это же будет супер умилительно. Джеймс в предвкушении улыбается. Этот ребёнок помогает ему своей бескорыстной добротой и заботой, так что это самое малое, что Супамон может сделать в ответ. — А я ещё раз тебе говорю…       Джеймс морщится, поднимая с подушки взлохмаченную голову. Крик, доносящийся сверху, вырывает парня из сна. Кажется, у Сирапхопа утро не задалось, усмехается Супамон, потягиваясь. Вчера он уснул, полностью поглощённый процессом, так что даже и не помнит, в какой момент отключился. Приподнимается, чтобы проверить, в порядке ли рисунок, и тепло смотрит на портрет, который получился намного лучше, чем ожидал Джеймс.       Уже собравшись и выйдя ко всем, парень замечает притихшего Сору, а также раздражённого Сирапхопа. По нему сразу видно, сразу становится всё понятно, вот только зачем так откровенно излучать собой негатив, когда рядом находится ребёнок? Не обращая на Нэта никакого внимания, Супамон садится рядом с Сорой, протягивая ему рисунок. Глаза мальчика за секунду загораются и начинают светиться радостью и счастьем. — Как класиво-о-о-о-о! Это фе Сола!!! — а сам ножками так дёргает, ну, на радостях. На такое внезапное эмоциональное проявление сына реагирует и его отец, поворачиваясь к ним. Строго смотрит на Супамона, который что-то объясняет мальчику, показывая на рисунке, ну а Сора… Он просто в восторге. — Нравится? — Да!!!       Нэт молча подходит к столу, протягивая руку вперёд, и сын молниеносно тянет подаренный рисунок отцу. Джеймсу приходится поднять глаза на Нэта, который уж с слишком деловым видом оценивает портрет. — Хочешь повесить его в своей комнате? — мягко спрашивает он у сына, но через интонацию всё равно слышится раздражение, в котором пребывает Сирапхоп. — Да! — Я куплю рамку…       Странная, тянущая атмосфера повисает на кухне. Первый раз за столом так тихо, хотя, может, причина в том, что нет Аризу-сан. Ну и судя по тому, что Нэт с кем-то ругался, у них какие-то проблемы. Сора же аккуратно тянется к Джеймсу, просясь на колени, но под строгим взглядом отца отпускает эту затею, без особого энтузиазма ковыряясь в тарелке с кашей. Джеймс не может вмешиваться в их отношения, но то, как ведёт себя Сирапхоп, попросту неправильно. Компромиссно Супамон предлагает Соре поиграться в комнате, пособирать пазлы, но мальчик недовольно мычит, кажется, окончательно поникнув. Супамону на сердце тревожно, и он смотрит на брюнета, но тот и глазом не ведёт, словно не обращая внимания на состояние сына. Тогда Джеймс снова предлагает Соре посмотреть мультфильмы. На это мальчик неохотно соглашается, и они, не дожидаясь позволения отца, идут в комнату ребёнка. Джеймс помогает Соре удобнее устроится на постели, берёт планшет и ложится рядом. Мальчик сам выбирает себе мультфильмы, но Джеймс видит, что ребёнку неинтересно, что настроения у него вообще нет. Супамон осторожно проверяет лоб Соры, но жара не чувствует, хотя выглядит мальчик болезненно. — Я хофю спать… — тихо бормочет Сора, крепче прижимаясь к Джеймсу. — Конечно!       Он поправляет подушку, укладывая на неё ребёнка, а затем укрывает плотным и тёплым одеялом, сам ложась поверх него. Сора засыпает очень быстро, от чего Джеймсу становится ещё тревожнее. Вчера он был таким бодрым и активным, а сегодня… Его Нэт наказал? Или Сора плохо себя чувствует? Что же происходит… Супамон краем глаза замечает, как заглядывает в комнату Нэт, видимо, убеждаясь, что здесь всё в порядке, а затем, как может судить Джеймс, Сирапхоп покидает дом, оставляя сына и незваного гостя вдвоём. Уж не знает Супамон, что там за проблемы у этого хама возникли, но разве он не ставит сына на первое место? Или принципиально не замечает состояния Соры?       Худшие опасения находят подтверждения буквально через пару часов. Джеймс-то не спит, молча наблюдая за Сорой, и он видит, что мальчик побледнел, жмётся к одеялу. Аккуратно приложив ладонь ко лбу, Супамон вскакивает. Да у него же температура! А в доме никого нет! И что же ему делать?       Как можно тише Супамон поднимается с постели и покидает комнату, спеша за своим смартфоном. Ему срочно нужно позвонить Аризу-сан, ведь Джеймс не знает, элементарно, где находится аптечка в доме, да и как вообще сбивают температуру трёхлетним детям. Вспешке, он залетает в свою спальню, сразу же набирая женщину, которая, как назло, долго не отвечает. Но как только гудки прекращаются, Джеймс не даёт ей и слова сказать, молниеносно выпаливая, что у Соры температура, а Супамон не знает, где лекарства. Женщина проявляет большее волнение о правнуке, нежели его отец. Сказав, что именно сейчас Супамон должен сделать, Аризу бросает все свои дела и мчится домой, пока Джеймс, найдя аптечку, мерит ребёнку температуру. Тридцать восемь и один.       Мальчик просыпается весь в слезах, сразу начиная капризничать. А Джеймс не знает, как облегчить состояние Соры, ведь Аризу-сан ещё не привезла детские лекарства. Давать ему то, что есть в доме, может быть опасным. Да и Сора редко болеет. Как же так вышло-то? Смочив полотенце водой, Супамон прикладывает его к горячему лбу, обнимая плачущего мальчика, который душераздирающе зовёт папу. — Мальчик мой!.. — влетает в комнату запыхавшаяся, ещё не снявшая верхнюю одежду, женщина. — Что такое? Что случилось? — подлетает она к правнуку, хватая его за маленькие ручки. — Тридцать восемь и один, — тихо произносит Джеймс, а Аризу-сан дрожащей рукой пытается вытереть не кончающиеся слёзы любимого правнука. — Я сейчас, сейчас разведу лекарство, — бросается она из комнаты, а Джеймс, крепче прижав мальчика, начинает напевать ему песенку, чтобы хоть как-то попытаться успокоить ребёнка. Но Сора на уговоры не поддаётся. Ему плохо, больно и страшно, и единственный человек, который ему сейчас нужен — отец.       У Супамона сердце разрывается на части, и ему больших трудов стоит не заплакать сейчас вместе с ребёнком. Почему-то собственные проблемы, из-за которых он так изводился, теперь начинают казаться сплошь позорным пустяком. Самая ценная вещь в мире — наивная, чистая, искренняя любовь. И так уж устроен мир, что лишь дети способны владеть этим ощущением. — Держи, мой мальчик, — взволнованная женщина возвращается с таблетками и разведённым раствором. — Не горько, — поясняет она Соре, которые отказывается пить лекарство. — Не-е-е-е-ет! Па-па-а-а-а-а…       Болезненный взгляд Аризу переводит на Джеймса. — Сейчас Сора выпьет лекарство, и папочка приедет, да? — пытается уговорить она правнука. — Тебе станет намного лучше, если выпьешь… — Давай же, Сора, — поддерживает её Джеймс, — маленькими глоточками. Это как сок…       С трудом, но удаётся уговорить ребёнка выпить необходимые препараты, а затем, уложив его в постель, Аризу спешит позвонить внуку, пока Джеймс успокаивающе поглаживает засыпающего ребёнка. Дозвонишься до внука и сообщив ему плохие новости, Нэт бросает все дела, возвращаясь где-то через час. Тяжело дышащий, взгляд обеспокоенный, он проносится мимо бабушки и Джеймса, сразу к сыну. Снова раздаётся детский плач, но быстро стихает. Видимо, отец знает, как успокоить ребёнка быстрым и точным способом. Супамон же здесь бессилен. Лишь с сочувствием он смотрит в сторону комнаты мальчика. — Думаю, пока Сора от отца отходить не захочет, — вымучено вздыхает Аризу, приглашая Супамона за стол. — Сора редко болеет. Но сильно. — Вчера всё было хорошо… — Оно всегда так. Просыпаешься, и вот тебе подарочек.       Джеймс прикусывает губу, чтобы не сболтнуть лишнего. Например, то, что этот самый отец не заметил утром нездоровый вид любимого сына, полностью поглощённый своими проблемами. — Они очень привязаны друг к другу, да? — мягко уточняет Супамон, принимая в руки горячую кружку чая. Аризу-сан скромно улыбается, доставая несколько купленных пирожных. — Сора с рождения сильно тянулся к Нэту, — садится женщина напротив парня. — Для него целый мир сомкнулся на отце, — а голос отдаёт такой тяжёлой печалью, что Джеймс неловко начинает елозить на стуле. Он… затронул какую-то больную тему? — Но он любит и вас, — неуверенно произносит он, — и ко мне хорошо относится. — Порой, кажется, что уже вечность прошла… — словно себе что-то объясняя. — А порой, что всё произошло вчера… — Вы о чём? — Джеймс искренне не понимает, о чём идёт речь, но Аризу, опомнившись, просто покачала головой, тактично меняя тему. Супамон не настаивал.       Как и предположила Аризу-сан, все четыре дня Нэт проводит с Сорой, который из спальни носа не кажет. Ни один из членов семьи в комнату не заходит, потому что Сора не хочет никого кроме папы видеть. «В этот раз сильно разболелся», — комментирует господин Икари, ну а куда теперь деваться? Такой маленький, такой хрупкий — он ищет поддержки в том, кого любит больше всего. Супамон же эти дни решает провести за работой, которую ему предложила Аризу. Обновить дизайн сайта, создать дизайн для сертификатов. Это здорово отвлекает Супамона от тревожных по поводу состояния Соры мыслей. Конечно же он каждый день уточняет, как себя чувствует мальчик и не нужно ли ему чего, но женщина лишь с пониманием улыбается, отвечая, но просьб никаких произносит.       Зато она очень активно общается на рабочую тему. С большим энтузиазмом она смотрит на предложенные варианты, цветовые оттенки, графику, и глаз у неё радуется, и не знает даже, что выбрать. Здесь на помощь приходит муж Аризу, который вставляет свои весомые пять копеек. Принимают решение, что к наступающей зиме необходим и соответствующий дизайн. Ну, то бишь, зимний. Супамон активно поддерживает эту идею, ведь оформлять посезонно сайт очень интересно и современно. Людям нравятся обновления, людям нравятся та красота, которую сейчас можно создать на компьютере.       На пятый день болезни Соры, Джеймс просыпается раньше привычного времени. Он и до этого был ранней птахой, но сегодняшнее утро начинается буквально в четыре часа. Данное задание безумно увлекательное, но с ним много не поспишь. Хотя, удивительно, что Супамон и не чувствует себя уставшим. Решив немного перекусить, устроить себя более ранний завтрак, Джеймс, умывшись и одевшись, как мышка крадётся на кухню. В доме ещё темно, никто не проснулся, поэтому он включает небольшой ночник, света от которого вполне хватит, чтобы передвигаться по кухне.       Вчера Джеймс первый раз ходил в магазин на этом острове. Аризу-сан решила отвести гостя за покупками, помочь ему развеяться. Джеймсу же нужно бороться со страхом показываться на людях, но, он признаётся, что пока что не готов к этому полноценно. Конечно же никто не узнаёт его, но мысль, что все смотрят, что все осуждают не оставляет Джеймса. Хотя он и прикупает себе, в итоге, несколько более тёплых вещей, заодно и необходимые для рисования товары, которые, к его удивлению, на острове есть, а также он, хоть и против воли Аризу-сан, но закупает им продукты. В этот раз он не уступает ей, ведь хоть какой-то вклад в их семью он должен вносить. Пускай это будет еда.       Заварив себе кофе с молоком, Супамон достаёт пирожное, намереваясь вкусно покушать за столом в полном одиночестве. Это навевает воспоминания о том, как он жил всё это время, но вместо привычного холода и отчуждения, Джеймс чувствует тепло, поскольку в доме ещё полно людей, которые тоже скоро проснуться.       Слышится тяжёлый вздох на подходе к кухне, а Супамон напрягается всем телом. Ну не нравится ему пересекаться с Нэтом. Напряжение, которое витает между ними, способно весь дом спалить одной искрой. И Супамон уверен, что брюнет тоже это чувствует. И вот он входит: в мятой футболке, пижамных штанах, весь растрёпанный и сонный. Сразу видно, что только что проснулся и ни разу не выспался. Их взгляды случайно пересекаются, но Джеймс быстро возвращает своё внимание на пирожное, которое с аппетитом поглощает.       Нэт тоже не произносит ни слова. Молча наводит кофе и себе, действуя по тому же сценарию, что и Джеймс, а у второго глаза так и лезут к силуэту Нэта. Пока он спиной стоит, можно и посмотреть… Он такой… домашний? В полутемноте и тишине, в которые погружен их уютный и счастливый дом, Сирапхоп выглядит невероятно гармонично и тепло. Уголки губ подрагивают.       Но контроль над собой Супамон возвращает быстро, достаточно брюнету повернуться к нему лицом и, один бог знает, зачем-то сесть именно напротив Джеймса. Стол-то, так-то, немаленький, и если между ними такие напряжённые отношения, то, может, стоило бы сесть подальше. Или он конфликта ищет? Хочет ещё что-то высказать? А может, Джеймс уже просто по инерции загоняется?       Телефон Супамона пару раз вибрирует, и парень открывает сообщение. Его взгляд моментально меняется. Становится раздражённым и потерянным. Вот от кого-кого, а от него сообщений Джеймс не ждал. Это его бывший друг, который был одним из первых, кто отвернулся от Супамона в начале скандала — Йим. Джеймс решает оставить сообщение не прочитанным, уже сто раз себя прокляв, что снова включил связь на первой сим-карте. — Тебе нужно поехать со мной, — как гром среди ясного неба. Супамон даже потерянно озирается по сторонам, пытаясь понять, к кому сейчас обратился Нэт, но на кухне никого кроме них двоих нет. Не понял… — Куда? — с неким скептицизмом уточняет Супамон, делая большой глоток. Они впервые за столько дней вот так вот прямо и без негативных эмоций смотрят друг другу в глаза. И, может, всё дело в том, что Сирапхоп только проснулся, но в его чёрных глазах Джеймс видит острую печаль и тоску, которые искрят болью. У него случилось что-то серьёзное? — Ты же помогал нам с дизайном для сайта и сертификатов, — спокойно поясняет брюнет, отламывая кусочек пирожного Джеймса. Нет, Супамон, конечно-таки, прибалдел от этого действия, но угощение придвинул поближе, чтобы парню удобнее было. — Я так понял, ты уже готов загрузить его нам. Заняться оформлением полноценно. Это можно сделать в административном здании.       Азартом загораются глаза Джеймса, а Нэт с изучающим интересом наблюдает за ним: — То есть ты покажешь мне ваши купальни? Чудненько! — а сам, как ребёнок, тихо-тихо в ладоши хлопает, радуясь такой мелочи. Он с самого начала хотел там побывать, но ему всё ещё тяжело появляться среди людей. — Одевайся.       Коротко кивает Нэт, допивая одним глотком кофе. А затем первым уходит, оставляя слегка смущённого и озадаченного Джеймса. Конечно же парень тоже спешит одеться, но всё так странно. И непонятно. И непривычно. Нэт с ним нормально говорит, да и что вообще они говорят, и смотрел он без злости, да ещё и пирожным угостился. Не слишком ли резкий поворот?       Сирапхоп ждёт его возле комнаты, уже полностью одетый, с ключами в руках. Кивнув, Джеймс следует за ним, а у самого сердце в груди колотится так быстро-быстро. Почему-то лёгким возбуждением пробегается по телу понимание того, что они с Нэтом — они! То есть вот он, а вот Сирапхоп, и они вместе. А ещё от него так вкусно пахнет… Парфюм хорошей марки… Джеймс закусывает губу. Его бывшему никогда не нравился этот запах, ну а Супамону не нравился вкус Ради.       Уже выйдя на улицу, плотнее укутываясь в тёплый, махровый шарф, Джеймс протяжно выдыхает, улыбаясь появившемуся пару. — Я вижу своё дыхание! — наивная и детская радость привлекает внимание Сирапхопа, который шёл к нему спиной всё это время. Он поворачивается к нему, слегка уставшим взглядом оценивая такую беззаботную картину. Стоит взрослый парень, значит, с глазами как у Бэмби, и широко-широко улыбается, продолжая выдыхать через рот. — Пойдём, — Нэт не сдерживается, начиная посмеиваться с такой беспечности и, в какой-то степени, даже хрупкости. Просто не каждый день встретишь уже повзрослевшего человека, который радуется пару изо рта, как трёхлетний ребёнок.       Джеймс, поняв свою оплошность, прячет смущённое лицо в шарф, украдкой поглядывая на непривычно мягко улыбающегося Сирапхопа. Это он из-за него улыбается? Блин… Неловко-то как! Но просто Джеймс так счастлив, вы даже не представляете! Он всегда жил в тёплой стране, и такие погодные явления как мороз и снег ему мало знакомы. А тут он выходит и что же видит. Прекрасный дом семьи Кэтсеро, покрытый белоснежным инеем, на фоне бледнеющей луны, сверкающий как хрусталь. Снег ещё не выпал, но мороз уже пробрался на остров, уже расцеловал нежного Джеймса в обе щёки. Так что переживать о том, что Нэт поймёт о его смущении, не стоит.       До нужного места они доезжают быстро.       «Песнь соловья? Какое странное название». — Привет, Нэт! — встречает их во внутреннем дворе мужчина средних лет. — Здравствуйте, Юки-сан, — вежливо приветствует его брюнет. — Это, — показывает он на неуверенно вылезающего из машины Джеймса, — наш новый арт-дизайнер на полставки, — а потом усмехается. — Очень приятно познакомиться! — громко и чётко произносит Супамон, делая полный поклон мужчине. Нэт же, не ожидавший такого, во все глаза смотрит на парня. — Взаимно, — тянет ему руку Юки, видимо, тоже не ждавший такого официального приветствия.       Снова посмеиваясь над Джеймсом, Нэт указывает ему, в какую сторону идти, и Супамон следует за ним, робко осматривая всё вокруг. Не такое уж и маленькое место, если подумать, но всё равно не хватает мест, когда гости приезжают? Удивительно!       Нэт проводит его через служебный вход. Кабинет, в котором, видимо, обычно занимается делами либо он, либо его дедушка. Он молча указывает ему на большое, кожаное кресло, а сам, вы только представьте, сам (!) помогает Супамону снять верхнюю одежду. Джеймс растерянно глазами водит, ну а когда Нэт оказывается прямо перед ним, неспеша снимая шарф, Джеймс по-настоящему пугается! Потому что он смотрит на него без стеснения, так прямо, так глубоко, потому что он помогает ему избавиться от верхней одежды, да к тому же добровольно, потому что от него так приятно пахнет, что голова начинает кружиться, а сердце танцует вальс вместе с почкой. Запах мороза в носу мешается с ароматом парфюма. Видимо так пахнет зима.       Дав себе оплеуху мысленную, Супамон, поджав губы в робкой улыбке, кивает в знак благодарности, а затем садится за большой стол, в восхищении смотря на огромный экран компьютера, явно одной из последних моделей. Сам-то Супамон не особо увлекается техникой, да и играми, как таковыми, но просто он видел похожие модели, цена за которые оставляет желать лучшего. Тут же даже сенсорная клавиатура, да и экран тоже! Как же круто. Теперь Джеймс понимает, почему Нэт хотел, чтобы Супамон отсюда всё грузил. — Справишься сам? — раздаётся где-то рядом с ухом, и Джеймс аж подскакивает, вызывая очередные смешки у Сирапхопа. А тому реально весело. Он едва сдерживается, вон, аж голову опустил, в попытке успокоиться. Ну а чего он так неожиданно появился из-за спины? Ещё и наклонился к Супамону так близко… — Угу… — ой, как пискляво выходит. Самому стыдно становится. — Тогда я принесу что-нибудь перекусить, а ты пока… — и кивает на экран. — Окей!       Дождавшись, когда дверь за Сирапхопом закроется, Супамон включает музыку на телефоне, очень тихо, чтобы разбавить волнующую атмосферу и придать себе уверенности. Он, вот, сказал, что справится, а сам едва нашёл, куда флэш-карту вставлять! Знания, полученные на курсах по информатике, тоже пригодились. Джеймс так увлекается процессом, что не замечает вернувшегося Нэта. — Ну как? — он ставит рядом кружку горячего шоколада с маршемеллоу и рисовые хлебцы на тарелке. — Получается? — Мгм, — увлечённый Джеймс не обращает внимания на лакомство, — вообще, я так посмотрел, вам можно обновить состав услуг, — потом замолкает на пару минут, дописывая в программе необходимые символы и, нажав на загрузку, переводит взгляд на Нэта, — чтобы людям удобнее было. То есть зашёл, мышку навёл, а там реклама высвечивается, и значок с акциями не помешает. Где-то, — показывает он пальцем. — Я тоже думал об этом, — кивает Нэт, — и уже занимаюсь этим вопросом. — Ты сам программы пишешь? — Ну-у-у… Кое-что я умею, — пожимает плечами Сирапхоп, двигая стул к креслу. — Можем сейчас протестировать, в принципе. Я закончил с программой акций, так что…       Не видя причин для отказа, а главное, впервые за такое время чувствуя горячее покалывание и густое чувство довольства. Его даже не смущает, что это происходит рядом с Нэтом, хотя, может быть, оставшись наедине с собой, Джеймс подумает над этим. Ну а пока что они оба увлечены процессом доработки сайта, и впервые со дня знакомства они разговаривают просто нормально. И Супамон находит этот диалог очень увлекательным, потому что, как не странно, Сирапхоп весьма интересный собеседник. И приятнее всего его голос звучит в моменты, когда он не злится и не раздражается, когда не пытается отгородиться от Супамона. Когда он расслаблен. Не знает Джеймс, временное это явление или нет, но оно ему настолько нравится, оно настолько приятно и увлекательно, что прерывать этот момент не хочется.       Просто он и он, спокойно сидят, обсуждая и рассуждая, порой, посмеиваясь, уже полностью расслабившись друг с другом. Между ними укрепляется связь, которую оба избегали до этого.