Моя тихая гавань

      Джеймс и подумать не мог, что его приезд на Окинашиму так сильно повлияет на его жизнь. Разве он решился поселиться в таком отдалённом месте не по причине того, что не смог справиться с общественным давлением и собственной реакцией на происходящее в жизни? Разве он не погряз в отчаянии от заполняющей его боли? Люди с поразительной лёгкостью поднимали камни и кидали в него, злостно скалясь, выкрикивая оскорбления — те самые люди, что ещё недавно выказывали ему поддержку и так стремились встретиться с ним лично. Жизнь повернулась на сто восемьдесят градусов и до сих пор продолжает отклоняться дальше. Только если ранее Супамона это пугало и вынуждало переживать о собственном будущем, то теперь, посмотрев на всё случившееся более трезвым и рациональным взглядом, он начинает понимать, что жизнь движется в правильном направлении. Она не становится хуже или лучше, она просто идёт своим маршрутом, при этом позволяя самому Джеймсу стать лучше. Ну или хуже. Это уже от него зависит. Правильно ведь говорят, что вне зависимости от трагичности и тяжести ситуаций, в которых ты оказываешься, конечный итог и мудрость, которую ты можешь приобрести, зависит только от того, как именно ты воспринимаешь происходящее. Что было бы с Супамоном, продолжи он замыкаться в себе, окружая себя оскорбительными комментариями от людей, которые в его жизни ничего не значат? Перед ними мелькнула причина для ненависти, и они, не задумываясь, эти искры раздули в огромный костёр. Вот только управлять таким диким пламенем человеку не под силу. Оно, в конечном итоге, поглотит любого, кто окажется рядом с ним. ну а Джеймс, к большой радости, от него очень далеко.       Размышления о происходящем с ним, но без его ведома всё же настигают парня. Глупо было бы рассчитывать избежать прямой встречи с ними, но, стоит заметить, что Супамон реагирует намного спокойнее. Видимо, присутствие Нэта в жизни так влияет. Странно. Очень странно, но разве есть хоть одна причина противиться такому естественному ходу событий? От ненависти до любви — ля-ля, но и ненависти-то не было. Напряжение, что возникло, вполне ожидаемо отразилось страстью. Так ведь и бывает. Именно поэтому стоит опасаться такого дикого и необъяснимого чувства. Оно хитро и коварно. Правда, не всегда приносит неприятные последствия. Ха-ха.       Джеймс всё же заходит в свои социальные сети. Он больше не чувствует угнетённости и страха перед грубыми словами, что пишут ему люди, но ему становится легче, когда он замечает, что ажиотаж, связанный со сливом его приватных видео, утих. Он больше не тема номер один в Таиланде. Но что приятно удивляет, так это то, что нашлось немалое количество людей, выводящих тему о защите частной жизни в тренды.       «Вы осуждаете его за наличие частной жизни? За то, что он гей? А сколько ЛГБТ представителей находится в его фандоме сейчас? Да даже обычные пары — вы что, все только за ручки держитесь? Не целуетесь, не занимаетесь сексом? Этот парень виноват только в своей глупости, раз позволил снять всё это на камеру, но едва ли его можно назвать шлюхой и позором общества. Он такой же человек, как и мы. И он тоже, о боже мой, может заниматься сексом, прикиньте? В данной ситуации, Джеймс Супамон — жертва. Без его согласия, без его ведома, так цинично и подло было слито видео личного характера. И вместо того, чтобы поддержать человека, вы его презираете? Тогда вы все окончательно спятили».       «Необходимо привлечь к уголовной ответственности человека, который выложил личное видео без согласия своего партнёра…»       Супамон, читая всё это, буквально проникается каждому слову. Ещё пару месяцев назад всё, что он находил в интернете, так это призывы о его депортации и пожелания скорой смерти, а теперь, оказывается, здравомыслящие люди решили его поддержать. Конечно же Супамон себя виноватым не считает. И он допускал возможность, что стоит начать судебные преследования и самого Ради, и тех, кто пишет такие комментарии, но… Слишком много сил и энергии забирали сами мысли, не говоря уже о их реализации. Однако теперь, ощутив ту необходимую поддержку, тот лучик света из этой непроглядной ненависти, достижение этих целей не кажется таким уж и невозможным. Разве он, в конце концов, не имеет право отстоять свою честь?       Приходится отвечать и на сообщения всех бывших друзей и коллег. А таковых, ой, мама не горюй! Честно признаться, у Супамона нет никакого желания выходить на контакты с этими людьми. Зачем они пишут ему? Для чего это лицемерие? Думают, он не видел их интервью по поводу случившегося? Ха. Значит, на миллионную публику они осуждают и не понимают, а в личных сообщениях: это такой кошмар, и как он мог? Супамон отвечает лишь нескольким, и то, через силу. Хотя, остались ещё пару человек, которые поддерживали его с начала этой ситуации. Но Джеймс всё равно пока что не готов к возобновлению этих взаимоотношений. Да, он отписывается им, что жив-здоров, всё в порядке. Но на этом всё.       А, ну и вишенка на торте от полученной информации: Джеймс узнаёт, что компания, в которой он работал, в скором порядке расторгла с ним контракт. Вероятно, документы ему выслали, конечно, иначе это дело можно передать в суд, однако, что не мало удивляет и радует, также нашлись люди, которые сильно осудили реакцию компании, а с тем и подорвали цены их акций. Не сказать, что Супамон злорадствует, ведь изначально знал, что и как устроено в этом мире шоубизнеса, но приятно. Разве не каждый получает то, что, по итогу, заслужил? Когда первая реакция в виде массовой истерии утихает, медленно, но верно начинает рассеиваться туман заблуждений. Джеймс точно знает, что ни в чём не виноват, так что и расплачиваться ему не за что. За наивность и глупость он уже вынес уроки. Остальное — не его забота.       Жить можно и не в мире глянцевых журналов, модных показов и света камер. Не обязательно зарабатывать баснословные суммы, чтобы жить полноценно и счастливо. Когда рядом есть люди, которые тебя принимают и любят, не имеет значения, какой ты в списке репутации актёров или будешь ли ты на обложке очередного модного журнала. Не счастье ли просто проснуться с улыбкой на лице, повернуться и увидеть того, рядом с которым мир стал глубже, насыщеннее и красочнее? Не счастье ли то, что ты можешь выйти на улицу, похрустев по сугробам, вдохнуть полной грудью, не опасаясь, что где-то рядом ходит очередной одержимый фанат и журналист, дабы заснять очередной компромат? Не счастье ли видеть искренние улыбки и тепло в глазах людей, которые наполняют дом уютом и заботой? Быть счастливым — это стать частью жизни, которая приносит умиротворение. Звёздный мир приносил другие эмоции. Сильные, но полые и не стойкие. Кажется, для того, чтобы просто быть счастливым, достаточно оставаться собой.       Джеймс признаётся себе, что влюбился в Нэта. Вот так просто и без какой-либо причины. Ниточка напряжения, что натягивалась между ними день ото дня, вдруг превратилась в целый клубок, который проворно стягивает двух парней друг с другом. И попробуй выберись, даже вдоха лишнего сделать не сможешь! Супамон и рад бы объяснить, как именно это работает, но не может. Просто эти искры вспыхнули, а теперь они горят томным пламенем. И ведь нравится! Да так нравится, что голова кругом. Вот только чувствует ли Нэт то же самое? Да, вчера ночью они оба коснулись запретного, оба потянулись друг к другу, показав неподдельную страсть и желание, но это ведь не причина утверждать, что Сирапхоп тоже влюблён? Голова, конечно, кругом, но соображалка всё ещё работает. Их отношения с Нэтом — густой, тёмный лес, и вообще непонятно, в какой момент наткнёшься на сочную, дикую малину, а в какой момент обманешься волчьей ягодой.       Всё… нестабильно и сложно. Хотя все сложности только из-за недосказанностей. — Какая радость, что Сора погостит у бабушки и дедушки! — воодушевлённо радуется Аризу, накрывая вместе с Джеймсом на стол. — Уж не думала я, что Нэт и правда уступит! Джеймс, не твоя ли это заслуга? — а сама так по-хитрому глазками стреляет в сторону Супамона, который даже виду не подаёт, что между ними случились такие значительные движения вперёд. — Я ведь уже говорил, что это не моё дело… — Однако, именно после твоей просьбы Нэт позволил Соре остаться у них! — не сдаётся женщина. — И это здорово! Сора такой замечательный ребёнок! Чудесный мальчик!       Кто же спорит, правда? Джеймс с интересом слушает женщину, но с этим разговором вновь закрадываются логичные вопросы. И дело, опять-таки, не его, но… — А почему Нэт так категорично настроен по отношению к… — даже не знает, как выразиться. — Семье мамы Соры.       Что-то Супамон не уверен, что им стоит об этом говорить. Даже вон, с опаской оглядывается, а то вдруг где Сирапхоп стоит, потом ещё вычитает ему парочку нотаций. Но рядом никого нет, а Аризу-сан с очевидной печалью смотрит на Джеймса, словно думая, какими именно словами ответить на такой, казалось бы, простой вопрос. Всё же Джеймс понимает, что что-то очень личное произошло, то, о чём так просто не поделишься. — Я бы не сказала, что он негативно настроен к ним, — тихо объясняет женщина, — просто он ещё не готов к этим встречам. Он ещё не готов впустить их обратно в свою жизнь. И не хочет, чтобы Сора в этом участвовал. Так мало времени прошло… — себе под нос.       Странное, пугающее чувство начинает копошиться внутри парня. Совсем безумное, дикое — Джеймсу так стыдно становится, ведь он почему-то допускает мысль, что мама Соры мертва. Хотя Аризу-сан и намёка не дала на это. — Вчера было день рождения отца Масуми и Нэта, — ещё тише произносит Аризу, а Джеймса аж стрелой вытягивает, — они весь день провели на кладбище, — первый раз Супамон видит эту улыбчивую женщину такой разбитой и потерянной. Зачем он вообще начал спрашивать? — Они погибли, попав в аварию, — криво улыбается Аризу, заканчивая сервировку стола. — Простите… — Не извиняйся, — слабо улыбается женщина. — Всё это до сих пор… мучает нас. Нэт потерял не только родителей, но и жену… Они потеряли дочь…       Так значит, Нэт не хочет отдавать внука по этим причинам? Ему настолько тяжело…       От этого разговора удушающий ком в горле. — Я и подумать не мог, что… — а что? Зачем об этом думать, правда? Зачем он вообще спросил?! Как хорошо жить в неведении! Это об этом говорил ему Масуми, получается. Вот что случилось с Сирапхопом, после чего он изменился. — Всего полтора года прошло, — вздыхает Аризу, садясь за стол. — Сора ничего и не помнит, почти что… Нэту не понравится, когда он узнает, что я рассказала тебе, — женщина виновато улыбается, смотря на бледного и очевидно расстроенного Супамона. — Я не собираюсь с ним говорить об этом, — спешит успокоить её парень. — Не думаю, что мы должны об этом говорить… — О чём говорить? — вспомнишь солнце — вот и лучик. Такой бодрый, свежий, даже улыбается так приветливо-кокетливо. Сердце должно трепетать, но оно жалобно скулит. Ещё бы! После полученной информации… — Снова про меня разговариваете? — с мягким укором обращается он к женщине, а та так наигранно качает головой, мол, да что ты, дорогой, конечно же нет! То есть, да! — Мы говорили обо мне, — серьёзно произносит Супамон. — О том, что случилось у меня… — а сам осекается. Зачем выделил, что у него. Сейчас Нэт подумает, что могло случиться что-то не только у Джеймса. Или Супамон опять поскакал в долину загонов. Эх… — И зачем? — Нэт опускается на стул рядом с Джеймсом. — Не нужно об этом думать… — Как это не нужно? — сразу оживляется Аризу, а Джеймс спокойно выдыхает. Пока бабушка с внуком спорят по поводу того, как именно Супамону стоит преодолеть его проблемы, сам парень думает о том, каким образом Нэт смог справиться с такой потерей в своей жизни… И времени почти что не прошло… Он же разом семьи лишился… Конечно, это не связано, ну чисто логически, но Супамон может понять теперь, от чего Нэт так агрессивно и негативно к нему проявлялся. Там своих проблем и забот хватало, едва ли парень примирился с потерей любимых, а тут ещё какой-то непонятный человек приезжает в его дом, со своими проблемами. Да, Нэт всё верно тогда сказал, проблемы Джеймса — не проблемы его семьи.       Время ли сейчас погружаться в эти тяжбы? В конце концов, откровения Аризу-сан не направлены на то, чтобы разрушить растущую связь между парнями. Просто Супамона это очень сильно шокирует! Разве он готов был к такому? Думал, что, может, развелись, расстались в очень плохих отношениях, но это… Совсем другое… Все слова Сирапхопа вдруг приобретают глубину… «И не надо сближаться с моим сыном… Ты всё равно уедешь…»       Помнит ли Сора свою маму? Поэтому ли, когда мальчик заболел, никого кроме отца видеть не хотел? Что же теперь делать-то… — Ты в порядке?       Джеймс вздрагивает, ведь не ожидает увидеть перед собой лицо Нэта. Тот смотрит слегка беспокойно, кажется, заметив резкую смену настроения парня. — А, да… Просто, задумался, — посмеивается Супамон. — Сора звонил? — и сразу язык прикусывает. Наверное, лучше вообще не спрашивать ничего.       Но Сирапхоп реагирует спокойно. — М-м. Всё хорошо. Уже просится остаться подольше… — Это хорошо, — Джеймс улыбается. — Думаешь? — приподнимает бровь Нэт, пронзительно смотря на сидящего парня. Супамон потеряно бегает взглядом по столу. Ну… он что-то не так сказал? — Да?.. Это же хорошо, что у него всё хорошо?.. — А, да.       Нэт напрягся из-за того, что подумал, что Джеймс поддержал идею о продлении каникул Соры у бабушки и дедушки. Ой. И как Супамон вообще оказался втянут в эти разборки?.. — Какие планы на сегодня? — лучший выход — смена темы. — Что-то серьёзное? Важное?       Сирапхоп усмехается. — Поедешь со мной в купальни. Там полно работы!       О! А эта новость уже приятная! Джеймс заметно оживляется. Ему же только в радость помогать этой семье. Ему же только в удовольствие провести больше времени с Нэтом. И он с огромным энтузиазмом принимает предложение парня, отправляясь с ним на работу! Уже уверенно садится в машину, а по пути они ни на секунду не замолкают — и нет никакой неловкости, хотя, при этом, обсуждать то, что между ними происходит, тоже никто не спешит.       Как бы… не чувствуется необходимость, что ли. Просто Супамон чувствует себя на своём месте. Вот настолько гармонично, цельно и правильно, что счастье в сердце искрит экстазом и тем воздушным наслаждением, о котором говорят: на седьмом небе… Вы понимаете Джеймса? Каждая клеточка в теле наполнена томной радостью просто из-за присутствия другого человека рядом. Весьма забавно, что этим человеком является тот, который до трясучки раздражал Супамона.       А теперь-то он вообще на него иначе смотрит. Смотрит вот на Нэта и всё тот же мягкий и красивый, но такой глубокий и сильный, такой мужественный и надёжный. Грубиян и хам, который искал повод задеть Джеймса, теперь кажется самым безопасным человеком во всём мире. Вот только это всё чувства и желания Джеймса, но имеет ли он право на реальную надежду? Шанс на счастье… Нэт… он всё ещё любит свою жену?..       Как же тошно от такой мысли. Тошно от того, что Супамон вообще думает о чём-то подобном. На это у него точно нет никаких прав. Он в жизни Нэта… а кто он?       Украдкой Супамон бросает на Сирапхопа тяжёлый взгляд. Возможно, сейчас Супамону стоит расслабиться? Понятное дело, такая новость, мягко говоря, выбила его из колеи, тем более, учитывая момент, когда Джеймс оказался посвящён в эту трагедию. У каждого из них своя история, свои трагедии и боль, но… может быть, они смогут преодолеть всё это вместе? Почему-то Супамон начинает задумываться о том, какой жизнью он и Нэт могут жить, будучи вместе. Как пара. Всё-таки избежать встречи с долиной загонов Джеймсу не удаётся. Он признаёт, что все эти мысли сумбурны и не имеют под собой никакой почвы, но им движет страх. Страх одиночества, страх предательства, страх ошибки, страх быть отвергнутым.       Та-а-а-ак. Кажется, Супамону стоит выдохнуть. — Что с тобой сегодня? — строгий голос вновь приземляет парня, как только они заходят в кабинет. Нэт всё это время терпеливо наблюдал за Супамоном, и если тот думал, что отлично скрывает своё состояние, то очень сильно ошибался! Джеймс, конечно, хороший актёр, но не тогда, когда дело касается собственного сердца. Супамон всегда был таким — за сдержанностью, воспитанностью и, порой, хладнокровием, скрывается пылкое сердце и глубокое умение любить. — Ничего… — О чём вы говорили с бабушкой? — Нэт начинает активно напирать на Супамона, так как тот слишком уж очевидно пытается сбежать от разговора. — Да ни о чём таком, — выдыхает Джеймс, поднимая глаза на парня. Он ему улыбается, садясь на небольшой диван, но по взгляду Сирапхопа совсем непонятно, о чём думает парень, ну или хотя бы с каким настроем. — Просто говорили, как и обычно… — Джеймс, — строго. — Она сказала тебе что-то о моей семье?.. — очень тихо, но интонация холодная, сдержанная. Что должен ответить Джеймс? Да как Сирапхоп вообще понял, о чём они говорили? Он что, экстрасенс, что ли?! — Ни о чём таком мы не говорили, — как можно увереннее произносит Супамон, смотря прямо в чёрные глаза. Он не хочет говорит об этом с Нэтом, он не считает, что они могут говорить на эту тему. Супамону так не хочется вынуждать Сирапхопа чувствовать эти ужасные эмоции… — Лжёшь, глядя мне в глаза? — усмехается Нэт, скрещивая руки на груди. А взгляд всё глубже и непроницательней. Он хоть понимает, насколько жутко выглядит со стороны? Смотря на него сейчас, сразу вспоминаются первые дни Джеймса в их доме. Тогда он тоже смотрел на него так… — Не лгу я…       А сам даже в глаза посмотреть не может, переводит взгляд на свои колени. Это же насколько он был очевиден, что Нэт сразу же всё понял?! — Если ты хочешь что-то узнать обо мне, — тон становится мягче, — тебе достаточно просто спросить у меня…       «— Это не твоё дело…» — Конечно…       Легко сказать! — И?       Джеймс поднимает на парня потерянный взгляд. Он, кажется, совсем потерял ход мысли. — Нэт, — Джеймс начинает нервно посмеиваться, — я не понимаю, чего ты от меня хочешь, — становится немного легче, напряжение начинает отступать. Ладно, Супамон признаёт, что сегодняшние слова Аризу-сан нехило так выбили его из колеи. — Чтобы ты мне не лгал, — выдыхая, отвечает Нэт, присаживаясь рядом с Джеймсом. — Я слышал, что тебе бабушка говорила. И мне не нравится то, что вы обсуждаете нечто подобное за моей спиной.       И почему Джеймс чувствует себя виноватым? Ой. Не готов он к такому разговору. Он не был-то готов к получению этой информации, а тут такое…       Серьёзный разговор! Да ещё и такой… — Мы никогда о таком не говорили… — оправдание вырывается само по себе. Джеймсу не хочется, чтобы Нэт думал нечто подобное. — Джеймс… Бабушке я тоже скажу, чтобы подобные темы больше не поднимались. Есть вещи, касаться которых нельзя.       Да, Супамон это понимает. Да он и не хотел узнавать всё это, тем более вот так… Аризу-сан тоже ведь на эмоциях. Она говорила о своём сыне, в конце концов. Эта боль не только Нэта… — Аризу-сан больно… — шепчет Джеймс. — Ей тяжело… Я ничего не спрашивал, Нэт. Но… зная это, я… Мне очень жаль, правда. — Хватит, — резко подрывается с места Сирапхоп. Настроение у него скачет, да ещё как.       Хватит так хватит! На секундочку, Супамон и не рвался в этот диалог. Не мог же он отказать Нэту, не мог проигнорировать и Аризу-сан. — Иди, будешь помогать мне, — Сирапхоп меняет тему, наглядно пытаясь показать, что с ним всё в порядке, а его беспокойство пропало. Но Джеймс точно видит то напряжение, ту скованность, что отражается в чёрных глазах. Во всяком случае, теперь Джеймс понимает, какая ужасная трагедия коснулась этой семьи. И раны далеки от заживления.