Холод

— Ну-с, — хлопнул в ладоши Альбус Дамблдор, довольным взглядом глядя на коллег, которые волей-неволе пришли на совещание. Его голубые глаза за очками-половинками ярко блеснули. — Давайте подведём итоги за первый месяц учёбы у первокурсников. Расписание устаканилось, поэтому… я хочу услышать Вас. Кто из ребят в потоках этого года лучший или худший? Деканы тут же полезли за ведомостями. Полезно оперировать тем, что перед глазами. — Мои дети, — первым заговорил Флитвик, взяв слово, — все в какой-то мере блестящи в своих областях… маглорожденные у меня адаптировались, поэтому затруднений нет… из других факультетов — это Гермиона Грэйнджер, отличница и очень способная девочка… ещё наш иностранец-русский, мистер Иван Брагинский-младший. Блестящий ученик. Видно, что с ним занимались, и серьёзно. Невероятно силен магически. Впрочем, я думаю, если я предложу ему ученичество, то он ещё в школе получит первое звание… С Пуффендуя никого выделить не могу, уж прости, Помона, а со Слизерина — Драко Малфой, хоть и на порядок отстаёт от той же мисс Грэйнджер, но… — Мы дружный факультет, — сказала Помона, — но из всех выделяются мистер Долгопупс и мистер Брагинский. Мисс Грэйнджер — только по знаниям. — У меня, разумеется, это Драко Малфой, — чуть скривил губы Снейп, — мисс Грэйнджер очень достойно работает, если она не в паре с каким-нибудь клиническим идиотом наподобие Рональда Уизли… Ну, и мистер Брагинский. Насколько я помню, у них в Российской Федерации это чуть ли не родовой дар. Эссе у него ото всех отличаются, поэтому… нет, на первом месте, как это ни прискорбно мне понимать, гриффиндорец, Брагинский. Затем Драко. Замыкает тройку мисс Грэйнджер… — Мои львята — большая гордость, — заявила тут же профессор трансфигурации, — осмелюсь сказать, что в этом году кубок школы достанется нам точно… по своим наблюдениям, могу сказать что лучшего студента, чем мистер Иван Брагинский-младший давно не было на моем факультете. Со времен Джеймса Поттера. Грэйнджер хоть и из семьи маглов, но вполне неплохо теперь адаптируется, отличная ученица… мистер Малфой на моих занятиях, к сожалению, не выделяется из общего потока таких же как и он студентов… нужно ему чуть поработать. — Согласен М-м-минерва, — сильно заикаясь от волнения, сказал Квирелл. — Б-б-б- Брагинский — лучший ученик этого потока. — Я, по воле случая, — сказала мадам Трюк, — познакомилась с мистером Брагинским раньше всех — он подошёл ко мне чтобы спросить о месте для занятия физкультурой. Он с малолетства следит за своим телом… — Россия — достаточно закрытая страна, — сообщил профессор по зельям, — но я, в силу обстоятельств многое о ней знаю… подавляющее большинство там очень старые рода, которые едва ли не с молодых ногтей муштруют наследников и наследниц… Альбус, а почему, все же, Брагинский-младший учится у нас? Там же много школ и институтов магии… — Насколько мне позволили знать, — тонкие старческие пальцы сложились в «замок», — нынешняя политическая ситуация там опасна и шатка. Учитывая высокую должность, что занимает Глава Рода, он предпочёл сохранить жизнь наследнику, отправив подальше. — Альбус, Северус! — Прости, Роланда, мы заговорились… продолжай. — Так вот, он спросил меня про тренажёрный зал… ну, так у маглов называется зал со спортивным инвентарём… услышав, что такого у нас в Хогвартсе нет, очень опечалился. Сказал, что его тело привыкло к постоянным нагрузкам. Тогда я и вспомнила про наш старый бальный зал, на первом этаже. Все равно мы его не используем. Я дала ему копию ключа. С тех пор, как плохая погода — его надо искать по утрам и по вечерам там. Он привёл меня туда буквально трое суток назад, и я была удивлена тому, как у маглов, оказывается, развит спорт! Он показал как занимается на каждом снаряде (его отец, настолько я знаю, решил оборудовать этот зал), как танцует и как занимается боевыми искусствами и борьбой. Я была впечатлена… спросила у него мимоходом про квиддич (тут Минерва подобралась — вопрос с ловцом в команде обстоял очень остро) — летает он замечательно, но он сказал, что и не думает им заниматься. Ведь все усилия команды по очкам ловец перечеркивает. Сам он сказал, что серьёзно занимается фигурным катанием на коньках. Его отец научил… — Сложный вид спорта, но красивый, — сказал Дамблдор, видевший давно выступление фигуристов, — но тут снова сказывается упор на магию Рода. Лёд, все-таки… ладно. Закончили с первым курсом. Переходим ко второму курсу…. *** Тем временем, взмокший от пота Иван Иванович Брагинский изо всех своих сил держал планку. Пытаясь вслух не материться. Александр в этот раз был голосом разума, а не сил зла, его подбадривал в своеобразной манере — как только может подбадривать «существо наоборот»: — Держи! Держи, ты, кусок мяса на костях. Запомни — мы обязаны быть сильными что бы ни случилось! Мясо нарастает, а вот мозги или кости… можно только выбить или вставить титановые. Хотя многим мозга недодали. Видимо, по остаточному принципу досталось. Ваня, забывшись, захихикал. Пресс ответил ему на это болью. — Радуйся. Боль означает, что ты ещё жив! — Ну спасибо! — выдохнул парень вслух, отчаянно глядя на механические часы. Минус одна секунда, две… — Всё! Со стоном облегчения Иван упал на пол, тяжело дыша. Пот тёк градом. В дверь вежливо постучались. — Входите! — бросил он, привлекая магией к себе кинжал в ножнах. В России его сразу приучили к ношению любого оружия: захочешь — не забудешь. У любой девушки в сумочке либо шокер, либо нож, либо мультитул, либо перцовый баллончик. Вовнутрь покралась мышкой Гермиона. Чуть порозовела, увидев полуголого парня — уже с крепкими мышцами и кубиками на прессе. — Мне сказали, что ты здесь обитаешь… — Ну да. На улице льёт, болеть не хочу, и тут занимаюсь. Это Бальный Зал, правда старый… — Как много у тебя тут всего! — Отец помог. Мадам Трюк порылась на складах. Да, зал преобразился. Один угол был отдан под боксерскую грушу на подножке, старую, из запасников, но в нормальном состоянии. Гантели, гиря и мяч лежали рядом. Также была скакалка, лежал наколдованный мат и резиновый коврик. Была ещё скамейка, обычная деревянная, но крепкая. Также угол занимал турник — обычная металлическая труба, повешенная чуть выше обычного роста. Иван привёл в порядок и зеркала со станком. Благо он страстно желал конец промозглой осени и начало зимы — так обожал кататься на коньках. В этом было их коренное отличие от отца. Младший Брагинский зиму обожал. Именно в зиму он был унесен Духом Зимы, и, как он сам лично считал, не злым, а просто имевшим свое мнение и суждение о сущем. Именно в зиму он обрёл отца и семью. Именно в зиму его душу распотрошили, перекроили ножами, и сшили обратно… он был теперь не полумифическим героем «Гарри Поттером», которого продолжали искать на всех континентах, не зная, что он теперь живёт жизнью обычного мальчишки… точнее жизнью необычного воплощения, и, по сути, сейчас находится в родной стране под самым носом. Воистину говорят — хочешь что-то спрятать, так положи на видное место. Отец зиму ненавидел. Много плохого сделал ему его дед, но все-таки своеобразно и защищал. Он любил солнце, природу и… редкий сейчас покой и тишину. Наверное, поэтому Генерал любил посещать чаще правнука, чем внука. Ивен легко занял станок, и легко поднял вверх правую ногу — почти шпагат в воздухе. Или полушпагат. — Оставшееся место у меня под акробатику и танцы. Я обожаю фигурное катание. Я встал на коньки, когда мне едва исполнилось три… отец обожает это тоже и хоккей. Я хоккей люблю не так сильно, как он. — Я тоже люблю кататься на коньках! Правда, просто кататься. Мама водила меня на танцы… в детстве. — Всё ещё смущённо проговорила девочка. — Хогвартское озеро в нашем распоряжении. Я легко сделаю нам каток и ровный, крепкий лёд. Но нужно ждать зиму. Меня вообще удивляют здешние порядки. Ничего кроме книг, квиддича и пары-тройки игр типа плюй-камни и шахмат, здесь нет. Нет ни спортивной площадки, ни бассейна, только тупой квиддич, и не для всех! — Ты хотя бы умеешь летать… — сконфуженно пробормотала девочка. Полёты ей не давались, это было не её. С трудом она вытянула этот предмет на «приемлемо». — Да ну, — отмахнулся парень. — Это просто. Просто — без паники. Квиддич не даёт той физической нагрузки, к которой я привык дома. И эмоционально он проигрывает обычному бою, в котором нужно доказать, что прав. Так зачем ты здесь, Гермиона?.. — Ой, да! — хлопнула себя по лбу девочка, приходя в сознание от завораживающего зрелища стройного, но подтянутого юного мужского тела. — Флитвик сказал, что дал тебе книгу по заклинаниям ветра… мне нужна она для доклада. — Да, я её вчера дочитал. Так, где мой рюкзак… По щелчку пальцев по воздуху прилетел его яркий рюкзак. — Красивый. — Драконья кожа, штучная работа с чарами незримого расширения. Подарок крестного из Китая. Тут такие заклинания, что лучше — кроме меня, никому не соваться… и не брать в руки. Так… Рука парня по плечо нырнула в рюкзак. Нужный бумажный том был извлечен. — Держи. Мне ещё час тут зависать. *** Гермиона уходила медленно — сжимая в руках книгу, она с любопытством глядел на зеркальную гладь стен. За месяц общения, она была твёрдо уверенна, что Брагинский стал ей если не другом, то тем, с кем можно поговорить обо все на свете. С ним ей было… интересно. И не только потому, что он русский. Он потрясающе много знал. Мог дополнить любой ответ. Иногда многих вещей не знала и она сама, казалось бы перечитавшая множество книг, статей и журналов. Она злилась сначала, долго злилась, а потом поняла, что его уровня ей просто не достичь. И приняла это как должное, продолжая карабкаться следом, за знаниями. Манили её и его необычайные глаза — цвета, колеблющегося от бледно-фиолетового, до тёмного, почти чёрного. Иногда она ловила в его глазах будто бы тень — и глаза парня наливались алым цветом. Это происходило когда он злился. Иван объяснял, что это магия так бурлит в его крови, и что у отца точь-в-точь такие же очи. Она прочла и про «Цепи гнева». Они относились к редким нынче ритуалам, у каждого государства была своя разновидность. У Вани были славянские, даже языческие символы. Читая, как их надо наносить, Грэйнджер не сдержала судорожного выдоха, жалея парня. Уже почти уходя, она невольно увидела — точнее скользнул взгляд, на одно из отражений Вани. Оно отобразило невыразимо важного и властного, другого Ивана… и столько было в налившихся кровью глаз Брагинского силы, ненависти… и он разглядывал её — как кусок мяса на разделочной доске, плотоядным жадным взглядом. Она невольно дёрнулась, но списала это на собственную усталость и игру света свечей. *** — А она ничего. Умная, пусть и немного… занудная. — Закрой рот! — Да что же ты! Разве не хочешь повеселиться? Тем более, я бы на твоём месте начал выбирать Спутницу уже сейчас… или, может, Спутника… — Заткнись! — едва не взвыл от внутреннего голоса Ваня. — Тем более, его или её могут тебе банально подложить в постель. А что? Артур и не такое делал. Оливер подтверждает… Ивен уставился в зеркало напротив. Оно уже отобразило Александра во всей красе, восседающего на троне из черепов и костей. Этакий Повелитель Зла. — ЕСЛИ ты сейчас же… — Да послушай меня! — перебил его Саша. — Иван тоже иногда меня слушает… — Ничем хорошим, обычно, это не заканчивается… — Спишу это на твою молодость, — сухо сказало отражение, поудобнее расположившись на сиденье. –В общем так. Артур узнал, что Иван некромант. Ему очень и очень нужны эти силы. Как-никак вторая магическая не за горами. Возможно, что будет ещё и магловская война на фоне этого. Сейчас он слаб. Говорю честно, могу хоть поклястся на чем угодно… он будет стараться удержать тебя всеми силами, правдами и неправдами здесь, не чураясь ничего. Иван решил рискнуть в этот раз, сыграть по-крупному. Через тебя отомстить Керкленду за все хорошее, что он от него натерпелся… Медленный кивок зеркалу. — … учитывая твою молодость и неопытность, первая любовь будет невероятно сильна. Это желание тепла и заботы…— отражение скривилось, — … радости, счастья и эйфории. Им невероятно легко манипулировать. Ты знаешь, что твой отец, Иван, очень уязвим через сестер. Как бы я ни старался доказать, что общая мать иногда ничего не стоит, он глух и нем ко мне в этом вопросе. — И? — Его или её могут похитить или убить, ликвидировать. И тогда ты впустишь меня в себя по исключительно доброй воле… творить «добро» и причинять «справедливость». Рекомендую тебе найти Спутника/Спутницу поскорее, чтобы ликвидировать болевую точку. Но если кто-то узнает о ней, то тебе несдобровать… — прошипел силуэт и растворился в зеркальной глади. Искуситель замолчал и будто бы ушёл. Иван уставился в зеркало невидящим взглядом. Он не мог не признать, что совет в этот раз был очень полезным. *** Про Спутников и Спутниц он знал. Это люди, обычные рядовые люди, что удостаивались хранить тайну существования Воплощений. Но были и те кто любил или кого особенно любили сами Воплощения. Они сами могли выходить замуж или жениться — ничто человеческое им было не чуждо. Иван был женат сам с десяток раз; Китай потерял счёт на пятидесятой по счету жене. Но более всего била по сердцу та самая, самая первая любовь. Все Воплощения знали о Франциске и Жанне Д’арк. Что до сих пор он ищет её среди новых людей, поэтому так беспорядочен в связях… что отдал бы все на свете лишь бы вернуться в ту войну, и, хоть на мгновение, увидеть её… именно поэтому он ненавидит Артура Керкленда… *** Вот уже почти два месяца как Иван Брагинский существовал в замке. Учёба давалась необычайно легко, не вызывая затруднений; работа шла привычно — обмен документами по соколиной почте… колдовал он неплохо — был самым лучшим из потока. Они достигли первого праздника здесь — Хэллоуина…