Холод

— Франциск! Да выслушай же меня! –… — Да что же это такое?! Поговорим, когда ты успокоишься! Недовольный Франция за тысячу миль швырнул трубку. Россия опустил мобильный телефон, и в упор уставился на Керкленда. Англия выглядел пристыженным. — Какого… — «проглотил» Федерация мат, — я должен сейчас все это выслушивать?! — Это моя недоработка, — признал блондин, — но ты в своём праве… — Артур, ты прекрасно знаешь на что способно любое Воплощение из нас. Мы изначально сильнее. Так что я в праве требовать от тебя многое… Блондин опустил голову к полу, проклиная Дамблдора тысячный раз по чем свет стоит. Если бы он сам лично это все проконтролировал… Франциск ему тоже сегодня все высказал ранее по тому же телефону, мол, его Чемпионку заранее лишили надежды на победу. — Я признаю, что твой сын не нарушал международное соглашение и Конвенцию официально, — скрепя сердце проговорил Великобритания. — У меня нет оснований не верить и тебе, и ему. Я расскажу это на ближайшем Собрании. — Это другой разговор. — Но ты ему не помогаешь! — Зачем? — добродушно спросил Россия. — Он сам прекрасно справится… *** В замке Хогвартс Брагинский-младший напряженно думал, зачем именно он понадобился в Турнире. То, что он сильнейший колдун в этой школе, итак знали абсолютно все. Не понимал он и логики — зачем провоцировать скандал с разбирательством?! Алиби, что он не бросал имени в Кубок у него было — все дурмстрангцы подтвердили, что он тусовался у них на корабле, на ответной экскурсии. Подтвердили это и шрамбатонцы, правда, нехотя — он и к ним забегал, узнать, что нужно. Время к первому Туру не шло, а бежало. *** Минула проверка волшебных палочек. Судейская комиссия его допустила, хоть и попеняла, что парень практически не пользуется волшебным инструментом — как и большинство славянских магов. Журналисты, особенно Рита Скитер, была очень настырной и лезла не в свое дело, но Брагинский-младший будто бы набрал воды в рот и не комментировал о себе и остальных ровным счетом ничего. Зато на следующий день в редакции она чудом осталась работать на Пророк — ей доходчиво объяснили, что меньше знаешь — крепче спишь, и дольше останешься в живых. Гриффиндорца потом она обходила десятой дорогой. О первом испытании не знал только глухой — к одной из полянок в Запретном Лесу запретили приближаться на двадцать метров, и огородили магическим барьером. А это — предел выстрела драконьим пламенем… *** Брагинского не было видно всю неделю. Даже на уроки он приходил чтобы сдать контрольные или проверочные работы, а далее уходил к себе либо бесследно пропадал из замка. Луна о нем не волновалась — скорее всего, Иван пропадал у отца, который пока решил не покидать Англию, так как ждал начало Турнира. Но вот и день первого Тура Турнира Трех… к-хм, четырёх Волшебников пришёл. *** В загоне на стульях восседали четыре Чемпиона и рассматривали фигурки дракон — полные мини-копии, с которыми им придётся бороться. Флёр была мертвенно-бледная, на лице выступили капельки пота; Крам хмуро глядел перед собой, а на Седрике просто не было лица. Брагинский же методично складывал фигуры из пальцев, тем самым разминая руки. А потом встал и коротко размялся, проверяя крепость своего тела. Полумна ранее пожелала ему удачи, и сейчас пребывала на трибунах вместе с его отцом, который имел вид самый спокойный и отстраненный. Рядом сидели отец и мать Седрика Диггори и уничтожительно пялились на ровно и без эмоций беседующих мужчину и блондинку. До Чемпионов доносился шум многоголосой толпы — трибуны постепенно заполнялись. Всё жаждали зрелища. Вот заговорил один из судей, который выступил в роли комментатора события, Людо Бэгмэн. Он объявил о начале Тура, и дал сигнал к выходу из палатки первого из Чемпионов. Седрик пошёл первым, согласно жребию. *** Иван без интереса слушал комментарии судьи о выполнении первого задания Диггори, а Флёр, кажется, была готова по-настоящему упасть в обморок — она-то выступала второй. Крам тоже молча слушал комментарии, и все сильнее и сильнее мрачнел. Битва с драконом Седрику едва далась — он с трудом выцарапал золотое яйцо (которым и должны были завладеть участники Турнира) находясь буквально на последнем издыхании. Он был ранен шипами и поджарен огнём — драконихи не горели желанием покидать свои гнезда и оставлять своих «птенцов» кому-то опасному. Он едва дошёл до границы безопасной зоны, где и свалился, потеряв сознание от болевого шока. Его унесли, и родители исчезли с трибун — кинулись к сыну, получившему опаснейшие ожоги пламенем дракона. Настала пора идти Флёр Делакур. *** Француженка применила гипноз-чары, погружая драконицу в транс. Правда она едва пребывала в сознании — заклинание высасывало слишком много сил и энергии, а ещё было наложено едва ли не на самую мощную магическую тварь… Яйцом она завладела быстрее Седрика. Но неприятность все же случилась. Дракон во сне всхрапнул — и пламя подпалило ей юбку. Так что в этот вечер кто ни шутил и каламбурил по поводу нижнего белья француженки, и это дополнительно чуть позже прибавило ей поклонников… Хотя обошлось и без серьёзных ожогов. Крам пошёл третьим. *** Мысли Брагинского перескакивали с одной на другую, когда он вполуха слушал трёп Бэгмэна. Виктор, по-видимому, переволновался, и запустил мощным, как из пушки, заклинанием прямо в глаза твари. Самое уязвимое место, если достать. Драконица заметалась в гнезде и передавила добрую половину собственных яиц. Болгарин продолжал держать заклинание, и быстро продвигался к гнезду. В общем, он завладел яйцом быстрее всех, но дракона потом долго не могли утихомирить и увести с арены. Брагинский встал, снял с плеч плащ, в котором и просидел все выступление предыдущих чемпионов. Пора. *** Таким Ивана Брагинского-младшего не видел никто. Кожаный костюм состоящий из брюк, жилетки и короткой то ли рубашки, то ли футболки темно-фиолетового, под цвет глаз, оттенка. Ноги были обуты в тяжёлые сапоги. Руки и лицо на фоне темной одежды производили двоякое впечатление — казалось, что они белые, как лучший мрамор или снег, поблескивающий вокруг и принадлежали отнюдь не живому человеку… Юный молодой человек сейчас был на пике силы, и поэтому не стал даже не стал заморачиваться с волшебной палочкой. Дракон, точнее драконица перед ним был великолепен — настоящая машина для убийств. Больше, чем ее предшественницы, так как являлась венгерской хвосторогой, имела шипы и наросты на морде, прикрывающей свои слабые места. Крылья были размером с самолёт. А ещё она имела отличную маскировочную окраску «под камни-валуны» и практически сливалась с окружающим пространством. Сейчас она нервничала, так как рядом её окружало слишком много людей, под её брюхом грелись драгоценные яйца с потомством, а она была голодна и вымотана ожиданием появления своих юных драконов. Брагинский прикинул размеры, и понял, что надо прорваться. *** На поле и радиусе десяти километров температура резко опустилась до экстремально минусовой. Люди и животные поспешили убраться с заснеженных улиц в теплые дома, норы и убежища. Иван Брагинский тянул силу холода. Когда он открыл глаза, те превратились в льдисто-голубые, пронзительные, увидев которые, ни разу не забудешь… Кожа покрылась сеточками вен и трещинами, цвет которых варьироваться от прозрачного синего до темно-фиолетового, и постоянно менялся. По земле побежала поземка; небо, и без того мрачное, закрыло тучами. Завыли по-волчьи ветра, и разыгралась вьюга. Маги едва держались под упругими струями ветра и снегов, безжалостно ударявшими по ним. Холодно было адски. Тут многие начали показывать на поле. Тело Брагинского оторвалось от земли, и он завис перед мордой драконицы, которая, стремясь уберечь гнездо, ещё больше испуганно прилегла на яйца. Обстреливать огнём она даже не пыталась, чуяла, что это чревато. Руки русского медленно поднялись вверх, и ветра, прежде хлещущие в хаотичном порядке, резко устремились к нему. Вскоре позади парня начал раскручиваться гибкий чертенок страшного снежного урагана, тянувшегося от земли и до самого неба. Воронка с таким шумом втягивала в себя все, что ничего не было слышно, куда уж тут комментариям Бэгмэна, пусть с и заклятием «Сонорус»! И он все расширялся и расширялся с каждой секундой… Необузданная сила, первобытная ярость и жестокость, мощь природного катаклизма, от которой нет и не будет спасения, соединялось в этот миг на поле. Некоторые маги и волшебницы повскакивали со своих мест — сцена, что открылась перед их глазами, была страшна в своей необычайности и силе. Но тут Иван свёл руки ладонями вместе и как бы стрелочкой указал на магическое животное. Хвосторога взвыла. В её реве отчётливо читался страх. Смертоносный смерч устремился на неё. *** Битву с первозданной природой существо, конечно же, проиграло. Нет, хвострогу не вынесло из гнезда, не убило ледяными кольями, и не уничтожило её. Просто… заморозило в ледяную скульптуру. Красивую в своей необычайности. А смерч, сделавший свое дело, распался и… исчез, будто бы и не бывало. Иван, под мёртвое молчание толпы, спустился вниз. И только сейчас Полумна, что дико переживала за него, поняла, как тяжело, на самом деле, ему далась эта ледяная магия — руки от усталости дрожали, на висках было видно выступивший пот. Из носа каплями капала алая кровь, что тут же застывала кровавыми ледышками. Но он тем не менее дошёл до драконихи, без усилий сцапал золотое яйцо, и был таков. *** Встретились они с Луной и отцом еще на поле. Старший Брагинский коротко объяснил судьям, что животное живо, не убито, просто «в стазисе» от ледяной магии, и оттает весьма скоро, так как у нее повышенная температура. А сам Брагинский-младший стал тоже как бы оттаивать — глаза стали обычного цвета, фарфоровая кожа и страшно выступающие вены медленно растворились. Судьи ушли беседовать об оценках. Им было о чем подумать… А Россия протянул сыну платок, и Иван молча вытер капли крови у себя под носом. — Отлично ты с ней сладил, сын, — коротко сказал Федерация, — хороший контроль и мощь… Парень молча кивнул, чуть склоня голову. Кровотечение прекратилось, но он побаивался совершать резкие движения. Луна молча взяла его за руку и чуть улыбнулась — прежде холодная, как ледышка, рука потеплела… *** Судьи объявили результаты. Брагинский безоговорочно был первым, Флёр дали второе место, Крам утвердился на третьем, а Седрик Диггори занял четвёртое. Судьи рассказали участникам о том, что ключ ко второму Туру у них в руках. Это завоеванные ими золотые яйца. Они, оказывается, открывались…