Холод

Объявление о Святочном бале взбудоражило всех. То и дело перешептывания произрастали в громкие голоса, споры и хихиканье. Парни, с трудом преодолевая стеснение и робость, приглашали дам на бал. Те, краснев донельзя, либо принимали приглашение, либо мягко оказывали, если уже были заняты или не хотели такого партнёра. Брагинский, как и все Чемпионы, открывал бал, и поэтому партнёршу он пригласил первым делом. Конечно же это была Луна. Они согласовали наряды друг с другом — как и само собой полагающееся, она наденет белое платье, а вот он, подобно отцу, наденет мундир. Так же поступали и друзья из Дурмстранга — они и помыслить не могли, что мужчины на бал придут в мантиях! Для них это был бы настоящий позор. На бал приглашали и родителей, но отец Ивана не смог присутствовать, зато был отец Полумны Ксенофилиус Лавгуд. *** Много, ох много было скандалов и сплетен до начала Святочного бала. Образовывались и распадались пары, ссорились и сходились неожиданные люди, получая либо желанное, либо нежеланное приглашение на бал. Шли быстрые выборы нарядов, украшений, мантий… Дирекция организовала обязательные курсы для тех, кто не умеет танцевать — Брагинский уже на первом занятии показал, что все умеет, и покинул это сборище вместе с Полумной. Сплетни так и ходили по замку. Мол у них на балу выступит популярная группа «Ведуньи», что директор собственноручно организовал доставку бочек хмельной медовухи, что Флёр Делакур сделал предложение, пригласил на танец Рональд Уизли… Последнее было правдой. Над ним ржали все парни и кое-кто из девушек — Уизли был редкостный неряха и грязнуля, и пускал слюни почти до пола, мечтая о красивой полувейле (как и многие из парней в этой школе), и поэтому у него шансов изначально не было никаких. Брагинский-младший не был подвергнут всей этой истерии — он сначала занимался разгадкой в яйце, не посещая уроки, и почти сразу же разгадал, так как почитал о ранее произошедших Турнирах. В большинстве случаев, во втором туре применялись водная стихия. Учитывая «ор» из открытого яйца, ему явно надо было поменять окружающее состояние. Ну и опустил он яйцо в глубокий таз и открыл под водой. Ора больше не было, полилась песня. Иван прослушал это несколько раз прежде чем запомнить. А разгадав, не по-детски выматерился. Они будут лезть в хогвартское озеро зимой. В феврале. Искать на дне что-то ценное… Надо искать чары для подводного мира, и чтобы не замёрзнуть в воде насмерть одновременно. Он пожаловался отцу. Брагинский-старший тоже покрутил пальцем у виска и от души пожалел сына. *** Обеда в день бала не было — собственно говоря, бал и начинался с угощения. Утром Иван-младший с Полумной вволю накатались на коньках, благо озеро было покрыто толстой коркой льда, разобрали подарки к Рождеству, и отправились готовиться к мероприятию. Девушек в замке как корова языком слизала. С самого раннего утра они принялись приводить себя в порядок. Одни парни с самым потерянным видом гуляли по закоулкам замка. Но и то недолго — после быстрого полдника, все засели в гостиных. *** Брагинский прошёл мимо «магазина мантий на любой вкус» — так он обозвал мужское сборище одноклассников и факультет. Единственную разницу от этого всего представляли девушки, что были одеты пополам — кто-то в мантии, а кто-то в красивом платье, но и тут встречались промашки. Уизли-младший вылупился на Брагинского, когда тот проходил мимо, к выходу из гостиной. На нем был роскошный белый мундир с золотом. Руки были в перчатках. Сам Уизли был в древней мантии непонятного оттенка, похожей на гобелен, да к тому же пришлось едва ли не вручную вырезать истлевшее кружево и бахрому с рукавов и подворотов. *** Дойдя до башни Райвенкло, русский выпустил бумажную птицу с запиской Луне — та полетела через на миг распахнувшуюся дверь прохода в синюю гостиную факультета. Несмотря на то, что проходил он в её гостиную без труда отгадывая загадки, сейчас же стеснять девушек он не хотел. Дверь распахнулась через несколько минут. Луна в темном плаще, накинутом на платье — чтобы раньше времени его никто не увидел, вышла к нему навстречу. Единственное изменение было пока видно по причёске — светлые волосы были собраны в низкую французскую косу, и закреплены живыми цветами и тончайшими нитями, да перчатки на руках. — Великолепно выглядишь. Идём, пока народ собирается… — Спасибо, что меня оттуда вызволил… Ты тоже невероятно красиво выглядишь. Мундир очень тебя красит. Оба спустились в холл перед Большим Залом. Там уже вовсю орудовала Макгонагалл — буквально «отлавливала» Чемпионов со спутниками или спутницами, и отводила в свободный угол, объясняя, что они войдут позже остальных. Была удивлена внешним видом русского. Впрочем, Крам тоже надел мундир, правда в красном, и парни выглядели в них гораздо уместнее чем Седрик в мантии и Роджер Дэвис, спутник Флёр, в плохо сидящей на нем дорогой одёжке. Впрочем, времени до начала было все меньше, и поневоле Брагинский начал разглядывать окружающих. Тут его взгляд упал на спутницу Крама — ей оказалась Гермиона Грэйнджер! Вот уже поистине удивительное преображение ограниченного книжного червя в обычную девушку. Даже в симпатичную. Вежливо поздоровался, ловя на себе её тоскливый взгляд. Наверное, она ждала от него приглашения на этот бал… хотя бы в честь давнишней дружбы. Он прекрасно знал о её чувствах к нему, но не давал ни единого намёка на дальнейшее — иначе ей будет очень больно. К ней он не чувствовал ровным счетом ничего. А так она просто вскоре переболеет им как простудой или гриппом. Просто нужно время. Тем более он теперь навсегда повернут к Полумне. *** Через полчаса их, наконец, впустили в Большой Зал и повели к главному столу где гордо восседали преподаватели и судьи. Стены зала серебрились красивым узорчатым инеем, с темного, усыпанного звездами потолка свисали гирлянды из омелы и плюща. Длинные обеденные столы на четыре факультета исчезли, вместо них — сотня столиков, каждый человек на десять. На столиках уютно горят фонарики. Луна уже повесила плащ на спинку одного из стульев, и оказалась в совсем простом белом платье, которое придало ей сходства с феей или эльфийкой. У пояса был веер и волшебная палочка в чехле. На руках — белоснежные перчатки… Эффект от платья был просто потрясающий — тысячи женских глаз «поедом ели» эту Лавгуд, которая легко переплюнула всех с их мантиями и супер-пупер модными нарядами, которые вроде бы и были красивы, но требовали чего-то другого… Даже Флёр с её сильно облегающим платьем из серо-серебристого шёлка чуть меркла на фоне естественной красоты тонкого девичьего стана и молодости. Иван классически поухаживал за дамой — выдвинул стул для того чтобы блондинка села, и протянул ей меню. Только после всего сел сам. Оба снял перчатки. Они не ели ничего жирного — ведь им предстояло ещё и танцевать, и тихо беседовали.Тем временем, Флёр Делакур в пух и прах довольно громко разносила убранство нарядного замка, тем самым все больше показывая свою невоспитанность. Но кавалер навряд ли её слышал, истекая слюнями и пронося вилку мимо рта… Они сидели совсем рядом с преподавательским столом. — Я думал, — очень ровно и спокойно проговорил Брагинский, которому выкрики француженки уже сильно мешали, — что в Шармбатоне преподают курс хороших манер. Видимо нет… или кто-то просто очень плохо учился. Ну что же… кто на что учился… Флёр побагровела, но наконец-то закрыла рот. Мадам Максим метнула на неё уничтожающий взгляд, обещающий, что они позже точно переговорят. Без чужих ушей. Луна весело подмигнула парню. *** Вскоре настало время для танца. Медленно погасал свет и парами исчезали столики. Уизли, который ещё не насытился, горестно вздохнул в дальнем углу. Иван как-то особенно мстительно заметил, что многие при этом запутались в полах своих «парадных мантий». На импровизированную сцену вышли группа Ведуньи в нарочито старых и потертых мантиях (последний писк колдовской моды) и с всклокоченными волосами. Иван решительно вывел Полумну на середину полуосвещенного зала. *** Протанцевав пару туров, Брагинский и один из дурсмтрангцев вежливо обменялись партнершами. Затем Луну снова привели к нему, и они пошли отдохнуть от шума и музыки в сделанный грот-сад…