Двойное меньшее Зло

15 января 1271 года. Редания, Третогор, королевский дворец. Красивая черноволосая женщина в дорогом платье разглядывала огромную мозаику на стене, изображавшую короля Вриданка и принцессу Церро. Когда-то ее любил отец действующего короля - Визимир II. Нынешний король подобной любви к мозаикам не питал и женщина могла спокойно поразмышлять в этом месте. В последнее время у нее наступила такая полоса неудач, какой не было за всю жизнь. Будто что-то постоянно мешало и вредило. Помехи и врагов женщина привыкла беспощадно устранять, но никаких врагов она еще не увидела. Первая мысль была про бывшего любовника, но даже на него это непохоже. Ее влияние стремительно уменьшалось, карьера грозилась скатиться под откос, а окружающие будто чувствовали всё это и снисходительно, а то и презрительно смотрели вслед. Вот чего она никогда и никому не прощала (в отличие от разумной жесткости и цинизма) - жалости и сочувствия. Всегда была лучшей когда училась, всегда требовала к себе уважения и всегда держала своё слово. Но теперь... И что самое главное - непонятно кого обвинять. Король Редании ее ненавидит. Знать терпеть не может. Даже влияние на коннетабля Темерии Яна Наталиса исчезло, поскольку в знак признательности за успешную операцию против Ордена Пылающей розы на улицах Вызимы осенью, казна выкупила его долги в банке Замморто. Оставались только подруги. "Они же конкурентки", женщина усмехнулась про себя. Такие же стервозные, неглупые и хитрые. "Подруги" всегда блюли личные интересы, но умели работать и в команде - когда это требовалось. Вот почему женщина предпочитала свой пол (в любом смысле слова) - даже если подруги предадут, они никогда не станут потом унижать и не растопчут, а даже помогут. В отличие от какого-нибудь Вильгефорца из Роггевена. Иногда она завидовала Йеннифэр из Венгерберга. Об этой зависти смог догадаться только бывший любовник женщины. "Мне достойный мужчина в жизни просто не встретился. Да и сомнительно, что я смогла бы ужиться с условным Геральтом из Ривии..." Женщина повернулась - к ней шел молодой граф де Руйтер. Снова зависть шевельнулась в душе - на этот раз чисто женская. Ей всегда восхищались, но как-то дежурно, а иногда даже опасливо. А после того, как неделю назад в Третогор прибыла другая чародейка, это отличие в отношении стало бросаться в глаза, причем не только самой женщине. - Госпожа Эйльхарт, - нейтральным тоном сказал граф. - Совет ожидает вас. - Благодарю, Ханс, - ослепительно улыбнулась Филиппа и зашуршала платьем, следуя в малый королевский зал заседаний. В зале все места были уже заняты. Двое мужчин с одной стороны, двое с другой и по креслу у председательствующих. Одно для нее самой, главы регентского совета и второе, высокое - для короля, которого ждали с минуты на минуту. Уже взрослого и через полтора месяца - абсолютно самостоятельного. Чародейка понимала - ее власть почти закончена. И оставит она за собой не созданную трудом страну, какую строили Визимир II и Дийкстра, а всеобщие презрение и недоверие. А со стороны молодого короля еще и безумную ненависть. Эйльхарт задумалась. Первый раз в жизни она не понимала человека и еще сильнее было ее удивление от того, что объектом такого непонимания являлась молодая чародейка. Ания Винтер - вот кто стала восходящей звездой двух королевств. Гордая и скромная одновременно, красивая и умная, а самое главное - честная и искренняя. Ее человеческая порядочность настолько бросалась в глаза, что все придворные буквально охнули. Она не язвила по поводу и без повода, не проявляла высокомерия, ни с кем не задиралась и не ссорилась, зато обладала огромной силой духа. А уж какими были ее способности в области врачевания - такими не обладал никто... А еще рыжая магичка умудрилась подружиться с военными и учеными, предпочитая их компанию обществу всяких болтунов, подхалимов и бесполезных придворных. Филиппа являлась невероятно жесткой, требовательной и опасной чародейкой, но никогда не врала себе. Эйльхарт видела - Ания в своем отношении к людям приветлива от чистого сердца, в отличие от других чародеек. Когда требовалось, Винтер моментально переключалась и становилась беспощадной, но это не являлось ее сутью; по характеру Ания была добрым человеком. Ситуацию Филиппа решила лично обсудить три дня назад с одной из своих подруг, которой... не доверяла меньше остальных (да и секретные планы у них были общие), лично отправившись через портал в Ковир, в неприметный, но богатый особняк на окраине Понт Ваниса. Встречавшая ее женщина была как всегда холеной, строгой, но в отличие от других чародеек, никогда не стремилась к яркой публичной жизни. Дамы сидели на веранде с видом на залив Праксены, согрев ее магией и неторопливо общались, держа в руках изящные чашки с глинтвейном. -...Я предполагаю, что после свадьбы Радовида королевской советницей я не останусь. Как бы до ареста не дошло... Мальчик вырос и превратился в зверя - с таким королем я не хочу находиться рядом. А уж он со мной - тем более. - Не верю, что у тебя нет запасного варианта, Филь, - усмехнулась хозяйка. - Ты никогда не оставалась без козырей в рукаве. - Есть один вариант, Шеала, но он так себе. Хенгфорская лига - Каингорн и Малеора. Недамир конечно идиот, но идиот во-первых очень амбициозный, во-вторых - готовый на любое сотрудничество ради власти, а самое главное - не вечный. Сейчас у него очередные трения одновременно с Тиссеном и с Радовидом, так что можно воспользоваться. Заодно соседками будем. Климат в Хенгфорсе правда безобразный, но тут уж не до жиру... - Вот только не забывай, - вздохнула де Танкарвилль, - у меня на Эстерада нет никакого влияния. И предвосхищая предложение - даже не вздумай. Кто угодно, только не Эстерад Тиссен. Как бы мне не хотелось стать советницей Зулейки и Танкреда, но без короля в этом нет смысла. А еще надо дождаться Цириллу. - Ты думаешь, она вернется? - Конечно. Из-за Йен, из-за Геральта, но вернется. И тогда нам будет, что ей предложить. - Шеала, этой девчонке наши предложения неинтересны. Ты помнишь тот совет? Ей даже трон королевы всего Севера не нужен! Де Танкарвилль зло фыркнула. - Да пусть хоть на большак отправляется после того, как родит ребенка от Танкреда. Филь, я отлично понимаю, что она обычная ведьмачка, которой не место во всех этих политических интригах. Не думайте про меня, что я такое чудовище. Цири просто не повезло - она оказалась наследницей Старшей крови. Была бы она обычной принцессой Цинтры - жила простую жизнь. - Была бы она обычной принцессой Цинтры - никогда бы не выжила, - рассмеялась Эйльхарт. - И сейчас она наша надежда. Не только политическая, но и магическая. - Ладно, - добавила "сова". - Я вот еще о чем хотела поговорить - Ания Винтер. Ты же познакомилась с ней в Вызиме две недели назад, после окончания эпидемии "Катрионы"? Какого ты мнения о ней? Внезапно Шеала пристально посмотрела на подругу. - Ревнуешь к чужой славе? Что-то я тебя не узнаю, Филь. Мне эта Ания напомнила Марти - тоже рыжая, тоже целительница, и тоже совершенно искренняя в своем желании лечить. Разница лишь в том, что Содергрен была еще и развратницей похлеще Сабрины, а Винтер или из "твоих", или вообще брезгливо относится к мужчинам, как и я. Она не прошла Аретузы и намного моложе нас. Она не знает что это такое, локтеваться и царапаться, карабкаясь на вершину. Ей всё далось само - природным талантом, а еще помогло знакомство с Трисс. Девушка просто не знает нашей жизни. И поэтому у нее намного более легкий характер, который всем нравится. Но мне импонирует ее почтение и уважение к нам - абсолютно искренние. - Что тебя беспокоит? То, что она возможно знает про Ложу от Трисс? Да про нее уже кто только не знает. Меня больше заинтересовала реакция Францески и Иды, когда Кейра рассказала про обман Махила с Цири. Странная она была. Ну и ведьмак... - Ведьмак ли? - задумалась Филиппа. - Знаешь, этот человек меня интересует всё больше и больше, так что в следующий раз на встречу с ним я отправлюсь сама. Или ты. Ну не может ведьмак быть таким. - Да шпион он, просто неплохого уровня, - пожала плечами подруга. - Вроде твоего Дийкстры. И действует также. К ведьмакам он мог попасть случайно, где и выучился, но никаких мутаций не проходил. Нет, он просто агент Левуаардена. - Ладно, Филь, теперь про главное. Что с нашим основным проектом? Цири - это запасной вариант. А как же Аэдирн? Эйльхарт выругалась. - А там все отвратительно. Для меня разумеется, а не для этого педика Детмольда. Он то себя прекрасно теперь чувствует. Всё; Верхний Аэдирн потерян для влияния - про него можно забыть, как и про Саскию Драконоубийцу. И при таком раскладе нам не так уж нужен мертвый Демавенд, разве что ради мести за несколько сожженных магов. А что, ты уже кого-то нашла? - Да, но теперь тоже сомневаюсь... Когда я была в Венгерберге, то мне подвернулся еще один ведьмак, Лето из Гулеты. Огромная тупая гора мяса - как полторы Дийкстры... Филиппу передернуло. - Прошу - не продолжай. Некоторый вещи лучше оставить воображению. - Так вот, у него есть еще несколько приятелей-ведьмаков из Школы Змеи. Идеальные наемные убийцы и ничего кроме денег им не нужно. Пока что я только его проверила, заказав несколько сложных ингредиентов, но исполнитель он толковый. А Демавенд в любом случае такой король, от смерти которого никому не убудет. Да и мало ли что с Детмольдом и Саскией может случиться... - Согласна. Что ж, тогда переключаемся на Хенгфорскую лигу, Шеала. Заодно я там своей имперской шпионке Цинтии скормлю кучу вранья. - Это что касается только наших проектов, - Шеала де Танкарвилль допила глинтвейн и встала из кресла, любуясь на залив. - А общие? Филиппа тем временем продолжила рассказывать. - Что до Ложи в целом, то тут все прекрасно. Фольтест наш. Со своими закидонами конечно, но все-таки. Хенсельт тоже. Наконец начало получаться и у Кейры; она нашла что предложить Мэве - вправление мозгов ее непутевым сыновьям. По сути, это как твоя ситуация с Зулейкой и Танкредом. Остается только Радовид, но тут уж... Внезапно Шеале что-то пришло в голове и она странно улыбнулась. - Филь, хочешь пари? Есть у меня мысль, как Радовид нам сам и поможет, но я тебе ее не озвучу - до того, как это не случится. Что ж, удачи тебе... Филиппа вспоминала разговор трехдневной давности и всё равно не понимала, что можно сделать с королем. А еще ей был непонятен статус Ании Винтер в Редании. Официально она была приглашена Радовидом как лекарь Адды, но потом оказалось, что ученица Трисс будет лечить еще и самого короля! От чего - Филиппе не сообщили. Лишь главный королевский лекарь пробормотал "...периодические головные боли". Это могло быть правдой, но зачем скрывать такое от главы регентского совета, которая по совместительству является могущественной чародейкой и советницей короля?!? Эйльхарт вида не показала, но ее это страшно возмутило. Она (как и было принято в их среде) сразу спросила у Трисс "Что с Радовидом?" и получила ответ "Действительно, какие-то головные боли". Что-то тут было еще, что-то очень важное и неведомое "сове". А еще ее пугал взгляд самого короля. Когда-то он смотрел на нее со страхом. Потом - с ненавистью. А затем взгляд стал самым страшным - абсолютно презрительным. Будто великая Филиппа Эйльхарт теперь просто пустое место. В зале висел легкий гул - все ждали короля. Регентский совет состоял из пяти человек. Изначально их было семеро, но после бегства Дийкстры и смерти вдовствующей королевы Гедвиги, новых людей решили в состав не вводить. Кроме самой Эйльхарт в совет входили четверо знатных дворян Редании во главе с герцогом Нитертом - старым знакомым Дийкстры, родовитым аристократом, ненавидевшим Филиппу едва ли не сильнее, чем сам Радовид. Граф Фарнье и барон Мерид номинально являлись людьми Эйльхарт - первый из-за компромата, второй из-за долгов, вот только и они терпеть не могли чародейку, пусть и вынужденно соглашались. Четвертый дворянин был самым молодым и самым интересным. Остальные являлись преданными соратниками еще предыдущего короля Визимира II, а графу де Руйтеру место в совете досталось по наследству - от погибшего под Бренной отца. Вот только с недавних пор Ханс де Руйтер стал поклонником вовсе не Филиппы, а Ании Винтер. Это был еще один шок для Эйльхарт; она не понимала, как у Ании так получается - сводить с ума, при этом ни с кем не спать, зато дружить одновременно со всеми. Дальнейшие ее мысли остановил Нитерт. - Король! Все встали, приветствуя своего монарха, а затем синхронно охнули, вытаращив глаза. Дворцовый этикет был строг. Отступать от него допускалось лишь гвардии при несении караула и в целях защиты короля, а также врачам в моменты лечения монарха. Именно под такое исключение сейчас попадала Ания, идущая почти под руку с Радовидом, но ничего подобного Редания еще не видела. И сейчас чародейке было не по себе. Вовсе не из-за знатных дворян, пораженно смотревших на нее, приглашенную самим Радовидом, а потому, что напротив короля сидела Филиппа Эйльхарт и жгла молодую коллегу своими черными бездонными глазами. - День добрый, господа! - радушно улыбался король. - Вот - не смог расстаться со своим лекарем. Только она меня спасает... Кроме того, у нее важный доклад. Король махнул рукой - гвардеец принес еще один стул, все уселись и совет начался. Вопросов на повестке было много - торговые соглашения с Темерией и Ковиром, переговоры по вопросу пошлин с Новиградом, военные сборы и эпидемия "Катрионы". - Госпожа Винтер, слушаем вас, - обратился герцог Нитерт к чародейке. Это был еще один успех Ании, благодаря которому ее имя прогремело уже не только в Темерии и Редании, но и по всему Северу. Пандемия налетела внезапно и резко, пришла незваной и жестокой гостьей, вырвала людей из их привычного круга и образа жизни, а потом отправила в бойню. Возможно, местная "Катриона" была всё же слабее "Черной чумы" XIV века другого мира. Скорее, она больше напоминала эпидемию "испанки" XX века или холеры XIX века, но Север вновь вздрогнул и ужаснулся, уже второй раз за последние годы. Однако, теперь он был к этому готов - благодаря Ании и ее медицинской команде, которую возглавляли Шани и матушка Нэннеке. Два месяца чародейка работала в лечебницах сама. Лечила, ухаживала, убеждала в необходимости санитарных требований, использовала "административный ресурс", увещевала, благодарила, скандалила, угрожала - и это сработало. Болезнь остановили уже в Темерии, карантины оказались эффективными, а борьба с антисанитарией - очень действенной. Месяц, второй - и заболеваемость пошла на спад, за что надо было поблагодарить и морозы. Ания не чуралась никакой работы лично, потрясая и поражая всех вокруг. Никто себя так никогда не вел, даже Марти Содергрен. За два месяца чародейка получила от простых людей признание, которого не было и у всего старого Капитула магов. Зачем она занималась всем этим, Ания и сама не понимала. Но никогда ей не забыть ночей, проведенных на добровольных обходах лечебниц и приютов. Больным здесь не давали болеутоляющих лекарств, да их еще и не существовало здесь. Медицина тут не создала медикаментов, облегчающих страдания. Врачи не обращали внимания на тоску и страх смерти, а нудная боль считалась неизбежной. И поэтому оставалась только магия. Ания опустошала всю себя каждый день, едва доходя по вечерам до кровати, но помогать продолжала. Утешала, успокаивала, дарила магией забвение, иногда что-то напевала, а уж сколько людей все-таки вылечились благодаря ей - она даже не считала. Уничтожала ненужные страдания одних, ускоряла исцеление других, облегчала последние дни третьих… В эти дни она вспоминала дом и отца с матерью. Особенно мать и как та когда-то умоляла дочь поступать на медицинский, продолжив ее дело. Дочь отказалась, первый раз в жизни устроив страшный бунт, который стал лишь началом всех ее "художеств". И без проблем поступила на лингвистический, порадовав отца, такого же известного и уважаемого ученого. Отказалась от своего целительства, хотя любимая бабушка и приговаривала "...от себя отказываешься, Анютка. А ведь у тебя есть... способности. Ну ничего, от своего призвания не уйдешь..." Призвание не забыло - нашло и достучалось уже в другом мире, подарив невиданное могущество. Вручило силу и возможности, смотря благодарными глазами спасенных людей и слезами радости их близких. "Спасибо тебе за всё, мама. Ты бы мной гордилась." Молва о необыкновенной чародейке мгновенно разошлась по всем лечебницам, а затем покатилась по Темерии и Редании, Аэдирну и Каэдвену. Теперь Анию Винтер, как богиню и ангела, со всех сторон встречали мольбы и протянутые руки. Она не отказывала никому и все видели, как ее, потерявшую сознание, иногда на себе вытаскивали из лечебниц Трисс Меригольд и Шани, а Нэннеке смотрела потрясенными глазами. Окружающее горе навалилось на Анию, давя и пытаясь сломать, но лишь делало ее сильнее, с каждым спасенным человеком и с каждым преодолением себя. И пришла магия, пришла уже по-настоящему. Сейчас чародейке было смешно, когда она вспоминала свои первые шаги. Она научилась зачерпывать Силу Воздуха так, как никто другой, собирая ее будто мелким ситом из всего окружающего пространства. Понемногу, но везде и отовсюду. Ания еще не осознавала, что в некоторых аспектах магии она уже не уступает лучшим чародейкам Ложи, а то и превосходит их, находясь на пути к уровню и славе таких легендарных женщин как Агнесс из Гланвилля, Тиссая де Врие и основательница академии в Аретузе Клара Ларисса де Винтер, которую по иронии судьбы здесь почему-то считали предком самой Ании. Жесточайшее обучение и почти самоистязания дали результат - магическая выносливость вышла на невероятный уровень, а контроль за Стихией Воздуха оказался уникальным. Она была счастлива; даже ее серые глаза почему-то изменили своей цвет на сине-зеленый. Женщина еще не знала, чего ей будет стоить такое могущество и чем придется расплатиться. Но наконец-то она пришла в гармонию сама с собой. Со своим прошлым, настоящим и будущим. Голос Ании Винтер спокойно растекался по залу. -...В Третогоре эпидемия предотвращена. В Новиграде и Оксенфурте незначительные очаги "Катрионы" выявлены, локализованы и заблокированы. В Ринде из-за некомпетентности местных властей сложилась наиболее неприятная ситуация, но медицинская служба уже работает над этим. Город закрыт, на улицах карантин. Благодаря тому, что руководство академии Оксенфурта вняло всем моим предупреждениям и предложенным мерам, а также отправило своих самых лучших студентов по городам, персонала оказалось достаточно для победы над эпидемией. Также могу отметить понимание и помощь населения. За исключением некоторых неадекватных подданных, остальные отнеслись к мерам с доверием и уважением, чему способствовала информационная подготовка. -...По предварительным подсчетам, спасено около 50 000 человек. По "Катрионе" у меня всё. Регентский совет в полном составе смотрел на молодую чародейку с уважением и благодарностью. Когда она предположила вторую волну эпидемии, многие над ней смеялись. Когда "Катриона" пришла, то смех прекратился, а к мнению Винтер стали прислушиваться ученые, врачи и политики Темерии и Редании. И у нее получилось почти всё. - Совет благодарит вас, госпожа Винтер, - первым за всех ответил главный поклонник Ании. - Только не предлагай ей наград и оплаты, де Руйтер, - довольно рассмеялся сам король. - Наша "Победительница Катрионы" настолько скромна, что откажется от денег. Впрочем, я же король. И я знаю, что ей подарить в скором времени... И тут Филиппа не выдержала. "Дурная, какой ты пример подаешь другим королям в отношении магов?!? Твою мать, где тебя Трисс откопала, такую талантливую бессребренницу, в другом мире что ли нашла?!?" - Прошу прощения, господа. Но почему человек, который спас страну от страшной эпидемии, не имеет права на награду? Разве скромность и политическая неопытность это основание для ограничения в признании? Полагаю, Ания Винтер заслуживает всяческого поощрения и любой награды... Эйльхарт бросилось в глаза еще кое-что. До этого она не понимала, зачем Ания надела такое платье, когда приехала в Реданию. Ни одна чародейка на Севере так не одевалась; максиму - носила цвета своего короля. Чем-то платье новенькой напоминало имперскую одежду чародеев по своей сути и смыслу. Красное платье с реданским белым орлом ("Наверняка уже и доспехи себе такие же заказала", подумала "сова"), скромное и без драгоценностей, было не просто платьем. Оно символизировало верность стране. Народу, а не любой прочей организации. Государству и его королю, подчеркивая свой долг и свою службу. "Шеала была права", опустошенно кивнула сама себе Филиппа. "Она просто не понимает что делает. Вот что значит врожденные способности - повезло и на всё готовое явилась. И ведь не придраться - честная, искренняя, лояльная, порядочная. Но глупая и недальновидная. Что ж, мы ее научим..." Эйльхарт даже не почувствовала, как Винтер смотрит на нее в ответ. "Хрен вам. Учить меня вздумали? Ну да, ну да... Полетишь ты, Филь, через два с половиной месяца отсюда как фанера над Вызимой. Далеко и надолго." По сознанию ударил ментальный импульс от Радовида, которого она держала за руку. Ударил страшной яростью и ненавистью в сторону убийцы собственного отца, сидевшей напротив. Ания растворила эту ярость, рассеяла ненависть, переплавляя ее магией и успокаивая монарха. Она знала - король тоже сражается. Сражается с чудовищным недугом, не давая себе утонуть в пучине безумия. Сражается за себя, свою будущую семью, свою страну и свой народ. Вот почему он сегодня позвал Анию с собой на совет. Когда в его поле зрения попадала Филиппа, Радовид просто срывался, сжигая свой разум и лечение приходилось начинать заново. Но теперь рядом была Винтер, которая не давала болезни ни единого шанса. И болезнь отступала - король и чародейка гнали ее прочь вместе. - Я приму любую награду, которую получу от его величества короля Радовида V, - спокойно и просто заявила Ания, глядя на Эйльхарт в упор. - Но не ищу ее и уж тем более, никогда не буду выпрашивать. Вовсе не из гордости, а из уважения к его величеству. Я служу ему также, как и другие, не прося особого отношения. Как рыцари на поле брани, как ученые в Оксенфурте, как мастера в Третогоре и крестьяне в поле. Для меня магия - это средство помогать людям, а не управлять ими. Филиппа побледнела и замолчала. Два года назад Ания сроду бы так не поступила, но сейчас она уже являлась другим человеком. Человеком, который может бросить вызов самой Филиппе Эйльхарт, причем без каких-либо угроз. Просто показав третьим лицам, что чародейки бывают разными. Вот только в чью пользу будет сравнение, она прекрасно знала... Играя, Анна не понимала, почему Радовид не приказал арестовать Филиппу прямо во время вот такого совета. Поняла уже тут - феодальное законодательство просто не позволяло подобных действий по отношению к главе регентского совета со стороны не полностью дееспособного короля. А когда Радовид там стал самостоятельным, то Филиппа и не собиралась дожидаться первой же встречи. Вот почему королю долгие годы приходилось просто терпеть. Заседание регентского совета было окончено; его участники расходились. Всем присутствующим очень понравилось, какой отпор получила глава (пока что глава) совета, а уважение к Ании Винтер еще больше возросло. Сама же Эйльхарт скомкано попрощалась с членами совета после ухода короля, а затем быстро ретировалась. Молодая чародейка была довольна, но немного обеспокоена - ссориться с Филиппой (по крайней мере, раньше времени) ей не хотелось. Но так уж получилось, что начав помогать Адде и Радовиду, не было никакой возможности не вставать на пути у Эйльхарт. Единственной надеждой Ании был вариант, при котором Филиппа сбежит сама после изгнания, а Винтер будет не причем. "В конце концов, мне и правда не так уж много надо от жизни. Помочь тут, помочь там - а потом можно и домой отчаливать." Она обманывала сама себя, не желая признавать очевидного. Ания уже понимала, что здесь ей нравится больше. Разумеется, тут (в отличие от дома) ее мог сожрать какой-нибудь монстр, а что еще вероятнее - попытаться отравить или пристрелить наемный убийца (чародейка всегда была начеку - не от местных завистников прилетит, так Нильфгаард кого-нибудь пришлет ликвидировать магичку, которая стала для империи персональным врагом), а еще дело могло закончиться костром - мало ли что, но Ания была рада и такой жизни. Михаил не ошибся - его подруга и избранница не просто так занималась косплеем. В душе она являлась рисковой, задиристой, веселой и смелой. Унылая жизнь не для нее, как бы она себя когда-то в этом не убеждала. И сейчас ей хотелось жить изо всех сил. Ведьмаку пришлось легче - он себя и дома не особо в чем-то ограничивал, а средствами стеснен не был. Ему местная жизнь зашла проще. "Как же я по тебе скучаю, Миша. Так скучаю, что даже ревновать не буду. Хотя нет, не ври сама себе - еще как буду. Но прощу." Винтер вернулась в свои покои и начала просматривать текущую переписку во внешней гостиной. Она до сих пор не привыкла к своему статусу в Третогоре, да он и правда был неоднозначным. Не советница, не назначенная чародейка, Адды тут еще нет, при этом предложение должности целительницы формально исходило от самого короля. За две недели Ания уже разобралась в местной жизни. По большому счету, Темерия и Редания ничем друг от друга принципиально не отличались, однако у Темерии хотя бы был немолодой король, которого все слушались. Тут же за несколько лет после смерти Визимира дворянство успело устроить полный бардак. Филиппа Эйльхарт аристократическими дрязгами не интересовалась, а Дийкстру дворянство не воспринимало, считая "фейковым графом" (что было правдой). Если страна не развалилась, то лишь благодаря инерции, которую заложил Визимир со своим главой разведки. Ну а вдовствующая королева Гедвига (с недавнего времени - покойная и что удивительно, даже без участия Эйльхарт) не имела ни влияния, ни силы воли, чтобы заниматься политикой. И теперь Радовиду придется всем этим заниматься. Он уже начал - зачистив Орден Пылающей розы, чьи земли под Роггевеном обладали экстерриториальностью и по сути являлись "королевством в королестве". Вот почему (а не только из-за Адды) король так рьяно помогал будущему тестю на улицах Вызимы. Орден стране когда-то навязал тоже регентский совет, пусть никто и не знал, чем на самом деле занимается Яков из Альдерсберга. Ситуация Редании усугублялась тем, что прибыли у нее отнимали даже не Ковир и Темерия, а свой же Новиград. Отнимал и оставлял себе. Что с этим делать, никто не представлял, но пока что баснословные доходы уходили в Вольный город, еще Ковиру, еще что-то получала Темерия, а вот Редания стала крайней. Да и климат тут был так себе - зерновые росли плохо и только на юге. По сути, страна состояла из трех разных частей - южной, с Третогором, Оксенфуртом и Риндой, где существовало развитое сельское хозяйство, средней - в треугольнике между Роггевеном, Блавикеном и Гелиболом, с заливными лугами и известным на весь Север скотоводством и северной - знаменитое Лукоморье на берегу залива Праксены, начинавшееся за Буиной. Знаменито оно было прежде всего тем, что там почти ни черта не имелось, кроме лесов и каменистых пустошей, а единственная дорога вела вдоль берега моря от Блавикена до Хенгфорса. Конечно, Ковир располагался еще севернее, но ему повезло с теплым течением. Аналог Гольфстрима не давал замерзнуть тем краям; в Повиссе и Ковире климат чем-то напоминал Шотландию и Исландию, причем во времена до Малого ледникового периода. Впрочем, эти страны совсем не сельским хозяйством были знамениты, а своей промышленностью и добывающими предприятиями. Так что молодому королю придется заново строить дворянство на предмет лояльности, а еще придумать как наполнить бюджет и хотя бы немного модернизировать армию. Радовид и Фольтест уже придумали (точнее, придумала Трисс после советов Ании) - общей экономической зоной создать противовес даже не Новиграду, а прежде всего Ковиру. Еще Анию беспокоила ситуация с баронессой Ла Валетт. В той истории (при бесплодной Адде) король Темерии начал разыгрывать эту карту, хотя до этого детей от Луизы никогда наследниками не считал (впрочем, и не отказывался от них - эдакий король "воскресный папа"). Теперь же история изменилась полностью. Абсолютно разгромленный Орден, заново превращенный в "Белую розу", но уже без любых налоговых преференций (вот для чего в него шли рыцари - чтобы не платить вассальные подати) не представлял никакого интереса, ни карьерного, ни финансового. Отсутствие оппозиции Фольтесту на севере Темерии (Ла Валетты являлись богатейшими землевладельцами королевства) отменяло будущую осаду замка - в ней просто не будет надобности. Винтер давно хотела поинтересоваться у Трисс - планирует ли Фольтест вообще как-то заниматься своими детьми, или так и будет потрахивать красивую баронессу, рано похоронившую мужа? "Тьфу, я веду себя как член Ложи", - усмехнулась Ания. "Но ведь и правда - а детей то куда? Или Фольтест теперь хочет дождаться наследников от Адды, а Бусси и Анаис использовать лишь в случае, если Адда не родит хотя бы двух сыновей - одного для Редании, а второго для Темерии?" Чародейка поймала себя на мысли - она уже думает не как женщина другого мира, а как государственный деятель этого. Думает так, как думал бы и какой-нибудь член старого Капитула чародеев. Долг любой королевы здесь - рожать наследников. И если это получалось, то королев уважали и даже слушались. Хотя бы иногда. Принцессы тут являлись репродуктивным ресурсом, но этот труд и оплачивался соответственно - титулами, политическим влиянием и красивой богатой жизнью. Внезапно в голову пришла еще одна логичная мысль. "Черт, о каком покушении Лето на Фольтеста может теперь идти речь, если осады Ла Валетты уже не будет, как не будет там и Лето? Вот тебе и изменение истории - мы с Мишей потеряли свое послезнание. Остается только две константы - прибытие Геральта и возвращение Цири. Ладно, подумаем уже вместе..." Она разбирала почту. Просители, поклонники, воздыхатели, потенциальные любовники и любовницы (вот что имидж то желает), возможные торговые контрагенты, юные студентки из Аретузы, уже набивающиеся в ученицы - и всем надо ответить. Вежливо, нейтрально, а торговцам - еще и заинтересованно. Внимание привлекло одно письмо, уникально оформленное, будто послание Деда Мороза. Конверт в виде сверхплоской еловой шишки, пахнущий одновременно лесом, соленым морем и морозным валежником. Ания улыбнулась - она почти догадалась откуда и от кого письмо. Круг друидов по могуществу может быть и не мог сравниться с Ложей, но по умениям не уступал, а уж по мудрости точно превосходил. И переписку с "коллегами по цеху" вел постоянно. "Приветствую новую чародейку на небосклоне Большой земли! Вся Природа радуется не только вашим знаниям и умениям, но прежде всего тому, что знания эти вы направляете на спасение людей, а не им во вред. Прошу о встрече для того, чтобы узнать о возможностях в борьбе с болезнями и эпидемиями, ведь любую хворь и заразу можно случайно занести по морю на корабле как к нам на Острова, так и обратно. Со своей стороны, готов поделиться информацией о Силах Природы, которые помогут вам в ваших магических практиках. Советник ярла Скеллиге Краха ан Крайта, иерофант друидов Мышовур." Ания улыбнулась счастливой улыбкой. Вот с кем она сейчас с радостью пообщается. Какая удача - глава Круга и еще один книжно-игровой персонаж приплыл в гости к своим коллегам, а заодно написал ей. В последнее время работы у чародейки стало поменьше. В чем-то это было хорошо - после чудовищного напряжения в лечебницах во время "Катрионы" неделя выдалась спокойной и магичка смогла хотя бы полноценно отдохнуть. Настоящее лечение Радовида начнется только через месяц, а в Темерии ей делать больше нечего. С Аддой они остались подругами и теперь чародейка была уверена - принцесса сдержится и по койкам до свадьбы скакать не станет. Дочь Фольтеста и правда очень изменилась за год. ... -...Какая потрясающая настойка, Мышовур! - заявила чародейка, хлопнув еще одну стопку. Она разыскала реданских друидов быстро - телепортировалась в Роггевен, а там уточнила "адрес" Рощи у какого-то местного коллеги и очень точно "навелась" своей магией на Круг друидов. Друиды в этом мире являлись уважаемыми чародеями, пусть и слыли чудаками. Они использовали только силы природы, в политику не вмешивались, а посему отношение к ним было нейтральным - ну есть и есть. Также, по совместительству, они являлись здесь экологами и "Гринписом" одновременно, следя за воздействием на окружающую среду. - Ты не только своя в весло драккара, как у нас говорят, но еще и дружелюбная, - со смехом констатировал старый друид. - Спасибо что сразу откликнулась. Чем обязан такому отношению? Женщина вздохнула. - Мышовур, я не могу рассказать тебе всё и поэтому расскажу только то, что имеет отношение к Скеллиге... Не удивляйся сейчас. Считай, что я просто вижу будущее... ... Она рассказывала, а он внимательно слушал. - Так значит, Геральт жив? - улыбнулся старик. - Отлично. И Цири у нас появится... - Я не знаю, где именно она в вашем лесу объявится, но уже приняла решение: спасать ее я и мой друг будем именно на Ард Скеллиге. Нет никакого смысла отлавливать Цири по всему Северу. Да и спутник у нее очень интересный... - Только не спрашивай меня, кто мы такие. Сейчас я тебе все равно не расскажу, а потом ты так и так узнаешь. - Тогда расскажи мне про Острова. Услышав про Хима, мучающего ярла Удальрика, про нападение Великана на Ундвик, про покушение Бирны Бран на претендентов на трон Скеллиге, Мышовур крепко задумался. - Я верю тебе, чародейка. Такое не придумать, да и зачем это тебе? А кроме того, я чувствую твою честность. Но... Ты же понимаешь, что эти события еще не наступили? А может быть, уже и не наступят. - Подумай сама и представь: Удальрик расколдован... кем-то еще, Великан убит, а король Бран Тиршах все равно умрет в назначенное время. Но тогда получается, что Керис и Хьялмар не смогут совершить свои подвиги и не будут претендовать на корону! При этом Бирне все равно захочется поубивать всех претендентов на пиру. Твои предложения? Чародейка задумалась. - Лучше всего воздействовать на события мягко. Например спасти от Великана как можно больше людей клана Тордаррох. Кроме того, я, как и мой лучший друг, не очень хотим, чтобы королем стал Хьялмар. Он прекрасный человек и отличный воин, но король должен быть другим. Мудрым, дальновидным и уметь вести переговоры. Наш выбор - Керис. А что до Бирны, то проще дождаться событий и поймать ее с поличным за руку. - Вот именно, - с уважением кивнул Мышовур. - Ладно, хватит пить - идем в Круг... В этом мире Ания еще не встречалась с друидами. Местная священная Роща в сердце леса с огромной поляной была прекрасной, умиротворяя и даря душевную гармонию. Вековые дубы смыкали свои ветви над местом, в котором всегда царил сумрак, тишина и покой. "Как же тут красиво и торжественно..." - Первые деревья Редании, - заметил Мышовур, подводя Анию к невысокой женщине. "Еще одна рыжая." - Я буду неподалеку. Диадема с халцедоном, перевязанная змеиной шкуркой, красивое лицо с мягкими чертами, маленький нос, узкий подбородок - кого-то она напомнила Ании из книг, но девушка не смогла вспомнить кого именно. Магичка представилась первой. - Чародейка Ания Винтер из Лан Эксетера. Хотя теперь уж не знаю откуда, - рассмеялась столичная целительница. - Из Вызимы, из Треторора, из Каер Морхена..., - на автомате произнесла она. Друидка смертельно побледнела. - Откуда?!? А потом собралась и назвала себя. - Я - фламиника этого Круга Висенна. Вот теперь Ания поняла, кто стоит перед ней. Поняла и тоже распахнула глаза. Друидка это заметила. - Разве мы знакомы с тобой? - Нет. Прости... Просто я знаю чья ты мать. Висенну отшатнуло - боль, которую Ания почувствовала магически, буквально резанула чародейку. Боль и чудовищное, всепоглощающее чувство вины. - Если ты знаешь кто я такая, то понимаешь, что уже ничего не изменить... Никогда я не смогу обнять его и извиниться... Улыбка расцветала на лице чародейки. - Твой сын, Геральт из Ривии, жив. И в апреле этого года он вернется в Каер Морхен из Междумирья, с Острова Яблонь. Живым и потерявшим память. Я тоже там буду. Сколько лет ты обвиняла себя, девяносто? Судьба подарит тебе шанс многое изменить. Объясни Геральту почему так поступила - и он поймет. Счастье и вера загорелись было на лице друидки, а потом потухли. - Поймет, но никогда не простит. Ты просто не знаешь что это такое. Не понимаешь, через что он прошел. - Я... В общем, неважно откуда я знаю вашу историю, но уже много лет мне интересен вопрос - почему ты оставила его у Весемира в Каер Морхене? Он ведь мог стать магом или друидом. Или как его отец - охотником за наградами. Зачем была нужна именно такая судьба? Это ведь не право неожиданности и не нищий найденыш с большой дороги. Я догадываюсь, что ты была уверена на 99% в том, что Испытание Травами Геральт выдержит - в силу его врожденных способностей. Но смысл? Внезапно глаза друидки сверкнули. - А ты догадайся почему, магичка. - Капитул? - поняла Ания. - Который очень хотел узнать, каким это образом чародейка смогла родить? - Не чародейка, а друидка, - поправила ее Висенна. - Ни одна чародейка не может родить, разве что до начала освоения магии - такие случаи бывают. Хотя, знаменитые чародейки прошлого могли рожать - что подтверждают примеры Илоны Ло-Антиль и Жейд Глевиссиг, но эти секреты давно утеряны. Впрочем, раньше женщины и обучение начинали позднее, чем сейчас. - Геральта отобрали бы у тебя? - спросила Винтер. - Или убили, - кивнула друидка. - Предварительно измучив и препарировав. Меня и Корина - тоже. Я сама решила, что самое безопасное место - это Школа ведьмаков. Голос дрогнул. - Хотела подарить ему долгую жизнь - а обрекла лишь на долгие страдания... - Его погодок из Школы Волка Эскель считает что быть ведьмаком не так уж плохо. Лучше такая жизнь, чем никакой. - Не в этом проблема, - мотнула головой Висенна. - А в том, что ребенку не дают выбора. Друидка с удивлением услышала смех чародейки. - Вот и ты о выборе. Где он, в этом мире? Да хоть в каком-нибудь другом? Нет его, видимость одна. Ладно... - Так значит, сейчас ты руководишь этим Кругом? Тогда я приду за тобой недель через десять и мы отправимся в Каер Морхен. Если конечно не испугаешься посмотреть сыну в глаза. "Выкручивать на эмоции" Ания Винтер научилась хорошо. Впрочем, она всегда неплохо умела это делать. И сейчас чародейка своего добилась - Висенна дернулась как от пощечины, но кивнула и глухо ответила. - Испугаюсь, но всё равно посмотрю. Я обязана это сделать. Спасибо тебе, магичка. - Да не за что, еще сочтемся. Лучше расскажи, как ты вообще смогла родить? Без подробностей, просто интересно. Это ведь не секрет? - Для тебя - нет, Ания. Всё гениальное просто. Рожать из нас могут только друидки из-за связи с Силами Природы. Когда ты пропускаешь через себя магию, то сжигаешь свои гонады. И чем сильнее пропускаешь - тем сильнее они деградируют. Природа - способ защитить свои репродуктивные возможности, сохранить баланс между отдаваемым магическим потоком и принимаемым. А когда "из себя" отдаешь магию, то вообще без шансов. - А почему ты интересуешься? - пристально посмотрела друидка на чародейку. - Я не так давно начала заниматься магией и очень беспокоилась за этот момент. Моя подруга Трисс Меригольд сказала, что я фертильна как обычная женщина - потому что пришла к магии только в тридцать лет. Главное - не заниматься ей долго, чего я не планирую, по разным причинам. Рыжая чародейка мечтательно улыбалась. - Я люблю мужчину и мечтаю о детях от него. И он тоже. Это ведь так прекрасно - быть родителями... Друидка грустно усмехнулась. - Только если ты не уникальная и неповторимая. Тогда тебя все захотят исследовать и спрятаться получится разве что в другом мире. - Это тоже неплохой вариант, - Ания рассмеялась непонятно для собеседницы. Обе рыжие женщины повернулись - к ним шел Мышовур. - Ладно, друиды, приятно было пообщаться с коллегами. Все данные о борьбе с "Катрионой" я для вас описала и передала. Уверена, что вы понимаете принцип работы против эпидемии: только общие меры, коль нет вакцины. Магией можно вылечить одного человека, можно вылечить десятерых, но сыворотка от этого не появится. Заодно и коллективный иммунитет выработаем. Так что придется проводить долгосрочные комплексные исследования - вот где нам поможет магия. Ания Винтер попрощалась с гостеприимными друидами, улыбнулась всем и летящей походкой направилась из Круга, не замечая, как Висенна смотрит ей вслед, скрыто произнося какое-то заклинание и заставляя ветви дубов склониться к гостье. К фламинике подошел иерофант и они уже вдвоем смотрели на уходящую магичку. - Зачем ты проверила? - тихо спросил Мышовур. - Не удержалась, - также тихо ответила Висенна. - Но сказать ей не смогу - язык не повернется. Она так мечтает... Все-таки, я трусиха и всегда ей была... Она сама узнает когда придет время. Слишком сильная, слишком могущественная - вот и упустила момент. А магия без Сил Природы беспощадна - сам знаешь... Ания Винтер вернулась в Третогор отдохнувшей и довольной. "Скоро февраль и начнет теплеть, а еще свадьба Радовида и Адды. Ну а потом Каер Морхен - наконец-то познакомлюсь с Геральтом и повидаю ребят." От размышлений ее отвлек герцог Нитерт, пришедший засвидетельствовать свое почтение (точнее - деловой интерес) и просто рассказать новости. Старый сановник, при Визимире занимавший пост военного министра и сохранивший его при Радовиде, являлся уже почти союзником, который не испытывал предубеждений ко всем чародейкам, а только к немногим и прежде всего - к Филиппе Эйльхарт. Но сегодня причина его появления оказалась необычной. - Госпожа Винтер, слава о ваших навыках целительства летит впереди вас по всему Северу. И поэтому я хотел попросить об услуге. Не для себя, а для своего хорошего знакомого. Когда-то ему сломали ногу в одном... конфликте и она плохо срослась. С учетом его комплекции и не юного возраста, это доставляет определенные неудобства. Человек он невероятно состоятельный и могущественный - ему будет чем оплатить свое лечение. - Где он живет, ваша светлость? - спросила Ания, сдержав волнение. Она догадалась о ком идет речь. - В Новиграде. Его зовут Сиги Ройвен и возможно, вы о нем слышали. - Я знаю кто такой господин Ройвен, - улыбнулась чародейка радостно. - Услуга такому человеку пойдет на пользу любому целителю. Пусть он назначит удобное для него время - я прибуду точно в срок. "На ловца и зверь бежит." - Благодарю вас, госпожа Винтер. И позвольте сказать искренне. Мы все рады и счастливы видеть рядом с его величеством вас, а не..., - герцога передернуло. - Для страны это пойдет на пользу. - Теперь уже я должна поблагодарить вашу светлость, - улыбнулась чародейка. - В каком-то смысле вы правы - до госпожи Эйльхарт мне далеко. В чем-то я такая же, но никогда не опущусь до некоторых ее действий. Через два месяца регентский совет потеряет свои полномочия и будет распущен, а вместо него соберется полноценный королевский совет. И полагаю, теперь его величество обойдется без любых королевских советниц, тем более таких, как госпожа Эйльхарт. Я же прослежу за тем, чтобы его здоровью ничто не угрожало. Чародейка и герцог распрощались, а затем Ания начала готовиться к непростому лечению Сигизмунда Дийкстры. Непростому потому, что проще было срастить свежий перелом, чем лечить старый и криво вылеченный. Но она справится, а самое главное - это будет еще одна важнейшая встреча с одним из ключевых лиц на Севере. "Эх, вот бы и Миша там был..."