Пламя и непреклонность

      Прошел целый год после того, как Таргариены со своей свитой пришли ко двору Золотого Копья, чтобы, наконец, прояснить политические отношения между Мартеллами и правящим домом. Более семи лет длилось напряжение, не шедшее на пользу ни одному из участников конфликта; для Юджи это были тяжелые времена, которые частично хотелось забыть, но воспоминания все равно не желали угасать. Каждый день в подвешенном состоянии на пороге войны, которая принесет больше страданий, нежели выгоды. Лишь вечное упрямство принца Дорна было на пути заключения мира.       Юджи помнит тот день, словно бы он вчера. На фоне красных гор силуэты летящих драконов выглядели как никогда внушительно и ужасающе — более чем красноречивый жест, почти как обещание придать все земли огню, если в отношениях не появится какой-то ясности. Однако, к всеобщему удивлению, их незваные гости не были настроены воинственно, юноша смотрел, как король с его дедом и отцом скрылись в зале для собраний, чтобы обсудить насущный вопрос. В последний раз ему доводилось видеть главу дома Таргариенов в годы своего детства, с того времени утекло много времени, но мужчину они явно совершенно не коснулись. Он оставался все тем же: с уверенным и твердым взглядом, жесткой линией губ и почти военной выправкой, мелкие морщинки, конечно, залегли в уголках его глаз, но это единственный след, что оставили годы. Король говорил тихо и спокойно, но его рокочущий и низкий тембр слышал любой присутствующий.       Переговоры длились долго, или же ему просто так казалось из-за нервного ожидания, он лишь помнил, что сидел у пруда во внутреннем саду в окружении своих младших сестер, не знавших еще иных забот кроме как выбор игр. В момент, когда собрание закончилось, Юджи вскинул голову, чтобы посмотреть на лица своих родных и понять по ним к чему те все же пришли.       Непреклонные, несгибаемые, несдающиеся — девиз их дома. Мартеллы всегда вели более изолированный образ жизни, в отличие от всех других королевств, которые уже давно покорились драконам, они будто бы дистанцировались от всего мира, не намереваясь ничего менять в этом. И так длилось годы и годы.       Однако времена меняются.       Война дорогое и кровопролитное удовольствие и каждой стороне пришлось пойти на уступки, дабы предотвратить ее. Политические браки всегда решали многие вопросы, без них не обошлось и в этот раз. Старший брат Юджи должен был взять в жены одну из леди дома Таргариен, которая являлась племянницей короля, тем временем одна из младших дочерей Мартеллов необходимо было отправиться в Королевскую Гавань в качестве воспитанницы. Выросший на историях о том, как там обращаются с маленькими девочками и как они ограничены в выборе во многих аспектах, Юджи, любивший своих юных сестер безмерно и оберегавший их с самого рождения, просто не мог себе позволить, чтобы те покинули пределы Дорна. Одна лишь мысль, что его маленькие девочки будут жить в рассаднике змей, в вечной опасности со стороны двора, приводила в ужас. Его упрямство всегда было проблемой. Он пошел наперекор любым словам отца, принесшему ему такую весть, и отправился самостоятельно к королю со своим предложением, даже толком не обсудив его с кем-то. В тот момент он не думал о страхе или о том, что могут сделать с шатким миром его слова.       Юджи, если и захочет, но не вспомнит, что там говорил королю, вселявшему ужас одним только своим видом. Его речь была сумбурная, сбивающаяся на каждом слове, там не было и намека на такт, к которому его приучали годы и годы. Все учителя наверняка плакали бы кровавыми слезами, услышь они его тогда. Суть просьбы Юджи была проста и незамысловата, пусть он, в силу своего возраста, не подходил на роль воспитанника, но он вполне мог бы заменить сестру. Король слушал его внимательно, не меняясь в лице и потратил пару мгновений, чтобы вынести свое решение. К всеобщему удивлению, его запрос удовлетворили без всяких проблем. Какая вообще им разница, кого держать в заложниках, в конце концов? А, то, что он именно заложник, Юджи не подвергал ни единому сомнению, пусть они прячут это за красивыми словами, как гость королевской семьи или воспитанник дома Таргариен, факт все равно оставался фактом. Он не сможет по собственной воле вернуться домой, он будет под вечным наблюдением, и он залог того, что Дорн не решит пренебречь их договором и поднять восстание.       И вот Юджи уже семнадцать и, как ни странно, за все время, проведенном в Королевской Гавани, ничего страшного в его жизни не произошло. Он жил в отдельных покоях, находящихся в одной из семи башен Красного Замка, его перемещения ни капли не ограничивали, что он даже поставил под вопрос свое положение здесь. Только во время выхода в столицу он проводил в сопровождении стражи. Это место не стало его домом, но и не стало камерой пыток.       Сегодняшний день обещал принести в будничную жизнь кое-какие изменения, которые он ожидал с долей нетерпения в душе. Он смотрел с балкона на раскинувшийся внизу бурлящий город, солнце уже давно встало и нещадно палило, вызывая невероятную духоту, но Юджи почти не обращал на это внимания, в его родных местах лето тоже выдавалось жарким. Все его мысли занимало событие, которое было на устах у всего замка уже неделю: наследный принц, спустя долгое время пребывания в резиденции Драконий Камень, возвращается ко двору.       Он не видел Сукуну долгие годы, последняя их встреча случилась на именинах дочери Тирелл и начало их общения не сказать, что началось с дружеских нот. Первое что они сделали, когда познакомились это подрались, но зачастую это залог хорошего общения в дальнейшем. В последующую неделю они с Сукуной неплохо провели время, время от времени препираясь, но не доходили до драк — суровые взгляды их отцов были еще слишком свежи, как и выговоры, следующие за ними. Юный наследник показал себя, как обычный ребенок, каким он и должен был быть в свои десять лет, пусть и немного высокомерным. Они все вчетвером бегали по замку и прилежащим к нему территориям, смущая всех остальных гостей своими выходками. Но, как и все хорошее это время подошло к концу и их пути разошлись; первое время они присылали друг другу письма, содержание которых было наполнено обычными бытовыми делами и описаний всяких забавных событий. Пока в итоге их общение оборвалось. Вороны прилетали все реже и реже и Юджи просто перестал отсылать письма Сукуне, понимая, что ответа он больше не получит. В тот момент он даже не подозревал, что их пути снова пересекутся.       Юджи неоднократно задавался вопросом, почему их общение оборвалось, каким человеком Сукуна вырос? Перед глазами сразу же вставал его образ из детства: серьезное выражение на еще детском лице, обрамленного длинными волосами. Пушистые ресницы и глубокая голубизна глаз. Он старался представить его более взрослым, предполагая, что он больше будет напоминать свою мать: утонченную и статную. Когда она проходила по замку, казалось, что она парила и ее улыбка всегда была приветливой и мягкой. Не стоило ему, конечно, так мечтать, ведь мечты могут разбиться о суровую реальность, но он никак не мог остановиться, не прекращая глупо улыбаться.       Торжественная церемония в тронном зале должна начаться в скором времени и его слуга, приехавший с ним из Солнечного Копья, неодобрительно хмурился, пока Юджи не спешил приниматься за сборы. Его парадная одежда ждала своего часа, теплые золотые оттенки, украшенные вышивкой солнца на полах дублета были приятны для глаза.       — Милорд не хочет оторваться от созерцания видов, что видел уже сотни раз? — небрежно поинтересовался Дзюнпей, когда Юджи продолжал стоять на том же месте. Он шумно вдохнул влажный и тяжелый воздух, и покосился через плечо с ноткой недовольства. Они знали друг друга с самого детства, поэтому им, порой, было сложно придерживаться своих статусов, особенно когда они были наедине. — Вы уже должны быть на полпути к тронному залу, если опоздаете… — он не стал продолжать, но фраза: «то я буду неделю припоминать о том, что предупреждал» повисла в воздухе.       — Мы все успеем, — проворчал Юджи, хотя уже ощущал, как поджимает время, но не стал показывать свою спешность и взволнованность. Хотя это читалось в его движениях, когда он пытался натянуть свою одежду. Дзюнпей неодобрительно скрипнул зубами и несильно хлопнул его по ладони, когда юноша никак не мог сладить со шнуровкой рубашки.       — Ага, — скептично отозвался он, отточенными и быстрыми движениями справляясь с проблемой и поправляя воротник, продолжая хмурить темные брови. — Волнуетесь перед встречей со старым другом?       Возможно, Юджи слишком часто изливал душу своему слуге и теперь это ему аукнулось вот в такой вот манере.       — Ничего подобного, — бросил Юджи, вскидывая подбородок, но ощущал на себе чужой хитрый взгляд. Будто бы не Дзюнпей приносил ему письма, когда птица возвращалась из Королевской Гавани и не он был свидетелем всех метаний Юджи на протяжении всей недели. Он почувствовал, как начало гореть его лицо, ему никогда не удавалось хорошо скрывать свои чувства и эмоции. — Мы не виделись много лет. Он уже стал совершенно другим человеком.       — Принцем на белом коне с роскошными волосами, что струятся за его спиной, — пропел весело Дзюнпей, подавая ему червонно-золотую брошь в виде солнца, пронзенного копьем. — Слышал, что он был помолвлен с леди Нобарой после тех именин.       — По последним новостям она сбежала из дома, так что церемонию пришлось аннулировать, — покачал головой Юджи, надевая на пальцы кольца, теплый металл приятно облегал кожу, и он невольно начал крутить одно, обдумывая всю ситуацию. Слухи до Дорна приходили с некоторым опозданием, но это все равно опечалило его, он долго поддерживал связь с девушкой, и с каждым разом она казалась все более и более подавленной из-за предстоящей женитьбы на принце. Ей претила мысль, что кто-то, пусть даже ее родители, определяли ее судьбу. Пусть она и общалась с Сукуной все время, их быстро развивающая дружба не переросла любовь, как многие рассчитывали.       При дворе, кажется, разразился скандал после ее побега. Ее действия бросил темную тень на весь дом Тирелл, но корона еще не спешила что-то предпринимать на подобное оскорбление. Ожидания пугали больше действий.       Не без труда, Юджи смог отбросить все тяжелые мысли, чтобы вернуться в настоящий момент. Как и предполагал Дзюнпей, они ощутимо опаздывали на церемонию и им буквально пришлось бежать в тронный зал со всех ног, чтобы успеть занять свое место среди многочисленных гостей. Они нырнули в толпу, легко лавируя между людьми тихо обмениваясь приветствиями с присутствующими. К счастью, еще ничего не успело начаться, все замерли в ожидании, оглядываясь по сторонам, будто принц может появиться из неоткуда. И у Юджи тоже появилось время отдышаться и осмотреться.       Тронный зал, с высокими потолками, вмещал себя почти тысячи человек, был полностью забит придворными, лордами и леди, даже встречались зажиточные горожане, которые хотели посмотреть на принца. Вокруг его фигуры кружили разные слухи и каждый противоречил другому. Юджи пока стоял среди толпы услышал минимум три истории, каждая забавнее другой: кто-то говорил, что король отослал сына с двора, потому что узнал об измене королевы с ее братом и именно от их союза был рожден Сукуна, ведь иначе почему он провел год в Браавосе со своим дядей. Кто-то склонялся к тому, что принц был хвор и слабоумен и сегодня к ним придет подменный Таргариен, который будет выдавать себя за Сукуну. Но самое забавное, что услышал Юджи — принц практиковал темную магию и настолько преуспел, что был способен превращаться в дракона и пускал пламя, сжигая поселения на краю королевства. Дзюнпей рядом с ним становился мрачнее и мрачнее после каждого слуха и то и дело бросал напряженные взгляды на главный вход, откуда должен появится главный гость. Он представил себе наверняка просто монстра в человеческом обличии и никак иначе. Юджи кое-как сдерживал рвущуюся наружу улыбку, но сумел выдержать.       Он продолжал скользить взглядом по залу. Даже несмотря на все освещение там было мрачно, в этом месте не ощущалось атмосферы веселья или празднества, здесь король выносил приговоры, выслушивал просьбы простых людей, решал споры. Юджи видел тронный зал, когда он пустовал и у него мурашки бежали от него до сих пор. Взгляд его дальше, пока он не наткнулся на железный трон, сотни и сотни мечей, сплавленных вместе для создания его, он напоминал какого-то ужасающего зверя с шипами. У подножия расположились рыцари в белых плащах и в соответствующих доспехах, охранявших покои короля и королевы, которые уже заняли свои места в ожидании вернувшегося сына. Королева была одета в угольно-черное платье с алой атласной подкладкой, ворот и рукава были расписаны красными нитями изображая драконов, ее серебристые волосы струились по плечам, голова была величественно вскинута, и лишь в ее голубых глазах плескалась взволнованность. Она удивительно гармонировала рядом со своим мужем с его суровым и холодным взглядом. Интересно этот человек вообще улыбается?       Не успел Юджи развить эту мысль, как громогласный голос, что разнесся эхом по огромному помещению:       — Его Высочество принца Сукуна из дома Таргариен, наследник Железного трона, андалов, ройнаров и Первых Людей, принц Драконьего Камня.       Удивительно, как много власти и титулов, от обилия которых шла голова кругом, у семнадцатилетнего парня. Просто удивительно. Спустя мгновение по притихшему залу эхом разнеслись тяжелые и уверенные шаги. Юджи впервые за долгое время сможет увидеть своего давнего знакомого, сердце внутри сделало кульбит от волнения, он, как и многие другие, едва ли не вытягивал шею, чтобы рассмотреть молодого человека, шествовавшего вдоль толпы. Сукуна шел твердо и неспешно, позволяя себя рассмотреть многочисленным зевакам, гордо вздернув подбородок; на нем был самый простой черный удлиненный дублет, украшенный лишь единственной брошью с трехглавым драконом, придерживающий ярко-алый плащ, накинутый на одно плечо и колышущийся от каждого его шага. Одна рука покоилась на рукояти меча, навершие его было сделано в виде головы дракона и в его глазницах виднелись маленькие рубины, переливающиеся в свете огней. Юджи отметил с удивлением, что Сукуна отрекся от своих длинных волос, но его голубые глаза оставались все такими же ясными.       Сукуна очень изменился и стал больше походить на отца, та же выправка, тот же тяжелый взгляд, несмотря на ухмылку, блуждавшую на его лице. Удивительно, что кто-то мог подумать будто бы он не законный ребенок. Юджи не мог отвести глаз от него, ощущая внутреннее восхищение и трепет. Его волосы имели редкий оттенок: ходила молва, что они такие, потому что его родитель пролил слишком много крови, чтобы заполучить Железный Трон у других наследников, претендовавших на него. Будто белоснежные волосы, свойственные всем Таргариенам смешались с алой кровью и дали такой цвет. Юджи скептично относится к этой теории, он невольно потянулся к своим волосам, пропуская между пальцами пряди схожего цвета.       Принц остановился у белых плащей, которые тут же отвесили ему поклон и расступились, позволяя подойти к нынешнему правителю.       — Ваше Величество, — голос Сукуны был бархатистый, приятный баритон вызывал мурашки по спине. Он поклонился королю, а после перевел взгляд на свою мать. — Моя королева.       Юджи смотрел на всю торжественную часть, боясь вздохнуть от удивления, как и все остальные. Никто другой не смел издать ни единого звука, чтобы не нарушить атмосферу, царившую в тронном зале. Еще мгновение и торжественная церемония подошла к концу, вызывая бурные аплодисменты у присутствующих.       После приветствий следовало приглашение во внутренний двор для более неформальной части с пиром. Накрытые столы ломились от закусок, разнообразных фруктов и вин. Весьма скромно, по меркам королевского пира. Юджи расхаживал по саду, обмениваясь приветствиями со знакомыми людьми, поддерживая беседу на светские темы, но его глаза старались выловить фигуру, которую он жаждал увидеть уже так долго, но принц все время был в чьем-то сопровождении. Хоть он и улыбался своим собеседникам, его улыбка не доходила до его льдисто-холодных глаз. Вокруг Сукуны витал флер таинственности, и многие леди слетались к нему, как мотыльки на огонь, щебеча вокруг, как стайка маленьких экзотических птиц. Тот же вел себя галантно, как и подобает любому принцу, напоминая многих принцев, которых воспевали в песнях и балладах. Но в нем таилось что-то мрачное и пугающее, было ли дело в его глазах или же позе, но он заставлял окружающих чувствовать некий дискомфорт.       — Не подойдете к нему? — тихо спросил Дзюнпей, когда Юджи впервые не обменивался одними и теми же новостями с окружающими его людьми. Юноша вновь бросил взгляд туда, где в последний раз видел принца и вздохнул, качая головой.       — Его довольно сложно поймать, — неуверенно пробормотал Юджи, болтая в бокале летним вином. — Не думаю, что он даже вспомнит меня.       — Он может сделать вид, что не помнит вас, но очень сложно забыть человека, который позволил себе ударить принца, — ехидство в голосе Дзюнпея ощущалось почти физически.       — Дзюнпей, — наигранно возмущенно воскликнул Юджи, оглядываясь по сторонам, надеясь, что больше никто не услышит его слов и сам понизил голос. — Тише. За такие слова твою голову могут насадить на пику.       — Прошу прощения.       Но Юджи не мог не улыбаться, хоть ему и было стыдно за тот случай до сих пор. Решать проблемы кулаками — последнее дело, даже если тебе десять лет.       Празднество продолжалось, разговоры наперебой музыкой, напоминали гудящий пчелиный рой, везде пестрили разноцветные платья, что кружилась голова. Юджи уже думал отойти куда-нибудь в тень, чтобы скрыться от палящего солнца, как столкнуться нос к носу с принцем. Его сердце упало от неожиданности. Сукуна смотрел на него со смесью интереса и надменности, убрав руки за спину, наклонив слегка голову на бок.       — Ваше Величество, — напряженно поприветствовал его Юджи, немного поклонившись, ощущая, как колотится его сердце где-то в горле. Он нерешительно поднял взгляд сталкиваясь с прищуренными глазами тех же холодных глаз, от которых мороз бежал по коже. Что-то в атмосфере неизбежно менялось и далеко в ту сторону, на которую рассчитывал Юджи.       — Так ты и есть дорнийский лорд, — почти певуче протянул Сукуна снисходительным тоном, продолжая бестактно рассматривать Юджи перед собой, словно видит диковинную зверушку.       — Мое имя Юджи, — представился он, стараясь не терять свое лицо, хотя улыбка становилась все напряженнее. — Рад встречи с вами. Путешествие не доставило вам хлопот?       Сукуна, будто бы не услышал вопрос, продолжая блуждать взглядом по Юджи с ног до головы, особенно уделяя внимание его броши с солнцем, от этого взгляда становилось не по себе. Все определенно шло не так. Даже Дзюнпей за его спиной напрягся, но не подавал голоса, лишь время от времени косился на Юджи с нескрываемой тревогой.       — Золотое солнце и копье, — пробормотал Сукуна, словно бы самому себе, встречаясь с Юджи глазами. — Стало быть ты действительно мальчишка Мартеллов. Кто бы мог подумать.       — Все так, — кивнул Юджи, хотя все внутри все перевернулось от хлесткого и пренебрежительного тона. Если он еще надеялся, что Сукуна его узнает, то постепенно она таяла, как снег под солнечными лучами.       — Моему отцу стоило взять меня в Солнечное Копье, — он фыркнул, небрежно махнув рукой, и слуга мигом принес ему вино. — Он слишком долго тянул, чтобы разрешить вопрос с вами. Я слышал все прошло довольно мирно       — Это были длинные переговоры, — он пожал плечами, сильнее вцепляясь пальцами в свой бокал. Духота стала казаться почти невыносимой или же все дело в давящей атмосфере. Юджи не знал точно.       — Какая скука, — вздохнул Сукуна почти разочарованно, расслабленно разминая шею и опустошая свой бокал одним большим глотком и делая знак, чтобы его забрали. Во всех его движениях чувствовалось превосходство, которое он, не стесняясь, демонстрировал. — Кажется, мой отец теряет хватку, в иные времена он придал бы все огню.       Только эти слова слетели с его губ, Юджи замер, не до конца веря в то, что он сейчас услышал. Все звуки неожиданно пропали, и его будто погрузили под воду. Полное оцепенение. Сукуна продолжал наблюдать со странной усмешкой на устах, почти змеиной. Он как будто отслеживал реакцию своего собеседника и был определенно удовлетворен тем, что видел. Юджи, словно ощутил дежавю, как тогда в Хайгардене, только в этот раз слова ранили в разы сильнее и подразумевали куда более мрачный смысл. Он смотрел на принца будто бы новыми глазами, не находя в себе сил пока сказать хоть слово в ответ. Его острая улыбка ранила не хуже валирийской стали. И этого человека он жаждал увидеть так долго? И именно он станет будущим правителем Вестероса? От такой перспективы кровь стыла в жилах, одного взгляда на Сукуны становилось ясно, что он сам спалит всю страну и подвергнет ее тирании. Он сглотнул ком в горле ощущая на языке кислый привкус вина. Юджи с ужасом осознавал, как его мирная жизнь в Королевской Гавани отсчитывала последние песчинки в часах.       — И теперь ты воспитанник моего дома, как понимаю? — не дождавшись ответа от Юджи, продолжил Сукуна в не менее ядовитой манере.       Юджи потребовались все силы, чтобы сохранить самообладание и не набросится на принца с кулаками. Снова. Он уже вырос из этого, ему известно, как справляться с конфликтами словесно, тем более последствия могли бы быть куда более плачевными, чем раньше. Он до боли закусил щеку, сдерживая шквал эмоций.       — Все верно, — собственный голос показался ему чужим, но он не придал этому значения. — Думаю, я многое могу узнать в Красном замке.       — И не дать вашему лорду вновь проявить непокорность, — невинно напомнил Сукуна, как само собой разумеющееся, сверкая глазами. При долгом рассмотрении их, Юджи заметил едва заметный алый ободок около его зрачка.       — Принцу, — не удержался от комментария Юджи, не сдерживая резкость в своем голосе. Чужое изумление того стоило. Он не собирался просто стоять и слушать, что ему говорил этот высокомерный и высокородный парень, словно уже весь мир под его ногами. Пренебрежение, что сочилось из наследника буквально топило все в округе, Юджи ощущал это своей кожей, а он никогда не отличался ни терпением, ни тактом.       — Что? — Сукуна удивленно вскинул брови, приобретая совсем другой вид, теряя часть своего честолюбия.       Юджи не мог не улыбнуться ему с каплей снисходительности.       — Принцу, не лорду, — он отпил из своего бокала, не разрывая зрительного контакта, видя, как чужие глаза темнеют, как небо, что медленно заволакивают тучи. — У Мартеллов принято называться так, Ваше Высочество.       К чести кронпринца, он весьма быстро оправился от удивления и усмехнулся, как хищный зверь.       — Ого. А ты значит маленький принц Дорна. Какая прелесть, — очевидная насмешка, но Юджи сможет ее выдержать. — Но разве как воспитанник дома Таргариен, ты не должен носить подобающие цвета?       Юджи невольно опустил глаза на свою золотую одежду, обозначавшую его принадлежность к его дому и озадаченно нахмурился. Он никогда не слышал о таком правиле, и никто за год даже намеком не давал понять, что он что-то нарушает. При мысли о том, что ему придется облачиться в черное с красным его бросало в дрожь.       — Думаю, что это цвета королевской семьи. Не вижу необходимости надевать ее мне, —неуверенно произнес он, понимая, что встает на скользкий путь их беседы.       — Считаешь, что она недостаточно хороша. — Сукуна продолжал улыбаться, намеренно загоняя Юджи в угол. В его глазах было торжество, он как охотничий пес, что готов схватить лисицу. Тема беседы становилась все опаснее и опаснее, но Юджи не был бы Мартеллом, если бы отступил так просто.       Он наклонил голову на бок, повторяя чужой жест, забывая уже о разнице их положения.       — Ни в коем случае, Ваше Высочество.       Сукуна прищурил глаза, услышав четкий акцент на последнюю часть фразы, но ничего не сказал. Минуты тянулись между ними мучительно медленно, они будто сидели за партией в шахматы, ожидая следующего хода оппонента.       — А ведь я тебя помню, — неожиданно заявил он, заставив сердце Юджи пуститься вскачь, но он уже не был столь наивным. Наверняка Сукуна вспомнил его почти сразу, просто решил использовать это знание только сейчас, разыгрывая это для своей выгоды.       — Мы встречались с вами в Хайгардене много лет назад, — тем не менее он был рад смене темы в разговоре, но все равно каждое слово было похоже на хождение по тонкому льду. Неизвестно, что будет дальше. У него во рту пересохло, а сердце бешено колотилось и никакое вино не могло его успокоить. Он нервно облизнул губу.       — Ах точно, — наигранность его слов ощущалась столь сильно, что становилось тошно. — Что-то такое припоминаю. День рождения моей несостоявшейся жены.       — Соболезную, что она так и не состоялась, наверняка вы огорчены.       — Не велика потеря, — сухо отозвался кронпринц, обводя взглядом людей все еще толпящихся в саду и растаскивающих угощения. Это вызывало в нем только невероятную скуку. — В королевстве множество других девушек и из более знатных домов.       Юджи проследил за его взглядом, чувствуя пару взглядов, направленных на них, но их обладатели спешно отводили их и что-то шептали собеседникам. Кажется его беседа с принца привлекала больше внимания, чем он смел рассчитывать. Это не могло не стать проблемой. Он ощущал уже легкую усталость от того, сколь трудным выдался разговор с Сукуной, он совершенно не на это рассчитывал. Слишком много надежд было возложено на эту встречу, Юджи сам виноват.       — Забавно было думать, что тогда мысль о том, что мы сможем продолжить общение, как друзья, казалась нам реальной, — Сукуна вновь впил в Юджи свой пристальный почти не мигающий взгляд. Каждое его слово заставляло что-то внутри Юджи умирать. — Будто бы наследный принц может общаться с маленьким дорнийским принцем на отшибе мира.       Он тихо посмеялся, будто бы его это действительно позабавило. Юджи же не разделял его чувств, легкая боль, сковала всю его грудную клетку, как очень тесная броня, не давая вздохнуть, а во рту стоял вкус меди.       — Мы были детьми. Но теперь каждый из нас стал тем, кем стал, — он сделал большой глоток из бокала, не ощущая вкуса и ставя пустой сосуд на стол рядом с ним.       — Верно, — усмешка никак не желала покидать лица Сукуны, будто все вокруг казалось ему забавным. — А теперь прошу меня простить, меня ждут еще множество моих гостей. Чувствуйте себя как дома, маленький принц, вы же теперь с нами надолго, с нетерпением жду нашей следующей встречи.

***

      Прошла по большей мере неделя после возвращения принца и ничего в жизни Юджи не изменилось, хотя присутствие наследника ощущалось во всем замке. Король объявил, что в честь возвращения сына будет устроен турнир в ближайшее время и все придворные были в предвкушении этого события, зная, как их правитель не предрасположенным к пышным празднованиям и каждый из низ был подобен глотку свежего воздуха. Все чаще Юджи стал сталкиваться в столице с приезжими рыцарями со своими свитами. Гостиницы, по слухам, наполнялись со страшной скоростью. На улицах была слышна музыка и устраивались открытые театры, около которых толпился простой люд, с восхищением смотря, как актеры показывали сценки, основанные на общеизвестных историях о любви, великих завоеваниях, блистательных рыцарях, совершавших подвиги дабы получить славу или внимание знатной дамы.       Юджи потерял в общей сложности немалое количество часов, чтобы посмотреть их все, чтобы отвлечься от тяжелых мыслей, связанных с Сукуной. Его слова все еще стояли у него в ушах и больно теребили свежую рану, но как бы он ни старался избавиться от этих мыслей ему никак не удавалось.       За все время Юджи лишь пару раз пересекался с кронпринцем в огромном замке и каждый раз он чувствовал на себе тяжесть его взгляда, который практически пригвождал к месту и вызывал в нем истинное чувство злости, смешанного с разочарованием. Что случилось с тем ребенком, которого он встретил много лет назад? Почему он так сильно изменился? У Юджи не было на это ответа и от этого становилось еще горше. Он глотал собственные чувства, как самое противное лекарство. Власть действительно меняла людей столь кардинально, что было сложно поверить.       Он вернулся в свои покои ближе к вечеру, погруженный в свои собственные мысли, в голове крутилась грустная песня, что он услышал незадолго до возвращения в Красный Замок и это наполняло его еще большей тоской.       — Призраки с Дженни танцуют в чертогах былых королей, — напел он тихо под нос, осекаясь на полуслове, когда наткнулся взглядом на Дзюнпея, стоящего в его покоях с глазами полного неоднозначных чувств. Будто был зол и напуган одновременно. По спине проскользнула змея необъяснимого страха и Юджи даже не был уверен, что хочет знать причину, подозревая, что ответ его не порадует. Он сглотнул ком в горле, преодолевая свое смятение и тихо прикрыл за собой тяжелую дверь, будто отрезая себя от всего остального замка.       — Милорд, — голос его слуги странно дрогнул, вселяя в сердце Юджи еще больше подозрений. Он медленно скинул с головы капюшон плаща, что скрывал его и от солнца, и от лишних глаз, хотя он понимал, что это ему не поможет спрятаться от шпионов, населявший улицы столицы. Ему не хотелось спрашивать, а Дзюнпею не хотелось говорить. Но они оба знали, что кому-то придется нарушить тишину.       — Что-то произошло? — нарушая ее, наконец, спросил Юджи, вперившись взглядом в юношу перед собой, который тревожно заламывал руки.       — Вам это не понравится, — голос его был хриплый, но более он ничего не сказал и странно покосился на постель, на которой лежало что-то темное, как и подозрение, поселившее в душе Юджи. Ему показалось, что он знает, что увидит, но отказывался в это верить, пока не увидит это воочию.       Он приблизился нетвердым шагом, ощущая страшную тяжесть с каждым из них, его дыхание застряло где-то в глотке. Перед ним лежала одежда, явно ему не принадлежавшей, но пошитая определенно для него. Вот только… Черная струящаяся ткань по фасону, напоминавшая немного его обычные одежды. Удлиненный дублет с высоким горлом и вышивкой на вороте и рукавах. Ничего броского, но ясно показывающее к чьему дому он принадлежит не по происхождению, но нахождению. Сапоги из темной кожи едва ли не блестели от чего Юджи стало тошно. Красная туника на шнуровке — единственный яркий акцент на фоне всего мрачного. И ни единого солнца, привычного глазу. Пламя и кровь. Юджи почти с ненавистью посмотрел на подарок, принесенный ему в комнату, а внутри копошилась злость, которую он так старался похоронить. Ему было ясно как день, чьих это рук дело.       Шумно выдохнув, он бросил мрачный взгляд на Дзюнпея.       — Мне передали, что это ваш наряд на предстоящем турнире, — едва слышно пробормотал он, убирая руки за спину. Юджи почти болезненно скрипнул зубами и скинул плащ, намереваясь разобраться с этим во что бы то ни стало прямо сейчас.       — Милорд? — Дзюнпей с тревогой посмотрел за передвижениями Юджи по комнате. — Не совершайте глупостей, — он видел, что тот его не слышал и нахмурился. — Юджи, пожалуйста. Я знаю, что ты злишься, но притормози.       — Я поговорю с Его Высочеством, — почти презрительно выплюнул он, направляясь к двери. — Это просто уму не постижимо, что он себе позволяет.       — Встретиться с принцем? Это безумие, — воспротивился Дзюнпей, буквально заграждая собой дверь. — Он только этого и добивается.       — Пусть так, — Юджи вздернул подбородок. Пусть ему влетит за то, что он собирается сделать, но он не собирается так просто уступать. Не в этот раз. Теперь ему стало понятно, к чему были все эти взгляды, что сопровождали его последнее время, но ему и в голову не приходило, что принц позволит себе опуститься до такого. Он посмотрел в глаза Дзюнпея, что так и не спешил отступать. — Я все равно до него дойду, если не сегодня, так завтра. Так что дай мне пройти.       — Я обещал заботиться о тебе и не позволю тебе нырять в омут с головой. — возразил тот, хмуря брови.       Юджи покосился на балкон и сделал резкое движение в его сторону, и, как и ожидалось, Дзюнпей дернулся следом за ним, но слишком поздно осознал, что это был всего лишь обманный маневр, а Юджи, воспользовавшись освободившимся путем, рванул вперед, покидая свои покои.       — Милорд! — он не успел услышать, что ему послышалось в след, так как поспешно закрыл дверь, быстро скрываясь в запутанных коридорах замка. Позже ему будет за это стыдно, но сейчас в нем бушевал гнев, и он очень хотел вылить его на виновника.       Из-за торопливого шага он без труда преодолел внутренний дворик и направился в сторону башни Мейгора, где располагались личные покои королевской четы. Это этакий замок внутри замка, башня, огороженная глубоким рвом, куда так просто было не попасть. С запозданием, Юджи подумал о том, а как он, собственно, собирается это сделать? Если мост поднят ему и его злости останется только стоять и гневно смотреть на неприступные стены, но, когда он подошел на него обрушилась еще один шквал недоумения. Юджи будто бы ждали.       — Милорд Юджи, — рыцарь в белом почтительно поклонился. — Его Высочество вас ожидает, позвольте я проведу вас.       У Юджи не нашлось, что сказать на это. Он будто потерял все свое красноречие и только и смог, что кивнуть. Этого он никак не ожидал. По пути к покоям, Юджи то и дело оглядывался, старясь запомнить путь на всякий случай. Кто знал, как может обернуться эта беседа и насколько далеко распространяются капризы принца. Одна лишь мысль о нем заставила злость вновь проснутся и обнажить зубы. Глупо было что-то делать в порыве эмоций, но если он промолчит сейчас и проглотит явное оскорбление, то что же будет дальше.       Гвардеец остановился перед широкой дверью и уверенно постучал в нее, но не поспешил заходит.       — Милорд Юджи прибыл, — объявил он.       — Пусть заходит, — приглушенно послышалось из-за двери и по спине Юджи пробежал легкий мороз, словно потянуло холодным ветерком, предвещающим зиму.       Глубоко вздохнув, Юджи уверенно распахнул дверь и вошел вглубь освещенной теплой комнаты, пахнущей жженой древесиной. Он не стал тратить время, чтобы оценить убранство в чужих покоев, его взгляд выискивал принца, нашедшийся за небольшим письменным столом, заполненным различными бумагами и свитками. На позолоченном насесте сидел ворон, который шумно распустил крылья, когда за Юджи захлопнулась дверь.       — Маленький принц, — протянул Сукуна, изображая радушную улыбку и поворачиваясь к нему полубоком, его глаза в свете пламени, отливали оранжевым заревом, не смотря на свой природный цвет. — Чем обязан таким поздним визитом?       Он наклонил голову на бок, не скрывая надменности в голосе, будто сам не ожидал появления Юджи у себя. Перед ним словно сейчас развернется занимательная сценка, подобно тем, что показывают в столице, и Сукуна с радостью посмотрит на нее.       — Итак? — между его губ блеснули белые зубы, придавая принцу почти кровожадный вид и новая волна злости вспыхнул в груди Юджи. Он тяжело втянул воздух, сверкая глазами, впиваясь ногтями в свою ладонь, надеясь сдержаться.       — Сегодня я получил весьма странный…подарок, — терпеливо отчеканил он, не сводя глаз с принца, он даже не стал утруждаться, чтобы поприветствовать принца, не находя в себе сил склонять перед ним голову. — Мой слуга сказал, что он от вас, — последние слова он почти выплюнул, но Сукуна даже бровью не повел, продолжая наблюдать за ним с праздным интересом.       — Тебе не понравилось? — поинтересовался он, вскидывая брови.       — Она черная, — сквозь стиснутые зубы, гневно смотря на Сукуну, процедил Юджи, сделав пару шагов вперед. — Быть может, вы забыли, но я — Мартелл. Подобные цвета не соответствуют моему дому.       Сукуна сделал вид, что задумался над его словами, подперев щеку ладонью и прищурив глаза.       — От чего же, — он небрежно пожал плечами. — Я все прекрасно помню. Не хочешь присесть? — Сукуна кивнул на свободный стул подле него.       — Нет, — получилось резче, чем хотелось, но Юджи не собирался обращать на это внимания. Было очевидно, что его попросту испытывали, пытались вывести на эмоции, как какого-то зеленого мальчишку. На чужое лицо тут же пала угрожающая тень.       — Не показывай при мне клыки, маленький принц, — Сукуна удивительно легко сменял одну эмоцию на другую. То он насмешлив и ехиден, то мгновенно становится холодным и жестким, одним лишь своим тоном показывая, кто он такой и насколько выше он по статусу. — Не забывай, где ты находишься.       — Я прекрасно помню, где я нахожусь, мне не дают забывать об этом, — бросил Юджи, вздернув подбородок, не отводя глаз от принца. Одно лишь его поведение могут расценить как неуважение к королевской семье и светит ему минимум заключением в темнице.       — Тогда я думаю наш разговор окончен? — невозмутимо поинтересовался Сукуна, выпрямившись словно собираясь вновь заняться бумагами и более Юджи не достоин его внимания. — Ты находишься в моем замке, в моем королевстве, значит я могу сам выбирать в чем будут ходить мои гости? — он сделал заметный акцент на слове «гость», напоминая, кем именно является Юджи в стенах Красного Замка.       Юджи чувствовал раздражение всем своим телом и сильнее сжимая кулаки, золотые кольца болезненно впивались в кожу. Отступить сейчас — значит проиграть. Сукуне стоит знать, что он не его игрушка, с которой ему позволено играть и делать все что заблагорассудится.       — Я не надену цвета вашего дома, — неожиданно для себя произнес он ровным тоном в тишине комнаты.       Повисла тяжелая пауза и только треск из очага нарушал ее.       — Дракон, дракон, — хрипло прокаркал ворон рядом с ним, что Юджи вздрогнул и посмотрел на птицу с изумлением. Он слышал, что воронов возможно научить паре слов, но он не ожидал увидеть такую птицу в покоях принца.       Сукуна вновь внимательно посмотрел на него и медленно встал со своего места, неторопливо и молчаливо приближаясь к своему позднему гостю, как к своей добыче. Атмосфера как-то заметно изменилась и по спине Юджи побежали мурашки. Он силой воли заставил себя стоять на месте, хотя все его инстинкты велели ему отступит назад к спасительной двери. Что-то во взгляде Сукуны ему определенно не нравилось, он будто откинул в сторону всю свое ленивое настроение, все его черты обострились, хотя лицо оставалось беспристрастным. Юджи сглотнул ком в горле, уверенно смотря в чужие глаза, он не мог позволит человеку перед собой оборвать его последнюю связь с домом, пусть он хоть трижды наследник престола.       — Не станешь? — Сукуна остановился перед ним, наклоняя голову на бок, будто видя зрелище, которое вынудило его озадачиться. Он медленным шагом обогнул его по дуге, рассматривая юношу перед собой тяжелым взглядом, как нечто забавное. — Как интересно. Какой храбрый маленький принц.       — Вы меня услышали, — спокойно произнес Юджи, следя за передвижением принца вокруг себя.       Сукуна вновь оказался лицом к нему, и вновь их разница в росте бросалась в глаза. Несмотря на его весьма домашний вид в легкой льняной рубашке и свободных штанах, с накинутым поверх всего халатом, он не потерял внушительности в своем виде.       — Смело, — он медленно наклонился так, чтобы их лица были на одном уровне. Голубизна его глаз почти резала без ножа, а ободок вокруг зрачка будто бы стал несколько шире. Сейчас как никогда был виден мелкий прямой шрам, рассекавший его нос, Юджи невольно задался вопросом откуда он у него. — Особенно для такой маленького человечка. Одно лишь мое слово и твоя головушка окажется на плахе.       — Вы мне угрожаете? — Юджи взметнул брови, не впечатленный холодным тоном.       — Ну что ты, — наигранно возмутился принц, приложив руку к груди. — Просто напоминаю тебе, где твое место. — Его ладонь легла на плечо Юджи и ощутимо сжала его. — Я надеюсь на твое благоразумие, и то, что ты будешь делать то, что тебе говорят. Откажешься надевать то, что велено, пусть так, — он небрежно махнул свободной рукой, словно отмахиваясь от какой-то мелочи. — Можешь ходить голым. — Сукуна пожал плечами, но за маской мнимого дружелюбия скрывалась опасность и Юджи ощущал его всем своим естеством. — Тебе не стоит меня злить.       Сукуна наклонился еще ниже, прямо к его уху, так, чтобы его слова точно достигли Юджи. Его горячее дыхание практически обожгло кожу и заставило волосы встать дыбом.       — Слышал у тебя в Дорне остались сестры. Ты же здесь потому, что не хотел, чтобы ни одна из них не оказалась здесь? Они, наверное, скучают по своему брату.       Юджи шумно выдохнул, страх сковал его сердце костлявой рукой. Его раздражение мигом отступило, сменяя волнению за его родных. Насколько нужно быть высокого о себе мнения, чтобы так беспечно угрожать другим? Юджи мог смириться с тем, что его собственная жизнь висит на волоске, но он не мог рисковать сестрами. Перед его глазами встали лица девочек, таких радостных и довольных, что у него перехватило дыхание. Он чувствовал, как его решимость ломается с громким хрустом.       Сукуна отстранился, не без удовольствия смотря на эффект произнесенных им слов, и отступил на один шаг, непринуждённо улыбаясь. Юджи внутренне метался между своих мыслей и идей, как ему поступить, сердце бешено колотилось в груди, как только принц увеличил расстояние давление немного спало.       — Я могу идти, мой принц? — слова отдавали горечью, но он смог приподнять голову, чтобы смотреть твердым взглядом на Сукуну. Он убрал руки за спину, чувствуя между пальцев влагу от выступившей крови. Вероятно, он слишком сильно сжимал кулаки, но он не чувствовал боли.       — Ну конечно, не смею задерживать, — равнодушно бросил он. — Я думаю, что мы друг друга, итак, поняли. Увидимся на турнире, маленький принц.       — Доброй ночи, Ваше Высочество, — холодно попрощался Юджи прежде, чем выйти за дверь.