Пламя и непреклонность

      Год правления, когда Сукуне минуло четырнадцать лет был невыносимым и тяжелым. В пору своей юности он бушевал так, как никто за всю память королевства и ладно если бы это были простые детские шалости, но он с каждым днем становился все разъярённее и изворотливее, причиняя множество неудобств своим поведением. Кровь его кипела и не было ни единого места, куда можно было направить эту необузданную энергию, не рискуя создать массовые разрушения. Стоило только объявить Сукуну следующим наследником престола, а главам всех знатных домов присягнуть ему на верность, как юнец словно сорвался с цепи, ощущая свою полную вседозволенность. Он приносил проблемы придворным, устраивал скандалы в столице, нарываясь на неприятности, зная, что ему, как принцу ничего не будет. Улетал без чьего-либо ведения к другим лордам, чтобы только покрасоваться на своем драконе и показать свою новообретенную власть. Рыцари в королевской гвардии тоже понесли от него убытки и не раз намекали королю, что требуется его немедленное вмешательство. Один раз кронпринц едва не развязал военный конфликт на мирных переговорах.       Рёмен не раз брал сына на собрания малого совета, надеясь, что там он сможет понять все нюансы правления и как все работает, но Сукуна весьма быстро утомлялся и отвешивал неуместные комментарии, и откровенно спорил с королем. Когда он узнал, что одна из близлежащий деревень не в полной мере выплатила дань, как тут же заявил, что стоит решить проблему кровью и огнем.       — Сгоревшая деревня не принесет никакого дохода, одни лишь убытки, — осадил его тогда Рёмен. На тот момент его больше беспокоил белый ворон, прилетевший из Цитадели, ознаменовавший о конце лета, и все в малом совете наперебой говорили о их шансах пережить надвигающуюся зиму. (1) Правда, Сукуна, словно не понимал всей масштабности проблемы королевства, да и не спешил их понимать. Он уязвленно смотрел на отца, раздуваясь от гнева. Кто бы мог подумать, что править целым королевством будет легче, чем воспитывать собственного ребенка.       — Нет необходимости использовать такие кардинальные меры. Иногда требуются иные решения, — продолжил король, снова смотря в отчеты, но по-прежнему ощущая этот пристальный взгляд.       — Спустив такое с рук, они совсем забудут о своем месте, — не унимался принц, уже вставая со своего места за столом малого совета. — В следующий раз они не заплатят вовсе, не будь с ними настолько добрым.       Чем больше одергивали Сукуну, тем больше он горячился. Горячая юная кровь. Как там говорилось? Когда рождается Таргариен, боги бросают монету и мир замирает в ожидании того, как она ляжет. Рёмен смотрел на него и пытался вспомнить, был ли он таким в его возрасте. Возможно. Свое прошлое он старался забыть, превратить в тень былого, слишком много крови было пролито в те времена, когда умер старый король, не оставивший приемника после себя. Он осмотрел совет, замечая пару заинтересованных взглядов, направленных на сына и на него. Жаль, что не было способа залезть к ним в головы, чтобы узнать, о чем те думали на самом деле. В замке слишком много людей, желающих заполучить власть, но пока они оставались полезными, то продолжали жить, надеясь сплести очередную интригу. Однако, что будет, когда Сукуна станет королем? Им и его гневом так легко манипулировать.       В тот день Рёмену пришлось потребовать, чтобы сын удалился и еще раз подумать о его словах. Сукуна был яростным, но гордым, поэтому лишь поджал губы, продолжая сверкать глазами и не говоря более ни слова, удалился, оставляя после себя удушающую атмосферу.       Его мать так же не могла с ним сладить, хоть на нее Сукуна реагировал в разы мягче, но все равно делал все по-своему. Все шло к тому, что однажды он совершит нечто такое, что будет не решить обычным выговором или суровым взглядом. Вопрос оставался, только когда именно это произойдет.       И Сукуна, надо отдать ему должное, не заставил себя долго ждать. Не прошло и недели после случая в малом совете, Рёмен по обыкновению принимал в тронном зале тех, у кого были вопросы и обращения к королю, которые тот был обязан решить. Просьбы уладить споры между парой купцов, предложение взять очередного юнца на службу в городскую стражу, доносы о неспокойствии в другой части королевства. Ничего такого, что Рёмен уже не слышал бесчисленное количество раз. Он бы мог оставить за себя десницу, но он всегда предпочитал сам выслушивать все, что хотят сказать его подданные. Следующими на аудиенцию прибыла группа крестьян с потерянными и немного напуганными взглядами. Они встревоженно оглядывались по сторонам, смотря на выстроившуюся у стен стражу и подходя все ближе к трону неторопливым шагом. Близилась зима и их тревоги были вполне ясны, никто никогда не готов к ее наступлению и не знал наверняка как долго она продлиться. Король был уже готов к разговору о трудностях на полях, но как только те начали говорить холодная ярость потекла по его венам.       — Вы уверены? — выслушав их, переспросил он, вперившись взглядом в говорившего за всех мужчину. Тот нервно переминался с ноги на ногу, не решаясь поднять глаза.       История о том, что на их деревню налетел дракон и пожег почти все их посевы звучала за гранью возможности. Огонь, конечно, смогли остановить до того, как он смог добраться до селений, но все равно были жертвы, а урон для этих мест был просто катастрофическим. Диких драконов в этих местах не водилось, поэтому Рёмен мысленно прикидывал, кто мог совершить подобную выходку. Ответ пришел ему почти сразу же, но он отмел это предположение, решив узнать все наверняка, вполне возможно, что их слова всего лишь выдумка, чтобы скрыть чью-то оплошность. В конце концов, не только драконы могли создавать огонь.       — Да, Ваше Величество, — нерешительным глухим голосом произнес мужчина, старательно подбирая каждое слово, дабы случайно не вызвать гнев короля своей неучтивостью. — Была середина дня, многие из работающих в поле в такую жару делают перерыв, чтобы не свалится из-за зноя, а после вернуться назад на работу. Но кое-кто все равно остается на работах, и именно тогда это произошло. Он налетел, как снежный вихрь, белый и беспощадный, сразу же поджигая наши посевы. У нас многие дни не было дождей и огонь распространился, как чума. Мы постарались сделать все возможное, но драконий огонь не так легко потушить.       — Продолжай, — сказал Рёмен, видя, как крестьянин хочет сказать что-то еще, но ему явно не хватало для этого решимости. Он уже ощущал, как изменилось настроение его стражи, все знали к чему идет разговор. Среди драконов, что сейчас на счету дома Таргариенов, оставшихся в Королевской гавани, был всего один белый. Тень. Подопечная его сына.       — Прошу мне мою дерзость, Ваше Величество, — наконец вновь заговорил мужчина, нервно сжимая край своей рабочей рубахи. — Среди нас многие знают каждого дракона, и кто на них летает. Для нас они живая легенда. Но обстоятельства вынуждают нас предположить, что это был Его Высочество принц.       Рёмен терпеливо выдохнул, смежив веко и ощущая фантомную боль во втором глазе, давно скрывшемся под темной повязкой. Ему нельзя выставлять напоказ свои истинные эмоции.       — Благодарю вас за сведения, — терпеливым и ровным тоном, сказал он, хотя в душе его кипела давно забытое чувство злости. Это последняя капля его терпения, он уже достаточно долго терпел выкрутасы этого ребенка. Рёмен медленно встал со своего места, замечая, как тревожно замерли крестьяне, наблюдая, как король медленно спускается по ступеням, ведущих к трону. Обвинить наследника престола требовало не малой решимости, и они не могли предугадать, что сделает король, услышав их слова. Но его чувства не распространялись на простой люд, которые совершенно ни в чем не повинны.       — Не волнуйтесь на счет ваших убытков, королевская казна покроет их, я приношу извинения за действия моего сына. Поверьте, он понесет соответствующее наказание за свой проступок, и больше не потревожит вас.       Впервые за все время, те подняли на него глаза, в которых четко читалось удивление.       — Премного благодарны, Ваше Величество.       Рёмен обернулся к Ураюме, что все это время стоял рядом.       — Распорядись, чтобы эти людям возместили все их убытки.       — Все, Ваше Величество? — переспросил он, вскидывая светлые брови.       — А я недостаточно точно выразился? — терпеливо спросил король, полностью развернувшись к деснице и смотря на него сверху вниз. Лицо Ураюме не изменило своего выражения, оставаясь все таким же спокойным. Он сделал пару пометок в записях и почтительно кивнул. — И пусть найдут моего сына, я хочу его видеть в своих покоях.       — Как прикажите, Ваше Величество, — поклонившись, произнес он и выпрямившись, неслышно удалился в одном из многочисленных проходов в тронный зал.       Сукуна пришел к нему ближе к закату, когда закатное солнце окрашивало город в угрожающе багровый, не предвещающий ничего хорошего. Как предзнаменование. Горделивый и самодовольный вид принца никак не вязался с тем, что он натворил, ему все это казалось какой-то занимательной безвредной игрой или будто он сделал что-то невероятно важное и теперь пришел за своей заслуженной наградой. До него видимо еще не дошли слухи о том, что Рёмен знает обо всех его делах за пределами замка. Стоило Сукуне впервые сесть на дракона и пуститься с ним в полет, как он перестал видеть какие-то границы. Обрубить ему крылья и как долго тогда будет держаться его самодовольство.       — Вы желали меня видеть, отец? — не изменяя своей усмешке, спросил он.       Рёмен коротко взглянул на него, в очередной раз обдумав свое решение, которое далось ему отнюдь нелегко, но ему стоило приструнить и остудить разгоряченную голову Сукуны.       — Да хотел, — спокойно подтвердил он, вставая со своего места за небольшим столом у окна, и подошел ближе к сыну внимательно рассматривая его тяжелым взглядом. С каждой секундой молчания улыбка на лице его сына становилась все бледнее, а взгляд растерянно забегал по комнате. На одно мгновение он перестал быть принцем, вновь превращаясь в четырнадцатилетнего мальчишку перед строгим взором родителя.       — Ничего не хочешь мне рассказать, Сукуна? — вкрадчиво поинтересовался Рёмен, не спеша рассеивать чужое беспокойство. — Нет? — неуверенность четко ощущалась в его голосе, а глаза блуждали по сторонам, выискивая хоть какую-то подсказку. Решимости посмотреть сразу на отца у него не находилось, а Рёмен продолжал выдерживать паузу, ожидая, его действий. Наконец их глаза встретились. Во всем Сукуна был схож с ним: те же волосы, разрез глаз, линии лица, тот же упрямый неподчиняющийся характер, схожие жесты — он был его мини копией. Только цвет глаз другой. Голубые. Меняющие своей оттенок в зависимости от освещения и настроения. Единственное, что досталось ему от матери.       — Вы какой-то очень мрачный. Что-то произошло? — на лице Сукуны мелькнула тень беспокойства. Рёмен почти ему поверил и решил, что все это досадная ошибка. Почти.       — Знаешь почему я такой мрачный? — с расстановкой поинтересовался он, а в глазах Сукуны отчетливо виднелся вопрос. — Сегодня днем у меня были на аудиенции рабочие из небольшого поселения недалеко от столицы. Они рассказали мне интересную историю о том, что их поля объял пожар.       Секунда и Сукуна вновь приобрел пренебрежительный вид, забывая о своей роли кроткого ребенка.       — Наверняка решили еще больше отсрочить выплаты дани, — презрительно бросил он, нахмурив брови. Полностью уверенный в своей безнаказанности. Наверняка эта вина самого Рёмена, что он излишне много позволял Сукуне в самые детские годы. Подобная избалованность всегда вина лишь родителей.       — Также они поведали мне, что на них был совершен налет, — не слушая дальнейших слов сына, продолжил Рёмен смертельно спокойным голосом. — Белый дракон взял и пожег почти все их посевы. Принц замялся, убирая руки за спину и отводя взгляд, словно готовясь рассказать очередную неправду.       — И не смей мне врать, Сукуна, — холодным тоном предупредил король, вскидывая брови, наблюдая за метаниями юноши перед ним. — У меня один глаз, но я вижу все прекрасно.       Понимая, что отступать некуда и он загнан в угол, Сукуна нахмурился и дерзко вскинул на него взгляд, готовясь атаковать первым.       — Ты слишком мягкий, отец, — почти обвинительно рявкнул он, вставая в оборонительную стойку. — Этим людям нужно было показать, что будет если они не будут выполнять свой долг.       — Неужели? Как же они теперь это сделают? — напрямую спросил Рёмен, склонив голову на бок, продолжая изучать бушующего сына. — Ты уничтожил все их посевы, им придется начинать все заново. Пришла осень. Дни становятся холоднее, какой шанс, что у них что-то взойдет?       Сукуна замялся, не находя что сказать, но все еще не отводя глаз с сурового лица напротив.       — Мало того, что они не смогут заплатить никакой дани короне, так и не смогут прокормить свои семьи. Они будут медленно умирать и убивать друг друга, чтобы не видеть страданий своих близких, — он не собирался ходить вокруг да около, прямо говорил о предстоящей перспективе. — И в следующее лето никто не вспашет землю и не возведет ничего. Будет голая выжженная земля. Быть может, ты займешься этим, летний ребенок?       Вся уверенность сына испарилась, как по волшебству, но Рёмен не собирался оставаться на этом. Ему нужно знать какие последствия есть у его поступка.       — Ты все время говоришь про долг других, но почему-то постоянно забываешь о своем.       — Я…       — Принц, я знаю, — перебил его Рёмен спокойно. — Но и у принцев есть свои обязанности. Короли, не умеющие отказываться от своих желаний в пользу королевства и их жителей, никогда не задержатся надолго на троне. Думаешь кто-то станет тебя слушать, если продолжишь вести себя как тиран? Очень сомневаюсь. Твой проступок просто ужасен, и ты вынуждаешь меня поступить так, как я бы этого не хотел.       Он, не дожидаясь слов оправданий Сукуны, отошел к своему столу заваленный бумагам, выуживая из него письмо. Стоило ли поступать настолько жестко?       — Я король и я должен поступить подобающе, чтобы сохранить мир и покой в королевстве, — отметя все сомнения, он протянул сыну бумагу с указом.       Сукуна даже не взглянул на нее, с тревогой смотря на отца.       — Но отец.       — Ты отправляешься за Узкое море к твоему дяде, — невозмутимо продолжил Рёмен. — Возможно, эта поездка научит тебя терпению. Не думай, что там твой статус принца хоть что-то решит. Малый совет настаивал на более строгом наказании, но мы смогли прийти к соглашению.       Принц пробежал взглядом по бумаге, будто не верил в то, что сейчас происходило.       — К дяде? — недоверчиво переспросил он. — В Браавос?       — Все так, тебе стоит подумать над тем, что ты совершил и о том, какие обязанности есть у тебя самого, Сукуна. И да, Тень остается в Королевской Гавани. Пусть ты и считаешь, что Таргариены близки к богам, но без драконов мы обычные люди. А все люди смертны.       В глазах Сукуны вспыхнул огонь, грозящий перерасти в пожар. Он готов оспаривать это решение даже сейчас, забывая о своем преступлении, не понимая, как легко отделался, но вовремя прикусил язык, запинаясь о тяжелый взгляд отца. Своей вспышкой он ничего не сможет изменить, пока тот настолько рассержен.       Смирившись со своей судьбой и ощущая, как объяло его возмущение и досада, он склонил голову, безжалостно сжимая в руках бумагу.       — И как долго мне оставаться там?       — Время покажет, я не желаю наказывать тебя слишком долго, — голос Рёмена смягчился, но едва ли Сукуне стало от этого легче. — Все будет зависеть от тебя самого. Твой дядя будет докладывать мне о твоих успехах.       — Когда я отправляюсь?       В его голосе слышались те самые непокорные нотки, которые Сукуна пытался обуздать, пусть и безуспешно.       — Корабль отбудет через пару дней. Ты успеешь закончить свои дела в столице.       Не то чтобы у Сукуны есть хоть какие-то серьезные дела требующие завершения, но ему все же стоит посетить свою мать, которая была не очень-то и в восторге от решения Рёмена. Она не знала всех подробностей ссылки сына, у короля не повернулся язык рассказать ей все — это нанесло бы ей слишком сильную душевную рану. Пусть уж она лучше злилась на него. Сукуна ее единственный ребенок, и она безмерно его любила. Висения смягчилась узнав, что его отправляют к ее брату пусть, по мнению Рёмена, он и не заслуживает такого доверия. Ему также не хотелось разлучать сына и с его драконом на долгое время, но это сейчас было единственное решение проблемы. Если он опустит эту ситуацию, то по замку поползут слухи, да и у самого Сукуна укрепится его убеждение, что ему все позволено.       — Я могу идти? — Сукуна поднял на него глаза, потемневшие от его раздражения.       — Ступай.       Тому не требовалось еще слов, и он вылетел из покоев стремительно, чуть сильнее топая ногами, выражая все свое несогласие. Когда дверь за ним захлопнулась Рёмен выдохнул и мрачно посмотрел вперед. Иногда он совершенно не понимает, что в голове у этого ребенка. Быть королем, порой означало поступать так, как ему совсем не хотелось. Страшно было подумать, какая была бы смута, если у него было больше одного сына. Он надеялся, что поездка не обозлит Сукуну еще больше. Можно было бы отправить его на Драконий Камень, но он воспринял бы это как увлекательную поездку, нежели наказание. Сукуна любил тот мрачный замок. Стоило оторвать его от двора, где его слова имеют какую-то власть и отправить на другой конец света к Сатору, который пускай и вырос в тех же условиях, но имел совершенно иной взгляд. Да и отсутствие дракона спустит Сукуну с небес на землю.

***

      Сукуне потребовался почти год для того, чтобы отец сменил гнев на милость и вернуться назад в столицу, где стали забывать о совершенном проступке. Изначально он не предполагал, что путешествие так надолго затянется, ему еще не доводилось испытывать раздражение короля на себе и, пожалуй, первое время несправедливость решения несколько уязвляла гордость. Правда, постепенно это чувство прошло из-за избытка событий, что стали ежедневно происходит вокруг него. Ритм Вольных Город все же отличался от жизни в Вестеросе и пленял разгоряченный разум. Первое время Сукуна думал, что в поместье дяди ему позволено вести себя, как законному принцу и Сатору надо сказать, не спешил развеивать его заблуждение, позволяя племяннику спокойно адаптироваться в новой обстановке. В прочем реальность скоро дала о себе знать. Сатору всегда имел специфический взгляд на многие вещи, различающийся с общепринятыми, поэтому и методы воспитания племянника были совершенно иные. Очень быстро Браавос потерял свою прелесть в глазах принца и развеял мифы обо всех городах, находящихся за Узким морем. Оказывается, люди и весь мир смотрел на него иначе, когда на его голове не было короны или иного отличительного знака власти.       К счастью, все это уже дела минувших дней. Некоторые воспоминания иногда заставляли его неприятно морщиться, он старался отогнать их от себя, не намереваясь признаваться в своей слабости. Следовало относиться ко всему, как к занимательному опыту, сделавшего его намного сильнее, чем раньше. После возвращения в столицу ему даже довелось самостоятельно править на Драконьем Камне, налаживая жизнь людей, что жили близ стен замка. Небольшой практический урок перед тем, как ему доверят целую страну в далеком будущем. Не сказать, что Сукуна был готов к подобной ответственности, пусть он и был всегда при дворе и часто сопровождал своего отца, дабы ему удалось перенять хотя бы крупицу его опыта. Знать и делать совершенно разные понятия.       После очередной длительной отлучки столица вновь приняла его, как родного. Отрадно видеть знакомые места, которые совершенно не изменились за еще один год его отсутствия. Не желая более испытывать терпение короля, Сукуна был твёрдо настроен вести себя не столь вызывающе или хотя бы скрывать свои сомнительные решения от его пристального взора. В прочем его планам не было суждено сбыться, будто сама судьба насмехалась над ним, напоминая о прошлых проступках. До него доходили слухи об удачных переговорах с Дорном, но он не знал всех нюансов сделки. В тот момент он лишь был раздосадован тем, что его не было на столь важном мероприятии. Наверняка же отец обошелся с этими упрямцами незаслуженно лояльно, представая перед врагами, как король, которого ничего не стоит обдурить и выторговать мир. Сукуна с точностью знал, что смог бы дать понять им, что он далеко не так милосерден, как его отец.       В тот день, на приветственном пиру он увидел одного из Мартеллов, разгуливающего среди придворных, как важный гость. Его имя всплыло из самых глубин детских воспоминаний и заставило Сукуна на мгновение потерять самообладание. Юджи. Он еще помнил их последнюю встречу много лет назад и первый конфликт, образовавшийся между ними. Дерзкий мальчишка, прибывший с края мира и решивший, что может считать себя равным принцу. Одна только мысль, казалось смешной до невозможности. Пускай он не мог показать своей власти его семье, но мог воздействовать на отпрыска, так удачно находящемуся в предельной доступности.       Их разговор нельзя назвать приятным ни одному из участников этой беседы. Она была на грани презрения и угроз, плохо скрываемых за учтивыми словами приветствия. Сукуне в тот момент показалось, что Юджи, выросший из детской наивности, поймет, как далеки их статусы друг от друга и покорно сдастся тому на чьей стороне власть и сила, но он глубоко заблуждался в своих суждениях. Тот остался непоколебим с уверенным темным взглядом полным упрямства и непокорности. Ни минуты не сомневаясь он отвечал с той же дерзостью, что и раньше, вызывая смешанные чувства. Признаться, Сукуна никогда прежде не чувствовал себя настолько обескураженно, как в те моменты, что им довелось встречаться. Он не так часто общался со сверстниками, да и тот незначительный опыт, что у него был казался весьма условным из-за того, что дети знатных господ знали свое положение перед принцем и никогда не вступали с ним в открытый спор. У наследников не может быть друзей. Лишь те, кто стараются найти его расположение тем или иным способом. Так было всегда, пока на пути не оказался этот мальчишка. Маленький принц из Дорна. Непонимание этого феномена и желание разгадать откуда в этом юнце столько нахальства, заставляло Сукуну всюду искать их встречи, дабы в очередной раз создавать между ними этот конфликт интересов. Ему было любопытно, сможет ли он переломить Юджи и его непоколебимую гордость и храбрость, а если и да, то, что из этого выйдет.       Размышляя обо всем произошедшем в последние дни, Сукуна никак не мог сосредоточиться на тренировке, хотя ему не единожды говорили, что отвлечение на поле боя может быть фатальным для мечника. Но рассудив здраво, что его жизни вряд ли грозит угроза от тренировочного меча, он позволял своим мыслям блуждать все дальше и дальше. Его никак не опускал непоколебимый блеск карих глаз, вид которых словно врезался в глубины его подсознания и вряд ли их оттуда можно было вытравить хоть каким-то известным способом. Несгибаемый и несговорчивый. За каждым почтительным словом скрывалось раздражение, а иногда и насмешка. Это заставляло кровь кипень и вовсе не от гнева, как казалось ему на первый взгляд, а от предвкушения большего. Его не мог не восхищать чужой характер, пусть он и был настроен против него, давненько он не испытывал подобного азарта. В нем не было откровенного желания досадить их гостю, но была необъяснимая необходимость привлечь его внимание, заставить Юджи испытывать тоже, что и он. Пускай, Сукуна прибегал не к самым гуманным методам достижения своей цели, но ему казалось, что для этого все средства хороши. Так он думал до дня казни.       В тот день он словно переступил, какую-то невидимую им грань, отвадив от Юджи его слугу, уклончиво намекнув их гостю, что всего этого можно было бы избежать, будь тот более покладистым. Он не обратил внимания на суетливость Юджи и его рассеянность, что раньше за ним не замечалась. Не подумал он так же о том, что прибывший с ним слуга единственный человек, напоминавший ему о доме, оставшийся во многих лигах от Королевской Гавани. Тогда в глазах Юджи он впервые не увидел той решимости, но на ее место пришел страх и это неприятно отозвалось в самом Сукуне. От его потерянности ему стало не по себе. Он не рассчитывал на подобный эффект. С одной стороны, ему удалось пошатнуть выдержку Юджи, но почему же он почувствовал себя так паршиво? И этот его взгляд, когда он спрашивал действительно ли Сукуна хотел казнить его слугу. У него и в мыслях подобного не было, да если бы даже и было, отец вряд ли бы одобрил его желание убивать чужую прислугу. Он, итак, уже неодобрительно косился на него всякий раз, когда видел Юджи в цветах их дома, но пока ничего не высказывал по этому поводу. В тот момент он решил использовать чужое заблуждение в свою пользу, но быстро пожалел о своем решении.       Погружаясь все глубже в пучины своих размышлений, он едва не пропустил выпад меча своего оппонента, с которым у него состоялась тренировка, в самый последний момент ему удалось вернуться в настоящее, отбросив все ненужные думы и чувства, чтобы уклониться от чужого меча, вспоминая все уроки, что ему давали в Браавосе. Сталь просвистела совсем рядом с его лицом, Сукуне даже показалось, что он уловил свое отражение на полированной поверхности. Двигающееся инстинктивно тело наотмашь отразило клинок в сторону. В этот момент он не мог не отметить, что в его временной ссылке все же был какой-то прок, правда, ему все еще не хватало опыта, чтобы двигаться так же непринужденно, как тот парень, учивший его этому стилю боя.       Раздосадованный тем, что едва не пропустил удар, он вновь задался вопросом почему он продолжает думать об этом мальчишке? Разве ему должны волновать его чувства? Его цель — сбить с него спесь и наблюдать за результатами своей работы. Стоило радоваться, что уже удалось выбить почву у него из-под ног, но неприятное чувство осело на глубине души, копошилось, как клубок змей и не желало уходить. Он же вернул слугу в тот же день, можно сказать, загладил свою вину, но прошла неделя, а никакого изменения Сукуна в своем состоянии не почувствовал. С Юджи, к слову, они более не пересекались, будто бы тот намеренно избегал его, да и он сам не искал с ним встречи, не уверенный, что сможет вынести тот уязвленный почти обвиняющий взгляд. При всем этом Кендзяку так же проявил странную заинтересованность к их гостю, что не могло не тревожить, даже злить.       — Ваше Высочество? — озадаченно окликнул его рыцарь, замечая вновь отсутствующий взгляд принца, который будто пребывал в совершенно в другом месте, не выказывая заинтересованности в схватке. В последнее время, его все чаще замечали в таком состоянии и многие судачили, что это так подействовала на него приведение казни в исполнение, что странно, ведь Сукуна никогда не зарекомендовывал себя, как мягкосердечный человек, на которого такое событие могло произвести столь сильное впечатление. — Мы можем прерваться.       — Не стоит, — Сукуна поморщился от одного только предложения. Пусть раньше его забавляло, как к нему относятся придворные, поощряют его, позволяя разного рода вольности, едва ли не в рот заглядывают, но многое изменилось. Его желание добиваться самостоятельно хотя бы статуса хорошего мечника, без чьих-то поблажек, было как никогда сильно. Правда, из-за своего же положения, он никогда не узнает взаправду: поддались ли ему на банальной тренировке или нет. Обоюдно острый меч: ему не могли противоречить, но и нанести серьезный вред тоже. Раздражало.       Сукуна уже было собирался продолжить спарринг, когда ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. Обернувшись через плечо, он увидел причину всех его нежелательных мыслей, стоявшей на самом конце поля в сопровождении слуги. Внимательные карие глаза следили за ним из-под нахмуренных бровей, а губы сжались в тонкую линию. Судя по всему, Юджи уже какое-то время наблюдал за ними, не спеша вновь затаиться там, где их пути с принцем не пересекутся. По телу тут же пронеслись мурашки, заставившие Сукуну выпрямиться, все прошлые мрачные думы оставили его в мгновения ока. Азартно усмехнувшись, принц перевел взгляд на рыцаря, решая закончить их игры. Даже если он поддается, это не имеет сейчас особого значения. Стремительно рванув с места, Сукуна уверенно нанес удар, встречаясь с чужим клинком. Сталь приятно запела от столкновения, а кровь в венах стала бежать быстрее, согревая и будоража. Мысли были кристально чисты, не затуманены ничем незначительным. Меч в его руках, словно стал в разы легче и беспрепятственно рассекал воздух, тесня противника, сладкая и знакомая эйфория объяла его с удвоенной силой. Только инстинкты и полный контроль сражения, будто ему необходимо было бороться за свою жизнь. Чужие удары тяжёлым неповоротливым мечом, от которых удавалось уклониться, то и дело мелькали то там, то тут, но не причиняя значимого неудобства. Ему говорили, что стиль боя рыцарей Вестероса чрезмерно грубый, неповоротливый, призванный только рубить, поэтому его учили быть быстрее, изворотливее, пользоваться всеми своими чувствами, чтобы застать противника врасплох, несмотря на весь их боевой опыт. Ощущать каждую свою конечность и держать меч так, будто он продолжение его руки.       Сражение не затянулось надолго, вновь обойдя рыцаря со стороны и увернувшись от атаки, он ловко сделал подсечку и свалил своего оппонента на лопатки. Послышались короткие смешки и аплодисменты, но Сукуна проигнорировал все предоставленные ему лавры, потеряв интерес к тренировке, полностью сосредоточив внимание на Юджи, по-прежнему остававшегося на месте. Ему льстило, что он продолжал наблюдать.       — Маленький принц, — поприветствовал он, когда их взгляды встретились. Сукуна перемахнул через ограждение, отделявшее двор от тренировочного поля, чтобы подойти ближе. — Решил посмотреть, как тренируются настоящие мужчины?       Юджи не спешил отвечать, красноречиво окинул его с ног до головы, всего взмыленного и взъерошенного с блестящими озорством глазами. Он, по всей видимости, успел вернуть себе утерянное ранее самообладание и вновь предстал перед ним серьезный и невозмутимый. Почти царственная осанка, вздернутый подбородок и уверенный взгляд человека, не желавшего быть побежденным. Восхитительное бесстрашие. Сукуна стоял в необъяснимом предвкушении, чувствуя, как его сердце яростно колотится в груди, было ли то следствием быстрого темпа спарринга или же чего-то другого, он не знал, но и не спешил узнавать этого.       — Хороший бой, Ваше Высочество, — ровно и вежливо отозвался Юджи, поднимая глаза на лицо принца. Глаза у него отливали ярким янтарем под солнечным светом, такие внимательные, будто могли заглянуть в самую душу. — Теперь Дзюнпей должен мне пару медяков.       Сукуна быстро глянул на слугу, но вид того оставался беспристрастным и едва ли дружелюбным. Он не мог его в этом винить, в прочем он и не искал его расположения.       — Ты поставил на меня лишь пару медяков? — усмехнулся он, стараясь прочитать мысли Юджи, запрятанные за маской учтивости, но ничего не выходило. Казалось, тот научился владеть собой чуть лучше, не выставляя напоказ истинных чувств. Взгляд его скользнул по юноше, разглядывая черную одежду с небольшим добавлением красного, портной хорошо поработал, удачно подчеркивая подтянутую фигуру его собеседника, хотя было жаль, что Юджи отказался сегодня от дорнийского фасона, обнажавшего шею и часть груди. Брошь солнца сверкала на прежнем месте и переливалась на свету, напоминая к какому именно дому принадлежит Юджи. Краем глаза Сукуна заметил, как юноша методично прокручивал одно из многочисленных колец на своей руке, ему и ранее доводилось видеть эту его привычку, правда он не знал наверняка причину, заставляющую его прибегать к этому действию из раза в раз.       — Мне думалось, что моя победа должна стоить несколько дороже, — его глаза вновь нашли глаза Юджи, стараясь найти в них ответ. На лице того появилась мягкая, но снисходительная улыбка.       — Боюсь, если я буду ставить на ваши победы больше пары медяков, то буду разорен, — ответил он и в его голосе едва слышалось ехидство.       В воздухе четко ощущалось окончание из короткой беседы и Юджи был готов уже откланяться и покинуть зону видимости принца, чего тот по какой-то причине не мог позволить. Он склонил голову на бок, не спуская глаз с Юджи, обдумывая всевозможные предлоги и причины для отсрочки неизбежного, можно было бы использовать проверенный способ с выведением его на эмоции, но какая-то его часть хотела, чтобы желание остаться было добровольным. Да и здесь было столько лишних глаз, не стоило создавать сцену прямо здесь, это может сослужить плохую службу им обоим.       — Не хочешь ли присоединиться? — спросил Сукуна, кивком головы указывая на тренировочную площадку, не особо рассчитывая, что предложение примут. Но последний их спарринг прошел весьма неплохо, пускай и преследовал иные цели. — Наверняка же зачах в стенах замка.       Юджи удивленно вскинул брови и перевел взгляд за спину принца, не торопясь с отказом, вселяя какую-то надежду своим поведением. Так же молчаливо он посмотрел на своего слугу и между ними будто завязалась противостояние. Дзюнпей почти сразу возвел глаза к небу и сокрушенно покачал головой, явно поверженный в этой невербальной схватке. Их явно связывали отношения, отличные от обычных отношений между слугой и хозяином, от чего Сукуна почувствовал укол раздражения. Может быть, стоило держать этого парня дольше подальше от Юджи. Он не припомнил, чтобы хоть один слуга вел себя с ним подобным образом, но вовремя отмел от себя непрошенные мысли. Это уже пройденный этап, который не принес ему никакой выгоды. Если нужно, он весьма быстро усваивал полученные уроки.       — Боюсь, мое присутствие здесь будет не столь занимательным, как думается Его Высочеству, — наконец сказал Юджи сдержанно улыбнувшись, хотя в его глазах мелькнула тень любопытства. Сукуна же понимал, что его столь импульсивная натура, иногда проглядывающая через маску сдержанности, явно требовала реванша.       — Неужели маленький принц боится? — поинтересовался принц, прищурившись, замечая на лице напротив почти возмущение от столь неуместного замечания, но он не собирался отступать так просто. — В прочем, можно понять, в прошлый раз я позволил себе быть весьма несдержанным. Но, если хочешь, то мы не будем сражаться с тобой в полную силу.       Юджи открыл и закрыл рот, не зная, как выразить свое негодование, дабы не высказаться неподобающе, но быстро взял себя в руки и посмотрел уверенно в чужие глаза, приняв весьма решительный вид. На лице блеснула хитрая усмешка, вызвавшая в Сукуне странную бурю эмоций и прилив знакомого азарта, что он испытывал каждый раз, вступая с ним в спор. Это туманило его разум, лишая его способности мыслить разумно и позволяя поступать весьма опрометчиво. Вид Юджи напомнил Сукуне тот случай в Хайгардане, когда именно его повалили на лопатки, совсем как того рыцаря ранее. Он был совсем мальчишкой, с которого едва ли не пылинки сдували, как с единственного ребенка, не привыкшего смотреть на кого-то снизу вверх. Тогда этот случай перевернул весь его мир с ног на голову, призвав все его детское возмущение. Но сейчас он уже взрослый и один раз ему уже удалось выбить из рук, что вечно нервно крутят кольца, меч. И он сможет это сделать это еще раз.       Атмосфера незамедлительно накалилась, и никто не спешил отводить взгляд, несмотря на всю предосудительность ситуации. Сукуна ожидал окончательного решения Юджи, хотя по его решительному настрою он, итак, все понял, но решил предоставить ему возможность высказать свое согласие.       — Не стоит меня жалеть, ваша светлость, — елейным тоном, протянул Юджи, сделав шаг вперед, сокращая расстояние между ними. Неприкрытый вызов. — Думаю в моих силах справиться с вашим атаками на площадке.       — Ну потом не плачься, — не справляясь с воодушевлением, оскалился Сукуна, не смущаясь такого близкого контакта со своим будущим соперником. Чужая решимость заводила, будоражила кровь. Вот уж кто точно не станет ему поддаваться и будет сражаться с ним на равных, не обращая внимания на его статус и не боясь нанести хоть какой-то ущерб. Как быстро все-таки Юджи отбрасывал всю свою любезность и нарочитую почтительность. Резко развернувшись, он направился назад на площадку, откуда на них уже посматривало парочка тренирующихся, не в силах скрыть любопытства из-за происходящего. Едва ли это интересовало Сукуну, он не стал оборачиваться, чтобы проверить, следует ли за ним Юджи, хоть и слышал его приглушенный голос, споривший со слугой, явно недовольным поведением своего хозяина. Но если он правильно оценил упрямство этого юнца, то тот последует за ним в желании доказать, чего он стоит.       Не потребовалось много времени на то, чтобы закончить необходимые приготовления для предстоящего спарринга, Сукуна слышал краем уха перешептывание юнцов, готовившихся стать одними из золотых плащей в будущем, но не обращал на них никакого внимание. Ему не ведомы были наверняка причины, двигающие Юджи на то, чтобы согласиться на его предложение. Он никогда не выказывал особого интереса к мечам или сражениям, но это не важно. Навряд ли маленький принц согласился, если бы сам этого не хотел. Что-что, а дерзости и свободолюбия ему было не занимать. Было что-то приятное в том, что Юджи его не боится и не пытается покорно лепетать, подобно многим другим. Его ждала очень интересная схватка и никакие глупые мысли не позволят себе появиться в неподходящий момент, чтобы он потерял концентрацию.       Сукуна отошел в сторону, чтобы подобрать брошенный ранее меч, и отвлекся буквально на одно мгновение, когда один из рыцарей уже подошел к готовящемуся Юджи ближе.       — Думаю моя кандидатура в качестве соперника для вас будет более подходящая, чем Его Светлость, — его спокойный и учтивый голос донесся до Сукуны, несмотря на весь шум вокруг, вызывая прилив невероятной злости. Подумать только, стоит ему отвлечься хотя бы на мгновение, и этот парень мгновенно привлекает чье-то внимание. Пусть он и не говорил, что именно ему предстоит скрестить с Юджи мечи, но казалось, что это само собой разумеющееся, а если кто-то думает, что в праве лишать его подобного удовольствия, то он без особого труда покажет выскочке его место.       Юджи ничего не успел ответить, лишь удивленно смотрел на человека перед собой, поправляя на руке одну из кожаных перчаток, чтобы было удобнее держать меч. На фоне тренировавшегося всю свою жизнь рыцаря он казался невероятно невысоким и хрупким, но на лице его не отразилось и тени страха или неуверенности. Скорее медленный расчет, сколько ему потребуется времени, чтобы справиться с превосходящим его воином. Однако ему не стоило тревожиться по такому поводу, Сукуна, невзирая на возможные последствия, какие он вызовет своим явным расположением к Юджи, подошел к беседующим стремительно, не раздумывая и секунды.       — Что это ты удумал? — холодно поинтересовался он у рыцаря, хотя в душе его бушевал огонь. На чужом лице тут же отразилась целая гамма чувств, которую Сукуна привык видеть, обращаясь с другими людьми. — Маленький принц мой соперник, не смей разевать рот не на свое.       Юджи странно усмехнулся ему и лукаво прищурил глаза, не говоря и слова. Не понятно был ли он удивлен появлением принца или же ждал этого. Он был сплошной загадкой, которую Сукуна жаждал разгадать, применяя все возможное.       — Ваше Высочество, — неуверенно начал мужчина, не зная куда ему деть глаза от пышущего недовольством принца, едва ли достававшего ему до плеча. — У вас буквально только что был напряженный бой…       Сукуна не был намерен слушать его слова, пропитанных лживой озабоченностью. Он понимал, что навреди хоть один из них ему, отец спустит с них шкуру, поэтому не было ничего удивительного в их осторожности. Только вот переживали они не за Сукуну, а за себя самих. Не ему их винить, но это не означало, что необходимо идти на их поводу.       — Ты, что же думаешь, что мне не хватит сил? — вскинув брови, терпеливо поинтересовался он, видя, как чужое лицо бледнеет.       — Конечно же нет, — торопливо ответил рыцарь, оглянувшись по сторонам, не прошло и секунды, как он сдался и почтительно отступил в сторону. — Прошу меня простить.       Что-то в его гневном удалении от них Сукуне не понравилось. Он прекрасно понимал, что о нем здесь думают: избалованный принц, превративший тренировочную площадку в место для своих игр. Отец ни раз говорил, что ему не стоит портить отношения с людьми, что призваны его защищать, но иногда же было необходимо ставить других на место и четко разграничивать их положение. Пусть они его не любят, достаточно того, чтобы они боялись.       — А вы я смотрю ни с кем не ведете себя учтиво? — чужой голос мгновенно вернул его в реальность, и он перевел взгляд на Юджи, ощущая, как раздражение немного отступило под внимательным взглядом.       — Не люблю, когда кто-то лезет без спроса, — фыркнул Сукуна в ответ. — Если он желает выбрать тебя в качестве соперника, то придется встать в очередь.       — Казалось мне, что все на тренировочной площадке равны, — очевидная насмешка так и лилась из его уст, но почти не задевала. У него были слишком добрые черты лица, чтобы всерьез принимать его слова.       — Тебе лучше готовься как следует, маленький принц, — сказал Сукуна, не спуская с него глаз. — Выбрось все свои мысли о равенстве или неравенстве, иначе рискуешь остаться без руки.       Юджи посмотрел на свой тренировочный меч, лезвие которого едва ли могло кого-то поранить и снисходительно улыбнулся Сукуне, сохраняя молчание. Одного его вида было достаточно, чтобы понять, что он думает на счет этого необоснованного заявления. Он же буквально смеялся над ним и от чего-то Сукуна не чувствовал раздражение, что должен был. Пожалуй, его даже забавляла чужая реакция.       Потребовалось еще какое-то время прежде, чем они смогли заняться своим спаррингом, не рискуя при этом потревожит остальных тренирующихся. То и дело на них бросали заинтересованные взгляды, но поспешно отводили, дабы не быть уличенными в своем интересе. Сукуна ощущал непередаваемое волнение и нетерпение, готовый к любому исходу судьбы. Не было ни единого предположение, что он не выйдет от сюда победителем, Юджи, судя по виду, рассуждал схожим образом, это возбуждало все напряженные нервы. Весь воздух будто накалился вокруг них, едва ли не искрился. Звуки остальных едва ли достигали обоих, полностью сосредоточенных друг на друге. Каждый ждал чужого первого шага и неторопливо оценивал оппонента перед собой. Часть сознания Сукуны напоминала, что у Юджи перед ним есть неоспоримое преимущество, так как он некоторое время наблюдал за ним и смог бы отметить все приемы принца. В прочем он был в себе более чем уверен и не собирался сдаваться так просто. Мальчишке стоило трезво оценивать свои способности, пусть он не обделен храбростью и силой духа, но предыдущая их стычка показала Сукуне его посредственный стиль боя, будто бы он брал меч в руки так же редко, как и он книги по правлению.       Сукуна не спешил выступать первым, оставляя ход за Юджи, но и он не спешил, заставляя принца ощущать большее нетерпение. К чему эти промедления? Придумывает стратегию боя, но это ведь не шахматы, никогда не поймешь, что нужно предпринять, если не вступишь поединок. Или же он на самом деле боится, ведь сейчас они на обозрении людей и возможно ему неловко от такого пристального внимания. Уже потеряв всякое терпение, изводящее его на протяжении томительных минут ожидания, Сукуна уже хотел высказать пару недовольных фраз, чтобы подзадорить соперника, когда тот резко сорвался с места, потеряв всякое отрешенное выражение на лице. Ему едва удалось выставить меч, чтобы отразить чужой клинок. Пожалуй, этот ход не мало удивил, как и недовольное лицо Юджи, который явно рассчитывал на другой эффект. Быстро отскочив в сторону, он подарил принцу нечитаемый взгляд потемневших глаз.       — А ты я смотрю не любитель долгих танцев, — хитро заметил Сукуна, делая плавный шаг назад, чтобы видеть Юджи в полной мере и не выпускать его из виду. Он тоже был быстрый и клинок держал не менее уверенно, чем он сам.       — Вы сами предложили выложиться на полную, поэтому не сочтите за грубость мое поведение, — чопорно отозвался Юджи, смахивая со лба челку и не дожидаясь дальнейшего разговора, тут продолжил атаковать серией грубых ударов мечом, которые тем не менее Сукуна смог отразить. Силы в мальчишке было не занимать, он был столь же изворотливым и плавно уклонялся от чужих контратак, отскакивая в сторону, позволяя мечу просвистеть совсем рядом с ним.       Звон мечей разносился по всему двору, притоптанная земля давала отличную точку опоры. Эти короткие обмены ударами напоминали быстрый танец, позволяющий трезво оценить своего противника и все его сильные и слабые стороны. Сукуной овладел восторженный запал, и потеряв интерес к их дружескому обмену любезностями, с уверенностью бывалого вояки, начал активно наступать, желая потеснить Юджи к краю, но план его не увенчался успехом, как бы сильно он ни старался все его удары уверенно отражали и лишь сильнее разжигали восторженный огонь. Юджи не теряя концентрации все также ловко уходил от атаки, предсказывая многие из тех, что не мог отразить.       Сукуна постарался сделать подсечку, но Юджи смог предугадать и этот удар.       — А ты не так прост, каким кажешься, — тяжело дыша заметил он, смотря в раскрасневшееся лицо своего оппонента, которое едва ли не лучилось от исходящей от него энергии. Они стояли совсем близко, мечи скрипели друг от друга, высекая искры, а их глаза встретились, разделяя одно чувство соперничества.       Юджи не без труда отвел чужой меч в сторону и отстранился до того, как Сукуна нанесет очередной удар. Он сдул пряди волос со лба, не спеша отвечать принцу, лишь удобнее перехватил рукоять меча. Как много и как долго он еще сможет сражаться? Насколько хватит его выносливости. Сукуна хотел непременно это выяснить. Кровь кипела, а мышцы уже начинали ныть от напряжения, но едва ли это стоило внимания. Бой еще не закончился, а после него… А что случится после него? Да и вообще, чего именно сейчас он добьется, сражаясь с Юджи и одерживая над ним вверх. В прошлый раз они заключили пари, но в этот раз ими будто двигало одно лишь любопытство и мальчишеский интерес, кто сильнее. Но это никак не изменит их отношения в дальнейшем. Они так и продолжат свое общение, когда один, кичась своей неприступностью, будет принимать все, что ему скажет второй, желая задеть или вывести на эмоции. Время пройдет быстро и рано или поздно Юджи вернется назад в Золотое Копье, где и находится его место.       Осознание горько осело на языке. И уже весь азарт сошел на нет, будто его и не было. Они обменялись еще парой ударов, длившейся всего лишь пару мгновений, прежде чем Сукуна совсем немного раскрылся, давая Юджи преимущество, которым он не задумываясь воспользовался, выбивая из чужих рук меч и тут же наставляя острие своего меча к шее, тяжело дыша.       Сукуна ощутил дежавю.       Вокруг них воцарилась удивленная тишина, Юджи стоял напротив, жадно втягивая воздух, а его рука слегка подрагивала от перенапряжения. Сукуне даже показалось, что он слышит бешенный стук его сердца. Он посмотрел на свой отброшенный в сторону меч, будто бы не до конца понимая, что произошло. А потом на свою руку, ожидая увидеть в ней причину такого исхода. Как бы он ни смотрел все сводилось к одному: он проиграл.       — Очевидно этот бой за мной, — голос Юджи был хриплый, он тяжело опустил руку. Хоть он и казался усталым, глаза его сверкали столь ярко и воодушевленно, что Сукуна не мог отвести свои.       Вернув себе самообладание, он выпрямился, убирая руки за спину и усмехнулся, ощущая себя более довольным, чем ожидалось. Его не должны так радовать собственные проигрыши, но чувства было сложно обмануть. Он смотрел на Юджи будто бы видел его впервые, каждый раз он делал нечто такое, заставляющее удивляться все больше и желать узнать еще что-то.       — Очевидно, что так, маленький принц, — покровительственно произнес Сукуна, склонив немного голову, выражая почтение. На мгновение Юджи был удивлен, его глаза расширились, а рот немного приоткрылся, но он быстро собрался и ответил ему коротким поклоном, хотя его смятение все еще было очевидно.       — Это было весьма занимательный опыт, — продолжил Сукуна, как ни в чем не бывало.       — Надеюсь, я смог достаточно увлечь Ваше Высочество, — натянуто улыбнулся Юджи, выпрямившись и вновь становясь самим собой.       — Более чем, — принц провел по волосам поправляя растрепанные пряди. Он все еще ощущал нотки эйфории, постепенно оставляющей его, возвращая усталость во всем теле.       — Я рад, благодарю вас за бой.       Сукуна наблюдал, как поспешно удалялся его оппонент, спеша избавиться от всего обмундирования, будто он причиняет ему дискомфорт. Возможно так и есть, тяжесть даже облегченных доспехов и ему не нравилась, но с этим ничего нельзя было сделать. Кто-то подходил к нему и что-то спрашивал, но он не слышал и слова, все его внимание приковывал Юджи, который уже второй раз за всю его жизнь буквально повалил его на лопатки, не боясь ни его положения, ни чем ему может обернуться победа над наследным принцем. Давненько ему не было так весело в Королевской Гавани. Нужно было во что бы то ни стало узнать его как можно лучше. Сбивать с него спесь теперь не было его первоначальной задачей, если это сделает Юджи таким же скучным, как и остальные, то пусть будет так, как есть сейчас. Ему все более чем нравилось.       — Эй, маленький принц, — окликнул он его неожиданно.       Юджи тотчас обернулся в его сторону вопросительно приподнял брови.       — Жду не дождусь нашей следующей схватки.       Тот непонимающе нахмурился и обменялся взглядом со своим слугой, который едва заметно пожал плечами. Мгновение и на лице Юджи мелькнула странная озорная улыбка, возвращающая Сукуну в детство.       — Несомненно, Ваша Высочество, — ответил он звонким голосом.       После дневного происшествия Сукуна не рассчитывал встретиться с Юджи в ближайшую неделю минимум, если сам не будет инициатором встречи, так как тот явно не горел большим желанием видеться с ним и с легкостью ускользал от взора принца, блуждая где-то в отдаленных частях замка, будто бы знал о его тайных ходах. Однако решив, что на время ему впечатлений более чем достаточно, Сукуна решил не докучать гостю его семьи и вернуться к своим обычным делам. Пускай попрощались они более чем в радушном расположении, но все же он ощущал почти осязаемую пропасть между ними, не позволяющую прийти к какому-то соглашению. Они были из разных миров и с буйными нравами, не позволяющими ни одному стать хоть сколько-то более гибкими. В Юджи ощущалась врожденное чувство собственного достоинства, он знал себе цену и терял самообладание только в кризисные моменты, которые Сукуна обеспечивал ему в избытках. А сам же он, вознесённый на пьедестал и смотрящий на всех с верху вниз, не видел необходимости снисходить даже до интересующего его человека. Вероятнее всего их отношения так и закончатся исключительно на вечных сражениях на мечах, где не было места притворству.       Поэтому, не чувствуя ни капли сожалений или уколов совести в кои-то веки, Сукуна после того, как солнце скрылось за горизонтом, поспешил покинуть стены родного замка, чтобы провести время без надзора стражи, сопровождавшей его повсюду. Ему и раньше доводилось выбираться в город, особенно это проявилось у него после своих путешествий в Браавосе, где дядя невольно привил племяннику привычку исследовать местность самостоятельно. Сатору, конечно, преследовал иные цели, оставляя Сукуну одного на улицах города, вынуждая того добираться до поместья в одиночестве, развлечения он точно в это время не предусматривал. Однако принц так быстро привык к подобному. Человек, росший в окружении вечных правил и запретов с легкостью находил все прелести в отсутствии наблюдения и контроля. Теперь он был завсегдатаем городских ночных улиц, кишащих опасностями и разного рода сомнительных забав. Царившее в королевстве знойное лето вынуждало многих слетаться в Королевскую Гавань, как насекомых на мед. Торговцев со своими товарами с другого края, странников, блуждающих в поисках лучшей жизни, опоздавших или задержавшихся после турнира, хотя уже минула ни одна неделя. Жизнь в городе кипела всегда.       Его путь лежал на окраины города, туда, куда не всегда доходит королевская стража, где проводились скачки на необъезженных лошадях, не регламентированные короной, и где любой участник мог блеснуть своими способностями. Желающих, рискующих своей шеей, но надеющихся заполучить главный приз, никогда не было в недостатке. Это рискованная авантюра и строго наказуемая, Его Величеству было мало радости в безумных пьяницах, скачущих во весь опор по улицам города, нарушающий покой обычных жителей. Но все же это одно из излюбленных мест высокопоставленной молодежи, желающих спустить пару золотых и избавиться от томительно скуки.       Сукуна уже стоял на возвышенной площадке одного из зданий, с которого открывался отличный вид на улицу, где начинались скачки и потягивал крепленое вино, что возможно, было не лучшей затеей. Оно весьма сильно туманило разум, и он уже успел сделать, под его воздействием, неразумно большую ставку на лошадь, которая выглядела внушительнее всего. Пока внизу делались все подготовления для шоу, принц осматривал всех присутствующих здесь, было досадно, что ему, в отличии от многих, приходилось прятать свое лицо, так как если пойдут слухи о том, что наследник посещает подобные представления, то беды ему не миновать. Его мать не выдержит такого удара, она всегда смотрела на его проделки сквозь пальцы и, если честно, Сукуна не желал ее расстраивать. Гнев отца он принимал без особого удара по своем самомнению, то укоряющий взгляд матери заставлял себя чувствовать не в своей тарелке.       Лица присутствующих, прибывающих в праздном расположении духа, вызывало едва ли не раздражение. Он поморщился, как от зубной боли. Возможно было еще не поздно покинуть это место. Но его блуждающий по округе взгляд неожиданно заприметил знакомую макушку среди толпы. Сомнений быть не могло, он знал наперед, кто этот человек, беседующий с организатором скачек.       Подпитываемый любопытством Сукуна мигом направился туда, чувствуя, что сейчас состоится не менее интересная сцена, чем пьяные скачки. Ему и в голову не пришло, что это выдаст всю его конспирацию, слишком велико было любопытство. Взгляд Сукуны встретился с организатором и тот почтительно поклонился, немедленно удаляясь, понимая немой намек.       — И что же тут делает маленький дорнийский принц? — поинтересовался он, положив руку на плечо Юджи и склоняясь максимально низко, чтобы его слова до него долетели. На секунду он ощутил едва слышимый аромат, исходивший от Юджи. Амбра и какие-то цветы. Если бы у тепла был запах, то он был бы именно таким.       Застигнутый врасплох юноша вздрогнул от чужого прикосновение и с удивленным выражением на лице повернулся к нему.       — Ваше, — он осекся на полуслове, заметив, как Сукуна приложил палец к губам призывая к молчанию. — Что вы здесь делаете?       Сукуна же не спешил с ответом и внимательно изучал Юджи перед собой, тот никоем образом не выделялся на фоне обычных жителей города. Ничего в нем не говорило, что он житель Красного Замка и второй сын знатного дома, он больше напоминал купца или зажиточного торговца. Плотный темный плащ почти полностью скрывал его, но по движению складок Сукуна понял, что Юджи снова крутит кольца на своих пальцах.       — Наверняка тоже что и ты, — как само собой разумеющееся произнес он, не прекращая усмехаться. — Кто бы мог подумать, что из всех мест в Королевской Гавани я встречу тебя здесь.       Это действительно не укладывалось в голове Сукуны, да он считал, что Юджи был наделен немалой неосмотрительностью, граничившей с неуважением, но кто бы мог подумать, что в нем есть этот бунтарский огонек, тянущий к разного рода приключениям. Он, рассеянно оглядываясь, будто бы выискивал стражу в округе и не найдя ее, вновь посмотрел на принца, но уже иным взглядом: со смесью неверия и озадаченности. Впервые за все время их краткого знакомства он не выпускал свои колючки и не набрасывал на себя личину любезной отрешенности, так он выглядел намного моложе, чем казалось на первый взгляд.       Не давая своему собеседнику опомниться, Сукуна решил все взять в свои руки.       — Почему бы нам не провести этот вечер вместе? — он склонил голову на бок, всматриваясь в темно-карие, из-за отсутствия солнечного света, глаза. — На какую лошадь ты поставил?       Юджи открыл было рот, наверняка желая сказать, что никогда бы не поставил денег, но Сукуна все видел своими глазами. Зрители скачек общаются с организатором только по одной причине и вряд ли Юджи спрашивал у него, где здесь выход.       — Не нужно только меня обманывать, маленький принц, я все видел.       На чужих щеках тут же вспыхнул яркий румянец, а глаза заблестели и Юджи тут же их отвел, желая скрыть свое смущение. За все время он не произнес и слова, но Сукуне этого пока и не требовалось, его пока вполне забавляла вся эта ситуация и все эмоции юноши, которые были для него как на ладони. Потребовалось некоторое время, чтобы дорнийский принц смог прийти в себя и поднять взгляд на Сукуну, принимая свое полное поражение, но при этом не теряя и капли достоинства.       — На Чернобокую, — в его голосе отчетливо слышалась театральная обреченность. — Если она проиграет, то я лишусь своего серебряного оленя. (2)       Помниться, на победу Сукуны в тренировочной спарринге он поставил лишь пару медяков. Одно лишь то, что он ставит на лошадь серебряник, немного уязвляла гордость, но Сукуна решил промолчать об этой детали.       — Тогда уверяю, что ты точно его потеряешь, потому что Грязный Боб обойдет их всех, — насмешливо бросил он, вздергивая подбородок и едва не скидывая с головы капюшон, скрывающий его от остальных зрителей.       — Возможно и обойдет, но едва ли со всадником, — ехидно и почти насмешливо прокомментировал Юджи, избавляясь от остатков смущения. — И что это за имя для лошади?       — Ты видел этого зверя? Он откусил бы руку если дать такую возможность, — он неспешно подошел к краю площадки, чтобы лучше рассмотреть улицу, его удивило, что Юджи последовал за ним и проследил за его взглядом на грузного гнедого жеребца. Тот нервно бил копытом и то и дело порывался встать на дыбы, требовалось несколько человек, чтобы удержать коня на месте. Он взглянул на Юджи, что внимательно смотрел на происходящее, закусив кончик большого пальца в словно большой задумчивости. Наверняка уже прощается со своим серебряным оленем.       У Сукуны было странное чувство в груди от осознания того, что он стоит рядом с человеком, что едва не перерезал ему глотку во время их первого сражения, а после, выбил у него меч на тренировочном поле. И между этими двумя событиями он вел себя как эталон безукоризненной тактичности, эдакий высокородный лорд из Дорна. Ведь, как наблюдал Сукуна, с остальными жителями Красного Замка, Юджи никогда не проявлял своей несдержанности. Только он, видимо, заслужил такое особое отношение. Не безосновательно надо отметить. Но сейчас они встретились в столь не благородном месте и Сукуне очень хотелось отметить этот вопиющий факт. Однако, его рот говорил совершенно иное, словно бы намеренно избегал темы королевского двора и их отношений за стенами замка.       Юджи же охотно поддерживал беседу и говорил намного больше, чем помнится Сукуне за все время. Впервые в них не слышалось очевидного презрения и холодности, скрывающей бушующую ярость. Будто бы он сам не желал развеивать эту магию вечера. Юджи сжимал бока добытого где-то бокала с вином и едва не перегнулся через перила площадки, когда дали старт для скачек, в его глазах плескалось воодушевленность, как у мальчишки, что впервые наблюдает за турниром. Невольно Сукуна схватил его за ворот плаща, остерегаясь, как бы маленький принц не свалился вниз и обнаруживая как тот хохочет, щуря на него свои глаза. Зрелище весьма…занимательное.       — Кажется я потерял своего серебряного оленя, — весело отметил он, смотря, как вороная лошадь скинула своего всадника и бодро ускакала куда-то вдоль улиц, скрываясь в полумраке подворотни, парень что ехал на ней сел, покачиваясь, и что-то разъяренно крикнул вслед кобыле, но сил встать так и не нашел.       — Тебе стоит не так резво разбазаривать деньги, маленький принц, — хмыкнул Сукуна, покосившись на Юджи с наигранным укором. Хотя его слова противоречили его чувствам, что он испытывал.       Юджи ожег его взглядом холодным как лед, но быстро оттаял, усмехнувшись едва ли не дружелюбно.       — Меня зовут Юджи, ты должен был помнить это по тому дню, когда я поколотил тебя в Хайгардене, — озорно заметил он, а на щеках его заплясали ямочки. Если подумать он впервые одернул его по поводу своего прозвища.       Сукуна удивленно вскинул брови, не зная, что ответить на это. Заметив заминку, Юджи немного стушевался, прекращая улыбаться и весь подобрался, будто бы готовясь к очередной их перебранке.       — Это просто шутка, Ваше Высочество, — несколько сконфужено добавил он, делая глоток из своего бокала и отводя взгляд, потерявший всяческую игривость. От их утраты у Сукуны неприятно потянуло где-то внутри.       — Значит Юджи? — он намеренно произнес это на общем языке, прибегая к валирийскому, более мягкому и подходящему, чтобы привлечь чужое внимание. (3) Не зря мать заставляла его из раза в раз просиживать за учебниками, желая вбить сыну их родной язык. Ее труды окупились с лихвой прямо сейчас.       Юджи посмотрел на него со странным смущением и укором, а на щеках вновь появился намек на ямочки.       — Специально произнесли это таким образом?       — А ты догадливый, маленький принц, — удовлетворенно сказал Сукуна.       Продолжая усмехаться, Юджи осуждающе покачал головой и коротко коснулся своим бокалом бокала принца и отпил оставшийся в своем напиток. Сейчас он был на редкость расслабленным, что не могло бы не вызывать вопросы, но Сукуна не спешил их задавать, потому что это не имело никакого смысла. Возможно, магия развеется сразу же после того, как они вернутся за стены Красного Замка и вновь придут к тому, на чем закончили. Так почему бы не получить от этой ночи больше удовольствия и не трепать нервы и голову ненужными рассуждениями.       На время забытая скачка, вновь приковала внимание Юджи и тот лукаво усмехнулся, переключая его на своего спутника, который совершенно уже не интересовался происходящим внизу.       — Кажется, мы оба сегодня потеряли деньги, — заключил он наигранно трагично.       Сукуна проследил за его взглядом и разочарованно выдохнул. Мальчишка прав. Финиш пересекла лошадь, которая не давала никаких гарантий на победу, когда принц их осматривал и очевидно поэтому и победила.       — Внешность обманчива, — философски произнес он, хотя потеря нескольких золотых драконов была весьма ощутимой. Кажется, сегодняшний день был для него чередой проигрышей.       Где-то дальше по улице послышался характерный звук доспехов и воскликни зевак снизу. Ага, королевская стража уже на подходе. Они неоднократно пытались остановить скачки в прошлом, и надеялись поймать всех участников, причастной к ней, но им никогда не удавалось выполнить свой план в совершенстве. Сукуна недовольно цокнул, разочаровываясь, что вечер таки подошел к концу. Им стоило уходить до того, как их нахождение здесь будет обнаружено. Абсолютной неожиданностью для него стало то, что его резко схватили за запястье и потащили в сторону лестницы, ведущей вниз.       — Что это ты делаешь? — тем не менее возмущенно поинтересовался он у Юджи. Тот посмотрел на него через плечо и усмехнулся.       — Его Высочество хочет попасть в руки стражи? — вопросом на вопрос ответил он, насмешливо вскидывая брови. Сукуна решил, что правильнее в его положении будет промолчать и, поправив плащ, он последовал за Юджи, который уже нырнул в один из темных узких переулков.       — Думаю вы простите мне мою дерзость на этот раз, — весело подметил он, уверенно ориентируясь в городском лабиринте из домов.       — Я прощаю твою дерзость бесчисленное количество раз, мальчишка.       Юджи громогласно хмыкнул, продолжая идти вперед, разумно держась в тени, чтобы не привлекать излишнего внимания. На улицах уже стало намного оживленнее, чем пару часов назад, следовало быть осмотрительнее. Им попадались редкие гуляки и девицы, предлагающие себя за скромную плату, но они решительно проносились мимо, не задерживаясь ни на секунду. В какой-то момент за ними следовал один из стражи, намереваясь поймать беглецов, но завладев ситуацией в этот раз, уже Сукуна скользнул в другую сторону, утягивая Юджи за собой, позволяя преследователю пронестись мимо них.       Наконец, запыхавшиеся и скрывшиеся от погони, они притормозили недалеко от не примечательного здания, в котором, судя по звукам, шла веселая гулянка, Сукуна оценил ее взглядом, а потом посмотрел на Юджи, высматривающий вдали возвышавшиеся на холме стены Красного Замка. Вернуться туда сейчас было делом нехитрым, однако, у принца были на это другие планы. Неожиданно для Юджи, он схватил его за капюшон и потащил прямиком к таверне, полностью преисполненный своей идеи.       — Эй! Что ты делаешь? — в возмущении он совсем забыл к кому он обращается. Ерзая и брыкаясь, Юджи пытался вырваться из чужого захвата, но без толку, хватка Сукуны была все равно что железной.       — Предлагаю продолжить вечер, — невинно пожал плечами Сукуна, продолжая продвигаться вперед. — Я бы предложил тебе обед в королевской обстановке, да что толку, ты наверняка же откажешься от приглашения, как самый неблагодарный грубиян. Так что за неимением альтернативы пойдем сюда.       — А моего согласия ты услышать, конечно же, не желаешь, — проворчал Юджи, выпутываясь наконец из плаща и избавляясь от своего плена, оставляя в руках Сукуны только бесполезную ткань.       Ни капли не удивленный потерей контроля, он вернул плащ назад и хитро ухмыльнулся, наблюдая, как Юджи накидывает его на себя с оскорбленным видом.       — Это приказ принца, — надменно сказал он, смотря на гамму эмоций на лице перед собой.       Юджи недовольно заворчал и, не говоря более ни слова, с невозмутимостью лорда направился к двери таверны.       — Тогда следует ожидать, что Его Высочество оплатит все.       — А ты не так прост парень?       Ему тут же подарили хитрейшую из улыбок, почти не вяжущуюся с его невинной внешностью.       — Вы совершенно правы.       Та ночь была действительно длинной и шумной, выбираясь в город, Сукуна и не рассчитывал на подобный исход. Веселье в таверне не прекратилось, когда они туда зашли, так что их приход едва ли был замечен. Выбрав самый дальний и плохо освещенный свободный угол, они обосновались там, надеясь, что смогу сойти здесь за своих, хоть для Сукуну эта сторона мира все еще была далека и первое время он ощущал заметное стеснение и уже начал жалеть о своем решении. Они планировали перекусить вдали от этой шумихи, не привлекая общего внимания, обмениваясь ехидными репликами и вспоминая скачки. Пару раз Сукуна хотел начать говорить о времени, когда они обменивались письмами и почему их общение в какой-то момент сошло на нет, но так и не находил момента, чтобы начать разговор. Их беседа была беспардонно прервана бардом, налетевший на их столик с лютней в руках. Сыграв пару аккордов и нетрезво икнув, он резво завел громогласную и тягучую песню, которая энергично перешла в весёлую похабную повесть.       Сукуна хотел было возмутиться такому вторжению, пока его взгляд не упал на Юджи, энергично подпевающий вместе со всеми в таверне. Однако. Подобного он точно не ожидал. Увидев полный вопросов взгляд, ему хватило совести покраснеть, но петь он не прекратил.       Ночь неслась со скоростью стрелы под звуки музыки, танцев, игры в кости, где удачливость Сукуны заставляла всех игроков кричать и возмущаться, расставаясь с деньгами. Потерянных золотых драконов ему не вернуть, но скромный выигрыш скрашивал их потерю. Юджи с другими зеваками наблюдал с интересом из-за спины принца, что-то комментируя ему прямо на ухо. В один момент он положил руку тому на плечо, чтобы видеть все лучше, даже не замечая этого жеста, а Сукуна даже сквозь одежду ощущал жар от его прикосновения.       Они выбрались оттуда, когда небо уже начало светлеть, а голова немного кружилась от выпитого вина. Если его отсутствие было замечено, то Сукуне придется придумывать очень убедительное оправдание для своего исчезновение и запах вина, который теперь плотно впитался в него, явно ему не поможет. Но он не жалел о своем решении ни на секунду.       — Ворота наверняка еще закрыты, Ваша Светлость, — стоило Юджи это произнести, то тут же тихо засмеялся. — Ваша светлость. — повторил он уже с другой интонацией, словно ребенок.       — В Красный Замок можно попасть и другими путями, — заметил Сукуна, не сводя взгляда с раскрасневшегося и довольного Юджи, раздумывая, что тот еще большая загадка, чем он рассчитывал. Когда смысл сказанного до него дошел, то он тут же поднял на принца потемневший и несколько уставший взгляд, не теряя при этом улыбки на губах.       — В самом деле?       Сукуна решил, что не стоит вдаваться в подробности и просто взял его за руку и повел следом. Он не мог просто довериться, что Юджи идет за ним следом, он наверняка потеряется или где-нибудь расшибет голову. Ему стоило контролировать своего подопечного, раз он заставил идти с ним в таверну, хотя очевидно было что Юджи тоже получает удовольствие от этого. Кто бы мог подумать, что принц из Дорна знает столько похабных песен, от которых даже у Сукуны могли покраснеть уши.       — Тебе стоит ценить мою щедрость, мой маленький принц, — деловито проворчал он, смотря на Юджи через плечо, который кутался в свой плащ и сонно моргал. — Я вполне мог бы оставить тебя там.       — Это было бы крайне безответственно с вашей стороны, — расслабленно отозвался тот, ни на секунду не поверив в правдивость его слов. — Вы же ответственные за то, что сегодня произошло. Было бы не по-товарищески оставить меня одного в городе.       — Продолжишь дерзить и я тебя брошу, — к его удивлению, его руку сжали сильнее и его глаза нашли глаза Юджи, который не терял даже сейчас своего лукавства.       — Очень сомневаюсь, Ваша Светлость.