Пламя и непреклонность

      Назвать собрание Малого Совета скучным — это значит серьезно исказить действительность. Разговоры за столом текли медленно и неспешно, как течение равнинной реки, вся атмосфера казалась исключительно благотворной, чтобы невольно задремать. В королевстве уже долгое время царил мир, не было и намека на какие-то восстания или недовольства. Лето — всегда мирная пора, все неприятности обычно начинались с приближением зимы, но пока мейстеры из Цитадели не выражали своей обеспокоенности по поводу ее наступления. Поэтому все разговоры текли плавно и по одинаковому руслу: состояние казны, приближающиеся праздники, мелкие слухи, которые витали в городе или за его пределами, посвящение в рыцари тех или иных знатных юношей, которые отличились во время службы, рассмотрение заявок на поступление в гвардию. Все это казалось на редкость тоскливым времяпрепровождением, но Сукуна стоически держал лицо, время от времени осматривал зал, отведенный для встреч короля со своим советом.       Большой каменный стол, занимавший большую часть помещения, за которым собрался весь приближенный состав. Король занимал место во главе и за его спиной располагалось окно в потолок, легкие занавески то и дело трепетали, но потоки воздуха с улицы не приносили долгожданной прохлады. Сегодня выдался на редкость жаркий день. В углах зала стояли на высоких ножках факелы, огонь плясал, откидывая причудливые тени на стены. Сукуна наблюдал за его танцем, задумываясь, что он тут делал. Отец уже давно не настаивал на его посещениях собраний, поэтому, когда юный принц самым последним пересек порог и занял свое место с тем же непроницаемым видом, что и всегда, это вызвало некоторое удивление на лицах присутствующих. Сукуна мысленно усмехался сам себе, стараясь сдержать ехидные замечания по поводу того, насколько глупо те выглядели, но поспешил придержать слова. В его планах не было посеять очередную смуту, хотя, по правде, ему был по душе некоторый хаос в вещах, которые все старались держать под каким-то контролем. Когда Сукуна придвинул стул к столу, намеренно скрипя ножкой по полу, Рёмен следил за ним пристальным взглядом, но не спешил озвучивать вопрос, застывший в его глазу. Кронпринц старался не обращать внимания на испытывающий взгляд и сосредоточился на членах собрания, перескакивая с одного знакомого лица на другое. Спустя томительную минуту молчания, повисшее сразу после его появления, он все же перевел взгляд на отца, вопрошающе вскидывая брови. Лицо Рёмена всегда оставалось серьезным и жестким, плотно сжатые губы и пронзительный взгляд делали его идеальным человеком для суровых слов и резких команд. Испещренное шрамами лицо, напоминавшие замысловатый рисунок, делало его в глазах подданных еще более грозным правителем. Он всегда говорил прямо, не желая смягчать свои слова или хоть как-то льстить, ему совершенно не было дела, нравится ли кому-то или нет, то, что он говорил. Все присутствующие всегда держались по левую сторону стола так, чтобы король всегда мог их видеть.       Королевский интерес к его персоне в какой-то мере отрезвлял. Сукуна прочистил горло и посерьёзнел. Возможно, в прошлом его отношение к собраниям было весьма пренебрежительным, но он не собирался сбегать отсюда из-за своих ранних ошибок или стыда за свое поведение. Он подбирался, выпрямляя спину, как подобает принцу и отвечал таким же пристальным взглядом, лишенным и крупицы страха.       Рёмен всегда старался держать все под своим контролем и владеть всей необходимой для него информацией, вне зависимости, каким образом она будет добыта. Ни капли слабины или несобранности. Ему был необходим контроль над всеми областями правления. Мать неоднократно замечала, что он совершенно не умел передавать кому-то свои обязанности и, пожалуй, Сукуна был с ней согласен, но не видел в этом никакого изъяна. Удерживать власть, добытую подобным образом, как добыл ее его отец, всегда стараешься держать все в своих руках, чтобы предотвратить любой намек на предательство.       Их зрительный контакт длился не более пяти минут, хотя Сукуна был решительно уверен, что прошло несколько часов, но вскоре озадаченность в чужом взгляде угасла и собрание продолжилось с того момента, где оно остановилось и кронпринц наконец-то смог выдохнуть.       Вот только темы самого собрания едва ли интересовали самого Сукуну, пускай он и понимал, о чем была речь. Он знал, что в будущем станет королем, но думал, что все необходимые знания придут сами по себе, в конце концов он был рожден для этого. Допустим, здесь Сукуна ошибался — это выяснилось за прошедший месяц, когда он как тень следовал за отцом, наблюдая со стороны за всей его работой. Он изучал донесения, разрешал споры, решал проблемы горожан, одобрял или отвергал какие-то проекты, следил за тренировками новичков, которые в будущем станут городской стражей или королевскими гвардейцами. Ничего не происходило без его ведома.       На собрании совета, к сожалению, все было не так занимательно, а скорее уныло, но упрямство брало свое и не позволяло так просто покинуть душный зал.       Виной всех нынешних мучений Сукуны были неосторожно брошенные слова Юджи. Он хотел бы отрицать тот факт, что только из-за них стал лучше выполнять возложенные на него обязанности, но самому себе не соврешь.       При мысли о маленьком дорнийском принце, он невольно усмехнулся уголками губ и всё его внимание тут же рассыпалось, подобно домику из песка под действием буйных вод. В последний раз они виделись словно целую вечность назад, когда вернулись с неудачного похода за оленем. Мало того, что ему не дали получить заветный трофей, о котором он грезил последние пару лет, так еще и заблудились в густом Королевском лесу. По возвращении назад в Красный замок Сукуна подвергся весьма красноречивому осуждающему молчанию со стороны отца и бурной выволочкой от матери. Он постарался отогнать от себя мысли — все это уже было в прошлом, хотя неприятный осадок и ноющее время от времени плечо остались с ним до сих пор.       Чтобы как-то скрасить себе времяпрепровождение на совете, он лениво скользнул по привычным лицам присутствующих. Мастер над монетой — единственная вхожая в состав совета женщина. Неслыханный инцидент с точки зрения всех правил королевства, Сукуна слышал по этому поводу множество яростных споров и несогласий, но король едва ли удостоил их мнение вниманием. Ее пепельно-белые волосы были собраны в косу, а на лице блуждала острая усмешка. Валирийская кровь во всех чертах проступала намного отчетливее, чем у Сукуны и это его немного раздражало временами. Сейчас он не вспомнил бы, какой именно она приходилась ему родственницей, порой изучать генеалогическое древо Таргариенов было весьма утомительно.       Она весьма ловко пускала королевское золото в оборот, не давая ему просто лежать без дела. Если чего-то было в избытке — это скупалось, а после, когда возникала надобность, продавалось. Она скупала лавки, корабли, дома. Все, что могло принести казне прибыль. И стоило отдать ей должное — золотые драконы множились и плодились с невероятной скоростью, которой ранее не удавалось добиться ее предшественникам.       Рядом с ней пустовал стул — место мастера над кораблями. Сукуна невольно поморщился, вспоминая своего дядю, сохранивший при себе свою должность, но посещал собрания лишь тогда, когда возвращался из Браавоса. Кажется, он решил плотно укорениться в Вольных Городах. Впрочем, его отсутствие нисколько не смущало Рёмена, даже, напротив. Он становился в разы раздражительнее, когда Сатору находился в Красном Замке, их вечные пререкания из-за того, что дядя абсолютно презирает всякую иерархию и меры поведения, замечали все. Младший брат королевы имел невероятную способность раздражать весь человеческий род одним своим присутствием. Одно лишь воспоминание о том, что Сукуна почти год жил под его опекой, вызывало в нем содрогание.       Иногда, правда, от него прилетал ворон с каким-то посланием, содержание которых никогда не доходили совета или информация в них была столь не касающаяся его обязанностей, что король выкидывал исписанную бумагу в факел, позволяя пламени жадно пожирать слова Сатору. Позже на совет прибывала королева и передавала записку с тем же содержанием лично в руки Рёмену. Иногда Сукуна думает, что его дядя жив лишь потому, что только мать имеет хоть какое-то влияние на его отца.       Далее шел мастер над шептунами — молчаливый юноша, приходившийся Сукуне то ли кузеном, то ли еще кем-то. Его платиновые волосы и фиалковые глаза выдавали в нем Таргариена невооруженному оку наблюдателя. Он был юн, возможно даже младше того же Сукуны. Однако раз он здесь, значит, что свою работу знает. Принц неоднократно наблюдал за его диалогом с королем, в которых парнишка обычно передавал короткие записки, не теряя серьезного и несколько отрешенного вида. Порой его раздирало любопытство, правда ли тот не умел говорить или же его лишили такой способности.       Пристальный взгляд мастера над законами словно забирался под кожу, вызывая неприятное чувство, сходное с гадливостью. Сукуна отвлекся от своего занятия и поднял глаза на Кендзяку. С самого его появления в замке он не мог избавиться от ощущения угрозы, исходящего от этого человека. На лице мужчины тут же появилась усмешка, которая не добралась до почти черных глаз. В его голове еще слишком свежи воспоминания о том, как он о чем-то говорил с Юджи и со стороны это напоминало приближение змеи к своей добыче. Непонятно какие цели преследовал этот человек с такими явными амбициями, находясь на услужении короля, но Сукуна сам для себя принял решение держать ухи востро рядом с ним.       — Что? — неосознанно вырвалось у Сукуны, когда мастер над законами так и не поспешил отвести от него взгляд. Разговор за столом тут же утих и всё внимание было теперь направлено на него. Седьмое пекло.       — Какие-то проблемы, Сукуна? — голос Рёмена едва ли громче обычного, но вокруг все словно зазвенело от ощутимого напряжения в воздухе.       Сукуна перевел на него взгляд, стараясь не выдавать своего раздражения, зудевшего прямо внутри него, подобно лаве в задремавшем вулкане. Лишь один неосторожный шаг или слово, и он разрушит все, чего добился за короткий срок. Пускай его истинная цель была не в том, чтобы произвести на всех впечатление своим рвением стать достойным наследником, а банальное желание доказать другому неправдивость его слов, но Сукуна все еще не был намерен рисковать.       — Нет, — подчеркнуто холодно отчеканил он, откидываясь на высокую спинку и перевел скучающий взгляд на Кендзяку, дерзко вскидывая бровь. — Но у меня сложилось впечатление, что милорд хочет что-то сказать.       Будет интересно посмотреть, как он выкручивается. Внимание короля тут же сместилось, но Сукуна уже ощущал на себе взгляд десницы. Ураюме был при Рёмене с самого момента восхождения того на престол и по его ледяному лицу никогда нельзя было ничего понять наверняка. Он был верен королю, но при этом смотрел на Сукуну всегда со смесью недовольства и разочарования, словно ожидал большего от сына Рёмена. Обычно ему удавалось игнорировать чужое внимание, это было даже в какой-то мере забавно. Доводить десницу до ледяного бешенства — любимая игра Сукуны пару лет назад. В свое время он принимал его за женщину — слишком уж миловидная и аккуратная внешность, но вскоре забыл о своих домыслах. Женщина в роли правой руки короля? Скандал был бы громче, чем новоиспеченный мастер над монетой.       — На самом деле я лишь удивлен тем, что Его Высочество почтило нас своим присутствием, — бархатным голосом отозвался Кендзяку, ни капли не смущенный смещением внимания на свою персону. Он положил подбородок на переплетенные пальцы, продолжая беззастенчиво смотреть на Сукуну, как на самое удивительное явление. Тот напрягся всем телом, старательно сдерживая все свои порывы высказать все, что хотел и что точно не будет оценен по достоинству, но старательно прикусывал язык. Если его и попросят удалиться из зала совета, то это будет сделано на его условиях, а не потому, что он повелся на банальную провокацию.       Но и сидеть молча, выслушивая завуалированную насмешку, он не намерен. Сукуна уже собирался открыть рот, чтобы отстоять свое право находиться здесь, но слова не успели сорваться с его губ.       — У Его Высочества есть все права находиться здесь ровно, как и у вас, милорд, — спокойным тоном произнес Ураюме со своего места, не теряя сдержанности на лице. Сукуна с нескрываемым удивлением взглянул на него, но едва ли его удостоили внимания. Кажется, даже Рёмен покосился на него с некоторого рода любопытством. Невысказанная вражда между десницей короля и кронпринца не была тайной, поэтому подобное вмешательство в разговор был тем сильнее удивительным.       — Я ни в коем случае не намекаю, что присутствие Его Высочества необоснованно, — Кендзяку перевел взгляд на десницу, усмехаясь уголками губ.       — Тогда не вижу смысла дальше продолжать данный разговор, — отозвался тот со сдерживаемой учтивостью и обратил взгляд на короля, словно мастер над законами более не стоил какого-то внимания. Сукуна заметил тень раздражения на чужом лице и не смог сдержать самодовольной усмешки. Холодный взгляд мазнул по нему, и улыбка на лице принца стала еще шире. Приятно наблюдать, как Ураюме не только его прижимает к ногтю и смотрит с истинно королевским пренебрежением.       — Сегодня я получил послание с севера, — он передал свиток Рёмену, возвращая беседу Малого Совета в привычное русло.       Разговоры и обсуждения тянулись еще по меньшей мере час, и когда совет подошел к концу, Сукуна чувствовал себя изнеможденным, а в голове начинало неприятно гудеть. Ему редко удавалось хоть раз досиживать до конца, прежде чем ему любезно укажут на дверь. Советники поспешно кланялись и удалялись за дверь, возвращаясь к своим привычным делам. Сукуна тоже не планировал оставаться в зале совета дольше необходимого и решительно направился к выходу, обдумывая на ходу план на оставшийся день.       Выход из зала совета был подобен глотку свежего воздуха, Сукуна даже не подозревал, насколько сильно прогрелся воздух в каменной палате. Холодные стены коридора встретили его как заслуженная награда за все испытания. И в итоге самое серьезное, что они обсудили, это судьбу разбойников, что выловили в Королевском лесу. Часть души Сукуны удовлетворенно щерилась, заслышав предложение о казни, но он не позволял себе высказываться по этому поводу, оставляя себе роль наблюдателя. Раньше казнили с помощью пламени дракона, но это использовалось задолго до его рождения. Смерть от огня мучительна, вне зависимости от того, насколько горячо пламя.       Сукуне не удалось вдоволь насладиться долгожданной прохладой коридора и прояснить собственные мысли, как он заметил знакомую фигуру. Им так давно не доводился шанса встретиться, что принц невольно вперил в Юджи взгляд, словно выискивая в нем хоть какие-то изменения, которые могли бы произойти с ним. Обычно он старательно отмахивался от мыслей о дорнийском принце, но они возвращались и повторялись снова и снова, всякий раз возвращая Сукуну к началу. Юджи был привычно в сопровождении своего слуги и о чем-то с ним приглушенно говорил, и на его лице отчетливо виднелось недовольство. Сукуна словно бы слышал его недовольное ворчание и это вынудило его усмехнуться.       Краем глаза он заметил в руках Юджи книгу, которую даже со своего места Сукуна узнал и все пережитое раздражение покинуло его в одночасье — будто и не было вовсе.       Неожиданно Юджи поднял глаза и их взгляды на мгновение встретились. Сукуна вспомнил, будто бы это было вчера, их ночь в той маленькой обшарпанной гостиной. Тогда он с трудом мог уснуть, плечо то и дело давало о себе знать, соломенный матрац кололся и не давал нормально устроиться. Он с тоской вспоминал о своей постели в замке, только вот там возможное соседство с Юджи было бы сродни несбыточной и нелепой фантазии. Тот, в отличие от него, крепко спал спиной к нему, светлые волосы разметались по подушке и Сукуна не смог совладать со своим желанием. Он коснулся его лишь на мгновение, совсем короткое, но внутри него все перевернулось с ног на голову.       Ох, Седьмое Пекло. Ему не стоило думать сейчас об этом.       Глядя в эти золотисто-карие глаза, у него внутри снова все сжалось и заскребло, как кошачьи когти. Юджи так же пристально всматривался в него, ни капли не смущенный, и на лице его мелькнула мягкая улыбка, он коротко поклонился, прежде чем удалиться в лабиринте коридоров. Сукуна с некоторой тоской внутри смотрел ему вслед, не задумываясь, как он, наверное, нелепо сейчас выглядит.       — Я думал, что ты уже ушел, — король вышел самым последним, придерживая в руках несколько свитков.       — Задумался, — бросил Сукуна, стараясь придать себе невозмутимый вид. Судя по взгляду отца, тот верил ему лишь отчасти, но не торопился развинчивать чужие недомолвки.       — У меня будет к тебе кое-какая просьба, — сказал Рёмен и Сукуна тут же подобрался, весь превратившись во внимание. Заметив готовность сына, король лишь многозначительно посмотрел на него, и принц попытался прочитать, какие мысли обуревали его голову. Но это был заранее проигранный бой, ему никогда не удавалось понять, о чем тот думает.       — Передай это великому мейстеру, пусть отправит это с птицей в Винтерфелл, — он протянул небольшое послание.       — Ого, у меня невероятно важная миссия, — саркастично заметил Сукуна, смотря на маленький свиток у себя на ладони.       — Не ерничай, — хмыкнул король. — Даже маленькие миссии требуют много внимания.       Сукуна закатил глаза и ощутил на своей голове чужую ладонь, которая одобрительно потрепала по волосам. Он тут же озадаченно посмотрел на отца, желая получить ответы на свои вопросы, но тот точно не собирался раскрывать свои карты. Как и всегда.       — Ты хорошо поработал, а теперь ступай, — Рёмен коротко усмехнулся, прежде чем развернуться и удалиться, стража тут же последовала за ним и даже в их лицах Сукуна прочел изумление схожее с тем, что ощущал он сам.       Не то чтобы его раньше не хвалили, просто это случалось во много раз реже, чем когда его отчитывали. Сукуна провел рукой по своим волосам, все еще ощущая чужое прикосновение, стараясь прийти в себя от произошедшего. Пожалуй, его сегодняшний день — это череда фантастических событий, которые он не в силах был объяснить.       Сукуна поспешил покинуть башню, в которой находился зал собрания, надеясь по дороге обдумать все произошедшее. Воспоминание о короткой встрече с Юджи никуда не делось и кружилось перед внутренним взором, причиняя тупую боль. Его собственное остолбенение и растерянность казалось для него неразрешимой загадкой, словно он упускал какую-то значимую деталь, незаметную, как кусок стекла, и если он не найдет ее, то рискует пораниться. От чего-то ему была неприятна мысль о том, что Юджи где-то не в зоне его видимости, хотя каждая их беседа рисковала обернуться в очередной спор. Однако Сукуна все равно хотел его видеть, и это желание стало острее после того, как он встретился с ним сегодня.       Наверное, ему стоило найти Юджи, чтобы удостовериться в ошибочности своих собственных суждений, но перед этим стоило заглянуть к мейстеру. Помимо задания от короля, Сукуне было нужно получить подтверждение, что с его плечом все нормально. Из-за столь незначительного повреждения во время охоты вход на тренировочную площадку и полеты были ему отказаны, поэтому крупицы своего свободного времени он тратил на скитания по замку, который и так знал, как свои пять пальцев.       Он торопливо прошелся по крытой галерее с выходом в королевский сад, на перекладине между каменных колон разгуливала одна из кошек, живущих в замке. Сукуна замер, рассматривая животное, которое грелось в лучах солнца. Если подумать, то в последнее время он стал замечать их все чаще. Кошки и раньше бродили по Красному Замку, нежились под солнечными лучами на подоконниках или в садах на каменных дорожках, лазили по деревьям, ловя птиц в их кронах, скитались по коридорам, игнорируя всякие законы. Их никогда не выгоняли, считая, что они приносят удачу. Сукуна не знал откуда это пошло в их семье, но факт оставался фактом, да и его мать кипела душой к этим животным, возможно поэтому его отец не требовал прогонять кошек с территории замка, никак не влияя на их передвижение. Рёмен всегда трепетно относился к своей жене, что довольно редкое явление в договорных браках. В голове Сукуны мелькнула мысль, что будет в его собственном.       Он знал, что рано или поздно это случится, но это не значило, что он смирился со своей участью. Сукуна и женится на какой-то знатной даме. Это едва его не рассмешило, но смех вышел бы весьма горьким. У него была вполне себе сносная договоренность с девчонкой Тирелл, в конце концов, они проводили достаточно количество времени, чтобы разработать какого-то рода стратегию, если дело дойдет до свадьбы. Но, не сказав ни слова, она сбежала, будто так и надо, и теперь Сукуне придется начинать все сначала и выискивать из претенденток более-менее подходящую. При мысли о кротком подчиняющемся нраве его передернуло. Нет ничего скучнее смирения и отсутствия собственного мнения.       Впрочем, если он будет тянуть с выбором, то его просто поженят на той, кого родители посчитают достойной.       Выдохнув, он вышел во внутренний дворик, пускаясь по тропе ведущей в сад. Он решил ненадолго отложить поход к мейстеру и проветрить голову. Все мысли о свадьбе никак не относились к делу и не были первостепенной проблемой. Самая главная — это Юджи и его собственная странная реакция в присутствии дорнийского принца рядом.       Часть Сукуны возмущалась поведению пацана и требовала немедленной расправы над этим гордецом, не желавшим следовать правилам и склонять покорно голову рядом с кем-то королевского статуса. Он всегда смотрел в глаза. Неслыханная наглость. Но эти мысли уже звучали как-то издалека, как из-под толщи воды, Сукуна даже не обращал на это никакого внимания, ему было бы привычно действуй Юджи, как ему подобает, но тогда он никогда не привлек внимания. Остался бы незначительной фигурой на доске. Именно что нахальство и упертость характера заставляло Сукуну следить за каждым движением Юджи, желать узнать, что в его голове. Его привлекал этот дерзкий мальчишка, как мотылька привлекает огонь. Он открыто язвил, всячески намекая Сукуне на его несовершенства, ни капли не смущаясь чужих вспышек недовольства и предупреждения на этот счет.       Это казалось забавным.       Перед ним прошла еще одна кошка с цветными пятнами на боках, она лениво потянулась, игнорируя принца, который недовольно обошел ее стороной. И все же, откуда столько кошек?       Королевский сад тихий и спокойный в это время дня, небольшие каменные дорожки вели в разные стороны, утопающие в буйстве красок и зелени. Здесь словно собрали всевозможные растения, произрастающие на территории королевства: буйные дикие кусты ежевики соседствовали с розами и драконьим зевом, фруктовые деревья всех мастей, на которых зрели плоды, источающие сладкий аромат. Глаза болели от обилия красок и их насыщенности.       В самом центре располагался фонтан с мраморными бортиками и рыбками, выпущенными прямо в воду. В воздухе витал аромат цветов, который в духоте был практически удушливым, но к этому можно было привыкнуть, особенно когда нестерпимо хотелось тишины. Хотя редкие гуляющие все еще попадались на глаза, и Сукуна старательно выбирал свой путь так, чтобы не столкнуться ни с кем из придворных. Светских бесед ему хватило на совете. Будь его воля, то он отправился бы в Драконье Логово, но ему прозрачно намекнули, что до отца тут же дойдет информация о том, что он вновь улетел куда-то. И дело не только в руке, но и мерах, которые приняло его семейство, чтобы показать, как сильно их рассердила его вторичная отлучка во время охоты. Так что полеты теперь у него под запретом видимо до того дня, пока он сам не сядет на железный трон.       Пышные кустарники гортензии расступились, когда он вышел к небольшой удаленной беседке. К полному разочарованию Сукуны, та уже была кем-то занята. Он уже собирался вернуться назад в замок, пока не заметил знакомую розовую макушку.       — Мой маленький принц решил перебраться из библиотеки в сад? — он без лишнего промедления зашел внутрь, замечая, как юноша вздрогнул от неожиданности, расположившись на одной из скамеек в глубине беседки. Сукуна прищурился, наблюдая, как удивление на чужом лице сменилось знакомой улыбкой, от которой внутри приятно потянуло, а голову слегка повело, как будто он выпил излишку.       — Ваша Светлость, — поприветствовал его Юджи, и что-то теплое растеклось в груди от этого обращения. В отличие от его привычного «Ваше Высочество» в этом была какая-то доля расположенности.       — Я бы встал, но боюсь это не представляется возможным, — нарочито печально продолжил он, опуская глаза на колени, на которых устроился большой серый кот, подставляющий спину под чужие прикосновения. Сукуна про себя ехидно заметил, что вряд ли бы Юджи вообще встал при его приходе. Он становился все более дерзким, но ему нравилось, как весело смотрит на него принц Дорна, когда намеренно нарушает все правила.       — Кто бы мог подумать, что любовь к кошкам у тебя стоит в приоритете нежели уважение к принцу, — он оперся спиной на перекладину беседки, сложив руки на груди и внимательно рассматривая Юджи, в глазах которого искрилось веселье.       — Мне очень жаль, Ваша Светлость, — он рассеянно почесал между ушами другую кошку, потиравшуюся боком об него. Она топталась маленькими лапами на толстой книге, что лежала рядом с Юджи. Приятно знать, что он носит ее с собой. У Сукуны ушло время, чтобы найти ее, хотя решение преподнести книгу в подарок пришло спонтанно, но, как оказалось, это было правильное решение, жаль ему не удалось увидеть выражение лица Юджи при вручении.       — Кажется, теперь я понял, от чего в Красном Замке так много кошек, — посетовал Сукуна, осматривая пространство вокруг. У беседки росли густые зеленые заросли, скрывавшие их от посторонних зрителей, этот факт не мог не радовать, ему никогда не доводилось выказывать кому-то свою предрасположенность и отчего-то не хотелось знать к каким последствиям это может привести — к дурным или хорошим. Везде есть уши и эти уши служат совершенно разным людям.       Он вновь посмотрел на Юджи, остававшимся на том же месте. Огромный серый кот приоткрыл рот и широко зевнул, обнажая мелкие острые зубы.       — Есть догадки, к каким выводам я пришел?       — Боюсь, что нет, — невинно отозвался Юджи, недовольно поморщившись, когда пара мелких зубов впилась в его руку, но, вопреки логике, он не спешил согнать кота, хотя внутри Сукуны заворочалось недовольство. Он одарил зверя тяжелым взглядом, тот остался глух и слеп к чужим невербальным угрозам.       — Мне кажется, они сбежались за тобой, чтобы ты их погладил.       — Мне они нравятся, — в голосе дорнийского принца звучала необъемная нежность, которая накрывала с головой, он ловко взял рядом сидящую кошку и посмотрел прямо на нее. — У нас в Дорне мало их, поэтому приходится довольствоваться их обществом здесь. Мне нравится их независимый характер, а еще они издают такие приятные звуки.       Сукуна вопросительно приподнял бровь, но объяснять Юджи не пришлось, будто бы в подтверждение его слов, кот на его коленях громко замурлыкал и растянулся во всю длину. Принц обреченно вздохнул, словно стал невольным узником своего положения, и поднял на Сукуну сокрушенный взгляд, из-за чего внутри того будто что-то оборвалось. Ему было сложно отрицать, насколько сейчас Юджи хорошо смотрелся. Поймав себя на этой мысли, он тут же подобрался, стараясь отогнать ее подальше, но она навязчиво висела над ним, заставляя признать очевидное.       — Возможно, я им все-таки очень нравлюсь, — вздохнул Юджи, отпуская одну из кошек обратно рядом с собой, та недовольно мяукнула и спрыгнула на землю.       — Да, — задумчиво подтвердил кронпринц, продолжая изучать Юджи, словно пытаясь найти в нем причину своего странного состояния. — Возможно, и не только кошкам.       Седьмое Пекло.       Собственное признание вырвалось против его воли и грозило череде неловкостей, которых он хотел бы избежать любой ценой. Признаться, что ему кто-то интересен, не говоря уже о симпатии, было сродни поражению. Сукуна шумно втянул воздух, лихорадочно соображая, что сподвигло его озвучить свои мысли вслух, но между бровей Юджи залегла непонимающая морщинка.       — Что, простите? — он склонил голову на бок, не отпуская с него глаз. — Боюсь, я не знаю валирийский.       Прямо сейчас Сукуна был готов вечно благодарить свою мать, которая с самого детства вбивала ему знания о валирийском языке. Она всякий раз напоминала, что это их родной язык и что он должен говорить на нем так же легко, как и на общем.       «Это должно быть так же естественно для тебя, как и дышать» — так она говорила.       И сейчас это спасло его от весьма неловкого объяснения.       Буря внутри него тут же улеглась, и он вернул себе привычное самообладание. В последнее время ему все сложнее призвать его, хотя ему казалось, что он достиг мастерства в этом, если только кто-то намеренно не выводил его из себя. Если подумать, то это случалось в разы чаще, чем он хотел бы. Так что о мастерстве стоило не заикаться.       — Ничего важного, — легко отмахнулся Сукуна, садясь напротив Юджи, видя в его глазах намек на недоверие, но решил не продолжать эту тему и переключил внимание на кошку рядом с собой, настороженно наблюдавшей за ним. — Моя мать тоже обожает этих зверей, — он почесал подбородок кошки, но та приняла ласку от Сукуны не так охотно, как от Юджи. Выждав некоторое время, достаточное для своего терпения, она спрыгнула со своего места и гордо удалилась, покачивая кончиком рыжего хвоста.       — Их просто невозможно контролировать.       Юджи тихо рассмеялся, увидев отчетливое недовольство на чужом лице.       — Кошки всегда идут туда, куда им хочется, контролировать их — это все равно, что управлять водой, — отсмеявшись, пояснил он, отпуская серого здоровяка на землю, который лениво потянулся, прежде чем направиться вслед за своей рыжей подругой.       — Слава Семерым, — облегченно протянул Юджи, встав со своего места и потянулся, не замечая пристального взгляда от Сукуны, а тот не мог отвести от него глаз. Все, что было в Юджи, притягивало его, хотя должно было отталкивать и вызывать праведный гнев. Его собственные противоречия разрывали на куски.       — Я думал, он никогда не встанет, — пожаловался принц, но тут все-таки заметил чужое внимание и озадаченно нахмурился. — Что-то не так?       «Ты. С тобой что-то не так» — удрученно подумал Сукуна, но вслух этого, конечно, не сказал.       — Ты тоже, я смотрю, как кот, — лениво бросил он, противореча собственным мыслям. — Тебя тоже невозможно контролировать.       В какую-то секунду Юджи выглядел застигнутым врасплох, и Сукуна подумал, не сказал ли он что-то лишнее, что тут же отвратит все дружелюбие, оставив после себя привычную деланную холодность, но на чужом лице появилась хитрая улыбка.       — Ну, со мной все еще можно договориться, — небрежно произнес он, убрав руки за спину и рассматривая кронпринца сверху вниз.       Все-таки их отношения заметно изменились со времен их поездки за белым оленем. Вся сдержанность Юджи будто испарилась, Сукуна по правде не знал, чему виной чужие метаморфозы, но он точно не был против них.       — Обязательно попробую как-нибудь, — деловито кивнул он, также вставая и сделав один шаг прямо к Юджи, но заметил тень тревоги в карих глазах, тут же остановился. Пускай принц и показывал свое расположение всеми своими действиями, но все еще четко указывал на границы, и Сукуна только что очевидно пересек одну из них. Хорошо, он умел быть достаточно терпеливым. С заметной неохотой внутри, он почтительно отступил назад, предоставляя Юджи большую свободу действий. На его лице тут же появилось удивление, но оно быстро сменилось улыбкой.       — Не хочет ли прогуляться маленький принц?       — Почту за честь, Ваша Светлость, — он шутливо поклонился, верный своей натуре, и первый направился в сторону выхода из беседки. Сукуна не мог не вернуть ему улыбку, пускай она и была незамеченной.       — Не могу не заметить, что вас не было видно в последнее время в замке, — произнес Юджи, когда гортензия осталась позади.       — Следуя твоему совету, я стал практически преследовать своего отца.       Брови Юджи непонимающе вздернулись, выражая его непонимание. Сукуна не мог его винить.       — Твой намек на то, что я буду весьма скверным королем, если не начну хоть сколько-то изучать вопрос правления столь огромного королевства, — он не мог не произнести это без насмешки, желая смутить собеседника, что ему удалось добиться незамедлительно. На загорелом лице Юджи тут же вспыхнул яркий румянец, растекшийся по всему лицу, даже коснулся кончиков ушей. Удивительно, как все эмоции тут же стали проявляться на его лице, стоило ему хоть немного ослабить контроль над ними. Сукуна еще помнил тот тяжелый холодный взгляд из-под сдвинутых бровей, который следил за каждым его движением, будто бы ожидая подвоха. Не то чтобы он сам не приложил к такой реакции руки, но все равно находиться под таким вниманием становилось отчего-то некомфортно, словно его подозревали во всех преступлениях, совершенных его родом за все прошедшие века. Однако теперь Сукуна становился свидетелем всех смен эмоций на чужом лице: от растерянности до странно очаровательного смущения.       Юджи нервно облизнул губу, крутя золотое кольцо на пальце и обеспокоенно оглядываясь по сторонам, будто выискивая какие-то объективные оправдания своим словам.       — Я совсем не это…       — О, именно это ты имел в виду, — издевательски потянул Сукуна, грозя усугубить положение. Его забавляла вся эта ситуация, чего нельзя было сказать о его собеседнике, того словно поместили в его страшный кошмар. — Ты всегда говоришь, что думаешь, не волнуясь, чем это тебе может грозить. Тебе повезло, что твои сумасбродные речи слышу только я.       — Судя по всему, вам весьма по вкусу, когда вам перечат, — бросил Юджи, даря ему весьма дерзкий взгляд лихорадочно блестящих глаз. На переносице у него вновь залегли складки, придавая юноше весьма серьезный вид, который имел бы вес, но все впечатление портил румянец. — Иначе вы не пытались бы всякий раз довести меня до того состояния, когда я начинаю вести себя неподобающе с наследником престола. Вы же привыкли к тому, чтобы перед вашей персоной преклонялись.       Юджи намерено выделил обращение к принцу, показывая, насколько смехотворным для него являлся на самом деле этот титул. Лукавая улыбка расползлась по лицу, заискивающий взгляд, требующий немедленного ответа на провокацию. Сам того не осознавая, Сукуна оказался в своей же собственной ловушке. Ему не должно быть в новинку это нахальное отношение к себе, но это, как и ранее, будоражило кровь от азарта, будто он на тренировочном поле перед серьезным соперником, которого не так легко одолеть.       — Мне нравятся сложные задачки, которые никак не поддаются разгадке. Хочу узнать, безумец ты или намеренно ходишь по лезвию ножа.       — Все значительно проще, Ваше Высочество, — заметно посерьёзнев, отозвался Юджи, выпрямляя спину и вздернув подбородок, хотя, все еще оставаясь ниже своего спутника. Внутри Сукуны что-то неприятно дернулось от возвращения к предыдущему обращению, но он продолжал со всем вниманием смотреть на Юджи, ожидая продолжения его слов. Дорнийский принц отвел взгляд от дорожки и уверенно посмотрел на него. — Я Мартелл.       — Гордец, — хмыкнул Сукуна без капли раздражения, все более проникаясь к нему уважением.       — Самовлюбленный принц, — бесстыже улыбнулся Юджи в ответ на покровительственный взгляд.       Очаровательная смелость.       Руки Сукуны сами собой тянулись, чтобы прикоснуться к чужому лицу, но он вовремя одернул себя, все еще помня настороженный взгляд карих глаз, когда он просто приблизился. Не стоило дважды поступать импульсивно и неосмотрительно. Он поспешно убрал ладони за спину, продолжая идти по тропе в саду, изредка бросая на своего спутника взгляды, но стоило лишь тому поднять свой, Сукуна поспешно отводил глаза, не желая быть пойманным с поличным. Вся эта прогулка казалась странной, словно происходила не с ним или во сне. За все время он с трудом мог припомнить хоть один раз, когда они с Юджи мирно сосуществовали в одном пространстве.       Сад был тих, где-то впереди журчала вода фонтана. Душный, наполненный ароматами цветами, воздух уже не казался ему таким тяжелым и невыносимым. Где-то в кронах деревьев перекрикивались какие-то певчие птицы.       — Как ваша рука? — неожиданно поинтересовался Юджи с неподдельным интересом. В глазах его застыла искренняя обеспокоенность, от которой спирало дыхание, а внутренности сжимались, словно их схватила чья-то рука.       — Мейстер сказал, что жить буду, — кривовато усмехнулся Сукуна, стараясь отодвинуть все свои внутренние ощущения в дальний угол своего сознания. Он еще не был готов разбираться с этим, особенно когда причина всех его терзаний находится настолько близко к нему.       Ему нравился Юджи. Это не вопрос — это заявление.       — Рад слышать, — мягко произнес Юджи и на лице его тут же появилась озадаченность. — Я, кстати, совсем забыл вернуть вам ваш плащ.       — Оставь себе, — спокойно отозвался Сукуна, не беспокоясь об утере части своего гардероба. На чужом лице отразилось непонимание, и кронпринц едва удержался от закатывания глаз. — Ты потерял свой, когда пытался помочь мне остановить лошадь. Считаю, что это справедливая плата.       — Низко же вы цените свою жизнь, Ваша Светлость.       — Плата за утерю плаща, маленький принц, а не за мою жизнь, — терпеливо пояснил Сукуна, поражаясь, что ему нужно объяснять такие простые истины. Ему было весьма сложно представить, что его жизни грозила хоть какая-то опасность в том лесу, он вполне мог бы справиться самостоятельно. — Более того я надеюсь, что ты не станешь так халатно относиться к принесенной тебе в дар вещи.       Юджи, в отличие от Сукуны, не стал ограничивать себя и весьма красноречиво закатил глаза, не теряя улыбки на своем лице, которую дарят упрямым детям, стоящих на своем, вопреки всякой логике. Мысль о том, что Юджи будет время от времени выходить в его плаще, вытесняла все прочие мысли и вызывала почти собственнический восторг. Он не мог не отметить, что, даже ведя весьма обособленный образ жизни, дорнийский принц все еще был весьма популярен и при дворе, и за пределами Красного замка.       — Вы невероятно упрямы.       — Думаю, в этом мы с тобой похожи, мой маленький принц.       — Какие дела государственной важности вы сегодня обсуждали? Вы выглядели так, словно вас протащили через все пекло, — Юджи остановился у бортика фонтана, рассматривая снующих в прозрачной воде пестрых рыбок. У воды было на редкость прохладно, водяная пыль приятно падала на разгоряченную кожу.       — Ну, пару казней там, захват власти тут. Все совершенно обыденно, — пожал плечами Сукуна и запнулся о собственные слова, во все глаза наблюдая за открывшейся ему картиной, которую он не рассчитывал увидеть воочию. Юджи, ни капли не смущаясь своих действий, с легкостью освободился от обуви и погрузил оголенные ступни прямо в переливающуюся от солнечных бликов воду. Стайка рыб тут же пустилась прочь, возмущенная внезапным вторжением.       Когда его слова долетели до ушей Юджи, тот на мгновение замер и по лицу пробежала тревожная тень.       — Я пошутил, — поспешил добавить Сукуна, отводя глаза, чтобы не рассматривать слишком открыто принца, но то и дело бросал на него косые взгляды. Ни капли неловкости, словно так и надо. Что им двигало в этот момент? Такое поведение было присуще простолюдинам, нежели второму сыну знатной семьи.       Сукуна оглянулся по сторонам, выискивая случайных похожих, которые могли стать невольными свидетелями этой картины. В замке всегда плелись интриги и множились слухи, как невидимая паутина, опутывающая своими нитями весь замок. Если он, как наследный принц, был в безопасности от силы злых языков, так как болтающие рисковали лишиться таковых, то Юджи такой защиты был лишен. Поэтому сейчас Сукуна испытывал в некотором роде волнение.       — Что ты делаешь? — озадаченно спросил он, возвращая внимание Юджи, который уже более расслабленно бродил вдоль бортика по щиколотку в воде.       — Жарко, — пожал плечами тот. Сукуне пришлось двигаться с ним в такт с одним лишь различием, что он шел по твердой земле, а Юджи по дну фонтана.       — Весьма эксцентричный способ справиться с жарой.       — Вы что же, совсем не испытываете неудобства в такой погоде? — он подошел к бортику ближе, и Сукуна невольно протянул ему руку, чтобы помочь взобраться на него. К его удивлению, на его ладонь легко легла чужая, крепкая и теплая на ощупь.       — Огонь не может убить дракона, — повторил он заученные с детства фразу, следя, как Юджи ловко запрыгнул на мраморный бортик, оставляя за собой влажные следы ног. Он невольно сглотнул ком в горле, остановив внимание на оголенных ступнях. — Я думал, что вы, Мартеллы, тоже весьма привычны к жаркому климату.       — У нас не так влажно, думаю, дело в этом. И все это черное, — Юджи с некоторой тоской в глазах посмотрел на свою черную закрытую одежду. — Скажем так, это не тот фасон, что я привык носить в такую погоду.       Укол вины кольнул куда-то в самое сердце, но Сукуна постарался сохранить спокойное выражение лица. Ему уже самому была ненавистна его спонтанная идея, заставить Юджи носить цвета его дома. Мальчишке определенно шло, но золото Дорна прекрасно гармонировало с лицом принца. Но настрой, с которым он буквально заставил Юджи носить черное, не давал простых отходов, чтобы отменить свое решение. Уже все в замке видели Юджи в цветах дома Таргариенов и молчаливо причисляли это изменение к негласному склонению Дорна королевской власти. Возвращение привычного хода вещей будет выглядеть весьма предосудительно.       — В любом случае прошу простить меня за такую вольность, — скупо улыбнулся Юджи, возвращаясь назад на мощенную дорожку. Влажные следы испарились, словно тех и не было. Сукуна с некоторой тоской посмотрел на гладкую мраморную поверхность.       — Все в порядке, — усмехнулся он в ответ. — Мне нравится твой подход.       Юджи удивленно приподнял брови, но озвучить свою растерянность не успел, так как со стороны замка спешила знакомая Сукуне фигура слуги.       — Милорд, — чопорно произнес он и посмотрел на Сукуну несколько колючим взглядом, и поклонился. — Ваше Высочество.       — Что-то случилось, Дзюнпей? — спросил Юджи, словно забыв о том, что произошло пару секунд назад.       — Смотритель в библиотеке нашел то, что вы искали, и просил заглянуть к нему, как только у вас появится возможность, — серьезно пояснил темноволосый слуга, от глаз Сукуны не укрылся пристальный взгляд, с которым он осматривал дорнийского принца, и он явно остался недоволен увиденным, но вслух ничего не высказал. Сукуна в очередной раз задался вопросом, какие на самом деле отношения между ними, не было в них той смиренности и покладистости, какие он видел в других отношениях слуг с их господами.       Юджи задумчиво пожевал губу и посмотрел на Сукуну с некоторой нерешительностью. Он решил лишить своего спутника долгих и неловких объяснений.       — Благодарю за составленную компанию, маленький принц, — усмехнулся он и коротко поклонился. Не в его привычках было кланяться хоть кому-то, но это от чего-то казалось весьма уместным при прощании с Юджи. Никакого внутреннего сопротивления при этом он никогда не испытывал. — Мне было приятно твое общество.       На чужом лице появилось явное облегчение, сменившееся тут же благодарной улыбкой.       — Как и мне, — отозвался Юджи, тоже поклонившись, и неспешно удалился по дорожке, оставляя Сукуну в одиночестве. Ему так натерпелось остаться в одиночестве, что сейчас, когда это произошло, ему захотелось избавиться от этого неприятного давящего чувства внутри, осевшего как пепел на языке. Он с некоторой тоской посмотрел в ту сторону, куда удалился юный принц. Интересно, что же его ожидает в библиотеке. Его самого весьма угнетает пыльное помещение, погруженное в полутьму, которую рассеивал лишь дневной свет, лившийся из маленьких окошек под самым потолком. Огонь в библиотеке был не в почете.       Вспомнив о своем поручении, он неторопливо последовал назад в замок. Он уже и так задержался достаточно. Мейстер нашелся в своей башне, в его покоях располагалась аптека: десятки горшочков, запечатанных воском, закупоренные пузырьки из разномастного стекла. Сушенные травы источали специфический запах, заставлявший морщить нос. На каждом снадобье имелся небольшой ярлычок с названием. Удивительно, что один человек может запомнить информацию обо всех лекарствах здесь и для чего они предназначались. Сукуна передал маленький свиток, сменив праведный гнев мейстера из-за его опоздания на милость. Он тут же поспешил наверх башни, где располагался птичник с десятками воронов.       Сукуна наблюдал с вершины башни, как черная птица удаляется, превращаясь в крошечную точку, а после и вовсе исчезая.       «Черные крылья, черные вести» — почему-то вспомнилось ему и по спине побежали мурашки, и поспешил вернуться назад.       Осмотр его руки проходил быстро, но под неустанную покровительственную речь мейстера. Сукуна уже устал считать, сколько людей считают должным наставлять его, словно он юнец, едва достигший четырнадцатилетнего возраста. Он меланхолично выслушивал все слова, пропуская их мимо ушей, блуждая взглядом по сторонам и вслушиваясь в едва различимый звон цепи на шее мейстера. Каждое звено было выковано лично мейстером, обозначающим что он достиг успеха в той или иной науке. В конце их встречи Сукуне преподнесли хорошую новость, что он может вернуться к своей привычной жизни, и подарили ему очередную вырезанную фигурку. Он с детства знал мейстера и тот всегда делал их, считая, что это забавно, а вот сам Сукуна так не считал, однако от предложенных подарков не отказывался, от чего за все года их скопилось более чем достаточно, чтобы он смог передать своим потомкам. Это наглядно показывало, как часто он встревал в неприятности, требующих лечения.       Остальной день прошел однообразно. На него напала странная апатия и он старался отодвинуть мысль, что это как-то связано с его прогулкой по саду. Вечером его ожидал ужин с семьей, и Сукуна без всякого аппетита ковырялся в своей тарелке, невпопад отвечая на вопросы матери, которая, в отличие от всех присутствующих, отличалась весьма большой словоохотливостью. Этим она напоминала Сукуне Сатору и его передернуло снова. Если подумать, его мать и дядя были и внешне весьма похожи: светлые волосы, голубые глаза, обрамленные белыми ресницами, и утонченная худая фигура, делающая их визуально выше.       Сославшись на усталость, Сукуна смог-таки покинуть семейную встречу и вернуться в свои покои. День вроде бы и тянулся бесчисленное количество часов, а все же пролетел, как единый миг. На Королевскую Гавань опустилась долгожданная ночь, подарившая городу необходимую прохладу. Столица, объятая темнотой и редкими всполохами пламени факелов, горящих у некоторых домов и постоялых дворов, выглядела умиротворенно, словно не там несколько часов назад кипела жизнь. Лишь городская стража время от времени расхаживала по улицам и по высоким стенам замка, следя за порядком. Однако спокойствие было лишь видимым — в каждом темном переулке, особенно вдали от Красного Замка, там, где существовали свои законы и куда правосудие заглядывало редко, могла поджидать опасность неудачливого путника. Ночью следовало держаться подальше от тех мест, если не желаешь быть ограбленным и убитым. Если бы кто-то узнал, что Сукуна захаживает туда лишь из собственного любопытства и воспоминаний о своем прошлом в Браавосе, то обычным выговором не ограничилось, но это подстегивало какую-то темную часть его души. В королевском замке в минуты покоя часто бывало скучно, как сегодня. Во многом это вина статуса принца, ведь даже со всей своей вседозволенностью, всегда существовали определенные негласные рамки, которые нельзя было пересекать.       Сегодня же Сукуна не испытывал никакого желания проводить время за территорией замка. Недавний ужин с семьей лишил его остатков сил и решение остаться в своих покоях до рассвета казалось как никогда правильным. Оставшись наедине с самим собой, он в очередной раз задумался о дорнийском принце и внутренности у него вновь скрутило узлом. Он — наследный принц Вестероса, и он не должен испытывать какие-либо сомнения, но как бы часто Сукуна не повторял себе эти слова, реальность от этого нисколько не менялась.       Сон сморил его внезапно, что он даже не успел этого осознать, но он мог проснуться от чего угодно, в том числе и от хлопанья крыльев своего ворона. На редкость болтливое создание, иногда он жалеет, что ему удалость научить его говорить. Но сегодня его не было на привычном месте, поэтому ничто не могло нарушить его сон. В теории.       Однако, видимо, этот день не спешил заканчивать с сюрпризами. Сукуна всегда чутко спал вне зависимости от места. Будь то королевский замок или улицы Вольных городов. Когда ты наследный принц, то внимательность даже во сне становится привычкой, чтобы избежать позорного убийства прямо в постели. Даже если у тебя есть личная стража у дверей покоев — всех можно подкупить, всех можно убить, всегда может случиться какая-то заминка во время смены караула, полагаться на случай — это верх глупости. Он с детства привык к тому, что за каждым углом его подстерегает опасность, поэтому был готов ко всем происшествиям.       И в этот раз его предрасположенность оказалась как никогда полезной. Услышав какую-то приглушенную возню за дверью, его глаза тут же открылись. После возвращения в Королевскую Гавань он не раз задавался вопросом, когда нечто подобное произойдет, но все оставалось мирным. Видимая безопасность могла усыпить бдительность, но это больше напоминало затишье перед бурей. Внутри затрепетал огонек предвкушения. Сукуна лежал, прислушиваясь к едва различимым звукам, и не спешил вставать с постели, чтобы поприветствовать своих ночных гостей. Следовало оценить ситуацию, прежде чем перейти к решительным действиям, хотя ему сложно оставаться невозмутимым. Его на целый месяц лишили хоть каких-то тренировок и его тело изнывало из-за отсутствия активного движения, но усилием воли ему удалось заставить себя остаться на месте.       В покои проскользнуло несколько человек, их шаги почти полностью заглушал ковер на полу. Сукуна прислушивался, стараясь не выдавать своего бодрствования, он нащупал под подушкой рукоятку кинжала, предвкушая дальнейшие действия, но буквально через мгновение все пошло не так, как он предполагал. Один из убийц приглушенно вскрикнул и последовал звук падающего тела. Неужели стража решила вмешаться? Сукуна ощутил острый укол разочарования, которого не скрывал, когда присел на кровати, чтобы собственными глазами увидеть, как злоумышленников уволокут из его спальни, чтобы передать на суд короля.       Однако реальная картина лишила его дара речи.       Лунный свет из окон рассеивал немного мрак и этого оказалось достаточно, чтобы рассмотреть происходящее. Впервые за долгое время в его покоях было так многолюдно: в центре комнаты застыли, словно неказистые статуи, две фигуры неизвестных мужчин, чье внимание было приковано к человеку, стоящего в дверях. Из-за того, что он стоял в тени, распознать незваного гостя было сложно, но Сукуна итак знал наверняка, кто прячется в тени, и лишил его возможности самому разобраться с проблемой, ибо он слишком часто видел эту фигуру и смог изучить ее досконально. Ему известен тот факт, что Юджи часто прогуливается ночами по замку, как неспокойное приведение, но обычно он не покидал какой-то определенный участок, так что его нахождение в башне Мейгора, где испокон веков жили только члены королевской семьи, вызывало некоторые вопросы. Но это можно было оставить на потом.       У ног Юджи лежал один из неудавшихся убийц, по движению грудной клетки не оставалось сомнения, что он все еще жив.       — Мой маленький принц, — поприветствовал его Сукуна, не скрывая довольного тона в голосе. — Что ты делаешь здесь так поздно? Пришел соблазнить будущего короля?       Оставшиеся в сознании мужчины тут же отмерли и посмотрели на кронпринца с нескрываемым страхом в глазах. Сукуна не мог винить их — со спящей целью иметь дело куда проще. Вероятнее всего им пообещали, что это будет плевое дело, пробраться в спальню и убить будущего короля, хотя некоторые их предшественники покидали эту комнату, лишь чтобы попасть на эшафот или в Черный замок, если им выпадала удача попасть на хорошее настроение короля.       Сукуна показательно лениво потянулся, игнорируя чужое внимание, раз драться ему не придется, то он мог не отказывать себе в удовольствии и наблюдать в обычной роли зрителя. Он неторопливо выбрался из постели, ощутив оголенными ступнями прохладный камень, и, накинув на плечи одну из простыней, направился к столику у окна. Его отнюдь не смущала собственная частичная нагота. Вся процессия происходила в звенящей тишине и Сукуна с удовольствием растягивал этот момент. Графин с вином стукнулся о бокал оглушающе громко в развернувшемся молчании.       Краем глаза он заметил, как Юджи сделал пару шагов внутрь комнаты, полностью отрезав убийц от единственного выхода наружу. Лунный свет скользнул по его загорелой коже, и Сукуна смог увидеть лицо полного недовольства и затаенного гнева в глазах. И это выглядело настолько захватывающе, что Сукуна задержал дыхание.       — На данный момент, я спасаю будущего короля от смерти, — фыркнул Юджи, поправляя на себе легкий халат, накинутый поверх рубашки, которая открывала вид на шею и ключицы, и с раздражением взглянул на Сукуну. То ли дело в малом освещении, то ли во всей ситуации, но в нем чувствовалась устрашающая, ничем нерушимая сила, против которой было сложно что-то противопоставить. Это напомнило Сукуне их спонтанную схватку на тренировочном поле и чужие уверенные движения, Юджи напоминал ему притаившегося сумеречного кота, выжидающего удачный момент, чтобы напасть. Пускай он лишился возможности самолично разобраться со взломщиками, но теперь у него есть шанс посмотреть на способности принца со стороны.       — Понятия не имею, куда делась ваша стража, но думаю, что на шум сбегутся, — продолжил Юджи, вновь тяжело посмотрел на злоумышленников, прекрасно представляя, какая участь их ждет.       Сукуна неторопливо отпил из бокала небольшой глоток и облизнул губы.       — Я бы и сам мог справиться, но очень мило, что ты решил обо мне позаботиться. Как по-рыцарски, — ухмыльнулся он, смотря исключительно на Юджи, ощущая необъятное удовлетворение внутри. Злость была ему к лицу.       — Я не рыцарь, — пренебрежительно бросил он, передернув плечами, словно стряхивая с себя ненужный титул. Взгляд карих глаз метнулся к кронпринцу, но тут же отстранился в сторону, а на чужих щеках выступили первые признаки смущенного румянца.       Очаровательно.       — Ну конечно, ты никому не позволишь меня убить, тебе же самому так сильно этого хочется, — на лице Юджи тут же появилось возмущённое выражение, вызвавшее у Сукуны прилив смеха. Хотя, возможно, он переборщил с таким предположением, но их разговоры всегда были на грани скандала. Отсмеявшись, Сукуна вернул себе серьезность и взглянул на своих несостоявшихся убийц. Негоже принцу не обращать внимания на своих гостей. Закон гостеприимства никто не отменял. Ночные гости стояли на своих местах, видимо прикидывая, каков их шанс выбраться из столь затруднительного положения. Их было практически жаль. Он тут же отогнал от себя ненужное чувство жалости, но это оказалось не так просто. Присутствие Юджи делало его мягким.       — Наверняка вы вынашивали этот план так долго, — он склонил голову на бок, прищурив глаза. Пронзительные голубые глаза Сукуны, холодные, как сама зима, чем-то всегда беспокоили людей, так ему по крайней мере говорил всякий, кто мог вступить с ним в хоть какой-то неформальный диалог, поэтому он использовал это в свою пользу. Уверенность любого сыпалась, как скорлупа, обнажая истинные чувства. Страх и волнение. Сукуна соврет, если скажет, что ему не нравится эффект, которого можно добиться лишь одним взглядом. Он вскинул подбородок, усмехаясь одними губами.       — Несомненно, эта кампания обещала набить ваши карманы золотом и вам было так сложно устоять против такого простого способа обогатиться, — он поставил бокал рядом с собой, ощущая себя котом, добравшимся до сливок. Медленно и неторопливо, пробраться под кожу своего врага. Как там говорил тот браавосиец, живший при дворе его дяди? Страх ранит глубже ножа? Да, кажется, как-то так. Ярчайший пример он наблюдал сейчас, даже в глазах Юджи он увидел некую тень беспокойства, но не находилось времени уверять его, что ему ничего не угрожает.       — Какая жалость, что все вышло не так уж просто, — наигранно сожалеющим тоном сказал Сукуна, вяло стряхнул с плеча невидимую пылинку, словно это самая дорогая мантия.       Один из мужчин, не выдержав напряжения, и с искаженным от злости лицом, метнул в сторону Сукуны нож. Сталь блеснула в лунном луче и звонко ударилось об стену позади принца, лишь немного поцарапав камень. Забавное упрямство, вот только оно не вызывало никаких чувств. Ни уважения, ни интереса. Воспользовавшись произведенным эффектом, мужчина тут же рванул в сторону двери, надеясь обойти вторую преграду, но и там его поджидало горькое разочарование. Юджи, будто того и ждав, одним легким маневром, словно это не потребовало от него ни капли физических усилий, повалил его на лопатки, пресекая попытку вырваться безнаказанным.       Сукуна знал, что Юджи силен, но знать и видеть это разные вещи. Он еще во время их спарринга заприметил это. Удары у него были тяжелые и мощные, а его атаки он отражал без капли затруднений. Пускай во владении меча он отставал, но он компенсировал это своей силой. Какая мощь заключена в стройном и подтянутом теле.       По спине Сукуны скользнули мурашки, вызвавшие у него на лице усмешку, весьма неуместную в сложившихся обстоятельствах. Юджи заметил это и подарил ему раздраженный, почти суровый взгляд. Он все равно был притягивающий, несмотря на то, что Сукуна стал причиной его недовольства.       — Ты так и продолжишь стоять и смотреть?       Сукуна склонил голову на бок, часть растрепанных после сна волос упала ему на лоб, и он небрежным движением зачесал их назад.       — Хочу посмотреть, чего стоит дорнийский принц в драке, — лукаво отозвался он, не сдвинувшись с места. Впрочем, ему потребуется вмешаться, если кто-то из этой рвани будет представлять угрозу для его маленького принца, но сейчас перевес был явно на стороне Юджи, так что не было необходимости сражаться.       Тот скривился от его слов и показательно закатил глаза, но ничего не сказал, и посмотрел на оставшегося человека, подобравшись, как дикая кошка для смертоносного прыжка. Когда Сукуна спрашивал Юджи, сможет ли тот убить, то он лишь хотел подшутить над его мирным мировоззрением, которое читалось в каждой позе принца на протяжении всего времени его пребывания в Королевской Гавани. Он всегда вел себя спокойно, словно бы избегая любых конфликтов, лишь только когда Сукуна смел покуситься на его мирную жизнь или на благополучие его близких, он тут же будто отращивал клыки, готовый наброситься на источник своих проблем. И теперь Юджи лишал кого-то возможности навредить ему. Это льстило, пускай ему не требовалась чья-то защита. Он даже, наверное, не будет отчитывать свою стражу, которая решила отлучиться.       Однако Юджи все равно никого не убивал, но ему хватало навыков, чтобы вывести из строя любого. Вся его поза говорила о боевой готовности, но он не спешил нападать. В нем чувствовалась уверенность в своих действиях, и он никуда не спешил, лишь выжидал хода своего противника.       — Сдайся по доброй воле, — ровным тоном предложил он, не спуская ясного взора с человека напротив. Сукуна мысленно надеялся, что тот не будет столь дальновидным и решит действовать, как отчаявшийся. — Я не хочу тебя калечить.       Видимо, боги услышали его молитвы, так как слова, сказанные Юджи, только разозлили наемника или кем он там был, и он тут же выхватил меч из-за пояса и сделал быстрый выпад, намереваясь достать своего оппонента. Сукуна невольно подобрался, теряя всю расслабленность. По глупости своей, он даже не заметил оружия и это весьма осложняло его задачу не вмешиваться, но его опасения были напрасными. Юджи с той же легкостью и грацией увернулся от маневра и одним точным ударом по руке выбил оружие из чужих рук. Меч отлетел в сторону, и звук его падения заглушил ковер. Сукуна проследил за траекторией его полета и чуть было не упустил момент, как дорнийский принц, не теряя ни секунды, зашел за спину своего противника, чтобы ударить его в шею. Тело мужчины мгновенно обмякло, и он рухнул, как мешок муки на пол, не производя ни звука.       Сукуна легко похлопал в ладони, как зритель после особенно хорошего спектакля.       — Это было впечатляюще. Победил трех противников, даже не пролив и капли крови.       Юджи мрачно переступил через мужчину и подошел ближе к месту, где стоял Сукуна, по-хозяйски завладел отставленным бокалом и одним глотком осушил его, практически не морщась.       — Мне просто повезло, что они не ожидали моего появления, — проворчал он, осуждающе глянув на принца и тут же отвел взгляд. — Будь ситуация иного рода, то все могло сложиться в разы хуже. При мне не было оружия, чтобы я мог дать достойную контратаку. Вы преступно халатно относитесь к своей жизни.       Он встал рядом с принцем, смотря перед собой с некоторым раздражением. Сукуна ощущал странную гордость за него.       — Кто же ходит по ночам без оружия, мой маленький принц? Королевская Гавань опасное место, — почти промурлыкал он, не скрывая своей благосклонности.       — Обычно я не ожидаю встретить неприятеля в стенах самой защищенной башни, — скептично заметил Юджи с явным намеком на укор. Это не должно было задевать, но немного задело. Юджи поставил бокал на место, быстро облизнув губы. — Я достаточно вас развлек, Ваша Светлость?       — Можно сказать и так, — кивнул Сукуна, наполняя бокал заново и протягивая его Юджи. — Не так часто можно увидеть тебя в бою, ты на многое способен. Удивлен, что тебе не дали рыцарского титула.       Дорнийский принц принял бокал, не спеша отвечать, и смотрел на поверхность вина отчужденным взглядом, словно надеясь найти там ответы на какие-то свои вопросы.       — Я не большой поклонник сражений, — неуверенно начал он и поморщился, как от боли. От этого Сукуну уколола вина за то, что он буквально вынудил Юджи переступить себя, но лицо его осталось беспристрастным. — По мне многие проблемы можно решить, не прибегая к кровопролитию.       — Будь это кто-то другой, то я бы посчитал его трусом.       Юджи подарил ему кислую улыбку, которая сделала физически больно.       — Следует позвать стражу, — произнес он наконец, разрывая тишину, нависшую над ними. Сукуна почти забыл о бессознательных мужчинах в своих покоях, от чего-то их присутствие перестало быть важным и требующим внимания. Он незаинтересованно взглянул на них и поморщился.       — Оставь это слугам, — хмыкнул Сукуна и, заметив вопросительный взгляд своего собеседника, улыбнулся насколько возможно ободряюще. Ему претил тот факт, что он стал невольным виновником плохого настроения Юджи.       — Я все равно не собираюсь оставаться в покоях.       — Не совсем понимаю, о чем вы, — сказал Юджи и тут же отвернулся, заметив, как Сукуна неторопливо покинул свое место рядом с ним, позволяя простыне упасть к его ногам, и направился к гардеробу, не спеша развеивать неопределенность, повисшую в воздухе.       — Я все равно уже не усну, — скучающе пояснил Сукуна, чувствуя разочарование от того, что не видел сейчас чужого лица, но время от времени он ощущал, направленные на его спину, короткие взгляды. Это забавляло. Он вытащил самую неприметную одежду, что у него имелась, хотя понимал, что куда он направлялся, такая маскировка не поможет скрыть его истинную личность. — Мне хочется прогуляться, не составишь мне компанию?       Юджи смотрел на него со смесью недоверия и ужаса.       — Погулять сейчас? По Королевской Гавани?       — Именно так я и сказал, — он лукавил, но лучше, если конечная цель их прогулки останется тайной для Юджи. Взгляд того был недоверчивым и настороженным. — Ну, не совсем в город, — признался Сукуна, вздыхая, и накинул поверх одежды ничем не примечательный черный дублет, но достаточно крепкий. — Хочу сходить кое-куда.       — Вы наследник престола, — сказал он ровным тоном, будто пытался донести что-то Сукуне. Но тому об этом известно и без всякого напоминания, и стоило получать из своего статуса как можно больше пользы. — Верх глупости рисковать собой дважды за день.       Сукуна закатил глаза, застегивая на шее плащ. Все его воодушевление будто ветром сдуло. Он сжал губы в тонкую линию, ощущая раздражение и некоторое разочарование, было самонадеянно надеяться, что он получит согласие на прогулку. Чем дольше он живет, тем чаще ему казалось, что все стоящее внимание не достается просто. Ему страшно захотелось отослать Юджи вон, раз он решил, что смеет его поучать, но слова не успели покинуть его рта.       — Поэтому я не могу позволить вам покинуть стены замка в одиночестве, — продолжил Юджи с наигранной учтивостью, тяжело вздохнув, словно делает кронпринцу величайшую услугу. — Боюсь, правда, что мой наряд не подходит для данного мероприятия.       Сукуна замер, пристально всматриваясь в чужое хитрое лицо.       — Ты весьма противоречивый, маленький принц, — усмехнулся он, впервые за день в его голове стало легко, словно он плыл.       — Что я слышу? Ворона называет ворона черным, — с искренним изумлением сказал Юджи, складывая руки на груди.       — Грубо, — беззлобно бросил Сукуна, возвращая свое внимание к гардеробу. — Не волнуйся по поводу своей одежды. Мы найдем для тебя что-нибудь достойное, чтобы ты больше напоминал оборванца.       Пока дорнийский принц удалился за ширму, чтобы сменить свой ночной наряд на грубую одежду, выданную ему Сукуной, тот с огромной неохотой связывал своих нерадивых убийц. Будет проблемой, если они сбегут из замка до того, как их обнаружит стража. Странно, конечно, что их до сих пор не было, впрочем, Сукуна сам не раз грозил всем слугам и стражникам не врываться в его покои без должной необходимости. Сейчас необходимости в лишних свидетелях не было, так что все в целом-то правильно.       — Я выгляжу как пугало, — поделился Юджи неожиданно, вырывая Сукуну из его мыслей. Тот поднял взгляд и едва сдержал смешок. Пускай они с ним и были ровесниками, однако Юджи все же несколько ниже него и теперь одежда принца висела на нем, заметно предоставляя разницу их комплекции. — Надеюсь, вас это веселит достаточно, Ваше Высочество.       — О, не то слово, — честно признался Сукуна, вставая со своего места, оставляя связанного преступника на полу. Юджи посмотрел на него с укором и красноречиво накинул на голову капюшон, скрывая свое лицо. — И что дальше? Пойдем и выйдем с парадного выхода?       — Это звучит почти оскорбительно, — пробурчал Сукуна, подходя к одной из стен в покоях. Большую часть ее занимал гобелен, расшитый столь искусно, что можно было часами рассматривать его, изучая все маленькие детали на полотне. Три дракона кружили вокруг миниатюрного на вид черного замка. Падение Харрена Хоара, известного как король Островов и Рек. Он возвел огромный замок, чтобы защититься от любого нападения, вот только драконье пламя может плавить и камень. Этот король узнал лишь тогда, когда Эйгон Завоеватель со своей армией пришли по его душу, Харренхол был неприступен с суши, но не с воздуха. Все жители замка погибли без возможности побороться за свою жизнь. Говорят, по его темным недрам до сих пор ходят призраки сожженных.       Сукуна без лишних слов отодвинул в сторону тяжелый гобелен, открывая доступ к тайному ходу. Он обернулся через плечо, чтобы увидеть заметное удивление на лице Юджи, и самодовольно усмехнулся, словно он сам приложил руку к созданию всех ходов, опутывающих замок.       — Красный Замок строили не один год и после завершения, мой предок убил всех строителей, что работали над ним, чтобы только династия Таргариенов знала о тайнах этого замка, — пояснил он, делая первый шаг в темный проем, ощутив под ногами каменную ступень лестницы, ведущей глубоко вниз.       — О, именно этим стоит хвастаться, — глухо отозвался Юджи, прежде чем скрыться где-то в покоях, оставляя Сукуну в недоумении. Неужели передумал? Он собирался вернуться за ним, но тот появился спустя секунду, передавая ему пылающий факел. Огонь плясал и потрескивал, отбрасывая на лицо Юджи тени. Заметив заминку, он вздохнул и покровительственно пояснил: — Не уверен, что хочу идти куда-то в непроглядной темноте, Ваша Светлость.       Он ловко зашел в проем, стоя теперь так близко к Сукуне, что тот видел явное нетерпение на чужом лице.       — Мне стоит опасаться, что после того, как я узнал тайну этого замка, меня тоже постигнет участь несчастных строителей?       Сукуна серьезно посмотрел на него, прежде чем продолжить спуск. Юджи на мгновение замер и заметно подобрался, словно опасался получить ответ на свой вопрос. Свое доверие он выдавал порционно, он без задней мысли следовал за Сукуной в темные катакомбы замка, но опасался, что тот нарушит свое слово, обещающее оберегать его от любой опасности, в том числе и от самого Сукуны. Пожалуй, это его немного ранило. Он никогда не нарушал своих обещаний.       — Что ты вообще делал в твердыне Мейгора так поздно? — Сукуна решил сменить тему разговора, продолжая спускаться по лестнице, едва касаясь стены одной рукой.       — Что? — удивленно переспросил Юджи, а после замялся, не спеша отвечать.       — Не говори, что просто гулял, — хмыкнул Сукуна, освещая себе путь, прислушиваясь к шагам позади него. Он специально не торопился, понимая, что его спутнику нужно привыкнуть к этому месту.       — Я встречался с королевой, — неожиданно ответил Юджи, вынуждая кронпринца замереть и обернуться. Судя по смеху, его лицо выражало всю степень его недоумения. Его мать очень редко принимала гостей, тем более так поздно, поэтому ответ Юджи вызывал самые разные чувства и мысли, которые были весьма и весьма беспокойными. Узнай отец, что его юный дорнийский принц встречается с королевой в столь поздний час, его симпатичная голова окажется на пике еще до того момента, как рассветет.       — Повтори? — Сукуна сам не узнал свой резкий голос, и смех тут же оборвался.       — Не знаю, какие картины вам нарисовало ваше воображение, но мы просто разговаривали. Ее Величество весьма приятная личность.       «В отличие от тебя» не было высказано, но подразумевалось. Сукуна едва удерживал себя, чтобы не встряхнуть Юджи как следует, чтобы тот прекратил юлить.       — И о чем же вы говорили? — терпеливо произнес Сукуна, перекладывая факел в другую руку, пара искорок упала на его руку, но он не обратил на это внимания, пока сам Юджи с изумлением заметил это.       — В основном о Дорне, — пожал плечами тот и честный блеск его глаз говорил о том, что он не врал. — Она ни разу не посещала наши места и ей было интересно послушать. Время пролетело слишком быстро, я и не заметил, что так поздно.       — И как часто вы встречаетесь? — Сукуна не мог поверить, что его мать утаила о встречах с Юджи от него.       — Всего лишь пару раз, но это впервые, когда это случилось так поздно. Мне стоило отказаться, но королеве не отказывают, — он пожал плечами слегка смущенный.       Взгляд Юджи блуждал и избегал пристальных глаз Сукуны. Это навело того на мысль, что они обсуждали не только родину принца, но, пожалуй, он не был готов узнавать подтверждение своим догадкам. Королева всегда трепетно относилась к единственному сыну и всегда хотела быть в курсе событий жизни Сукуны, не желая сильно в нее вмешиваться, ибо знает его крутой нрав. Порой он думал, что будь у нее не один ребенок, то такое внимание было менее пристальным, но зная некоторые особенности своего рождения, он понимал, что скорее пекло разверзнется, чем король позволит королеве родить еще одного ребенка. Мейстер однажды вскользь упомянул, что Рёмен перепугал всех слуг и знахарок, которые принимали роды королевы, обещая весьма неучтиво, что с ними случиться, если его жена погибнет.       «Страна горела бы, если бы все сложилось в худшую сторону» — с неприкрытой серьезностью сказал тогда мейстер.       Ко всему прочему его мать, кажется, ни капли не страдала от отсутствия других детей, выплескивая всю свою любовь на единственного сына.       — Ваша Светлость.       Сукуна словно вышел из транса и вопросительно посмотрел на Юджи, выглядевшего слегка встревоженно.       — Ваша рука слишком близко к огню. Обожжетесь, — обеспокоенно сказал он, кивая на факел. И правда, рука Сукуны весьма неаккуратно держала факел, но едва ли это его обеспокоило.       — А, — рассеянно отозвался он и передвинул ладонь ниже. — Ерунда, не стоит переживать.       — Ерунда? — Юджи нахмурился. — Вам что, так нравится ранить руки?       Сукуна закатил глаза, вспоминая свое неловкое падение с лошади и поврежденное плечо. Решив не тратить времени на объяснение, он поднес вторую руку к пламени, ощущая лишь приятное тепло, в глазах Юджи тут же вспыхнул ужас.       — Да ты что творишь? — он тут же схватил Сукуну за ладонь, одергивая ее от огня, и тревожно посмотрел на нее. На лице тут же отразилось замешательство. Даже с недостатком света было видно, что с ней все нормально. Ни следа ожогов.       — Что это за фокус? — Юджи выглядел более чем удивленным, словно он пытался разгадать загадку, но не видел ни единой подсказки.       — Пламя и кровь, — усмехнулся Сукуна, не спеша вырывать руку, прикосновения Юджи были весьма приятными, когда он осторожными движениями поглаживал кожу.       — Камень и вода, — огрызнулся тот, выглядя раздраженно и смущенно одновременно, выпуская руку Сукуны к большому огорчению последнего. — Мы что, обмениваемся ничего не значащими фразами?       «Вообще-то, это девиз моей семьи» — с некоторой обидой подумал Сукуна, отворачиваясь и продолжая путь. Они и так задержались, а им предстоит еще длинный путь.       — Огонь не может убить дракона, маленький принц, — скучающе повторил он, не смотря, следует Юджи за ним или нет. — Пламя не причинит мне вреда.       По пыхтению за спиной он четко мог представить лицо своего спутника, и это заставило его улыбаться.       Дальше они двигались в тишине, преодолев уже не одну сотню ступеней, а стены все еще не расступались, впереди не было ничего, кроме темноты. Сукуна шел непринужденно и легко, он потратил не один день, исследуя все ходы в замке, чтобы передвигаться по нему никем незамеченным, что в крайней степени беспокоило всех жителей замка, в том числе и его родителей. Но он не прекращал своих исследований.       Когда лестница закончилась, Юджи не смог удержать вздох облечения, но Сукуна не спешил останавливаться и продолжил путь, ориентируясь исключительно на свою память. Вокруг все еще было темно, но стены уже расступились, выводя их в большой зал с высоким потолком. Эхо отозвалось на каждый их шаг, и все каменные проемы подземелья, ведущие в разные части замка или города, походили один на другой.       — И куда же мы идем? — подал голос Юджи, едва не оступившись о какой-то камень, но Сукуна вовремя подхватил его под локоть.       — Лучше смотри под ноги, маленький принц, а не задавай вопросы, — с усмешкой порекомендовал он, ставя принца на ноги и с неохотой отпуская его. — Ты все поймешь, когда мы доберемся до места.       — Тут темно как в Пекле, — недовольно буркнул Юджи, но выбрав путь уже более осторожно.       Сукуна с уверенностью лавировал по темным залам, сменяющий один на другой. Тут было тихо и витал затхлый запах, который присутствовал в каждом подземелье.       — Здесь много ходов, которые могут привести к множествам мест в городе или же замке. Если я тут тебя оставлю, то ты никогда отсюда не выберешься, — ехидно сказал он, заметив в очередной раз, как Юджи отстал от него. Тот ответил ему укоряющим взором.       — И именно так ведь стоит благодарить своих спасителей, — ядовито хмыкнул тот, подходя ближе к принцу и грубо выхватывая из его рук факел.       — Не обманывай себя, — усмехнулся Сукуна, рассматривая того лукавым взглядом, но тот дерзко посмотрел на него в ответ. — Я не в первый раз сталкиваюсь с подобным, я умею решать такие вопросы.       Юджи неожиданно сделал шаг навстречу, от чего их лица оказались близко, даже слишком близко. Сердце Сукуны словно сжала когтистая лапа, а во рту резко пересохло, он застыл, забыв, как дышать. Он ощущал чужое дыхание на своем лице и это обжигало сильнее любого пламени. Юджи был так близко, что Сукуна мог рассмотреть все детали его лица: карие глаза, в которых отражались всполохи факела, нахмуренные брови и сжавшиеся в тонкую линию губы, выражавшую всю степень раздражения юного принца.       — Вам стоит иногда научиться благодарить, Ваше Высочество, — с расстановкой произнес Юджи, не разрывая зрительного контакта. — Это едва ли сделает вас менее мужественным.       Ладонь Сукуны ловко подхватила чужой подбородок, едва заметно оглаживая кожу. Весь запал Юджи тут же пропал, а на смену ему пришло нечто другое, что заставляло кровь закипеть и легкие сжаться. Они затаили дыхание, что-то витало в воздухе, что нельзя ухватить руками.       — Ты хочешь, чтобы я поблагодарил тебя? — хитро спросил Сукуна, всматриваясь в самую глубь темных глаз. Он уже давно заметил, какими изменчивыми они были. То темно-карие, то напоминают золотистый янтарь с темными крапинками.       Удивительный. Весь. С головы до ног.       — Было бы неплохо, — на грани шепота отозвался Юджи, заметно сглатывая, но не спеша вырваться из чужой хватки. В нем не было осторожности, что часто сопровождала его, как тень, а скорее интерес и чистое ожидание чего-то.       — Возможно то, что я тебе покажу, будет намного больше, чем простая благодарность, — отозвался Сукуна, отпуская его подбородок, и отступил, чувствуя прилив разочарования. — Идем, почти пришли.       Он старался выбросить из головы полное недоумения лицо Юджи, когда он отстранился, но всякий раз оно всплывало перед ним, терзая его сознание. Следующий зал встретил их обилием свечей, освещавших все, как днем. На помосте стоял огромный череп дракона, по легендам в эту пасть без труда могла поместиться целая повозка и парочка рыцарей. В воздухе витал запах воска, а пламя так падало на черный череп, что складывалось ощущение, будто он следит за каждым их движением. Сукуна так привык видеть его, что даже не замедлил шаг, чего нельзя сказать о Юджи.       Его отсутствие он заметил, только когда вышел из зала и направился к нужной лестнице на поверхность.       — Седьмое Пекло, — выругался он, направляясь назад, и нашел Юджи все еще стоящим напротив черепа, во все глаза вперив в него взглядом с благоговейным ужасом. — Я серьезно тебя тут брошу.       — Тут череп дракона, — тоном, будто это что-то объясняет, произнес он, смотря прямо на Сукуну. Кажется, он даже не заметил его отсутствия.       — В самом деле? — саркастично поинтересовался кронпринц, подходя ближе и чувствуя нетерпение. Они так к утру не доберутся, если станут останавливаться в каждом зале. — Черный Ужас. Балерион. Дракон Эйриса Завоевателя. Неужели не слышал о таком?       — Слышать и видеть разные вещи! — чопорно ответил Юджи, рассматривая череп со всех сторон. Черная кость ни капли не постарела за прошедшие года и отливала ониксом в пляске огней.       Не желая больше тратить времени, он подхватил руку Юджи и потянул за собой.       — Эй!       — Зачем тебе смотреть на старого мертвого дракона, когда я собираюсь показать тебе вполне себе живого? — недовольно бурчал Сукуна, направляясь к лестнице.       — Что? — удивление в голосе Юджи было неподдельное, он даже прекратил сопротивляться и покорно следовал за ним.       — Что? — ехидно переспросил Сукуна, даря ему озорную ухмылку, толкнув малоприметную дверь на самом верху лестницы, ощущая некое удовольствие от превосходства. — Мы почти добрались до Драконьего Логова. Считай это моим знаком признательности за спасение моей жизни.       — Значит, я все-таки тебя спас? — заметил Юджи, не скрывая победный блеск в глазах.       — Спас меня от скуки, — ответил Сукуна насмешливо, за что получил увесистый тычок в бок. Он возмущенно посмотрел на Юджи, но тот выглядел таким воодушевленным и веселым, что у него не хватило совести злиться на него.       Отводя глаза от Юджи, он толкнул еще одну тяжелую дверь и их обдало прохладным ночным воздухом. Потребовалось еще добрых полчаса, чтобы преодолеть часть городских улиц и добраться до холма Рейнис, где и находилось Драконье Логово. Огромное здание, покрытое куполом, где могли без труда размещать многочисленных драконов, выращенных Таргариенами. Это больше напоминало крепость с толстыми стенами и входом, через которого могло пройти множество рыцарей в ряд. Массивные колоны тянулись вверх, поддерживая крышу, на которой были вырезаны уже истершиеся надписи на валирийском. Сукуна потратил в свое время не один час, чтобы понять, что там написано, но так и не добился успеха.       — Подождешь здесь? — спросил он, глядя на Юджи, который, запрокинув голову, рассматривал Драконье Логово и приоткрыл от удивления рот. Он словно очнулся и рассеянно посмотрел на него, прежде чем кивнуть.       Внутри логова напоминал амфитеатр с огромным количеством мест для зрителей. Во времена большого праздника, когда лето сменяется на зиму, здесь собираются многочисленные жители города и приезжие со всех концов света, чтобы воочию посмотреть на драконов. Ужасающих созданий, не лишенных особого шарма. Тут же проводились обучения всадников, чтобы те смогли установить связь со своими драконами.       Найти смотрителей в ночной час оказалось делом не из легких, воздух тут пах иначе, чем где-нибудь еще. Пепел, пламя и характерный терпкий запах драконов. Сукуне с детства нравилось бывать здесь, но сейчас не время предаваться воспоминаниям. Откуда-то из глубин раздался раскатистый рык, который знал слишком хорошо, он самодовольно усмехнулся, ощущая привычный трепет. Как давно он ее не видел.       — Ваше Высочество? — к нему выскочил худощавый мужчина в светлой робе, на которой вышита эмблема, говорившая о том, что он является смотрителем за драконами. По правилам он говорил исключительно на валирийском. — Что привело вас сюда в такой час?       — Выведите Тень, — ровно приказал Сукуна, смотря за спину смотрителя на освещенный факелами проход, откуда приводили драконов.       — Ваш отец знает, что вы здесь? — мужчина облизнул пересохшие губы и нервно потер руки друг о друга, словно опасаясь, что королевская кара настигнет его тут же, как только он ослушается прямого приказа короля.       — Моего отца здесь нет, — Сукуна посмотрел в чужие глаза и прищурился. — А я есть.       Словно в подтверждение его слов раздался еще один низкий рев, вызывавший мурашки. Сукуна красноречиво вскинул брови, замечая чужое замешательство.       — Она меня ждет, — пояснил он, убрав руки за спину. — Я буду ждать снаружи.       Не дожидаясь ответа, он развернулся и покинул логово через путь, которым пришел, зная наверняка, что дракона выведут к нему в скором времени.       Юджи все так же стоял, обдуваемый всеми ветрами Королевской Гавани. Он уже перестал пытаться поправить капюшон на голове и его волосы теперь торчали во все стороны, как гнездо.       — Ее скоро приведут, — оповестил он, вставая рядом с дорнийским принцем, и краем глаза заметил, как взволнованно Юджи крутит на руке кольцо, сосредоточив внимание на входе.       Сукуна терпеливо ждал, сложив руки на груди, на улице медленно становилось светлее, хотя солнца еще не было видно. Вскоре до его ушей донесся очередной раскатистый рев откуда-то из-под земли. Юджи отступил на шаг назад, напряженный как тетива лука.       — Мой принц испугался? — весело поинтересовался Сукуна, щуря голубые глаза. На чужом лице тут же вспыхнул румянец.       — Ничего подобного! — огрызнулся тот, выпрямляясь, но не спеша делать шаг вперед. — Не каждый день сталкиваешься с чем-то подобным.       — Ее яйцо положили мне в колыбель, когда я только родился, — поделился Сукуна, переводя взгляд на проем, в котором все еще было темно. — Она вылупилась спустя пару лет, белоснежная, как призрак, и у нее вздорный характер.       — Говорят, что питомцы очень похожи на своих хозяев.       Сукуна обжег его взглядом, теряя веселый запал.       — Она не мой питомец, Юджи. — четко произнес он, надеясь, что смысл слов дошел до него. Называть Тень питомцем почти святотатство, словно она какая-то кошка или собака. Юджи явно смутился такой вспышки и отвел глаза.       — Прошу прощения.       Сукуна тут же смягчился, чувствуя себя идиотом. Нет смысла злиться на Юджи, тем более в чем-то он оказался прав. Нрав Тени часто списывали на то, что ее всадник был точно такой же по поведению. Такой же неуправляемый и непредсказуемый.       Драконица появилась спустя томительные пару минут, в сопровождении нескольких смотрителей, которые на ее фоне смотрелись как мыши около кошки. Ее белая чешуя, как мраморные стены, переливалась в полумраке. Голова, украшенная короной рогов, придавала ей грозный вид, как и длинная змеевидная шея с костяными гребнями вдоль всей длины. Она следовала неспешно, оскалив пасть и опираясь на крылья, как на две мощные лапы. Тень недовольно дернула шеей, словно бы разминаясь и издала низкий рык, направляясь к своему всаднику. Она еще молода и недостаточно большая, чтобы посоревноваться с более старшими драконами, но Сукуне все равно приходилось запрокидывать голову, чтобы смотреть на нее.       — Давненько я тебя не навещал, — на валирийском почти пропел он, когда Тень опустила к нему голову, позволяя погладить себя по морде. Теплая чешуя приятно и привычно легла под ладонь. Драконица фыркнула, окутывая Сукуну столбом искр.       У нее были большие янтарные глаза, словно заглянул в жерло вулкана, в которых отражался сам Сукуна. Она гортанно поворчала, выражая свое возмущение по поводу его отсутствия и махнула длинным хвостом.       — Что на счет небольшого полета?       Драконица вновь фыркнула, вытягиваясь во весь рост и поворачиваясь ровно так, чтобы Сукуна без труда смог забраться к ней на спину, подставляя одно из крыльев.       — Хорошая девочка, — довольно отозвался Сукуна, обернувшись на замершего Юджи, смотревшего на Тень, словно не верил своим глазам. Драконы в мире не редкость, но мало кому доводилось увидеть их вблизи и остаться в живых.       — Тебе нужно особое приглашение? — вскинув брови, спросил Сукуна, наслаждаясь искренним изумлением на его лице.       — Что? — в священном ужасе спросил он, не спеша сделать хотя бы шаг. — Даже не смейте так шутить.       Сукуна недовольно цокнул. Он проделал весь этот путь точно не для того, чтобы просто похвастаться драконом, как своим призовым трофеем, а после вернуться назад.       — Давай, второго предложения не будет, — нетерпеливо поманил он Юджи, видя в его глазах нерешительность. — Часто ли тебя приглашают полетать на драконе?       Юджи с недоверием посмотрел на Сукуну, потом на драконицу, которая, словно заинтересовавшись в беседе, внимательно смотрела на них, практически не мигая. Впрочем, страх Юджи был вполне обоснованным, если подумать. Запоздалая мысль неприятно щекотала нервы.       — Тебе нечего бояться пока ты со мной, — пояснил он, успокаивающе погладив теплый бок Тени, та низко заворчала, капризно дернув крылом, ни капли не старалась выглядеть дружелюбной, от чего Юджи стал выглядеть еще более напряженным. Большое ей спасибо.       — С трудом вериться, — мрачно пробурчал он, все еще с опаской поглядывая на грозную морду дракона, но все же делая нерешительный шаг. Тень низко зарычала. Отлично. Это будет сложнее, чем он думал.       Сукуна посмотрел на нее, надеясь вложить во взгляд все недовольство. Она словно насмехалась над ним.       — Он со мной, — на валирийском произнес он достаточно отчетливо, надеясь, что она прекратит показывать свой характер. Тень фыркнула, снова выпуская искры, которые в полумраке смотрелись как сбитые с курса светлячки, и отвернула морду в другую сторону, выказывая всю свою незаинтересованность.       — Она капризная.       — Я заметил, — сухо отозвался Юджи, делая еще пару осторожных шагов, время от времени посматривая на драконицу, словно проверяя, смотрит ли она на него. Он вздохнул и ускорился, стоя теперь рядом с Сукуной, который откровенно веселился, наблюдая за его крадущейся походкой.       — Ты, что же, боишься, маленький принц? — вопрос был из ряда риторических. Все написано на его лице, но помимо страха там присутствовал и восторг.       Юджи тут же ожог его взглядом и шумно втянул воздух, словно собираясь раздаться очередной тирадой, но Тень вновь обратила на него свое внимание, вынуждая юношу прикусить язык. Он неосознанно отступил за спину Сукуны, и внутри того что-то в очередной раз перевернулось. Опять. Он покосился через плечо.       — Не волнуйся, — насколько мог мягко сказал Сукуна, ловя чужой взгляд. Даже подготовленные люди замирают от страха, когда сталкиваются с драконами, что уж говорить о тех, кто впервые видит их так близко. — Она просто изучает тебя.       Сукуна взглянул на Тень, обнажившую ряд острых зубов, от одного вида на которого могла застыть кровь в жилах. Она вновь тряхнула шеей, Сукуна ощущал под ладонью ритм ее дыхания и легко погладил, усмехаясь.       — Она весьма зловеще меня изучает, — проворчал Юджи, выглядывая из своего укрытия. — Как вы, когда мы впервые встретились в Королевской Гавани.       — Не слишком уместно огрызаться на меня, когда лишь только я стою между тобой и ее пастью, — в тон ему ответил Сукуна.       — Ну уж вы решите, благодарите ли вы меня за спасение или же очень умело угрожаете, — огрызнулся Юджи, скорчив недовольное лицо.       — Я смотрю ты уже пришел в себя, — усмехнулся кронпринц, отходя в сторону и видя в глазах нарастающую тревогу. — Тогда забирайся, если еще не передумал.       Он кивком головы указал на спину Тени, туда, где крепилось специально выделанное седло, обхватывающее тело дракона так, чтобы не причинять неудобства.       Юджи не стал ничего говорить, лишь глубоко вздохнул, прежде чем осторожно встать на подставленное крыло и ухватиться за костяной гребень, чтобы не потерять равновесие. Наверняка это ему мало напоминает его легкий прыжок в седло лошади.       — Перекидывай ногу и не испытывай ее терпение, — направлял Сукуна, замечая чужую нерешительность, но решив не дожидаться действий Юджи, сам ловко забрался вслед за дорнийским принцем и, обхватив его бока, без труда помог ему расположиться в седле и скользнул прямо за ним, плотно прижимаясь к чужой спине.       — Что ты делаешь? — покосившись на него, спросил Юджи. Его глаза были широко раскрыты от страха, а на щеках расцвел румянец, то ли от пережитого волнения, то ли из-за сложившейся ситуации.       — Что? — вскинул брови Сукуна, осматриваясь вокруг. — Прости, но это тебе не карета. Тут только одно место, повезло, что ты не особо крупный, — он усмехнулся и прижался ближе, ощущая даже через ткани тепло чужого тела.       Не успел Юджи ничего сказать в ответ, как Тень под ними пришла в движение и, не дожидаясь дальнейших распоряжений, сделала пару пробных шагов, подходя к самому краю холма, а после резко взмахнула вверх, рассекая холодный воздух. Сколько бы Сукуна ни летал, этот момент всегда самый волнительный, заставляющий сердце трепетать, как птица. Земля быстро удалилась и дух перехватывало от раскрывшейся картины под ним. Где-то на горизонте уже виднелась тонкая полоска рассвета, предвещающая скорое утро. Значит у них не так много времени и стоило насладиться сполна этим моментом. Юджи рядом с ним издал испуганный вскрик, сильнее вцепляясь в седло до побледневших костяшек. Удивительно, что это тот же самый человек, который недавно смог вывести из строя трех здоровых мужиков.       Заметив смеженные веки Юджи, Сукуна наклонился к его уху.       — Открой глаза, иначе все пропустишь, — произнес он достаточно громко, чтобы его услышали, несмотря на свист ветра.       Юджи шумно выдохнул, Сукуна ощутил его неуверенное движение и по спине пробежали мурашки. Парень на пробу приоткрыл один глаз и тут же раскрыл оба, с замиранием сердца смотря на все, что открылось перед ними. Они проносились в еще не до конца рассеявшейся тьме над Королевской Гаванью, такой маленькой, как игрушечной. Маленькие красные крыши, еще пустынные улицы, на которых совсем скоро вырвутся люди. За стенами столицы расстилались бескрайние просторы Семи Королевств, до которых еще не добрался неторопливый рассвет. Над ними все еще мелькали непогасшие звезды, но скоро им на смену придет голубой простор. На горизонте отчетливее виднелась солнечная полоса, которая окрашивала небо в разномастные цвета: розовый, оранжевый, золотистый.       Сукуна не без удовольствия наблюдал за сменой эмоций Юджи, который поворачивал голову то в одну сторону, то в другую, стараясь запомнить все, что ему открылось. Новый взгляд на мир, и ему нравилась та мысль, что он смог показать его Юджи с этой точки зрения. В глазах того он видел невероятную радость, которая не оставила места страху.       Тень неторопливо кружила над городом, приближаясь к Красному Замку, облетая его со всех сторон, почти касаясь кончиками крыльев высоких неприступных стен. Сукуна заметил, как на стенах замка ходит стража и запрокидывает голову, провожая траекторию полета дракона. Не очень хорошо, что они их видели, но сделанного не воротишь. Драконица вновь взмыла вверх, неосторожно задевая хвостом висевшее знамя с трехглавым драконом на черном фоне. Ткань тут же скользнула вниз вместе с жердью. Вот крику-то будет, когда он вернется в замок, меланхолично заметил про себя Сукуна, но выкинул эту мысль из головы.       Они пролетали над Черноводной, у берега ее теснились корабли — галеи со спущенными парусами, рыбачьи лодки, массивные крепкие карраки и аккуратные ладьи. На причале уже кипела жизнь, торговцы выносили свои товары, привезенные издалека, рыбаки выставляли свой улов на продажу. Город неумолимо просыпался. Тень скользнула ниже к воде, вырвав из Юджи еще один вскрик от неожиданности. Сукуна невольно положил руку ему на бок, удерживая на месте и при этом ощущая на собственном лице усмешку.       — Кричишь как маленькая девочка, — посмеялся он, и Юджи, ощутив его смех из-за их близкого соседства, укоризненно посмотрел ему через плечо.       — А ты первый раз не боялся летать?       — Дай-ка подумать, — задумался Сукуна, пытаясь вспомнить свой первый полет. — Наверное, нет.       Юджи недоверчиво фыркнул и отвернулся, чтобы не пропустить ничего. Стоило позже устроить более масштабный полет и показать ему все просторы вокруг столицы, возможно им даже удастся добраться до Драконьего Камня, но пока они могли ограничиться и самой небольшой экскурсией. Почему-то Сукуна не подвергался сомнению, что Юджи не откажется еще раз забраться на спину дракона. Те, кто единожды побывали в небе, с трудом могли представить жизнь без него. Жизнь словно делилась на до и после.       Сейчас Тень летела над водой так низко, что в ней виднелось ее отражение. Она сама выбирала себе маршрут и Сукуна не считал нужным ее контролировать. Он подставлял лицо прохладному влажному воздуху и прикрыл глаза, но чужое движение заставило вновь их открыть. Юджи, набравшись храбрости, осторожно выглянул из-за шеи дракона, смотря на черные воды реки.       — Это просто невероятно, — произнес он и посмотрел на Сукуну благодарным взглядом. — Спасибо.       Он не нашел, что ему ответить и отвел глаза, заслышав тихий смех, который ветер уносил прочь.       — Благодарности тоже нужно уметь принимать, Ваша Светлость, — беззлобно пожурил его Юджи и Сукуна снова посмотрел на него. Было в нем что-то сейчас почти магическое, притягивающее, заставлявшее все естество Сукуны трепетать ничем не хуже, чем от полета. И он не до конца понимал, в чем дело даже спустя столько времени раздумий. Казалось, ответ застыл у него на самом кончике языка, но не желал с него срываться, слишком уж парадоксально была сама концепция этого чувства.       Эмоций в нем стало слишком много и само присутствие Юджи казалось удушающим. Сукуна взглянул на воду, чтобы как-то успокоиться, но это мало помогло. Складывалось ощущение, что его укачивало и вот-вот стошнит. Они уже далеки от того места, где течение Черноводной было опасным и непредсказуемым, под ними текла спокойная, полноводная река с берегами полных лесов.       — Интересно, как сейчас вода, — задумчиво произнес он, посмотрев на затылок Юджи с разметавшимися розовыми прядями.       Тот едва успел повернуться к нему, чтобы переспросить, что сказал Сукуна, но в следующую секунду он поступил, как совершенно взрослый человек, не справлявшийся со своими эмоциями, и сбросил дорнийского принца прямо в холодную воду. Тень летела низко, так что Сукуна даже различил всплеск воды под собой. Но напряжение, сковывавшее его, никуда не делось, а медный обруч на груди будто бы сжался еще сильнее.       Он повел себя совершенно по-детски. Тень словно заподозрила неладное и резко развернулась, не улетая далеко от места падения Юджи, недовольно ворча. Сукуна ощущал вибрацию от ее рыка всем телом.       — Вот не надо мне ничего высказывать, — огрызнулся он, всматриваясь в поверхность воды и ожидая, когда Юджи появится на поверхности и был готов принять все возмущения принца. Он почти ждал его злое лицо, которое будет осыпать Сукуну проклятиями.       Однако.       Юджи все еще не всплывал.       Неприятное предчувствие пронзило его как стрела. Дорн — это пустынный край и там не так много воды, да и учиться плавать там точно не было большой необходимостью. Страх растекся от затылка и скользнул под воротник.       — Седьмое Пекло.       Его тело среагировало раньше, чем мысль дошла до него окончательно. Если Юджи действительно не умел плавать, то этот невинный розыгрыш рисковал превратиться в самую ужасную трагедию. Он спрыгнул со спины Тени вниз, не раздумывая ни одной лишней секунды. Холодные воды Черноводной объяли его, выбивая дух, он слышал краем уха, как яростно зарычала драконица перед тем, как он полностью скрылся в воде. На земле уже светало, но под водой все еще царила темнота и Сукуну накрыла паника, когда он озирался, пытаясь выхватить помутненным взглядом хоть что-то приближенно напоминавшее человека.       Он убивал людей. Не раз и не два. Он приговаривал людей к казни, стоя на эшафоте. Но почти всегда это были незнакомцы, безликие люди, которые для него ничего не значат. Ему еще не доводилось быть виновником гибели другого человека, который занимал хоть какую-то толику его жизни. Перед глазами встало лицо Юджи полное радости от первого полета.       Сердце стучало где-то в ушах, а одежда, быстро намокшая и отяжелевшая, тянула и его самого на дно. Даже сквозь толщу воды до него доносился рев дракона, мечущийся над водой в поиске своего всадника.       Сукуна вновь осмотрелся, активно работая руками, и увидел неясный силуэт, словно сами боги сжалились над ним. Он ускорился и ловко подхватил чужую фигуру, надеясь, что еще не слишком поздно и поплыл к поверхности, хватая ртом воздух. Юджи вцепился в его плечи ледяными пальцами и Сукуна ощутил невероятное облегчение, хоть чужая хватка и приносила боль, но это ощущение быстро прошло, когда он заметил первобытный ужас на чужом лице. Страх такой силы, по сравнению с которым страх перед драконом теперь казался детским испугом. Сила этой эмоции была сродни ударом в живот для самого Сукуны.       Глаза Юджи покраснели, он невидяще нервно озирался по сторонам, хватая посиневшими губами прохладный воздух. Волосы облепили побледневшее лицо, придавая ему еще более несчастный и потерянный вид. Он дрожал в руках Сукуны, и это точно не было весело, как изначально планировалось. До боли прикусив щеку, кронпринц решительно держал курс на ближайший берег, сверху за ними следовала Тень, грозно махая крыльями.       Уже на берегу Юджи яростно вырвался из его объятий и тяжело отошел в сторону, стараясь отдышаться. Он не сказал ни слова, только опалил его таким взглядом, словно Сукуна представлял собой худшее воплощение человека. Совсем как раньше. Он не знал, что сказать, чтобы сгладить как-то положение, но нужные слова не шли. Его учили искусству дипломатии, но не вина его учителей, что он никогда не слушал их. Он умел развязывать конфликты, но уж никак не предотвращать их или их последствия.       Юджи не было дела до его терзаний и метаний, он грузно осел на песчаный берег спиной к нему, закрывая лицо руками. Из лучшего воспоминания для него Сукуна смог сделать худший кошмар. В его воспоминаниях всплывала пара моментов, когда Юджи оказывался у большой воды, тревожно на нее косясь, словно опасаясь, что та утащит его в свои объятия. Все это складывалось в одну общую картину, но уже слишком поздно, чтобы Сукуна смог что-то предотвратить.       — Юджи, — позвал он его спустя пару томительно длинных минут.       — Ничего не говори, — прохрипел Юджи, сгорбившись на своем месте еще сильнее, становясь еще меньше.       Сукуна взглянул на Тень за своей спиной, и та фыркнула, раздраженно махнув хвостом. Во всей ее позе читалось осуждение.       — Поверить не могу, что ты это сделал, — тихо произнес Юджи, поворачиваясь к нему. Взгляд у него пустой и отрешенный, пронизывающий насквозь.       — Я не знал, что ты не умеешь плавать, — самое идиотское оправдание во всем Вестеросе. Юджи странно усмехнулся, вставая на нетвердые ноги и скидывая плащ, который мокрой тряпкой упал ему под ноги.       — Или что ты боишься воды, — добавил Сукуна тише, отводя глаза, когда дорнийский принц стянул рубашку, выжимая ее от воды. Делал он это как-то молчаливо и механически, уж лучше бы он кричал и ругался, проклиная его, но Юджи словно потерял в воде весь свой эмоциональный задор.       — Это было достаточно забавно? — спросил он, поднимая глаза и вскидывая брови.       — Не было, — испытывающий взгляд словно пронзал на сквозь. — Лишь секунду, а потом стало не смешно. Я испугался.       — Приятно знать, что вы способны испытывать это чувство, — холодно отозвался Юджи, и Сукуна поморщился от того, насколько колюче это прозвучало, но он не мог сейчас жаловаться. Перспектива быть убитым в собственной постели казалась не такой уж плохой.       — Знай я раньше, что ты не умеешь плавать…       — То что? — оборвал его Юджи, смотря на него скучающе и устало. — Кинул бы меня в реку раньше? Я не привык рассказывать о своих проблемах, которые никого не касаются.       Юджи говорил сурово и жестко, не желая хоть немного смягчать свои слова.       — Или у вас это такая привычка скидывать всех, кого вы катаете на драконе, в воду?       Сукуна покосился на Тень, будто ища в ней молчаливой поддержки, но та оставалась безучастной.       — Обычно я никого не катаю, — вздохнул он, возвращая внимание к Юджи. На лице того мелькнула тень удивления, как солнечный луч на грозовом небе, но оно быстро исчезло за непробиваемой маской.       — Как мило, — сухо отозвался он и вздохнул, проводя по лицу ладонями. — Я просто не могу тебя понять. Каждый раз, когда я хоть на мгновение думаю, что ты не такой заносчивый и бесчувственный человек, каким хочешь казаться, как тут ты делаешь нечто такое, заставляющее меня разочаровываться в собственных суждениях.       Его речь казалась неровной, срывающейся, словно он едва держится, чтобы сохранить спокойствие и не скатиться в истерику. И это делало физически больно. Каждое его слово, словно раскаленная игла, пронзало в самое сердце, и самое ужасное в том, что Сукуна сам виновник всей ситуации. Никто не просил его сталкивать Юджи в воду, но он сделал это и пожинает плоды собственных поступков.       Отец не раз говорил ему о последствиях, о которых нужно задумываться, когда он предпринимает решения. И сейчас он видит пример его слов. Вот только легче от этого не становилось.       — Мне жаль, — выдавил он из себя, хоть и осознавал, как несущественно звучат его слова сейчас.       Юджи запнулся о собственные слова и нечитаемо посмотрел на него, прищурив глаза, словно выискивая подвох.       — Мне не стоило так делать. Ты вправе ненавидеть меня и злиться. Я обещал, что ты не пострадаешь ни от чьей руки, в том числе и от моей. Это я пригласил тебя на сегодняшнюю прогулку, но подверг твою жизнь опасности, — Сукуна говорил голые факты, признавая свою вину. Даже если Юджи и не сочтет должным прощать его, радует хотя бы тот факт, что он жив.       Юджи оставался настороженным, очень желающим поверить в то, что он говорил, но продолжал молчать. Он еще долго не сможет забыть этот случай и это знание ложилось бременем на плечи Сукуны.       — Вы что же, извиняетесь?       — Как видишь, — криво усмехнулся Сукуна.       — Не слишком часто это делаете?       — Не слишком.       Между ними снова тишина, нарушаемая лишь тихим плеском воды. Медленно рассветало, и Сукуна подумал, что было бы неплохо, если воспоминание о сегодняшнем полете отступили так же просто, как и ночь отступает от утра. Но в мире ничего не бывает просто.       Он посмотрел на сваленное дерево на берегу, ощущая каждой частью тела, как он замерз, взгляд невольно нашел Юджи, который не спешил вновь вступать в разговор. Он поднял глаза, но Сукуна уже отвел свои и направился к поваленному дереву.       — Дракарис, — привычные слова казались сейчас столь неуместными, что ему было не по себе. Тень мотнула головой, прежде чем разинуть пасть и выпустить струю огня, которая объяла древесину, обдавая Сукуну жаром, хотя внутри него все словно заледенело. Он посмотрел на Юджи, наблюдающего за ним со стороны и сглотнул ком в горле.       — Подойди, погрейся.       Юджи вскинул брови, все еще оставаясь беспристрастным, но сделал пару шагов в направлении огня. Сукуна отошел на несколько шагов в сторону, чтобы не вторгаться в чужое личное пространство. По взгляду принца было не понятно, остался ли он впечатленным чужим маневрам или ему было все равно.       — Я правда не думал, что ты не умеешь плавать.       — Но ты все равно чуть меня не убил, — глухо отозвался Юджи, подставляя руки к огню, отогревая занемевшие пальцы.       — Твоя правда. Глупая была идея.       — Кто придумывал, такая и идея.       — Насмехаешься надо мной? — вскинул брови Сукуна, взглянув на Юджи, но тот не смотрел на него в ответ.       — Считаю, что в данных обстоятельствах имею полное право, — ровно отозвался он, четко указывая границу, за которую Сукуне переступать не следует. Молчание, последовавшее за его фразой, казалось колючим и неуютным, и он не рисковал более нарушать его.       — Пора возвращаться, — неожиданно сказал Юджи, смотря на столицу, расположившуюся на другом берегу. — Если замок уже проснулся, то ваше и мое отсутствие заметили все.       Сукуна согласно прогудел, чувствуя себя вымотанным. Путешествие по лабиринтам тайных ходов замка, убийцы в его покоях — все это словно произошло несколько лет назад. Казалось нереальным то, что он разрушил все то хрупкое доверие, которое ему выказывал Юджи каких-то пару часов назад. Он запустил руку во все еще влажные волосы, растрепав их, желая избавиться от мучительных мыслей.       Огонь медленно затухал и обугленные ветки неторопливо отваливались, превращаясь в угольки и пепел.       — Наверное, — вздохнул он и направился в сторону дракона, отмечая на половине пути, что идет один. — Юджи?       Юджи стоял на одном месте, продолжая рассматривать затухающее пламя с какой-то тоской в глазах. Услышав оклик, он обернулся и Сукуна почувствовал себя неуютно.       — Ты полетишь…со мной? — спросил он, покосившись на Тень. — Обещаю, что больше не буду подвергать тебя таким испытаниям.       — Вы уже один раз обещали, — грустно усмехнулся Юджи, но все же направился к нему. Это не должно было задеть Сукуну, однако задело — хуже всякой пощечины или удара.       Справедливости ради, он понимал, что виноват и знал, что такие раны не залечиваются долгое время.