Тайна доктора Ливси

      День сменялся днем, а Смоллетт все так же не находил покоя. Он не мог налюбоваться своим доктором, порой находиться рядом было просто невозможно. То капитан засмотрится на аристократический профиль Ливси, то их взгляды пересекутся случайно на обеде в кают-компании или на собрании джентльменов. А хуже всего было то, что капитан видел в глазах возлюбленного ответный огонек и знал, что тот точно так же думает о нем сильно чаще, чем это позволительно. В качестве компенсации Смоллетт стал держаться с Ливси подчеркнуто формально, и даже так ему часто казалось, что он всюду замечает косые взгляды Трелони, его слуг, или Бена Ганна.       Даже сны подводили капитана. Хотя иногда фигурировали щупальца, капитан каждый раз просыпался слегка раздосадованным, ведь там не было доктора. Однажды Александру приснилось, как он творит бесчинства собственными щупальцами и распугивает несчастных бристольцев. А однажды… страшно вспоминать!       Смоллетту уже начинало казаться, что он зря так категорично высказался по поводу физического контакта, ведь один вид Ливси на палубе сбивал его с рабочего настроения. Как назло, скучающий доктор все-таки выпросил для себя работу. Теперь, когда команда снова привыкла видеть его и воспоминания с острова начали понемногу блекнуть, люди забыли все предубеждения и снова приняли Ливси. Его даже научили рулить Испаньолой. Все было бы хорошо, и обучение стало хорошим предлогом, чтобы без подозрений наблюдать за прекрасным мужчиной, только после таких наблюдений капитану требовалось еще больше времени, чтобы прийти в себя.       Однажды он даже, наполовину шутя, спросил Дэвида, не хочет ли тот собрать весь экипаж Испаньолы и рассказать им их тайну, чтобы перестать уже прятаться. Ведь приняли же они чудесное исцеление Ливси, может, примут и такое? Сам доктор ответил, что: «Было бы отлично, только ты же сам говорил, что этот грех гораздо страшнее. По крайней мере, в глазах посторонних.»       В любом случае, капитан с нетерпением ждал прибытия в Бристоль. Его душа трепетала при воспоминании, что доктор пригласил его в свой дом, где они смогут наконец закрыться от посторонних глаз.

***

      Доктор, тем временем, чувствовал себя не лучше, но он лелеял каждую минуту ожидания, принимал каждое мгновение этой сладкой неги. Ведь он понимал, что никакое чувство не может длиться вечно. Человек привыкает ко всему, как к плохому, так и, к сожалению, к хорошему. Впрочем, заглядывать далеко в будущее доктор не видел смысла. Вместо этого он наслаждался настоящим и сохранял в груди трепетное и теплое чувство.       В таком режиме день за днем прошли несколько недель, и вот показался долгожданный английский берег.