Тайна доктора Ливси

      Прошло несколько дней в доме доктора. Ливси не брал новых пациентов, не желая тратить на заботы первые, самые приятные недели с любимым. За время путешествия на остров Бристоль в его отсутствие не пал жертвой эпидемии, не развалился, не вымер. В конце концов, в городе были и другие врачи, кроме Ливси, и они справлялись со своими обязанностями. Доктор решил позволить себе провести это время с Александром.       Они гуляли в саду и катались на лошадях, ходили в гости к друзьям и каждый день ужинали вместе. Служанка Ливси, миссис Грин, была достаточно умна, чтобы не задавать вопросов. Все было замечательно и, казалось, будет еще лучше, но воспоминание о пережитом в первый день кошмаре висело мрачной тенью над обоими мужчинами. Сейчас, предаваясь удовольствиям в компании друг друга, было легко забыть о таинственном неприятеле, но эта проблема была не из тех, что решаются сами собой. Ливси понимал, что ему придется рано или поздно встретиться с угрозой, и он хотел бы обезопасить от нее любимого. Однако прежде им был необходим отдых, и доктор старался как мог обеспечить благоприятную атмосферу и себе, и капитану.       И все же, кое-что еще беспокоило Ливси, помимо очевидного таинственного врага. Он видел это беспокойство и в лице Александра, когда он пытался заговорить с ним на интимные темы, когда предлагал во время близости сделать еще один шаг. Каждый раз Ливси видел один и тот же отстраненный, сдержанный взгляд. Смоллетт продолжал бороться с собой и собственными установками, иногда эта борьба выплескивалась и на доктора. Невысказанное напряжение продолжало нарастать все эти дни. Капитан не позволял Ливси ничего более простой стимуляции рукой. Не то чтобы Дэвид был недоволен их отношениями или считал проникающий секс обязательным атрибутом интимной жизни, но этот вопрос явно беспокоил капитана, а значит, нужно было сесть и обсудить его, не позволяя Смоллетту увести разговор в сторону.       Этим утром Ливси проснулся с четким намерением добиться от Александра ответа.

***

      — Ты же знаешь, что можешь доверять мне во всем? — неловко начал Ливси, помогая любимому застегнуть воротник. В его доме никогда не было прислуги для помощи в одевании. Дэвид справлялся с утренним туалетом сам — так было проще скрывать свою сущность. Чем меньше в доме людей, тем меньше риск.       Смоллетт задумался, брови напряженно сдвинулись к переносице. «К чему этот глупый вопрос?»       — Что ты задумал?       — Пытаюсь узнать, что у тебя в душе. Что тебя беспокоит.       Капитан нахмурился еще сильнее. «Он еще спрашивает…» Не далее как пару недель назад они оба едва не погибли. После Александр пережил самое странное событие в своей жизни. «Этот чертов сон… или видение. Или бред.» А после? То, что случилось после, перекрыло по эмоциям все переживания и хотя бы на время заставило забыть обо всех проблемах. Это было прекрасно, капитан не стал бы спорить, но сейчас, когда первые эмоции улеглись, он все четче понимал, что что-то в их отношениях идет не так.       — Не начинай, — только и произнес Смоллетт. «Неужели сейчас нет заботы поважнее?»       Ливси закончил с воротником и теперь спустился перед капитаном на колени, чтобы помочь ему затянуть застежки на голенях. Для капитана наблюдать, как мужчина более знатного рода прислуживает ему, было тяжело. Словно происходит что-то неправильное. Не найдя ничего лучше, Смоллетт высказал свое раздражение:       — Поднимись давай. Мне неприятно видеть, когда ты так унижаешься.       Доктор смерил его прищуренным взглядом и медленно встал. От кого-либо другого после подобных слов можно было ожидать вспышку гнева или серьезный скандал, но не от Ливси. Искра понимания блеснула в его глазах.       — Так вот, значит, в чем проблема? Моя цель была помочь тебе, сделать приятно, проявить заботу. Разве забота унизительна? А любовь, Александр? Разве существуют в отношениях ранги и статусы? Разве я ожидаю от тебя ответных услуг? Нет. Ты можешь не помогать мне одеваться и не отвечать мне взаимностью, но я хочу помочь тебе, если только ты мне это позволишь. Лучшей наградой для меня будет твое согласие, — доктор говорил спокойно, без всякой злобы или горечи, скрытой в голосе. Капитан смотрел ему в глаза, не отрываясь. С каждым словом раздражение ослабевало, как по волшебству, сменяясь теплотой и гордостью за любимого всем сердцем человека.       — Прости меня, Дэвид, — произнес он, как только Ливси закончил. Теперь Смоллетту казалось нелепым его недавнее раздражение. Действительно, стоило ли тащить в их отношения весь тот мрак и зловонный ворох предрассудков, которым окружали себя люди в тщетной попытке избежать общественного порицания? Однозначно, нет. Дэвид такого не заслужил, и Александр, черт возьми, тоже такого не заслужил!       — Пожалуйста, продолжай, — попросил капитан после паузы. — И кто сказал, что я не отвечу взаимностью?

***

      Визит Трелони стал неожиданностью для Ливси, ведь они с капитаном только вчера навещали его в усадьбе. По серьезному лицу сквайра доктор понял, что друг приехал не просто так.       — Какие новости? — спросил Ливси, как только все трое мужчин сели за стол в комнате за закрытыми дверями.       — Я узнал то, что ты меня просил.       — Про «тварь» из Нового Абердина?       — «Тварь» или нет, это еще предстоит выяснить. Подробностей мало, к сожалению. Около трех месяцев назад в Абердине вышла газетная статья о зверском убийстве. Тело молодого парня нашли в роще, недалеко от городской черты. Судя по всему, его преследовали несколько нападавших. Их, кстати, так и не нашли. Место преступления выглядело столь жутко, что репортер даже не решился его описать, помимо того, что «все вокруг было залито кровью».       — И это все? Как мы можем убедиться, что это именно наш случай? — спросил Смоллетт.       — В той статье также упоминается, что у юноши была нехорошая репутация.       — Вроде того, что у него были острые зубы и огромные черные щупальца? — Ливси было трудно сдержать разочарование. Он надеялся, что зацепка приведет его к подозреваемым, но она, судя по всему, обернулась тупиком.       — В городе его называли вампиром, — продолжил Трелони. — Якобы, кто-то видел его в окровавленной одежде, у кого-то он воровал кур…       Ливси нервно хохотнул:       — Что ж, наша единственная зацепка — любитель поесть чужой курочки?       — Прости, Дэвид, знаю, этого недостаточно…       — Не кори себя. Это в любом случае больше, чем у нас было полчаса назад.       — Придется тебе поехать туда и все узнать самостоятельно.       — Что, если это ловушка и нас там ждут? — капитан озвучил, кажется, очевидный только для него вопрос.       — И нападавшие специально погибли, чтобы подкинуть нам записку? Нет, это исключено, — ответил доктор.       — Да, но теперь-то они знают, что мы в курсе, могут и поджидать. Тебе не приходило в голову, что те, кому адресована записка, знают тебя?       — У меня нет знакомых в Абердине. Это не кто-то из нашей команды, не кто-то из Бристоля, — Ливси рассуждал вслух. — Как я выгляжу, они не знают. Могут знать только имя. Значит, придется ехать инкогнито…       — Дэвид… — капитан устало вздохнул. — Так ли уж это обязательно? Разве ты не видишь, что риск слишком велик? Слишком много неизвестных! — он с силой сжал кулаки, едва случайно не зацепив посуду. «Болван упертый. Все равно сделает, как ему надо!».       — Это ты кое-чего не видишь, похоже, — доктор уже заметно злился, что было для него редкостью. — Кто-то знает мою тайну, кто-то, кто желает мне смерти. Я не буду сидеть, сложа руки, ждать, пока они снова меня похитят! — мысленно он добавил: «Или доберутся до тебя».       — Почему ты говоришь это так, будто собираешься ехать один?       — Александр…       — Нет, и даже не пытайся начинать этот разговор. Раз уж ты решил лезть в это пекло, то и я с тобой! — безапелляционно заявил Александр.       — Кхм, — напомнил о себе сквайр. — Когда вы планируете выдвигаться? Я помогу со сборами.