Если бы...

***       По ночам выли волки. Не протяжной зимней песней, в которую не закрадётся ни одной лишней ноты, а коротко и тоскливо, то и дело обрывая тревожный зов. Иногда до чутких ушей эльдар долетали звуки ожесточенной грызни, сменяющиеся тоскливыми предсмертными стонами побежденных хищников.       От кого-то серые защищались. Безнадёжно, но не желая уступать врагу земли Талат-Дирнен.       А враг молчал. Хребты гауров иногда мелькали на расстоянии пары выстрелов: чёрными холмиками среди первых белоснежных снегов. Завидев всадников, они деловито разворачивались, быстро скрываясь из виду за невысокими пригорками, голыми кустами шиповника и редкими тощими деревцами. В первый же день пути дружинникам удалось подбить стрелами нескольких не слишком осторожных тварей, привлеченных огнями вставшей на ночлег конницы и осмелившихся сунуться поближе к лениво топчущим снег стреноженным лошадям. На следующей дневке вперёд решили отправить небольшой охотничий отряд: расчистить путь и поубавить поголовье разведчиков с волчьего острова. Назад воины притащили три тяжёлые трофейные шкуры — мех у гауров был прочный и теплый, не многим хуже зимней шубы северных волков. Правда, от них сперва так и несло налетом черных чар, как будто Тху буквально вымачивал в колдовстве всех своих четвероногих прислужников. Они долго цеплялись к живым существам, а с мертвых осыпались всего лишь дня в три-четыре, как высохшая грязь с голенищ болотных сапогов.       Шубы из них выходили отличные, самое то для холодных снежных зим приграничья. Тяжёлые кожухи с выщипанным по рукавам мехом выходили из дубильных и кожевенных мастерских, обустроенных во всех крепостях и даже на некоторых охотничьих хуторах, усадьбах и поселениях Восточного Белерианда.       Посланный товарищами Эрривэ, стоя перед Тэльпэ, только разводил руками, плохо отмытыми от темной звериной крови. Его одежда щеголяла полуоторванным капюшоном, а из меховых колец на запястье был выдран, кажется зубами, довольно изрядный клок.       — Жаль оставлять, лорд Тэльпэринкваро, такие шкуры хорошие. И то всего три взяли, остальные похуже, времени не стоят. А эти сейчас вычистим, просолим, ремнями скрутим. На следующем привале можно оставить отмокать, а к вечеру успеем обезжирить. У нас и мездряки* с собой есть. А дальше что с ней будет? Довезём. Всего три дня ехать осталось.       — Ну, если возиться будете… — согласно ухмыльнулся Тэльпэ, — Хоть десять тащите. Лишним не будет.       В этот год зима настигла их с календарной точностью, снег выпал на первый зимний день. В отличие от своих предшественников, на пару часов припорашивающих ещё теплую осеннюю землю, он остался лежать, основав подножия будущих саженных сугробов. Небо было мутновато-серое, тягуче сыплющее медленными пуховыми хлопьями; земля сплошь оделась в белизну, в которой любой другой цвет казался просто тёмным пятном. Глаза даже уставали непрерывно глядеть в однообразную и бескрайнюю даль. Горизонт терялся в мутном снежном тумане, в полуверсте к востоку темнел широкой полосой пустой березовый лес.       Клич раздался внезапно, ближе к вечеру. Где-то за лесом, вдали, тягучий, слишком низкий и режущий для волка. За спиной на мгновение повисла настороженная тишина.       — Вожачий, — бросил один из воинов, вновь посылая прижавшего уши жеребца.       — Не волчий, — ответил другой, обернувшись назад и вслушиваясь в гуляющие по равнине отголоски.       — Конечно. И не науро воет, — веско уронил третий, бывалый охотник из волчатников дяди Тьелко, — Ваба**.       — Думаешь, Кальо?       — Предполагаю. Или науро-вожак кидает клич, или охотники подзывают стаю.       — Если охотники, то… Наши, — Эльо подвёл коня бок о бок к Тэльпэ.       — Откуда знать? Может из Хисиломэ? Или нарготрондские, выжившие, — Синканэр потянул руку к притороченному к седлу сайдаку, начал быстро прилаживать снятую тетиву.       — Дириэль должен был уже добраться, — Тэльпэ последовал его примеру, — А если он в Нарготронде, значит и охота его. Он другим и не позволит.       Клич повторился. Вдали тихо засвистели стрелы, хрипло вякнул издыхающий зверь. Минут десять спустя, в полуверсте слева, взрывая копытами снег, вынесся от туманного леса всадник вслед за огромным, размером с дикую лошадь, волком с грязно-черным окрасом. Гаур свернул наискось, подальше от заполонивших равнину всадников, но сам бежал все медленнее. Видимо, его успели задеть, и начинала сказываться потеря крови. В Сауроновых волков нолдор били широкими срезневыми наконечниками, быстро выводящими из строя даже этих живучих и выносливых тварей. Расстояние сокращалось. Конь у всадника был полукровка, мухортой*** масти, потомок аманских скакунов и низкорослых степных лошадок, взявший от родителей скорость валинорских гнедых и выносливость дикой кобылы. Всадник взвыл, совсем по-волчьи, кличем атакующей стаи. Наверное — издали Тэльпэ едва различал его — натянул тетиву, потому что спустя секунду гаур будто споткнулся, кувырком перелетел через себя и замер, растянувшись на снегу. Всадник соскочил следом, рухнув в мокрую насыпь рядом с темной тушей.       — Режет глотку, — проговорил над ухом Эльо, — Чтоб наверняка. Это сам вожак. Огромный какой!       Тэльпэ быстро кивнул, а потом внезапно сорвался с места галоп наискось в сторону леса. Неизвестный охотник стянул с головы повязку, открывая ярко вспыхнувшие среди белизны снегов медно-рыжие волосы. Завидев несущегося к нему конника, позади которого тёмным живым пятном стояла дружина, он приподнялся на колени, пряча в ножны короткий узкий клинок. Узнал. Вскочил на ноги, рванувшись к седлу, но в последний миг сообразил, что поздно, и просто остался стоять, успокаивающе оглаживая конскую шею.       Тэльпэ был уже достаточно близко, чтобы рассмотреть расползающуюся по его веснушчатому лицу улыбку. Постепенно придержав коня, он нарочито спокойно спешился, аккуратно начал поправлять сбившуюся попону.       Чтобы мгновением позже оказаться полузадушенным в крепких объятиях, уткнутым носом в взъерошенный мех широкого воротника.       — Тэльво, пусти, задавишь, — просипел он, разом набрав полный рот шерсти, — Пусти, говорю!       Объятия ослабли. Его нехило встряхнули за плечи, отстранив и рассматривая со всех сторон. Тэльпэ досадливо сплёвывал волоски меха, одновременно в ответ изучая знакомое лицо.       — Тэльво…       — А ты все больше становишься похож на Курво. Только лицо пока более довольное жизнью, — Дириэль просто лучился радостью, — Я ждал вас чуть раньше. Моя дружина прибыла пять дней назад.       — Задержались. У переправы.       — Все в порядке?       — Да. Тэльво…       Дириэль только отмахнулся.       — Знаю, что рад видеть. Помоги лучше освежевать, гляди, какой красавец! Разбегались по Талат-Дирнен, довели меня уже. Третий день на охоте.       — Я скомандую привал, у леса, твои ведь там? — Тэльпэ присел у туши, доставая нож.       — Командуй. Сейчас тут разрежем, и езжай назад. Мои там штук десять настреляли, к вам в лагерь и притащат.       На ночлег они встали на окраине леса у самых деревьев. Воины Тьелкормо и охотники Дириэля во главе с ним самим быстро и ловко свежевали туши, просаливая и стягивая ремнями добытые шкуры. Тянуло черными чарами и вонью убитого зверя. Пылали костры. Тэльпэ только закончил зачищать и вываживать своего гнедого Ларко и повел его к составленным в два ряда возам с заготовленным сеном, сухими яблоками-дикушками и морковью. Лошади досадливо отворачивались от горьковатого дыма, фыркая от расползающихся запахов охотничьего стойбища. Эльдар тоже, впрочем, морщились, даже кожевники и охотники, привычные к черным чарам, усиливающим малейшее жгучее дуновение.       Кто-то тронул его за плечо. Хеледир. С того памятного разговора в Бретиле Тэльпэ хорошо запомнил его худое лицо с пересекающим бровь шрамом, всегда мрачноватое и чуть печальное.       — Лорд Тэльперинкваро?       — Да. Здравствуй, — Тэльпэ обернулся, улыбаясь, невольно зацепившись сознанием за значение имени синды. Зимородок… Халатир. Слово на квенья подобралось само собой. Хальо, так окликнули его тогда. Значит, принимает их язык, даже имя на нём?       — Лорд Тэльперинкваро, из леса к кострам вышел эльда, одетый по-дориатски. Попросился на ночлег. Сказал, что идёт в Нарготронд по важному делу. Назвался Ферионом из Дориата.       — Сказал, зачем идёт?       — Совсем нет. Ответил, что по делу. Сам весь иззябший, голодный, кажется.       — Странно.       — Простите, я все не о том. Просто я думаю… Мне кажется…       — Ну?       — Я думаю, что узнал араниэн Лутиэн. Я видел её… Тогда, до плена.       Тэльпэ на мгновение опешил.       — Ха-ах… — только и выдохнул он, потом медленно продолжил — Ну хоть живая, слава Эру.       — Она сильная чаровница, её учила владычица Мелиан, — коротко заметил синда.       — Все равно, одной добраться сюда… Даже если… Даже если сперва плыть по Эсгалдуину до Амон Руд. Предзимье, холод, гауры шастают, как у себя по Ангамандо. До Нарготронда пешком идти дня четыре, по чужой земле. На что она рассчитывала?       — Я могу ошибаться, — повторил синда, — Я хорошо знал её, но то было слишком давно.       — Все равно, раз есть подозрения… Вообще, чего хочет этот Ферион?       Хеледир повёл плечом.       — Дойти с нами до города.       Тэльпэ на мгновение задумался.       — Если это она, могла ли она догадаться, что ты узнал её? — Тэльпэ внимательно оглядел синду. Серебристая коса заплетена туго и убрана за воротник, одежда как у всех нолдор, лук зачехлён в безликую зеленоватую ткань, лицо и вовсе в тени капюшона. Совсем не разобрать, что за эльда стоит рядом, если не знать, конечно.       — Не думаю, — тихо бросил тот и признался, — Мы сидели только у соседнего костра. Когда много эльдар, мне все ещё тяжело. Да и им меня ощущать — радость маленькая.       — Зря ты. Пленных у нас все принимают, совсем без вопросов. Сам прекрасно знаешь, отчего. А что о синдараниэн… Пусть думает, что никто ничего не знает и идёт с нами. Всяко безопаснее. Только присматривать надо за ней.       — Понял. Лорд Тэльпэринкваро! — Я уже говорил это многим. Лорду Нэльяфинвэ, Ромьо… Скажу и вам. Спасибо, что принимаете бывших пленных. Верите в нас. На Химринге с меня пять лет не могли снять Морнтур. Я едва не убил целительницу. Но… Сами понимаете, — вдруг кривовато окончил он и быстрым шагом ушёл, исчезнув в сумерках. ***       — Soilanyet, Артаресто!       Тэльпэ с Дириэлем прошли в небольшой кабинет возле тронного зала. Арафинвион едва поднял голову, и Тэльпэ вновь поразился его измождённому виду. Обычно тщательно причёсанные волосы неуловимо топорщились, веки припухли и покраснели, лицо осунулось, а под глазами явственно отметились тёмные мешковатые круги.       — Soilanyelde! ****- кратко ответил он, вновь склоняясь над столом.       У Тэльпэ противно заныло чуть выше солнечного сплетения от одной простой мысли: сколько же потерь на одного эльда… Артаресто проводил в Мандос двух братьев, в плену старший, земли утрачены. Тэльпэ покосился на Дириэля. Тот тоже тоскливо прикусил губу, явно представив себя на месте кузена. Впрочем, даже представлять сильно не требовалось. От словосочетания «пленный брат» их всех до сих пор продолжало накрывать волнами негаснущей памяти эльдар.       — Артаресто, — начал Второй Рыжий непривычным для слуха мягким и тихим голосом.       — Не стоит, Тэлуфинвэ, — оборвал его тот, — Дождемся Морирахтара и будем переходить к делу. Тэльперинкваро говорил о важной новости. А пока — вот карта, — Арафинвион выудил широкий свиток из нижнего ящика, развернул, придавив сворачивающиеся углы тремя книгами и стопкой бумаг, — Смотри, — обратился он уже к Тэльпэ, — Посты отмечены красным. Примерные пути передвижения — прерывистой линией. Вот численность патрулей.       Тэльпэ внимательно вгляделся в зеленовато-серую вязь линий.       — К истокам Тейглина ушли воины Хисиломэ?       — Да. Там они сообщаются с пограничниками короля Финдэкано.       — Разведка?       — Естественно.       — А здесь, — Тэльпэ ткнул пальцем в карту чуть севернее и западнее пятна Бретиля, — Броды? Переправа? Орочья ведь.       — Да, — коротко кивнул Артаресто.       — Твои охотники зачищают Талат-Дирнен, Тэльво?       Дириэль хмыкнул согласно. Вообще, он пребывал в приподнятом настроении, и Тэльпэ его вполне понимал. В доме Фэанаро за младших, независимо от возраста, считались именно они трое. И все трое прекрасно знали — за них Старшие и Средние любому порвут глотку.       Самая крупная ссора в их семье со времен изгнания в Форменоссэ произошла в только что отстроенной крепости во Вратах, где Амбаруссар жили вместе с Макалаурэ в первые десятилетия солнца. Рыжих отправляли на юг.       — Сам туда езжай, Нэльо! Это ведь очень важно! Ты сам сказал! И Макьо забирай! Будете готовить нам пути отступления! — Амбарто почти кричал, на последней фразе очень похоже изобразив серьезный тон брата.       Дириэль нависал над сидящим за столом менестрелем, уперев ладони в столешницу. Макалаурэ старательно не замечал его, рассматривая расстеленную во всю ширь карту. Юго-восток Белерианда на ней был произвольно заполнен зелёными галочками и ёлочками, пересекаемыми только голубыми лентами рек. Собственно, полагаться на эти художества не было никакого смысла — всё равно никто толком понятия не имел о тех землях.       Тэльпэ в тот день вообще старался не отсвечивать. Он и сам находился в состоянии затяжной ссоры с отцом, возникшей, как стало ясно теперь, просто на почве всеобщего раздражения.       Стояла ранняя весна после двух неурожайных лет, к концу подходили и без того скудные запасы провизии, неумолимо приближался голод. Лорд Куруфинвэ ходил мрачный, как майа Мандоса, срываясь на всех подряд. Даже Тьелкормо предпочитал обходить брата по широкой дуге, Тэльпэ же попал под горячую руку и в запале впервые продемонстрировал отцу собственные знания в нелетописном квенья. Разругались они вдрызг, и уже неделю практически не разговаривали.       — Амбарто, успокойся, — веско уронил Руссандол, — Это действительно необходимо всем нам.       — Вот сам туда и отправляйся, — в том же тоне, старательно подражая интонации Старшего, парировал Первый Рыжий.       Первым не выдержал дядя Морьо:       — Racco! — в явственно вздрогнувший стол впечатался тяжёлый кулак, — Cumna car*****!       Макалаурэ незаметно сдвинулся вправо, подальше от Самого Среднего.       — Болваны! Мальчишки безмозглые! Подвигов мало? — смуглые щеки Карнистиро пошли кирпичным румянцем.       — Мы не дети!!! — Дириэль, напротив, аж побелел от гнева, так что веснушки выступили даже на губах. Он резко обернулся от стола, подобравшись и сверля брата взглядом, — Мы воины! А вы просто отсылаете нас подальше!       — Никуда не поедем! — железно подытожил Амбарто.       Поехали. Молча и не прощаясь. Приказывать братьям старший лорд Первого Дома не любил. Но умел.       И теперь Тэльво был рад возможности отплатить врагу за многие месяцы страшной тревоги за стоящих на границе братьев.       В дверь одновременно вошли двое: высокий нолдо в темно-синем плаще с гербом Второго Дома и золотоволосый ваниа из тех немногих, что решили уйти.       — Alasse! ****** — коротко приветствовал всех втородомовец.       Ваниа приветственно прижал ладонь к груди. Присутствующие ответили короткими кивками.       — Cano Морирахтар из Хисиломэ и член Совета Нарготронда Нинквэлиндо, — представил вошедших Артаресто, — Тэльпэринкваро, ты говорил о важной новости. В чем же дело?       Дириэль уже давно боком уселся на резной стул, а теперь же кивнул и остальным, слово опасался, что они собираются все время простоять на ногах.       — К вам приходили известия из Дориата?       — Да, Артанис писала. Буквально три дня назад, — Артаресто замолк, выуживая из ящика белоснежный листок, — Она сообщила, что собирается приехать в Нарготронд. А ещё о том, что Лутиэн Эльвэн бежала из Менегрота. Ты ведь это желал услышать?       Тэльпэ понял намек и свернул официально принятые вступительные речи к минимуму:       — Есть подозрения, что синдараниэн Лутиэн в Нарготронде. К моей дружине в трёх днях пути от города присоединился некий дориатец, назвался Ферионом. Один из воинов Химьярингэ, из пленных иатрим, думает, что узнал её.       — Синдараниэн? — в лице Артаресто впервые проступила живая эмоция.       Тэльпэ кивнул. Морирахтар откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу.       — Если это Эльвэн, она не знает, что её раскрыли, я правильно понял? — он побарабанил пальцами по подлокотнику, — Разумно. Где сейчас она… Он?       — Там, где разместили моих воинов. Мне сообщили, что Ферион собирается просить аудиенции у лорда-регента, и я решил предупредить вас заранее.       Артаресто благодарно прикрыл глаза.       — Я надеюсь, это действительно Лутиэн, а не посол Дориата с претензиями, — пробормотал он, — Впрочем, нет, не похоже. Послы не ходят в одиночку. Хотя теперь я уже ничему не удивлюсь. Особенно новым «подаркам судьбы»…       Дириэль отчётливо хмыкнул.       — Рестьо, а ты представь, что этот Ферион окажется замаскированным Манвэ. И объявит он нам, что Мелькор явился к подножию Таникветили, и возрыдал слезами раскаяния, и отдал ему Сильмариллы, как отныне единственному королю Арды! — провозгласил он с патетическим надрывом, с коим обычно в Амане дети рассказывали байки о Великом Походе, сидя под одеялами в темноте.       — Ну уж нет, — Артаресто, уже потянувшийся рукой к стакану, едва не облился водой, — Молчи. Я как представлю…       Второй Рыжий фыркнул в нос, вольготно вытянув ноги и откинувшись на спинку стула. Тэльпэ с тревогой покосился на него, и тут же заметил, что за веселой улыбкой прячутся усталые и серьезные глаза, только с едва заметной лукавой искоркой. Насколько Тэльпэ помнил самого младшего из дядей, чем больше тот выматывался за день, тем больше шутил. Чаще всего совсем не к месту и не ко времени.       Очень хотелось отдохнуть. Но оставалось ещё несколько вопросов:       — Я всё равно не понимаю, что за помешательство царило здесь в начале осени?! — Тэльпэ, наконец, прорвало, — Артаресто, объясни же! Что тут за безумие?!       Артаресто устало прикрыл лоб ладонью. Дириэль и Морирахтар несколько смущённо переглянулись. Видимо, подобный натиск Арафинвион выдерживал уже в третий раз. Но Тэльпэ было не до того. Неприятное ощущение полной нереальности сложившейся ситуации выводило из себя, пробуждая совершенно отцовское желание запереться в кузне как минимум на день, перед этим наорав на всех вокруг и громко хлопнув дверью.       В кабинет постучали.       — Лорд Ородрет, у вас просит аудиенции посланец Дориата, — в небольшую щель заглянул совсем юный нолдо, — Вы примете его?       — Приму, — Артаресто сел поровнее, убрал в стол часть бумаг и письмо сестры, — Зови, — он поднял глаза на Тэльпэ, — О событиях последних месяцев тебе расскажет советник Нинквэлиндо. Прошу меня простить, но в кабинете останется только cano Морирахтар. ***       — Берен не собирался в Нарготронд! — чернокосая принцесса едва не вскочила с мягкого кресла, — Правда! Мы говорили с ним…       — Успокойтесь, леди Лутиэн, — Тэльпэ мягко прервал взволнованную эльдиэ, — Прошу вас. Вы сказали, что говорили с ним?..       — Да… Стража вывела его из Дориата возле устья реки Миндеб. Он собирался навестить мать в Бретиле. А потом… отправиться в Ангбанд. Я просила его не идти… Но он сказал, что жить без меня не может, а воля отца священна.       — Он действительно отважен, если решился на такое, — подтвердил Тэльпэ, вставая и протягивая араниэн хрустальный бокал с лёгким ягодным вином, — Отважен и безрассуден.       Лутиэн сделала маленький глоток, слабо улыбнулась собеседнику.       — Он говорил, что у него одна надежда — на тайну.       — У вас интересная судьба, леди Лутиэн, — Тэльпэ тоже отхлебнул глоток.       Они сидели вдвоём за низким резным столиком в небольшом зале королевского дворца. Легенда Фериона, не выдержала аккуратной проверки Морирахтара, весьма известного дознатчика из Хисиломэ. Синдараниэн невольно сбилась, и, ошибившись, решила сама открыться Артаресто. Лорд-регент заверил эльдиэ в том, что она в полной безопасности, и лично проводил в гостевые комнаты с горячей ванной и накрытым столом. Сам же ушёл к себе. Тэльпэ подозревал, что исключительно ради сна. Нинквэлиндо, заканчивая рассказ о «помешательстве в Нарготронде», как характеризовал это дело Дириэль, обмолвился, что его лорд последний месяц посещал собственную спальню, дай Эру, раз в седмицу, предпочитая небольшой диван в смежной с кабинетом комнате.       Второго Рыжего сперва ничуть не взволновало действительное присутствие Лутиэн. Он только буркнул что-то о вконец одуревших синдар, сказал об Эльвэ три нелетописных слова и добавил ещё два о Берене. Причём, все это не отрываясь от обозначения на карте мест обнаруженных гауровых логовищ.       — Тэльво! Отвлекись, а? Сделай милость!       — Чего тебе? Тэльпэ, ну видишь, я занят.       — Тэльво, нам надо сообщить в Дориат о том, что мы встретили Эльвэн.       Амбарусса-младший наконец поднял на племянника глаза.       — Совсем как Курво, душу вытрясешь, если что-то надо! Ну, сообщим в Дориат, в чем дело-то?       — Судя по всему, араниэн придется возвращать, а она безусловно против. И уже далеко не ребёнок. Мы станем её стражами по милости Эльвэ? А если она и от нас сбежит? Она же полумайэ.       Тэльво задумался.       — Н-да… Удерживать — стыдно, а если ещё и сбежит… Эльвэ быстро найдет крайних. И с краю окажемся мы, это уже традиция. Если же не удерживать… Судя по письму Артанис, он и без того недоволен. Этот Берен — вассал Артафиндэ. Вся дипломатия Финдэкано и Старших к раугам полетит.       — На союз с иатрим можно будет не рассчитывать, — согласно протянул Тэльпэ.       — Честно признаюсь, я и раньше не рассчитывал, — Дириэль скатал карту в свиток, — А теперь, после того как Эльвэ наш Сильмарилл затребовал! Как там, чтобы смертный принёс его в руке своей?!       — Угу, по словам Нинквэлиндо смертный ещё и поклялся в этом.       — Безумец! Про Ангамандо не слышал, что ли? Как за яблоком в соседний сад собрался! Погоди, — он неожиданно замер вполоборота к нему, — Как точно смертный поклялся?       — Не знаю, меня там не было.       — А Эльвэн была… Сообщать о ней в Дориат мы все равно будем?       — Я обещал.       — Обещал?       — Тэльво, её ищут лучшие отряды, включая воинов Белега Куталиона. Меня просили о помощи…       — Понял, понял, не в этом дело, — отмахнулся Рыжий, — Дело в том, что у нас в руках мощный козырь перед Эльвэ.       — Тэльво, ты что задумал? — подозрительно нахмурился Тэльпэ. ***       — Интересная судьба… Вы так думаете? — Лутиэн внимательно смотрела на него, ставя бокал на стол.       Тэльпэ снова улыбнулся.       — Разве нет?       — Я не знаю… Я люблю его, правда! Но я не понимаю, зачем он пошёл сюда? Я не хотела, чтобы за меня пролилась кровь.       — Вам не стоит винить себя. Не вы требовали того безнадёжного похода.       Араниэн погрустнела и замолчала.       — Все равно, — вдруг твёрдо произнесла она, — Он делал это ради меня. По приказу моего отца.       — Ваш отец… Скажите, леди Лутиэн, он категорически против вашего брака? У эльдар свободная воля и по нашим законам он не может препятствовать вам. Впрочем, я лезу не в свое дело, простите.       — Не стоит. Отец не верит в возвращение Берена. А Берен поклялся и сказал, что не нарушит ни своего слова, ни законов людей.       — И добычу Сильмарилла король Элу счёл достаточно невыполнимой задачей? — мягко спросил Тэльпэ.       Она кивнула.       — Как же поклялся Берен? Не помните в точности? — Тэльпэ нервно сжал бокал.       — Зачем вам?       — Леди Лутиэн, позвольте говорить начистоту.       Араниэн растерянно качнула головой, но всё же согласно прикрыла глаза.       — Вы хотите помочь своему жениху? Почему вы уверены, что он пленник на Тол-ин-Гаурхот?       — Мне было видение. Я видела его и короля Фелагунда, в темнице! — эльдиэ даже побледнела от волнения.       — Конечно, все понятно. Но вы уверены, что сможете его спасти?       — Я должна попытаться. Иначе всю жизнь буду винить себя.       — Нам тоже есть кого спасать с Волчьего острова, — веско заметил Тэльпэ, — А потом возвращать назад захваченные земли.       — Я могу помочь! — воскликнула она, — Я сильна в чарах, поверьте мне!       — Есть одна большая проблема. Я должен сообщить в Дориат о том, что вы в безопасности. Король Элу может потребовать вашего возвращения?       — Да, — честно признала Лутиэн.       — Вы знаете, каковы наши отношения с вашей страной, синдараниэн? Почти такие же, как у вас с Дор-Даэдлосом. Враждебный нейтралитет, — теперь он говорил жёстко и сухо, — И это в то время, когда действительно необходимо объединиться всем. Король голодрим Фингон и Лорд Нэлфин из Химринга всё ещё надеются на союз. Мы можем смягчить отношения, вернув вас отцу.       — Нет! — Лутиэн вскочила, — лорд Ородрет обещал мне помощь!       — Он обещал вам безопасность. Клянусь, так и будет. Вам ничто не грозит.       — Кроме клетки!       — Ни я, ни лорд Амрас не желаем прослыть тюремщиками.       — Чего же вы хотите? — она села, сцепив руки в замок.       — Нам необходим военный союз с Дориатом.       Ох, Тэльво, должен будешь за эти переговоры.       — Но чем могу помочь я?       — Вы единственная дочь короля.       — Но как же Берен?       Тэльпэ вздохнул. Идея Дириэля была хороша. Но, ей-Эру, как же он устал…       — Голодрим не оставят в плену короля Финрода. Его спасение станет и спасением Берена, если тот окажется жив к тому времени. А дальше… — он открыто посмотрел ей в глаза, — А дальше весь вопрос стоит в том, как поклялся Берен.       Синдараниэн нахмурилась, Тэльпэ надеялся, что вспоминая.       — Он поклялся, что когда вновь предстанет перед отцом, в его руке будет Сильмарилл.       — А отдавать не клялся? — напряжённо спросил Тэльпэ.       — Нет… Точно, нет! — в её глазах все ещё плескалось непонимание, — Но отец сказал, что желает им обладать. Ему нужен камень!       Тэльпэ глубоко вздохнул.       — Леди Лутиэн, у меня есть отец, а у него — шестеро братьев. И каждый из них дал Клятву именем Эру преследовать каждого, кто завладеет творениями моего деда. Ваш отец не знал об этом?       — Нет, — сказала она увереннее, — не знает. Леди Галадриэль никогда не говорила об этом.       — Леди Галадриэль? Так вы зовёте Артанис? О, впрочем, неважно. Как вы думаете, продолжит ли ваш отец желать Сильмарилл, узнав о Клятве?       В глазах Лутиэн сверкнуло понимание.       — Не думаю, — ответила она, — Так вы хотите…       — У лордов Востока почти готов союзный договор с наугрим. В семьях людей растут новые воины. Если Дориат согласится на сотрудничество хотя бы с королем Фингоном, а к Дориату присоединится Оссирианд и Фалас… Даже в Ангбанде силы конечны. Если наступление увенчается успехом, лорды Востока позволят Берену предстать перед королём Элу с камнем в руке. После чего вы вернёте его нам.       — Но надежда невелика, — неуверенно произнесла Лутиэн, — Могут пройти годы.       — Вы думаете, что шансов совершить это в одиночку больше?       — Я… Я поняла вас, лорд Келебримбор. Мне надо подумать.       Должен будешь, Тэльво, должен! ***       Тэльпэ лежал на кровати и смотрел в потолок. Несмотря на усталость, сон не шёл. В голове слегка шумело от выпитого вина, но сознание оставалось ясным. Его терзала одна странная деталь, зацепившая слух во время разговора с дориатской принцессой.       Стражи вывели его из Дориата возле устья реки Миндеб. Он собирался навестить мать в Бретиле.       Госпожа Эмельдир была ужасно удивлена и даже слегка расстроена… Она, кажется, надеялась, что сын её навестит.       Устье Миндеб… Место её впадения в Сирион. Юг Димбара…       Как же Берен пришел в Нарготронд? Это же совсем в другой стороне… Да места сейчас опасные. И в Бретиле его не было… Лутиэн была смущена и удивлена поступком жениха. Это не вписывалось в её картину мира. Очень странно…       С этой мыслью его и сморил сон. Правда, уже под утро.