Фибо: Падший Свет

      Фибо и Рами проследовали за монахом и вошли в небольшой храм из белоснежного мрамора. Внутри оказалось столь же светло, как и снаружи: свет проникал в просторный зал через отверстия в потолке, словно гости сейчас стояли под открытым небом. Белокаменный же пол был застлан красными коврами. В воздухе парил аромат благовоний, успокаивая и умиротворяя. Откуда-то издалека раздавался редкий колокольный перезвон. Вдоль стен храма Фибо видел любопытные начертания и фрески, демонстрирующие события прошлого. Далекого прошлого. Среди этих картин, Фибо надеялся найти хотя бы одно изображение Зары, но из того, что было ему известно из сказок и рассказов Тиль, он смог отыскать упоминания Ливня и Пожара. Два бедствия, вызванных раздором между Водой и Пламенем. Однако, большинство картин здесь были вовсе не знакомы и выглядели странно. Сколько же этому месту лет?       Предложив жестом сесть на ковры, Гатаканати направился к небольшому столику под окном, разукрашенному витражами, и взял в руки поднос, на котором стоял глиняный расписной чайник и простые пиалы без сервиза. Монах вернулся к гостям, положил поднос перед ними, занял свое место и указал рукой на чай.       С благодарным писком Фибо принял горячий чай. Тепло от пиалы приятно грело лапы.       –Вы только попробуйте. – учтиво сказал Гатаканати. – Это поможет вернуть силы и обрести покой.       Это чай? Заполучив свою пиалу, лисенок осторожно принюхался, чтобы не обжечь нос. На запах он был похож на отвар, который мама-медведица часто варила по утрам. Но чай был гораздо ароматнее! Фибо осторожно отхлебнул, и от горла вниз пробежала теплая волна.       –Как вкусно! – воскликнула Рами с восхищением после первого глотка. – Я ни разу не пробовала чего-либо подобного! Ваш чай просто чудесный! Это потому, что в нем есть какие-то особые ингредиенты?       Соглашаясь, Фибо закивал. От переполняемого восторга ему не удавалось успокоить хвост, виляющий из стороны в сторону.       –Благодарю. Я рад, что вам понравилось. – с улыбкой монаха, морщин стало больше на его смуглом лице. – Однако, мой чай самый обыкновенный. Я готовлю его специально для гостей. Из трав, собранных в горах, и заправляю листьями из своего сада.       После того как все отпили чая, Гатаканати доброжелательно обратился к Фибо:       –Я вижу, ты выглядишь опечаленным, Фибо. Что же тяготит твою душу?       Фибо понуро опустил голову и тяжело вздохнул.       –Не бойся, расскажи мне. Иногда, поделившись историей с кем-либо, кто готов выслушать и понять, можно облегчить боль.       Фибо с трудом подбирал в голове нужные слова. Ему было стыдно и больно вспоминать о содеянном. Он боялся, что когда монах узнает правду обо всем, то перестанет так доброжелательно относиться к своим гостям. В голове то и дело всплывали, один за другим, воспоминания о том, как было все в его первую ночь, каким он был изгоем, когда его встретил Лес. И тот писк змееныша, полный печали и тоски по маме. Однако взгляд Гатаканати был полон сочувствия и желания помочь. Собрав всю свою решимость, Фибо тихо пискнул:       –Я совершил ужасную вещь… – и реки слез потекли из его глаз.       Все то время, пока Фибо рассказывал о произошедшем, Гатаканати слушал со вниманием и сочувствием, и когда лисенок закончил свой рассказ, монах мягко произнес:       –Мне понятна твоя боль, несчастное дитя. Жизнь отнятого существа – тяжелое бремя для души. Но ты действовал ради цели защитить своих близких, а не из ненависти или злобы. Важно об этом помнить. Прими случившееся как урок и ступай дальше с чистой совестью… – но на вопрос о том, может ли Фибо стать таким же как Зара, монах лишь мягко рассмеялся. – Нет, тебе не суждено стать монстром. Ты боишься, что тебя изнутри поглотит тьма? Позволь кое-что показать тебе.       И с этими словами монах, не сводя с лисенка глаз, провел сперва одной рукой по воздуху, затем другой, словно рисуя символы, и вместе с этим, нараспев, произнес непонятные слова.       Вдруг, сознание лисенка словно вывернули наизнанку. В глазах потемнело, но зрение мгновенно вернулось вновь, и Фибо нашел себя в странном месте. Здесь было очень мало растительности, однако это был не лес. Все поле, далеко вокруг было покрыто низкой травой и редкими кустарниками. Однако, здесь также можно было найти деревья, пусть и все они были молодыми или в виде ростков. Хоть через тучи и пробивались лучи Солнца, небо по-прежнему оставалось серым, и проливной дождь оставлял на земле темные пятна. Фибо подпрыгнул на месте от страха промокнуть под дождем, однако не сразу заметил, что капли проходят сквозь него, словно он стал призраком для этого места.       –Сиаль. Кто бы ни оказался здесь, это место всегда будет отражать душу своего гостя. – обернувшись, лисенок встретился глазами с Гатаканати, что стоял позади него. – В тебе нет ничего темного, Фибо. Иначе бы здесь царила ночь. Все серое оттого, что твою душу тяготит печаль. Смотри, за этими облаками сияет Солнце. Прогони печаль прочь, и этот дождь закончится.       Закрыв глаза, лисенок сосредоточился, и сделал глубокий выдох. Когда воздух в легких закончился, он открыл глаза и увидел, что дождь в призрачном лесу его души подошел к концу. Лишь редкие капли продолжали падать с неба, как напоминание о прошлом.       Но что это? Продвинувшись чуть дальше, Фибо обнаружил небольшой холм, на вершине которого росло крохотное деревце. Еще зеленые его ветви поднимались вверх и, словно рука, держали в воздухе меж своих «пальцев» сияющую белым сферу. Такой она казалось издалека. Подойдя поближе, Фибо начал различать в этом неведомое существо. Как будто что-то спало, меж ветвей, свернувшись в комок света.       Гатаканати подошел ближе к дереву и осторожно ткнул палкой в странное явление.       –Странно, как оно здесь оказалось? – задумчиво хмыкнул монах.       В ответ комок шерсти лишь слегка зашевелился и зевнул, но это его не разбудило.       –Что бы это ни было, оно крепко спит. – задумчиво сказал Гатаканати, почесав облысевшую макушку.       –Может быть это и есть мой свет? – пискнул Фибо, указав лапкой на странный шар. – Я… Потерял его, когда упал сюда. Вдруг он где-то здесь?       На то монах лишь мягко улыбнулся и сел перед лисенком.       –Нет, друг мой. Твой свет – это не что-то материальное, что ты можешь обрести или потерять. Он был и будет всегда внутри тебя. Ты еще слишком юн, и потому твой свет только пробуждается, совсем как это крохотное дерево. Но скажи, для чего он тебе нужен?       Фибо на мгновение задумался, подбирая в голове нужные слова, затем тихо пискнул:       –Я хочу, чтобы Рами дошла до дома в безопасности… И… чтобы остановить Зару.       Гатаканати задумчиво посмотрел на него.       –Желание защищать других – благая цель. Но месть и победа над врагом не принесут тебе истинного покоя и облегчения, Фибо. Подумай, что тобой движет?       Лисенок опустил голову и сказал:       –Я… Я просто не хочу, чтобы Зара причиняла вред другим.       В ответ Гатаканати одобрительно кивнул.       –Твое сострадание и стремление защитить слабого. Именно на этом ты должен сосредоточить все свое внимание. Я могу помочь тебе раскрыть частичку этой силы.       И лисенок запрыгал от радости на месте, он очень хотел призвать свой свет, но не представлял с чего начать. Быстро уняв порыв счастья, Фибо сел перед монахом, с терпением внимая любому его слову.       –Дай мне свою лапку. – мягко попросил монах. И лисенок протянул ее ладонью вверх. – Прежде, чем твой свет выйдет наружу, твоя душа должна загореться им изнутри. Постарайся вспомнить счастливые моменты, пусть твой разум озарят приятные воспоминания и чувства. Затем объедини их с желанием защищать любого, кто находится в беде.       Тогда Фибо закрыл глаза и задумался о своем прошлом. О своих друзьях, о маме Тиль и моментах счастья. И лисенок почувствовал тепло в своей груди, которое разгоралось и разгоралось все сильнее.       –Можешь открывать свои глаза. – сказал монах и, что-то прошептав, слегка подтолкнул ладонь Фибо. – Вот он, твой свет, пусть пока и маленький, со временем он станет только ярче.       Лисенок изумленно ахнул и глаза заблестели от восторга – из центра своей ладони исходило мягкое свечение. Без помощи Гатаканати у него бы точно не вышло ничего! Фибо не мог оторвать взгляда от своей светящейся лапки. Он чувствовал это теплое свечение, что наполняло его душу изнутри и придавало сил.       Спасибо вам! Пискнув громко, лисенок прижался в объятии к монаху, однако тот начал медленно растворяться в воздухе вместе с окружающим пейзажем. Прежде, чем все окончательно померкло, были последние слова монаха:       –Помни, Фибо, свет всегда есть и будет внутри тебя.       Лисенок вздрогнул и открыл глаза. Он лежал в теплом гнездышке из пуха под садовым деревом.       «Так это был сон?» – подумал Фибо про себя. На мгновение его душа погрузилась в легкую печаль, хотя тепло в груди напоминало, что свет, обретенный в этом сне, по-прежнему с ним. Лисенок зевнул и по-кошачьи потянулся. Теперь он чувствовал себя отдохнувшим и полным сил. Рядом зашевелилась просыпающаяся Рами. Хоть ее волосы и были перепутаны, но в лучах полуденного Солнца чарующе блестели как алая заря. Они были в саду. Всюду росли диковинные деревья, которые пестрели удивительными цветами. И через сад, к ним навстречу вышел Гатаканати.       –Я погляжу, твой свет пробудился, – улыбнулся монах. – Теперь я могу кое-чему тебя обучить.       И с этими словами он протянул лисенку деревянный посох.       –Он поможет в твоем пути. С его помощью ты обретешь силу и сможешь защищать слабых, не лишая жизни.       И сердце лисенка загорелось желанием поскорее овладеть новым умением. Фибо с радостью принял этот дар.       Посох пришелся в пору: в меру кроток и не тяжел, чтобы Фибо смог держать его в одной руке. Он был как маленькое дерево из серебра, лишенное кроны, листьев и корней. В меру прочен, чтобы на него можно было встать как на опору, в меру острый на конец, чтобы войти в землю и в ней остаться.       Но прежде, чем лисенок успел отблагодарить монаха, Рами неуверенно спросила:       –Мудрый Гатаканати, а вы не знаете, где мои родители? Я так по ним скучаю…       Монах с сочувствием посмотрел на девочку и ответил.       –Я понимаю твою печаль, дитя. К сожалению, я не могу знать этого. Но есть Гладь, вон за тем ручьем, если сосредоточиться и попросить его – оно покажет вам желанный образ. Однако, будьте осторожны. Гладь являет образ лишь раз в день. Поспешите, пока Солнце еще высоко. Фибо, твой путь тренировок начинается сейчас. Используй этот посох и преодолей с ним эту реку.       И монах указал на бурлящую речушку. Фибо неуверенно сглотнул. Он так и не научился плавать! Но, вспомнив, как Инси расставляла руки, шествуя по канату, в душе лисенка появилась надежда на преодоление этого препятствия.       Фибо решительно двинулся к реке и запрыгнул на первый камень. Пошатнувшись, он чуть было не упал, но при помощи шеста и своего хвоста, ему удалось перепрыгнуть на следующий, затем на третий и четвертый… Лисенок был посреди ревущего потока. Вода брызгами разбивалась о камни, а гребни волн ослепительно блестели в солнечных лучах. Пара прыжков и лисенок камень за камнем оказался по ту сторону реки, с облегчением прыгая от радости вновь оказаться на твердой земле. Теперь был черед Рами. Но… для девочки река оказалась все равно что ручейком.       Монах не ошибся: от ручья друзья вышли к Глади… Но ею оказалась самая обыкновенная лужа в корнях дерева!       –И что мы должны сделать?.. Что ж, попробуем. – сказала Рами, наклонившись над волшебной лужей. – Я Рамиара Лирьян, из мира людей. Пожалуйста, покажи мне моих родителей.       Первые секунды отражалось лишь собственное лицо девочки, искаженное рябью ветра. Но вода вдруг прояснилась, и Рами вместе с Фибо увидели образ родного дома девочки. В гостиной на диване сидела женщина средних лет – похожая на Рами, должно быть то была ее мама. Она была занята тем, что смотрела в серое окно с грустным, тоскливым видом. Через мгновение картина изменила свои черты. И друзья теперь увидели темно-синий железный ящик на колесах, автомобиль, что ехал вниз по каменной дороге. За рулем сидел мужчина – отец Рами. На душе девочки стало тоскливо видеть его столь озабоченным и уставшим.       Наконец, видение исчезло, и Гладь вновь стала лужей, оставив после себя лишь отражение растерянного лица девочки. Рами почувствовала, как сжимается ее сердце. Она понимала – родители выглядят так печально из-за ее исчезновения! Видеть их такими несчастными было очень больно.       «Если бы я не убежала прочь из дома, они бы не переживали так сильно…» - горько подумала Рами про себя и тяжело вздохнув отвернулась от Глади. Но ведь она скоро будет дома! До края Леса наверняка осталось совсем немного.       Пришла пора возвращаться путем обратным, вновь через ручей. Вооружившись посохом, Фибо вновь стал прыгать по камням. Теперь ему было не так страшно, но лисенку так лишь показалось.       Забравшись на новый камень, Фибо хотел было ступить на следующий, однако лапа соскользнула, и лисенок с визгом полетел в воду. К счастью, Рами была рядом и вовремя подхватила посох. Возмущенно фыркая от досады и отряхиваясь, Фибо слез с посоха на землю.       К тому моменту Гатаканати подготовил новое упражнение. Вручив девочке старый ковер, он указал Фибо, что следует вытрясти из него всю пыль, да так, чтобы не задеть в процессе Рами. И это было страшно! Неуверенно обхватив посох на подобие меча, Фибо встал в боевую стойку, как учил Ульфр, и хотел было замахнуться, но монах остановил его:       –Погоди, друг мой. Ты держишь его неправильно. Это не оружие, чтобы нападать. Посох - твоя опора и защита.       Гатаканати взял другой посох и показал, как нужно правильно держать его: обеими руками или одной, слегка наклонив вперед.       –Вот так. Теперь ты можешь полностью контролировать силу удара и направление. Двигайся плавно, но не замахивайся сильно. И ковер станет чистым, а Рами останется невредима.       Очистить ковер от пыли, не оставив складок. Теперь Фибо понял, что этот дар был дан ему не для причинения вреда, а для помощи другим. Лисенок пытался найти в своем разуме хотя бы крошечное пламя ярости или злобы, но все мысли в тот момент были полны спокойствия и решимости достичь поставленной задачи.       Послушно перехватив посох, Фибо осторожно взмахнул посохом и ударил прямо по ковру. Пыль полетела во все стороны, но этого было мало. Отшлепав ковер с одной стороны и несколько с другой, Фибо оценивающе посмотрел на свою работу: ни единой складочки! Довольный собой, он поднял голову на своего учителя.       –Хорошая работа, Фибо! Ты делаешь успехи. Теперь настала очередь нового задания. Оставь посох в земле и собери для меня плод с того дерева.       Кивнув, лисенок побежал к цветущему древу, на которое указал монах. Он попытался отыскать среди листьев и цветов плоды, но он не смог их различить, сколько бы ни вглядывался в глубины кроны. Попытки раздвинуть ветви успехов мало принесли, но теперь Фибо знал, что ему искать. Однако, плоды крепились к веткам прочно: их было не сбить. Оставить посох в земле. Кажется, лисенок понял, что имел ввиду монах! Воткнув надежнее прут в землю, Фибо забрался на него и, балансируя на одной лишь задней лапке, принялся искать плоды. Пришлось проявить осторожность, чтобы не побеспокоить насекомых, собирающих нектар, и в то же время не упасть.       Очень странный рыжий плод, вытянутый и морщинистый. Удивительно, что столь прелестные цветки после опыления могут превратиться в столь чудаковатые и неказистые стручки. Однако, от них исходил приятный легкий запах пряности. Быть может, секрет вкусного чая заключен в них? Пожав плечами, лисенок вернулся назад к Гатаканати и передал ему свою добычу.       –Каким бы иссохшим ни был этот плод. – разломив плод на две части, в руках Гатаканати оказалось словно два кораблика. – Он способен о многом рассказать и чему-то научить. Пусть он будет уроком для тебя. Не держись за боль прошлого. Отпусти ее, как корабль по воде.       С этими словами монах подошел к реке и опустил в нее половинку стручка, и он поплыл вниз по течению, оставляя едва заметный след. Все дальше и дальше, ловко огибая камни.       –И тогда в твоей душе вновь зацветет жизнь. Вернувшись на свое место, монах раскрыл свою ладонь и показал небольшое семечко.       –Как это и другие семена, если посадить их в землю… Запомни это, Фибо. И когда придет время – ты сможешь помочь тому, кто ослеплен прошлым и не видит будущего.       Проводив взглядом кораблик, уносимый течением, монах обернулся к друзьям, но Рами уже смотрела на облака и небо, где солнце уже клонилось медленно к закату.       –Пора в путь, – тихо сказала она. – Скоро наступит ночь.       На мгновение лицо Гатаканати помрачнело. Он явно не хотел отпускать ученика, не закончившего обучение, но печаль сменилась мягкой улыбкой и пониманием:       –Увы, ты права, дитя. Я не могу держать здесь вас вечность. Хоть мне и жаль отпускать тебя с незавершенным обучением, Фибо, но свет и знания приходят не только от учителей, но и от жизни. Идите и не бойтесь тьмы – теперь вам есть чем освещать путь.       Тепло попрощавшись с Гатаканати, друзья с тяжелым сердцем вышли за дверь храма, через которую вошли, оставив позади мудрого наставника. Лес уже погрузился в сумерки, но впереди их ждал долгий путь сквозь ночной лес. Шаг за шагом, путники продвигались сквозь чащу. Шаг за шагом ближе был конец их долгого путешествия. Наконец, сквозь деревья впереди показалась открытая равнина, которой до горизонта не было конца, и две железных линии с деревянными досками, что лежали поперек. Железная дорога.       –Фибо, мы на краю Леса! – радостно воскликнула Рами, не веря своему счастью. – Мы сделали это!       Но что-то было здесь не так. Вся природа вокруг замерла в тревожном ожидании. Ни шороха, ни писка – лишь трепет сердца нарушал парализующую тишину. И воздух начали сковывать сырость да мороз. Деревья встали, словно приговоренные к смерти, а их листья стали увядать прямо на глазах. Кругом стала иссыхать трава. Теряя свои краски, все живое обессиленно наклонилось, встречая огромных размеров тень, что вышла из деревьев. Высокая фигура в черных одеяниях – та, чье имя не смели произносить вслух. Это была Зара - воплощение кошмаров из самой черной бездны.       –Как мило, мой маленький герой вышел на прогулку, - прошипела она, и голос ее источал презрение. – Вы не заблудились, дети?       Ее полыхающие глаза вспыхнули насмешкой, а острые, как бритва, когти зловеще сверкнули в лунном свете. Казалось, эти когти могут разорвать плоть одним движением, стоит им лишь прикоснуться…