***
В то время солнце было высоко над головой, когда сквозь заросли показались первые домики Ривердина. Это было мирным поселением, которое населяли существа, лесные звери. Глядя по сторонам, Фибо с интересом изучал улочки, вымощенные камнем, и эти крошечные домики с крышами, похожими на шляпки из соломы. Мимо него сновали зайцы, волки, лисы – все они были поглощены своими делами и не обращали внимания на новых гостей. Кто-то собирался на охоту, кто-то вернулся с добычей домой, тащив на плече тушу большого, невиданного монстра. Кое-где Фибо заметил краем глаза пожилого зверя, сидевшего под большим деревом в окружении десятка маленьких детишек. Он был занят тем, что с восторгом рассказывал им сказки и небылицы. Краем уха лисенок уловил слова о Королеве Ночи и отважном принце. В воздухе витал дух умиротворения и неторопливого, размеренного быта. Складывалось чувство, что жизнь в деревне текла своим чередом уже много веков и никакие перемены её не тревожили. На центральной площади Ривердина маленькая звездочка заметила на середине небольшой каменной площади тотем, с вырезанными из дерева мордами зверей. Наверное, то были лица легендарных героев прошлого или боги, которым поклонялись. Здесь же располагался оживленный базар. Туда Тиль, Тафи и Фибо отправились в первую очередь. Сперва они посетили лавку со сладостями – маленькая барсучиха тут же впилась зубами в большой разноцветный леденец, который Тиль ей протянула. Следующими в списке было съестное: спелые фрукты, только что собранные орехи, ароматные травы и коренья. Особенно долго мама-медведица выбирала пряжу в небольшой лавочке, продающей нити и все необходимое для пряжи. — Фибо, какой цвет тебе нравится? — спросила она, указывая лапой на невероятное разнообразие цветов, что сияли на стене. — Хм, Я бы посоветовала алый. — подсказала продавщица-белочка учтиво. — Мне кажется, что он отлично подойдет к шерстке малыша! Согласно кивнув, Тиль оплатила несколько мотков красной пряжи блестящими бронзовыми монетками, и вместе с детьми она отправилась дальше. Их следующим пунктом был домик Бобриса, который стоял неподалеку от речушки, протекающей через всю деревню. Через пару минут короткого пути, компания уже стояла перед небольшим строением из дерева, которое очень напоминала скорее муравейник, выложенный из огромных бревен, чем нечто цельное и понятное. — Бобрис, Открывай! — Тиль осторожно постучала лапой по тяжелой, массивной двери из дуба. Дверь скрипнула не сразу, и в темном проеме показалась усатая морда. Его шерсть была, как и у всех бобров, бурая. Хозяин дома носил поношенный халат из розового меха, в своих лапах он сжимал резную деревянную кружку. — А, это ты, Тиль? — сонным голосом просвистел Бобрис. — Щто-то ты щегодня рановато. Щаходи. Кажется, у того были проблемы с произношением шипящих звуков. Каждое его "щ" сопровождалось легким присвистыванием, вызванным, похоже, его большими передними зубами. Заметив, что Тиль пришла не одна, бобер прищурился, разглядывая новых посетителей, и вежливо поинтересовался: — Так, щ Тафи я знаком, а кто это щ тобой? Батющки, это твой новый щын? — Да, — кивнула в ответ Тиль и лапой указала на лисенка, — Познакомься, это Фибо. — Фибо? Имя щама ему придумала?.. Хорощее. — Бобрис одобрительно закивал головой. — У тебя щ этим никогда не было проблем. Ну, ращ-щказывай, щто привело тебя щюда? Тиль замялась и голос ее наполнился легкими нотами смущения. — У меня дома есть книги, но я хотела бы позаимствовать некоторые у тебя... Чтобы учить Фибо читать и узнать мир лучше. Бобрис задумчиво опустил взгляд на крошечного лисенка, затем продолжил мягко. — Ну конещно, Тиль! Ты щтолько нам помогала, щто наши книги вщегда к твоим ущлугам! Давай покопаемщя в шкафу и выберем какие тебе надо... А дети в это время могут поиграть щ моими бобрятами. С этими словами хозяин дома встал и повел Тиль вглубь дома к широкому деревянному комоду. Распахнув двойные дверцы, бобер зажег небольшую лампу, и та осветила полки толстых старых книг, покрытых тонким слоем пыли. — Вот, выбирай любые. — сказал Бобрис, указывая на все это великолепие. Фибо же в это время присоединился к Тафи и бобрятам. С молчаливым интересом он наблюдал за их игрой в кубики. Дети складывали их в разноцветные башенки и причудливые домики, пока сзади беспрестанно раздавался шорох переставляемых книг и бурное обсуждение того, что нужно взять, а чему стоять на месте. Взрослые выбирали книги, перелистывая страницы и комментируя содержание. Тиль просила Бобриса о сборнике со сказками, а бобер советовал взять больше справочников по строению горных пород, утверждая, что для Фибо это будет куда важнее. Раздался легкий звон упавшего камня, и Тафи след простыл - никто даже не заметил, что она решила забрать сокровище себе. Вернувшись на свое место, она принялась любоваться своей добычей: огромный необработанный минерал, что годами пылился на полке шкафа. Видимо, Бобрис принес его давным-давно домой как сувенир. Убедившись, что никто из старших не обращает на нее внимания, крошка-барсук попробовала свое сокровище на зуб и ее мордочка тут же скривилась в отвращении: — Фу! Оно не вкусное!.. Холодное и пахнет землей. — Ну, конечно. — ответила ей медведица, хихикнув. — Это же камень, глупышка, конечно он не вкусный... Так, а что я тебе говорила про то, что мы не берем в рот всякий мусор с земли? — Но это не мусор! — запротестовала Тафи, разводя лапами. — Смотри, какой он красивый!.. Только не оставляй на месяц без сладкого, пожалуйста. В ответ мама-медведица лишь глубоко вздохнула и забрала из лап Тафи злополучный камень. Но не успела она положить его обратно, как дверь кухни распахнулась и там показалась Биверли, супруга Бобриса, одетая в домашний халат и фартучек. — Дорогой, щто там за шум? — удивленно воскликнула она. — Если Реджинальд снова сломал окно, то я!.. — Все хорощо, моя хрущтящая, мы тут щ Тиль прощто ищем книги. — хрипло ответил бобер, нервно дернув хвостом. Отлучившись на мгновение Биверли деловито вернулась в комнату и вальяжно двинулась к гостям, держа в руках поднос с чашками и блюдцем, на котором были разложены сухие деревянные прутики. — Гощти, наконец-то! — радостно воскликнула она, и обратилась к медведице. — Давно не виделищь, Тиль! Как ты поживаещь, вще ли хорошо? Бобрис нахмурился и буркнул себе под нос что-то неразборчивое. Расставляя чашки с горячим отваром из трав, бобриха заметила нового гостя. — А этот малыш – твой новый щынок? Как тебя зовут?.. Щто? Не умеет говорить? Не беда, Оливер тоже не мог сказать и щлова до трех мещяцев... Де-ети-и, не ощтавляйте его щидеть одного в щтороне. Дайте ему тоже поиграть щ вами! И бобрята тотчас же закивали головами и протянули Фибо несколько разноцветных деревянных кубиков. Довольная собой, Биверли решила присоединиться к компании Тиль и Бобриса. — Ах, как думаете, мощет Луна нам уже подарила того... Кщтати, щовщем забыла сказать. Тут неподалеку одна щвещда упала. Не хотите ли пощмотреть на нее поближе? — Нищего интерещного там нет. Один общидиан и обычный камень... Так, ладно, женушка. Давай ты пойдещь к щебе, а мне тут щ Тиль ещё о многом надо поговорить. — проводив супругу наверх, Бобрис вернулся назад. – Уж прощтите, такая ущ у меня жена. Оставшись без компании Биверли, Фибо поиграл вместе с Тафи и бобрятами в строительство чуднЫх замков, а взрослые продолжили выбирать подходящие из них. И все больше и больше их голос переходил на шепот, пока стал едва слышен. Наклонившись над самым ухом, Тиль едва слышно сказала Бобрису: –Бобрис, есть что-то, в чем я должна тебе признаться. Фибо не просто сирота, он родился из упавшей звезды во время звездопада. От этой новости бобер аж присвистнул от удивления. — Ба, а я-то думаю, почему он мне показалщя щтранным? Да и вще только о звездопаде и говорят в пощледние дни. — Бобрис, ты как специалист должен мне помочь — что мне делать с Фибо? — спросила Тиль с ноткой отчаяния в голосе. Пожалуй, Фибо был самым необычным ребенком, который у нее был. — Ведь он не самый обыкновенный ребенок. Чем его кормить, во что одевать? Что ему вообще может нравится?.. Я первый раз имею дело с этим! На то бобер лишь сердито фыркнул в ответ, и положив на место одну из книг, повернулся к Тиль, и с серьезным видом ей сказал: — Пощлушай, Тиль, не я его мать, а ты! Как же мне знать, что ему нравитщя? Это тебе виднее. — Но… Может быть, в твоих книгах хотя бы написано, чем кормить таких существ? Тогда, наверное, ему нужна какая-то особенная пища? — Хм, это, дейщтвительно, интересный вопрос. Давай поищем в книгах, может получится что-нибудь найти. – задумчиво произнес Бобрис. Вернувшись к шкафу, Бобрис забрался на табурет и достал с верхней полки несколько пыльных фолиантов. — Звезды, звезды, звезды… Вот, щмотри, здещь пищут, что кометы состоят из льда и кощмичещкой пыли! – воскликнул Бобрис, дернув ухом. — Значит… Фибо нужно кормить льдом и крошеным камнем? Тиль, но он ведь не мирал! В ответ Тиль сдержанно прыснула со смеху. — Ой, да ладно тебе, Бобрис!.. Странно, но на завтрак он охотно съел яблоко. В этот момент за дверцу платяного шкафа заглянул носик Тафи. — Мам, Фибо голодный! У нас есть с собой немного еды? Тиль с Бобрисом переглянулись и расхохотались. — Видно, не такой уж он и ощобенный! Раз уж наука нам здещь не помощник... Пойдемте, у нащ що вчера еще пирог остался, — предложил бобер и, закрыв дверь, учтиво пригласил гостей пройти на кухню. Проследовав за хозяином на большую светлую комнату, все уже было готово к чаепитию: перед каждым стулом стояла кружка с горячим чаем, оставленным Биверли, а в центре красовался початый пирог с ягодами. Разрезав пирог на дополнительные части, Бобрис разложил каждому по куску в деревянные блюдца. Фибо с удовольствием уплетал вкусное угощение. Кажется, обычная еда ему очень нравилась, пусть даже если ему было и не под силу вспомнить о том, чем он питался в космосе. После чая дети еще немного поиграли в гостиной, построив целый разноцветный город со своими улочками и кварталами. Но вот солнце стало медленно клониться к закату, напоминая, что пришла пора прощаться. Закончив с выбором необходимых книг, Тиль и Бобрис аккуратно сложили их в холщовый мешок. Лисенок с трепетом разглядывал ту башню из книг, что выстроилась к закату. Ему очень хотелось поскорее знать все те секреты, что они в себе таят, прочитать каждую историю и узнать больше об этом мире. Попрощавшись и отблагодарив хозяев дома за гостеприимство, Тиль, Тафи и Фибо отправились с полезным грузом знаний к дому, где их уже давно заждались Топпо с Каем.***
Они вернулись домой уже к тому времени, когда Солнце скрылось за кронами дальних деревьев горизонта и на Лес опустились сумерки. С наступлением темноты в доме также стало мрачно, оттого Тафи аккуратно вынесла из кладовой банку, в которой горело пламя, что освещало ярко все вокруг. Лисенок посмотрел на новый предмет с неподдельным любопытством. — Ты тут новенький. — сказала Тафи, поучительно задрав свой крошечный носик. — Потому обращайся с Бальтазаром осторожнее. И главное, ни за что не открывай банку, если мама не разрешит. Лисенок посмотрел на банку, и внутри нее появились два ярко-белых глаза, пристально уставившиеся прямо на него. —Топпо однажды ее открыл... — барсук шмыгнул носом. — Так Бальтазар от счастья чуть весь дом не спалил... Крошка-барсук бережно поставила банку на стол и присоединилась к остальным. Белые глаза по-прежнему не сводили взгляд. — Ты что? — изнутри банки раздался глухой звук. — Никогда пламени не видел? Лисенок покачал головой в знак отрицания. Вспыхнув, Бальтазар приложил к стенке банки свою полыхающую ладошку. — Долго объяснять. Давай знакомиться? — огненное существо подождало немного, но быстро убедилось в том, что и Фибо его не освободит. Гневно прищурившись, банка проскрежетала. — Вот же... Эй, мы можем договориться!.. Что ему ответить? Как поступить? От слов этого существа и его манеры речи, лисенка начала охватывать легкая тревога, как сзади появилась Тиль: — Бальтазар — дух пламени, что давно живет у нас. Он учится вести себя прилично, но... порой его пламя выходит из-под контроля. Бальтазар не плохой, но его огонь уже однажды причинил вред Лесу. Будь с ним крайне осторожен, не роняй банку и не открывай ее самостоятельно, хорошо? Пришло время ужина. Тиль поделилась с остальными о прогулке в Ривердин и гостеприимстве Бобриса. Фибо же, наевшись яблоками досыта, был не в силах оторвать взгляд от этого удивительного зрелища, зачарованно наблюдая за игрой язычков пламени внутри стеклянной банки. Огоньки в ее глубинах то разгорались ярко, озаряя комнату оранжевым мерцанием и отбрасывая на стены причудливые тени, то затухали, погружая комнату в легкий полумрак, и лишь тлеющие угольки на дне едва мерцали подобно звездам на ночном небе. Казалось, пламя пускалось в свой веселый танец под воображаемую музыку, вспыхивая и затухая в ее такт. Ужин подошел к концу, и настало время для хлопот перед сном. Баночку с Бальтазаром аккуратно вернули в шкаф, чтобы не мешал отдыхать. Затем семья отправились в берлогу, где Тиль ласково уложила всех детишек в их мягкие постельки, свитые из мха и пуха. Поправляя каждому листочки-одеяльца, она каждому желала сладких снов. Крошка-Фибо тоже последовал примеру остальных – забравшись в уютную норку из листьев, где спал прошлой ночью, лисенок удобнее устроился и обернулся пушистым хвостиком, чтобы было теплее спать. Когда же все улеглись и устроились в своих гнездышках, Тиль запела тихую колыбельную песенку. Ее нежный голос мягко лился в темноте, как течение ручья, убаюкивая малышей и приглашая в неведанный мир грез:«Спите, медвежата, в мягкой постели, Пусть вам приснятся чудесные метели, Ветра, что тихо свои песни напевают, И звёзды, что с неба нам ярко сияют. В уютном доме, в объятьях тепла, Сладко спите, мои малыши. Мама рядом, вас крепко прижала, Тихо колыбельную свою напевая. Вы для меня всех дороже, Вы моя радость и свет. Счастлива я с вами уже много лет. Сладких снов вам, медвежата, спите до утра...»
Под успокаивающую колыбельную мамы-медведицы, веки Фибо становились все тяжелее. Он поудобнее устроился в своей лиственной норке и вскоре задремал под ее нежный напев. Однако его сон не оказался долгим. Спустя некоторое время крошка-лис вновь открыл глаза и обнаружил кромешную темноту, царившую вокруг. Лишь его собственная шерстка источала едва заметное серебристое свечение. Желание спать совершенно испарилось, уступив свое место бодрости. Тихонько поднявшись с подстилки, чтобы никого не потревожить, лисенок бесшумно прокрался к выходу из дому и отправился на небольшую прогулку по ночному лесу, совершенно не похожем на дневной. И совершенно случайно для себя он обнаружил утес небольшой горы, откуда открывался потрясающий вид на звёздное небо и поле, посреди которого вдали чернели осколки павшей звезды. Подойдя к обрыву, Фибо сел почти на самый его край, свесив вниз свой пушистый хвост. Он любовался этим пейзажем, пытаясь вспомнить о своем прошлом, как сзади раздался сонный голос Тиль: — Фибо, почему ты не спишь? Тебе нужно отдохнуть после такого долгого дня. В ответ он тихонько пискнул, приглашая сесть с ним рядом. — Отсюда вид прекрасен, но мы с тобой должны вернуться домой. Ночью в Лесу не безопасно. Повернувшись к своей маме, лисенок прижал уши и жалобно заскулил, пытаясь объяснить, что ему хочется остаться здесь ненадолго. — Ох, это тебя Тафи научила? — сказала Тиль, мягко рассмеявшись. — Ну хорошо, можем здесь посидеть немного, а пока, крошка-Фибо, я расскажу тебе одну сказку. Посадив сына на свои колени и нежно обняв лапами, мама-медведица начала рассказ: — Итак, эта сказка будет не о храбрых рыцарях или принцессах, а о крошечном мотыльке, которого звали Зара. Каждый вечер она просыпалась на своем поле из незабудок и летала над тропинками, освещая путь заблудившимся зверятам. В какую глушь кто бы ни забрел - Заре всегда удавалось его найти и показать дорогу до норы. В свободные минуты ей нравилось сидеть на листике и размышлять о красоте леса и его тайнах, пока однажды Зару не заинтересовал вопрос – что такое Тьма? Над этим вопросом она думала дольше, чем над остальными, пока не нашла ответ, став ночным кошмаром. Хоть то было и давно, она до сих пор остается чудовищем, приносящий ужас зверям. Но все мы верим, что в лунном свете вырастет герой, который раз и навсегда освободит лес от этой тьмы. Закончив свою сказку, Тиль ласково пригладила голубую шерстку Фибо. Лисенок задумчиво смотрел вдаль, размышляя над услышанной историей. Ему было жаль маленького мотылька Зару – ведь та всего лишь хотела познать мир, но любопытство завело ее слишком далеко. Слова Тиль заставили мысленно спросить себя: а не ему ли предназначено помочь Заре? Может, именно в этом заключается причина его рождения здесь, в этом лесу полном волшебства? Прижавшись нежно к своей маме, крошка-лис попытался издать слабый, колеблющийся писк, по-своему обещая, что однажды он станет героем и освободит Лес от Тьмы. Пусть пока он лишь малыш, но обязательно приложит все усилия, чтобы обрести силу и мудрость, дабы исполнить свое предназначение.