***
На улице пасмурно. Светлое небо затянулось тучами, а жаркое солнце спряталось, позволив всему живому отдохнуть и насладиться редкими часами прохлады. Ветер колышет тонкие деревья в саду, заигрывая с ними. Сокджин зависает уже вторую минуту, задумчиво глядя в окно, и даже не обращает внимание на внезапно подлетевшие от сквозняка шторы. Он лишь переводит ровный взгляд на вошедшего. – Здравствуйте, Чонгук-эфенди, – мужчина поднимается из-за стола, чтобы с почетом поклониться. – Здравствуйте, Сокджин, – альфа улыбается дружелюбно и присаживается на небольшой диван в кабинете. Ожидает, когда бета сядет рядом. – Я вам не помешал? Простите, что без предупреждения. – Что вы, конечно же не помешали! – чуть ли не перебивает его бета. Сокджин знает Чонгука с самого детства, следил за взрослением братьев и взрослел сам. Ему было всего десять, когда он впервые попал во дворец. Сам еще был маленьким, многое не понимал, но здесь ему правда помогли. Он получил образование, нашел друзей и авторитетных старших. В конце концов у него была крыша над головой и хорошее питание, что уже немало для человека из бедной семьи. После тридцати бету назначали главным смотрителем гарема, о чем никто еще ни разу не пожалел. Несмотря на то, что Сокджин знает Чона всю жизнь младшего, он продолжает относиться к нему уважительно настолько, насколько это возможно. Он никогда не давал шехзаде повода усомниться в его статусе. Пусть Ким и вырос во дворце, в богатстве и роскоши, он помнит, что ни капли голубой крови в нем не течет. – Хотел поговорить с вами. Как дела в гареме? У новеньких не возникает проблем с адаптацией? – Чон чуть склоняет голову в сторону, постукивая пальцами по фиолетовой коробке в своих руках. Альфа часто заглядывает к Сокджину, чтобы узнать о состоянии гарема, о его жителях и происшествиях. Отдать сыновьям часть гарема – очередное испытание от отца, ведь ухаживать за ним и следить приходится братьям. Чонгук лично подбирал разнообразное меню, основываясь на предпочтениях омег и их особенностях здоровья, сам заказывал мебель и просил Хосока выбрать растения, поскольку тот лучше в этом разбирается. Ханбин тоже приложил руку к комфорту жителей гарема: устраивал на работу врачей, закупал одежду и средства личной гигиены. И это лишь малая часть того, что братья сделали для своих омег, беспокоясь об их удобстве. – Без происшествий и на том спасибо, – Сокджин вздыхает устало. – Некоторым требуется больше времени, пытаюсь им помочь. – Полагаю, я знаю, о ком вы говорите, – понимающе кивает, опустив взгляд на коробку. Нефритовые глаза, сверкающие на солнце, все Чонгука не отпускают. Взяли в плен и пытки устраивают, прочно поселившись в мыслях. Хочется узнать все о прекрасном создании, но Чон точно спешить не будет, смакуя каждый момент. Простая заинтересованность и временное увлечение? Сложно сейчас сказать, во что это перерастет. – Я бы хотел извиниться за его поведение. Надеюсь на понимание, Чонгук-эфенди. Тэхен в гареме совсем недавно, не все правила знает. Я не хочу наседать на него, это только оттолкнет. Боюсь, он закроется еще сильнее, так что… Простите, – Сокджин наблюдает с непониманием за усмешкой Чонгука, разглядывающего вещь в своих руках. Тэхен, значит… – Передайте это ему, пожалуйста, – альфа протягивает наконец коробку мужчине, мило улыбнувшись. С подозрением бета принимает подарок, совершенно не понимая, как такая грубость могла впечатлить. Хотя, может, он просто хочет, чтобы омега почувствовал себя здесь нужным? Чтобы не видел опасности в шехзаде? Он вполне мог передать подарок лично, однако лишний раз пугать и навязываться не хочет. – Отец устраивает ужин. Вы, наверное, слышали, – продолжает Чон. – Папа попросил нас с Ханбином отобрать омег, так что мы понаблюдаем со стороны за их занятием завтра. – Вы можете наблюдать с первых рядов. Зачем такая скрытность? – Сокджин медленно поднимается, чтобы поставить коробку на стол. – Не хотим устраивать хаос и заставлять их переживать своим присутствием, – поднявшись следом, Чон благодарит бету за разговор и выходит из кабинета, сразу же сталкиваясь взглядом с перепуганным омегой, который, вероятно, совсем не ожидал встретить шехзаде так внезапно. Он кланится, судорожно здороваясь, чем вызывает у Чонгука легкий смешок.***
Возвращаясь с ужина, Тэхен у спальни встречает Сокджина. Он хотел пройти мимо, коротко поздоровавшись, но у беты, остановившего Тэ за локоть, совсем другие планы. Ким непонимающе смотрит то на фиолетовую коробку, то на лицо старшего, по которому сложно прочитать эмоции. – Чонгук попросил тебе передать, – Тэ неуверенно принимает протянутую ему коробку. – Он тебя простил за неподобающее поведение, – спокойно оповещает Сокджин. – Но я не просил… – Тэхен сводит брови у переносицы. Подарок пугает и внушает неловкость, будто Ким выпросил, заставил на него потратиться. Не понимает, что с ним делать и как реагировать, поэтому молча уходит в спальню под недовольное бормотание Сокджина о том, что лучше бы Тэхен спасибо сказал за то, что Чон не попросил наказать его, а ведь он имеет на это полное право. Лин, скромно наблюдавший за разговором со стороны, тут же появляется рядом, желая узнать подробности. По любопытному взгляду кажется, что ему гораздо интереснее узнать, что же прячется в коробке, нежели нерасторопно усаживающемуся на кровать Тэхену. – Это от Чонгука? – облизнув губы, спрашивает Лин, присев на кровать рядом. Ким кивает и за ленточки тянет, наконец распаковывая свой подарок. Он и не замечает, как рядом оказываются еще два заинтригованных омеги. Внутри поселяется необъяснимый трепет, будто он нашел новогодний подарок под елкой и открывает его под любящие взгляды родителей. Только Тэхен не обнаруживает внутри игрушку, как это было раньше. В коробке лежит аккуратно сложенный фиолетовый коврик, который Ким даже не достает, боясь испортить или запачкать. Он молча убирает подарок в ящик своей тумбочки, прикусив губу, чтобы скрыть улыбку. – Он для карт? – Лин все не отрывает взгляд от подарка. – Кажется, ты понравился Чонгуку, – улыбается, положив руку на спину своего нового друга. – Сомневаюсь, – пожимает плечами Али, стоящий рядом. – Чонгук много кому делал подарки, особенно после совместной ночи. – Но у них-то ее еще не было! – Лин очень воодушевлен этой идеей. Искренне рад за Тэхена, что внимательно следит за спором и решает, кому же из них стоит верить. Ему льстит такое отношение, но лишнее внимание от альфы ему точно не нужно. – Все равно, – настаивает на своем Али. – Вот если бы это был Ханбин, то тут даже думать бы не пришлось. Он вообще никогда подарки не дарит. – Это точно… – Лин вздыхает, поджав губы и задумавшись ненадолго. Дожидается, когда все разойдутся, чтобы продолжить. – Я бы очень хотел получить от Ханбина хотя бы подарок… Может, все-таки… Омега с мольбой смотрит на Кима, встречается с его серьезным взглядом, что не меняется из раза в раз. Тэхен точно скала, которую ни сбить, ни сдвинуть. Упертый и стоит на своем до конца. Именно так он и выглядит, однако внутри миллион сомнений, заставляющих омегу из раза в раз погружаться в чертоги своего разума, что не сулит ничем хорошим. – Лин… – устало выдает Тэ. Этот омега сведет его с ума, вновь окуная в смятение. Тэхен изначально не был уверен в своем отрицательном ответе, ведь приворот часть его работы и дела всей жизни. Часть магии, которую он не может отрицать. Чтобы выбрать путь, нужен опыт во всем. Нельзя говорить, что тебе не нравится персик, если ты его не пробовал, это слишком предвзято, точно так же и с магией. Откуда Киму знать, что привороты и порчи это не его, если он даже не пытался их делать? Что, если эта ниша окажется тем, в чем он лучше всех? – Тэ, ты не понимаешь! Не понимаешь, как сильно он мне нравится и каким беспомощным я себя ощущаю. Как бы я ни старался, все тщетно, – брови омеги ставятся домиком, а нижняя губа, кажется, дрожит. Он осторожно берет Тэхена за руку своими двумя. – Пожалуйста… Тэ лишь отводит взгляд, тихо вздохнув.***
– Подвинься, – Ханбин пихает в бок старшего брата, что занял почти все место у небольшого окна и загородил обзор. Чонгук даже не желает спорить или возмущаться, полностью погрузившись в открывающийся перед ним вид. На небольшой площади на заднем дворе собралась группа омег с учителем танцев при дворце. Вокруг зеленые кусты и апельсиновые деревья, вдалеке виднеется загон с павлинами, вальяжно расхаживающими из стороны в сторону и пытающимися впечатлить своим хвостом самку. Омеги же оделись потеплее, ведь погода так и не улучшилась. Глаза сами цепляются за знакомую русую макушку, а на лице появляется слабая улыбка, отчего Ханбин подозрительно косится. Чон в полном предвкушении небольшого представления. Он и понятия не имеет, как танцует впечатлившая его омега и умеет ли вообще. Заранее подготовил себя к худшему, чтобы не разочаровываться, все-таки он недолго во дворце, а до этого был рабом. Откуда ему уметь танцевать? Но уже через пару минут челюсть Чонгука с полом встречается от увиденного. Изящные кисти будто созданы были для того, чтобы плавно прокручиваться, демонстрируя тонкие пальцы во всей красе. Тэхен сегодня в мешковатой одежде для собственного удобства, но даже она не мешает Чону разглядеть уверенные движения округлых бедер, что ведут за собой чужой восхищенный взгляд. И ни капли пошлости, только изысканность и элегантность. Ноги, одна за другой, перемещаются по твердому асфальту, однако кажется, словно Ким по воде ходит, только подтверждая прозвище, что дал ему Чон, приравнивая к святым. Братья наблюдают за танцем сзади, чтобы не отвлекать омег своим присутствием, но Чонгук как будто видит спокойное выражение лица: медленно хлопающие ресницы, чуть приоткрытые губы и взгляд, полный уверенности. Волнистые волосы разлетаются на ветру, как и довольно легкая для такой погоды одежда, отчего прослеживается стройный, даже худощавый силуэт, только прибавляющий статности его обладателю. Чонгуку даже не нужна музыка, чтобы понять, насколько она и Тэхен единое целое. – Я уже выбрал троих, – оповещает внезапно Ханбин. Видимо, они долго тут стоят, раз он успел рассмотреть всех и определить, кто больше нравится. Только у Чонгука проблема. Он не может смотреть ни на кого, кроме того самого таролога, что голову ему вскружил еще в первую встречу. – Подожди, я еще не выбрал, – говорит тихо, будто спугнуть боится танцующую гурию. Оторвать взгляд от притягательного парня все же приходится. Поручение папы никто не отменял, так что старший Чон быстро пробегается по остальным, цепляясь за парочку омег, что тоже очень хороши в танцах. Их движения также плавные, красивые и изящные, но взгляд возвращается к пленительным зеленым глазам. Глазам? Тэхен отдается танцу полностью, забываясь и погружаясь в себя и музыку. Он не слышит ничего, кроме нее, иногда даже закрывает глаза, позволяя слуху взять верх над другими органами чувств. Ему нравятся танцы. Они для Кима альтернативный способ медитации и познания себя, ограждение от внешнего мира и своеобразный отдых. Во время сосредоточенных поворотов омега ощущает чужой взгляд, и он с ним встречается, удивленно распахнув глаза. Чонгук заинтересованно наблюдает из окна. Смотрит на него, ни на секунду не отвлекаясь, а Тэхен теряется, совсем не ожидая узнать о посторонних зрителях. Равновесие его покидает, заставляя омегу с парнем рядом столкнуться. – Пойдем, я выбрал, – сглотнув, Чон берет брата за локоть и стремительно уводит от их импровизированной смотровой площадки. Кажется, не скоро его отпустят эти глаза, что выглядели непозволительно прекрасно в сочетании с удивлением на милом лице. Его ведет от одного взгляда. Чонгук сам теряется, не понимая, что ему с этим делать. Он ведь без проблем может вызвать омегу к себе в покои, чтобы провести вместе ночь, но так этого не хочет… И подобное с ним впервые. Что за душа кроется в нефритовых глазах? О чем боится предмет его обожания? О чем думает и чего хочет? Так много всего Чонгуку хочется узнать прежде, чем обласкать хрупкое тело страстными поцелуями. Главное, чтобы Ханбин не опередил его.***
Ближе к вечеру наконец-то начался ливень. Награда после множества знойных дней. Капли с силой ударяются о закрытые окна, поливают землю в саду и дарят спокойствие всем во дворце. Всем, кроме одного человека. Тэхен нервно кусает губы, отправляясь поздней ночью в ванную комнату вместе с Лином. Он никак не может выкинуть из головы молодого шехзаде, бесстыдно осматривающего его во время танца. Он же проявил внимание прошлым вечером, передав ценный для Кима подарок. Запомнил ведь увлечение омеги, обдумал и даже подобрал правда нужную вещь. Но ему не повезло – Тэхен не из тех, кто поведется на подобное. – Ты все взял? – спрашивает Ким шепотом, стоя уже в просторной ванной и повернувшись к необъяснимо радостному Лину. – Как ты и просил: три его волоса и пять моих. Али мне принес его волосы вчера после хельвета, – парню не удается скрыть свою довольную улыбку. – Мне неинтересно, где ты их взял. Тэхен опускается на кафель, подгибая колени под себя. В темноте не заметили, как за ними увязалась взрослая кошка персикового цвета, а теперь ее уже не выгонишь так, чтобы не привлечь лишнего внимания. Но Тэ она не мешает, он любит кошек, как и кошки любят его и магию. – Должен тебя предупредить, – продолжает шептать младший, ласково проводя рукой по мягкой шерсти, чем вызывает тихое мурчание. – Приворот – очень серьезное дело. Я не мастер, это вообще мой первый раз, так что он может и не получиться. Надеюсь, ты осознаешь, что это все ненастоящая любовь, – смотрит на Лина исподлобья, заглядывая прямо в душу. – Знаю… Я в безысходности, у меня нет других шансов быть с ним, Тэ, – продолжает давить на жалость. – Выход всегда есть, Лин. Тут уже вопрос, готов ли ты сражаться за свое счастье честным путем, – тон Кима ни на грамм не смягчается. – Не нужно меня отговаривать, я все прекрасно осознаю, – Лин тоже становится серьезнее от такого давления. – Я тоже беру на себя ответственность за этот ритуал. У тебя должны быть искренние намерения и чувства, чтобы он не обернулся нам боком, иначе появятся побочные действия в виде агрессии, ненависти и даже смерти. Не запугиваю, просто предупреждаю. Считай, что подписываешь договор о том, что предупрежден о последствиях и претензий не имеешь, – расставляя по кругу свечи, оповещает Тэхен. Омега много думал насчет помощи своему новому знакомому. Родители всегда просили его быть осторожнее с магией, Тэхен полностью понимает, почему они это делали, в чем кроется причина. Но это ведь простая практика, любопытство и банальное развитие. Он должен понять, почему подобные ритуалы не для него и к чему они могут привести. В какой-то степени еще и способ проверить свои силы и возможности. Всегда есть вероятность, что ничего не получится. И Тэ, если честно, на это и надеется, зажигая по очереди каждую свечу. Кошка устраивается неподалеку, размеренно облизывая лапку. Наблюдает за происходящим, словно смотритель и оберег, освещает темное помещение желтыми глазами. С ней Тэхену спокойнее. – Тэ, я готов, к чему бы это ни привело. Мне терять нечего, как и большинству омегам в гареме, – звучит в разы увереннее от потерявшего веселый настрой Лина. – Всю вину за последствия я беру на себя. Тэхен кивает на место напротив себя в кругу из огня и протягивает руку, дожидаясь, когда Лин положит в нее собранные волосы, что несут в себе энергетику и силу двух людей. Посреди круга Ким ставит керамическую миску, куда кладет уже горящие волосы. Сложив руки на коленях, омега прикрывает глаза, быстро шепча себе под нос просьбы, обращенные к высшим силам, о соединении двух сердец, чтобы их любовь горела также ярко, как огонь в этом помещении. В горячие ладони берет руки обескураженного Лина, заряжаясь его энергией и чувствами, визуализирует его отношения с Ханбином, что наверняка сейчас спит сладким сном. Кошка рядом начинает агрессивно шипеть, пятясь задом к раскрытой форточке, в которую она и выпрыгивает, даже не обратив внимание на дождь, а внутри Тэхена поселяется тревога после того, как огонь в миске гаснет. Что-то пошло не так. Плохое предчувствие. Он будто на первой встрече с Ханбином, когда живот скручивало и голова кружилась. Вряд ли он сможет спокойно спать в ближайшие дни и не думать о своей вине. Неужели у него хватило сил на такой сильный приворот? Судьба не может ему позволить изменить ее. Кому суждено умереть – умрет. Кому суждено любить – полюбит.