***
Тэхен открывает рот, сидя на кровати, и позволяет Чонгуку себя кормить. Он пытался объяснить, что может двигаться и есть самостоятельно, но альфа настоял на своем под предлогом того, что Киму надо отдыхать и нельзя перенапрягаться. Что-то Тэ подсказывает, что Чон просто хотел покормить его со своих рук. — Булгур с помидорами? — Тэ морщится, встречаясь с непонимающим и растерянным взглядом. Чонгук каждый раз начинает переживать, когда замечает, что омеге что-то не нравится. — Я не люблю помидоры. — Прости, в следующий раз я учту это и попрошу делать для тебя еду без помидоров, — Чон судорожно выбирает помидоры из блюда. Он выглядит рассеянным и задумчивым, отчего Тэхен с него глаз не спускает. — Чонгук, — тихо зовет его таролог, отвлекая от занятия. — Я наелся. Ложись со мной? — предлагает без стеснения и двигается от края постели, освобождая альфе место, а Чон сначала даже теряется. Отношения между ними стали куда ближе и свободнее. Тэхен открывается и позволяет Чонгуку многое, например, лежать друг с другом в обнимку, прямо как сейчас. Чон носом в русые волосы зарывается, вдыхая легкий аромат жасмина, что зацепил альфу еще в первую встречу. Только увидев Кима, он подумал, что омега обладает тяжелым и пряным запахом, потому что характер у него не из простых, но оказалось совсем не так. Именно чувственный аромат жасмина помог Чону понять, что холод лишь маска, которую Ким сам на себя надел. — Хосок предложил Чимину перебраться во дворец с семьей, — Чонгук пытается поднять настроение Тэхену любыми способами, потому что за последние дни ни разу его улыбки не видел, а ведь он так ее любит. Та улыбка, от которой и радуга в небе проснется. — Вы с ним давно знакомы? — Да, с самого детства. Познакомились на базаре, — омега прикрывает глаза, чуть потираясь щечкой о грудь Чонгука, что прижимает его к себе. — Надеюсь, он хорошо подумает над предложением и выберет то место, где ему правда будет лучше. — Кажется, вся его жизнь проходит на базаре… — Так и есть, — Тэ чуть кивает. — Мы много гуляли по нему, жили рядом, закупались всегда там. Сейчас Чимин зарабатывает на рынке. — Ты говорил, что твой отец был известным предсказателем, — Чон чувствует, как ручки сжимают ткань одежды на его спине, когда тема касается умерших родителей. Сразу же жалеет, что начал о них говорить, напоминая Тэхену о трагедии, но уже поздно. — Почему тогда вы жили бедно? — У него не было цели обокрасть людей, поэтому и цены он не ставил. Каждый оставлял столько, сколько мог или хотел, в зависимости от того, насколько полезной была помощь. Он делился с людьми своим даром и искренне хотел помочь, но не все оказались готовы принимать свою судьбу, — вздыхает омега. Тишина виснет в просторной комнате, перемешиваясь с уютом, что рождается в нежных объятиях. Неспокойные сердца наконец находят друг друга, чтобы забыться и отправиться в слияние. Прислушиваясь к чужому ровному дыханию, Тэхен неосознанно подстраивается. Вот тот способ медитации, который ему подходит, ведь сейчас он уравновешен, как никогда. Будто выровнялись чаши весов, что качались постоянно из стороны в сторону, или же закончился ураган, сносивший крыши домов и деревья. — В твоей жизни ведь были счастливые моменты? — с надеждой шепчет Чонгук, что отказывается верить в столь печальную жизнь прекрасного создания. К сожалению, он не может изменить ни свое прошлое, ни чужое, но он будет стараться над их счастливым будущем. Только сначала он справится с тем, что взвалилось на их плечи. Они справятся. — Как-то по пути к морю мы с Чимином наткнулись на огромную лужу. Я просто обошел ее, а Чимин говорит: «Смотри, я сейчас ее перепрыгну». Я очень смеялся, когда он присел в эту самую лужу после неудачного прыжка. Не знаю, почему мне запомнился именно этот момент, но он очень греет душу, — неспеша рассказывает Тэ, чем вызывает улыбку на лице альфы, что прячет ее в мягких волосах. — Как проходило твое детство? — Я в основном учился. Играл только с братом, иногда к нам и другие дети из дворца присоединялись, но чаще всего мы были чем-то заняты, — от одной болезненной темы они плавно переходят к другой. Оба устали от одиночества, ответственности и всего того, что на них свалилось, но оба пытаются не показывать, насколько сильно хотят сбежать от проблем, закутаться в плед и ни о чем не думать, только это невозможно. В каждую свободную минуту Чонгук вспоминает о Ханбине, что был ему любимым братом. Не подумал, какую ношу на себя берет во время дуэли на мечах, а сейчас страдает. И очень сильно скучает, сожалея о бездумном поступке. Слеза, полностью посвященная Ханбину, медленно стекает по щеке альфы. Чонгук уверен, что Тэхен его поймет и не осудит за чувства и эмоции. Ким не из тех, кто считает, что альфы не плачут. Для него слезы — показатель доверия и искренности, и эта слеза дает омеге полностью принять тот факт, что Чонгук всегда был перед ним настоящим. Он не скрывался за маской доброты, не строил из себя хорошего и заботливого, ведь он на самом деле такой: любящий, внимательный и чуткий. Тэхен чуть отстраняется, когда слышит тихий всхлип, голову на Чонгука поднимает и ручку перекладывает на его щеку, позволяя альфе в очередной раз удивиться ее нежности. Омега смотрит долго в черные глаза, что прячут за собой бесконечное множество эмоций, перемешивающихся между собой, и видит, как Чон цепляется в ответ за его глаза, словно за спасательный круг. Наконец-то полностью открыты друг перед другом. Чонгук никогда не закрывался, лишь показал себя с другой стороны, более чувственной, а вот холод Тэхена точно разбился. Омега прикрывает глаза и медленно приближается к чужому лицу, чтобы коснуться сухих губ своими. Не понимает, что творит. Не успел себя остановить или просто не смог. Уже поздно. Чонгук не теряется, мягко сминая желанные губы, и парня за талию к себе крепче прижимает, боясь, что он убежит, испугавшись своей же смелости, но Тэхен не боится. Он успокаивает через поцелуй, что получается слишком нежным и сладким и ощущается облаком, окутывающим все тело. Именно так себе и представлял Чон их первое прикосновение губами, где никто не спешит и не напирает, только от Тэхена он первого шага не ждал. Думал, что самому придется все в свои руки брать, момент подыскивал, а оказалось, что его гурия не из робких. — Ты такой нежный… — шепчет Чонгук в пухлые губы, опухшие и покрасневшие от длительного поцелуя, и чмокает их коротко напоследок. Не насытился, но перебарщивать не хочет. Тэхен смущенно улыбается, большим пальцем поглаживая щеку альфы, и мурашками покрывается, чувствуя, как крепкая рука разминает его бок. Таролог не стесняется рассматривать выразительное лицо, не боится шрама наконец коснуться. Хотел по нему тонкими пальцами провести еще в саду, когда заметил, но все не решался, а попросить стеснялся. — Откуда он у тебя? — не в первый раз спрашивает, надеясь наконец получить ответ, ведь сегодня они точно стали ближе. — Получил ранение в драке с братом. Он разбил вазу и осколком оставил мне шрам. Видимо, в память о себе. Чонгук не может оторвать взгляд от чуть приоткрытых губ, вкус которых он запомнит надолго. Сегодня для них был важный день, который позволил Чону понять, что все его ухаживания не были зря. Осталось вылезти из жизненной ямы и вытянуть оттуда Тэхена, что выглядит слишком расстроенным уже долгое время. Чон сказал бы, что Ким такой с момента приезда во дворец, а после того, что с ним сделал Ханбин, все стало еще хуже. Апатия, плохой аппетит и беспокойный сон… Состояние омеги очень тревожит шехзаде, у которого тоже не все в порядке. — Что мне сделать для тебя, чтобы хоть немного помочь справиться с грустью? — Чон свою руку перекладывает на чужую, что так и покоится на щеке альфы. Своим вопросом не дал Тэхену и шанса отрицать свое угрюмое настроение. — Свози меня к Чимину? — лучшее, что смог придумать омега, соскучившийся по своему лучшему другу и самому близкому человеку в одном лице.***
В гареме после смерти Ханбина многое меняется. Омеги делятся на два лагеря, где одни поддерживают Чонгука, а другие ненавидят. Ранее лучшие друзья ссорятся на почве расхождений во мнении, образуют новые компании, но общее напряжение объединяет всех. Мало, кто до конца понимает, что вообще происходит. Почему Чон убил своего брата? За что? Кто-то считает, что просто так, другие придумывают веское основание, совсем не совпадающее с реальностью. Кроме того, слух, что Чонгук навредил Тэхену, никто так и не развеял, так что есть и те, кто переживают за омегу, который не появлялся в гареме с того дня, как пошла сплетня. Лин тоже волновался за Тэхена, расспрашивал Сокджина, что с ним и где он, но бета ничего не говорил, ведь не знал, имеет ли на это право. Парень надеялся, что Тэ просто в покоях Чонгука, что он наконец открылся и позволил альфе войти в свое сердце. Так и случилось после смерти Ханбина, только Лин начал сходить с ума с того дня. Омега горько плачет в подушку ночами, ощущая физическую боль в сердце, и спокойно сидеть на месте не может. Ощущение, будто он всегда должен что-то делать, куда-то идти и о чем-то говорить. Его тянет куда-то, но куда, понять он не может. Моменты спокойствия наступают только тогда, когда Лин смотрит в одну точку, зависнув, и ни на что не обращает внимание, погружаясь в себя с головой. Его тянет к Ханбину. Тянет к человеку, которого нет в живых. Он хочет вновь ощутить на себе раскаленные прикосновения грубых рук, хочет страстно целоваться в ночи и задыхаться от руки на своей шее. Альфа не был с ним мил и ласков, но это и не то, что нужно было Лину. Они оба любили грубо и жадно, таким был стиль их общения. Разве это плохо, когда обоим хорошо? Только теперь омега никогда не сможет взглянуть в опасные и любимые глаза, отчего выть хочется. Невыносимо больно. Настолько, что Лин уже не может терпеть. Он плачет навзрыд, игнорируя присутствующих в комнате, что смотрят либо с удивлением, либо с пониманием. Не сдерживаясь, с силой кидает подушку в стену, пытаясь выплеснуть все свои эмоции, но этого оказывается мало. Лин теряет над собой контроль, со злостью швыряя вещи по комнате. Он разбивает светильник со своей тумбы, рвет белую наволочку, кидается своими и чужими подушками. Двое парней подбегают, чтобы успокоить и привести в чувства, но омега лишь отталкивает их, стремительно выбегая из комнаты и не забыв громко хлопнуть дверью. Пелена слез значительно ухудшает обзор, но Лин хорошо знает дорогу, по которой идет уверенно. Идет он к Сокджину. Омега врывается без стука и застает удивленного такой наглости бету за письменным столом, что завален бумагами. Сокджин снимает очки и вопросительно смотрит, ожидая речи и объяснений от заплаканного Лина, который дышит тяжело и бешеными глазами по мужчине бегает. — Тэхен навел на Ханбина порчу… — тяжело дыша, проговаривает парень, сжимая в руке край своей футболки. Он хмурится, соленые губы облизывая. Не хотел подставлять Тэ, не хотел рассказывать, но разве у него есть другой выход, когда его любимый уже умер? Приворот не должен был так действовать. Приворот делают на любовь, а не на смерть. Что, если Лин следующий? Было бы правильно упомянуть и о своем участии, но омега не считает себя виноватым, ведь совсем не умеет делать ни привороты, ни порчи. Он даже не смог бы проверить, что из этого сделал Тэхен, поэтому и думает теперь, что Ким изменил их судьбу не в то русло. — Ты понимаешь, о чем говоришь? — строгим тоном спрашивает Ким. — Это очень серьезное обвинение, Лин. Подумай хорошо и скажи, говоришь ли ты сейчас правду. — Я видел, как он это делает, а вы видели состояние Ханбина и его смерть! — злится омега из-за недоверия. — Я уверен в своих словах. Сокджин лишь коротко кивает, откладывая бумаги в сторону и приглашая Лина сесть в кресло напротив стола. Им предстоит долгий разговор.***
— Почему он отказался от моего предложения? — Хосок искренне не понимает, почему Чимин отверг идею переехать вместе с семьей во дворец, ведь там им точно было бы гораздо лучше, чем на пыльном базаре. — Слишком гордый, — хмыкает Тэ, смотря по сторонам в поисках друга. Базар стал для них местом встречи, куда едут не за покупками, а ради мальчишки, что носится здесь или работает. Чимин и правда слишком много времени проводит на шумном рынке. Таков стиль его жизни. На этот раз к Паку приехал не только Хосок. Сегодня он в сопровождении шехзаде и Тэхена, что попросился к другу в надежде уговорить его, ведь Чон не смог. Чонгук не сильно рад тому, что покалеченному омеге приходится растрачивать силы на поездку и важные разговоры, но он подумал, что так сможет поднять Киму настроение хоть немного. Помнит, как счастлив Тэ был встретить Чимина в прошлый раз. Чон не успевает опомниться, когда Тэхен от него убегает, наконец заметив Чимина, что помогал очередному торговцу раскладывать товар. Чуть не сшибает друга с ног, крепко обняв его со спины. Альфа видит, как Тэ морщится от боли из-за крепких объятий, но все равно не отстраняется. Соскучился… — Тэ, я так рад тебя видеть! — Чимин улыбается тут же и обнимает омегу в ответ. Он чуть отстраняет младшего от себя за плечи, чтобы осмотреть, и хмурый взгляд на Чонгука переводит, что стоит рядом вместе с Хосоком. — Что с ним? — строго и с претензией задает вопрос к шехзаде. — Чонгук не виноват, — тихо защищает альфу Тэхен, взяв руки Пака в свои. — Давай не будем сейчас об этом? Старший заглядывает в жалобные глаза, что наполнены печалью и сожалениями, и кивает. Кажется, у Тэ непростые времена. Зеленые глаза не горят так, как горели раньше, а губы не расплываются в улыбке. Чимин видит перед собой помятого омегу, который уже даже не может скрыть за маской свои переживания. Он понимает друга и его нежелание говорить о плохом, особенно там, где любой разговор могут подслушать. — Оставьте нас, — Чимин смотрит на альф, которые выглядят, как их телохранители, и берет Тэхена под локоть, отправляясь с ним вдоль прилавков. Одних их, конечно же, никто не оставляет. Чонгук с Хосоком просто идут поодаль, не выпуская из виду, чтобы не потерять. — Чонгук сказал мне, что тебе предложили перебраться во дворец… — начинает Ким. — Почему ты отказался? — Я не могу вот так просто взять и оставить место, где прожил все семнадцать лет, — возмущается Чимин от того, что Тэхен не может его понять. — Здесь вся моя жизнь, Тэ. — Ты боишься перемен. Во дворце вам не будет хуже, я обещаю, — пытается убедить, на что ловит на себе оценивающий взгляд. — По тебе прям видно, как ты счастлив. Жизнь наладилась, да? — язвит омега, хмыкнув. — Всяко лучше, чем целыми днями ошиваться на базаре в поисках способа прокормить семью, — язвит в ответ Тэхен. На подобное друзья уже давно перестали обижаться. — Чимин, ты там будешь не один. Хосок поможет тебе и я. Твоему папе будет гораздо легче работать, а братья получат лучшее образование. — Я боюсь за тебя, Тэхен. Ты стал похож на фанатика, — все не сдается Пак. — Ты зовешь нас в рабство, осознаешь это? — Вас никто не зовет в гарем. Вас зовут во дворец работать. Не за бесплатно, а за деньги и хорошие условия проживания, — Тэхен не отступает. — Я просто хочу, чтобы ты был рядом… Тэхен тормозит у магической лавки, где Хосок когда-то покупал ему фиолетовый коврик для карт. Отводит взгляд от Чимина, чтобы пройтись им по свечам, блокнотам и шарам. Вот она — истинная страсть Кима. Он натворил магией дел, о которых жалеть до конца своих дней будет, но его тянет ведь все равно. Тэ ни за что не бросит свое занятие. Омега оборачивается, сталкиваясь взглядом с Чонгуком, а тот все без слов понимает. Подходит к прилавку и покупает все, за что зацепился Тэхен. Не может устоять перед желанием этого омеги, слишком сильно хочет сделать его счастливым. — Если мы захотим, то сможем уйти в любой момент? — Чимин не обращает внимание на подкаблучничество Чонгука, потому что слишком занят размышлением, иначе точно бы подшутил, не посмотрев на высокий статус. — Конечно, — говорит за Тэхена появившийся рядом Хосок, что слишком сильно переживает по поводу окончательного решения омеги, а Пак лишь вздыхает. Он все же сдается. Чимин обязательно проверит, правда ли, что жизнь во дворце — сказка.