***
Они держатся за руки. Чонгук сильно хрупкую ладонь не сжимает, чтобы не навредить и так изувеченной руке, а Тэхен взгляд от пола оторвать не может из-за неловкости. Впервые они позволяют себе подобную близость не в кровати Чона, которая повидала уже множество объятий и прикосновений, а в другом месте. Комната наполнена мягким искусственным светом и ароматом благовоний. Кругом зеленые растения и цветы, а посреди находится небольшая купальня, где все бурлит и подсвечивается. Сверху падает вода, создавая небольшой водопад и приятный слуху шум, разбавляющий давящую тишину. Уютный островок в глубине дворца, где можно уединиться. Тэ был предупрежден, что они пойдут отдыхать в джакузи, но не знал, что джакузи здесь выглядит так красиво. Они будто на природе нашли прудик, в котором решили спонтанно искупаться. Альфа первый снимает с себя одежду, оставив ее на ненастоящем камне. Он остается только в плавках и медленно заходит в воду, ощущая спиной пристальный взгляд. Тэхен рассматривает широкие плечи и перекатывающиеся мышцы, чуть ли слюни с подбородка не собирая. Для него уже привычен голый пресс шехзаде, на который он все равно иногда засматривается, а вот со спины Тэ еще не видел его. Омега отводит взгляд с трудом, когда Чон уже в воде оказывается к нему лицом, и краснеет, осознавая, что теперь его очередь. Тэхен отходит к стене, повернувшись к Гуку затылком. Халат медленно сползает с нежных плеч и оказывается повешен на крючке. Чонгук стискивает зубы. Он впервые может детально рассмотреть все раны и ожоги, что оставил после себя Ханбин. Они созвездиями усыпаны по всему телу, отчего кажется, будто у альфы задумка была для рисунка, что он воплощал на Тэхене, совсем его не жалея. Кажется, только увечья после Ханбина и остались. На них обоих. Разве это не судьба? Прошло уже несколько дней с момента, как Чон узнал про порчу на брата. Он ни разу не говорил об этом с Тэхеном, потому что обдумывал и решался, а еще подходящий момент искал. И сегодня явно не он. Они должны побыть друг с другом, насладиться и насытиться. Ким так и живет в покоях Чонгука, проводя с альфой почти все свое время. Они успели уже узнать о привычках друг друга, например, Тэ всегда раскладывает одежду по цветам, а Чонгук каждое утро пьет крепкий кофе ровно одиннадцать минут. Оба решили, что уже пора сблизиться еще сильнее. Ким босыми ногами ступает по холодному кафелю, подбираясь к купальне, по лестнице осторожно спускается и расслабляется, оказавшись почти полностью в воде. Чонгук, сидя на выступе у края, когда омега подходил, сначала изучал его, цепляясь за шрамы и еще не зажившие раны, подметил, как Тэхен чуть поднабрал в весе, что заметно по бедрам, а потом, как настоящий джентльмен, отвернул голову, чтобы не смущать. — Ты очень красивый… — Чон притягивает парня за локоть и усаживает на колени к себе лицом. Рассматривает любимые черты лица, останавливаясь на милых родинках, и конечно же не оставляет без внимания нефритовые глаза, в которых совсем нет испуга, что позволяет Чонгуку выдохнуть. — Погадаешь мне по руке? Тэхен чувствует себя вполне комфортно, сидя кожа к коже, но потому что это Чонгук, в котором он уверен, да и с которым он сам хочет более тесного контакта. Омега уже не скрывает от себя, что чувствует что-то в сторону альфы, что ему нравится быть с ним, нравится восхищаться и смотреть, нравится касаться и чувствовать на себе грубые руки. Только Чону сложно это понять, ведь Тэ почти не делает первые шаги. Поцелуй он не считает, поскольку уверен, что он был лишь для того, чтобы успокоить и поддержать. Странный способ, но и Тэхен не совсем обычный. Взяв большую ладонь в свою, Тэ водит по ней пальцем, изучая линии и изгибы, а Чонгук губу прикусывает от приятных ощущений. На нем сидит прекрасный омега и по ладошке водит, отчего улыбка на губах появляется. Это ли не предел мечтаний? Пару недель назад альфа и подумать не мог, что почти обнаженный Тэхен будет так близко к нему, а о большем уж тем более. Вся романтичность момента разбивается о реальность, когда Чонгук задумывается о словах Лина. Всматривается в лицо таролога и поверить не может, что это прелестное создание могло навредить порчей близкому человеку для Чона. Он не хочет верить, как и перекладывать свою вину и ответственность на хрупкие плечи. — Долгая жизнь, насыщенная… — задумчиво произносит Тэ. — Умение контролировать эмоции, ясное и сосредоточенное мышление. Один ребенок, — внезапно оповещает Тэхен и улыбается, отпустив чужую ладонь, чем сбивает Чонгука с толку. — Правда? Один ребенок? — удивляется альфа, не ожидав такого резкого развития событий. — И это можно узнать по ладони? — Я не спец по рукам и их линиям, знаю только в общих чертах, так что все может быть неправдой, — Ким пожимает плечами, наблюдая за растерянным лицом шехзаде. — Тэ, о каком проигрыше ты мне тогда говорил? — решает узнать Чонгук, ведь наверняка таролог должен знать, но тот лишь разводит руками. — Ты говорил, что мне придется отдать свое сердце. Чон ищет ответ в зеленых глазах, кроме которых он больше ничего не видит. Пытается найти в них что-то, помимо красоты, но никаких ответов они не дают, лишь путают сильнее. Тэхен чист и непорочен, ни капли зла Чонгук не видит. И это для него самое главное доказательство невиновности, ведь этим глазам он верит. — Я проиграл тебе, Тэхен, — шепчет альфа, осторожно проводя рукой по спине омеги. — Я отдал тебе свое сердце… Ким чуть сжимает в руках крепкие плечи шехзаде, бегая растерянным взглядом по его лицу. До него не сразу доходит признание. Тэ понимал, что у Чонгука есть чувства, поскольку это слишком очевидно, он их никогда и не скрывал, но признание Тэхен не был готов услышать. Значит, альфа уверен, что его чувства сильны и непоколебимы... Омега ощущает на своих губах чужие, что касаются мягко и с небольшим напором сминают. Чонгук руки кладет на тонкую талию, прижимая Тэ к себе ближе, и целует его куда увереннее, чем в первый их раз, когда оба только пробовали и прощупывали. Тэхен тоже не стесняется, встречаясь с мокрым языком, что норовит сплестись в жарком танце. Он чуть прогибается в пояснице, когда широкие ладони с талии плавно двигаются ниже, и тихо мычит в поцелуй, не в силах оторваться от требовательных губ. Чонгук на этот раз позволяет себе куда больше, сжимая пухлые ягодицы, но далеко не заходит, возвращая наглые руки на спину омеги. Радуется мелочам и последовательности. Самому спешить неинтересно, поэтому и удерживает себя частенько. Когда губы уже начинают уставать, омега медленно отстраняется, создавая между ними тонкую нить слюны, дышит шумно в опухшие губы Чона и улыбается. Краем глаза он замечает, как на бортик прыгает кошка персикового цвета, держащая за шкирку котенка, родившегося совсем недавно. Он кивает на животных, чтобы обратить внимание Чонгука, а тот нехотя отрывается от порозовевших щек Тэхена и желанных губ, на которых он напоследок оставляет мокрый, но короткий поцелуй с характерным звуком. — Ханбин… — шепчет омега, с сочувствием смотря то на Чонгука, то на котенка. У него взгляд жалобный и виноватый, отчего шехзаде сначала даже не понимает, что происходит и причем здесь его умерший брат. — Слышал про перерождение? — Как ты понял? — Чон хмурится, рассматривая малыша, что боится уползти далеко от мамы. Его очень трогают слова Тэхена. Он хочет верить, что это в самом деле так, что Ханбин не ушел из жизни насовсем, что его душа не испарилась, что маленький комочек, что еще с трудом передвигается, и правда его воплощение. — Чувствую… И Камра почувствовала, что вы связаны, — Тэ, словно завороженный, смотрит в янтарные глаза кошки, а Чонгуку начинает казаться, что Ким кошачий знает или разговаривает с ней мыслями. Сам замечает, насколько осознанный взгляд у простой кошки. — Как ты? — в миг поворачивает голову к альфе и чуть наклоняет ее в бок. — Скучаю, — вздыхает Чонгук. Он не ждет от Кима слов поддержки или помощи, потому что ему это не особо нужно. Тэхен лечит его своим присутствием и прикосновениями, своим взглядом, полным нежности. Слова не смогут сказать столько, сколько говорят его зеленые глаза, а в них Чонгук видит бесконечное множество сочувствия и желания помочь, ведь омеге не все равно. Тэхен понимающе кивает и приближается к шехзаде, чтобы чувственно обнять, приложившись щекой к плечу. Дарит свое тепло и энергию, которых у самого сейчас не так много, а Чонгук слезы сдерживает и никак не может перестать смотреть на котенка, что уставился на него в ответ. Самое время позаботиться о родном брате.***
Чимин сидит на деревянной скамейке, стоящей вдоль тропинки в зеленом саду. Он болтает ногами, рассматривая пальмы и апельсиновые деревья. Вид и правда красивый, воздух свежий и чистый, а еще тут тихо несмотря на то, что во дворце живет очень много людей. Он все же решился переехать сюда вместе с семьей. Пару дней назад Хосок привез их, заодно познакомившись с папой Чимина и еще одним младшим братом. Возможно, это было слишком рано, но они оба совсем не против. Почему-то уверены, что нашли друг друга. — Чимин! — радостно восклицает Ким и подбегает к другу, чтобы загрести в свои объятия. На его лице наконец-то сияет лучезарная улыбка. — А вот и ты, — Пак смеется, обнимая друга в ответ. Омеги, держась за руки, спокойно прогуливаются по территории дворца. Тэхен показывает старшему и павлинов, и фонтанчики, и вишневый сад, и площадь перед дворцом, рассказывает, что произошло за все то время, что он здесь провел, а Чимин с каждой новой историей удивляется все больше. Он и представить не мог, что Тэ даже не удостоился порки за неподобающее поведение с шехзаде, что танцевал перед султаном, да еще и специально плохо, что постоянно посещает хамам и питается каждый день фруктами, а еще живет в покоях Чонгука. — Охмурил султана, да? — парень улыбается, пихая друга в бок. — Он еще не султан, — Тэ пытается скрыть улыбку, чуть отвернув голову. — Признайся, приворожил, — настаивает Чимин, а Тэ лишь мотает головой. Парни вновь присаживаются на скамейку, чтобы отдохнуть от долгой ходьбы. — А у вас с Хосоком что? — Тэхен укладывает голову на родном плече. — Деловые отношения. Я продаю — он покупает. — Думаю, ты ему нравишься, — как-то слишком буднично говорит Ким, потому что уверен, что Чимин знает об этом, ведь Хосок, впрочем, как и Чонгук, не скрывает своей симпатии. Кажется, уже весь дворец знает, что Хосок постоянно ездит на базар к какому-то бедному омеге. — Он мне тоже, но мы совсем из разных сословий, — Пак вздыхает. — Уверен, что ему на это все равно, — заверяет Тэхен. — Тэ, погадай мне. Как мы делали это раньше, — Чимин наклоняет голову, чтобы заглянуть в глаза друга с улыбкой. — Кажется, я тебе уже как-то предсказывал удачную сделку, — посмеивается Тэ. Младший достает карты из синего мешочка на поясе и отодвигается от Чимина, чтобы сделать расклад между ними прямо на лавочке. Окружающая среда никогда не мешала Тэхену. Он гадал на коленках, на табурете в прилавке, на гальке, рассыпанной по всему пляжу… Эти карты повидали многое. Не успевает омега что-либо сказать, как на картах появляется тень, заставляющая обратить на себя внимание. Хосок как-то нашел их. Вероятно, Чимин оповестил его, что пойдет с другом гулять по территории. — Чем занимаетесь? Гадаете? — Чон улыбается парням. — Не боишься помешать? — усмехается Чимин, чуть щурясь от солнца. — Очень боюсь. Один порчу наведет, а второй обдерет до нитки, — смеется Хосок вместе с довольным Чимином. Только Тэхену не смешно. Он кусает губы, смотря на свои ноги, и будто решается на что-то. Он так и не узнал у Чонгука подробности того, что случилось с Ханбином. Знает только, что он его убил. Кроме Чона, Тэ с того дня особо ни с кем и не разговаривал, а у него самого спрашивать не хочет, потому что для Чонгука это будет тяжело. Вот омега и подумал, что сейчас отличный момент, чтобы наконец узнать, что произошло между братьями. — Хосок, что случилось с Ханбином? — внезапно спрашивает Ким, подняв на альфу взгляд. Чон долго смотрит на омегу, прикусив губу, и думает, стоит ли говорить. Тэхен поймет и примет все, что скажет Хосок. Главное, чтобы это была правда, которая всегда лучше, чем ложь. Каким бы плохим ни был поступок, он постарается смириться. Обязательно в мыслях оправдает Чонгука, но точно не отвернется. — Чонгук разозлился на Ханбина из-за того, что он с тобой сделал, — Хосок говорит тише. — Он заставил его сражаться с ним. И выиграл… — альфа вздыхает, положив руку на плечо удивленного Чимина, поглаживая большим пальцем. — Прах и самые дорогие для Ханбина вещи сейчас стоят в зимнем саду. Омега лишь кивает, опустив взгляд. И снова виноват он. Тэхен так и думал, потому что у Чонгука не было других оснований, ведь, по его словам, он очень любил брата. Чувство вины нарастает с каждым днем. Тэ сам себя загоняет в эту ловушку, приписывая себе все преступления. В голове не укладывается, как один маленький омега смог повлиять на жизнь целого дворца и всей страны. С большим количеством потрясений Тэхен уже не может справиться. Безразличие и отстраненность покидают его. Маска трещит по швам. Думал, что самостоятельный, ответственный и независимый, а сейчас только и может думать об объятиях Чонгука, что утешают их обоих. Хочет поддержать альфу и помочь ему. Хочет вернуть всю ту заботу, что Чон ему подарил.***
— Я вышвырну его отсюда! — в комнате мужа султана вновь слышатся крики. — От него одни проблемы! И он ужасный кандидат в твои мужья, Чонгук! Папа все не может принять смерть одного из сыновей, что было очень очевидно и понятно с самого начала. Как только Чон достал меч из ножен, он поставил крест на их отношениях. Знает, что заслужил, но каждое обидное слово от папы сильно его ранит. Любому ребенку сложно пережить отвержение и ненависть со стороны родителя, сколько бы лет ему ни было. Чонгук ждал безусловной любви в пять лет, в пятнадцать, в двадцать и ждет в двадцать пять, даже после дуэли, потому что это долг родителя. Как бы грубо ни звучало, но всем было бы легче, если бы Ханбин не рождался. Чонгук был бы единственным наследником и получал любовь родителей за них двоих, не переживал бы за Тэхена и не дрался бы из раза в раз из-за соперничества, а папа не плакал бы ночами из-за смерти сына и не винил бы в этом омегу Чонгука, что только страдает в этой ситуации. Но все люди приходят в этот мир не просто так. У Ханбина была своя задача, и он ее выполнил, раз судьба распорядилась его жизнью таким способом. Каждый человек входит в нашу жизнь с особой целью. Чонгука он научил быть терпимее, любить со всеми недостатками, искать смысл в поступках людей и быть самим собой. Ханбин никогда не притворялся другим человеком, никогда не носил маски и поступал так, как велит ему сердце, отчего он и не был идеальным, зато был живым. — Тэхен не сделал ничего плохого, — хмурится альфа, делая пару шагов навстречу родителю. Чон уже не опускается перед ним на колени и активно защищает омегу, что точно не достоин подобного отношения. Даже после рассказа Лина Чонгук не сильно верит в вину Тэхена, как минимум, потому что с ним самим еще не поговорил. — Ханбин не заслужил умереть из-за какой-то шлюхи! — папа судорожно мотает головой, все еще не веря в произошедшее. Он вновь в истерике разбрасывается нелестными словами, ломая для Чонгука свой хладнокровный образ. — Ты ужасный сын и брат, Чонгук! Альфа глаза закрывает и глубоко дышит, пытаясь успокоиться. Он злится, нервы уже на пределе. Чон не может вечно спокойно слушать оскорбления в свой адрес и терпеть, ссылаясь на то, что папе больно. Почему-то он не заботится о чувствах сына и о его состоянии. — Я тоже не хотел его смерти! — срывается Чонгук, чем заставляет омегу в миг замолкнуть. Родитель напуган, ведь таким разгневанным сына еще не видел. Чон впервые кричит на него. — Я давал ему шанс! Поддавался! Если у него смелости не хватило, то какой из него правитель?! Чон тяжело дышит, сжав кулаки, и встречается с растерянным взглядом. Кажется, папа и не думал о том, что Чонгук сожалеет о своем поступке, только вот для него это ничего не меняет. Уязвимость в миг сменяется на привычное безразличие. Омега указывает рукой на дверь, намекая, чтобы Чон ушел. Он сделал хуже. Должен был стерпеть, выслушав все, что у папы накопилось. В последнее время Чонгук слишком часто дает волю эмоциям, что не приводит ни к чему хорошему. Пора уже начать себя сдерживать.