***
— Ты так громко кричал, Хосок! Я чуть не оглох, — смеется Чимин, а за ним подхватывают и Чонгук с Тэхеном, на что Чон закатывает глаза. — Ты тоже вообще-то кричал, — он слабо хлопает Пака по ягодицам в попытках усмирить игривое настроение омеги. Ему, на самом деле, все равно, в каком свете его выставляют. Чонгук знает, что он пугливый, когда дело доходит до аттракционов, на мнение Тэхена Хосоку как-то все равно, а перед Чимином он никого из себя строить не хочет. — Вы друг друга стоите, — смеется Тэхен, держа за руку младшего брата Чимина. — А сам-то вцепился мне в руку и всю поездку был с закрытыми глазами, — усмехается Чонгук, окинув Кима довольным взглядом, а тот только цокает. Компания из шести человек двигается по парку аттракционов со смехом и громкими разговорами. Они все уже успели привыкнуть друг к другу, так что не стесняются спорить и подшучивать. Братья Чимина с восхищением в глазах бегают рядом, удивляясь всему новому. Они впервые гуляют в подобном месте. Запах попкорна, ларьки со сладкой ватой на каждом шагу и крики, доносящиеся с ужасающих даже со стороны аттракционов. Кругом семьи с детьми и молодые пары, что проводят здесь свидание. Хорошее место, чтобы проверить человека на прочность. Хосок, например, оказался довольно трусливым до скорости и высоты, впрочем, как и Чимин. Эти двое во многом похожи: громкие и активные в то время, как Тэхен с Чонгуком, наоборот, тихие и спокойные, они не лезут в эпицентр событий, не спешат попробовать и узнать все. Они любят тишину и покой, время наедине с собой и друг другом, когда никто не мешает медленно целоваться и впитывать в себя запах любимого. — Мы, наверное, не пойдем с вами на молот судьбы, — говорит Ким, остановившись неподалеку от длинной очереди. — Поиграем с детьми на площадке, ладно? — Испугались? Я так и знал, — Чимин похлопывает друга по плечу. — Смотрите за мальчиками внимательно, они еще теми хулиганами могут быть. — Может, мы тоже не пойдем? — неуверенно предлагает Хосок с надеждой, что Чимин сжалится над ним. — Мы в этой очереди час простоим… — Ну уж нет. Мы точно идем, — взяв альфу под локоть, Пак уводит его в очередь, откуда они машут Тэхену с Чонгуком и детям. — М-да, не завидую я Хосоку… — посмеиваясь, тянет Чон, и переводит взгляд на Тэхена, занятого поиском площадки. Ким улыбается и, взяв детишек за руки, ведет их к площадке, что и так уже наполнена детьми и их родителями. Заливистый смех, топот маленьких ножек и пристальные взгляды взрослых, боящихся, что их чадо упадет с качелей или нечаянно ударит кого-то. Тэхену много раз приходилось взаимодействовать с малышами, хотя у него никогда не было младших братьев или сестер. Базар всегда наполнен людьми, в том числе и маленькими, за которыми там часто некому следить. Ким садится на лавочку вместе со старшим из двух младших братьев Чимина и наблюдает за тем, как Чонгук пытается развлечь ребенка и не упустить его из виду. Видно, что переживает и боится навредить, потому что за маленькую ручку еле держит и предлагает самые безобидные развлечения. Чон слабо раскачивает мальчика на качелях, отчего тот недовольно фыркает и убегает на горку, оставив альфу в растерянности, а у Тэхена это вызывает умиленный смех. Он бы с удовольствием присоединился, но его укачало на аттракционах — организм требует стабильности. — Дядя Тэхен, а можно мне еще сладкой ваты? — просит мальчик рядом, смотря на омегу жалобным взглядом, которому Ким отказать не может. Омега смотрит недолго на увлеченного ребенком шехзаде, задумавшись. Он должен с ним справиться. У Чимина непослушные братья, но и Чонгук не подросток, а взрослый мужчина. Будущий султан, в конце концов. Его слово закон, который нарушить страшно, так что Ким со спокойной совестью берет Ханыля за руку и ведет к ларьку со сладкой ватой, где уже собралась немаленькая очередь. — Хен мне рассказывал, что султаны и их дети жестокие люди. Дядя Чонгук тебя не обижает? — спрашивает мальчик, пока они ждут своей очереди, на что Ким посмеивается и мотает головой. Уж его дядя Чонгук точно не обижает… — Нет, у нас с ним все хорошо. Он защищает меня, как дядя Хосок защищает Чимина. А тебя и Гисока защищаем все мы, — омега треплет детские волосы, пока мальчик смущенно улыбается. Чонгук уже предложил капризному мальчику все, что только мог придумать: и прятки, и догонялки, и горки, и замки из песка… Гисок не поддается на уговоры и не хочет играть ни во что, что предлагает альфа, чем заставляет шехзаде растеряться. Чон взглядом ищет Тэхена, чтобы попросить помощи или хотя бы совета, ведь омега наверняка лучше знает, что любит брат его друга, но, когда альфа не находит Кима на лавочке, где он сидел буквально десять минут назад, его охватывает паника. Как он мог пропустить этот момент? А если Тэ украли, чтобы вновь отдать в рабство? А если он все это время врал Чонгуку о любви и искал момент, чтобы сбежать? Чон прокрутил уже множество вариантов в своей голове, и ни один из них его не устраивает, только сильнее нервничать заставляет. Оказывается, и Чонгук чего-то боится. — Гисок… — Чон берет мальчика за руку. — Кажется, мы потеряли твоего брата и дядю Тэхена… Казалось бы, взрослый человек, шехзаде, который постоянно управляет людьми и следит за порядком, а переживает так, будто его, пятилетнего ребенка, мама оставила. Усиленное волнение вполне понятно, ведь Чон все же за этого омегу брата убил, что он никогда не простит себе, но точно сойдет с ума, если потеряет еще и Тэхена. Чон ходит по парку, бешеным взглядом цепляясь за любую русую макушку, но ни одна из них еще не принадлежала тому самому, отчего паника только нарастает. Внутри альфы все кипит и бурлит, ноги чуть ли не трясутся, а зубы стискиваются, как и крепкая рука, держащая ребенка рядом. Гисок не особо понимает, что вообще происходит, только хнычет, когда Чонгук сильно сжимает его руку, чем приводит старшего в себя. Замереть шехзаде заставляет большая сладкая вата, из-за которой выглядывает улыбающееся милое лицо обладателя нефритовых глаз. Чонгуку хочется броситься к нему и зацеловать до смерти, попросить не уходить больше никуда без предупреждения, а лучше вообще запереть в своих объятиях до конца жизни, жаль, что Тэхен не согласится — свободолюбивый… — Тэхен, — как-то даже слишком резко и громко получается у Чонгука, когда они с Гисоком чуть ли не подлетают к Киму и Ханылю, отчего те даже тушуются. — Почему ты не сказал, что вы уходите? Злость и желание отругать уходят сразу, как Тэхен оказывается рядом. Он успокоительное для Чона, которое приводит его в себя в моменты раздражения и гнева. Правда Ким бессилен, когда вред направлен на него самого, как это было с Ханбином. — Думал, ты видел, — Тэ искренне удивляется, но решает подразнить альфу. — Как же так ты не заметил, что у тебя ребенок пропал? — Два ребенка, — вздыхает устало Чон, потирая переносицу. Ким показывает на себя пальцем вопросительно, на что Чонгук молча кивает. — Я тебе это припомню, — хмыкает омега и задирает подбородок, направляясь с Ханылем в сторону детской площадки, куда скоро должны прийти Чимин с Хосоком. — Нет-нет, — начинает сразу защищаться Чонгук. — Я не подумал, глупость сморозил. Тэ, ты не ребенок. Чонгук жмурится и мотает головой, осознавая, что наделал. Теперь приходится извиняться, забирая свои слова назад, ведь Тэхен и правда может ему припомнить в самый неподходящий момент. Он уверен, что этот омега, может, и не обидчивый, зато точно злопамятный. *** Уже целых полчаса Тэхен крутится перед зеркалом, подбирая наряд. Он задумчиво прикладывает к себе различные рубашки: с объемными рукавами, с короткими, с разнообразными вырезами и разной длины. Хочет выглядеть идеально, пусть Чонгук и твердит ему, что идеально он выглядит всегда. Ким мечется по комнате, так и не выбрав наряд, и ищет, что же еще он может надеть, чтобы выглядеть безупречно, а Чон уже битый час наблюдает за чужим копошением. У него правда много спокойствия и душевного равновесия, потому что чужая суматоха ему никак не передалась. — Сладкий мой… — альфа тяжелым шагом приближается к Киму, вновь стоящему напротив зеркала, и обнимает его со спины, смотря через зеркало ровно в зеленые глаза. — Прекрасная гурия… Что происходит? Вопрос заставляет Тэхена сглотнуть, а мягкий тон любимого никак не успокаивает. — Я волнуюсь., — вздыхает омега, признавшись. — Это мой первый ужин с твоей семьей, так что я не знаю, как я должен выглядеть и как мне себя вести. Я боюсь им не понравиться… — Просто будь собой, — шепчет Чон на ушко и целует в него, пока широкими ладонями водит по плоскому животику. — Папа изначально относится к тебе предвзято из-за Ханбина. К сожалению, мы это не исправим, поэтому не обращай на него внимание. Я буду рядом и буду защищать тебя. Ты не один. — Честно? Ты заступишься за меня, если что? — Тэхен чуть наклоняет голову в бок, позволяя альфе покрыть мокрыми поцелуями шею, и кладет свои руки поверх его. — Конечно, не сомневайся во мне, — Чон усмехается и проводит шершавым языком от ключицы до самого уха омеги, что покрывается мурашками и легким румянцем. — Давай немного расслабимся? Тэхен сходит с ума от низкого голоса Чонгука и хищного взгляда черных глаз, что, кажется, стали еще темнее. Настоящий демон-искуситель, способный совратить любого и переманить на сторону зла. С Тэхеном у него это прекрасно вышло, но он и не был никогда против. Сопротивление всегда было слишком слабым, если вообще было. Чонгук легко подхватывает омегу на руки, держа его под бедрами, и утягивает в сладкий поцелуй. Губы Тэхена для него, словно мед, — мягкие и приторные, как и он весь от ушей до пяток. Альфа переходит поцелуями вновь на шею, но на этот раз мешает их с укусами, что распространяются на острые ключицы и грудь. Не боится сделать больно, потому что Тэхен ему точно скажет, если что-то пойдет не так. Он не из тех, кто будет молчать и терпеть. Пара, увлеченная друг другом, оказывается в мягком кресле. Тэхен удобнее усаживается на коленях Чона, чтобы без проблем ерзать на чужом паху и дразнить, а тот в свою очередь откидывается на спинку, чтобы наблюдать за процессом. Притягательный, а главное — любимый, омега плавно водит бедрами, задевая образовавшийся бугорок, и смотрит пленительным взглядом прямо в глаза, совершенно не смущаясь. Грешник еще тот. Звук звонкого шлепка разносится по всей спальне. Одежда оказывается на полу, а опухшие губы вновь соприкасаются в медленном, но страстном танце, успев до жути соскучиться. Они нуждаются друг в друге, словно в кислороде, и будто хотят утонуть в поцелуе или, как минимум, забыться. На этот раз оба двигаются увереннее, ведь уже знают хоть о каких-то предпочтениях друг друга. Всем процессом управляет сегодня Тэхен, так что Чонгук не беспокоится, что сделает что-то не так. Он лишь помогает, когда видит, что омега устает, и покрывает нежное тело горячими поцелуями, что выбивают низкие стоны из Кима, которые он так любит. Они его бальзам на душу, персональная симфония и наркотик для ушей. Разрядка настигает сначала Тэхена, прогнувшегося в спине от нахлынувшего удовольствия, а спустя пару толчков и до Чонгука доходит. Наслаждаясь феерическим оргазмом, они совсем забывают про отсутствие презерватива. Они могли бы избежать последствий, быстро среагировав, но уже поздно. Стенки Кима туго сжимают набухший узел, не дав Чонгуку и шанса выйти из омеги. — Блять, Тэ, мы не успеем на ужин… — рычит раздраженный Чон, поглаживая младшего по пояснице, а тот растерянно смотрит на альфу. — Я забеременею?.. — тихо и испугано спрашивает Тэхен, боясь и пошевелиться. — Я еще слишком мал… Что мы будем делать? Чонгук берет чужое лицо в свои ладони, заставляя смотреть на себя, и вздыхает, увидев скапливающиеся в уголках глаз слезы. Это полностью его вина. Тэхен неопытный и маленький, Чон должен был проследить за наличием презерватива или хотя бы выйти из Кима чуть раньше, но уже нет смысла сожалеть. Сам Чонгук не в том возрасте и положении, чтобы переживать о беременности своей омеги. — Все будет хорошо. Я с тобой, мы справимся, — он покрывает милое личико поцелуями. — Давай не будем переживать раньше времени? У тебя сейчас не течка, шансы забеременеть меньше. Только Тэхен хочет что-то ответить, как дверь в комнату открывается, заставив омегу вздрогнуть от страха и неожиданности. Чонгук хмурится, тут же прикрыв Тэ пледом, лежащим на спинке кресла. — Вас уже ждут… на ужине… — Хосок начинает бодро, пока не осознает, что происходит. Он встречается с испепеляющими черными глазами и тут же выходит, ударив себя по лбу. Совсем забыл, что шехзаде живет в своих покоях не один. Теперь нельзя врываться без предупреждения на правах друга. — Прости, волшебный. Этого больше не повторится, — Чон покрывает поцелуями руку Тэхена, что сегодня испытал невероятный стресс. Он даже уйти не может, потому что собственное тело не дает ему слезть с альфы. Остается только тяжело вздохнуть и уткнуться лбом в крепкое плечо.***
В столовой родители уже давно сидят за столом, заставленным едой. Каждый ужин в семье султана — праздник. Накрывают на стол так, будто собираются праздновать сразу и Новый год, и День Рождения. Вероятно, потому что это и правда серьезное событие, когда вся семья собирается на ужине за одним столом, ведь чаще всего они ужинают по отдельности из-за дел и занятости. Чонгук с Тэхеном заходят в столовую спустя полчаса после назначенного времени. Ким стыдливо смотрит в пол, а Чону будто все равно. Как обычно, ничего не боится и ни о чем не волнуется, хотя стоило бы. Папа шехзаде наконец-то решился попробовать пойти на контакт с сыном и его возлюбленным, а своим опозданием они усугубляют ситуацию. — Вы видели время? — хмурится мужчина, возмущаясь. — Это очень неуважительно по отношению к нам. Мы договаривались о времени с вами, почему мы должны ждать? Думаете, у нас дел никаких нет? Чонгук вздыхает, наклонив голову в бок, а под столом берет любимого за руку. На Тэхена действуют эти упреки, ведь он хотел показать себя в лучшем свете перед родителями альфы, хотел им понравиться. Для него важно иметь хорошие отношения с близкими Чонгука, но первый совместный ужин уже не задался. — Они молодые, горячие. Развлекаются дети, не ворчи, — усмехается отец, почувствовав, как смешались запахи Чона и Тэ, чем вгоняет Тэхена в краску. Чонгук замечает, как неловко его омеге, отчего тот даже взгляд от тарелки не отрывает. Понимает, как чувствует себя Тэ, когда его личную жизнь вот так спокойно обсуждают, перед этим еще и отчитав. — Очень неприлично для омеги выставлять такое на показ, — хмыкает папа Чонгука. — Никто не должен знать об интимной жизни омеги, это показывает его не с самой лучшей стороны. Чон закипает от неуважения к Тэхену и давления на него. Тот чуть ли не плачет, и так на нервах был из-за сцепки и зашедшего в это время Хосока, а теперь его еще и ругают за то, в чем он не виноват. Чонгук обещал защитить, а свое слово он всегда держит. — Прекратите, — строго командует альфа. — Мы пришли на ужин наладить отношения, а вы беспричинно унижаете Тэхена, с которым должны были поближе познакомиться. Если что-то не нравится, обращайтесь ко мне, а то очень легко нападать на беззащитного омегу, который даже ответить вам не может из-за вашего статуса. Папа поджимает губы и отвлекается на еду. Видно, как он раздражен от тона сына, но перечить ему не стал, потому что осознает, что не прав. Он делает большие шаги навстречу Чонгуку, хотя все еще и злится на него из-за смерти Ханбина. — Какие у вас планы? — интересуется султан. — В планах свадьба, — спокойно отвечает Чонгук, хотя знает, что Тэхена это удивит и засмущает. Родителям приходится смириться с выбором сына, ведь против него они уже не могут пойти. Это будет полный крах, если они потеряют единственного наследника. Теперь главный здесь Чонгук.