***
Джессика любит самолёты. Однако иногда ей очень хочется, чтобы кто-то изобрёл машину для моментальных телепортаций. Ведь пятичасовой полёт ужасно отдаёт в спине, а ей всего лишь двадцать три. Мотаться туда-сюда каждую неделю не очень весёлое занятие. Особенно тогда, когда весь полёт в воздухе висит напряжённая пауза, будто каждый из них хочет что-то добавить, но молчит, боясь прервать идиллию идиотской ссоры. Выскользнув из служебной машины, доставляющей команду в отель, она специально задерживается на улице, чтобы избежать нужды в дополнительных десяти минут неловкой паузы и косых взглядов на друг друга. Выждав нужное время, она выдыхает и заходит в вычурное здание пятизвездочной гостиницы. К её счастью, парней за стойкой ресепшена не оказалось. Поэтому, собрав все мысли в кучу, Джесс обращается к сотруднику. Впрочем, в этом нет нужды. Значок Феррари на куртке и бейджик на яркой ленте сразу привлекают внимание работников. — Добрый вечер, рады вас приветствовать в Radisson Blu. Ваш номер уже готов. Желаете отужинать или Вас сегодня больше не беспокоить? — с наигранной вежливостью и произносит «Джордж». Его прилизанные волосы и маленькие усики вызывают у девушки чувство недоверия. Ей быстрее хочется покончить со всеми формальностями. — Здравствуйте. Нет, спасибо. Сегодня не беспокоить… — она выдавливает кривую улыбку, смотря куда-то сквозь его пиджак. — Тогда поставьте подпись здесь… Завтрак как обычно с семи до десяти тридцати. Если что-нибудь понадобится или возникнут вопросы, Вы знаете, где меня найти. — Отлично… — Джессика ставит свою подпись, замечая, что каждый раз получается новое окончание крючка в её конце. Это не может не раздражать после выматывающего дня. Однако как бы девушка не пыталась, всегда всё равно рука двигается как-то не так. Но если она не собирается нарушать закон в ближайшее время, то ей не стоит волноваться, верно? «Джордж» по бейджику, но говнюк в душе удовлетворительно кивает. — Спасибо. Хорошего вечера! — Вам тоже. Джессика направляется к лифту, таща за собой чёрный чемодан с множеством наклеек, напоминающий о её частых перемещениях по миру. Завтра туда прибавится ещё одна. Осталось только найти сувенирный магазин. Нажав кнопку ожидания лифта, она мысленно уже витает в своём номере, как вдруг её окликает мерзкий «Джордж». Он приближается к ней, держа в руках странную коробку. — Забыл. Вам просили передать это. — он передаёт неизвестный груз, наблюдая за её реакцией. — Что это? От кого? — Джессика с недоверием принимает «дар». Всё это вызывает неприятные ощущения внутри. — Э… — он напрягается. — По поводу содержания не могу сказать, а личность я не имею права раскрывать. Извините. — То есть кто-то может передать мне что угодно и вы подчинитесь тому? — её раздражение увеличивается со скоростью болида. — Да, таковы регламенты. — А если здесь, к примеру, взрывчатка или что-то угрожающее моей безопасности? — Поверьте мне, этот человек… Знаком в обществе. Он внушает доверие. — выкручивается «Джордж», заметно потея от неожиданного допроса. Она кивает. Доверять ему совершенно не хочется, но на задворках сознания у неё мелькает предположение, которому верить нет никакого желания. — Ладно. Хорошего вечера. — сквозь зубы произносит Джесс, поворачиваясь в сторону двери лифта. — Хорошего вечера. — наконец-то он удаляется, оставляя её в покое. Ну, как в покое. С болью в спине, неизвестной коробкой и тёмными мыслями. День определённо не задался. Весь путь от холла до номера на седьмом этаже девушка пытается игнорировать своё любопытство по отношению к содержимому коробки, стараясь оставаться бдительной и рассудительной даже после адского дня в самолёте. Лифт едет, точнее, тащится очень медленно. В это время Джесс надеется, что до завтрашнего дня не увидит ни одной человеческой души, её социальная энергия закончилась ещё на ссоре — оскорблений с её стороны — с Шарлем и Карлосом. К работе с ними нужно будет вернуться завтра с утра на завтраке. А, может, и нет. Она знает, что должна закинуть сообщение в чат о завтрашних планах, чтобы парни были готовы к щелчкам камеры во время приёма пищи, но страх и стыд берёт верх. Возможно, ей удастся перебороть себя и написать им из номера. После распаковки «дара» от неизвестного, естественно. Спустя вечность, Джессика выходит из лифта, удивляясь, как гонщики выдержали такой медленный подъём, ведь их нетерпеливые задницы скучают даже при взлёте и посадке самолёта. Вытряхивая смешные образы из головы, она смотрит на номер ключа. «777» — «Семь-семь-семь»… серьёзно? Ещё бы «шесть-шесть-шесть» дали, вообще супер было бы. Я такая везучая… — бормочет себе под нос, следуя указателям на стене. Лабиринты коридоров или коридоры лабиринтов. Номер находится между двумя другими, по всей видимости, занятыми. На обоих висят красные картонки «не беспокоить». — Ладно, в этом есть плюс. Если кто-то захочет меня убить, то мои крики хотя бы услышат. Если я успею закричать… — нервный смешок срывается с её губ, когда она проводит ключом по замку. Джесс слышит заветный щелчок, её настроение поднимается, она толкает дверь в предвкушении нового места. В этом есть что-то особенное. Заходить в номер в первый раз, не зная, что тебя там ожидает. Новый интерьер, новый вид из окна, новая жизнь хотя бы на короткий срок. Она заходит внутрь. В нос ударяет запах свежего белья, прохладного воздуха и ещё чего-то неуловимого, стерильного. Джессика рукой нащупывает место для карты. Вставляет, и тут момент истины. Комната освещается ярким тёплым светом, ослепляя её на долю секунды. Стандартный номер с двухместной кроватью, тумбочками по бокам, прикрытым шторами окном, небольшим шкафом и дверью, ведущей в ванную комнату. Акцент в интерьере делается на тёмный красный — подушки, внутренние занавески, ручки шкафа, лампы… Девушка идеально вливается туда со своей красной ветровкой и кепкой с логотипом знаменитой лошади. Вздохнув, она вступает в глубь комнаты. Небрежно кидает коробку на кровать, кладёт чемодан на подставку для багажа, снимает верхнюю одежду впервые за день. С облегчённым вздохом навещает ванную комнату. Моет руки прохладной водой. Запах мыла с экстрактом клюквы ударяет в нос. Хоть один приятный аромат за сегодня. В зеркало смотреться нет желания, знает, что после утомительной дороги выглядит, как мусорный мешок. Ну или что-то близкое к этому. Возвращаясь к кровати, она не отрывает взгляд от загадочной коробки. Странного бетонного цвета с ярко-оранжевой лентой, завязанной в пышный бант. Сверху таким же рыжим цветом нацарапана надпись на неизвестном Джесс языке, под нею отпечаток в форме поцелуя. И, всё же, что-то знакомое. Похоже на датский. Определённо язык из германской группы. Джессика знает это точно. Она сама шведка и хоть надпись ей совершенно непонятна, внутреннее чутьё подсказывает, что да, что-то близкое в этих ord’ах есть. Девушка достаёт телефон из заднего кармана, открывает необходимую в её жизни программу продвинутого переводчика, которая спасала жизнь во многих неловких и странных ситуациях. В таких, как сейчас, например. Ещё в четырнадцать, когда она села изучать разговорный английский, Джесс поняла, что с гугл-переводом далеко не уедешь. После «презика» вместо «осуждения», она удалила Google Translate и больше ни разу к нему не прикасалась. С тех пор она пользуется лишь Deepl’ом, который переводит любой сленг, сокращения, неправильные и заумные слова. Иконка военно-морского цвета неохотно приветствует пользователя, раскрывая свою панель. Джессика нажимает на значок камеры в правом верхнем углу, выбирает функцию «определить язык» —> «английский» и наводит телефон на немного смазанный от маркера текст. «Maak open, alsjeblieft» сменяется на «открой, пж». А «определить язык» превращется в Нидерландский. До неё доходит не сразу. Где-то секунд пять она смотрит в экран гаджета, пытаясь свести концы с концами. А когда доходит, её сердце пропускает удар. Предположение скорее всего оказывается правдой и от этого девушке ни хорошо, ни плохо. У неё нет знакомых голландцев. Точнее, есть один. Очень надоедливый и напыщенный индюк, который достаёт её в любой подходящий и неподходящий момент. Получать «подарок» с неизвестным содержимым от него — не самый приятный сюрприз. Раздражающее «пж» режет глаз. Он даже не удосужился написать «пожалуйста» полностью. Зато театр устроить успел. Передача коробки через ресепшен — определённо то, о чём она мечтала. Хочется выкинуть эту коробку, оставить нетронутой. Однако врождённое чувство любопытства никуда не делось. Спустя минуту-две Джессика осознаёт, что как бы сильно не желала избавиться от неожиданного «дара», она не сможет жить спокойно, если проигнорирует подарок. Воображение будет терзать её, это она точно знает. Поэтому принимает решение «принять нельзя отклонить», ставя запятую перед словом «нельзя». Что же внутри? Девушка трясёт коробку — на всякий. Действие не приносит особой пользы. Только глухой звук даёт понять, что содержимое заполняет её почти полностью. Что бы это ни было, весит не очень много. Джесс заметила это ещё в лифте. Она снова раздумывает, догадок ровно ноль. И даже не с кем посоветоваться. Перед Карлосом и Шарлем она виновата сама, но приносить извинения ещё не совсем готова. Закинув короткое сообщение «На завтраке будут камеры» в их чат, она выходит из сети. Всё. Точка. Чёртова коробка. Чёртов Макс. Джессика срывает ярко-оранжевую-вырви-глаз ленту. Она прямо-таки чувствует, как учащается пульс, отдающий ударами в запястьях и висках. Глубокий вдох. Она аккуратно снимает крышку. — Блять… — неосознанно ругается Джесс. Иначе никак. Ведь она точно не ожидала увидеть ЭТО, хоть и стоило того ожидать. Чёрная ветровка с ярко-синими вставками по бокам напоминает об одном странном-бесящем диалоге. Джессика вздрагивает от флешбеков. — Макси, ты снова заблудился? Боксы Ред Булл прямо и налево. Добро пожаловать. — девушка уже привыкла к раздражающим похождениям голландца, однако никогда не упускала возможности задеть его безобидными подколами. Ферстаппен лишь улыбается. — Ветровка Ред Булл подошла бы тебе больше, — не без стёба подмечает он. — Подчеркнула бы твой несносный характер. — Боюсь, у неё слишком много работы — подчёркивать невозможный характер одного зазнавшегося гонщика. — Ладно, ладно. Твоя взяла, я ухожу… Но только сегодня. — Макс делает пару шагов к выходу и останавливается. — Надеюсь, своих мальчиков ты так не мучаешь. — Они не заслужили мучений, в отличие от некоторых. — отвечает Джесс, не поворачивая головы к собеседнику. В глазах рябит от множества спонсоров. Она даже не сразу замечает среднего размера картонку, которая лежит поверх куртки. По всей видимости, записка. Неужели отправитель решил представиться? Джессика незамедлительно поднимает бумажку. Внутри напечатан текст. «Обычно их пишут от руки» — мелькает мысль у девушки, но быстро теряется, как только начинает читать. «Я уверен, что ты уже догадалась, от кого этот подарок. Я не пытался сдержать себя и просто отправил, потому что захотел. Позже ты заставишь меня пожалеть об этом, верно? С удовольствием дашь ещё одну пощёчину (щека уже не болит, если тебе интересно). Впрочем, я знал, на что иду. И всё равно рискнул. На то я и гонщик, хм? Я понимаю, что носить ты это не будешь, но даже если ты просто положишь её в самый дальний и пыльный угол шкафа, я уже буду почтён. — Тот самый «сталкер», xxx; 3 Oct. 2022» Джесс тяжело вздыхает, кидая бумажку на постель. Хочется её разорвать, однако в будущем она может пригодиться. Как доказательство, например. Всё это так выматывающе. В какие игры играет Макс? Что означают эти его выходки? Сердце бешено стучит, заполняя звуками ритмичных ударов пространство вокруг девушки. Волна адреналина омывает её с головы до ног. И если минуту назад она думала, что не посмеет дотронуться до куртки, сейчас она чувствует что-то необъяснимое, что заставляет её вытащить бомбер из коробки. Чёрно-синяя ветровка оказывается у неё в руках. Наощупь такого же материала, как и Феррари; форма — тоже. Разница лишь в цвете и лого. Джессика усмехается. «Их точно шьют на одном заводе. Где-нибудь в Китае» — проносится в её голове. Она чувствует, что от куртки исходит знакомый аромат. Ей хватает пары секунд, чтобы понять, что куртка пронизана неповторимым парфюмом мужских Armani Code. Запах переносит девушку в прошлое, напоминая ей об отце — образе силы и таинственности, который звучит в каждой ноте духов. Каждое прикосновение к ткани куртки оживляет воспоминания, словно страницы старого дневника. Детство, отрочество с любящим, но занятым отцом. Его трудолюбие и упорство всегда были примером для Джесс. Сила, которой обладал её родитель всегда была при ней. Даже вдали от дома. Девушка ощущает, как аромат Armani Code приносит тепло и нежность, словно прикосновение отцовской руки. Тяжело выныривать из комфортных воспоминаний, но Джесс заставляет себя вернуться в реальный мир. — У тебя есть вкус, Макс… — шепчет в пустоту Джесс, сильнее сжимая куртку. С переплетением волнующих воспоминаний и морской свежести в воздухе, девушка решает надеть ненавистный предмет одежды. Ред Булл с детства раздражал её. Раздражает до сих пор. Эта компания отобрала у неё отца, который, казалось, работал вечно. Ни единой секунды отпуска. А ради чего? Ради энергетического напитка, который медленно убивает людей? С годами компания разрасталась, получала огромный успех — автоспорт, велоспорт, одежда, напитки, сувениры. Они стали глобальными спонсорами многих мероприятий, зарабатывая всё больше. И больше. И ещё больше. А отец продолжал работать. Много работать. Очень много работать. То там, то здесь. Ред Булл захватили мир юной Джессики, отобрав нужную, необходимую фигуру в её жизни. Годы спустя, Джесс всё ещё несёт груз ненависти по отношению к ним. Инфантильно? Может быть. Однако именно Ред Булл заставил её чувствовать себя так. Опустошённо-болезненно. — Ну что, говорят, Ред Булл окрыляет, — произносит девушка, поднимая свой взгляд на зеркало. Она видит своё отражение, облачённое в форму врага. Винтажные нашивки и вышитые логотипы Ред Булл раскрываются перед её глазами, словно каскад воспоминаний о скорости и силе, боли и одиночестве. Смешанные эмоции закручиваются в её груди, когда она ощущает тепло куртки: объятия прошлого. У её отца была такая же. Подарили на каком-то корпоративе за заслуги и верность. Маленькую Джесс такой подарок не устроил, разозлил до ужаса. Сердце двенадцатилетнего ребёнка не выдержало такого предательства. Когда никто не видел, она закинула куртку в камин. Джессика помнит. Никогда в жизни она больше не видела такого красивого огня. Огня, пожиравшего её врага. Узнав о выходке дочери, отец пришёл в ярость. Накричал, отчитал, дал пощёчину. Но юной Джесс было плевать. Она была лишь рада получить хоть каплю внимания от своего любимого отца. Даже если оно измерялось в пощёчине и наказании. Позже отец, естественно, извинился. Винил себя долго и, по правде говоря, винит себя до сих пор. При каждой встрече. Однако Джессика никогда не злилась на него, осознавая глупость своего поступка, да и ненависти в целом. Сейчас же куртка становится не просто предметом гардероба, а мостом, соединяющим прошлое и настоящее, создавая вихрь эмоций, который она держит в себе. С настроением полным тяжёлых воспоминаний, девушка решает запечатлеть этот извращённый момент. Она стоит перед зеркалом, как перед порталом в прошлое. Джесс не улыбается в объектив смартфона. Наоборот, пусто смотрит в экран. Клик. Второй. Фотография становится не просто отображением образа в зеркале, а также своеобразным искусством, запечатлевающим не только куртку, но и всю сущность обременительного момента. Каждый кадр — это сочетание эмоций, стиля и воспоминаний, которые теперь будут храниться в цифровом формате, как маленький фрагмент этого уникального отрывка её жизни. Воссоединение с врагом. Что-то внутри неё щёлкает. Ей хочется поделиться своим волнением с кем-то, не углубляясь в подробности. Поэтому она просто открывает свой личный аккаунт в Instagram. Выбирает зелёный значок «близкие друзья» и нажимает кнопку «поделиться». [ Instagram + История от @jess.ika99 ‘(близкие друзья*) Подпись: это пиздец ] Она выставляет историю на адреналине, забывая о том, что в «близкие друзья» у неё есть и Шарль, и Карлос, и пара других работников Феррари. Что ж, проблемы никогда не приходят в одиночку.***
Джессика не собиралась выходить из номера до конца вечера. До этого момента. Сейчас ей нужно развеяться, и поэтому она находит себя, сидящей за столом популярного рестобара. В помещении играет громкая музыка разных жанров, на стенах висят гитары знаменитостей и другие атрибуты рок-культуры. Приглушённое освещение создаёт уютную обстановку. Столы и стулья выполнены в одном стиле. С кухни идут запахи жаренного мяса, да и жирной пищи в общем. Ресторан заполнен, однако люди не мешают друг другу. Кто-то сидит компаниями или семьями, кто-то парочками, а кто-то в гордом одиночестве. Как Джесс, например. Дабл-чизбургер, картофель фри и бутылка колы — сегодня вредно. Джесс не ела весь день, поэтому разрешила себе побаловать себя огромным бургером. Ведь когда она выходила из отеля, она ощущала сильный голод, была готова съесть слона. А воспоминания о шведском столе в Барселоне заставили её незамедлительно зайти в первое же заведение. Однако девушка просчиталась с размерами. Чизбургер был в три раза больше обычного двойного из Макдональдса. Деньги заплачены, да и голод никуда не делся. Она решает съесть столько, сколько влезет. Желательно, чтобы за ночь всё переварилось, и утром со спокойной душой она смогла бы есть без ограничений. Хотя такое невозможно и Джесс знает, что её ждёт полная тарелка фруктов, вместо чего-либо более плотного. Зато она может довольствоваться убийственным ужином. Отрезая кусок вилкой и ножом, как это подобает настоящей леди, которой она не является; а также потому, что размер бургера не позволяет иного употребления из-за своих конских размеров; Джессика с блаженным выражением лица наблюдает за тем, как элегантно растягивается чеддер, свисая со столовых приборов. Джессика кладёт кусок в рот. Медленно жуёт. Хрустящая корочка булки снаружи, сочное мясо и тающий сыр внутри создают особенный вкус, который напоминает ей о том, как предательски-вкусным может оказаться фаст фуд. Ощущение насыщения и удовлетворения нарастает, когда она берёт второй кусочек. Обилие соуса вызывает приятные ощущения и ей хочется издать довольный звук. И, возможно, она довольно промычала что-то невнятное, но точно об этом не знает. Вкус еды после эмоционально тяжёлого дня — вредной и вкусной — уносит сознание Джесс всё дальше от её тела. — Я подсяду? Впрочем, мы это уже проходили… — знакомый голос вырывает девушку из мира наслаждения. И когда она видит садящегося напротив неё Макса, она чуть ли не давится от неожиданности тем, что собиралась проглотить. Кашляет. — Ну, ну… Шшш. Всё не так страшно. На, попей. — он открывает банку колы. Металлический скрежет сливается с тихим шипением газировки. Макс наливает неестественного цвета содержимое в рядом стоящий стакан и подаёт Джесс. — Спасибо, — неосознанно благодарит Джесс, принимая бокал. Игнорирует лёгкое касание кончиками пальцев. Хотя даже они посылают электрический ток по телу. Она отмахивается от происходящего, ссылаясь на нервозность. К ней приходит ощущение дежавю. — Снова ты. — без злости или грубости, скорее, с лёгким разочарованием произносит Джессика. Ведь она ходит в это место, чтобы не пересекаться с другими значимыми фигурами Формулы. Чтобы хотя бы в обеденное время иметь каплю спокойствия. Однако кому-то точно неймётся. — Я подсяду? — но не дожидаясь ответа девушки, продолжает. — Впрочем, ты меня прогонишь, а я не уйду. Поэтому нам обоим будет проще, если я просто сяду. — Макс невинно улыбается и это первый раз, когда Джесс видит его улыбку, а не ухмылку, которую он попросту не снимал. Особенно при ней. До этого момента. Он садится напротив, одной рукой опираясь о стол. — Думаю, ты прав. Но не думай, что я буду с тобой разговаривать. — она снова натыкает на вилку лист салата и с наигранным удовольствием отправляет его в рот. — Ты уже разговариваешь. — довольно отвечает он, не отводя от Джессики своего пытливого взгляда. — Ладно. Ты выиграл эту битву, — она отвлекается от салата и смотрит на него без привычного презрения. — Но не войну. — Победа есть победа. Джессика отпивает совсем немного. Два глотка. Это не помогает. — Пей больше. Такой кусок проглотила. Давай-давай, я не хочу вызывать скорую. Ты же знаешь, мне лучше не попадать в неловкие истории. Медиа сожрёт. Пей. Пожалуйста. — он слегка улыбается, смотря на неё со смешинкой в глазах. — Ты уверена, что Оно влезет в тебя? — спрашивает он, указывая на двухэтажную конструкцию чизбургера. Девушка нехотя делает ещё пару глотков, понимая, что так будет лучше. Она чувствует, кусок отпускает её, давая нормально дышать. — Я не ела весь день… —Джесс зачем-то оправдывается. Пододвигает кулёк с картофелем ближе к нему. Молча угощая. — Весь день… — Макс тихо смеётся, качая головой. — Бедная. Неужели в Феррари тебя морят голодом? — парень кивает с благодарностью, принимая кулёк. Он закидывает в рот сразу несколько долек. Мужской растущий организм не против подкрепиться. Снова. — Нет, просто не до этого было. Как думаешь, на чьи деньги я ем это? — Феррари? — Ну-ну, они обеспечивают моё питание, транспорт, проживание. Всё на их деньги. — А могло быть на мои. — парень озорно подмигивает. Улыбается. — Ой, лучше заткнись. — без злости. Её прорывает смехом, когда до неё доходит смысл его слов. Макс смеётся вместе с ней, прикрывая рот рукой, пытаясь заглушить свою истерику. Смех определённо заразен. Чувствуется какое-то освобождение. Общаться становится легче. И если бы Джесс почти не подавилась, она бы пустила пару колких комментариев, что усложнило бы ситуацию, как это случалось каждый раз. Девушка рада, что всё-таки не сделала этого. Макс кажется не таким уж и плохим. — Думаю, тебе всё же придётся мне помочь… — Джессика протягивает ему вторую пару столовых приборов, выставляя бургер в центр. — О, ты хочешь, чтобы я поел на деньги Феррари, а после сжалился над ними? — После вчерашнего они тебе уже ничего не простят. Даже если ты будешь самовольно пропускать обе машины вперёд, разрешая обгонять себя. Я уже говорила, что ты мудак? — Что-то подобное я слышал сегодня с утра… — он смотрит на неё своими голубыми глазами, в которых отражается тёплый свет приглушённых ламп. Джессику накрывает воспоминание их утреннего разговора. Она жалеет о своём поведении. Оно было больше, чем неприемлемым. Ударить Макса Ферстаппена… Даже если он был виноват. Странно, что он до сих пор пытается завести с ней нормальный разговор. — Ты уверен, что щека не болит? Мне показалось, что я заехала тебе довольно сильно… — Джесс поворачивает его лицо в свою сторону, крепко держа его за подбородок пальцами, чтобы посмотреть, спала ли краснота. Флешбеки накладываются друг на друга, смешиваясь с реальностью. — Доброе утро! — всё, что произносит голландец, при этом улыбаясь. Такая наглость шокирует Джесс до нельзя. Не совладав с эмоциями, она ударяет его по лицу. Можно сказать, что Ферстаппен всё предвидел. По крайней мере, с реакцией пилота Формулы-1 мог бы увернуться. Однако он этого не делает, будто только этого и ждал. — Мило… — парень потирает место пощёчины. Щека горит. Словно она приложила всю силу к этому действию. Возможно, так и было. Но Макс считает девушку слишком слабой и хрупкой для таких «манёвров», поэтому сбрасывает всё на адреналин от злости. — Урод. — с ненавистью шипит она, замахиваясь ещё раз. — Ты можешь избить меня хоть до полусмерти. Если тебе станет от этого легче, я буду просто счастлив, — короткая пауза, взгляд холодных голубых глаз направлен ей прямо в душу. — Все гонщики втайне будут рады и поблагодарят тебя, — с его губ слетает нервный смешок. — Ну, знаешь, потеря главного конкурента и всё такое. Но что произошло на треке, остаётся на треке. Не уверен, что ты поймёшь… После этих слов его резко обрывают ещё одной пощёчиной. Естественно, головой она понимает, что прошёл уже целый день и это была всего лишь пощёчина, точнее, две, которые не должны нанести особого вреда. Однако чувство вины не даёт ей покоя. Она обязана убедиться, что всё в порядке. — Всё о’кей. Ты же не ножом меня ударила. И надеюсь, не ударишь… — он сразу же понимает, что Джесс получила и прочитала его письмо. И, кажется, не хочет за него убить. Эта мысль греет душу. Но говорить на эту тему он пока что не хочет. Только если она сама не упомянет об этом. — Это было бы слишком кровожадно. И я точно не смогла бы выйти сухой из воды после такого. — девушка отпускает его, слегка откидываюсь на спинку стула. — Ешь, пока горячее. Джесс смотрит на него, на его потрёпанные волосы, на слабо порозовевшие щёки, на немного расширенные из-за освещения зрачки. На нём однотонная тёмно-синяя футболка, на левом запястье — часы, которые наверно стоят десятки, если не сотни тысяч. И всё же, ей почему-то становится жалко его. По-доброму жалко. Как любой девушке с — даже подавленным — материнским инстинктом, которую разрывает от желания накормить, одеть. Да и вообще помочь. Джессика не обращает внимания на свои мысли, зная, что ощущает подобное и по отношению к своим Феррари-мальчикам. Они все — просто выросшие дети, верно? Когда Макс недоверчиво смотрит в её сторону, мол, «ты уверена, что хочешь делиться со мной?», Джесс одобрительно кивает. — Почему-то кажется, что ты очень голодный. Ешь. — шепчет она неясно кому, забывая о своём нервном голоде. — Уже пил сегодня? — Немного… — Макс отвечает с искренним удовлетворением, запихивая кусок мяса в рот. — Это сколько? По твоим меркам? — Девять унций. Пока что. — Только Макс Ферстаппен может пить в понедельник вечером. — с безобидным сарказмом выдаёт Джесс. — Только Макс Ферстаппен и ещё девятнадцать ребят работают с пятницы по понедельник. У нас график смещён, приходится подстраиваться. — И то верно… Что пил хоть? И здесь ли вообще? Потому что ты вроде как навеселе, а вроде и трезвый. — Да там коктейль какой-то. Текила, сок лайма и нектар агавы. Рок Фреш Рита или что это… Неважно. Если я не в хлам, а я вообще не, то всё в порядке. Чизбургер хороший, кстати. У тебя есть вкус, Джесс. — произносит он, жуя. Джессика тихо смеётся. — Что смешного? — Да так… Сегодня я сказала тоже самое про тебя. Слово в слово. Эта фраза цепляет его внимание, парень смотрит ей прямо в глаза. — В каком контексте? — Макс слегка склоняет голову, показывая своё любопытство. Из своей сумки она достаёт картонку, в ней он узнаёт свою записку. Его лицо заливается краской. Голландец опускает свой взгляд на полупустой кулёк с картофелем. Это его не спасает. Джессика не замечает смущения Макса, нервно вертит записку в руках. Наступает небольшая пауза прежде, чем она продолжает говорить. — Ты напугал меня сегодня. И это не преувеличение. На определённый период времени мне стало страшно, — девушка тяжело вздыхает. — Бог знает, что ты мог засунуть в ту коробку. Откуда я знала. Там могло лежать что угодно. Вплоть до взрывчатки. — Я бы так не сделал. Это же опасно. — В порыве злости? — Я не псих, Джесс. Вспышки гнева не значат, что человек сумасшедший. Ты должна знать это по себе. Ты разозлилась, но не убила же меня из-за этого, верно? — голландец смотрит куда-то сквозь её одежду, избегая зрительного контакта. Пауза. Джесс делает глоток колы, чтобы успокоиться. Понедельник выдался слишком насыщенным. — Глянь, как настрочил, «сталкер». — она протягивает ему эту бедную картонку, которую за текущий вечер перечитали уже десятки раз. Парень отмахивается. — Даже смотреть не буду, позор… — он краснеет ещё больше. — Не знаю… Как по мне, так очень мелодично. — она улыбается, бегая по тексту глазами. — «Впрочем, я знал, на что иду. И всё равно рискнул. На то я и гонщик, хм?». — девушка читает вслух, с интонацией, присущей лишь самому Максу на интервью. — И, правда, ты рискнул. Горжусь. Аппетит у парня медленно пропадает. Он не поднимает взгляда, беспорядочно водит вилкой по тарелке. — Буду честной, в первые секунды мне хотелось сжечь куртку и избить тебя до полусмерти, чтобы мозги на место встали, избавились от идиотских шуток… — Макса дёргает от этих слов, становится не по себе. Снова хочется встать и уйти. Видимо, они оба не умеют вести доброжелательные диалоги. — Но это была всего лишь первичная реакция, смешанная с шоком и злостью. Макс… — Джесс не может удержаться, тянется через весь стол, что сжать его левый кулак, напряжённый от нервов. Сжимает. Крепко, с силой, но без агрессии. Со странным чувством заботы. Парень замирает. Пульс резко учащается. В голове бардак, мысли спотыкаются друг о друга. — Это всё образно и я не хочу применять насилие к тебе. Строчки «Но ты заставишь меня об этом пожалеть, верно? Снова дашь мне пощёчину?» — неуместны. Ты прекрасно знаешь, почему я ударила тебя тогда. Мне было больно. Потому что я знала, что ты скинул их с трассы специально. И мне до сих пор больно. Однако это не означает, что я буду бить тебя каждый раз. Даже если ты писал это с сарказмом, тебе казалось, что такой исход возможен. — девушка выдыхает. — Я не хочу распускать руки, это не приносит мне удовольствие, ладно? — Ладно… — откашливается Макс. Нечего больше сказать, его мысли заполнены одним. Хотя есть кое-что. — Ты так и не сказала мне, почему у меня есть вкус. Если бы только она знала, какую тяжёлую борьбу ведёт внутри себя Макс, пытаясь совладать собой, не дать себе повернуть ладонь и переплести их пальцы вместе. — Ах, да. — она убирает руку, оставляя голландца с ощущением пустоты по всему телу. — Зачем я это достала? Во время того, как я вчитывалась в твою писанину и разглядывала куртку, я почувствовала морской аромат духов Armani Code. Поверь мне, этот парфюм я узнаю из тысячи. И я считаю, что если ты его носишь, то у тебя определённо есть хоть капля вкуса. — Спасибо… Мне он тоже нравится. У меня много духов, но эти я использую чаще всего. И дизайн упаковки соответствует классу продукта. — глаза бегают туда-сюда, намеренно игнорируя лицо Джессики. — О да, та чёрная коробочка с серебристым шрифтом. — она расстёгивает внутренний кармашек сумки и достаёт оттуда три маленьких тёмных флакончика на пять миллилитров, упакованных в матовые чёрные картонки. — Пробники этих духов. На, тебе нужнее. — девушка протягивает ладонь с пузырьками. Макс замечает, что лак на её ногтях того же цвета, что и упаковки, только глянцевые. Совпадение ли? — Спасибо, — парень снова благодарит Джесс, принимая её «дар». — Откуда они у тебя? Это же мужской парфюм. — Страдаю ностальгирующим накопительством. — она смеётся. — Этими духами пользовался и пользуется до сих пор мой отец, однако в детстве видела я его редко. И всё же, аромат запоминался, преследуя и напоминая о нём. Сейчас же это мысленно возвращает меня к дому и семье, воспоминаниям, когда я вдали от дома. Обычно я нахожу их в дьюти фри в аэропортах, когда покупаю сувениры. — Редко? — Макс напрягается, осознавая, что они входят в зону тяжёлых разговоров. — Где он работал, если не секрет? Пауза. Вдох. Выдох. — Ты не поверишь мне, если я тебе скажу! — Джессика по-заговорщически улыбается. — Интригуешь. Я хочу это услышать. — Держись крепче, тогда, Ферстаппен. — Ну-ну. — Это может прозвучать, как сумасшествие или шутка с моей стороны, но, нет, на самом деле… это правда. — она поднимает голову, направляя взгляд на серый потолок. Ещё одна пауза. — Мой отец занимал достаточно высокую должность в Ред Булл. В самой компании напитков, в смысле. Если бы Макс жевал что-то, он точно поперхнулся бы. Потому что от простой новости у него сбивается эмоциональный поток. Сложно прочитать его выражение лица. — Твой отец… что? — не верит, переспрашивает. Такая новость кажется невозможной даже в параллельной вселенной. То, как Джесс оскорбляла Ред Булл во все их прошлые встречи… Ничего не сходится. — Он работал в Ред Булл. С девяностого года. Самое начало развития компании. Сам энергетик появился на полках магазинов в восемьдесят седьмом году. Поэтому… можно сказать, что мой отец застал рассвет чего-то глобального. Сначала он занимался бумагами и проверками, а с две тысячи первого года — маркетингом и развитием в спорте. Именно благодаря ему и его помощникам в две тысячи пятом году Ред Булл купили Ягуар Рейсинг и заняли место в Формуле Один. — она нервно поправляет пряди своих светло-русых волос. Макс застывает с раскрытым ртом и поднятыми бровями, пытаясь переварить входящую информацию. Её отец не просто работал в Ред Булл, а оказал огромное влияние на спорт и маркетинг. — Должно быть, очень высокая должность… — бормочет парень, приводя свои мысли в порядок. Хотя там творится хаос и вряд ли его можно исправить после сказанного Джесс. Он в замешательстве. В шоке. — Ты в порядке? — Джессика замечает резкое изменение в его поведении и выражении лица. Видимо, новость тяжела для восприятия не только ей, но и самому Максу Ферстаппену. — Да… Да. Просто теперь оказывается, что у меня есть команда… только благодаря твоему отцу… — Возможно, да. Возможно, нет. Кто знает, может, не будь он, будь кто-то другой. Или же не будь этой команды, была бы другая, — девушка улыбается. — В этом мире нет ничего случайного, Макс. Каждый наш выбор приводит к другой комбинации выборов. От них и зависит то, что происходит в наших и чужих жизнях. К примеру, не будь ты любителем выпить по понедельникам, ты бы не увидел меня здесь и не узнал бы, кто мой отец. А также мой отец мог выбрать другую работу, и, тогда, кто знает, что было бы. У каждого свой путь, который прокладывается с помощью решений. Не бывает плохих решений, ведь все дороги просто ведут к разным исходам. К благоприятным и не очень. На этом даже можно построить одну из теорий о параллельных Вселенных. Макс кивает. Есть что-то правильное в словах Джесс. Заставляет задуматься о глубине влияния человека на собственную жизнь. — Мне нравится, как ты мыслишь. Нужно будет развить эту тему как-нибудь на досуге. — в его голосе звучит одобрение и благодарность. — Например, в воскресенье… Когда будешь вписываться в поворот на триста километров в час. — Ну не триста. Двести девяносто девять самое то. Ты же не думаешь, что я псих? Какой идиот будет рисковать своей жизнью ради куска металла? — голландец смеётся. — Ты. — Верно. Мне же мозги вышибло, помнишь? Когда я в прошлом году в барьер влетел на Сильверстоуне. — Это точно. Тебе нужна бандана с надписью на лбу «вышиб мозги», — мышцы её лица расслабляются, когда она делает ещё один глоток колы. Газ частично испарился, как и напряжение между ними. — Надо попросить у Шарля одну из его повязок. Буквы я сама вышью… — смеётся, однако сразу же замолкает. Шарль. Карлос. Феррари. — Подожди секунду, кое-что проверю… — Джессика моментально перекидывает своё внимание на смартфон. Макс тоже решает залезть в свой гаджет, чтобы не мешать девушке. Не раздражать, так сказать. Джесс открывает мессенджер, вспоминая, что ещё в отеле отправила сообщение по поводу завтрака и нарушения границ. Парни должны были как-то отреагировать. Она надеется на это. В чате висит тридцать непрочитанных и три пропущенных звонка. Сердце девушки пропускает удар. Что-то срочное? Что-то случилось? Она нервно нажимает на иконку чата. Дышит.CCJ
На завтраке будут камеры
18:21
smooth.operator55: …………Ок. 18:30 lord.perceval16: Ок…………. 18:30 lord.perceval16: Стоп, что? *прикреплённое фото* 18:58 lord.perceval16: Джесс? Что за… 18:58 smooth.operator55: ЧТО? ЧТО ЭТО. 18:59 smooth.operator55: ВЫКОЛИТЕ МНЕ ГЛАЗА. 18:59 lord.perceval16: Мне тоже. 18:59 smooth.operator55: Джессика, не хочешь объясниться? Какого чёрта на тебе эта куртка??? 19:00 smooth.operator55: Мне кажется, мы заслуживаем объяснений. Что происходит?! 19:00 lord.perceval16: Не могу понять, больно ли мне или просто неприятно. 19:00 lord.perceval16: Не знаю, что хуже. Но я… чувствую себя преданным. 19:02 smooth.operator55: Понимаю тебя. Та же фишка. 19:02 smooth.operator55: Хватит игнорировать. Не будь трусихой. Ответь. 19:07 lord.perceval16: Зачем ты это делаешь? А?! Пытаешься разрушить нас? 19:07 lord.perceval16: Мне больно. Очень больно. 19:08 smooth.operator55: Чёрт возьми! Где тебя носит?! 19:26 lord.perceval16: Тебя нет в номере? 19:29 lord.perceval16: Я поднимался. Пусто. Тишина. 19:29 smooth.operator55: Знаешь, это не смешно. Выставить историю в куртке противника и… 19:30 lord.perceval16: Честно, сначала подумал фотошоп. 19:30 lord.perceval16: Присмотрелся — ахуел. 19:31 lord.perceval16: Спасибо за новый спектр эмоций. 19:31 smooth.operator55: БЛЯТЬ, ГДЕ ТЫ??? 19:48 smooth.operator55: Джессика??? Алё??? 19:49 smooth.operator55: Земля вызывает Джессику!!! 19:49 lord.perceval16: Мне больно. 19:50 smooth.operator55: А я зол. 19:51 smooth.operator55: ДЖЕССИКА 19:55 lord.perceval16: ОТВЕТЬ 19:58 lord.perceval16: ГДЕ ТЫ????!!!! 19:59БЛЯТЬ. ЧТО ПРОИЗОШЛО?!
20:07
Джесс выныривает из переписки со сбившимся дыханием и сердцебиением. Одно сообщение — всё, что она может ответить. Девушка чувствует отлив сил. За что ей всё это? — Всё хорошо? Ты выглядишь… напуганной. — Макс наблюдает за ней, пытаясь прочитать её мысли. Однако это нелегко. Совершенно нет. Он сдаётся. Джессика смотрит на него с извиняющимся видом. — Я идиотка. Из-за моей невнимательности появились проблемы. Я просто устала с дороги и сделала глупость… теперь расплачиваться. — она судорожно собирает все свои вещи, беспорядочно запихивая всё в сумку. — Мне нужно идти, извини… — Да, да, конечно... — Макс разводит руками, не препятствуя её уходу. — Если понадобится помощь, скажи. — Хорошо, спасибо. — она встаёт, дотрагивается до его плеча, успокаивающим движением. — Спасибо. За еду уже заплачено, не волнуйся. Прикосновение ударяет лёгким током. Парень чувствует, как мурашки разбегаются по его телу. Тёплая рука девушки имеет неповторимый эффект. — Я и не волновался. Не обеднел бы. — Не люблю быть должной. Джесс отпускает его, готовая идти, но вспоминает о важном. — И, просьба, пожалуйста, не говори Шарлю и Карлосу, что мы виделись. Они меня сожрут, если узнают. Макс видит её взволнованно-испуганное лицо, это почему-то умиляет. Непоколебимая Джессика имеет слабые стороны? Интересно. Он лишь мягко улыбается в ответ, тем самым показывая своё согласие. Джессика кивает и поспешно удаляется к выходу. Вечер понедельника определённо оказался насыщенным.