Любовь, алые розы и кошачий скелет

      — Ты где шлялся? — грубый голос Чуи встретил Дазая у входа в мафию. В этой массе тихих людей в чёрных костюмах Накахара был единственным громким и раздражающе ярким пятном.       — Ты что, прямо здесь меня и ждал? Хороший пёсик, — Дазай, смахнув шляпу, с улыбкой потрепал Чую по голове и продолжил движение к лифту. Накахара подхватил головной убор и последовал за Осаму. Бесить Чую — одна из радостей серой жизни Дазая. Приятно смотреть как рыжий выходит из себя, но ударить не может — мешает статус. Он теперь не дворняжка, а важная шишка в организации, и вести себя должен подобающе.       — А ты случаем не помнишь, в кофейне на восьмой улице было много дохлых мух? — Загадочно протянул исполнитель, заходя в лифт и нажимая кнопку.       — А, я понял, — Чуя угрожающе наклонил голову на бок, заходя в лифт и вставая перед Дазаем. — Ты упал головой вперёд и твой мозг вывалился на асфальт!       Это была несмешная шутка, поэтому Дазай просто проигнорировал и её, и человека перед ним.       — У нас угроза для организации, а ты в кофейне! — Чуя сорвался на высокий крик. — И только и мыслей, что о дохлых мухах!       Да, эти мухи захватили всё сознание Дазая, невозможно было думать ни о чём кроме них. Как Дазай, который частенько заходит в то место за кофе, ни разу не видел умерших мух, а эта девочка-ходячая-странность увидела? так ещё и много! так ещё и голова от них болит! То как она вздрогнула, когда он коснулся её руки — нет, это точно не от вспыхнувших в молодом организме гормонов. Дазай ощутил лёгкий разряд тока как когда деактивирует способность.       Для полноты картины исполнителю не хватало целой охапки деталей, но разве не для этого он взял номерок? К тому же, Хотеру сама заинтересована в встрече, что ж, теперь и он.       Дазай взял телефон и поднял так, чтобы он чётко закрывал голову Чуи. Без труда нашёл номер и написал:              ме: это Дазай, как делишки?              Он не ожидал ответа сразу, но, на удивление, он пришёл через пару секунд.              светлячок: не очень, сижу с Сэмом и жду родителей       ме: кто такой Сэм?              Вместо ответа ему пришло фото кота, ну, как кота. Дазай посмотрел на Чую так, словно на его лице были написаны все ответы. Накахара ощетинился в ответ и скрестил руки на груди.       — Чего, девчонка нюдсы прислала?       «Странный вывод, но допустим».       — Не, это что-то более откровенное. — Дазай повернул экран к Чуе и уже рыжий смотрел на него вопросительно.       — Тогда тебя можно считать зоофилом?       — К кошачьим скелетам меня пока не влечёт.       Даже если это её любимейший кот — превращать его в украшение на полке даже для Дазая слишком. Стоит признать, выглядит эффектно, и как эти косточки не разваливаются? Надо будет напроситься к ней домой.       Лифт наконец распахнулся и Дазай пошёл в свой кабинет, Чуя последовал за ним.       «Вправду как собачонка».       Дазай не любил свой кабинет - было слишком много пространства для него одного. Окна закрыты, чтобы он, не дай боже, выпрыгнул. В центре большой дубовый стол, заваленный документами, пара шкафов у стены да пара кресел для гостей и кофейный столик. На всей площади этого кабинета предметы терялись, слишком много места пустовало. Но менять что-то было бы слишком утомительно, к тому же Осаму мало что смыслил в дизайне интерьеров. Можно пойти по примеру других шишек мафии. Они ставят больше стеллажей и кладут туда какие-нибудь безделушки, но Дазая ничего не интересовало, чтобы поместить это на полку и любоваться.       — Докладывай, — Дазай жестом приказал напарнику сесть в кресло для «гостей», а сам устроился за своим столом. Он откинулся на спинку кресла, на мгновение ощутив, что падает, но не упал. Жаль.       — Прикажи это кому-нибудь другому, — Чуя остался стоять, скрестив руки на груди.       Дазай лишь вздохнул. Почему все вокруг такие гордые? Почему бы просто не подчиняться всем его приказам? Это настолько сложно?       — Расскажи подробности убийств и я подумаю, рассказать ли тебе кое-что очень занимательное.       — Что там рассказывать? — Чуя развёл руки в стороны, он уже остыл и хотя-бы не кричал. — Снова два тела нашли с пулевым ранением в груди и снова это наш инвестор. Бесят, кому-то на месте не сидится? Нас с тобой теперь поставили разгребать это, - Накахара издал звук, похожий на рычание. - Теперь ты, выкладывай.       Дазай не стремился быстро ответить Чуе.       «Пусть подождёт, ему будет полезно развить терпение».       Он думал об этой таинственной организации. Странно, что они не пытались захватить грузы или что-то ещё, просто убивали инвесторов или постоянных клиентов. МВД уже заглядывало на огонёк по этому поводу, что перекрывает пути к усилению контроля и наблюдения за Мафией. Мори будет в расстроенных чувствах, а выслушивать его упрёки слишком утомительно.       Но опять же, эти действия не были совершены кем-то крупным и влиятельным. Да, убивали в основном всяких высокопоставленных личностей, с ними и гражданских. Но выглядело это наивно и жалко, вызывало не панику, а ощущение, что лодыжку Дазая покусывает щенок чихуахуа. Всё, что нужно для разгадки — зацепка. Придётся наведаться к этому старому маразматику дедуле Чао, наверняка это из-под его крыла вылез этот выблядок.       — Я сегодня встретил одну девочку, и вот рассуди. Склонность к мистике, хранение кошачьего скелета на полке, то, что она где-то нашла целую кучу дохлых мух, от которых голова болит — это просто завихрения творческой натуры, или влияние способности на мозг? - Это Чую не убедило и Дазай добавил: - А ещё я чувствую разряды тока по телу от прикосновения к ней.       Накахара с минуту размышлял об этом, а потом с сомнением посмотрел на Дазая.       — Ты влюбился что ли? Ну и вкус у тебя конечно…       Дазай состроил обиженную мину.       — Нет. Так что на счёт способности?       — Да не знаю я! Как ты вообще себе её представляешь?       Теперь уже думал Дазай, а Чуя ждал.       — Не знаю, но что-то связанное с мертвечиной, — Махнул рукой исполнитель. — После Акутагавы я любую способность буду считать верхом силы.       — Что ж ты так про него, — тихо сказал Чуя, вставая с места. Дазай не стал ничего говорить, пусть убирается. — Кстати, теперь ты на Аку бумажную работу не скинешь, это дело только твоё и моё.       Как только дверь за Накахарой закрылась, улыбка пропала с лица Дазая, оставив лишь боль вокруг рта.       «Как утомительно».       Работать с этим рыжим безумием просто невыносимо, он слишком эмоционален и вспыльчив, лезет не в своё дело.       Мысли почему-то вернулись к чёрным бездонным глазам той девочки. Как озеро ночью в штиль…       Он сразу перевёл мысли в сторону её способности. Какая же она? Не хотелось бы возиться с чем-то бесполезным; шанс можно дать всегда, может усердие сделает из неё хорошего специалиста, а если нет...       Дазай поразмыслил над тем, как минимизировать риски, он всё же не маньяк и не безумец чтобы мучать кого-то просто так. В целом, если втереться в доверие, то она сама всё расскажет, разве нет? Если нет — можно пригрозить чем-нибудь или кем-нибудь. Он в любом случае найдёт рычаг, нужно лишь немного подробностей.              светлячок: вау, они разрешили учиться на живописи, если я попаду в тройку лучших поступающих!       ме: может, стоит встретиться и отпраздновать это?       светлячок: только через пару дней, сейчас я буду съезжать от них — одно из условий              Пара дней, так пара дней. Дазай крутанулся на своём кресле. Он даёт ей неделю на то, чтобы проявить способность, а дальше он будет действовать более радикальными методами. Столько ещё дел осталось.       Дазай прикрыл глаза. Дышать было тяжело, рёбра сдавливали бинты, но было что-то, что давило на них изнутри. Он потёр пальцами веки, это движение стоило неимоверных усилий. Даже интересно, остальные люди чувствуют себя так же или они не устают от минутного диалога? Они свободно живут без постоянного ощущения свободного падения?       К горлу подкатила тошнота, но Дазай понимал, что его не вырвет даже при желании. Он ощущал это что-то внутри себя, чёрное и вязкое. Оно обволакивало внутренние органы, давило изнутри на лёгкие, закупоривало сосуды. Когда в детстве это только появилось Дазай пытался вызвать рвоту, чтобы это наконец покинуло его тело, но из рта выходила только вязкая слюна.       Со временем он нашёл способ на время освободиться от этого.       Дазай не любил боль, но она помогала на время ощутить эмоции, почувствовать себя живым человеком. Но видимо в нём чего-то не хватает, он неправильный, сломанный, неполноценный. Он не испытывает того, что чувствуют другие.       Лёгкие начали судорожно сжиматься, требуя кислорода. Нужно не забывать дышать. А так хотелось бы забыть об этом. Стать ничем.                            Хотеру сказала, что ей нужно постоянно тренироваться, чтобы поступить, в Йокогамский университет. Дазай напросился с ней, выкроив пару часов.       Водитель привёз исполнителя к остановке и уехал. Дазай сел на скамью под навесом и ждал. Где-то тихо напевали птички. Воздух был чистый, даже голова кружилась от этого, а чему там кружиться, если мыслей не было. Думать это так же утомительно.       Дазай заметил, как Хотеру вышла из подъехавшего автобуса. Шла она слегка подпрыгивая, создавалось ощущение, что девушка парит над землёй.       Она положила деревянный кейс на каменную дорожку, на него кружевной зонт, а сама села рядом с Дазаем. От неё слегка пахло шоколадом и клубникой.       — Не думала, что ты любитель наслаждаться природой, — Теперь он видел её в профиль. Небольшая горбинка на носу. Волосы заправлены за ухо, открывая серьгу в виде перевёрнутого креста. Сатанистка. Скорее всего придерживается идеологии Лавея, а это означает излишнюю строптивость и мстительность.       — Ты сатанистка?       — Не совсем, но многие идеи разделяю, в основном связанные с саморазвитием. Я обожаю узнавать что-то новое, будь то человек, место или искусство. Идеи наподобие «если меня ударят по щеке, я не подставлю вторую, а ударю в ответ» хороши, но я слишком увлечена чем-то новым чтобы тратить время на месть, — Хотеру встала, взяла свои вещи и с улыбкой сказала: — Идём, дальше природы ещё больше.       Дазай посмотрел ей вслед. На удивление её энергичность он мог терпеть.       Взгляд привлекла не типичная вещь — к корсету прикреплены старомодные закрывающиеся часы на цепочке. Круглые, отливающие серебром, вверху была кнопка как у секундомера. В первую встречу Дазай их не заметил, а теперь они висели у неё прямо под рукой.       Он продолжил идти, озираясь по сторонам. Солнечные лучи пробивались сквозь ветки сакур, на них ещё только набухали бутончики будущих розовых цветков. Можно было разглядеть птиц, чьи голоса становились всё громче, и вот они уже пели наперебой друг другу.       Пара продолжала неспешно идти. Деревья постепенно сменились рядами потрёпанных временем каменных башенок с написанными на них именами.       — Необычное место для свидания, — Сказал Дазай, оглядываясь по сторонам. — Но теперь понятно почему в 4 утра.       На кладбище никого кроме него, Хотеру и птиц не было.       — А это и не свидание, ты сам согласился пойти со мной на пленэр, поэтому не жалуйся, — Прокряхтела она, ставя мольберт, который достала из кейса. — Мне нравится это место, ощущение, что вокруг тебя десятки поколений!       Дазай равнодушно взирал на ряды могил, картина была не такой мрачной, как ожидалось. Но нарушать молчание не хотелось. Как будто призраки умерших могут его услышать. Бред, на который Дазай никогда не вёлся, но пару дней назад что-то изменилось. Тогда его охватило неконтролируемое беспокойство, тревожность, агрессия. Он был переполнен эмоциями и так очень сильно, а потом ещё и дождь пошёл. Недавно изрезанная в мясо рука онемела, и Дазай выронил телефон прямо в лужу. Что-то тогда изменилось, но он ещё не до конца понимал что.       Он зашёл за мольберт и встал лицом к Хотеру, загораживая ей весь обзор, но зато теперь он мог рассмотреть её при хорошем освещении.       Взгляд девушки стал каким-то туманным, на губах играла блаженная улыбка. Не такой как пару дней назад, когда она прибежала похожая на мокрую курицу. Но она искрилась и горела изнутри, в ней было столько счастья. Так и хотелось затушить этот огонь, чтобы он не слепил глаза.       Хотеру подняла свои большие уставшие глаза. Чёрные как два бездонных колодца.       — Дазай, — Хотеру произнесла его имя с такой мягкой и тёплой интонацией, что по телу парня побежали мурашки. Её глаза были всё так же туманны, волосы чернильными водопадами стекали по плечам. — Чёрный тебе не идёт.       Дазай почему-то задержал дыхание. Он чувствовал, что бездна и вправду его захватывает. «Не накручивай». Он посчитал, что это лишь проницательность человека искусства, не более.       — Что ты имеешь в виду? — В планах Дазая не было пункта «стать жертвой», вопросы должен задавать он.       — Я плохо изъясняюсь словами, может, я лучше напишу картину и покажу тебе?       Дазай вопросительно наклонил голову на бок. Стоило поступить рационально: достать пистолет и выстрелить ей пару раз в живот, чтобы она помучилась перед смертью. Но рациональность куда-то делась, её место занял интерес.       Он ответил:       — Хорошо.       — Тогда я начну прямо сейчас, ты не против? — Сказала Хотеру, зевнув, её взгляд прояснился.       — Не против, но у меня в запасе всего пара часов.       — Ничего, у меня хорошая память на лица.       Дазай чувствовал себя как в состоянии сильного алкогольного опьянения. Возможно сказались всего шесть часов сна за двое суток, а может он падает в бездонный колодец и абсолютно не сопротивляется.       — У тебя плотный график? Где ты работаешь? — Спросила Хотеру, не переставая рисовать.       — В мафии.       Смысл слов дошёл до Дазая уже после того как он их произнёс. Из Мафии о ней лишь смутно известно Чуе, а если Хотеру попытается сбежать — придётся привлечь организацию. Вот и аккуратность.       Девушка на секунду замерла, а потом подняла на него презрительный взгляд.       — Если не хочешь рассказывать, то так и скажи.       Дазай молча смотрел на неё. Хотеру напряглась, он увидел это в напряжении её шеи и пальцев рук, сильнее сжимающих кисть. Теперь уже он почувствовал себя охотником.       — Мяв! — Размышления прервал кошка, белая как лист бумаги с яркими голубыми глазами.       — Чичи, давно я тебя не видела! — Хотеру, подогнув под себя ноги, села на каменную дорожку и достала из кармана маленький пакетик. Девушка медленно выдавливала содержимое, а кошка с удовольствием слизывала.       Доев, Чичи улеглась Хотеру на колени, оставляя на чёрной юбке белую шерсть. Художница с улыбкой гладила её между ушей.       — Дазай, погладь её, она очень ласковая.       Парень присел рядом на корточки и протянул руку, Чичи обнюхала её и со странным внутриутробным рыком попятилась.       «Наверное, кровью пахнет» — подумал Дазай, не уточняя своей или чьей-то ещё. В целом, кого угодно. Но было даже как-то по-детски обидно, что кошка не дала погладиться.       — Ого, какой ты устрашающий, — Хотеру засмеялась, обнимая зверя. — Не бойся, Чичи, он не кусается.       Дазай криво усмехнулся от этих слов. Пока что не кусается.