Локи. Зашитый рот
16 июля 2023 г. в 16:17
Примечания:
Гном зашил тебе рот. Что ты об этом думаешь? Как тебе опыт быть немым?
Рот жгло в местах проколов. Грубая полоса кожи, которую использовали вместо нити, проезжалась по свежим ранам при каждом движении губ, и Локи непрестанно чувствовал вкус собственной крови на кончике языка. Но никак не мог перестать ухмыляться, пускай это и причиняло ему боль.
Торжествующий хохот Тора всё ещё стоял в его ушах. Словно бы это он своими руками выковал Мьёльнир, а не забрал то, что сотворили дверги. И сейчас наверняка налюбоваться не мог молотом — а Локи ухмылялся. Богу грома трудно придётся с новой игрушкой. Пускай Локи и проиграл спор, но всё-таки смог подпортить лучшее изделие Синдри и Брока — рукоять Мьёльнира теперь всегда будет слишком коротка, особенно для огромной ручищи Тора. И Локи искренне желал, чтобы однажды, выскользнув из ладони, молот заехал своему владельцу прямо между глаз, чтобы аж искры посыпались. Вот смеху-то будет.
Заслышав шаги, Локи вынырнул из размышлений и приподнял бровь, пересекаясь взглядом с Одином, который вошёл в его покои. Всеотец выглядел спокойно, как всегда пряча думы в глубине единственного глаза.
— Хоть бы спасибо сказал, — вздохнул он. Затем усмехнулся. — Ах да. И всё же…
Локи склонил голову в шутовском поклоне. Не благодарность, а злая насмешка. Благодарить Одина за снисхождение он никогда не будет.
Впрочем, сложно отрицать, что длинный язык и пылкий нрав едва не загубили его в этот раз, и только из-за вмешательства Одина Локи лишился всего лишь дара речи, а не головы. Но это было куда унизительнее — в конце концов, свою голову он сам поставил на кон, а наказание немотой выдумал Всеотец. Как всегда, идеально рассчитал, чтобы не лишиться хитроумного побратима, но в то же время ужалить его самолюбие посильнее. Всё же слова были главным оружием Локи.
— Брок на славу потрудился, — заметил Один, рассматривая швы. — Многое бы асы отдали, чтобы твои уста навсегда остались запечатанными.
Губы Локи извились в гадостливой улыбке: обойдутся. Первые же побегут разрезать кожаную «нить», как только им понадобится его красноречие.
Его взгляд метнулся к ножу на поясе Всеотца, и тот, поймав его, качнул головой:
— Я и так уже сделал достаточно. С этой бедой сам разбирайся.
Улыбка дёрнулась, как от пощёчины. Как Один смел предположить, что Локи собирается просить его о помощи? Он всего лишь раздумывал стянуть этот ритуальный нож, который отлично справился бы с работой дверга. А расправиться с ней хотелось как можно скорее. Быть может, он даже не станет ждать, когда асы взвоют без его изворотливых речей.
Окровавленные губы жгло, но эта боль не могла сравниться с муками заглохшей глотки. Локи ухмылялся, не желая ни одним лицевым мускулом выдавать то, как тяжко ему переносить молчание. Ему нужно было говорить — всё равно, что и кому. Ему нужно было звучанием своего голоса волновать чужие сердца и смущать чужие умы.
Он куда свободнее бы чувствовал себя со скованными руками и ногами, чем с зашитым ртом.