«Нам пулями не стать, пулями не стать
Всë, что нужно знать»
Даже спустя минуту ему всё равно никто не открыл дверь, поэтому Арсений осторожно повернул ручку в сторону, но входить не спешил, опасаясь увидеть то, чего не должен. Загадка закрытой двери быстро разрешилась — парень заснул. Он сжался в позу эмбриона, рядом с ним лежал включённый ноутбук с каким-то текстовым файлом, и в ушах был один наушник, а второй лежал на подушке. Тот, видимо, не рассчитывал, что заснёт, поэтому кровать была не разобрана, свет включён, да и Антон спал в том, в чём ходил по дому. Будить его, конечно, не хотелось, но желание спать присутствовало, а без постельного белья такое было не осуществить. Лежавший на кровати ноутбук благополучно выключился, но Арсений успел рассмотреть в нём «Квитанция о расходах за месяц Петрова С.А». Сочувственно усмехнувшись, что тот и дома работает, парень хотел было уйти, но подумал, что присутствие другого человека в комнате, на каком-то подсознательном уровне, будит, поэтому прошёл внутрь. Несмотря на то, что напарник, очевидно, жил здесь дольше, чем Арсений, комната слабо чем отличалась от его. Такие же голые стены, стол, стул, на котором лежала форма и балкон. В комнате стоял ещё шкаф для вещей, чего не было у парня в комнате, но это он обсудит с ним потом. На книжной полке, которая использовалась, как место под всякую мелочь, Арсений увидел фотографию в рамке. Подойдя к ней ближе и опасаясь брать в руки чужое, усмехнулся, видя на ней относительно мелкого Шастуна, который вместе с какой-то девушкой с белыми волосами, смеясь показывали фак институту, держа в руках дипломы, а рядом улыбалась женщина в очках, держась за знакомого парню Андрея. Антон ему и сейчас казался довольно эмоциональным и открытым, но на фотографии был не тот парень, которого Арсений сейчас знает, как следователя по особо важным делам. Его этим взглядом на фотографии, откинуло на много лет назад в их знакомство. А, может, и не знакомство, он уже не помнит, когда они первый раз встретились. Помня только живой взгляд, у него и пазлы срослись с образом на фотографии, но не срастались со спящим за его спиной. В какой-то момент, видимо, Антон потух, да и этот самый взгляд изменился, но вот что это за «момент», Арсений, наверное, никогда не узнает в силу отсутствия необходимой для таких вещей близости. Остановив поток размышлений в покое, он обернулся лицом к спящему и сел на самый край кровати. Написав два сообщения: «Как ты?» и «Как Есения?», он начал увлекательную переписку с сестрой в виде саркастичных сообщений и с Серёжей в виде нормальных, что та просто ушла в свою комнату и не выходит. В момент бурного обсуждения, спящий зашевелился, а затем послышалось дико сонное и непонимающее нечто: — Ты чего тут забыл? — Будить не хотел, — блокируя телефон, объяснил Арсений, смотря на человека с приоткрытыми глазами, — Бельё забрать надо. — А, так в этом, — зевая и переворачиваясь на другой бок, пытался объяснить парень, — В шкафу сам возьми… на второй полке. Найдя там целый сложенный набор в виде двух полотенец и постельного белья, Арсений усмехнулся, что как в отеле, но, справедливости ради, всë было как будто только выстиранным. Собираясь выйти из комнаты, он услышал тихое и обращённое больше в подушку, чем ему «Выключи свет». Задержавшись в дверях, он убрал у того ноутбук и наушники с кровати, положив их на стол, а затем уже выключил свет, осторожно закрывая за собой дверь. После фотографии и внезапных мыслей о прошлом, парню захотелось покопаться там, а не откладывать или игнорировать, как он делал до этого. Всë-таки смерть родителей особенно, когда у вас была благополучная семья, без алкоголизма, ругани и наркотиков, когда каждого члена семьи могли поддержать и поддерживали, когда не обесценивали ничьи интересы, остается сильным шрамом, который периодически кровоточит и напоминает о себе, сколько бы лет ни прошло. Несмотря на то, что Арсений до шестнадцати лет, отца практически дома-то и не видел, он всё равно знал, что тот психологически рядом. Смерть мамы стала ещё более травмирующим событием. У него, на тот момент, словно почву резко убрали из-под ног, и он куда-то очень долго падал не в силах сам себе помочь. Частенько, парень винил себя за то, что, наверняка, падала таким образом и сестра, но он не мог ей помочь. В его голове не укладывалось, как старший брат может проявлять слабость и говорить о том, что он впервые запутался, разбит, потерян и не знает, что делать дальше, являясь, буквально, единственным родным человеком. Поэтому в своё время и решил либо быть опорой, либо не быть вовсе. Об этом он продолжал думать, уже находясь в кровати и в темноте то ли, чтобы постараться заснуть, то ли для того, чтобы наконец-то разрешить себе хотя бы подумать о такой потере. Они вдвоём с Есенией по этой самой причине в виде беготни от прошлого, редко появлялись на кладбище. Когда в голове начали смешиваться воспоминания, Душитель, этот Антон, сестра, то он понял, что находится в каком-то дремотном состоянии. Встал он в девять часов утра. Стас так и не позвонил, а значит всë было штатно. Проснулся парень так, как будто и не спал, потому что это было правдой и он, по большей части, всë-таки дремал. Во-первых, поток мыслей остановился на не очень хороших, а скорее даже тревожных, а во-вторых, на новом месте всегда плохо спится. Радовало хотя бы, что кошмары не снились и не кричал. Это, конечно, вопрос времени и чуткости сна Шастуна, но пока не до этого. В коридоре было тихо, на кухне никого и в целом никаких признаков жизни не было. Дверь со вчерашнего дня в комнату напарника, так и не открывалась. Значит, всë ещё спит. Арсений прошёл в душ, чтобы как следует проснуться. Стоя под напором воды, ему вдруг пришло в голову: «Блин, сегодня среда, Шастун кухню займёт… А если раньше него там побывать? Сделаю себе кофе и уйду в комнату.» Благо Шастун больше любил спать, чем отстаивать свои права на кухне утром, поэтому парень успел переделать все дела в тот момент, когда из комнаты вышел напарник. Избегать его и поспешно удаляться из поля зрения, якобы, самого злого по утрам человека, Арсений, конечно, не собирался, но желание проверить это звание было. Иногда казалось, что у него напрочь отсутствует чувство самосохранения, но Серёжа и Есения всегда в один голос ему говорили: «Нет, тебе не кажется». Облокотившись на дверь своей комнаты с кружкой кофе, он усмехнулся, действительно наблюдая занятную картину в виде самого озлобленного, невыспавшегося и с дико непослушными и торчащими в стороны волосами напарника. — Доброе утро, товарищ следователь! — весело и довольно громко, а для только что проснувшегося человека, очень громко, заявил Арсений. Парень дёрнулся в сторону от такого звука, пробубнил себе под нос что-то вроде: «Я и забыл, что ты тут теперь живёшь» и скрылся в ванной. Всë-таки Попов был не настолько извергом, поэтому не стал травмировать напарника своим появлением на кухне. Спустя минут двадцать в дверь неожиданно постучались, и Арсений отвлекся от телефона, открыв дверь. Перед ним вполне себе спокойно стоял Антон уже в форме и с немного приглаженными волосами. Зевая и прикрывая рот рукой, он спросил: — Поехали? — Поехали, — закрывая за собой дверь, ответил парень. Разошлись по машинам и каждый сидел и грел её, потому что неожиданно ударили морозы после вечного дождя и ветра в Москве. На улице было уже достаточно светло, в то время, как в восемь утра было ещё темно. Если бы у них была не выездная работа, а сугубо офисная, то, по сути, они приходили бы в ночи, день проводили в офисе и выходили вечером, когда уже снова было темно. У Антона в голове была пустота, какая обычно преследует его по утрам, пока он не проснётся, а у Арсения плохое предчувствие. Он даже подумал, что может в аварию попасть с таким предчувствием, поэтому мимолетная мысль: «Может сесть к Шастуну в машину и с ним будет как-то спокойнее ехать?» быстро улетучилась, когда эта самая машина тронулась с места, выезжая с парковки. Скучающе идя сквозь толпу работающих и бегающих по коридору людей, парни постучались в кабинет к Стасу, на озвученное «войдите», Антон открыл дверь. Перед ним предстал кошмар в человеческом воплощении в виде Коноваловой, отчего парень даже отступил назад и врезался в напарника. — Эй, ты там… — Здравствуйте, Алевтина Васильевна, — тихо поприветствовал её Антон, перебивая ничего непонимающего парня за спиной. — Добрый день. Радует, что не в синяках, — критически осмотрев парней, одобрительно озвучила женщина, поправив рукава пиджака. — Сам ни нарадуюсь, Алевтина Васильевна, — усмехнувшись поддакивал Шеминов. — А вы бы, Станислав Владимирович, так Петрова искали, как радовались. Пока ваши бумаги пройдут десять инстанций, уже человек пять успеет погибнуть. Молодые люди, под мою ответственность, сегодня состоится операция по задержанию подозреваемого по этому адресу, — она показала им двоим тот самый оборванный кусочек бумаги, которую заполнял при Шастуне задержанный и впоследствии переданный Арсением Стасу, — Наши информаторы сообщили, что он скрывается действительно там. Возможно даже живёт, но решили не ждать, и позволить вам сразу его задержать. Помощник следователя искал в том хотя бы один ответ на вопрос, что это значит и что происходит, но тот глянул на него мимолетно, как бы предупреждая взглядом о не очень приятном задании и возможном неблагоприятном исходе. — Станислав Владимирович руководит операцией или вы? — уточнил Антон. — Мне некогда, к сожалению или к счастью, поэтому Станислав Владимирович окажет вам эту услугу. Хвалю, что довольно быстро вышли на подозреваемого. — Не факт, что он Душитель. — Тем не менее, версии и приведённые вами улики, Антон Андреевич, вполне рабочие для одобрения на операцию. Обмундирование и инструктаж с напарником советую произвести ближайшее время, дабы избежать… эксцессов. — Есть. — Свободны. В то время, как один понял, что тут уже начинаются не шутки и обычный привод подозреваемого в отделение может закончиться смертельно, если тот окажет сопротивление, другой раздражался, что как раз ничего не понимает, но уловил драматичное настроение всех присутствующих в кабинете. Стараясь как можно дольше держать все вопросы при себе до кабинета, Арсений наконец закрыл за собой дверь и собирался уже начать расспрашивать, но Антон довольно нервно и неуверенно произнёс первым: — Я не помню, ты стрелять умеешь? А то ты в тир без меня ходил. — Умею. Плохо, но… — Тогда сиди в машине, — он развернулся к столу, в поисках шаблона документа на задержание, — Я бы тебе посоветовал и вовсе в офисе отсидеться, но Коновалова не позволит. В операции числят… — Да что за операция, мне объяснит кто-нибудь или нет? — Люди, стоящие выше Стаса, одобрили выезд по адресу, который Райкин мне написал, для задержания Петрова. Вполне возможен вариант сопротивления и… — он вздохнул и повернулся, — и возможность как-либо пострадать. — Как будто у тебя такой возможности нет и ты неприкосновенный, — недовольно пробубнил Арсений, переваривая полученную информацию. — Стреляешь плохо, в рукопашную, ну, средне, шуму наведешь больше, чем поможешь. Поэтому и говорю, чтобы отсиделся. — Не буду я отсиживаться. Ты тоже, знаешь ли, не в бронежилете родился, пули мимо не пролетят. — Я хотя бы знаю, как себя вести. — Так тебе вроде поэтому и сказали мне инструктаж провести. Антон устало вздохнул и сложил руки на груди, смотря в пол. Одно дело, когда он тому отрубленную голову показывает для того, чтобы просто припугнуть, а другое, когда на, возможно, опасное дело едут. Понимая, что тот в отделении всего три месяца почти, Шастуну очень не хотелось нести за него ответственность, потому что он за себя-то переживал, а тут ещё и этот. Перед ним стояло чистое воплощение упрямства. Если Арсений решил окончательно, то он либо надоест с этим, либо ещё хуже, найдёт лазейку и на деле вылезет откуда Антон не ждёт. Оба испугаются и от неожиданности, или от злости на то, что тот вылез всё пойдëт коту под хвост, поэтому лучше уж официально предостеречь, если отговаривать бессмысленно. — Какое упрямство, поразительно, — хмыкнул Антон, глядя на напарника. — Ой, чья бы корова мычала. Затем последовал долгий час подготовки и обсуждений, как себя вести в любой сложившейся ситуации. Арсений узнал и про бронежилет, и про пистолет, и про рации для связи. Кстати, на вопрос о переоборудовании его личной машины, чтобы та была с рациями и мигалками, Арсений ответил отказом и согласился ехать на служебной. Всё своё обсуждение Шастун закончил вполне серьёзным заявлением: — Что бы не случилось — следуй моим указаниям или указаниям Стаса. Никакой самодеятельности. Понял? — А если ты будешь истекать кровью, но и при этом просить меня о том, чтобы я не лез? — Повторюсь, не только мои указания, но и Стаса. Он в такой ситуации точно тебе нормальный совет даст. — Значит, тебя можно не слушать? — усмехнулся Арсений, закрыв дверь служебной машины. — Значит, нужно слушать меня, и если я скажу чухню, то Стас об этом скажет по рации, и стоит слушать уже его. Повторюсь, никакой… — Самодеятельности, понял уже, спасибо. Шутки шутками стëб стëбом и издевательства, подтрунивания всë это ладно, но Антон сейчас действительно переживал за напарника. Мало того, что нужно за себя отвечать, так ещё и за него. Всë же первый серьёзный напарник с таким не менее серьёзным делом, обидно будет, если умрёт. Сидя в машине и нервно дëргая ногой, они договорились, что Стас поедет в машине с Антоном, а Арсений — с Димой. За ними ещё опергруппа, перевозная лаборатория и подобное, но нервы всё равно были на пределе. Шастун сидел в машине один, пока не услышал шипение в рации на всю машину. — Про...ка св...зи, — с помехами донёсся голос Арсения. — Покрути левый рычажок и волну поймай получше, пропадаешь, — кладя рацию на место, посоветовал парень. Спустя время снова послышалось шипение, но более внятное и разборчивое. — А сейчас как слышно? — Нормально. — Ты дело Петрова читал? — Да. А что? — Он ходил на лёгкую атлетику, значит, бегает хорошо. — Думаешь, убегать будет? — Прими к сведению просто. Конец связи. Задумчиво смотря в окно, Антон продолжил трясти ногой и проводить из раза в раз рукой по волосам. Необходимо было собраться, но уверенность по всей видимости, придёт только вместе со Стасом. Глянув в зеркало заднего вида, он рассмотрел в сзади стоящей машине спящего Арсения. «Как будто я один должен о нём переживать, волноваться. Сам бы за себя переживал, нет, сидит спит. Может, вообще это просто задержание и зря я паникую? Хотя тоже такая себе репутация «Да, у него напарника на задании убили». Тогда точно назовут каким-нибудь родовым проклятьем» В машину сел Стас, поправив фуражку и поморщившись от холода, чем привёл парня в чувство и вернул в реальность из своих размышлений и возможного будущего. — Экипировку проверил? — уточнил Шастун. — Да чего её проверять-то? Недавно выезжали тоже Джабр с Зоей всë было, всë и проверили, там ничего не менялось вроде. — Вроде? — Шаст, едь давай, а, — устало произнёс Шеминов, указывая рукой в сторону дороги. К Арсению в машину сел Дима, и они тоже поболтали ни о чëм, но на более отрывистые от операции темы, чтобы не нагружаться, а то ещё успеют. По дороге до места обсудили Катю, жену судмедэксперта, Арсений присоединился к некоторым суждениям и срастил с тем, что, видимо, все Кати между собой похожи. Пройдясь поверхностно по его личной жизни, по его юности и по теме работы в полиции, они не заметили как доехали до заброшенного здания из красного кирпича. — …так что, я бы не стал так категорично утверждать, — усмехнулся Арсений, заглушив двигатель автомобиля и смотря на здание с нескрываемой опаской. — Боишься? — тоже смотря на здание, спустя паузу спросил Позов. — Не то чтобы, но неприятные ощущения присутствуют. В любом случае, операция по задержанию на Шастуне со Стасом, я так только, под ногами мешаться буду, но и в машине отсиживаться не хотелось бы. Возможна засада, как думаешь? — Если этот Петров видел вчера слежку от Коноваловой, то вполне возможно. Не переживай, всë в порядке будет. А если не будет, то не твой день, — он улыбнулся и в знак поддержки ударил того по плечу. В этот момент послышалось шипение в рации и голос Стаса: «Опергруппа номер два и Попов выходят, остальные ждут на местах». Пожелав тому удачи, Позов и сам нервничал, но старался унять это волнение тем, что вышел покурить. Арсений подошёл к напарнику, который стоял в стороне и занимался тем же самым, чем и судмедэксперт. На удивление Шеминов не курил, хоть и профессия очевидно была вполне предрасположенной к курению. Давно сделав вывод, что у него жена просто за его здоровьем следит очень тщательно, поэтому Попов сам и ответил на свой вопрос. — Раз все на месте, объясняю ещё раз. Рация вот, — он указал на крепление на форме, — Любая внештатная ситуация сообщается мне в неё. Я буду сидеть в машине на случай непредвиденных обстоятельств. Ты, Антон, руководишь, начальник опергруппы предупреждён тоже. Броники есть у всех? Антон подошëл к багажнику машины и начал доставать бронежилет, который имелся в его личном арсенале. Спустя время он непонимающе и недовольно посмотрел на начальника. — Товарищ начальник, кто у нас обмундированием занимается и отвечает за него? — Ну, что там? — подходя к тому, недовольно спросил Стас. — Ты мне лучше ответь на вопрос почему тут не хватает бронежилетов? — Чëрт. Джабр на прошлом задании как раз испортил один, я и забыл совсем, — Антон ударился головой об открытую крышку багажника, а Стас цокнул, но радостнее добавил, — Ну, ничего. Ты первым пойдëшь, он за тобой. В конце концов, опергруппу никто не отменял для подстраховки. — Я не пойду с ним без броника, — отходя в сторону, запротестовал Антон, чувствуя теперь ещё большую ответственность, которую на него хотят свалить. — В чëм проблема? Ты пойдëшь впереди, он сзади, опергруппа, всë… — Да, ты, блять, сам иди и неси ответственность за человека без бронежилета, не зная чем это может обернуться! Позиция заебись, удобно пристроился, — он передал ему бронежилет ткнув им в грудь, — Сам иди, он сзади. А чë, у тебя же там для подстраховки опергруппа будет. Он сильно хлопнул багажником и собирался сесть на водительское сиденье в машине, но начальник отдëрнул его за локоть, тем самым развернув к себе. В этот момент уже Арсений решил подойти к ним. — Что-то не так? — Не так с ответственностью у кое-кого, — недовольно и злобно ответил парень. — Шаст, пожалуйста, давай успокоимся и спросим заодно у Арсения, — он отпустил локоть и повернулся к ничего не понимающему Попову, — У нас один бронежилет. Идти вы должны вдвоём. Антон не может идти без него, так как он руководит операцией, либо я иду вместо него, а я не пойду, либо ты идëшь без защиты. — На сколько я понял, это просто задержание, — спокойно объяснил напарник, с ноткой наивности скорее самому Антону, а не им двоим. — И ты туда же? — Я не могу утверждать, что это полностью безопасно, но… — Но вполне согласен идти без броника. Заебись, — он посмотрел на Шеминова, который молча наблюдал за всем этим разбирательством, — Хорошо, я пойду, но письменно дай зафиксирую, что отказываюсь нести за него ответственность. И он пусть сам подпишет. — Я потом тебе документ оформлю, — усмехнулся начальник, на что получил злобный взгляд и вырывание бронежилета из рук. Пока Антон отошёл в сторону, Стас решил успокоить Арсения и его глаза полные непонимания, на что он только что согласился, — Ты прав, это просто задержание, Антоха просто сам по себе за других нервничает. Кстати, надеюсь вы оба понимаете, что в случае чего, но я надеюсь до этого не дойдёт, он нужен живым. В ответ на это парень просто кивнул и проверил наличие пистолета на всякий случай. Наконец-то зашли в полуразрушенное здание, стараясь идти тихо и ничего не задеть. От стен отдавало холодом и сыростью. Появились дышки, хоть и находились внутри, какого никакого, помещения. Под ногами иногда скрипели бетонные крошки и попадались крупного размера куски, упавшие с потолка. Арсений что-то увидел и чуть вышел вперёд, но следователь выставил руку в сторону, препятствуя такому порыву любопытства. — Сказал же, что за мной идëшь, — недовольно прошептал парень, опуская пистолет, с которым всё это время шёл. — Ладно-ладно, там просто что-то торчит. Он указал на железный кабель, на что Антон отреагировал так, если бы ему ребёнок сказал: «Смотри, там палка какая лежит». Выставив вперёд большой палец и наигранно улыбнувшись, чтобы тот понял, что озвученное наблюдение совсем не вовремя, Антон прошёл дальше. Опергруппа представляла собой четыре человека, которые периодически переглядывались между собой, докладывая обстановку. Остановившись и пройдя почти первый этаж до конца, Антон нервно вздохнул. — Я перестал волноваться, — послышалось сзади сказанное уже не шёпотом, а просто в полголоса, что немного раздалось эхом. Собираясь закатить глаза и начать объяснять банальные правила тихой операции и почему она называется именно тихой, как послышалось какое-то шуршание вдали за одним из бетонных столбов. Антон остановился и пытался всмотреться в темноту, стараясь в ней уловить опасность. В силу того, что получилось, что в середине длинного бетонного пустого коридора находились только они вдвоём, а опергруппа шла вдоль стен, позиция была не совсем выгодной для спасения. Поэтому осторожно поддев того за локоть и не спуская взгляда с того столба, он тихо сказал «Давай-ка к стенке отойдём». Не успев начать возмущаться, как неожиданно из-за того самого столба появилась тень вооруженная и целившаяся, но куда непонятно. Выбирая между начать целиться в ответ и толкнуть напарника дальше к стене, Антон выбрал второе. Раздался звук выстрела со стороны незнакомца и предполагаемого Петрова, в тот момент когда Антон оттолкнул и прикрикнул «Не стрелять!» опергруппе. Почувствовав сильный удар в плечо, как от сильного пинка или удара молотком острой частью, но боль тупая, как от удара другой стороны молотка, Антон чуть сморщился. Он мельком проверил все ли в безопасности. Опергруппа так же спряталась за столбы, где стояли они с напарником. Игнорируя боль в плече, он выдохнул, ударившись головой о бетонный столб, предвкушая переговоры. — Твою мать, — прикрыв глаза, прошептал Антон, а затем глянул на рядом стоящего, — Ты как? Он растерянно и молча кивнул, не спеша выглядывать из-за укрытия. — Порядок. Тогда пойду болтать, — он нервно усмехнулся и собирался выйти, но его потянули за локоть назад, — Что? Задело? — Ты только… — шёпотом нервно что-то пытался объяснить Арсений, но не договорил то ли от волнения, то ли от неожиданности, но Антон расценил это как жест быть осторожным, чему быстро улыбнулся. — Всë нормально, только не вылезай без надобности. Он вышел из укрытия, говоря «Прошу прекратить огонь, я могу отложить оружие, если надо! Просто диалог без жертв, убийств и так далее». Спустя продолжительную паузу, из-за колонны снова появилась та же тень, но уже менее уверенно. — Спокойно. Не будете стрелять — я тоже не буду, нам жертвы не нужны, — рассудительно начал Антон, опустив дуло пистолета вниз. Мужчина вышел на свет и тот смог в нём узнать того же Петрова, что был на фотографии, но более побитого жизнью. Такой же высокий, как и сам Антон, щëки впали, под глазами синяки, а былое любопытство, которое парень увидел на снимке, теперь отражалось страхом и враждебностью. — Поэтому привели опергруппу? — едко усмехнулся парень. — Вы начали стрелять первым. — Ваши люди следили за мной вчера весь вечер, сегодня вы все машины отделения пригнали. Я вас должен был радушно ждать? — Вы обвиняетесь в убийстве трёх человек, Сергей Алексеевич, мне нужно вас задержать. Будет лучше, если вы не будете оказывать сопротивление при задержании. — Меня… Меня заставили, — тихо ответил парень, опуская пистолет вниз, что отзеркалил Шастун, выпрямляясь и чуть меньше напрягаясь. — Я понимаю, может быть всякое, но давайте разберёмся с этим в отделении на допросе. Отпустим ребят из опергруппы, у меня там вон напарник, наверное, обделался, да и я чаю ещё хочу сегодня выпить, да и покурить не мешало бы. Давайте просто пройдёмте, могу даже наручники не использовать. — Товарищ Шастун, вы не понимаете, — он стал уже общаться с тем доверительнее и спокойнее, но с ощущением полной беспомощности, — Мне… Мне нельзя в тюрьму. Я не виноват, меня заставили. — Сергей, я… — Что? Понимаете меня? — Нет, но могу постараться помочь. — Моей матери тоже сказали, что помогут! И где она теперь?! — он снова наставил на того оружие, отчего Антон несколько растерялся, но направлять в ответ не стал. — Мне жаль. Искренне жаль, что ей не смогли помочь. Но вы можете помочь себе и… — Уберите людей из опергруппы, я вам не доверяю, — убирая растерянность и обиженность, строго попросил парень. — Хорошо, но и вы сделайте первый шаг. Уберите оружие. Тот медленно убрал пистолет в кобуру, а Антон озвучил по рации приказ: «Опергруппу прошу покинуть занимаемый участок». У Арсения слушающего этот диалог в голове промелькнуло осознание: «Он с ним один что ли хочет тут остаться? Дурак совсем? Петров почти буквально признался, что убил троих, но якобы не по своей воле». — Видишь? Выполнил. — Вы меня конечно извините, — выходя из укрытия и выставляя палец вперёд, произнёс Попов, но услышал выстрел и чуть отшатнулся в сторону. Стрелял Антон в сторону, чтобы того спугнуть и отправить туда, откуда тот вышел. — Это кстати мой напарник. — Наслышан, — нервно усмехнулся Петров. — Я хотел сказать, что у меня… — Тоже родителей нет? Знаю. Но твои не страдали от тяжелой боли в больнице, пока ты сам находился в тюрьме за абсолютно глупое преступление. — Понимаю, но я пытаюсь лишь сказать, чтобы ты себя ещё больше не закапывал. — Я хочу поговорить с тобой один на один, — он обратился к Антону снова с интонацией пятилетнего ребёнка, как будто Арсений вышел ему угрожать. — Хорошо, Арсений, уйди будь добр, — глянув быстро за спину, попросил Шастун. Была не так ситуация, чтобы как либо начинать говорить «Так, секундочку, вообще-то…», поэтому парень послушно ушёл. Оставляя напарника одного в таком длинном холодном коридоре, Арсений чувствовал, что делает что-то неправильное, поэтому настроил рацию, чтобы обращение услышал только Стас. — Стас, там Шастун с ним один остался. Мне стоит уйти? Петров ему в уши ссыт только так, если вдруг что? — Иди к машине. Всë под контролем. Сев в машину и хлопнув дверью, он встретился взглядом с Димой, который внимательно смотрел до этого в противоположную от парня и здание сторону. — Вы… Всë? Задержали? — оживился мужчина, наблюдая за нервничающим парнем. — Петров стрелять начал, Шастун остался его успокаивать и я не знаю, что он там с ним сейчас будет делать и о чëм говорить, — виновато отворачиваясь к окну, кратко объяснил Арсений. — Ничего, справится. Просто нужно ждать. Если сказали мешаешься, знаешь, лучше не возражать. Оба выдохнули и стали ждать хотя бы какой-нибудь информации по рации от следователя. На связь вышел Стас и Арсений рассказал всё то же самое, что и Диме пару минут назад. — Сергей, послушайте, — начал спокойно Антон, — Я вам не несу никакой угрозы, надеюсь вы это понимаете. Просто теперь вы напугали немного моих коллег своим поведением и придётся надеть наручники. — Без них никак? — К сожалению. Зачем стрелять-то начали? — подходя к тому без резких движений, спросил Шастун. — Вы следили за мной. Я не могу вам доверять после… всего. — Тем не менее, сейчас придется.(naked — hasnuts)
Он достал наручники и встал напротив Петрова. Тот внимательно наблюдал за каждым его движением и не двигался. Антон ожидающе посмотрел на того в ответ и буквально чувствовал, как будто летит в неизвестную пропасть: то ли разобьëшься, то ли всё нормально будет, но вокруг сплошная неизвестность. Самое страшное, что непонятно, что у человека в голове и насколько у того психологически там все нестабильно. На удивление, Петров протянул две руки к следователю, ожидая наручников, тот с опаской всё же и с настороженностью принялся их застёгивать. В тот момент, когда на одной руке один уже был закреплён, мужчина пнул парня по колену и вырвался. Прошептав сидя на полу «Да бля-ять», Антон достал пистолет и выстрелил дважды, но промахнулся. На улице услышали выстрелы и немного напряглись, первым Арсений, но выходить из машины не собирался, приказ как никак. Пробегая по лестнице и слыша ответные выстрелы в свою сторону, Шастун пока бежал, думал как бы так сократить путь, если не догонит. Мимолетная информация, что Петров занимался лёгкой атлетикой, ударила осознанием, когда следователь понял, что значительно отстаёт в преследовании. По заброшенному старому зданию были разброшены арматуры, куски бетона, железные банки и разбитые бутылки. Впереди бегущий в момент, когда Антон бежал и смотрел под ноги оббегая стекло, выстрелил, но не попал и стал подниматься на ещё один этаж выше. Шастуна от этого выстрела передёрнуло, потому что было ощущение, что он почувствовал пулю прямо у самого уха, отчего немного сбавил скорость и в этот момент старался прицелиться по поднимающемуся по лестнице парню. Судя по крику «Блять!» попал всë-таки. Взбираясь на третий этаж, являющийся последним, он увидел пустой коридор, такой же как на втором и на первом, только мусора поменьше. Пытаясь отдышаться, он прислушался к неестественной тишине, стараясь не перебивать еë своим тяжелым дыханием. — Петров! — тяжело дыша, крикнул Антон, осторожно передвигаясь с выставленным вперёд пистолетом, — Я же по-хорошему хотел, а вы все… одинаковые. Помня все ужастики и фильмы про полицейских, которые он терпеть не мог, потому что считал, что там всё неправда, Антон резко обернулся и не зря. За его спиной стоял мужчина с зелёной пустой бутылкой в руках и с пистолетом. Он подбросил её вверх и выстрелил. Накрываясь курткой с головой, чтобы осколки не сильно задели, Антон заодно и почувствовал, как его придавили телом, стараясь сбить с ног. Осколки от бутылки поранили руки, но не сильно, поэтому парень всё ещё мог отвечать на удары или блокировать их. Петров был хорош не только в беге на выносливость, но и в рукопашном бою, поэтому когда следователя чуть ли головой об бетон не приложили, он готов был скинуть его с лестницы рядом с которой и разворачивалась драка. Неудачно Петров попал по больной ноге, отчего Антон скорчился и упал на бетонный холодный пол. Парень добивать его не стал, а только забрал его оружие и скрылся в выходе на крышу, взбираясь по лестнице. Времени отдышаться не было, поэтому он было встал, чтобы снова за ним побежать и попытаться остановить, но тот захлопнул за собой ржавый люк, тем самым ограничивая любые попытки выхода на крышу. — Да сука! — крикнул Антон, пиная стëклышко от бутылки и включая рацию, — Петров ушёл, ловите его с крыши, повторяю, Петров ушёл, спускаться будет по чёрному выходу с крыши. К сожалению, его слышала только одна машина, так как Стас вышел с начальником опергруппы покурить и поговорить. Этой самой одной машиной был бедовый помощник следователя и судмедэксперт. Они вдвоём переглянулись, думая, что, наверняка, Стас услышал, что дело плохо. Попов заметил чёрный длинный и сильно хромающий бегущий силуэт, садившийся в припаркованную рядом со стройкой машину. Наблюдая за этим зрелищем, он у Димы задумчиво спросил: — Слушай, а вот это не наш Петров выбежал? — Похоже, что он, — так же спокойно ответил Дима. — А Стас где? — Не в машине… — смотря в зеркало заднего вида, как приговор озвучил Позов. — Твою мать, — он судорожно начал заводить машину и заодно спрашивать рядом сидящего, — Я Стаса не пойду искать, а то упустим, как Шастун, поэтому поеду за ним сам. Ты со мной или выходишь из машины? Позов мгновение подумал и моментально пристегнулся, показывая всем своим видом, что готов ехать с ним вместе, на что парень кивнул и тронулся с места, включая сигнализацию. Когда мимо Шеминова проехала мигающая красно-синим машина Попова на всю включив сирену и набирая скорость, он непонимающе проводил её взглядом. Выкинув быстро сигарету, он открыл дверь и не садясь потянулся к рации. — Попов, какого хуя? — Э-э, там Антон дал сигнал что... — начал было объяснять Позов, но затем послышался раздраженный голос уже Арсения, — Это ты мне объясни какого хуя руководитель операции отходит блять от рации! Ты Шастуна слышал вообще? Петров выбежал через чёрный ход, я и увидел, что он побежал, сел в машину и очевидно преследую. Пока Стас, быстро садился в машину, прокручивая ключ в замке зажигания, к пассажирской двери подлетел Антон, чуть ли не врезавшись в неë и дëргая ручку на себя. — Петров что? — запыхавшись, спросил следователь. — Попов преследует походу, — тихо отозвался Стас, выруливая с парковочного места. — Чего?! Ты вообще слышал, что я сказал? Я же предупредил блять специально! Ну, Стас! Ну, ёбан-бобан ты блять, а если упустит?! — Может и нагоним сейчас их. Он с Позом уехал за ним, может и обойдётся. — Блять, он ещё и без броника, а у Петрова моё табельное, — ударяясь головой о подголовник, простонал Шастун и схватился за рацию, — Арс, будь пожалуйста внимательнее, у него моё табельное на три патрона. Попытайтесь с Позом сделать так, чтобы всё израсходовал или тараньте. — Легко сказать «тараньте», находясь в хуево-кукуево! — недовольно отозвался напарник. — Мы едем, ты только время потяни. — Какого ты вообще его уп… — связь прервалась и оба успели испугаться, пока на связь не вышел более спокойный Дима, — Тут Арсению немного некогда, поэтому просто будем держать в курсе. — Хорошо, Поз, скажи ему, чтобы не геройствовал, — в ответ он услышал послушное «Хорошо» от Димы и агрессивное «Иди нахуй!» на фоне от Арсения, чему Шастун усмехнулся, выключая рацию. Повезло, что заброшка находилась на отшибе города, поэтому сейчас они выехали не на автомагистраль и даже не в город, а на прямую длинную асфальтированную дорогу, где вокруг были только леса, да поля. Самое главное при высокой скорости это не съехать на обочину. Им было очень на руку, что ударили только первые относительные морозы, поэтому ещё не было как такового опасного гололёда. Арсений взял в руки рацию. Переключил её на рупор и громко заявил: «Петров, если вы ещё не поняли, то просьба остановиться и прижаться к обочине для дальнейшего задержания!». — Он не остановится, — тихо произнёс Позов, смотря на то, как постепенно поднимается стрелка на спидометре, стремительно переваливая за сто. — Знаю, но попытаться же стоило, — сосредоточенно отозвался парень, выкручивая руль, когда тот резко затормозил. Их машина от такого поворота чудом не улетела в кювет, но Арсений справился с управлением и достал пистолет. Под локтем левой руки, он нашёл кнопку, чтобы открыть пассажирское окно, и выстрелил, попав по колесу. Ответ не заставил себя долго ждать и раздался ответный выстрел. Рукой рефлекторно склонив Позова вниз и сам наклоняясь ближе к коробке передач, он сбавил газ, пропуская того вперёд и снова находясь сзади. «Вот урод. Стреляет даже не по колесам, а по людям... Я-то по колесу попал. Потом пусть только кто-нибудь скажет блять, что я плохо стреляю. Ладно, минус один патрон» — Ты как? — мимоходом уточнил Арсений, распрямляясь и не упуская из виду машину Петрова. — Я никогда больше с тобой не поеду, — не спеша выпрямляться, заявил Позов, а затем посмотрел вперёд, — Ты по колесу попал, скоро занесёт на обочину. — Будем надеяться. Ты бы особо не вылезал. — Понял, — он послушно согнулся вниз. Так как они ехали на четырёх колёсах, а подозреваемый на трёх, то, очевидно, оказались с ним наравне. Арсений понял, что просить того остановиться бесполезно, поэтому замечая у него в руках пистолет, резко, но слабо, повернул руль в сторону другой машины, тем самым задев её. На их машине останется вмятина, а машину подозреваемого выкинуло с дороги в поле. Благо он не перевернулся, а только съехал вниз чуть наклонившись набок. Затормозив рядом, он облегчённого выдохнул, что хотя бы не разбились. Глянув на Диму, он отстегнул ремень, но почувствовал как его остановили взяв за руку. — Куда ты? Он вооружён, давай Шаста со Стасом дождёмся. — Ага, а если через поле убежит? Или вон пока тут сидим выбежал уже давно из машины и нас грохнет выстрелом в затылок? Как раз два патрона осталось. Я постараюсь его заболтать до их приезда, сообщи по рации, чтобы поторопились. Откинув руку коллеги, Арсений вышел из машины. — Э-э, слушайте, мужики, а вы где едите? — Мы пока вас не видим, а что? — отозвался Шастун. — Короче Арс его подбил, прострелив колесо, а сейчас пошёл… пошёл туда разбираться. — Куда разбираться? — уточнил Стас. — К Петрову. — Блять, ну, я же ему сказал! Вот, Стас, а потом будешь говорить, что я зря на него… — начал повышенным голосом следователь, но его перебил голос Шеминова, — Да угомонись ты. Дим, ты только не выходи из машины, ладно? По возможности можешь ему помочь, конечно, но мы едем. Осматривая машину на различные следы повреждения и стараясь взглядом найти, наверняка, пострадавшего в аварии Петрова, Арсений выставил пистолет перед собой. Из-за перевёрнутой машины выглянул подозреваемый и раздался звук выстрела. Благо парень заметил стреляющего и резко отошёл в сторону, спрятавшись за другую часть перевёрнутой машины. — Грохнуть сотрудника при исполнении вам не скостит срок! — крикнул Арсений. — Ты и не сотрудник пока. — Да откуда вы все всё обо мне знаете, — возмутился парень больше себе под нос, нежели чем обращаясь к Сергею. — Он говорил, что правда всегда перед глазами, а ты её не видишь. «Арсений, не ведись, второй патрон потрачен, у него один остался. Нужна провокация» — Он? — Наш главный. — Кто ваш главный? — Ничего, скоро познакомишься, — он неожиданно вышел, но стал всматриваться в насторожившегося парня, — Мне запретили тебя убивать. — Поэтому чуть не пристрелил? — Так я не думал, что это ты, — едко усмехнулся подозреваемый, пожимая плечами, как будто тем самым говорил «я случайно». — Ты, так или иначе, попадёшь за решётку, вопрос времени, ты же это понимаешь? — Не факт. Твой этот пытался… не вышло. — Тогда попытаюсь я, — он начал целиться для выстрела, но Петров резко оказался рядом и ударил по рукам, что тот выронил оружие. Завязалась драка, в которой Попов, объективно, проигрывал, постоянно пропуская удары. В один из таких, он упал на землю оказавшись без доступа к огнестрельному оружию и без помощи в виде людей рядом. Отползая от нависающего над ним Сергея, который дунул на чёрную прямую чёлку, проведя рукой по разбитой губе, тем самым размазав кровь, Арсений, наверное, именно в этот момент подумал, что его убьют. — Хотя, — стараясь отдышаться начал Петров, пока на фоне то ли тормозили машины, то ли просто проезжали мимо — Может, за твою голову больше дадут, чем если я притащу тебя живым? Нет Попова — нет проблемы, так сказать. — Тащить заебёшься, — сплёвывая кровь, усмехнулся парень, — Мозгов говорят много. — Поспорил бы, — в момент, когда он это произнёс, раздался выстрел и он сморщился, схватившись за правое плечо. В это время, когда тот отвлекся на это самое плечо, Арсений успел достать нож и порезать тому ногу в уже привычном жесте, повалив тем самым Петрова. Под стоны пострадавшего, парень чуть приподнял голову и увидел Антона. Скорее всего, это был первый раз, когда он был настолько рад его видеть, что почувствовал облегчение, ударившись головой о припорошëнную снегом холодную землю. Следователь тут же подошёл к Сергею и ногой откинул от него свой же пистолет в сторону. — Так, — стараясь отдышаться, начал Антон, опустив оружие, — Петров Сергей Алексеевич, вы обвиняетесь в совершении серии убийств, в нападении на сотрудника полиции при исполнении и ещё что-нибудь припаяем, не переживай. — Уроды, — глянув на руку в крови, простонал мужчина, к которому подошёл уже Стас. Застегнув болтающийся второй наручник, он увёл его в машину, хоть тот и брыкался, собираясь куда-то бежать, видимо, в середину поля. Антон подобрал свой пистолет и облегчённо выдохнул, задрав голову вверх. Белое-белое небо без единого облака, свежий немного колючий воздух и тихая дорога, по которой мало кто проезжал, всë это тоже неожиданно создавало расслабляющий эффект. Смотря на лежавшего на земле напарника, который прикрыл глаза, Антон усмехнулся тому, сколько тот натерпелся за день и осознал, что поймал всë-таки Петрова он, а не сам Шастун. — Ты как? — Не спрашивай, — тихо ответил Попов, глубоко дыша. — Не ранен? — Не успел. Машину только… только сука помял. — Ну, это не страшно, — рассмеялся Шастун, осматривая того на наличие повреждений, кроме ссадин на лице, — Вставай давай, а то заболеешь ещё, а куда я теперь без… тако-ого напарника, — саркастично протянул парень, имея ввиду, что Стас либо отчитает его за самодеятельность, либо похвалит, как и Коновалова. — Так ложись рядом и не придётся никуда идти, — устало улыбнулся парень, открывая глаза. — Вы там долго еще? А то нам ещё обратно ехать, улики собирать, — послышался крик Стаса из машины, остановившейся у обочины. — Всегда он так всё обламывает, — псевдообиженно цокнул Антон, немного заблудившись в таких чисто голубых глазах, рассматривающих его в ответ. — Есть такое. Антон протянул руку, чтобы помочь встать, а Попову от такого жеста страшно захотелось потянуть того на себя, чтобы он плюхнулся в снег рядом. Очередная шалость бы удалась. Но не в силах как-либо препираться или что-то выдумывать, а, тем более, на какие-то ещё отдельные действия, он молча протянул руку в ответ, осторожно вставая и сразу же прочувствовал, как болят рёбра или все внутренности разом. — Что? — взволнованно уточнил следователь, замечая, как тот скорчился тут же, как встал на ноги. — Не мешало бы… возобновить с тобой рукопашный бой, — слабо усмехнулся парень, распрямляясь, чтобы никого не пугать. — Понимаю. После Петрова даже я задумался над улучшением, — он без просьбы о помощи, перенял половину веса на себя, поддевая того за руку, чему Арсений сначала удивился, а потом был безмерно благодарен, потому что с каждым шагом чувствовал, как тот отдаётся болью по всему телу. К ним двоим тут же подлетел Дима, уточняя что произошло, все ли целы, где Петров и ещё миллион вопросов, на которые Арсений ответил, но кратко. Решили, что Стас с Димой и Петровым поедут в одной машине, а напарники в другой. Судмедэксперта и его команду направили во временное укрытие Петрова, чтобы найти там возможные следы улик или убийств. Спустя продолжительное время, Шастун оказался за рулём, пока Арсений отлëживался, как король, на заднем сиденье. Следователь был и не против такого, поэтому молча ехал, анализируя всё, что произошло на «просто задержании». Ему всегда говорили, что он слишком человечно относится к преступникам и потенциальным убийцам. Антон всегда на это отвечал что-то вроде: «Они же тоже люди, только с проблемами в голове», но столкнувшись с таким лично, как-то захотелось убрать в себе такую способность позволять себе вешать лапшу на уши. Он ведь и правда готов был пойти на любые уступки, лишь бы того задержать без шума, гама и так далее, не замечая, как сам себе могилу выкопал. Если бы не кинувшийся его ловить Арсений, то никого бы они не поймали, а сидели бы лапу сосали. Один потому что решил довериться и поиграть с ним потом в догонялки, а другой потому что покурить отошёл. Когда Стас ему сказал, что тот в одиночку кинулся в погоню за Петровым, то Шастун подумал, что там же в машине умрёт от стресса. Ехал тогда и думал, как бы его не грохнули. «Такого ценного сотрудника бы потеряли, куда же отделение без таких бдительных» — мысленно усмехнувшись, он глянул в зеркало заднего вида и поправил его чуть вниз, чтобы посмотреть чем этот самый «ценный сотрудник» занимается. Напоролся на осознанный и анализирующий взгляд, поэтому отвернулся в сторону, стараясь теперь смотреть на дорогу. Арсений тоже ехал и в голове гонял мысли по поводу случившегося, но немного другого характера. Из головы не уходил случай, когда Антон оттолкнул его при первой же опасности и выстреле, когда они ещё не поняли куда попали. С одной стороны, он понимал, что так и работают напарники, прикрывая друг друга, но раньше так делали только Серёга и Есения. Сложно было не расценивать это, как личное желание парня защитить не кого-то там знакомого, коллегу, друга, а просто Попова. Он сам без пяти минут назад мог его убить, а тут такая неожиданная жертвенность. Ведь он Стасу ещё и перед этим сказал, что не несёт за него ответственность и не хочет, но всё равно прикрыл, а от этого Петрова может и вовсе спас. Кто знает, что бы ему в голову ударило, может и правда пристрелил бы, наплевав на чьи-то правила. Вопроса «чьи?» правила не возникало, пока он рассуждал о человеке, который кинулся его спасать. Да и то, как он общался с подозреваемым говорит о многом, а точнее о его мягкости, по большей части. Такой способностью, наверняка, много кто пользуется, поэтому парень старается её редко показывать, а может и боится вовсе. «Вот бы не боялся» — подумал Арсений, рассматривая на этот раз потолок, а не водителя. — Спасибо, — тихо произнёс парень, смотря в потолок машины. — За что? — За… — он задумался, как бы так сформулировать предложение, чтобы не было некого двойного дна, но потом поразмыслив о том, что всё равно даже если оно и будет, но главное, что от чистого сердца, поэтому продолжил, — У вас, наверное, это нормально, обыденно. Жизни спасать. — Я тебе и не спасал жизнь. — Петров сказал, что пристрелит меня, а потом появился ты. Я, может, и выбрался бы сам, но… не целым, наверное. Антон внимательно посмотрел на неожиданную искренность, лежащую на заднем сиденье. Такая же интонация, такой же тембр голоса у него был в один из звонков, когда тот спросил общается ли парень с отцом. Сейчас он немного не походил на себя. Чуть менее уверенный, более уставший и уязвимый. Может быть это снова его какая-то уловка, но сложно было не поверить такому Арсению. Открытым он, очевидно, был редко, поэтому пугать такую новую сторону напарника не хотелось, если Антон снова поддержит эту минуту искренности, а потом за неё же и получит ответочку, то он точно так больше делать не будет с ним. Хватит. Надоело всем доверять и из раза в раз ошибаться. — Выбрался бы. Зато приём какой классный, не зря на мне отрепетировал. Арсений слабо усмехнулся и замолчал, тогда парень попробовал его снова разговорить. — Это не обыденность. В отделении часто случается, что один из напарников оставляет другого одного из-за страха. Часто случается, что в моменты опасности срабатывает тупо самосохранение и на автомате правило «спасти себя». — Значит, у тебя на автомате сработало правило «спасти себя и Арсения»? — с интересом спросил парень, смотря на того в зеркале. Обычно на такие провокационные вопросы Антон не отвечал, а лишь многозначительно смотрел в ответ и молчал, мол «додумай сам, мальчик». Тут он действительно задумался, посмотрел в зеркало и вполне серьёзно ответил: — Да. — Любопытный у тебя автомат. Шастуну безумно хотелось продолжить тему с прикрытием, потому что он читал, что у Попова-старшего тоже были соратники по краже, но понимая, что для них двоих это, своего рода, табу тема, Антон замолчал. Прошло минуты две, когда парень с заднего сиденья тихо сказал смотря в потолок: — У меня… у меня у отца были люди, которые могли его прикрыть… Правда каждый раз новые. Я его… я его мелким как-то спросил неужели, он всем доверит свою жизнь. Он ответил, что нет, но даст им возможность это прочувствовать, чтобы расположить к себе. — Как продуманно. — Я тогда подумал, что это ужасно, в подростком возрасте — продуманно, а сейчас думаю, что… — он неловко замолчал, осознавая, что уж больно разоткровенничался, но Антон не выглядел, как человек, которого нужно опасаться или бояться, поэтому он неловко продолжил, — Что он убил во мне искренность и доверие к другим. Шастун даже плавно затормозил на светофоре, чтобы не спугнуть такие рассуждения и задумался, глядя на коробку передач. Будучи полностью неподготовленным к таким разговорам, он долго думал, что ответить на это и наконец решил повернуться к парню лицом через кресло, потому что таймер на светофоре позволял. — Ну, как мы можем наблюдать не убил, а немного покалечил, — он мило улыбнулся и принял прошлое положение, смотря на стоящую перед ним машину, — Доверие в целом вещь сложная, особенно, когда всем стараешься доверять. Чем ближе кого-то подпускаешь, тем больше вероятность, что тебя могут ранить сильнее, потому что знают куда бить. А что касается искренности… — он действительно задумался и на некоторое время замолчал, формулируя мысль, — Такие как ты используют её в определённых целях, чтобы потом ею же добить, то есть для защиты, и я это понимаю, но всё равно хочется верить в лучшее в людях. Искренность и есть это лучшее… Ты сейчас лучшая часть себя, потому что искренен. Загорелся зелёный свет светофора, они даже выехали уже на автомагистраль, но Арсений по-прежнему молчал, не зная, что на это ответить. На улице постепенно уже темнело, и он видел момент, как зажглись фонари, быстро пробегающие перед глазами и сменяющие друг друга, пока он их видел вверх ногами. Наконец-то он нормально сел и посмотрел сначала вокруг себя, а затем на водителя. Второй раз за день именно рядом с ним было безопасно. Какая-то нейтральная территория, которую не хотелось покидать, хотелось закутаться в этот момент как в одеяло и возвращаться к нему из раза в раз, но, к сожалению, люди ещё такого не придумали, поэтому придётся самому создавать такие воображаемые вещи. — Ты не дурак, Шаст, — облокачиваясь на пассажирское сиденье, заявил неожиданно Арсений, чем вызвал улыбку и заинтересованный мимолетный взгляд в свою сторону, — Жаль, что нормального знакомства не получилось изначально. — Не моя заслуга, заметь. — Да и не моя. Оба подумали перевалить ответственность таких отношений на своих отцов, но один того потерял семь лет назад, а другой потерял с ним любую связь год назад, поэтому загнались и по-прежнему решили больше такую тему не поднимать. Морально к таким обсуждениям нужно быть готовым, а у них пока такой подготовки нет. Приехав позже Стаса и задержанного, парни еле вышли из машины, потому что Антон после долгой дороги и беготни захотел спать, а у Арсения просто всë болело и по ощущениям все внутренние органы всмятку. Когда парни заходили в отделение, Ира тут же к ним подбежала, потому что успела поболтать с Димой, который описал ей и погоню, и ранение, и драку, а та, как натура впечатлительная, сразу испугалась и ждала, когда эти двое наконец-то придут. — Живые, слава богу, — подбежала к ним двоим девушка, облегчённо выдохнув. — А ты сомневалась? — слабо усмехнулся Антон, взяв её за плечи, чтобы поубавила свой энтузиазм и желательно не бежала обнимать Арсения, с больными отбитыми внутренностями. — Да, тут Дима такие страсти рассказал, потом этого ещё завели, а он тоже весь побитый. Кошмар, одним словом. — Согласен. Всё в порядке. Арсения только не трогай особо, ему досталось больше, — дав тихий инструктаж девушке, следователь прошёл вверх по лестнице. — Арс, ты как себя чувствуешь? — стараясь того не трогать и осматривая на внешние признаки повреждения, поинтересовалась девушка, наблюдая за тем, как тот держится за живот. — Как будто сходил на сходку Спартака, но болел не за эту команду. — Чего? — искренне не поняла Ира. — Нормально всë, не переживай так, — он её слабо погладил по плечу и поднялся по ступенькам следом за напарником в кабинет. Арсений сразу принял решение отлежаться, а Антон пошёл к Стасу решать, кто будет проводить допрос. Сам он никогда в жизни не возьмётся за это, а вот кому такая возможность выпадет будет интересно узнать. — Шаст? Проходи. — Кто допрос будет проводить? — Ты, — он непонимающе посмотрел в его сторону, снимая фуражку и приглаживая остатки волос, — Я думал у тебя... — Что? Закончилась моя прихоть не проводить допросы? Я не буду. Пусть другие проводят. — Кто? Попова бы, но он не может, не числится следователем. Как он, кстати? — Досталось сильно, но не критично. Пусть Джабр проводит. Этот Петров жук каких поискать, поэтому Макара вокруг пальца обведëт, как нечего делать, Эмир ещё, как вариант, но он не занимается чужими делами. Джабр идеальный кандидат. — Ну, иди обрадуй его тогда. Антох, ты бы завязывал со своей этой прихотью, потому что... — он не договорил, так как Антон закрыл дверь, не собираясь выслушивать снова лекцию о своей «прихоти». Постучавшись в кабинет Игоря, парень открыл дверь, наблюдая забавную картину в виде того, как Зоя стоит и что-то очень увлечённо объясняет напарнику, который по глазам видно, что ничего не понимает. — Привет. — О, привет, Шаст, — подскочил Джабраилов видимо, ожидая лишь бы кто зашёл ещё для помощи, — Пойдём, загадку поможешь решить. — Я вообще-то... — Потом-потом, смотри, — он подвёл его к столу, чтобы показать распечатаный детский ребус. — Вы шутите?.. — Нет, да, посмотри. Зоя говорит, что это расшифровывается как «библиотека», я считаю, что как «блистать». Чтобы ты не подумал, что мы тут херней страдаем, эта карточка была вложена в украденный кошелёк, который вор потом подбросил. — А вы не рассматривали вариант, что это не вор, а парень захотел так познакомиться, назначив встречу в библиотеке? — усмехнулся вошедший следователь, рассматривая распечатку. — Ты чë думаешь, он меня слушать будет? — запротестовала Зоя, но при этом горделиво подняла голову. — Поэтому я с ним больше и не работаю, — кладя листок и похлопав парня по плечу, вздохнул Антон. — Ага, зато с Поповым вон какая слаженная работа, — саркастично заметил Игорь. — Он сегодня, кстати, поймал подозреваемого, в погоне настоящей участвовал, так что не жалуюсь. — А-а, так это вашего Душителя привели сегодня? — оба напарника заинтересованно на него посмотрели, отчего следователь немного опешил. — Ну, он может и не Душитель, мы не знаем, но подозреваемый точно. Кстати, Джабр, это... Его допросить надо будет. Сможешь? А то вы тут не очень, я гляжу, заняты. — Ну, извини, не всем за московскими мафиями бегать. — Да ладно-ладно, но поможешь? — Пойдём, — выходя, он крикнул напарнице, — Я ещё вернусь и... — Конечно вернёшься, ты мне пять рублей должен, — самодовольно усмехнулась девушка, садясь за рабочий стол. Парни вдвоём засмеялись и медленно двигались по коридору в сторону знакомого кабинета. — Никогда не думал, что скажу это, но лучше бы ты с ней работал, а Попова ко мне направили. — Бесит, что она всегда права, несмотря на твой великолепный опыт? — Иди ты. Решили, что Антон будет смотреть на происходящее за стеклом и если что вмешается в допрос, используя микрофон, а Игорь будет задавать вопросы. Обсудили с ним и теорию, и то, что необходимо узнать, и на крайний случай спросить про Попова, вдруг повезёт и у них, окажется, у всех этот триггер такой воровской. Мельком, пока Петрова вели по коридору, Шастун решил забежать в кабинет и предупредить напарника о допросе. Тот лежал на диване с закрытыми глазами, но как только дверь открылась оживился. — Ты как? — Нормально. Что там? — Если вдруг захочешь или надумаешь, там Джабр допрос будет проводить, можешь глянуть. Я там буду. — Я думал, ты проводишь, — кряхтя и садясь на диван, задумчиво предположил парень. — Я... не провожу допросы. Короче, ты понял, если что, — он тут же закрыл дверь и скрылся за ней. — Мне бы такие закидоны прощали. Знаете, а я вот не хочу ни с кем драться. Да, я так решил просто, — недовольно пробубнил Арсений, пародируя возможный диалог со Стасом. Антон сел на стул перед затонированными стеклом с чашкой чая и блокнотом, если вдруг тот скажет что-то такое, что не запишется или ещё чего нужно будет быстро проверить. Рядом сидел ещё один сотрудник, который занимался технической частью и организацией допроса. Он поставил рядом с собой стул, на случай если кто надумает сесть, предполагая Попова или Стаса. Зевак тоже могло собраться некоторое количество, так что стул лишним не будет. Пока парень его использовал как подставку под ноги. В то время, как Игорь озвучивал и выдвигал обвинение, произнося всë по классике, в дверях появился Арсений. Ноги пришлось убрать и немного подвинуться. Тот осторожно сел и усмехнулся, глядя на напарника. — Да ладно, ноги можешь на меня положить. — Я ведь положу. — Клади, — он чуть отодвинулся от стола, показывая что колени вполне свободны. — Иди ты, — хмыкнул Антон, беря ручку в руки, а Арсений придвинулся обратно к столу, улыбнувшись такой реакции. Петров выглядел снова, как ребёнок или подросток, которого поймали на воровстве яблок с соседского участка. Антон предупредил об этом своего коллегу, поэтому тот не должен повестись на такое, возможно, биполярное расстройство личности. — Вы узнаете этих людей? — он выложил три фотографии убитых в виде Лавлинского, Мережковского и Беляевой. — Д-да, — водя пальцем по каждой фотографии, разбито прошептал парень, — Этот картины любил, этот семью, а другая свою работу. Я у них всё это отнял... — То есть вы сознаетесь, что это вы их убили? — Я их не убивал, — он тут же стал серьёзнее и стеклянными глазами уставился на следователя, — Меня... М-меня заставили. Это провокация! — Кто вас заставил? — Меня никто не заставлял. — Вы только что сами сказали об этом, что вы их не убивали, но вас заставили. Кто? — Обстоятельства, — он снова опустил голову, смотря на снимки жертв. — Какие? Вашей матери нет уже год, друзей нет, родственники отвернулись, чего вам терять? — Я хотел быть выше. — Куда? Он и так два метра почти, — хмыкнул рядом сидящий с Антоном технический работник, но увидев направленные в свою сторону два осуждающих взгляда, сконфуженно замолчал. — Выше кого или чего? — рассудительно и терпеливо уточнял Игорь. — Выше таких как вы, — он глянул на следователя исподлобья, — Вы живëте в иллюзиях и вам хорошо. А вы ведь даже не представляете, что происходит прямо перед вашим носом. — Может вы нас просветите тогда? — Так, а вы не поймете. Не дано. По крайней мере, именно вам. — А кому дано? Он театрально и утрированно сделал вид, как будто задумался, приговаривая «Кто бы это мог быть». Взгляд остановился на тёмном стекле, разделявшим допросную и коридор другого кабинета, где сейчас выжидающе смотрели на подозреваемого три человека. Неожиданно Петров улыбнулся и глянул на следователя. — Он в актёрском не был случаем? — шёпотом спросил у Антона напарник. — С третьего курса отчислили, — задумчиво ответил парень, не сводя с того взгляда. — Оно и видно, — вздохнул Арсений, сложив руки на груди. — Расскажу вам сказку, товарищ следователь, — гремя наручниками, и положив руки на стол, начал подозреваемый. — Сергей Алексеевич, мне нужны факты, а не сказки. — А вы послушайте. Мне её рассказывали и мне понравилось, вам тоже понравится. Жил был король. Король тщеславный, уверенный, прямо-таки из крови Львов, сразу видно. Родился у этого короля сын, а значит, он же и принц. Шло время, принц рос, королевство процветало, король старел. Но вот незадача, выйдя на охоту, для своего королевства, правитель погиб смертью храбрых от руки охотника. Придворные и верный шут оплакивали его, королева умерла от горя, а принц пропал. В королевстве воцарился хаос и все требовали продолжения монархии, но придворный верный шут был против, потому что состоял ближе всех к королю и знал то, чего не знали другие. Спустя время принц нашёлся, но предстал совсем не таким, каким его ожидали увидеть подданные. Совсем слабый, неспособный никого прокормить и ни за кем уследить, — он неожиданно замолчал и стал смотреть в одну точку на столе. Следователь ждал и ждал долго продолжения истории, но решил всё же вмешаться и вывести Петрова из своих каких-то размышлений. — Что было дальше? — Шут, — он достал из кармана брюк игральную карту Шута и положил на стол, — Самая сильная карта в игре. — Кто у вас этот Шут? — А вы у принца спросите, — едко усмехнулся мужчина глянув на стекло, а затем резко ударил по столу выкрикнув, — Да, Шастун?! И он громко и неестественно, снова довольно театрально, рассмеялся. Антон немного дёрнулся от крика, но не оттого, что прозвучала его фамилия, а потому что уж слишком по ушам резануло. Арсений вот напрягся, придвигаясь ближе к стеклу. — Он сумасшедший, — прошептал парень, осматривая подозреваемого, — Зачем его слушать? — Или он даёт подсказки, которые мы не понимаем, — записывая что-то на листок, ответил Шастун. — Ты правда считаешь, что в этом потоке информации есть не то что нужная, а правдивая информация? — Я бы дал ему ещё шанс. Так же как и неожиданно мужчина рассмеялся, так же и быстро прекратил, снова смотря в стол. — Давайте вернёмся к фактам, переход на личности нам тут ни к чему. Обыск в заброшенном здании показал, что у вас там хранится верёвка, которой был задушен Лавлинский, спец. одежда в крови Мережковского и рваные брюки со следом от такого же гвоздя, что был у Беляевой, — он снова показал тому фотографии со всеми уликами и стал снова ждать, когда он хоть что-нибудь скажет. — Это не я придумал, а он. — Кто? Ваш Шут? — Он не Шут, — непонимающе смотря на следователя, запротестовал парень. — Вы его назвали сами Шутом. — Для вас он Шут, для принца и короля Шут, а для придворных король. — Сергей Алексеевич, — переставая понимать метафоры, устало вздохнул Игорь, — Вы понимаете сколько лет заключения вам грозит за три убийства? Мы вполне можем признать виновным только вас и никто третий тут не будет виноват. Вы разве этого хотите? — У меня есть... есть с ним переписка, — шёпотом уведомил мужчина, — Он мне писал все инструкции, все предостережения, это... это не я. Игорь недоверчиво посмотрел на подозреваемого и нажал на кнопку громкоговорителя, что разнеслось эхом в помещении, где сидели парни «Принесите изъятое имущество, пожалуйста». Парень отвечающий за технику подорвался с места, принялся перебирать вещдоки и, достав нужный пакет с телефоном, вошёл в допросную, передавая пакет. — В сообщениях или в какой-то соц. сети? — через пакет нажимая на выключенный телефон, спросил Джабр. — Давайте я покажу. — Не-ет, вы можете ещё удалить, а мне такое не надо. Сам тогда найду. В СМСках действительно были сообщения с инструкциями, как душить, и как необходимо отрезать голову. Игоря удивил специальный расчёт некого контакта на неровный срез и именно ножом, упоминание кружки с возможными отпечатками и другие мелочи, на которых могли остаться следы. Гвоздь этот неизвестный не предусмотрел. Разгадка того, как так долго душили Лавлинского и почему у него было удушье под странным неестественным углом, крылась в не менее детальном объяснении в виде специального сооружения, пристëгивающегося к батарее. Каждый раз, когда, ныне убитый, дëргался, верёвка затягивалась ещё сильнее, поэтому и смерть длилась на протяжении сорока минут. Он мельком глянул в сторону сидевших Антона и Арсения, которые ждали, когда настанет их очередь узнать, что же там написано. Выдохнув, что расхлебывать это запутанное дело не ему, а им двоим, он заблокировал телефон. — Хорошо. Последний вопрос: вы знаете кто этот неизвестный, кто писал вам? — Глава семьи. Они обещали, что примут меня, но бросили... — Вы не знаете имени главы семьи? — Нет. Наше общение было только этими СМСками, а он мне обещал вступление в... — он нервно хихикнул, покачиваясь из стороны в сторону, — В клуб по интересам. — Я задам вам пару уточняющих вопросов по каждому убийству и завтра уже необходимо будет рассказать и показать на следственном эксперименте, как вы убивали каждого. — Х-хорошо. А наказание? — наивно спросил парень. — Не могу точно сказать, ваш случай... Кхм, несколько отличается от среднестатистического. Антон запустил руку в волосы и откинув ручку в сторону, безысходно выдохнул. Каждый раз, когда ему казалось, что он близок к разгадке, его отбрасывало всë дальше и он не знал, что с этим делать и главное, как поменять правила игры. Стереотипное «мы всегда будем на шаг позади» вертелось на языке, но он и не в пафосном боевике-детективе, чтобы такое говорить. Беря в руки принесённый телефон Петрова, он принялся читать сообщения, о которых убийца говорил. — Что теперь будет? — задумчиво спросил Арсений, смотря на напарника в поисках ответа. — Дело могут закрыть, — откладывая телефон в сторону, он ударился головой об стол и продолжил говорить так, что Попову пришлось вслушиваться, — Убийца есть, он невменяемый, определят в психушку. Сообщения оправдают тем, что может какой-то друг прикалывался, а тот в силу своей болезни воспринял это буквально. Бам, — он разочарованно посмотрел на парня, — Великолепно раскрытое дело, разгадка которого очевидна — один псих решил убить по чьей-то наводке троих. Всë. — А-а Райкин? А сообщения? — Райкин в тюрьме, номер наверняка скрыт уже. Долбанная бюрократия, — он резко встал и принялся ходить из стороны в сторону, чем напугал технического сотрудника и тот быстро ушёл, оставив их один на один, — Всем лишь бы дело закрыть, лишь бы глаза не мозолило, а потом через пять, блять, десять лет вылезет снова этот Душитель и опять расхлëбывать это дело по новой, потому что не дадут ведь довести до конца! — Может Стас или Коновалова... Может их убедить? Если действительно решат закрыть дело, — робко предложил Арсений, действительно не зная, что теперь делать. — Ага, так они тебя и послушали, — едко усмехнулся парень, — Сразу, блять, услышали про мафию и воровскую семью во главе которых Шут какой-то и тут же одобрили продолжение... Это даже звучит сказочно! Пока Попов думал, что ещё бы такое сказать или какой из вариантов ещë предложить, следователю от этой сказочности ударило в голову, и он резко остановился. — Сказочно... Ну, конечно. А что если...? — он глянул на мямлящего Петрова, который рассказывал про убийство Лавлинского в деталях и задумался, — Что если принц это ты? — Я? — удивился Арсений. — Джабр в лоб спрашивает, а с этим надо... Блять, надо попробовать, — он отошёл в сторону двери ведущей в допросную. Напарник было встал, чтобы его предостеречь или притормозить, но видел его уже в допросной. Получив в ответ два непонимающих взгляда, Антон приступил сразу к делу, встав рядом со следователем. — Слушай, Петров, я слушал твою сказку и так проникся. — Шасту-ун, сын охотника! — обрадовался парень, но вполне возможно, что искусственно с привычной ему театральностью. — Да-да. Ты так круто рассказывал про Шута, что у меня возникло пару вопросов по поводу королевства, — он наклонился чуть ближе к преступнику, — Скажи, этот Шут у принца тоже был в таком статусе или это только при короле? — Конечно, только при короле, о чëм разговор! — весело ответил парень тут же оживившись, а Арсений нахмурился и придвинулся, с интересом наблюдая, как Антон, не зная сути, говорит с ним на одном языке. — Значит должен же быть верным слугой и нового короля. Что ж случилось? — Говорят это семейная тайна, — он тут же сделал голос тише и мрачнее, — Ходят слухи среди придворных, что король передал своему Шуту знания или просьбу, чтобы трон перешёл не принцу, а кому-то другому. — И Шут занимается исполнением этого поручения, как какой-то помощник, чтивший традиции? — Ну, конечно, охотник! Наконец-то меня понимают, — он радостно хлопнул в ладоши, а Антон улыбнулся. — Вот и здорово! А ты убегал зачем-то. Но придётся вернуться к объяснению убийств, — он хлопнул Джабраилова по плечу и быстрым шагом вышел. Как только хлопнула дверь, Арсений подбежал к нему на сколько это было возможно и встал напротив, ожидая ответов. У парня бегал взгляд из стороны в сторону, стараясь собрать всё в кучу и перевести на адекватный нормальный язык. Он с неким сочувствием посмотрел на напарника и слабо улыбнулся, чего тот вообще не понял. Тот подошëл к нему ближе, на что Арсений сделал пол шага назад. — Что? Что ты понял? — Пиздец тебе, а мне вместе с тобой, — взяв того за плечи и разворачивая, чтобы тот шёл вперед к выходу, усмехнулся Шастун, — Пойдём к Стасу, горе луковое, у нас есть козырь. — И какой же? — Как какой? Воровской принц собственной персоной, — отпустив его и идя рядом, непринуждённо засмеялся следователь, проходя чуть дальше. Такой смены настроения напарник вовсе не понял, но молча проследовал за ним. Антон постучался в кабинет к начальнику, и они вдвоём вошли. На удивление, следователь задумчиво сел в кресло, а парень продолжил стоять, ожидая того же чего Стас — сам не зная чего. — Про Петрова слышал? — Нет, откуда? Он же в допросной сидит вроде, — непонимающе и переглядываясь с Поповым, начал Шеминов. — Он сознался, что убил троих, но при этом показал сообщения с присланными инструкциями как это сделать и кого грохнуть. — Убил-то он? Он прям сознался? — Он сказал, что его заставили, — вклинился Арсений. — Но это не главное, важно кто. Я с ним поболтал немного, — Шастун наклонился корпусом вперёд и, взяв в руки ручку, спокойно спросил, указывая на напарника, — Ты знаешь, что его могут грохнуть? — Чего? — непонимающе спросил Попов. — Шаст, что ты несёшь? — устало произнёс Стас, облакачиваясь на стол. — Он рассказал ахуеть какую сказку, где король — твой отец, принц — ты, Шут — наш Душитель, придворные — вся их блять масонская какая-то шайка. Очевидно не масонская, конечно. Если всë кружится вокруг твоего отца, то воровская. Вопрос: зачем убивать «подданных»? — Если не слушаются, — рассуждал Арсений, принимая правила игры и его версию. — Или если мешают, — наконец посмотрел на него Антон, — Они сделали что-то не то, возможно пошли как-то наперекор новому «правительству». Это самое правительство стало заманивать людей, таких, как Райкин или Петров, чтобы те выполняли грязную работу за него, не вызывая никаких подозрений. Их новый, так называемый, правитель сам не полезет ни за что. Райкин говорил, что он как паук. Вот, что он имел ввиду. Этот Шут сидит где-то, раздаëт приказы, дергая за нитки, а те выполняют, чтобы быть в милости короля. Это же какие там плюшки, чтобы люди шли убивать... Хотя, судя по тому, что оба не очень психологически здоровы, их заманить и просто хлебом можно. Но какой у этого Шута мотив убивать... Власть? Она у него есть. Принципы? Вполне возможно, но какие? А насчëт Арсения, очевидно, что он кость в горле этого псевдокороля, но раз был Шутом при его отце, что бы это не значило, то понятно, что его нужно убрать. Но вот почему убираются другие люди, а его не трогают, вопрос интересный, на который у меня пока нет ответа. В кабинете наконец стало тихо. Люди продолжали ходить по коридору вне кабинета, а те сидели и думали. Арсений глянул на напарника и удивился, какие поражающие вещи способны происходить у него в голове. Если раньше он готов был с пеной у рта доказывать его непрофессиональность и профнепригодность, то тут он готов был буквально восхищаться тем, что тот до такого додумался, занимая точку зрения психически больного человека. — Ты крутой, — заключил Арсений, чем удивил и Стаса и Шастуна. Второй от такого комплимента даже поплыл немного и смутился, но Стас спас ситуацию тем, что нарушил тишину: — Если всë так, как ты сказал, то мы все в жопе, особенно ты, — он ткнул пальцем в Арсения, который всё ещё с восхищением смотрел на напарника, — Хорошо вы живëте вместе, опасности меньше. Я попробую это как-нибудь объяснить Коноваловой, да и уликами, а не твоими словами только апеллировать. Едьте домой, завтра еще день с этим Петровым. На сегодня хватит, Игорь сам закончит. Молодцы, хвалю, — он слабо улыбнулся и сел за письменный стол, — Но, Арс, прежде, чем кидаться в погоню за преступником, сообщи мне. — Ты курил, — осуждающе напомнил Шастун. — Тем не менее. Парни покинули кабинет и оба как-то облегчённо выдохнули. Оба за день были выжаты как лимоны, поэтому побрели сначала в кабинет за куртками, а затем вниз на первый этаж. Они попрощались с Ирой и вышли на улицу, где их тут же встретил холодный, морозный воздух и медленно падавший снег. Антон сразу же закурил, а Арсений встал рядом, не желая уходить, и всë размышлял над услышанным. А Шастун думал о курении. Как только в лёгкие попадал дым, на удивление дышать становилось легче. Он чувствовал тут же разливающееся по всему телу спокойствие и расслабленность. Сейчас ещё и снег шёл, а рядом напарник стоял. Напарник-то, как выяснилось, вполне неплохой. Бедовый, как показала практика, но не плохой. Глянув на него, он немного позволил себе засмотреться, пока тот о чём-то задумался, глядя на заснеженные ступеньки. Чёрные волосы, опущенная вниз голова и вечно мешающая, но милая челка, ссадины на лице от сегодняшней драки и родинки в большом количестве. Каждый раз, когда парень так тормозил мгновение и мог рассмотреть людей с родинками, то мысль о теории их возникновения возникала сама собой. Говорят, что в прошлой жизни нас в эти места чаще всего целовали и это же, как любили Арсения в прошлой жизни, что на нём почти живого нетронутого места не оставили. Несмотря на всë это и знание того, что у него, вроде как, есть девушка, Антон ещё ни разу не видел, чтобы тот ей звонил или она ему. Есения — да, какой-то Серëга — да, но больше никто. Вот и сейчас он стоит и никуда не торопится, никому тут же не звонит, как освободился с работы, а просто молча стоит и залипает на ступеньки. «Каким ты... уязвлëнным иногда кажешься, хрупким, как будто и пизды дать не сможешь» — улыбнулся этой мысли парень, выдыхая дым в сторону. — Тебе нравится снег? — неожиданно спросил Антон, отведя взгляд на небо. — Не знаю, как-то не думал об этом, — с любопытством смотря на Антона, ответил Арсений, возвращаясь в реальность и забыв, что стоит вообще-то не один. — Подумай, времени полно. Арсений спустился на одну ступеньку вниз и глянул на небо. Там не было ни звёзд, ни белых спускающихся хлопьев, а лишь пустота, чёрная, бездонная, космическая пустота. От космоса сквозило одиночеством, поэтому он парня никогда не привлекал. Холодные камни передвигающиеся волею судьбы в космическом пространстве, не больше. Стараясь не нагружать себя такими мрачными мыслями, он глянул на рядом стоящий фонарь, где падающий снег был уже отчётливо виден. Словно пёрышки спускающиеся с неба, медленно, и каждое по своему ведь уникально, структура каждой снежинки неповторима, они как в замедленной съемке опускались вниз. Вот эта магия Арсению однозначно нравилась больше, чем космос. Неожиданно всплыла картинка из детства, когда мама доставала продукты из машины, папа помогал ей и держал дверь, а брат с сестрой друг друга пытались в снегу закопать, не больше не меньше. Оказалось, что в одном из сугробов была мусорка и маленькая Сеня провалилась в неё ногой. Арсений тогда рассмеялся, пока сестра плакала, но затем помог ей выбраться и приговаривал, когда резкими движениями отряхивал одежду от снега: «Ну, хорош реветь, родители сейчас увидят, меня ещё накажут». — Нравится, — тихо ответил парень, скорее сам себе, а затем повернулся к Антону, — Нравится. А тебе? — Я мёрзну зимой, но снег люблю, — выкидывая выкуренную сигарету в бочок, спустился вниз по лестнице парень, — Ты... где машину оставил? — Кстати, тут такое дело, — он повернулся к нему и начал чуть тише, — Не хочу наглеть, поэтому один раз попрошу, подвези пожалуйста. — Поехали, конечно, — усмехнулся парень, доставая ключи, — Сильно всë болит? — Терпимо. Но, честно, за руль не хочу, поэтому если бы ты отказал, я бы такси вызвал. — Ну, побуду твоим личным такси. Доехав до квартиры оба почти завалились в неё, были силы только снять обувь и двое закрылись в своих комнатах плюхнувшись на кровать. Антон сначала лёг на спину и заскулил от боли в плече, поэтому перевернулся на живот. Расстегнув рубашку, он открыл шкаф, к дверце которого было прикручено зеркало и рассмотрел плечо. Хорошо бронежилет ещё помог, а то бы пулю пришлось вытаскивать, кровь, ещё больнее, а так синяя гематома, с лопнувшими красными капилярами вокруг в виде круга, не так уж и страшно. Пуля удачно попала почти у лопатки, а гибкость у Антона была так себе, поэтому дотянуться, он мог с трудом до такого ранения. Даже длинные руки не помогали. Он боролся с желанием забить и лечь спать, ни о чëм не думая, просто некоторое время придётся поспать на животе, поэтому в раздумьях сел на край кровати спиной к двери, держа в руках домашнюю футболку. В этот момент послышался робкий стук в дверь и не в силах ни надеть футболку, ни повернуться лицом к двери, парень буркнул «Да?», а затем дверь открылась. — Там кран ка.. — Я уже говорил, чтобы ты до конца его не закрывал, — не в силах злиться, тихо объяснил Антон, прикрыв глаза. В ответ он услышал лишь тихие осторожные шаги в свою сторону и обернулся. Арсений подошёл к кровати и то ли с любопытством, то ли с сочувствием посмотрел на спину. — Это... он тебя тогда ранил? — Это не ранение, — усмехнулся Антон — Это просто фантомный след от пули, если ты в бронежилете. Если бы попало в тебя, то было бы ранение, а так все живы, поэтому не критично. Он поставил одно колено на кровать, на что Шастун чуть напрягся. Очевидное нарушение личного пространства, а парень не любил, когда кто-то влезал в его законный метр самостоятельности. — Можно... гляну? — замечая не очень радушный взгляд, аккуратно уточнил Арсений, не спеша приближаться. — Особо там нечего глядеть, но можно, — он выдохнул и запустил руки в волосы, устав от дня и происходящего. В целом Попову не нравилось смотреть на чьи-либо увечья, синяки, царапины, но тут уж сильно в голову ударило осознанием, что вот именно это, не очень приятное зрелище у человека на теле, из-за него самого. Очень странные и противоречивые ощущения: вроде как и приятно, вроде и понимает, что просто работа такая, а с другой стороны так ещё и чувство вины, что это защищая его, Антон получил такой ущерб для себя и своего здоровья. Может конечно и не сильный, но однозначно неприятный. — Мази заживляющей магической нет случайно? — хмыкнул парень, собираясь надеть футболку. — Нет, а чем лечить будешь? — Да там не то чтобы лечить, просто мазать и пройдёт. Считай как просто коленкой ударился. — Почему не мажешь? — Потому что... — он скомкано ответил, смотря в сторону, — Потому что я не достаю до ушиба. Чë ты про кран спрашивал? Если ты его сломал, я не знаю, что я с тобой сделаю. — Если ты не можешь дотянутся, хочешь я помогу? — предложил Арсений, внимательно наблюдая за реакцией рядом сидящего. Антон сначала смотрел в стену, всë ещë думая про кран, про возможные проблемы с ним и на мыслях про вызов сантехника, он услышал, что сказал напарник и медленно перевёл взгляд на, так называемого, соседа. Странно было слышать такое от человека, который сам готов был тебя относительно недавно не то, что пристрелить, а скорее зарезать. Сейчас сидит в домашней одежде, представляющей из себя тёплую рубашку, одноцветную тёмную футболку и какие-то старые чёрные брюки, и ведь внимательно так на него смотрит, возможно даже изучающе, что Антону стало неловко. Он быстро натянул футболку, которую всё это время держал в руках и встал с кровати. — В другой раз, но за предложение спасибо, — видя, что тот особо не спешит вставать, парень остановился у двери, — Пойдём твой кран смотреть.