Мотор, камера пыток

Лёша Горшенёв, приехавший сегодня на площадку, как-то сразу и резко нравится Владу. Вот прямо после фразы – «Ну ты и польстил себе, Андрюх». Это он говорит, разглядывая впервые Влада вживую, и ладно, Лёша лукавит, конечно, просто чтобы поддеть друга – они же…ну, друзья? Лёша имеет право на такой тон, тем более что поцарапать самомнение Князя таким травоядным подтруниваем все равно не получится. Князь знает, что Лёша гонит. Влад знает, что Лёша гонит: видел он фотки юного Князя – как будто его выкрали из бойзбенда и подкинули в корзинке на порог сквот-хаты неумытых панкарей, – и это еще большой вопрос, кто тут не дотягивает и кто кому льстит. Но приятно разнообразия ради заручиться поддержкой человека, который не ссыт Князеву ментальный щелбан отвесить – просто так, из любви к искусству. – Влад, вообще-то, не только внешностью затащил, – Князь деловито потрясает в воздухе указательным пальцем. – Я на первых ваших общих пробах только понял, что нашли и кастинг можно закрывать. – В смысле? – уточняет Влад, который эту историю еще не слышал. – Ну, вы ж ссору отыгрывали, на совместке первой? Где ты Мишу пытался переубедить и заставить себя выслушать. – А, да, – Влад кивает, отхлебывая остывший кофе из пластикового стаканчика. Богомерзкая приторная разбавленная жижа, конечно, но углеводный удар даёт сносный, можно протянуть еще час. – Но я, если честно, думал, что завалил тогда. Домой приехал и еще пару дней загонялся, что нихрена не смог Костю пробить, просто как о стену горох, – Влад реально тогда чуть не закипел, пытаясь понять, что же, блядь, пошло не так, и вроде такой легкий и отзывчивый парень встал перед ним, как, сука, памятник родине, не обскакать, не обуять. Вообще его не слышал и не чувствовал как будто – поэтому Влад сильно удивился, что ему все-таки перезвонили. Князь только посмеивается довольно: – А вот поэтому как раз. Нужно было именно что не пробить Миху. Не быть с ним наравне. Не мог я его переупрямить в тот момент – и ты это офигенно поймал, – Князь одобрительно хлопает его по плечу, чуть встряхивая, и Владу хочется котом уйти в прогиб и увернуться от касания. Что за манера, живых людей руками трогать. Какие новости, конечно. Влада выбрали не за актёрский талант и даже не за внешность, а за то, что не дотянул до Кости – не смог до него достучаться. Это такой хитровыебанный комплимент, что уже начинает отдавать оскорблением. Как будто выиграл в американском шоу эпикфейлов. В основном обидно, но за медальку спасибо. Какой еще талант, Влад – можешь просто красиво постоять на фоне Кости и не слишком мешать ему творить магию в кадре? Ну, взрослую. Настоящую типа. Самое поганое, что на Костяна даже злиться не получается, потому что он тут точно ни при чем – а вот очень зря, было бы пиздец как удобно вызвериться на этого дурновсякого и вцепиться в эту продуктивную эмоцию, сука, зиккурат на ней построить и цивилизацию новую основать. А вместо этого – чё вообще. Всерьез злиться на Костю не выходит – он не для этого как будто. Про таких как Костя говорят – славный парень. Хороший – в самом не заляпанном, не захватанном липкими пальцами смысле этого слова. Костя ладный. Костя – отрада для мудаков, и, блядь, Князева можно понять. Влад может. – Ясно, – просто хмыкает Влад, снова утыкаясь в стаканчик с жижой, имитирующей кофе. От гримвагена к ним приближается Костя, и Владу словно враз становится полегче. Всё дело, конечно, в численном преимуществе и групповой динамике: так ему хоть не одному вывозить этот союз рок-пенсионеров, которые ужратыми вхлам ныряли в оркестровые ямы, когда родители Влада еще только собирались познакомиться. Костя уравновешивает – и ситуацию, и дисбаланс, и приемлемое количество покровительственных взглядов с высоты возраста, да и самого Влада заодно тоже уравновешивает. – Привет! – улыбается он, протягивая ладонь для рукопожатия Лёше, и Лёшу на пару секунд пронимает, хотя с Костей они уже знакомы и общались еще до съемок. Гримеры, конечно, у них знают свое дело. – Я так, чисто поздороваться, у меня мотор уже через пять минут. Ты же с Аллой сегодня? Лёша только кивает и жмёт ему руку, а сам все смотрит этим своим нечитаемым взглядом из-под бровей – но Косте хоть бы хны, он даже не замечает. – Покурю, ладно? Сцена сегодня – пиздец сложная, не знаю, как вывезу. Нервничаю жесть, – Костя прикуривает, сам на себя недоумевая как будто, а Влад хочет его встряхнуть. Ну ладно – психуешь, но зачем вслух-то? Как в этом можно признаваться – да еще и так, типа это самая естественная вещь на свете? Прикол, парни, чёт я очкую. Влад его не по-ни-ма-ет. – Да прям, – морщится Лёша. – Знаешь, что мне Андрей сказал, кстати. К вопросу о пробах. – А? – Мы тут обсуждали как раз ваши с Владом пробы, совместные. Как вы попали сразу. Но я вот к чему, – Лёша заправляет длинную черную прядь за ухо и вздыхает, оценивающе поглядывая на Андрея, словно прикидывает, стоит ли делиться с Костей чем-то сомнительным. – Тебя Андрею когда показали – самопробы твои, еще до Москвы, – он мне позвонил и сказал, что есть. Всё. Даже смотреть никого не будет больше. Этот парень сделает всё – вообще всё, – цитирует по памяти Лёша и рассматривает Костю, будто убеждаясь в прямом эфире, что Андрей не соврал, не ошибся. – Так и было, – Андрей просто пожимает плечами, соглашаясь и подписываясь, и уязвленным не выглядит, как человек, которому не в чем оправдываться, хотя Лёша буквально наружу вытащил что-то не то чтобы очень публичное. Первые впечатления о человеке, которыми Андрей не собирался, может, делиться с Костей. Все равно что знакомить наконец девушку с другом, а он тебя с потрохами сдает своим «О, как же, наслышан! Он мне все уши про тебя прожужжал!». Сравнение, конечно, нелепое и такое, что хочется запить его остатками приторной бурды, чтобы послевкусие перебить. Реплику Князя о том, как он понял, что Костя готов на всё и сделает вообще всё – тоже, кстати, хочется запить, но не порошковым кофе, а чем покрепче. Эта костина готовность бодро пиздовать на моральный эшафот и совать башку в духовку по первому требованию ради доброго слова и потому что попросили, отказывать неудобно – это, блядь. Магнит для маньяков. Отрада для мудаков. – Фууух, – широко улыбается Костя, картинно прижимает ладонь к сердцу. – Придется соответствовать тогда. Соответствовать. Влад методично разбирает слово на слоги, перебирая согласные и подсчитывая парные – просто чтобы не выматериться вслух. Костя, тебя в эту камеру пыток без вступительных зачислили, потому что ты слишком, блядь, соответствуешь. Не чему, скорее – кому, но это уже детали. – Пошли, соответствовать будешь, – со смешком решает за всех Князь, кивая Косте в сторону. Костя понятливо улыбается, затягивается торопливо, но аккуратно, чтобы не смазать грим, взмахивает неопределенно рукой на прощанье и – слушается, другого слова у Влада нет. Влад смотрит в их удаляющиеся спины: ощущение ирреальное, будто Костян – пятилетка-переросток, которого дядя на конфетку за собой увел с детской площадки. Чё вот он, сам дорогу до площадки не найдет? Ее вот прямо отсюда видно. – Ты не обижайся, – говорит Лёша задумчиво-знающе, как будто всё про Влада понимает, умудренный возрастом провидец – Влад такие интонации седой снисходительности терпеть, конечно, может, но предпочел бы не. – Закусился, вижу. Андрюха не это имел в виду. У него просто всегда так. Мишка главное, а мы все – остальные. Мишки нет уже 10 лет, – хочет напомнить Влад. Сколько можно главное на мёртвом строить. Небоскреб на некрополе – да на это ни один Стройнадзор не выдаст разрешение. Помогите человеку уже кто-нибудь – он вон лабрадоров чужих уже подманивает. Влад много чего мог бы сказать Лёше – но это не его дело. В конце концов, у Лёши своё горе – и если ему легче, что кто-то до сих пор не может отпустить его брата, то вообще вот не место Влада, чтобы что-то говорить. Оставьте мёртвых хоронить своих мертвецов – это факт, но чёт вот не было в Библии вроде призыва мертвецам гробить еще и чужих живых. А Костяна этот поехавший точно однажды размотает – у Влада стойкое нехорошее предчувствие, которое хочется оградить от себя крышкой, как вонючий чеснок в холодильнике. Это всё плохо закончится.

***

Влад сегодня уезжает в Москву, Князь послезавтра уезжает на гастроли – так совпало, ну. Реально у Влада только сейчас выкроились свободные дни между съемками – ну и да, именно в тот момент, когда на площадке не будет и Князя. Не то чтобы до этого было тревожно уезжать из города – в конце концов, присутствие Влада даже в двух шагах от Кости никогда не смущало Князя и его взбесившуюся, как старая стиральная машинка, тактильность. Костян выглядит удрученным – расстроился искренне и не скрывает, и снова здравствуйте, Костя, ну застегиваться на эмоциональные молнии будем когда-нибудь или что? Продует же, будешь ходить потом с ОРВИ-рефлексией, сопли на кулак наматывать. Костя вздыхает тяжело и виснет на Владе тоскливым орангутаном, тычется подбородком в плечо, шумно выдыхает в щеку. – Расставашки – всегда печалька? – понимающе хмыкает Влад, не рискуя поворачивать голову. – Ты меня еще своими кружочками заебешь, – авторитетно сообщает Костя, пихая его кулаком под лопатками и отлипая. Обходит и становится напротив, заглядывая в лицо: – Заебешь же? – Ну, если дама просит, – с уважением отзывается Влад, разводя руками. – Дама заранее в ужасе. – Ты любишь мои кружочки, даже не пытайся, – Влад лениво выносит вотум недоверия всем репликам Кости, отсюда и до обеда. После такой опечаленной рожи псины, которая наблюдает за сборами хозяйских чемоданов, Костяну уже ничто не поможет наебать Влада. Хотя, конечно, может он из-за Князева? Вылепился уже под него, как там было у классиков современности – отпечаток худого плеча? Ну, отпечаток князевской лапы между лопаток у Кости точно. Хочется провести рукой и разгладить, смазать и выпрямить. Стереть. – Кружочки-дружочки, – задумчиво вздыхает Костя, и Владу не нравится то, как он не отбивает подачу. Зачем ему понурный Костян. Эта собака-поломака, вызывайте ветеринара. Это неправильно и некомфортно. На кислых щах Влад и в соло справится спокойно, вот спасибо. – Да думал, затусим, может, на той неделе. – Костян, я твою рожу уже видеть не могу, – Влад отбивает себя ребром ладони по горлу, обозначая, где именно у него уже Костя сидит. – Надо же и отдыхать друг от друга иногда, дорогая, – тоном душного семейного психолога сообщает он, поправляя метафорические очки на переносице. – Ты поэтому меня закидываешь видосами со своей рожей? – Ну так со своей же, Костя-я-я, – как умственно отсталому поясняет Влад и стучит себя указательным пальцем по виску. – Кто-то сегодня в шапочке-смекалочке, – лыбится Костя, а потом как-то хищно подбирается, и Влад знает, знает что будет дальше, но сил этому противиться нет (их никогда, сука, нет, когда надо. Когда Костя). – Ну нет, – еще пытается затормозить он, бестолково выставляя вперед руку, но Костя даже не замечает: в полшага оказывается рядом и стискивает Влада в объятиях. – Ты знаешь, что бывает, когда ты меня бесишь, – басит Костя, а Влад, извернувшись, отвешивает ему подзатыльник и случайно зарывается пальцами в его лохмы. – Бля, да чёт и правда привык к твоей роже за два месяца, – добавляет он зачем-то, и Владу хочется тут же отстраниться – или дернуть за футболку поближе к себе. Я б забрал. – Просто… люблю запах ссаных тряпок по утрам, – хмыкает Костя, отстраняясь. – Айкос твой уже как родной. – Оставить тебе, фетишист? Долгими августовскими ночами будешь сидеть на подоконнике и думать обо мне. – Увози в Москву и закопай там у мавзолея как биологическое оружие. – Крамольные вещи предлагаете, Константин! Это уже экстремизм или еще простительный вандализм? – Это уже совсем пиздец, – с веселым вздохом подытоживает Костян, бесполезно зачесывая челку, которая тут же снова лезет на глаза, и Влад раздраженно залипает, разом теряя пару баллов хорошего настроения. Это уже совсем пиздец – или, деликатнее привирая, это всё плохо кончится. Так оно и получается. Сильно позже, прикатив последним «Сапсаном» домой – а это уже точно домой, а не просто в Москву, – Влад лежит и попускается в тишине родной съемной хаты, в которой всё как он привык, всё на своих местах, не обо что споткнуться даже взглядом, и от одного этого уже немного разжимается внутри пружина. Как мало человеку иногда надо – просто полежать немного в одиночестве в тишине в своей кровати. Рядом с головой коротко вибрирует телефон – Влад тянется не глядя, прикладывает палец, снимает блок, и пока никто все равно не видит, глупо и быстро улыбается, глядя на адресата. С какого-то хера его мимика живет в такие моменты отдельно – хорошо ей делается, видимо, когда «Костян» на экране высвечивается. Ого, а там еще и не просто сообщение, а целый кружочек – это что за разнузданный праздник диджитал-безумия в деревне? Паника в селе, дед взбесился. Влад еще улыбается первые микросекунды, пока кружочек стабилизируется и размазанные цветные пятна приобретают силуэты. А потом хочет нажать на блок и аккуратно отложить телефон в сторонку, во избежание непредвиденных дорогостоящих покупок новой электроники. В кружочке помимо Кости – Игорь Панкер и приглашенная неугасающая звезда, Андрей Сергеевич собственной персоной. Он, как выяснилось уже давно, большой фанат всяких молодежных приколов, активно ведет свой телеграм, каждый день записывает видео в канал – Влад даже подписался из вежливости, но честно замьютил и закинул в архив, чтобы не сдохнуть от градуса упоенного кринжа. Влад всё это знал – и даже то, что увлечение молодежными приколами включает в себя и миллениала-Костяна тоже, – но просто не был готов увидеть их на экране собственного телефона, лежа в собственной постели. Это как будто тебя на пешеходном переходе на зеленый свет КАМАЗом переехало. Владос! Мы провожаем Князя на гастроли! Отмечаем! Пьем за тебя, Влааа-дь! Уехал в свою Москву, ну! А я тут за тебя! Владька, ты там? Костян сильно подвыпивший, размазанный и мягкий, ластится одними интонациями и, кажется, любит весь мир и готов обниматься хоть со всем чумным бараком. Камера чуть съезжает, и в кадре лучше становится видно не только мощное плечо в пиратской футболке, вжимающееся в Костяна, но и самого Князева почти целиком. Костя, это же не прямой эфир, Влад не там, - мягко журит он, и Влад все-таки не выдерживает и откладывает телефон. Затем для верности перекладывает его под подушку. Для еще большей верности встает и идет в ванну, зависая под горячим душем на полчаса, смывая с себя усталость после дороги. До утра он телефон в руки не берет – да и утром лучше бы не. От Кости сразу несколько сообщений – все пришли в 3:48 утра. Некисло вы там вчера зависли. Прикинь Я пошел поссать на улицу Бля, в пабе вообще не помню почему не пошел, очередь? А Князь накидался и принял меня за Миху И поешл следить, прям в арку Даже сфоткать пытался тайком ахаха Нихуя я все-таки неплохой актер а Влаадь? Спиш? *Спишь? А мы с тобой пили на брдурршедафт? Влад перечитывает сообщения одно за другим по кругу, отрешенно отмечая, что надо все-таки обучить Костяна функции редактирования – ну щас бы в 2022-м звездочками догонять исправления. Вот это, конечно, рубрика «Проснулись-ебанулись». Влад нашаривает на полу айкос и, наплевав на всё, врубает его прямо в комнате. На брудершафт, твою мать. Князь пошел следить за мной, когда я отлить хотел. Сфоткал в процессе – во прикол, а, Владь? Владу чёт вообще не до приколов. Костя-я-я, что ж ты за отрада для мудаков, – в тоскливом бессилии думает Влад. Костян, блядь, я звоню в дурку или в ментовку, раз сам ты вообще не отрисовываешь. Или в гериатрический центр – кажется, у них сбежал буйный постоялец. Это всё плохо кончится. Дзззззынь.