Love, rain and speed

      Юна не поверила глазам, когда увидела Призрака. Пак Сонхва собственной персоной восседал на своём белоснежном триумфе. Аристократичность проскальзывала в каждом его движении, начиная от закидывания ноги на ногу и заканчивая незамысловатым закусыванием нижней губы. Он, как ангел, снизошедший до простых смертных. Пак выглядел слишком неправильно здесь, посреди пыльной и очевидно давно обедневшей улицы, слишком инородно. Но больше всего вопросов вызывало само его присутствие здесь. Не зря его величаво прозвали «Призрак». Сонхва видели лишь тогда, когда он сам этого желал и исчезал на глазах. Был везде и нигде одновременно. Он слышал слишком многое, чтобы быть обычным человеком. Если ёкай явил себя сейчас, то ему непременно что-то нужно. Может, Ким из-за своей остаточной вспыльчивости, а может, из-за зла на всю смертельную четвёрку, опережая своего спутника, без разбора кинулась на Сонхва. Тот был весьма обескуражен, но не сопротивлялся, когда на него столь неожиданно налетели с предъявами.       — Чего тебе здесь нужно, Пак? Это ведь ты? Это ты приходил к ней. Зачем? — Юна была неимоверно зла и, если бы не Уён, что быстро сориентировался и ухватил ту за плечи, расцарапала бы ему его бесстрастные глаза. Она не могла простить никого из них, а Ким точно знала, что Пак был там, не мог не быть. — Разве вам не было сказано, что никого из вас тут и видеть не желают?       — И обезьяна падает с дерева, нам всем есть о чём сожалеть, Юна. Даже мне, — вальяжно откинув чёлку с глаз, он удобнее устроился на сиденье. По его глазам сложно было сказать, о чём Пак думал, но в глубине полного безразличия к окружающим можно было заметить капли тоски. Вот только по чему именно, было непонятно. — Я здесь не для препираний, так что не желаю тратить время на детскую ругань.       — Тогда для чего ты здесь? — младшая скривилась от омерзения. Чёрт бы побрал этого недоделанного высокородного парня. Она не верила ни единому его слову, но любопытство взяло верх.       — Хочу поговорить с твоим братом, ему пора бы возвращаться. Иначе Донхёну попросту надоест терпеть крысу у себя на территории. Тогда он легко не отделается, — Призрак предупреждающе прищурился, звучно цокнув языком о нёбо. Ему надоело скрываться в тени, ожидая прибытия лидера Ateez, потому он решил вмешаться сам. — Ты устроишь мне разговор с Кимом. Сейчас.       — Ещё чего, кто ты такой, чтобы мной командовать? — младшая возмущалась чужой наглостью, пожалуй, даже Чон во время очередных подкатов не вызывал в ней когда-либо такое ярое чувство негодования. А он уж постарался в этом на славу за столь маленький срок. — Что нам мешает просто утащить тебя силой на ковёр к Минги? Уж там ты будешь посговорчивее и куда милее.       — И кто это будет делать, м? Ты? Или, может, он? — Хва скучающе кивнул на затаившегося Уёна. Несомненно, он умел подавлять веру в их действиях, учился этому у лучших. Но Пак действительно показался на виду не ради очередных разборок. Ещё тогда с Донхёном он обозначил своё присутствие, знал, что будут искать. Но надеялся, что Хонджун останется, а не поручит поиски Сону. Вот ему правда не хотелось показываться. Устало вздохнув, он серьёзно посмотрел в глаза напротив. — Пожалуйста, Юна. Мне очень нужно поговорить с Хонджуном. Это очень важный разговор.       Ким ещё несколько мгновений вглядывалась в аристократичное лицо ёкая, пытаясь выяснить, правда это так срочно или нет. Он бы не стал заявляться сюда, будь это каким-то очередным пустяком. Звонить со своего телефона она не решилась, Нам ведь как-то нашёл её новый номер и даже писал на него. Кто знает, может, он ещё и звонки её прослушивает, хотя это больше походило на излишнюю паранойю. Юна вытянула у Чона его мобильный и зависла. Звонить напрямую брату тоже не лучший вариант. Она вспомнила, что у них с Юнхо в номере есть телефон, Джун даже скинул его номер на всякий случай с предложением как-нибудь позвонить ночью и прошептать «тебе осталось семь дней», чтобы Юнхо перестал смотреть в и так столь короткие часы сна всякие ужастики и верещать на весь отель. Девушка так этим и не воспользовалась и не думала, что придётся это делать в такой ситуации. Она с большим трудом нашла номер в переписке с Джуном среди кучи нелепых фото и справлении о самочувствии друг друга. Сонхва тихо и с неподдельным интересом наблюдал за её действиями. Это всё было лишним, по его мнению. Если бы Нам хотел — он бы и так их вычислил. Им всем повезло, что Донхён не видел в них сильных соперников. Хотя Хонджун определённо мешался под ногами со своими идеалами. Пока тот безмолвно поражался чужой мнительности, Юна уже набирала нужный номер. Гудки казались непривычно долгими.       — Добрый день, с кем имею честь вести диалог? — задорный голос раздался из динамика, Юнхо явно был в хорошем настроении. Видимо, поездка всё же помогла ему развеяться.       — Хей, это Юна. Хонджун далеко? — девушка не сводила глаз с Пака, опасаясь, что если отвлечётся хоть на секунду, то тот попросту испарится. Кто знает, когда ему приспичит объявиться в следующий раз. Призрака нельзя было упускать, тем более пока он сдаётся мирным путём.       — Юна? Почему не на мобильный? — даже не видя его лица, можно было представить то недоумение, с которым Чон отнёсся к столь внезапной просьбе. — Ммм, я могу позвать его, но он…       — Скажи, что это очень срочно, — перебила его Ким.       Юнхо с сомнением промычал что-то в трубку, но по последующему глухому звуку удаляющихся шагов было понятно, что он всё-таки исполнил просьбу. Джун не заставил себя долго ждать, по всей видимости, будучи занятым чем-то в соседней комнате. Он явно хотел сказать хоть что-то, но младшая даже и слово вставить не дала.       — Я включу громкую связь, кое-кто хочет с тобой поговорить.       Юна протянула телефон в сторону Пака, но сжала его куда крепче, не рискуя передавать устройство в руки Сонхва. Тот особо не возражал и сосредоточил внимание на цифрах на экране, краем глаза всё же наблюдая за парочкой, что была как на иголках от одного его присутствия. Это даже слегка позабавило, сколько же нелестных описаний им выдал Хонджун, и это ещё при том, что Пак не очень-то и выделялся жестокостью среди своих «коллег по несчастью».       — Как долго ты ещё будешь бегать, словно шуганный кролик, и тратить время попусту, Ким? Неужели не слышишь змеиное шипение, следующее за тобой по пятам? Ещё немного, и нарвёшься на собственную никчёмность, — Призрак явно наслаждался чувством собственного превосходства, ведь именно он знал то, что нужно было Хонджуну. Ни для кого не секрет, что тот на многое готов, чтобы оказаться во главе ситуации. Сонхва был уверен, что ему уделят достаточно внимания, лишь бы это сделал не Сон… Не хотелось бы потом собирать свои косточки по земле, ведь этот амбал не отличался особым терпением к недругам.       — Решил объявиться, лишь когда уверен в собственной безопасности, а мне что-то высказываешь о никчёмности? — ветер заглушал голос, доносящийся из динамика, но тем не менее угрожающий тон нагонял жути на Юну, что редко являлась свидетельницей негативного настроя брата. Она крепче сжала телефон в руке от напряжения. — Если хоть пальцем тронешь детей, то я заставлю тебя пожалеть об этом…       — Не переживай, Ким. Мне до них и дела нет, — Пак торопливо перебил, не желая слушать бессмысленные угрозы. Конечно, он бы перекинулся парочкой, но ситуация, увы, не располагала. — Хочу встретиться один на один. Тебе ведь нужна информация, не так ли? Она у меня есть, и я готов обменять её на то, что нужно мне. Подумай об этом на досуге, пока шаришься по подворотням, опрашивая каждого торчка.       — Зачем тебе это? Кусаешь руку, которая тебя кормит?       — Один на один, — Призрак недовольно оскалился, приблизившись к устройству и проговаривая каждое слово с нажимом. Он перекинул ногу через свой мотоцикл, всем видом показывая, что разговор окончен.       Сонхва скрылся за поворотом, оставив за собой последнее слово. Неприятный осадок чувствовался на душе, будто их совсем ни во что не ставят. Но как бы то ни было… высказывать претензии теперь было некому. Оставалось только гадать, когда Призрак решит выйти из тени вновь, пребывая в уже изрядно потрепавшем нервы ожидании. Юна выключила громкую связь и прижала телефон к уху. Молчание на той стороне слишком уж затянулось, заставляя и так почти полностью опустошённое наплывом картин из прошлого состояние истощаться куда быстрее. Хотелось закрыться в одной из комнат дома Минги, укутаться в плед, и плевать она хотела на духоту, холод пробирал до костей, хотелось не выходить из своего убежища, чтобы не встречаться с проблемами лицом к лицу. Юна давно для себя поняла, что ей не нравится, когда старшие ругаются с кем-то, так паршиво становится. Было страшно, что это коснётся и её саму. Уже коснулось.       — Юна? — хриплый голос из динамика вырвал девушку из глубоких размышлений. Казалось, что они оба молчали целую вечность, не обращая внимания на копошащегося Юнхо, он не слышал подробностей разговора лидера, даже не понял, с кем этот самый диалог вёлся, но явно что-то случилось, потому парень суетился на фоне. — Мы выезжаем вечером, к утру будем у вас. Кажется, дело приобретает интригующие варианты развития. Будьте на связи.       Старший не дал даже шанса ответить, сбросил сразу же. Ким была ошарашена и зла одновременно. Всего одного «интригующие» хватило, чтобы чаша терпения окончательно перевернулась. Её раздражало, что брат относился к этому как к очередной игре, где он лишь двигает шахматные фигуры, продумывая ходы. Последние его действия были откровенно неудачными. Началось всё с Сухо, Юна была уверена, что это именно он сболтнул Ему о месте, чтобы насолить. Потом мало того, что сам потащился к Королям под нос, так ещё и Юнхо с собой захватил, подвергая опасности их обоих. И что в итоге? Каждый чёртов день он писал об отсутствии какого-либо продвижения. Теперь Пак. Встречаться с ним? Джун совсем умом тронулся. Младшая не узнавала своего всегда разумного и осторожного брата, что лишний раз не полезет на рожон. Ей не нравилась эта борьба тигра и дракона. Хотелось вернуть всё обратно, эти беззаботные деньки детства, родителей, постоянное ощущение, что всё будет хорошо. Хорошо больше может и не настать.       Чтобы не вымещать свой гнев на ни в чём не виноватом Уёне, что опасливо наблюдал за резкой сменой настроя своей попутчицы, она до скрежета сжала зубы и, впихнув телефон владельцу, пошла в сторону её сегодняшнего транспорта. Чон вообще мало что понял. Сонхва он видел во второй раз в жизни, да и слышал о нём только от Кима. Но как-то он не показался ему настолько опасным, как его предупреждали. Настораживающим — до мурашек и дрожи в коленях, но никак не пугающим. Вот только во что это всё выльется — большая загадка для всех. Но Уён решил, что пока это не касается лично его, то и лезть не будет. Лидер сам разберётся. Парень нерешительно направился за Юной, глубоко в душе надеясь, что ему сегодня удастся не попасть под горячую руку.

* * *

      Хонджун приехал даже раньше, чем его ждали. Воодушевлённо залетел в дом и поставил всех на уши. Казалось, старший загорелся продвижениями и уже предвкушал дальнейшую игру. Новый, да в прочем и единственный, козырь сам пришёл к нему в руки. Вот только… что Пак попросит взамен было сложно предугадать. В этом-то и заключались главные сомнения остальных. Минги несколько часов просил Джуна, чтобы тот одумался и не шёл на встречу в одиночку. Но даже аргумент «это может быть ловушка, подумай о младших» не работал. Ким больше походил на сумасшедшего с его манией быть властителем ситуации. После ряда провалов в Йонъине он совсем отчаялся. Даже Юнхо пугался неожиданных маниакальных наклонностей лидера, искренне считая его человеком, что всегда держит эмоции под контролем. Он уже несколько дней наблюдал, как Джун разочарованно запирался в комнате отеля после очередного неудачного дня. Блуждая по тёмным переулкам среди всего мусора общества в поисках пустой надежды на хоть какую-то зацепку, старший выглядел обезумевшим. Чон уже сомневался, что в какой-то момент лидер не сорвётся и не поедет напрямую к Донхёну, а потому звонок Юны вызвал призрачное чувство облегчения.       Ким уже не один час наматывал круги по гостиной, не похожий сам на себя, тёмные круги залегли под глазами, а лицо устало осунулось. Пока Сон ходил за ним по пятам, пытаясь остановить того хоть на минуту, младшие сидели на диване и растерянно наблюдали за всей этой картиной. Юна забито сидела между Уёном и Ёсаном, смотря абсолютно пустым взглядом в пол.       — Какая удача, Призрак сам пришёл. Да. Просто прекрасно, — Хонджун тихо захихикал себе под нос, все его мысли заняла предстоящая встреча. Он прокручивал все исходы в своей голове, не обращая внимания ни на что другое. — Думаю, лучшее решение будет встретиться где-нибудь на нейтральной территории.       — Да остановись ты наконец, идиотина! — рявкнул Минги, вконец психанув и схватив друга за шкирку. Он насильно повернул его голову в сторону остальных. — Видишь? Ты пугаешь детей. Успокойся и подумай спокойно. Ты совсем помешался.       Не дожидаясь ответа, он потащил друга в кабинет и толкнул в сторону книжных полок. Гнетущее молчание прилично так затянулось, никто из старших не осмелился посмотреть друг на друга. Ким тяжело выдохнул, закусив нижнюю губу. Возможно, он и правда перегнул. Его нервировала правота Сонхва, парень правда чувствовал себя никчёмным, как никогда. Джун за последние дни загнался, он привык, что правит ситуацией. А теперь… Ким чувствовал себя загнанной в ловушку зверушкой. Давно такого не было, он даже и отвык от этого ощущения.       — Да… может, ты и прав, — усталый голос выдавал некую безысходность. — Тем не менее я всё равно с ним встречусь.       — Ха, иди к чёрту, Ким, — Минги с глухим стуком упёрся головой в дверь. — Я поеду с тобой, буду держаться в стороне, но точно поеду, ясно тебе?       Хонджун оторвался от книжной полки и подошёл ближе к другу, он нерешительно положил руку ему на плечо, потянув на себя, чтобы повернуть. Комната была залита тёплым красновато-рыжим светом восходящего солнца, потому лидер отчётливо видел разочарование в чужих глазах. Было больно. Хотя на самом деле Сон был разочарован не в друге, как тот подумал, а в том, что он сам не знал, как ему помочь.       — Всё будет хорошо, вам всем не стоит так беспокоиться. А ты… а ты нужен здесь, понимаешь? — Джун вымученно вздохнул. — Кто ещё будет держать эту беспризорную ребятню в узде? Они же здесь и места целого не оставят.       Минги усмехнулся в ответ.       — Кто как не я, не так ли?       Судя по тому, как они оба мирно вышли из кабинета и разошлись по комнатам досыпать, сразу стало понятно, что всё уже решено. А раз Хонджун выглядел вполне удовлетворённым, то дело обернулось явно в его пользу. Младшие так же стали сонно расползаться кто куда. Одна Юна осталась сидеть посреди гостиной в полном отчаянии. Паранойя грызла изнутри, нагнетающий шёпот в голове подсказывал самые красочные и отвратительные мысли. Слёзы хотели сорваться с уголков глаз, но этому не суждено было случиться. Не сегодня.       — Хей, милая. Я тут недавно одолжил у Чонхо снотворного, так что… — тихий голос Ёсана оглушил от неожиданности. Он устал после выматывающей смены, но всё же остался, заметив одинокую фигуру на диване. — Нам всем нужно отдохнуть, кто знает… что нас ждёт дальше.       — Твои карты не расскажут будущее в этот раз? — Ким беззлобно усмехнулась, тяжело поднимаясь с места.       — Они не умеют рассказывать будущее, Юна, — Кан артистично закатил глаза, нисколько не обижаясь на эту шутку. — Карты показывают мысли, чувства и прогнозируют, куда они в итоге приведут. Я не гадалка, к сожалению или к счастью. Судьба куда более сложная вещь, чем ты думаешь.       Они устроились во всё той же комнате на втором этаже. Младшая всё-таки выпила снотворное для самоуспокоения. В объятиях Ёсана было тепло и уютно. Сон накрывал с головой, веки тяжелели. Юна не сопротивлялась и утонула в завлекающей неге, оставляя мысли обо всём пугающем на потом, она обязательно подумает об этом позже, с новыми силами и чистым разумом, может, и с братом выйдет поговорить нормально.       Вот только к вечеру, когда девушка проснулась, его уже не было, а Минги не раскрыл секрет местонахождения Кима даже под гнётом постоянных вопросов и испытаний его нервов на прочность. Юна крутилась вокруг парня и следовала за ним повсюду, бесконечно повторяя одно и то же, Сон держался как мог, а когда понял, что ещё немного и он либо накричит от раздражения, либо скажет правду, то поскорее свалил выгуливать Боми, захлопнув дверь перед носом младшей. Ёсан к тому времени уже уехал на работу, поэтому даже пожаловаться было некому. Лишь Юнхо одиноко сидел на барном стуле с чашкой ароматного крепкого кофе и тихо наблюдал за заведомо безрезультатными попытками, будто смотря очередную наискучнейшую дораму. Ему только попкорна не хватало для полного «счастья». Ким плюхнулась на соседний стул, обессиленно уронив голову на руки. Она несколько раз показушно повздыхала погромче, чтобы на неё обратили внимание.       — Тяжела наша судьбинушка, не так ли? Среди всех этих потешных дяденек, что меряются всем, чем можно и нельзя, — Чон усмехнулся, покачав головой. Он изрядно истощил свой бескрайний запас позитива, хотя ехал, чтобы, наоборот ,развеяться, а вышло, к сожалению, наоборот. С одного на другое, так сказать. — А страдаем бедненькие и несчастные мы.       — Легко сказано, Юнни. Джун совсем заигрался, — младшая лениво повернула голову в сторону Юнхо, обидчиво надув губы. Она ещё несколько минут пребывала в мыслях, внезапно осознав, что уже давненько не говорила с ним просто как друзья. — Как тебе поездка?       Ответом ей стал тяжёлый вздох, он отставил обжигающий напиток в сторону и отзеркалил её позу, сползая ниже и так же уронив голову на руки. Поскольку Чон был несколько крупнее, то даже не поместился на столе полностью, да и явно неудобно ссутулился.       — Я ожидал большего, знаешь… как в фильмах про шпионов. Там встречи с инсайдерами, слежки за плохими парнями, заговоры и всякое такое, но, по факту, грязные переулки, переполненные наркоманами и проститутками, а иногда в одном лице. Хотелось стереть с себя всю эту мерзость, хотя я ничего и не касался. Там такая ужасная атмосфера, ты бы видела. Даже в самых сомнительных уголках Итэвона не так много «грязи», бр, ужас… там будто вечный мрак.       — Не завидую твоей участи, Юнни. Хотя… — девушка сделала небольшую паузу, подбирая слова. Она понизила тон голоса из-за некой интимности предстоящего разговора. — Ты ведь сам попросился, чтобы отвлечься. Твой отец снова загрузил тебя работой в мастерской?       — Что? Нет, конечно нет, не в этом дело. Я рад ему помочь, всё-таки он многому меня научил, и пришла пора мне его отблагодарить. Мастерская — мой третий дом, Юна, — Чон подпёр кулаками щёки, что губы забавно складывались в пельмень, мешая чётко произносить слова, потому Ким пришлось напрячься, чтобы разобрать. — Моя мама переживает, что я до сих пор один. Знала бы ты, скольких дочерей своих подруг она со мной пыталась познакомить. Ты не подумай, они все хорошие, но у нас ничего не сложилось.       — Почему же не сложилось? Ты же всегда такой общительный и всегда добр ко всем, быстро сходишься с людьми.       — Я и сошёлся, но не в том плане, которого ждала моя мама, — Юнхо уныло повесил голову, отпив уже подостывший, но всё такой же ароматный кофе. Мужская фигура только сильнее ссутулилась, уменьшив его в разы в чужих глазах. — Они все хорошие подруги, но мне сложно представлять их в другом ключе. Может, мне просто не судьба встретить свою любовь.       — Я не лучший советник в любовных делах, Юнни. С этим тебе к Тэён, — Юна неловко закусила губу и положила руку тому на плечо в поддерживающем жесте. Ей было сложно подбирать слова, ведь она считала, что любовь — это точно не её. Ни одна попытка устроить собственную личную жизнь не увенчалась успехом. — Возможно, время ещё не пришло.       — О нет, только не эта дамочка. Она поведёт меня в бар и будет несколько часов под лютейшим градусом объяснять как же женщины хороши, — Юнхо мрачно рассмеялся, представляя эту картину. — Не поспоришь, конечно, но мне это не поможет.       — Кто сказал, что я тоже не поведу тебя в бар? Напьёмся и выведем этих потешных дяденек из себя, — младшая толкнула друга локтем в бок, стараясь разбавить атмосферу. Грустно было видеть их ходячий позитив группы в подавленном состоянии.       — Только если ради этого, Юна. Пора и нам отыграться.

* * *

      Ким сидел в полностью тонированной машине, стоящей на одной из подземных парковок в самом центре района. Сумрачный свет от бледных лампочек отражался на блестящем чёрном капоте, покрытом маленькими крапинками вечернего дождя. Машин на парковке было совсем немного, а все соседние места и вовсе были пусты. Хонджун взглянул на часы и поморщился, до встречи осталось ещё десять минут. Оставалось надеяться, что Пак пунктуален, ведь столь томительное ожидание давалось Джуну тяжело. Лидер просунул руку под своё чёрное шерстяное пальто, поправляя кобуру из грубой кожи. Всё-таки нужно быть готовым ко всему. Ким вышел из автомобиля, дверь с глухим хлопком закрылась. Обойдя машину и оперевшись о капот копчиком, он вытащил из кармана старенькую пачку Mevius. Хонджун поднёс одну, зажав меж пухлыми губами, пока искал по карманам зажигалку. Противный сладковато-молочный привкус оседал на языке, Ким тяжело выдохнул, выпустив облако густого белого дыма. Он уже и не помнил, когда начал курить. Это никогда не доставляло ему удовольствия, осталась лишь привычка со времен старшей школы, от которой было как-то лень избавляться. Только Юна не знала об этом, старший тщательно скрывал от неё. Многое. Возможно, даже слишком многое, но он верил, что для неё так лучше. Меньше знаешь — крепче спишь.       Звук мотора отвлёк лидера от размышлений. На парковку заехал белый Hyundai и припарковался рядом с Кимом, сделав крутой разворот. Хонджун усмехнулся и кинул тлеющую сигарету на асфальт, затушив ногой. Он неспешно, чтобы не создать впечатление нетерпеливого человека, сел обратно на водительское сиденье, ожидая собеседника. Изначально Джун предполагал, что связаться с Призраком будет сложно, но, как оказалось, Сонхва ждал его скорого приезда, оставив конверт с координатами этой парковки на капоте его автомобиля. Несомненно, довольно напрягало его знание адреса семьи Ким, но он вполне мог проследить за той же Юной. Пак вальяжно сел на соседнее сиденье, переводя взгляд на ерзающего на месте Хонджуна.       — Я, конечно, знал, что ты рано или поздно объявишься живым или мертвым, но чтобы настолько скоро, — Пак язвительно усмехнулся, сложив руки на груди и откинувшись на кожаную спинку.       — Ты искал со мной встречи только ради того, что позлорадствовать? — Хонджун завёл двигатель и включил лампочку, чтобы отчётливо видеть своего собеседника. Он изучающе сощурился, оглядывая Сонхва с ног до головы, тот был одет с иголочки: серая водолазка, обтягивающая подтянутый торс, отглаженный костюм тёмно-синего цвета и начищенные лаковые туфли. Если бы не устроенный беспорядок на голове и усталость в глазах, то Ким бы подумал, что Пак собирался на деловую встречу или только пришёл с неё. Джун придирчиво оглядел свой потрёпанный внешний вид. — Ближе к делу, Пак. Если мне не изменяет память, то это ты требовал встречи.       — Твоя правда. Тебя ведь интересует, зачем Донхён приезжал в Соннам, а также почему я остался, не так ли? — Призрак шумно вдохнул, скривившись. Аромат кожаного салона смешался с сладковатой ноткой сигарет и терпким парфюмом и создал такую какофонию запахов, что аж дышать было тяжело. — У меня есть ответы на них, и очевидно, я хочу их обменять.       — Конкретнее. Вряд ли у меня есть то, что тебе нужно, — Хонджун приподнял бровь в недоумении. — Зачем тебе мне помогать? Это очередная подстава от Змея?       — Если бы не было — то и я бы здесь не сидел, Ким. Я… я хочу уйти из-под попечительства Хёна, — слова давались ему сложно, Сонхва сфокусировал свой взгляд на стекающих по лобовому стеклу каплях. — Уж слишком я разочаровался в собственных же убеждениях, потому я ищу то, что мне их заменит.       — Мне тебя пожалеть или сказать: «Молодец, так держать!»? Думаешь, я поверю, что один из основателей резко сменит сторону? — Джун искренне считал, что Призрак издевался, что всё это сплошная шутка от Донхёна. Он сердито фыркнул, уставившись на затихшего собеседника. — Очень смешно, если у тебя всё — на выход.       — Послушай… — Пак ухватился за выталкивающего его из машины Кима и пронзительно посмотрел тому в глаза. В них плескалась глубокая тоска и смирение с собственным решением. — Я не шучу, всё очень сложно… я не хочу больше крутиться во всей этой грязи. Вот только, если я просто попытаюсь жить, как будто никогда не имел отношение к Королям, то Нам непременно постарается меня убрать. У меня нет выбора, кроме как избавиться от корня всех проблем. Но мне никогда не удастся сделать это в одиночку, — Призрак отпустил чужое плечо и, откинувшись на спинку, устало съехал ниже. Он пустым взглядом прожигал стену парковки напротив. — У нас одна цель, так почему бы не объединить наши пути?       Хонджун долгое время раздумывал над словами бывшего (?) соперника. Он всё ещё слабо верил в правдивость слов Сонхва, ведь больше права на ошибку у него нет. Если сейчас он подведёт свою семью — вряд ли получится уже что-то изменить. Пригреть змеёныша у себя под боком — самая фатальная ошибка в его жизни, никто ему этого не простит. Джун считал, что уже и так прилично промахов совершил. Сомневался, действительно ли ему стоило занимать место лидера? Но шестое чувство подсказывало, что Пак не врал. Хотелось ему верить, хотелось верить самому себе.       — Уверен, ты понимаешь, мне нужно подтверждение того, что «о Великий и ужасный Призрак» не всадит мне нож в спину, после чего не испарится в тумане. Что ты можешь мне предложить взамен?       — Я уже говорил, что владею нужной вам информацией и готов обменять её на заключение союза, разве этого недостаточно для тебя? — Сонхва выдохнул с облегчением, поняв, что лидер Ateez вполне готов пойти на контакт. Его поза приняла более расслабленный и вальяжный вид, и он снова заглянул в глаза собеседника, вопрошая.       — Сначала я должен услышать, а потом уже решу, достаточно или нет, — Хонджун чуть приподнялся, стараясь выглядеть выше и увереннее. Он собирался вытянуть максимум, который только мог. — К сведению, не люблю заключать такие «союзы» — это слишком ненадёжно. Если ты собираешься идти до конца, то тебе придётся выбрать: либо оступаться одному, либо в качестве члена нашей семьи, хотя вряд ли тебе там будут рады, но ты взрослый мальчик, справишься.       — Требуешь, чтобы я сделал выбор сейчас? — получив в ответ утвердительный кивок, Пак задумался. Не получится ли так, что он одну клетку поменяет на другую? Хотя будто бы у него есть выбор, остаётся лишь надеяться, что он не пожалеет о «собственном» выборе. Пути назад уже в любом случае нет. — Донхён планирует расширять свои «владения». Йонъин уже слишком мал для его игр в Бога, ему стало попросту скучно, — Призрак брезгливо поморщился, мрачные тени пролегли на аристократическом лице, делая его нарочито грубее. — Змей хочет добраться до Сеула, продвигать своих дилеров там, занять своё место на тёмной стороне. Но если пойдёт напрямик туда со своими правилами, то его разорвут на части уже бывалые дяденьки с многолетним бизнесом на чёрном рынке. Нам хочет пойти постепенно, подбираясь всё ближе и ближе к намеченной цели без особой спешки. На его пути к Сеулу сейчас стоят лишь Соннам и его сторожевые псы. Понимаешь, к чему я веду?       — Решил, что так одним махом и захапает бо́льшую территорию под свои развлечения, и избавится от меня? — Хонджун помрачнел, он ожидал надеялся, что Змей просто поразвлекается да отстанет, когда надоест. Его правда смутило, что Нам явил себя лично. В прошлом тот уже вставлял палки в колёса, посылая своих крыс наводить суету: то нашепчет полиции, что Кима стоит прошманать, то всяких трейдеров веществами подманит на его территорию. Проверял Хонджуна на внимательность и верность себе и своим убеждениям. Сам же Змей лишь единожды появлялся лично в Соннаме до этого момента, следовал их договорённости. Как только Джун покинул попечительство Донхёна, тот не воспринимал его всерьёз. Что может сделать только выпавший из гнезда птенец? Во избежание конфликтов они обусловили то, что ни тот, ни другой не должен переступать границы. Его появление стало предзнаменованием проблем, потому Ким и решил выяснить сам. С ним до сих пор играли, вот только ставка повысилась в разы. Он устало потёр переносицу, виски стучали от напряжения, мешая здраво мыслить, видимо, стоило уделить отдыху чуть большее время. — Пошёл он на хуй, пусть только попробует тронуть то, что принадлежит мне.       — С чего ты взял, что Змей уже этого не сделал? Ты не можешь знать всего, — загадочно проговорил Пак, приподняв бровь. Он задумчиво продолжил чуть тише. — Она не сказала?       — Она? — Джун растерянно перевёл взгляд на замолчавшего собеседника, глупо хлопая глазами. Что он ещё упустил, пока бегал за призрачной надеждой что-то узнать?       — Забудь, — Сонхва пренебрежительно отмахнулся, не желая сейчас тратить время на чужие личные драмы. — Донхён поручил мне добыть доказательства твоего причастия к организациям гонок, чтобы ты не мешался ему под ногами. Но раз ты уехал, то моя задержка здесь вполне оправдана, так что у нас не так много времени до того, как Нам что-то заподозрит.       — Поедешь и сдашь меня своему хозяину?       — Тогда бы меня здесь не было, Ким.       Хонджун усмехнулся, задумавшись. Он собирался в сжатые сроки выяснить, можно ли доверять одному из основателей Королей. Ему рассказывали, да и он сам видел, что Пак был довольно близок с Донхёном, следовал за ним уже ни один год. Трудно было поверить на слово, да и Ким не собирался. Он коварно сощурился, придвинувшись ближе, и понизил тон голоса, чтобы придать разговору большей атмосферы таинственности.       — Мне нужна гарантия, что ты не предашь меня и мою семью, Призрак. Езжай обратно в змеиную нору, если принесёшь мне его перстень, то так и быть… добро пожаловать в семью.       — Спас утопающего, а он требует ещё и багаж, — Сонхва картинно закатил глаза и опустил взгляд на позолоченные часы. — У меня есть временные рамки?       — Это ты мне скажи, не я же полный пиздец прогнозировал, — Хонджун саркастически рассмеялся, следя за тем, как Пак молча вышел из машины и поторопился исчезнуть с парковки под оглушающий скрежет шин.

* * *

      Сонхва долго собирался с мыслями, перед тем как зайти в пристанище зла и порока. Деревянный домик уже совсем терялся среди деревьев, его территорией никто никогда и не занимался. Казалось, ещё немного и трава перерастёт парня ввысь, настолько всё было заброшенно. Пак с тоской вспоминал времена, когда они с Донхёном, ещё будучи совсем молодыми и неопытными, выбирали уединённое место, чтобы прятаться от важных взрослых, которые имели на них свои планы. Это были по-настоящему счастливые времена их дружбы, которые, к сожалению, уже нельзя было вернуть. Змей переходил все границы разумного. Сонхва потратил столько часов перед сном, отбиваясь от навязчивых размышлений и проваливаясь каждый раз, чтобы прийти к выводу, что уже поздно пытаться вытащить Донхёна из липкой пучины мрака и жажды власти. Призрак и сам попал бы, если бы не отец с его желаниями видеть идеального сына. Несколько лет назад он бы и думать не мог о благодарностях в адрес этого человека, но кто же знал, что страх опозорить отца перевесит желание быть с друзьями на одной волне. Пак стал отдаляться, придумывая оправдания прежде всего для самого себя и отказываясь принимать осознанность своих действий. После того вечера, когда ему пришлось везти Ынсо отсюда как можно дальше, ему было тягостно сюда возвращаться. Чувство вины сгрызало с потрохами, не давая свободно дышать полной грудью. Возвращаться в когда-то уютное гнёздышко совсем не хотелось, оно уже давно превратилось в змеиную нору, уже давно перестало быть хоть чуточку родным.       Призрак вальяжно вошёл внутрь, подключая всё своё нажитое годами актёрское мастерство, чтобы не вызвать подозрений. Любая ошибка могла стоить ему жизни, никто бы не стал нянчиться с предателем, как ни посмотри на его действия, а сейчас Сонхва ощущал себя самым подлым предателем. Предателем дружбы, прошлого видения мира, своих людей, он предавал часть самого себя и не мог себя за это простить, какими бы благородными и правильными ни были его действия. Поздно сдавать назад, когда выбор был сделан.       Внутри ничего не изменилось, всё тот же скрипучий пол и кожаный диван посреди гостиной. В нос сразу же ударил едкий запах табака, неприятно заполняющий лёгкие. Когда-то уютный домик утопал в пыли и паутине, никто из проживающих в нём никогда не убирался. Лишь Сонхва заботила чистота в доме, из-за чего над ним и смеялись друзья, называя служанкой Хва, говорили, что ему бы в пору устроиться горничной, а не заместителем директора престижной строительной компании. Пак старался не обижаться на непутёвых младших, но горечь засела глубоко в душе. Он долгое время не понимал, за что над ним смеются, а когда понял, попросту перестал обращать на них внимание, полностью сосредоточившись на собственном комфорте. Сейчас Призрак практически не появлялся здесь, испытывая жгучее отвращение к месту и его обитателям.       — Закончил прятаться, как последняя крыса, и решил вернуться? Надеюсь, ты с хорошими новостями, иначе катись отсюда обратно, — раздался хриплый голос со спины. Кихун, слабо покачиваясь, ввалился в узкий проход, грубо отталкивая Пака в сторону. За четыре года он стал ещё шире в плечах, а на шее не осталось и капли чистого пространства без незамысловатых чёрных узоров. Теперь его прозвище только больше подходило ему. О́ни, пожирающий людей и не оставляющий от них ничего. Только рогов на лохматой голове не хватало. — Пока мы здесь разбирались с поставками, ты, аристократ ебучий, вообще не торопился.       Со недовольно оскалился, плюнув куда-то в сторону Сонхва. Он до металлического скрежета сжал в руках банку пива, которая явно была не первой за сегодня, судя по стеклянным глазам и беспричинной агрессии, хотя он и без этого был вспыльчив. Казалось, Кихуну вообще никто не нравится кроме Донхёна и его самого. Призраку он всегда был неприятен, но пришлось смириться с выбором друга. Пак наморщил нос, обходя весь мусор на полу.       — Уж определись, пожалуйста, мне нужно вернуться обратно в Соннам или остаться и разбираться с вашим дерьмом? — Сонхва холодно сощурился, Кихун ведь даже не знал, насколько он был прав, назвав его «последней крысой». Пак правда ощущал себя именно так, от остальных инсайдеров Ким они избавились ещё давно, даже странно, что он не заметил этого раньше. Не ожидал, это было единственным объяснением. — Нам у себя? У меня нет времени выяснять отношения.       — Неужели даже не соскучился? Как прискорбно, милый, — Гёнхи появился, как обычно, в самый разгорячённый момент, придерживая Со за плечи, чтобы тот не кинулся и не убился случайно о какой-нибудь угол на заплетающихся ногах. Гриф противно захихикал, притворно состроив вселенскую обиду. Тёмные впалые круги сильно выделялись на бледном лице, а волосы уже неаккуратно спадали на плечи. С каждым годом он всё быстрее терял свою единственную приятную черту. Лицо похудело и уже не отличалось прежней красотой. Наркотики оставляли свой след на внешности и состоянии разума. Гёнхи выглядел жалко. — Тебе всё равно придётся подождать, Донхёна нет, он скоро приедет. Посидишь с нами, Хва?       — Не вижу в этом смысла, хочешь очередные разборки? Я подожду его в кабинете, — Призрак не дожидался ответа, открыв дверь в единственную незагаженную комнату.       Сердце змеиной норы было особо тёмным местом. Плотные шторы скрывали комнату от солнечного света, вечный мрак вызывал дискомфорт. Времени было в обрез, Ким требовал перстень? Хорошо. Он его принесёт, вот только как… вопрос сложный. Змеиный перстень — фамильное кольцо семьи Нам, сделанное из чистого золота. Оно отличалось от других своей массивной формой и изумрудом густого зелёного цвета, больше напоминающего глаз ядовитой скользкой твари. Донхён берёг его особенно бережно и никому не давал в руки. Сонхва видел перстень всего дважды в жизни и оба помнил кристально ясно. Первый был, когда Нам только получил его от отца, он сразу побежал хвастаться им перед лучшим другом. Второй же… когда Змей сел во главе Королей, он старался показать свою власть и положение окружающим. Донхён вряд ли дорожил чем-то больше, кольцо было его самой любимой вещицей.       Вот только Призрак не знал, где лежал перстень, это было самой огромной проблемой. Сонхва затаился, прислушавшись к звукам за дверью. Тихая ругань и смех гиены глухо пробивались сквозь плотную дверь, значит, его не подслушивали. Он осторожно и бесшумно, словно настоящий призрак, не касающийся пола, подошёл к столу. Было сложно предсказать, куда Нам его положил, но оно точно было в кабинете. Это было самое защищённое место благодаря двум церберам у входа. Пак торопливо шарил в ящиках, стараясь попутно запомнить расположение вещей, чтобы никто ничего заметил после. В столе ничего не отказалось, кроме кипы бумаг и мелочёвки. Волнение росло с каждой секундой, а руки начали подрагивать от напряжения. Призрак постоянно оглядывался на дверь, ему неустанно казалось, что она вот-вот отворится и войдёт его палач. Парень метался из угла в угол, обыскивая всё, что попадалось ему под руки: книги, диванные подушки, шкафы с всяким барахлом. В ушах стоял писк, давящий на сознание. В голове уже проскакивали картинки, как его отсюда вытаскивают за шкирку, словно побитого котёнка. Перед глазами стояли эти звериные самодовольные оскалы, готовые впиться в горло при любой ошибке.       Гнетущее отчаяние захватило с головой, зря он решил, что мог изменить свою жизнь. Возможно, Сонхва просто не суждено быть хорошим человеком. Он решил остановиться, сдаться на полпути. Простит ли сам себя за это когда-нибудь? Вряд ли. Пак нечасто открыто выражал злость, но сейчас его никто не видел. Он до хруста костей ударил кулаком о стену прямо рядом с картиной женщины. Она была единственным белым пятном в этом мраке и выглядела слишком инородно. Красивые черты лица, статная осанка, молочное аккуратное платье и выразительные зелёные глаза. Казалось, сам художник любовался этой женщиной, пока рисовал её. Госпожа Нам запомнилась Паку властной и невероятно прекрасной. Она любила Хва больше, чем собственная мать, и постоянно радовалась его приходу. Сонхва завидовал другу и считал, что Донхён просто наговаривал на свою семью. Такая любящая женщина не могла быть ужасной матерью. Но… в определённый день она ушла. Ушла и не вернулась. Его друг очень страдал, винил во всём отца. Призрак долго не понимал её поступка, даже осуждал. Та кинула родных детей ради лучшей жизни. Но, став старше, он понял. Госпожа Нам выбрала себя, потому что уже тогда понимала — их не изменить, её семья утонула в грязи и пороке.       Картина — единственное, что Пак не посмел тронуть. Но это был последний вариант. Сонхва осторожно отодвинул её в сторону и, о чудо! Маленькая, почти незаметная выемка в стене скрывала аккуратную бархатную коробочку. Дрожащими руками он бережно взял её в руки, словно хрупкую драгоценность. Вернув картину в исходное положение, Призрак открыл футляр и обомлел. Изумруд выглядел поистине прекрасным и завораживающим. Он ласково огладил сверкающее золото и почувствовал облегчение. Осталось только отвезти его Хонджуну. Главное не поседеть по дороге, если не уже.       — Хва? Ты уже вернулся? — вкрадчивый голос раздался за спиной, заставив сердце упасть в пятки. Его палач на пороге, Донхён вернулся.