Это провал, Клаус

Проходит несколько часов. Красноармейцам удалось отразить атаку, чему они были искренне рады. Николай со всеми остальными возвращается обратно в глубь деревни, где встречается с Аней и сразу заключает ее в свои крепкие объятия. Тут же подходят Волчок с Ионом.       — как хорошо, что вы живы, как я рада!, – девушка улыбнулась, целуя своего возлюбленного в губы.       — да, я тоже успел соскучиться по тебе, моя милая, – Ивушкин поворачивает голову и смотрит на свой экипаж, недосчитавшись Василёнка. – хей, а.. Где Савельич?..       Все скорее бросились его искать. На поле было множество трупов, как русских, так и немецких, но среди них наш экипаж замечает шевеления. Там кто-то был и, по всей видимости, живой! Подойдя ближе, танкисты и вправду обнаруживают Степана, но он был очень ранен. Волчок и Серафим берут раненого за ноги, а Ивушкин и Аня – за руки, и всей этой сплочённой командой несут мехвода в полевой госпиталь. Там они укладывают его на койку и чуть отходят, наблюдая за действиями медсестёр, которые незамедлительно подлетели к Степану, оказывая помощь. Аня обнимает руками шею Коли, чтобы подбодрить его.       — как там Ягер?, – внезапно интересуется Ивушкин и поворачивается к Анне.       — ох.. Ты знаешь.. фашистский танк стрелял в нас.. И его снаряд попал в нашу избу.., – Аня опускает взгляд, как-то грустно вздыхая. – а Ягер.. Он ранен.. но, думаю, что сейчас с ним всё хорошо, он здесь, в госпитале, и жив.       Коля замер на несколько секунд, переваривая в своей голове информацию, что только что произнесла девушка. Да, немец хотя бы жив, но это нисколько не утешает. Мужчина отстранился, чему переводчица была удивлена. Ане приходиться нехотя убрать от него свои руки, наблюдая, как ее возлюбленный прямо сейчас отправился искать фрица. Девушка лишь провожает его взглядом, сложив руки на груди.       Дойдя до середины полевого госпиталя, Ивушкин начинает быстро искать Клауса глазами, но среди множества раненых, так его и не находит. Тревога начинает нарастать. Русский отчаянно продолжал искать, в надежде, что просто мог не заметить Ягера, уже рисуя в своей голове ужасные картинки, что с ним могло такого произойти, что его нигде нет. Из раздумий Николая вытаскивает лишь голос врача, подошедшего к нему незаметно.       — что-то случилось?       — я.. я.. Я не могу найти Ягера.., – Ивушкин смиряет медика взглядом и хоть лицо Коли и выражало безразличие, его дрожащий голос все выдавал. Выдавал, что этот эсэсовец ему не безразличен.       — простите, кого?, – переспросил врач, услышав фамилию, которую он не знал.       — ну, Ягер! Тот фриц.       — ах, фриц, – мужчина улыбнулся и щелкнул пальцами, наконец поняв, о ком идёт речь. – так его генерал же забрал.       И снова Николай впал в ступор. Сейчас он чего-то не понимал, но чего он не понимал, он не понимал. Зачем Клаус понадобился генералу? Ивушкин решает найти ответ на этот вопрос, поэтому, поблагодарив врача, скорее спешит к нужному дому.       Зайдя в дом генерала, перед мужчиной предстаёт ужасная картина. Ягер, лёжа на полу, извивался и был в крови, а сам генерал ударял ногой нациста по лицу, крича, чтобы тот во всем сознался. Николай знал, что такое обращение к фрицам вполне нормально, особенно на допросах, но ему все равно было больно на это смотреть. Для Коли Клаус был в первую очередь человеком, уж потом врагом, а вспоминая, как этот штандартенфюрер относился к танкисту.. От этого становилось больнее. Русскому ничего не остаётся, как отвести взгляд в сторону и ждать, когда генерал закончит избиение. Танкист не мог вмешаться, генерал был выше его по чину, да и допросы – это отчасти его работа, ему нужна была информация и не важно какой ценой он ее должен заполучить. Клаус продолжал молчать, терпя удары. Через несколько минут, генерал, чуть запыхавшись, отстраняется, ничего не добившись. Тут мужчина поворачивается, наконец замечая Ивушкина.       — зачем ты здесь, лейтенант?, — начал он, все также холодно и невозмутимо.       — мне бы хотелось забрать фрица, полагаю, он уже вам не нужен?       — честно признаться, да. Молчит, сукин сын.., — генерал повернулся и устремил взгляд на Ягера. Тело фашиста, обмякнув, лежало на полу. Он еще был в сознании, но это ему ничуть не помагало. — ладно, Ивушкин, забирай. У меня ещё есть дела, я и так потерял слишком много времени.       Промолчав, Коля подошел к пленному. Клаус не обращал на него внимания, пока крепкие руки русского не обхватывают его тело, что заставляет немца вздрогнуть и прошипеть от боли.       — Ivushkin! Fass mich nicht an! Es tut weh!       Но Николай не понимал его. Он попытался взять штандартенфюрера более мягко и безболезненно, что ему и удаётся. После русский выпрямляется, держа на руках Ягера, которому пришлость обхватить шею Ивушкина руками, чтобы не упасть. Конечно, немец был недоволен, потому что боялся, что танкист тоже начнет его бить, но когда они вышли на улицу, Клаус наконец может расслабиться. Николай отправился искать свой экипаж, слушая тяжёлое дыхание фашика прямо над своим ухом.       Коля находит своих сослуживцев. Ребята вместе с девушкой стояли и о чем-то говорили с несколькими солдатами. А договаривались они о совместном проживании. Изба разбита снарядом, а пока она восстанавливается жить где-то надо. Именно поэтому экипаж разделяется. Демьян и Серафим остаются жить у одного старика. Он был ранен, поэтому новые жильцы ему помогали и заботились о нем. Переводчица же с Николаем и Ягером жили у генерала. Он сам предложил им, ведь мужчина не бывает в своей избе часто, да даже когда он и бывает, голубки и пленный ему не мешают и не создают никаких хлопот. Так они и разделились.