Оминис
До сих пор не могу поверить, что Себастьян подговорил ее на это, но Пенелопа была очень убедительна. Мне казалось, что я совершил ошибку, однако теперь уже слишком поздно поворачивать назад. Подходя к ним, я услышал, как Себастьян скулит о том, как долго он умолял меня показать ему скрипторий, но я так и не поддался на уговоры. — Ты так и не сказал то, что мне нужно было услышать. — Ответил я на его скулеж. Волосы встали дыбом, а по спине пробежал холодок, когда мы медленно приблизились. Я почувствовал, как Пенелопа тоже напряглась. Я заговорил на парселтанге и дверь открылась. — Оминис, ты действительно обладаешь редкой способностью, — услышал я похвалу Пенелопы. — Я думаю, это очень интересно и удивительно, что ты можешь разговаривать со змеями. Я улыбнулся тому, как воодушевилась Пенелопа. Она была в полном восторге, хотя большинство людей находят это совершенно отвратительным или связывают с темными искусствами. Я стараюсь не использовать этот язык, отказываясь быть частью всего этого. — С вами двумя я начинаю чувствовать себя обделенным, — пожаловался Себастьян. — С нами двумя? — спросил я. — Ну же, прекрасный принц, не ревнуй, — услышал я от Пенелопы. Когда мы вошли, я почувствовал, как Пенелопа бегает из одного конца комнаты в другой, открывая двери и разгадывая загадки. Это заставило меня задуматься, а не место ли этой девушке на Когтевране. Вдруг все стихло. — Все в порядке? — обеспокоенно спросил я. Они рассказали, как нашли мою тетю. Мне стало грустно от того, что она погибла, пытаясь найти лекарство от моей слепоты. Я рассказал друзьям о том, как сильно тетя заботилась обо мне, и она так же не хотела иметь ничего общего с темными искусствами. Нам нужно убираться отсюда немедленно. Себастьян настоял, чтобы мы остались, и упомянул, что тетя умерла, потому что была одна и не могла наложить на кого-то Круцио. — Если ты применишь заклятие Круциатус, то будешь сожалеть об этом вечно, — строго сказал я. Я вспомнил о том случае, когда был ребенком и обрушил Круцио на невинную девочку, которая этого не заслуживала. Ее крики все еще преследуют меня. Они эхом отдавались в моей голове, пока друзья обсуждали, кто на кого должен наложить заклятие.Пенелопа
То, как Оминис говорил о Круциатусе, заставило меня задуматься о том, что он действительно сожалел об этом. Неужели я ошибалась на его счет все это время? Неужели я так долго держала обиду за то, что он сделал со мной? Я была сбита с толку и больше не знала, что думать. До сих пор я помню боль, которую испытала в тот день. То, как она пробежала по всему моему телу, как сжигала нервные окончания и ломала кости. Воспоминания были так свежи, что я почти чувствовала это снова. Себастьян не должен пережить подобную боль, как и Оминис. Сначала я задумывалась о том, чтобы таким образом поквитаться с ним, но затем вспомнила, как Оминис отказался наложить заклятие на меня, и как его отец обещал подвергнуть мальчика той же участи, если он не подчинится. Мои глаза расширились от осознания того, что мы были всего лишь детьми. Как бы я поступила делая подобный выбор, помня ту боль и не желая испытывать ее снова? Я не чувствовала ничего, кроме вины и ужаса из-за того, что считала Оминиса ужасным человеком. Из-за того, что судила его по фамилии его семьи, а не как личность. В этот момент я была ничем не лучше хулиганов и Риоса. Я прижала руку к сердцу, твердо решив, что должна защитить его от этой боли. Я сделала свой выбор. Оминис и Себастьян спорили друг с другом о том, стоит или не стоит им использовать заклятие Круциатус. — Чтобы это сработало, ты должен быть искренен, — голос Оминиса дрогнул. — Себастьян, я не собираюсь изучать Круциатус, и тем более накладывать его на одного из вас. Ты должен применить его на мне. Глаза Себастьяна расширились от моего заявления. — Нет, Пенелопа! — прорычал Оминис. — У нас нет выбора: либо мы используем его сейчас, либо умираем здесь. Оба парня посмотрели на меня с озабоченными лицами. — Я в одиночку одолела тролля, помнишь? Я справлюсь, — заверила я и приготовилась, делая глубокие вдохи. Я знала, что пожалею о своем решении, когда эти слова уже слетели с моих губ, но пути назад не было. Черт возьми, я никогда больше не позволила бы Оминису испытать это вновь или же Себастьяну взять на себя еще больше страданий, которых у него и так навалом. Я закрыла глаза, которые уже начали слезиться. — Круцио!Оминис
Всем, что я слышал, были крики девушек, но они быстро преобразовались в крики Пенелопы. Я услышал громкий удар об пол даже сквозь заткнутые уши. Она душераздирающе кричала. Это было мучительно. Я крепче зажмурил глаза и потряс головой. Крики эхом отражались от стен. Ужасно. Я открыл глаза и обернулся, почему это звучало так знакомо? Я слышал крики Пенелопы, но больше никто не проронил ни слова. Разве Себастьян не должен утешать ее? Я ни о чем не думал, мои ноги сами начали двигаться. Упав на колени и не заботясь о том, что они поцарапаются, я притянул девушку к себе. Я крепко прижал ее к своей груди, а она вцепилась в мою рубашку. Слезы потекли по моим щекам. Она этого не заслуживала. — Тсс, Пенелопа, это пройдет, все будет в порядке. С тобой все будет в порядке. Я так сожалею об этом, — шептал я ей. — Ребята, дверь открылась, — я услышал шаги Себастьяна, вбежавшего внутрь. — Себастьян, твоя подруга ранена, а тебя заботит только эта дурацкая книга! — закричал я, но он не обратил на меня внимания. Я почувствовал, как кто-то дергает меня за рубашку, и, посмотрев вниз, услышал тихое тяжелое дыхание. — Я уже в порядке, Оминис, — прошептала Пенелопа, высвобождаясь из моих объятий. Она чуть не упала назад, но я успел подхватить ее. — Нет, ты не в порядке. Вот, сядь у стены и выпей, это должно помочь. — Прости за то, что я убедила тебя привести нас сюда. Мне так жаль, что из-за меня ты оказался в ситуации, в которой никогда не должен был оказаться. И я соболезную по поводу твоей тети. — Пенелопа всхлипнула. Кажется, она сейчас заплачет. — Нет, Пенелопа. Это мне жаль, что я согласился на это. Прости, что ты вынуждена была терпеть невыносимую боль, только потому что я слаб и труслив. Я не смог заставить себя обрушить заклятие на Себастьяна или заставить его применить Круцио на мне. Ты не заслужила этого. Я никогда не прощу себя за то, что позволил подобному случиться. Я Мракс, и этого не изменить. Я поступил эгоистично. Я такой же, как и худший член моей семьи, и всегда таким буду, — выдохнул я и опустил голову, слезы все еще жгли щеки. Я почувствовал, как пара теплых рук приподняла мою голову и и откинула волосы со лба. — Пенелопа? — спросил я, когда она погладила меня по щеке. — Оминис Мракс, никогда не повторяй этих слов! Ты — Оминис. Ты добрый, у тебя золотое сердце, ???. У тебя острый ум и сообразительность присущие когтевранцам, несмотря на то, что твои навыки в зельеварении как у ребенка. Ты такой же храбрый, как и те, кем я так восхищаюсь. Ты очень заботишься обо всех своих друзьях. Не позволяй своему имени определять тебя. Ты не такой, как они, и никогда таким не будешь. Ты рассказывал, как твои родители применили Круциатус на тебе, когда ты был ребенком, а затем заставили проделать то же самое с другим человеком. Это никогда не было твоей виной. Тот факт, что тебя не отпускают кошмары и мысли о содеянном, показывает, насколько сильно ты сожалеешь об этом. Не смей винить себя, говоря, что нужна искренность, чтобы заклятие сработало! Тогда тебя обязали быть искренним. Ты лишь был ребенком, который не хотел снова испытывать боль. Оминис, ты тот, кто ты есть. Ты тот, кем ты хочешь быть. Не позволяй другим делать за тебя выбор, — сказала Пенелопа. Мои глаза расширились. Что это за чувство у меня внутри? Ее слова были такими успокаивающими и теплыми. Я забыл обо всем. Я был так счастлив, что она увидела меня таким, какой я есть, не обращая внимание на фамилию. Я радовался, что она не считала меня монстром. Я покраснел и ахнул, почувствовав ее губы на своей щеке. Она только что поцеловала меня? — Спасибо тебе, что остаешься со мной и заботишься обо мне, Оминис. Себастьян, может, и прекрасный принц, но ты мой рыцарь в сверкающих доспехах, — я почувствовал, как мои щеки запылали еще сильнее. Я кашлянул: — Эм, ну а теперь, если ты можешь идти, нам следует... мы должны найти Себастьяна, — я заикался. Черт возьми, почему я вдруг так занервничал? Почему мое сердце бьется так, словно вот-вот вырвется из груди? Как только Себастьян нашел, что искал, и мы оказались снаружи, я заставил друзей пообещать, что этого больше никогда не повторится. Попрощавшись с Пенелопой, мы с Себастьяном вернулись в общую комнату. Вскоре после этого я почувствовал, как мой мир начал рушиться. Мне предстоит принять самое трудное решение в моей жизни.