Дочь бога войны

      Холодные волны хлестали по лицу, заставляя сон, навеянный ядом, развеяться. Солнечные лучи обжигали кожу девушки, от чего Дея попыталась руками прикрыть глаза. Зрение не желало возвращаться, пока наконец чья-то тень не спасла ее от испепеляющих лучей. Кожей рук и ног она чувствовала раскаленный солнцем песок с мелкой галькой, что неприятно впивалась в кожу головы.       - Отец! Смотри кого выбросило на берег! – чей-то крик зазвенел в голове девушки, заставляя только затихающую головную боль нахлынуть с новой силой. Найдя в себе силы, шатенка перевернулась на бок, пытаясь сдержать крик боли, что не скрылся от ее «спасителя». – Тише! Тише! У тебя кровь идет. Должно быть скалы задела. Погоди! Лежи…       Последние слова растаяли в шуме, что заставил и так слабые конечности обмякнуть, а сознанию вновь кануть во тьму.       Просыпаться во второй раз было проще чем, когда и так ослабевшее тело сковывает тяжесть мокрой одежды. В этот раз не было шума волн и солнца над головой, а лишь легкий аромат картошки и прохладный ветерок, что проникал в комнату из открытого окна. Дея смогла открыть глаза почти сразу, после чего ее встретил не знакомый ей потолок. Взгляд золотых глаз стал бегать по стенам из легкой древесины, толком и не обработанной, по сколоченному окну и приоткрытой двери, что вела на кухню, судя по аромату.       Собравшись с силами, девушка попыталась привстать, опираясь на локти, но получилось у нее это далеко не с первого раза. Когда ей удалось осмотреть себя она сразу же обратила внимание на чуждо смотрящуюся на ней здешний вид одежды и собранные совсем по-другому, нежели как у нее до всего произошедшего, волосы. Горло с каждой минутой саднило все больше, от чего жажду становилось терпеть все сложнее и сложнее. Сама она лежала на мягкой, по сравнению с твердой землей, на которой она спала всю жизнь, кровати, почти до самой головы обложенная мехами. Удивило девушку так же и довольно таки теплая погода, что кардинально отличалась от той вьюги, что застала ее семью пару часов назад.       «Что за чертовщина здесь творится? - подумала про себя девушка, после чего отправилась на поиски ее спасителя, которого она даже и не запомнила, - Голос точно не был женским, значит…»       От размышлений о своих спасителях ее прервала резкая боль, что разлилась по ее телу. Опираясь о постель, Дея стала осторожно поднимать подол туники пока не наткнулась на бинты, что опоясывали ее талию почти под самую грудь. В голове почти сразу всплыли слова спасителя – «У тебя кровь! Должно быть о скалы задело».       Отыскав край повязки, девушка стала быстро разматывать ее, осматривая каждый открывающийся сантиметр собственной кожи. Когда последний метр ткани оказался в ее руке, Дея стала осматривать остатки раны – большой темно-фиолетовый синяк, что растянулся от нижней линии ребер до выпирающей ости таза. Открытой раны не было, что уже делало положение Деи не таким плачевным как раньше. Поправив подол туники и убедившись, что нет других травм, шатенка поплелась в сторону кухни.       Во всем доме была тишина и все посторонние звуки шли с улицы, из открытого окна на кухне.              Кухня, к удивлению девушки, была просторной комнатой, с огромным столом в центре, на котором располагались отмокающий в ведрах с водой картофель, плетеные корзины с выпотрошенной рыбой и целая коллекция ножей. Огромная печь расположилась вдоль стены, вмещая в себя аж три котелка за раз.        - Ой! Ты проснулась! – раздался голос с верху, от чего Дея непроизвольно дернулась и подняла взгляд золотых глаз почти на самый потолок. С балки, на которой гамаком была растянута ткань и уложен мех, на нее смотрела девчушка, лет семи-восьми, с яркими голубыми глазами и копной светло-рыжих волос. Ее большие глаза с не скрываемым интересом разглядывали незнакомку и ее необычные черты лица. – Папенька велел тебя к нему отвести, когда проснешься. Ты много шума навела своим появлением.       - Правда? – с небольшим акцентом спросила Дея, пытаясь привыкнуть к языку, на котором ей приходилось общаться только с местными торговцами. В основном, семьей они говорили на родном им языке – греческом. Постепенно, Дея выучила еще несколько, что слышала в землях, в которых они бывали чаще всего из-за их комфортного для них климата. Язык северян давался сложнее всего из-за его странного произношения, но вскоре девушка обучилась и ему. – Я должна поблагодарить его. Он спас мне жизнь. Я в неоплатном долгу перед ним и всей его семьей.       - Не стоит! – девчушка рассмеялась, ловко слезая с балки и вставая ножками на печку, а потом ловко спрыгивая на землю. Девчушка была совсем мелкой, даже по сравнению с шатенкой, но в глаза путешественницы бросилось качество платья рыжей и золотой браслет, что висел на ее тонком запястье. – Мой папа добрый ярл. Он бы ни за что не бросил человека в беде.         - Ярл это… король? – решила уточнить девушка, почти уверенная в своей догадке.       - Почти. Ты не местная? Как тебя зовут?       - Да, мой дом далеко от сюда. Можешь звать меня Дея. А тебя?       - Гида. Идем. Покажу тебе деревню. Ты голодная? Я очень голодная! Но моя служанка, Фриг, говорит, что много есть вредно. Но тебе я думаю она разрешит. Ты же спала почти целый день! Моя матушка уж думала, что ты не проснешься.       Дее девчонка понравилась сразу. Болтливая и веселая, не знающая горя и печали, живущая в любви и достатке. Возможно, в маленькой Гиде она видела себя прежнюю, до того, как она похоронила всю свою семью.       Выйдя из здания, что было отведено под целую кухню, девушка попала на достаточно оживленную улицу маленькой, но не бедствующей деревни. Проходящие мимо старики не казались больными и исхудавшими, а дети были веселыми и резвились в догонялки, чуть не снося ее с ног. Люди бросали на нее странные и даже испуганные взгляды, но замечая снующуюся под ногами шатенки Гиду спешили одарить дочь их короля улыбками. Для жителей деревни она была лучиком солнца, дочкой их великого правителя. Вскоре перед ними предстал огромный дом, внутри которого, как знала Дея, жила семья и сам король деревни.       Двое стражника с топорами открыли тяжелы дубовые двери и перед девушкой открылся вид настоящего праздника. Несколько мужчин и женщин танцевали и смеялись под звон кружек с медом. На вертеле, в центре комнаты, доготавливался кабан, а на двух тронах, взявшись за руки, сидели король и королева. Мужчина лет сорока, с яркими синими глазами, проседью в длинной бороде и завязанными на затылке русыми волосами. Подле него, с двумя маленькими детьми на руках, сидела женщина лет на пять младше мужчины, с длинными светлыми волосами, зелеными глазами, в ярко красном платье, поверх которого лежала меховая накидка. Двое малышей на ее коленях улыбались и были точными копиями своих родителей – светловолосые с зелеными глазами.       Завидев свою дочь, ярл деревни подскочил с трона и, подхватив девчушку на руки, стал кружить ее. Детский смех залил комнату, от чего все собравшиеся гости заулыбались такой милой картине отца с дочерью, но заметив идущую за девочкой чужестранку, поспешили расступиться. Зеленый взгляд королевы сразу вцепился в гостью, изучая ее с ног до головы и подолгу задерживаясь на ее необычных глазах. Одним махом руки женщина подозвала к себе служанок – девушек, что были не старше самой Дее – и отдала им малышей, а сама же, грациозно поднявшись с трона, стала легкой походкой подходить к шатенке.       - Папа! Гостья очнулась! – сказала Гида, указывая на стоявшую в сторонке девушку.       Холодные глаза ярла, как и глаза королевы, оценивающе пробежались по ней, но очень быстро потеплели, а на лице расцвела улыбка.       - Мы рады, что вы проснулись. Знахарь сказал, что раны не серьезные, но мы все переживали. Я – Бьерн Эскильдсен. Ярл деревни. А это моя жена и королева, Кельфин. С нашей дочерью Вы уже успели познакомиться.       - Я благодарна за вашу доброту, ярл Бьерн. Даже не знаю, чем смогу отплатить вам. – проговорила Дея, не забыв поклониться, прежде чем завести разговор. – Меня зовут Дея.       - Ты ничего нам не должна, Дея. Присоединись к нашему столу и расскажи свою историю. Уверен, она будет… захватывающей. Не каждый день с неба в озеро Девяти падает чужестранка! – под слова вождя толпа вокруг них заревела и вскоре послышались тосты и постукивания кружек. Атмосфера, что сперва была очень напряженной становилась домашней, будто не было тех ужасных дней, а Дея вновь оказалась в кругу семьи. Бьерн обнял Кельфин за талию и нежно поцеловал в висок, тем самым навеяв девушке воспоминания о ее дяде, что такими же влюбленными глазами смотрел на свою любимую.       Служанки проводили чужестранку за стол, что стоял в небольшом отдалении от жаровни в центре зала и усадили напротив рыжей. Во главе стола села вся чета ярла: жена, двое маленьких детей, что сидели на руках служанок, Гида, и двое парней примерно одного возраста.       - Дея, это мои сыновья. Йорг и Магнус. – двое парней приветливо улыбнулись, но глаз с гостьи не сводили. Как и их отец они оба были светловолосыми молодыми людьми, с пронзительными голубыми глазами. - Так откуда ты, Дея? И как тебя занесло в наши края? – с легкой улыбкой спросила женщина, давая служанке приказ наполнить ее и кубок златоглазки вином.       Отказываться от угощений, тем более тех, кто спас ее жизнь, Дея не хотела, но и терять трезвую голову раньше времени тоже не решалась. Как никак, перед забоем скотину всегда откармливают…       - Моя семья - путешественники. Кочевники. У нас нет домов, земель. Только звездное небо над головой. – ответила Дея, накладывая немного жареной рыбы. – Мы держали путь на север, как вдруг пришла вьюга и вся моя семья заболела. На моих руках умерла мама и племянник. Потом я брела по… лесу, - девушка не собиралась рассказывать о видении греческой богини и уже заранее придумала легенду о том, как потерялась в лесу, а очнулась уже на берегу. – Голод и холод сделали свое дело и последнее, что я помню было чувство падения. Что было потом вы знаете. Я понятия не имею, как оказалась в том озере.       - Ты многое пережила. Должно быть Боги тебя любят, раз позволили попасть к нам. – с завороженным видом проговорила королева, вглядываясь в золотую радужку глаз девушки. – Куда же ты направишься теперь?         - Она же останется с нами, да Дея? Отец, разреши ей остаться, прошу! – залепетала маленькая Гида, но девушка уже ее не слышала.       «Королева права. Мне некуда идти. Мой дом похоронен под толщей льда и снега», - с грустью подумала про себя Дератея, ловя понимающий взгляд Бьерна. Ради Гиды она смогла натянуто, но достаточно правдоподобно улыбнуться, после чего как-то ожидающе посмотрела на королевскую чету.       - Боюсь, золотце, это не мне решать. Дея свободная девушка и вольна идти своим путем, коль захочет. Но, Дея, я не против, если ты останешься. В моем доме всегда найдется место для тебя, а в деревне постоянная нехватка рук, так что работа тоже.       Чем-то Бьерн напоминал ей отца. Не ее настоящего, которого она даже не знала и о котором отмалчивалась мать, не о живом, о котором говорила Афина. Он был воплощением детской фантазии маленькой Дератеи, что верила в счастливый конец в любой сказке: любил свою семью, оберегал их и всех жителей деревни, был добрым и заботливым.       - Благодарю за возможность, ярл Бьерн. – с легким трепетом сказала девушка, - пожалуй, отправляться в путь уже завтра безрассудно и бессмысленно. Если позволите, я хотела бы остаться. Та постель на кухне меня вполне устроит, и я могу помогать знахарям. Моя мама научила меня основам.       - Значит решено. Сегодня отдыхай, набирайся сил, а завтра Гида или кто-нибудь из служанок покажет тебе деревню.       Дея еще раз отблагодарила мужчину и быстро доев свой ужин поспешила в ту комнатку, в которой ранее проснулась. Найти здание кухни оказалось не сложно, к тому же помогли сыновья ярла, что вызвались проводить девушку. Попрощавшись с ними, шатенка прошла в комнату и стала рассматривать вид, открывшийся из окна. Спокойная голубая гладь озера Девяти была освещена последними лучами солнца, что уходило за горизонт. Вдалеке сверкал какой-то храм, что казался разрушенным из-за ушедшей под воду большей части моста.       Дератея плохо знала этот мир, его законы, но была хорошо наслышана о богах, что царствуют в Асгарде, о девяти мирах, каждый из которых был волшебнее другого. Теперь ей предстояло выживать здесь и выполнить просьбу богини – отыскать своего отца. Мысли об отце не давали покоя уставшей голове, а лишь еще больше тревожили вопросами о ее происхождении. Кто она? Дочь бога Войны, что покинул родные земли ради покоя? Знает ли он про нее? Вместе с этими вопросами в груди стал зарождаться страх, что местные боги не терпят чужаков и вскоре придут по ее душу.       С тревожными мыслями Дея улеглась на мягкую постель и промучившись еще с пол часа заснула беспокойным сном.       Утро встретило ее ясным солнцем и легким морозом, что вчера еще будто и не собирался приходить. Сегодня же все ходили укутанные в теплые меховые накидки и зимних платьях. На тумбочке, возле ее кровати девушка заметила сверток теплой одежды и ее зимние сапоги, что выглядели куда опрятнее и теплее. Быстро переодевшись в красную ткань, по вороту и длинные рукава которые были оторочены мехом, а золотая нить складывалась в узор на груди, шатенка натянула кожаные брюки, закрепив на поясе ее поясную сумку.       Рассматривая сапоги, девушка теперь точно могла сказать, что над ними потрудилась рука мастера – ее небрежные стежки были ровными и надежно держали лоскуты меха на кожаной основе, а дополнительные ремни лучше фиксировали ботинок на ее ноге. Мысленно златоглазка сделала себе замечание обязательно узнать у Гиды, кто поработал над ее обувью и выразить этому человеку благодарность.       На улице уже бегали работяги, что рано утром на лодках уходили рыбачить и возвращались лишь поздно вечером, с уловом. Женщины собирались в не большие группы и вместе, с большими плетенными корзинами для белья, шли стирать одежду. Детей в такое раннее утро Дея не заметила, предположив, что в такой час они еще наслаждаются царством Морфея.       - А ты ранняя пташка, как я посмотрю! – раздался неожиданно голос ярла, что сидел на крыльце большого дома, скрытый плетенной оградой. Мужчина выглядел расслабленным, укутавшись в меховую накидку, а его голубые глаза были устремлены в даль, где только-только всходило солнце. – Какая работа у тебя была?       - Я помогала матери и дяде. Они лекари. Частенько охотилась, но только на кроликов.       - Пойдешь на охоту с моими сыновьями? – предложил ярл, взглядом указывая на собирающихся Йорга и Магнуса в конце улицы. На спинах обоих были колчаны со стрелами, а сами братья проверяли луки, натягивая тетиву, и обсуждали, куда лучше им следовало бы пойти.       - Конечно. С радостью.

***

      День за охотой пролетел незаметно. Дея вновь почувствовала легкость и наполняющую саму душу теплом, когда вместе с братьями пробиралась через пролесок, карабкалась на небольшие уступы и определяла по следу вид животного. В добыче она обошла их обоих, идеально подстрелив трех птиц прямо в полете, и одного оленя, которые в местных лесах были необычайно крупными и красивыми. Йоргу и Магнусу ничего не оставалось, кроме как тихо плестись за девушкой, подстрелив на своем пути лишь тройку кроликов каждый.       Старший брат, Йорг, не отрывал от нее удивленных глаз, поражаясь всему, что делала чужестранка и чем-то напоминала ей Гиду – такую же любознательную и смешную. Когда выдавался момент он задавал вопросы, особенно когда Дея могла без ошибочно сказать, чей след они обнаружили, как давно зверь был здесь и где его лучше перехватить. Магнус лишь иногда спрашивал о ее родине, но не проявлял яркого восторга, в отличии от своего брата.       - Кто тебя научил так охотиться? Ты прекрасно ориентируешься и словно предсказываешь дальнейший шаг животного! – хвалил ее Йорг, помогая тащить крупную тушку оленя. Рядом плелся и Магнус, неся и мелкую добычу брата.       - Эм, не знаю. Никто не учил. Мой друг, Михо, показал, как правильно стрелять из лука, а дядя научил различать следы. – скромно отвечала Дератея, высматривая тропинку и виднеющиеся вдалеке дома деревни. Охота и проведенные часы с братьями подняли настроение девушке и помогли проветрить ее голову от тревожных мыслей, что беспокоили ее всю ночь и даже во сне. Братья согласились изменить маршрут до деревни, показав ей самые живописные места леса. Вид лесного массива и правда завораживал, цепляя на себе взгляд златоглазки, а морозная свежесть наполняла легкие.       - Видимо ты и в правду любимица богов, раз они так щедры к тебе – уберегли от смерти, даровали таланты. – с едва слышимой завистью проговорил Магнус, всматриваясь в золотую радужку глаз гостьи.       - Брось, братец. Если девчонка переплюнула тебя в стрельбе это не значит, что в ее жилах кровь богов! – рассмеялся над словами парня Йорг, поправляя на плечах спадающую тушку оленя. – Не в обиду, конечно, Дея.       На середине обратного пути в небе прогремели первые раскаты грома, и чем ближе они подходили к воротам деревни, тем суровее становилось небо и чаще сверкали молнии. Это резкое изменение погоды заставило девушку напрячься и вспомнить сказки о богах Греции, что выражали свое недовольство на людей в виде подобных этому явлениях. Легкий трепет беспокойства стал стремительно перерастать в страх и волнение, когда прежде живые и шумные улицы деревни встретили их тишиной.       Сыновья ярла, как и шатенка, заметили эту деталь и бросив добычу на ближайшую бочку жестом сказали Дее идти за ними и не высовываться. Проходя улицу за улицей страх все больше сковывал сердце чужестранки, когда в глаза бросались пустые дома и дворики. Все предмета были оставлены на местах, словно люди просто взяли и ушли, бросив все дела. Приблизившись к дому собраний, где девушка впервые встретилась с ярлом, беспокойство новой волной накрыло Дератею, заставляя сердце бешено стучаться в груди. Братья раскрыли тяжелые двери и замерли, перекрыв ей обзор на происходящее в зале.       - А вот и новое поколение пожаловало! Как охота? – голос, обратившийся к братьям, был девушке не знаком, но звучал он уверено и с показным добродушием. – А кто это там, за вами? Проходи, не стесняйся!       Как по команде братья расступились и позволили взглядам трех пар глаз упасть на девушку. Прежде наполненный веселой мелодией и смехом людей зал наполняла гробовая тишина, нарушаемая редкими раскатами грома. На своих тронах все также восседали королевская чета: Бьерн, его жена, на руках которой сидели два малыша, и Гида, что сидела в ногах отца. На лицах обоих был нескрываемый страх перед теми, кто явился в их дом. Остальные люди, жались по углам залы, стараясь издавать как можно меньше звуков и не привлекать к себе внимания явившихся гостей. За обеденным столом, в самом центре комнаты, терпеливо ожидая их возвращения, сидели три фигуры, от которых у Деи волосы на затылке встали дыбом.       На месте Бьерна сидел пожилой человек, в теле которого даже с первого взгляда была видна сила и далеко не человеческая. Его правый глаз перекрывала повязка, а второй сиял синим пламенем. На его плечах была накинута шуба, отороченная черным мехом и золотом. По правую руку от него, в которой он держал свой посох, сидел огромный великан, с яркими рыжими волосами и такими же как у старика пронзительным, но далеко не трезвыми, голубыми глазами. В глаза также бросился лежавший на столе, около его правой руки, молот. По левую руку от старика сидел молодой парень, с аккуратно заплетенными блондинистыми волосами, сияющими фиолетовыми глазами, что казался немногим старше самой Деи. Его идеальная белая рубашка с золотыми узорами, и висевший на поясе в ножнах меч с золотой рукояткой, говорили о его явном самолюбии.       Стол, за которым сидели гости, не валился от еды, а лишь был украшен золотой чашей с яблоками и тремя кубками, рядом с которым стояла откупоренная бутылка меда. Две чаши остались нетронутыми, а вот третью, все время попивая, держал в своих руках великан.       - Дея, мальчики. Поприветствуйте Царя Асгарда и его сыновей. – произнес Бьерн, вытягивая всех троих молодых людей, замерших на пороге, из водоворота мыслей.       Стоявшие впереди парни быстро склонили свои головы и приложили ладони к груди, отдавая честь царю, после чего одновременно, в один голос сказали: «Всеотец». Молчание и отсутствие какой-либо реакции девушки на гостей вызвал огонек интереса, что отразился в глазу старика и сияющих огнем глазах блондина. Единственно, что успела сделать девушка, когда поняла свою ошибку – это запоздало склонить голову.       - Проходите! Не стойте, как не родные. Должно быть охота выдалась тяжелой, раз так мало добычи. – воскликнул Всеотец, взглядом цепляясь за несчастные две тушки кролика, что продолжали висеть на поясе у Магнуса.       - Оу, напротив, Всеотец. Добычи предостаточно, чтобы прокормить всю деревню. Дея постаралась. – с трепетом в голосе ответил Магнус Царю Асгарда, проходя в глубь зала и устраиваясь возле отца, вместе с братом и сестрой, после чего подозвал двух ребят и приказал принести брошенную ими на подходе к деревни добычу.       Девушка же, не зная куда деться, хотела уж было скрыться в толпе, затерявшись среди служанок, но голос гостя остановил ее, как только на пороге показались парни с добычей: - Присаживайся к нам! Не стесняйся, ведь как я погляжу, ты и сама гостья в этом доме, как и мы.       Медленно развернувшись на пятках, девушка одарила богов улыбкой и прошествовала к столу, под взглядом трех гостей, тихо сев напротив Всеотца. Рассматривать двух остальных златоглазка не решалась, покуда и близко не знала местные нравы и традиции.       «Мало ли еще глаза вырвут!» - подумала про себя Дератея, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце. Взгляд так и норовился упасть на через чур расслабленного блондина, цвет глаз которого пленил, или по лучше рассмотреть молот, от которого Дея чувствовала волны силы, напоминающие гром. Она так же заметила, как единственный глаз рассматривает скапливающуюся кучку туш, в большинстве которых торчали стрелы с красным оперением, как и те, что торчали из колчана на ее спине.       – Ты верно не знаешь кто мы. Позволь представиться. Я – Один, Царь Асгарда, а это мои сыновья, Хеймдалль и Тор. Должно быть на родине ты была великим охотником? Столько добычи… – с восторгом говорил Один, одаривая девушку красивыми словами, – Необыкновенный талант, согласись же, Хеймдалль!       - Не дурно.              - Благодарю за похвалу, Всеотец. И, нет. С родными мне мало приходилось охотиться. Я больше предпочитаю изучение медицины.       - Значит лекарь. А магией увлекаешься? – продолжал допрос бог, все не желая оставлять девушку в покое.       Вопрос о магии заставил Дератею призадуматься. Чистой магией, какую описывали в сказках, она никогда не лицезрела, пока не повстречалась с настоящей богиней Афиной. Но вот «магию» целительных свойств растений, простых предметов обихода она знала хорошо, ведь не каждый сможет приготовить даже каплю какого-нибудь зелья, не зная хитростей и тонкостей, входящих в него ингредиентов. Слегка помедлив, Дея посмела оторвать взгляд от бога и опустить его на сложенные на ее коленях руки, после чего быстро пробежалась взглядом по двум другим людям, сидящим за столом и на секунду встретиться с испуганным взглядом Гиды, что обнимала братьев ища в них защиту.       - А разве знахарство само по себе уже не является магией? Чуть перегреешь – будет бесполезно, не доваришь – целебный отвар станет ядом. В магии не так же? – с легким волнением ответила златоглазка, чем заставила на лицах двоих богов появиться ухмылкам. По ним она и догадалась, что именно такого ответа от нее одновременно и желали услышать и никак не ожидали. В толпе людей она слышала удивленные вздохи, что граничили с испуганными. Не каждый посмеет дерзить богам, а она посмела и даже дважды за один разговор.       - Интересный ответ. Интересный… Так откуда же ты, Дея?       - У моей семьи нет дома, Всеотец. Мы постоянно путешествуем. – сдержанно ответила шатенка, сдерживая читающий ее насквозь взгляд Одина. – Мы пришли в эти земли две недели назад, но хворь, страшнее которой я никогда не видела, забрала всю мою семью. Оставшись одна, я долго плутала по лесу, пока усталость и холод не взяли свое. Очнулась я уже на берегу, когда ярл Бьерн и его сыновья спасли меня.       «Полу правда – это тоже правда. О ее связи с богами и ее отце им знать вообще не стоит», - подумала про себя девушка, неся свою ложь, пока легкий смешок не раздался со стороны молодого бога.       - Она врет, Всеотец. – как отрезал, с самодовольной улыбкой произнес парень, от чего золотые глаза сами врезались в немой схватке с сияющими фиолетовыми. – Семья смертной и правда погибла от болезни, но вот остальная часть рассказа – полная ложь. Кроме последней части, где ее спасает ярл.       - Я… - голос девушки сорвался. Страх и волнение, что сковали ее на подходе к деревне, и отступили, вновь вернулись, заставляя сердце в груди стучать чаще.       - Врешь Богам, Дея? – не то с вопросом, не то как факт произнес Один, беря золотой кубок и делая пару жадных глотков. – Я знаю, что ты не просто очнулась на берегу. Прежде, был огромный всплеск магии, что и привел нас сюда. И либо ты все говоришь, либо…       - Я не знаю, о чем вам еще рассказать! – резко, не дав другому варианту сорваться с уст бога, девушка перебила его. Сердце стучало как бешеное, страх медленно и верно сковывал грудь, заставляя чужестранку дышать чаще. В голове сам возник образ: мертвый Бьерн и его жена, что обнимает его даже после смерти; тела двух парней, глаза которых устремлены в темное небо и бледное, хладное тельце рыжеволосой девочки, смотрящей на нее и при этом никуда – смерть людей, что были добры к ней и заплатили за свою доброту. «За мою жизнь», - поправила себя Дератея, пытаясь стереть маячившую перед глазами картинку.       - Врешь! В тебе видна кровь богов, в твоих венах! – как гром крик Всеотца разрезал тишину зала, а кулак, приземлившийся на гладкую поверхность стола, пустил по нему не малую такую трещина. – Подумай сама, почему же ты жива, если все погибли от заразы? А!?       - Я не знаю, почему выжила! – крикнула в ответ девушка, когда на замену страху в груди разлилась чуждая ей ярость. На мгновение, ей даже показалось, что ее золотые глаза могли блеснуть огнем. – Что вы хотите от меня услышать? Обладаю ли я магией? Силой? Нет и нет. Я чужачка, что оказалась в вашем царстве случайно! И у меня ничего не осталось, Всеотец. Если хотите – давайте! Убейте меня. Мне уже нечего терять. – Сделав глубокий вдох, девушка прикрыла глаза и шепотом добавила, - Но не трогайте их. – взгляд девушки скользнул по напуганным и где-то даже гневным взглядам простых людей, что готовы были сжечь ее на костре за такое отношение к Всеотцу. – Они лишь проявили доброту, что не может быть наказуема.       - Убивать тебя никто и не желает, Дея. – усмехнулся Один, довольный тем, что девушка все же проявила свой характер и на секунду он ощутил в ней ту же силу, что и сутки назад волной пронеслась через все миры, а засиявшие золотом глаза лишь стали приятным дополнением к его теории. Его слова вселили спокойствие в смертных, что стали свидетелями этой встречи, а вот девушка продолжала кидать взглядом на него и его свиту молнии, сидя с прямой спиной, как натянутая струна. Следующий вопрос эту самую струну рассек. – Кто твой отец?       - У… у меня его нет. – с дрожью в голосе ответила девушка, боявшаяся услышать этот самый вопрос весь вечер.       Как только слова слетели с ее уст, со стороны Хеймдалля вновь раздался смешок, который заметил и Один. До Деи только сейчас дошло, что парень был словно проверяющим ее слова на правду и уже второй раз он не ошибся, прекрасно рассекретив ее ложь.       - Может попробуешь еще раз? – с самодовольной ухмылкой ответил парень, от чего девушка даже подумала о том, чтобы любыми способами стереть эту усмешку с его лица.       - Я его не знаю.       - А это уже ближе к истине. – впервые за все время их беседы Хеймдалль будто заинтересовался в происходящем и, сложив руки на столе, от чего надтреснувшая древесина нещадно заскрипела, наклонился к девушке. – Он бог?       - Я же сказала, что не знаю. Я услышала о нем впервые в ту же ночь, как погибла моя семья! – ответила Дея, прекрасно понимая, что верно сказала лишнего, но ничего не могла поделать. – И даже если он бог, я не знаю где он.       - Знаешь.       - Мидгард, - не выдержав ответила златоглазка и сразу же заметила заинтересованный взгляд Одина. Но не прошло и секунды, как слова слетели с ее губ, как она добавила, - но я не знаю, где это. Даже… не представляю, что это за… страна?       - Солнышко, ты даже не представляешь, как заблуждаешься. – продолжал смеяться над чужестранкой парень. - Ты уже находишься в Мидгарде. Скажи его имя.       - Я его…       - Говори! – не выдержался старик, вмешавшись в разговор сына и девушки, во второй раз повысив голос.       - Кратос! Его зовут Кратос!       Слетевшее имя повисло в воздухе, пока звук треснувшей чаши не нарушил наступившую от крика Деи тишину. Золотые глаза сами упали на великана, в глазах которых теперь сверкали самые настоящие молнии, при взгляде на сидящую за столом гостью из другого мира. Догадка о том, что Тор или даже сам Один уже знакомы или встречались с ее «отцом», возникла почти сразу, а по реакции великана не сложно было догадаться, что пришлый бог чем-то насолил им. Во взгляде Одина будто заплясали сами черти. Было видно, как изменилось его отношение к девушке, как только догадка о ее происхождении стала достоверным фактом. Один лишь парень, словно услышав нужную ему информацию, вновь расслаблено откинулся на спинку стула и наблюдал всевидящем взглядом, что же будет дальше.       - Раз так, то ты отправишься с нами. В Асгард. – спустя минуту ни то размышлений, ни то выжидания вынес свой вердикт Всеотец, вставая из-за стола и направляясь к ярлу. Вслед за ним встали и его сыновья. Хеймдалль одним лишь взглядом дал понять, что девушке придется пойти с ними. Из кармана шубы Один выудил не малый такой кожаный мешок, наверняка с золотом, и протянул мужчине, во взгляде которого было отчетливо видно и сожаление, и благодарность Богу. – За беспокойство, ярл.       «Мне не за что его винить. Он просто боится за свою семью» - подумала про себя девушка, встретившись взглядом с напуганными глазами Кельфин, что продолжала прижимать к себе своих сыновей.       - Б-благодарю, Всеотец. – с натянутой улыбкой ответил мужчина, сжимая в руке злосчастный мешок. В голове Бьерна был полный хаос, а его душу разрывали противоречие. Девчонку ему было жаль, особенно когда он узнал о том, как в одну ночь она схоронила всю свою семью и осталась одна, в чужих землях, без шанса на жизнь. Тем более, Гида привязалась к златоглазке и будет тяжело объяснить ребенку, что его друг больше никогда не вернется. А с другой стороны, Бьерн был ярлом, защиты от которого просили все те люди, что сейчас были напуганы не меньше его и жались по углам залы. Убивало его совесть и душу то, что в золотом, как солнце на рассвете, взгляде не было злобы за его предательство. Девушка его понимала и не винила. Совсем. – Позвольте просить о не большой просьбе, Всеотец.       - Да, что? – со сдержанной улыбкой спросил Царь Асгарда, бросив взгляд на мужчину.       - Позвольте попрощаться с Деей. Моя дочь, Гида, сдружилась с ней.       - Конечно! Что не сделаешь ради детей. – Голубой глаз нашел взглядом маленькую девочку, у которой от слов отца появилась легкая улыбка. Не дождавшись разрешения отца, рыжая девчушка бросилась в сторону девушки.       Дея упала на колени и крепко обняла влетевшую к ней в объятия Гиду, гладя ту по копне рыжих волос. Девочка крепко обняла шатенку за шею, тихо всхлипывая на плече. Златоглазка стала гладить девочку по спине, пытаясь успокоить ребенка, но понимая, что времени у них мало, почти силой оторвала прилипшую к ней малышку.       - Хей, ну чего ты? – с улыбкой произнесла Дератея, стирая ладонями дорожки слез на веснушчатом личике Гиды. Та лишь шмыгнула носом и опустила взгляд. – Не переживай. Все будет хорошо, слышишь меня?       - Я думала, ты останешься… И…       - Ну, зачем? У тебя есть братья, и еще двое, за которыми скоро нужен будет глаз да глаз! Тебе было бы не до меня.       - Мы еще увидимся? – с надеждой спросила девочка, смотря в золотые глаза девушки, и после переводя взгляд на Всеотца, что наблюдал.       - Я не знаю будущего, Гида. Но я была счастлива познакомиться с такой храброй, умной и смешной девочкой, как ты. – Дея сняла со спины колчан со стрелами и протянула его девочке. – Думаю из тебя вышла бы отличная охотница.       - Ты так думаешь?       - Я это знаю.       Девушка в последний раз притянула к себе девочку, после чего встала и отправилась к Одину. На себе она чувствовала взгляды всех жителей, Гиды, Йорга, Магнуса и Бьерна. След в след за ней шел бог, словно ожидая, что чужестранка сорвется и бросится прочь. Но Дея покладисто шла, словно на казнь, не опуская головы и смотря на Всеотца. На мгновение она остановилась напротив трона Бьерна, встретившись с ним взглядом. Слова были не нужны, они оба понимали все без слов, а потому девушка лишь кивнула ему, одними губами прошептав «спасибо».       Остановившись в двух шагах от Одина, Дея слегка вздрогнула, когда почувствовала, как рука аса обхватывает ее предплечье. Хеймдалль и бровью не повел, когда в глазах цвета золота сверкнула ярость.       - Спасибо за добрый прием, ярл.       После слов старика, стая воронов, взявшихся из неоткуда стала кружиться вокруг них, погружая во тьму. Лишь алые перья и голубые, как у Царя Богов, глаза птиц мелькали в черном водовороте. Вскоре даже очертания залы и блики огня исчезли, оставив лишь теплый отпечаток на душе девушки. От падения от внезапно яркого света ее спасла крепкая хватка бога на ее руке.       - Добро пожаловать в Асгард, солнышко.