Истинный лик Луны окутан тенью

      Невыносимо долгий день подошёл к концу. Сдержанно попрощавшись, Морозный Кедр укрыл плечи накидкой и с облегчением покинул тёмные стены Фарфорового дома.       Шершень привычно дожидался его у крыльца, но на сей раз не в одиночестве — рядом с ним широко улыбался Бумажный Сверчок.       — Приветствую, господин! — провозгласил он. — Хорошо ли прошёл твой день?       — Сносно, — устало прикрыл глаза Морозный Кедр. — Как ты здесь оказался?       — Так Половина луны же! Неужели пропустишь ярмарку?       Первой мыслью было отказаться наотрез — людей и на службе хватило, хотелось домой, в тишину. Но, поразмыслив немного, Морозный Кедр всё же склонил голову в знак согласия. Ярмарка — не служба. Почему бы не развеяться и не порадовать сердце купленной мелочью? Заодно и новой кистью разживётся.       Господин следовал впереди, а провожатые — по обе стороны от него, почтительно отставая на шаг. Это несколько затрудняло общение, но ничего не поделаешь — на людях лучше соблюдать приличия.       — Есть новости? — на ходу уточнил Морозный Кедр.       — Заказы выполняются в срок, если ты об этом, — отозвался Сверчок за его спиной.       — Не об этом. Слышал, в городе начались беспорядки. Совершаются преступления без приказа. Что нам известно?       — А, покушение на госпожу? Она, говорят, отделалась испугом и незначительными ранами. Видать, кто-то из приезжих сунулся в подпол без фонаря. Шепнуть своим, чтоб приструнили?       — Не помешает. Что Тысячеликий? — осведомился чиновник спустя пару капель.       — Пока всё тихо.       — До сих пор?       Сверчок фыркнул.       — На то он и Тысячеликий! Если бы всякий проходимец мог его с ходу вычислить, он бы давно уже в яме сгнил.       Справедливо. А Морозный Кедр и впрямь требовал от своих подчинённых слишком многого.       — Чего ты дёргаешься? Боишься, что ходячая легенда разрушит твои замыслы? — шёпотом предположил Сверчок.       — Лучше знать обо всём, что происходит вокруг. Так мы сможем управлять ситуацией.       Даже если ушлый помощник усомнился в столь уклончивом ответе, на этот раз он удержал выводы при себе.       Грубая морщинистая ладонь неожиданно цепко ухватила чиновника за подол.       — Подай на пропитание, добрый господин… — запричитал нищий старик, падая на колени. Выглядел он так же, как и любой бездомный оборванец — грязный, жалкий, в дырявых одеждах, — но ясный взгляд пронзал не хуже лезвия. Повинуясь небрежному знаку Морозного Кедра, Сверчок тут же вынул монету из кошеля на поясе и вложил в руку соглядатая. Тот подобострастно поклонился и исчез, а Бумажный Сверчок развернул крохотную записку.       — Тысячеликий пока не объявился, но на ярмарке замечен наш трижды богатый знакомец. Видимо, жаждет поскорее расстаться с нажитым.       — Или скрыться под шумок вместе с торговцами, — подал голос Шершень.       — В любом случае нам стоит поспешить, — заключил Морозный Кедр и чуть заметно прибавил шаг. Обидно будет пропустить такое представление.       На Речной площади плескалось озеро разноцветных фонарей. Столбики навесов были увиты лентами, развевающимися на прохладном ветру. Подобно городскому рынку, ярмарка пела, лаяла, торговалась — только делала это вдвое громче и впятеро изысканнее. Здесь точно знали цену своим товарам и не опускались до погони за каждым покупателем. Гости и сами охотно откликались на заманчивые предложения:       — Лучшие сорта чая, по выгодным ценам!       — Фигуры из китовой кости от искуснейших мастеров севера! От пятидесяти проблесков!       — В моих пиалах подают суп советникам Императора!       — Тончайшие кисти для письма и рисования!       Пиалы и фигуры Морозного Кедра не впечатлили (дома найдутся и получше), а вот прилавок с письменными принадлежностями привлёк внимание своим разнообразием. Невысокий торговец без труда распознал в посетителе богатого чиновника с хорошим вкусом и мигом выложил перед ним образцы.       — Прошу, господин. Есть все размеры. Вот эти козьи, коснись — мягче, чем поцелуй возлюбленной, не правда ли? Если возьмёшь набором, получишь в подарок резную шкатулку.       В выборе предметов для личного пользования Морозный Кедр был весьма придирчив, но кисти оказались и впрямь хороши. Пока он осматривал одну за другой, раздумывая, обойтись ли одной или взять про запас, уха коснулись знакомые звуки:       — Какой замечательный вечер, господа! Не хватает лишь музыки! За пару проблесков…       — Никому нет дела до твоей музыки в этом шуме! Госпожа, не желаешь портрет? Два проблеска, и твой облик будет запечатлён в веках…       — Кого ты собираешься запечатлеть в такой темнотище? Свиное рыло?       — Что ты сказал?       — Что слышал!       — Лунная сфера, они никак не успокоятся? — звонко рассмеялся Сверчок, углядев в толпе знакомые фигуры. Затем он приставил ладони ко рту и выкрикнул: — Эй, Медный Звон! Росчерк Киновари! Пусть один из вас играет на флейте, а другой пишет его портрет! А после найдите комнату и развлекитесь как следует!       Спорщики тут же повернули головы на голос. Художник оскорблённо вскинул голову.       — Бумажный Сверчок, ты… — гневно начал он и едва не подавился куском горячей лепёшки, которую Медный Звон бесцеремонно затолкал ему в рот. Обиженный до глубины души, Росчерк Киновари в сердцах хлопнул недруга по плечу дощечкой для рисования, но тот лишь рассмеялся.       Сверчок ухмыльнулся, довольный собой, но один взгляд на прилавок, усыпанный украшениями, заставил его позабыть обо всём на свете. Он взволнованно ухватил господина за рукав.       — Гляди, какие бусины! У меня как раз запас выходит… Возьму?       — Мой кошель у тебя, — напомнил Морозный Кедр с улыбкой. — Расплатись за кисть, потом распоряжайся как угодно.       — Не говори потом, что я тебя разоряю! — задорно предупредил Сверчок, запустил ладонь в ближайшую шкатулку и принялся указывать: — Мне горсть вот этих… и зелёных тоже… А эти из чего? Годится, насыпай. Смотри мешки не перепутай!       Бойкая лавочница слегка растерялась от такого напора, но поспешила угодить покупателю, рассыпая бусины по мешочкам. Глаза Бумажного Сверчка сияли ярче фонарей. Пусть порадуется.       Вертя в пальцах гладкую, почти невесомую кисть, Морозный Кедр обернулся к Шершню. Вызвать улыбку на его лице было крайне непросто, но взгляд, направленный на брата, полнился мирным теплом. Невзирая на отсутствие кровного родства, из них двоих именно Шершень являлся старшим, что привык баловать младшего. Так было прежде, когда они в юности покинули провинцию Обильных дождей с одним лишь воздухом в карманах; так остаётся и по сей день.       — А чего желаешь ты? — спросил Морозный Кедр.       — Ничего.       — Подумай ещё. Лавка оружейника за поворотом.       Шершень задумчиво сжал кулаки. Взглянуть на новое оружие хотелось, но оставлять господина без охраны…       — Я поброжу неподалёку, пока твой братец скупает все бусины мира, — прочёл его мысли Морозный Кедр. — Возможно, полюбуюсь картинами в павильоне. Не бойся, не потеряюсь. К тому же, сегодня тут собралось множество друзей. Мы в безопасности.       Вокруг действительно мелькало немало знакомых лиц. Весть о том, что Блеск Горного Хрусталя, за чью голову объявлено тройное вознаграждение, появился на публике, воодушевила всех участников Паутины. Встречаясь глазами с Морозным Кедром, они лишь моргали в знак приветствия и исчезали в пёстрой праздничной толпе. Они точно не дадут в обиду того, кто им платит. Вероятно, Шершень рассудил так же и всё-таки осмелился отлучиться к оружейнику.       Отпустив обоих помощников, Морозный Кедр вдруг почувствовал себя немного лучше. Давно он не гулял вот так, в одиночестве, бродя без цели посреди шумного города. Когда он прибыл в столицу, эти улицы служили лишь источником пропитания, а после принятия бирюзовых одежд выходить из дома без сопровождения вдруг стало неприлично. Искренняя привязанность к домочадцам не отменяла потаённой тоски по свободе. Нужно наслаждаться возможностью, пока она есть.       Неспешно следуя вдоль торговых рядов, Морозный Кедр оказался на другом краю площади, где прибывшие продавцы разгружали свой товар. Телеги скрипели, лошади всхрапывали у коновязи. В просвет между двумя крепкими кобылами забилась невысокая приземистая фигура в тёмно-сером плаще. Нервно переступая с ноги на ногу, человек дожидался погонщика. Просторный капюшон почти полностью скрывал лицо, но узнать его было несложно.       Здравствуй, господин Блеск Хрусталя. Опрометчиво было являться сюда этим вечером.       Кто-то протиснулся мимо Морозного Кедра, задев его плечом и торопливо извинившись. Надо же, громкоголосый торговец дорогими пиалами. Походка плавная, ловкая, знакомая всем детям новолуния. С другой стороны хорошенькая женщина в голубом вдруг покинула очередь возле ближайшей лавки и направилась в ту же сторону, украдкой вынимая из причёски острую заколку.       Охота в самом разгаре.       Блеск Хрусталя заметил подозрительное движение в толпе, обогнул коновязь и вернулся обратно на площадь в надежде затеряться. Убийцы устремились за ним. Жаль, что люди закрывают обзор — подобный спектакль заслуживает лучшего места для созерцания.       Повернув голову, Морозный Кедр мельком осмотрел возвышающийся неподалёку павильон с изогнутой крышей. Затея рискованная, но как тут удержаться от искушения?       Дальнюю стену укрывала тень. Удачно. Длиннополое чиновничье одеяние не было предназначено для восхождения на крыши, но Морозный Кедр осторожно заткнул полы за пояс и понадеялся на сноровку. Лишь бы никто не заметил, иначе позора не избежать.       Пусть без особого изящества, он всё же взобрался на крышу, расправил одежду и осторожно приблизился к краю. Отсюда были видны как на ладони и фонари, и ленты, и хищные людские ручейки, что стекались по следу Блеска Хрусталя. Или, вернее сказать, паутинные нити?       Лунная сфера не одарила Морозного Кедра талантом художника, музыканта, поэта, оратора, не наделила руками гениального плотника или ткача. И всё же она позволила ему стоять здесь и любоваться с высоты собственным творением — смертоносным, зыбким и невообразимо прочным. Он создал Паутину, в которой вязнет и гибнет лишнее, обогащая тем самым город и самого себя. Он никому не позволит разрушить то, чего упорно добивался десятки лун.       — Любуешься видом, господин?       Ледяные пальцы стиснули веер на поясе. Беззвучно выдохнув, Морозный Кедр медленно обернулся.       Тёмный человеческий силуэт почти сливался с тьмой крыши. Мягкая подошва сапог скрадывала все звуки, позволяя подобраться незаметно. Если бы этот человек вздумал ударить в спину, Морозный Кедр уже встретил бы свою смерть на мостовой, не успев осознать её приближение. Но убийца был неподвижен.       Сердце зашлось в неистовом стуке, но привычка помогла Морозному Кедру изобразить на лице учтивую улыбку.       — Всё так. Не каждый день удаётся насладиться столь грандиозным зрелищем.       — Не опасно ли наблюдать из первых рядов? Один из этих хищников может счесть тебя более лёгкой добычей. — Голос ночной тени звучал до того тихо и мягко, что нельзя было толком определить ни возраст, ни тембр на слух.       — За мою голову столько не заплатят. Стало быть, моя гибель не принесёт выгоды, — усмехнулся Морозный Кедр и кивнул в сторону площади. — Почему ты не там? Охотников за императорской казной предостаточно, ты рискуешь уйти ни с чем.       — Это дело сложнее, чем кажется. Человек, что спасается от преследования, знает — в людном месте навредить ему не решатся. Ловушки также не выход, ведь для этого следует объединиться, а делить выигрыш с другими никто не захочет. Нужен иной подход… — прошелестел убийца и прибавил: — Впрочем, если господин даст мне благословение, я обойду их всех и заберу награду.       Один бесшумный шаг. Свет ярмарочных фонарей вырезал фигуру из тьмы, обозначив контур. В тени капюшона блеснули глаза — внимательные, бездонные. Колени Морозного Кедра вдруг сделались мягкими, как рисовая каша, но он нашёл силы ответить:       — Ты правда нуждаешься в моём благословении?       — Удача не бывает лишней. Уверен, в твоих шёлковых рукавах скрыто немало.       Ещё шаг, медленный и неотвратимый. Кромка Крысиного Когтя больно врезалась в ладонь — веер полностью разделял волнение хозяина. Убийца преклонил колено и склонил голову в ожидании.       — У тебя есть имя? — Голос всё же дрогнул.       — Зови меня След В Камышах, господин.       — След В Камышах… — повторил чиновник, с трудом собираясь с мыслями. Прокашлявшись, он вскинул руку. — Что ж. Я, Морозный Кедр Полуночи, взываю к лунному свету, что омывает землю своей милостью. Пусть принесёт тебе везение и победу.       Пальцы в чёрной перчатке легко сжали край его рукава и поднесли к маске — к той её части, где таинственная тень прятала живые тёплые губы.       — Благодарю, господин Милостивый Кедр. Твоё напутствие даровало мне уверенность в своих силах. Я покончу с делом и непременно явлюсь за наградой.       — Когда?       Вопрос позабавил убийцу — раздалось эхо смешка.       — Время покажет. До встречи.       Миг — и он исчез, растворился в дымке света и теней над Речной площадью. Ветер тут же накинулся на Морозного Кедра, ероша волосы, теребя одежду, силясь привести в чувство. Но лицо всё ещё горело, а сердце отчаянно рвалось прочь из груди. Совсем как тогда…