Истинный лик Луны окутан тенью

      Розовое утреннее солнце поднялось над городом Десяти тысяч фонарей, и цветочные глаза садовых слив широко распахнулись, приветствуя своего благодетеля. Рассветный луч коснулся закрытых ставней, но в спальню не пробрался — не решался будить хозяина.       Он проснулся сам. Не от звонкого голоса Сверчка, не от шелеста распахнувшегося полога. Тело напряглось в привычном стремлении сразу же мчаться по делам, но спустя несколько капель вновь блаженно расслабилось.       Наконец наступил выходной.       Морозный Кедр позволил себе долгий облегчённый вздох, перевернулся на живот, обнял подушку и с удовольствием прикрыл глаза снова. Сегодня даже демоны Великой Ночи не выгонят его из постели в такую рань. Если сон не вернётся, можно просто нежиться на мягких простынях, любоваться невесомым водопадом полога и ни о чём не беспокоиться. Истинная благодать.       Зачем было рушить это прекрасное мгновение стуком в дверь?       — Эй! Спишь?       Некоторое время Морозный Кедр всерьёз раздумывал, не притвориться ли мёртвым, но чувство ответственности победило. Вжавшись лицом в подушку, он постарался придать голосу как можно более скорбное звучание:        — В чём дело?       — Осведомитель пришёл с докладом. Гнать? — деловито осведомился Сверчок. Страдания господина ничуть его не тронули, как обычно. Он хуже демона.       — Прими. Расспросим, — обречённо велел Морозный Кедр.       Покинуть объятия постели было нелегко, но всё же он поднялся и наскоро привёл себя в приличный вид. Облачаться в бирюзу не стал — для нежданного гостя сойдёт и домашний наряд цвета тёплого молока. Вооружившись веером, Морозный Кедр проследовал в кабинет, где уже дожидался немолодой растрёпанный человек с рябым лицом. Одежда его выглядела ветхой и грязной, как у любого попрошайки, но не источала ни малейшего зловония, а взгляд посетителя оставался спокойным и ясным. Поклонившись, он занял место на циновке, а Морозный Кедр опустился за стол.       — Здравствуй, Посвист. Чем порадуешь?       — Велено было обо всех приезжих сообщать, господин.       «Через Шершня или Сверчка…» — уныло добавил про себя чиновник. Ушлый старик Валун решил отомстить за не доставшиеся ему проблески, не иначе.       — Говори.       Посвист почесал обломанными ногтями колени, собираясь с мыслями.       — Видели паренька одного. Молоденький, лун двести. У рынка ошивался, с бумагами нашими. Спрашивал, где можно их на деньги обменять.       — Бумаги подлинные?       — Да, господин, я сам проверил. Только заказ тот, на кражу, уж пол-луны как не в ходу. Отозвали.       — Тогда как он к нему попал?       — Не могу знать. Спрашивал среди своих, кто бумаги выдал, — не сознались.       — Откуда прибыл юноша?       — С юга. Провинция Бесснежных пиков, кажись. Сказал, решил в столице лучшей жизни поискать. Мол, тут люди нашего ремесла вольготнее живут.       — До поры, — коротко бросил Морозный Кедр и нахмурился.       Снова юг. Связан ли этот мальчишка с шайкой, что пытается мутить воду в столице? Или правда явился по своей воле, но не нашёл никого, кто разъяснил бы ему правила игры? И потом, этот старый заказ… Соглядатаи, что занимаются распространением, должны уничтожать бумаги по первому требованию. Кто сохранил документ и зачем отдал новичку? Похоже, одна из нитей Паутины грозит лопнуть.       — Трофей был при нём? — осведомился Морозный Кедр, глядя на гостя в упор. Посвист мотнул головой.       — Обещал позже принести. Не знал, что нужен.       — Ему рассказали, как всё устроено?       — В общих чертах, господин. Решили дождаться возвращения.       — Хорошо. Не спускайте с него глаз. И впредь сообщайте новости через моих помощников, — с лёгким нажимом проговорил чиновник и поднялся. — Благодарю за сведения. Получишь десять проблесков. Можешь идти.       Посвист с поклоном вышел, и сразу после этого живот Морозного Кедра тоскливо взвыл. Нельзя, нельзя приступать к делам без хорошего завтрака. Тем более в выходной день.       В зале его, разумеется, уже дожидался накрытый стол. На облачной поверхности рисового супа кружилась мелко нарубленная зелень. Пышные булочки теснились на блюде, красуясь глянцевыми боками. От вида румяной корочки на тончайшем яичном рулете рот тут же наполнился влагой. Морозный Кедр без всяких церемоний схватил его руками и целиком затолкал в рот. Сверчок, хлопочущий с закатанными рукавами, вокруг стола, самодовольно хмыкнул, но тут же посерьёзнел.       — Какие новости?       Морозный Кедр проглотил рулет и потянулся за вторым.       — Похоже, кто-то из наших пауков задумал сплести свою паутину.       — Предатель? — возмущённо поджал губы Сверчок. — Великая Ночь ему в глотку! Вот же неблагодарная скотина!       — Смотри не спугни его своей бранью.       — Очень смешно. — Помощник присел за стол, задумчиво подпёр кулаком подбородок и мрачно взглянул на Морозного Кедра снизу вверх. — А ты не удивлён, я погляжу.       — Всегда найдётся тот, кто хочет и мясо съесть, и шкуру не попортить. Осталось его вычислить, — отозвался Морозный Кедр и сел напротив. Придвинул к себе миску супа. — Кстати о мясе — пахнет восхитительно, как всегда.       — Подхалим. Делать-то что будем?       — Отдыхать. Выходной всё же.       Бумажный Сверчок гневно втянул носом воздух, словно само слово «отдых» оскорбляло его слух.       — Кругом враги, а ты собрался отдыхать? Серьёзно? Каким образом, позволь узнать?       — Отправлюсь на прогулку. Погода сегодня прекрасная. Разомнусь, подышу воздухом, в голове прояснится, — невозмутимо сообщил Морозный Кедр, прекрасно осознавая, что дёргает за усы и без того раздражённого тигра.       «Тигр» сдвинул брови, назидательно вскинул тонкий палец, набрал воздуха в грудь, раскрыл рот… и вдруг выдохнул, уронив руку на стол. Пару мгновений он сосредоточенно рассматривал лицо собеседника, чтобы затем выдохнуть вполголоса:       — Совсем тошно?       Два коротких слова навалились на плечи Морозного Кедра неподъёмными глыбами. Признание равносильно проявлению слабости — но что поделать, если Сверчок прав? Кругом одни тревоги: о службе, о Паутине, об отсутствии новых заказов, о жизни Императора, о собственной жизни, если на то пошло. Нужен хотя бы один день — перевести дух, набраться сил и вернуться к решению всех проблем с трезвым рассудком.       Молчание оказалось красноречивее слов. Взгляд Бумажного Сверчка смягчился, но он отвёл глаза в попытке это скрыть.       — Ладно уж, гуляй, — нехотя разрешил он. — Только в людных местах и не до темноты. Шершня возьми.       — Спасибо, матушка.       — Я и передумать могу, если что.       — Молчу.       По случаю выхода Морозный Кедр облачился в радующее глаз одеяние цвета мандариновой мякоти, с вышивкой в виде молодых бамбуковых побегов. Верный Крысиный Коготь занял положенное место на поясе. Покинув дом в сопровождении Шершня, чиновник неторопливо зашагал по улице.       День и вправду выдался великолепный — ясный и тёплый, никакой накидки не потребовалось. Дорога вскоре вывела на Жемчужную набережную, и Морозный Кедр присоединился к череде других знатных горожан, что решили выбраться из дома в выходной. Порой встречались и сослуживцы — с ними приходилось вежливо раскланиваться, но поскольку ни одна сторона не горела желанием тратить свободное время на беседы о работе, они быстро расходились к обоюдному удовольствию.       От легкомысленного щебета птиц теплело на сердце. Глаз заново учился радоваться небесной синеве и яркой весенней зелени. Пальцы коснулись деревянных перил и ощутили тепло нагретой солнцем краски. Правильно говорил покойный старик Ручей: голова что мешок, сложишь больше необходимого — прорвётся. Мешок на плечах Морозного Кедра переполнен настолько, что тянет к земле. Перетряхнуть его на свежем воздухе было хорошим решением. А вечером можно и в Персиковый сад заглянуть, расспросить о той женщине. Старшая госпожа, естественно, будет склонять к развлечениям, но…       Морозный Кедр прикрыл глаза. Кожа невольно потеплела от воспоминаний о ночи, полной нежного шёпота, бесстыдных ласк и поцелуев, доводящих до безумия. Всего несколько дней прошло, а кажется, что добрая сотня лун. След В Камышах обещал сообщить о себе и точно сдержит слово. Только увидеть его (услышать, почувствовать, что угодно) хочется прямо сейчас.       Со вздохом отступив от перил, он едва не столкнулся с незнакомцем в роскошных лазурных одеждах. Морозный Кедр виновато склонил голову.       — Прошу прощения.       — Ничего страшного. Рад встрече, — отозвался прохожий глубоким голосом, изящно кланяясь в ответ.       — Мы знакомы?       — Разумеется, господин Ледяной Кедр.       Глаза. Узкие, тёмные, как безлунная ночь. Глубокие, ласковые. Знакомые.       Поникший бутон сердца заново расправил лепестки и затрепетал, ловя капли живительной радости от встречи. Губы дрогнули в улыбке.       — Конечно, как я мог забыть. Господин…       — Тихий Омут, Полный Лилий.       — Красивое имя.       — Как и твоё.       Тихий Омут выглядел как заправский чиновник: осанка, речь, аккуратный узел гладких волос, ухоженная клиновидная бородка на узком бледном лице. Складка между бровями и серебряный блеск на висках придавали облику больше солидности, чем возраста. Если не знать наверняка, ни за что не поверишь, что всё это — выдумка, маска, тщательно отрепетированная и безупречно сыгранная роль. За этим представлением Морозный Кедр готов был наблюдать целую вечность.       — Раз мы так удачно встретились, не окажешь ли честь разделить со мной полуденную трапезу? — невинно предложил Тихий Омут. — Думаю, нам есть что обсудить.       — С удовольствием, — без раздумий откликнулся Морозный Кедр и обернулся на Шершня. — Возвращайся без меня. Дальше я справлюсь сам.       В глазах верного стража отразилось нешуточное замешательство. Должно быть, вообразил, что сделает с ним братец Сверчок, если узнает, что господин остался без присмотра. Однако спорить при постороннем он не решился и покорно двинулся прочь, то и дело оглядываясь.       — Может, не стоило отсылать его? — негромко предположил Тихий Омут.       — Я надеялся, ты обо мне позаботишься, — округлил глаза в притворном удивлении Морозный Кедр.       — Приложу все усилия. Следуй за мной.       Путь выдался недолгим: через несколько десятков шагов они оказались возле дорогой чайной, окружённой со всех сторон зеленью. Учтивый слуга провёл их в глубину сада, к уединённой беседке в тени старых клёнов, и с поклоном возвестил:       — Прошу, господа. Сейчас подадут угощение.       Морозный Кедр с усмешкой взглянул на спутника.       — Ты подготовился, не так ли?       — Работаю на совесть, — с достоинством ответил Тихий Омут и приглашающе указал на подушки. — Располагайся.