Истинный лик Луны окутан тенью

      Центральное место в беседке занимал массивный квадратный стол, поблёскивающий полированной крышкой в ожидании пиршества. Гости устроились друг напротив друга на мягких вышитых подушках. Им сразу же подали чашки, кувшин холодной наливки и две пиалы с ароматным чайным порошком. Слуга ещё раз поклонился и убежал за подавальщицами.       — Позволь за тобой поухаживать, — учтиво предложил Тихий Омут и потянулся за кувшином, придерживая кончиками пальцев широкий рукав. Плавное, точное движение, естественное для любого знатного горожанина. Завораживает. В своё время Морозному Кедру пришлось немало тренироваться, чтобы достичь подобного результата. Он протянул чашу и улыбнулся.       — Вот как ты тратишь свои сбережения. Наряды, беседка, изысканный обед…       — Это лишь малая часть, — скромно отозвался Тихий Омут.       — Хотел бы я сказать, что образ богача тебе к лицу, но…       Собеседник понимающе усмехнулся.       — Кому он точно к лицу, так это тебе, Сияющий Кедр. В прошлый раз не представилось случая сказать об этом, но с каждой нашей встречей ты становишься всё прекраснее.       — Как церемонно, господин Тихий Омут.       — Тебе не нравится?       — Нравится.       Дно чаши окрасилось сладким багрянцем. Аромат знойного лета наполнил грудь до краёв. Морозный Кедр медленно вдыхал его, прикрыв глаза, пока наливка заполняла чашу Тихого Омута.       — За встречу.       — За встречу.       Расписные фарфоровые края звонко поцеловались в воздухе. Последовать их примеру не позволили лёгкие торопливые шаги в саду. Показались две миловидные подавальщицы и принялись, не поднимая глаз, проворно расставлять тарелки с закусками. Они прекрасно понимали, что лишние здесь — для чего двум господам занимать самую дальнюю беседку в саду, если не для тайного любовного свидания? Подобное вовсе не являлось редкостью, и девушки наверняка привыкли ко всему.       Чтобы хоть как-то скрасить утомительное ожидание, Морозный Кедр потянулся к чайной трубочке и завёл светскую беседу:       — Ты давно не был в столице. Прибыл по службе?       — Отчасти так. Возникли неотложные дела, — склонил голову Тихий Омут.       — Это одно из них?       На дне глаз собеседника сверкнуло лукавство. Его чаша качнулась в знак уважения.       — Проницательность тебя не подводит.       — Благодарю. Где ты успел побывать за это время?       — Лето провёл на островах, а после путешествовал по южным землям.       Упоминание юга вновь вызвало ломоту в висках. Склонившись над чайной пиалой, Морозный Кедр вдохнул успокаивающий горьковатый аромат. Портить обед разговорами о делах не хотелось, но раз уж зашла речь…       Он исподлобья взглянул на подавальщиц. Те схватили пустые подносы и убежали за основными блюдами. Подходящий момент.       — Как обстановка на юге? По слухам, там сейчас неспокойно, — заметил Морозный Кедр обыденным тоном.       — Спокойствие и горы, увы, несовместимы, — откликнулся Тихий Омут, важно поглаживая бородку. Он также сжал чайную трубочку пальцами свободной руки, но пользоваться ею не спешил. Выглядит безмятежным, хотя это ещё ничего не доказывает.       — Тогда неудивительно, что выходцы из провинции Бесснежных пиков так жаждут перебраться в столицу, — продолжил Морозный Кедр, внимательно следивший за чужой реакцией. — В последнее время нам приходилось сталкиваться довольно часто.       — Поэтому не стоило отпускать Шершня. Даже днём в городе может быть небезопасно, — сдвинул брови Тихий Омут. Морозный Кедр удивлённо указал на него трубочкой.       — Ты? Боишься?       — Я — нет. Но мне ничего не грозит.       — В отличие от меня — ты это имеешь в виду?       Тонкие губы Тихого Омута дрогнули, но вновь показались подавальщицы, и он не решился на откровения при них. Пока нежные девичьи руки порхали над блюдами, Морозный Кедр вернул лицу непринуждённую улыбку.       — Что твоя служба? Часто беспокоят поручениями?       — Часто. Но я сам решаю, за какие дела мне браться, а за какие нет.       — Отказы, должно быть, сильно огорчают заказчиков. Ведь ты непревзойдённый мастер. — Пальцы легко задели ладонь Тихого Омута, лежавшую на столе. Тот сдержанно ответил:       — Мастерство выручает в одних случаях, но бесполезно в других. Порой мне не хватает твоего умения… действовать по ситуации.       — Это всего лишь необходимость.       — И ты обернул её в свою пользу.       — Твоя правда, — не стал скромничать Морозный Кедр и стянул с ближайшей тарелки деревянную палочку, на которую был нанизан сочный кусочек мяса в обсыпке из хрустящих семян. Погрузив лакомство в густой соус, он на пару мгновений прижал мясо к краю пиалы, чтобы убрать излишки, а затем протянул через стол.       Длинные прохладные пальцы бережно обхватили запястье. Тихий Омут слегка наклонился и аккуратно погрузил угощение в рот, не касаясь губами. Сметливые подавальщицы в мгновение ока завершили свои дела и отступили с поклоном.       — Это всё, господин. Если понадобимся, просто позвоните в колокольчик, — произнесла старшая девушка, указывая на витой шнур под самой крышей беседки. Не выпуская руки Морозного Кедра, Тихий Омут кивнул в знак благодарности.       — Не беспокойте нас.       Они снова поклонились и ускользнули — сплетничать. Хотя не исключено, что обе получили солидную награду в обмен на молчание.       Наконец одни. Тишину нарушал только вкрадчивый шёпот молодой листвы. Горло Морозного Кедра полнилось нетерпеливым жаром, но они ещё не закончили разговор. Облокотившись на стол, он мягко произнёс:       — Если ты так заботишься о моей безопасности и знаешь нечто важное, будет правильно поделиться этим со мной.       — Ты сам сказал, что на тебя напали. Разве это не повод быть вдвойне осторожным? — отозвался Тихий Омут без малейшей заминки. Морозный Кедр недоверчиво изогнул бровь.       — Выходит, тебе нечего сказать?       — Сейчас я не располагаю сведениями, которые могли бы помочь тебе. А домыслы опасны, только путают.       Иными словами: сказать и правда нечего. Он всегда предпочитал делиться знаниями, а не догадками, и на то были причины. И всё же…       — Если бы я был осторожен и сидел дома, как ты хотел, мы бы не встретились сегодня. И едва ли ты этого не предвидел, раз успел подготовиться так основательно. — Морозный Кедр указал выразительным взглядом на ломящийся от яств стол. Тихий Омут сощурился.       — Я так или иначе нашёл бы способ пригласить тебя, но ты меня опередил.       — Значит, всё в порядке. Или… Хм, — задумчиво выдохнул Морозный Кедр, потирая подбородок. Глаза скользили по лицу собеседника, задерживаясь то на одном, то на другом участке.       — В чём дело?       — Мне кажется, или с этой маской что-то не так?       Ни словом, ни жестом Тихий Омут не выдал тревоги — только глаза блеснули ярче, настороженнее.       — Что же?       — Подожди. Я должен убедиться.       Чай и закуски были забыты за ненадобностью. Морозный Кедр обогнул стол и опустился на колени возле Тихого Омута. Пальцы огладили высокий лоб фальшивого чиновника, якобы проверяя, хорошо ли прилажен парик.       — Как будто всё в порядке… — пробормотал Морозный Кедр с притворной серьёзностью и обхватил ладонями холёное лицо. — Здесь тоже… И здесь…       С каждым словом руки опускались всё ниже. Потянули шелковистую бородку, скользнули по бледной шее, прошлись по вырезу одеяния, мимоходом отогнув ткань. Оттенок кожи везде оставался прежним, что свидетельствовало о качестве проделанной работы. Добравшись до середины груди, ладонь мягко надавила, и Тихий Омут без сопротивления опустился на подушки.       Морозный Кедр властно склонился над ним, опираясь на руку. Смоляной водопад волос надёжно укрыл их лица со стороны входа. Пальцы Тихого Омута восхищённо окунулись в тёмные струи, вплетая в них отсветы солнечных лучей.       — Не самый изящный ход, — заметил он с улыбкой.       — Не нравится? — высокомерно вскинул брови Морозный Кедр. Ответ подсказала рука, сжавшаяся на бедре. Другая вновь ласково огладила полог волос.       Однако через мгновение безлунный взгляд Тихого Омута затянула странная рябь. Подняв глаза он негромко, убеждённо проговорил:       — Однажды эта игра тебе наскучит.       Что на него нашло? Морозный Кедр качнул головой и коснулся его щеки.       — У моего избранника тысяча ликов. Как это может наскучить?       — Даже если из тысячи останется один, ничем не примечательный?       — Если это случится, я стану самым счастливым под луной. Ведь это будет означать, что ты наконец открылся мне.       Просить об этом, уговаривать, сыпать клятвами не было смысла — это лишь оттолкнуло бы их друг от друга. Лучше быть тем, кто достойно воспримет любое решение другого и сможет понять его так, как не поймёт никто. Даже если порой до безумия хочется сорвать маску ногтями, чтобы увидеть сокрытое… нельзя. Иначе конец всему.       Кожа была мягкой и бархатистой на ощупь — почти как настоящая. Длинные пальцы обняли его ладонь и сжали.       — Ты опять не хочешь меня слушать, — укорил Тихий Омут полушёпотом. Впрочем, оба знали, что продолжать разговор не стоит — это ни разу не приводило к хорошему.       — А ты меня отвлекаешь. Проверка ещё не окончена, — вынужденно улыбнулся Морозный Кедр и направил руку к его животу. — Неужели я ошибся? Твоя маскировка, как всегда, идеальна… Ах, нет. Одно место выдаёт истинные намерения.       Миновав многочисленные складки ткани, ладонь безошибочно пробралась к средоточию всех телесных желаний, пробуждённых касаниями. Он нагнулся ещё ниже, дразня тёплым дыханием:       — Досадная оплошность… Так тебя могут раскрыть. Позволишь помочь тебе с этим?       Прохладные пальцы накрыли запястье, словно в попытке остановить. Губы Тихого Омута неуверенно раскрылись, но слов протеста так и не последовало. Он почти сразу ослабил хватку и вздохнул, покоряясь.       За одну искру чувства в этих глазах Морозный Кедр готов был поступиться половиной императорской казны. Лицо, имя, повадки, даже голос могли принадлежать изменчивому призраку, но беспросветные глубины глаз таили в себе подлинный человеческий образ: немного печали, недоверие, усталость, вдумчивость, достоинство, нежность… и страсть. Это важнее любых масок.       Носы соприкоснулись. Задев губы Тихого Омута самым краешком губ, Морозный Кедр скользнул ниже, вдоль челюсти — медленно, осторожно, дабы сберечь результат чужого кропотливого труда. Дразняще прихватил ухо и услышал прерывистый вздох. Прекрасное тело любовника под лазурным нарядом наливалось теплом и вздрагивало от ласк. Его податливость, столь редкая и непривычная, будоражила кровь. Собственная плоть жаждала внимания не меньше, но Морозный Кедр не собирался терять голову, как в прошлый раз. Он чутко ловил каждый вздох над ухом в ожидании финала.       Здесь, в тени раскидистых клёнов, они не могли позволить себе большего. Мнимая укромность не спасёт от случайных или намеренных взоров, грозящих общей тайне. Но в этом, как и в полуночной тьме, крылась неповторимая острота ощущений.       Длинные пальцы стиснули ногу над коленом. Чуть отстранившись, Морозный Кедр перехватил обжигающий возбуждением взгляд и наградил за искренность распутной ухмылкой. Ресницы Тихого Омута затрепетали, и выдуманный чиновник вскинул бёдра от вполне настоящего удовольствия.       — Мстительный Кедр, — выдохнул он, сузив глаза. Морозный Кедр хмыкнул ему в шею.       — Это за то, что оставил меня в прошлый раз.       — Я догадался. Но как же ты?       — Я наслаждаюсь, поверь.       Грудь под щекой сперва вздымалась часто, но с каждой каплей дыхание Тихого Омута становилось размереннее. Прикрыв глаза, Морозный Кедр вслушивался в приглушённый стук его сердца, пока осторожные пальцы поглаживали затылок. Сердце — живое, неукротимое, как и взгляд. Такое близкое, но в то же время недосягаемое, подобно самой Луне. Но если хорошо постараться, можно и от Луны кусочек отхватить…       — Что? — спросил Тихий Омут, когда плечо Морозного Кедра затряслось от беззвучного смеха.       — Да так… Лодку вспомнил.       Лёгкое эхо подхватило смешок, растворяя его в ненавязчивом птичьем щебете. Тысячеликий тоже помнил.