Истинный лик Луны окутан тенью

      Яркое рассветное солнце. Открытые лица. Привычный слуху рыночный шум. Изобилие на прилавках. Вокруг не изменилось ровным счётом ничего — изменилась лишь походка чиновника, пересекающего площадь. Внешне она осталась почти такой же лёгкой и величественной, но по ощущениям сапоги Морозного Кедра потяжелели вдвое. Даже надёжное присутствие Шершня за спиной не успокаивало до конца — взгляд безостановочно рыскал в толпе в поисках возможной угрозы.       — Может, стоило рассказать остальным? — негромко спросил верный страж.       — Нет. Сверчок точно захочет сравнять Фарфоровый дом с землёй, а это совершенно ни к чему. Я извинился за грубость, пока этого хватит, — чуть слышно отозвался Морозный Кедр, не поворачивая головы. — Соглядатаев предупредили?       — Да. Уже следят за домом этого Панциря.       — Хорошо.       — И всё же не стоило тебе выходить.       Громкий звук справа заставил нутро сжаться, но это оказался всего лишь тяжёлый мешок, сброшенный крестьянином на землю. Медленно выдохнув, Морозный Кедр непринуждённо прикрыл губы веером и ответил:       — Отравители не ждут меня, а значит, не смогут сдержать потрясения. Если они явятся сегодня, я узнаю, кто за этим стоит.       — Я не уйду, — твёрдо проговорил Шершень. — Буду ждать у крыльца. Зови, как понадоблюсь.       — Спасибо.       Вот теперь стало немного спокойнее.       После весёлой попойки в Фарфоровом доме было куда тише и безлюднее обыкновенного. Чиновники, чьё чувство долга восторжествовало над похмельем, хмурились на свет, ворчали и с трудом возили кистями по бумаге. Головная боль? Или удобный предлог отвести глаза?       Морозный Кедр неспешно двинулся между столами, бегло, но внимательно вглядываясь в каждое лицо. Тут и там звучали вялые приветствия. Никто как будто не удивился сверх меры появлению очередного сослуживца. Пока.       Место господина Панциря пустовало. Конечно же, никто не удивлён, опять спишут на возраст. Полузабытая ярость снова вскинула клыкастую голову. Этот трус ещё и посмел остаться дома! Пусть как следует проверит все замки. На всякий случай.       — Позволь пройти, — уколол затылок глухой голос, подобный горсти колких снежинок.       Взгляд Яблоневого Мёда вместо приторной лести источал горькую обиду. Казалось, если бы он мог, он вручил бы отвергшему его мужчине своё раненое сердце прямо в руки и удалился бы в гордом молчании. Будь он в сговоре с отравителем, вёл бы себя иначе.       — Господин Кедр! — звонко окликнул Лепесток Розы из дальнего конца зала. Яблоневый Мёд презрительно скривил губы и отвернулся, чтобы проследовать к своему месту. Пусть злится, лишь бы держался подальше.       Тем временем неугомонный сосед нетерпеливо ёрзал на подушках в ожидании благодарного слушателя. Даже обильные возлияния не заставили юношу выглядеть хуже наутро — слегка увял румянец на щеках, но привычное великолепие было при нём. Молодость довольно выгодна.       — Жаль, что ты рано ушёл вчера, — затараторил он, стоило Морозному Кедру поравняться с его столом. — К полуночи веселье только началось. Видел бы ты, каких хорошеньких певичек пригласил господин Запертый Сундук…       — И вправду жаль. — Морозный Кедр защитился вежливой улыбкой. Трудно выглядеть расстроенным, пока тело так живо помнит жар касаний ночного гостя. Если бы не обстоятельства…       — …управляющий, разумеется, остался дома, отдыхать, ведь он выпил вчера больше всех. Так что и мы можем сегодня побездельничать, никто не заметит, — подвёл итог Лепесток Розы и лениво зевнул под прикрытием расписного веера. — Кстати, у тебя уже есть наряд к празднику Полной луны? Мой почти готов. Ткань роскошная, прямиком из-за моря. Правда, маменькин портной никак не сладит с рукавами — хотя я совершенно точно изобразил нужную форму на рисунке! Увы, не каждому дано верно воспринимать столь изысканные идеи.       Глубокомысленно кивая в ответ, Морозный Кедр развернул ближайший свиток. Содержимое его не слишком интересовало — требовалось лишь собраться с мыслями.       Пока всё на удивление тихо. Неужели господин Панцирь действовал в одиночку и по собственной воле? Или он изначально стоял за покушениями, а когда не вышло у наёмников, решил взяться за дело сам? В это трудно поверить — они едва знакомы. Разве что старик знал о Паутине больше положенного и решил отнять у главы власть… Рискованный шаг, ещё и в столь почтенном возрасте. Старается ради наследников? Почему именно сейчас?       Все чиновники собрались здесь по указу Императора. Удобная возможность подобраться ближе. Но для чего ждать праздника? Подмешать в чашу яд можно было в любой день, за обедом. Однако в этом случае подозрение неизбежно пало бы на сослуживцев или слуг, а за пределами Фарфорового дома отравителем мог оказаться кто угодно. Если бы Морозный Кедр не спохватился вовремя, он мог и не догадаться, что это дело рук господина Панциря.       Нет, что-то не сходится. Опытный наёмник проявил бы куда большую осторожность, а старик сработал неуклюже, быстро выдал себя взглядом. Более того, не явился на службу удостовериться, что цель достигнута. Возможно, целью было не убить, а запугать? Или, по крайней мере, ослабить настолько, чтобы на некоторое время вывести из игры. Кто же додумался использовать для этого дряхлого чиновника?       — Уже перерыв, господин Кедр. Выглядишь так, будто тебе срочно требуется чай. — Лепесток Розы изящно взмахнул веером перед его лицом.       — Останусь. Нет сил идти.       Юноша разочаровано прищёлкнул языком.       — Не думал, что ты такая нежная натура. Моя маменька смогла бы выпить больше.       — Чрезвычайно за неё рад.       — Какой ты сегодня скучный, — горестно вздохнул Лепесток Розы и удалился донимать своим вздором других.       Господин Панцирь не появился и на следующий день. И через день. Согласно донесениям, он заперся в своих покоях, сказавшись больным. При этом не посылал слуг за лекарствами и не отправлял писем.       Шершень тенью сопровождал Морозного Кедра повсюду. Днём караулил возле Фарфорового дома, ночью то и дело выскакивал на крыльцо, даже когда выпадала не его очередь дежурить. Остальные над ним подтрунивали, но невольно насторожились следом, пусть и не зная всей правды.       Стальная спица беспокойства прочно засела между рёбер и беспокоила при каждом движении. За свою жизнь Морозный Кедр опасался и вполовину не так сильно, как за чёткий узор Паутины, сплетённый его руками. Порвутся нити — наступит конец всему.       Ощущает ли Тысячеликий нечто подобное, постоянно скрываясь? Едва ли. Он ничего не боится, ни к чему не привязан — стало быть, и терять ему нечего. Он всё так же свободен, как в день их первой встречи, и случае беды сможет покинуть город. В отличие от Морозного Кедра и его людей.       Великая Ночь, битва ещё не началась, а он уже думает об отступлении. Сдаваться рано. Множество соратников по-прежнему верны ему. Предатели будут пойманы и наказаны. Больше никто не посмеет посягнуть на его влияние…       — Ах, господин Кедр, какой ужас! Ты не высушил тушь и перепачкал весь рукав!       Он опустил глаза. Вдоль края рукава действительно пролегла неряшливая полоса.       — Благодарю, господин Лепесток Розы. Я слишком погрузился в работу.       — Как всегда, — фыркнул сосед и царственно взмахнул рукой. — Эй, кто-нибудь! Полотенце для господина Кедра, немедленно!       На помощь со всех ног ринулся хорошо знакомый неуклюжий слуга. Рука непроизвольно сдвинула все бумаги в сторону — на всякий случай. Бедолага остановился рядом и униженно сгорбился в поклоне. Морозный Кедр кивнул, потянулся за полотенцем и замер. Что за странный шум? Как будто с улицы…       — Позволь помочь, господин! — вдруг выпалил слуга и резко дёрнул полотенце из его пальцев. Рывок оказался столь сильным, что растяпа сам не удержался на ногах и рухнул на чиновника сверху, повалив на подушки. Локоть Морозного Кедра больно врезался в дощатый пол.       — Олух! — выкрикнул Лепесток Розы.       Дыхание слуги обожгло ухо:       — Прошу прощения, господин, прошу…       Поток извинений прервал громкий скрежет. Бумага, закрывавшая окно над их головами, лопнула с треском. Тяжёлый стук заставил пол вздрогнуть. Раздался многоголосый вскрик:       — Лунная сфера!       — Что это такое?!       — Камень? Кто посмел бросить камень в окно Фарфорового дома!       Камень.       В окно.       В то самое окно, перед которым сидел Морозный Кедр Полуночи. Вернее, сидел бы, если бы не счастливая…       …случайность?       Он повернул голову и впервые присмотрелся внимательно к своему спасителю.       Волосы острижены коротко, как у большинства слуг. Кожа смуглая, но не слишком тёмная. Нос тонкий, с лёгкой горбинкой. Губы шероховатые, мягко очерченные. Брови и ресницы бледные, невыразительные. Тело неожиданно крепкое и подтянутое для того, кто целыми днями подаёт другим кисти и полотенца.       Простая, поразительно неприметная внешность. Потребуется время, чтобы различить его в толпе, среди сотен подобных. Но глаза… Глубокие, насквозь пропитанные полуночной тьмой. Недоверчивые.       Такие знакомые.