Истинный лик Луны окутан тенью

      (114 лун назад)       На площади Увядающих листьев выступали уличные артисты. Зрелище было красочным и неизменно собирало целую толпу. Наспех сколоченная из досок сцена возвышалась над землёй на добрых три локтя, столбики увивали разноцветные ленты, а актёры в гриме разыгрывали спектакль с песнями и танцами. Сверчок мало смыслил в театральном искусстве (да и явился за другим), но судя по реакции зрителей, играли хорошо. Это только на руку. Будет проще работать, пока всеобщее внимание приковано к подмосткам.       Сверчок коротко кивнул брату Шершню, и они разошлись в разные стороны. Сегодня на дело отправились они вдвоём, да ещё приезжий паренёк, прибившийся к шайке несколько дней назад. Непривычно без хитрой морды Трепача, но… даже самым ловким порой изменяет удача.       Взгляд выхватил из толпы высокую худощавую фигуру. Новичок отчего-то топтался на месте и вглядывался в лица прохожих, точно кого-то искал. На заострённом широкоскулом лице с тонким носом и узкими тёмными глазами застыло напряжение. Чего встал? Только внимание привлечёт. Подойти, что ли, дать пару советов, а заодно и крепкую затрещину… Нет уж. Пусть свои шишки набивает, молодым это только на пользу. Отвернувшись, Сверчок выбросил из головы всё лишнее и полностью сосредоточился на цели.       Есть у богачей премилая привычка — выставлять своё богатство напоказ. Бедняк последнюю монетку запрячет так, что сроду не сыщешь, а эти… понавешают кошельков на видном месте и стоят, рты разинув. Наивные.       Ну, Лунная сфера, не подведи.       Раз — ловкие пальцы подхватывают тяжёлый мешочек на поясе купца и одним движением распускают узел завязок. Два — снимают драгоценную подвеску с шёлкового шнура. Три — вытягивают несколько монет из чьего-то кармана после якобы случайного столкновения. Какие прекрасные люди, отдают нажитое проще, чем ящерица хвост.       Пробившись в первые ряды, Сверчок с удовольствием ощупал добычу за пазухой. Старик Ручей обрадуется, хоть и виду не подаст. Если ещё и Шершню так же повезёт, можно будет и мяса поесть, и лекаря для Трепача нанять. Новичок вряд ли выручит много в первый заход, ну да ладно. Лишь бы не попался, а то даже имя своё не успел назвать...       В логово Сверчок вернулся первым. Осмотревшись, сдвинул доску в стене заброшенного дома и юркнул в темноту. Привычно преодолел вслепую два десятка земляных ступенек и очутился в подвале, озарённом единственной масляной лампой.       — Ты один? — приветствовал его скрипучий голос.       — Остальные скоро подтянутся. Лучше глянь. — Сверчок радостно вывалил наживу на рваную циновку. Высохший Ручей хмыкнул в бороду и снизошёл до похвалы:       — Недурно.       Когда-то старик и сам был прославленным вором, но свет его Луны постепенно угас — годы брали своё. Он больше не мог прокормить себя сам и жил за счёт учеников, которым успел передать некоторые из своих приёмов. И которые ещё не лишились головы, само собой.       Оставив Ручья перебирать награбленное, Сверчок отошёл к ящику в углу, взял всё необходимое и направился к дальней стене, к длинному свёртку ветхих покрывал. Между складками ткани блеснули воспалённые глаза. Сухие губы Трепача с трудом растянулись в приветственной усмешке.       — Богатый… улов?       — Сойдёт. — Сверчок уселся на грязный пол рядом с ним. Тронул лоб тыльной стороной ладони. — Дождусь Шершня и пойду искать лекаря. Горишь весь.       — Стало быть… живой.       Фыркнув, Сверчок запустил ладонь под покрывало и осторожно вытащил правую руку Трепача на свет. Повязка на месте отрубленной кисти задубела от крови.       — Старик тебя поил?       — А то… Почти… два кувшина… за день.       — Два кувшина? Просил же не частить, башка треснет, — скривился Сверчок, смачивая повязки водой из чашки, чтобы было проще снимать.       — Не треснула же…       Сверчок шутливо замахнулся для острастки, но тут же насупился. Рану он подлатал, как смог, но она всё ещё выглядела скверно. Самодельных мазей и перевязок мало, нужны сильные снадобья и хороший уход. Иначе…       — Не бойся… не помру, — просипел Трепач и снова улыбнулся. — Ты ж за такое меня… на Безлунном мосту догонишь… и шкуру снимешь. Мне оно… надо?       — Замолкни уже. Силы попусту тратишь.       — Ты уж… позаботься обо мне, как следует… матушка Сверчок.       Нет, Безлунного моста Трепачу не видать. Наверняка по пути запнётся о собственный длинный язык.       После перевязки Сверчок бережно поправил покрывало, привалился к стене рядом с впавшим в забытье товарищем и уставился на вход. Где же их носит? Шершень-то выберется из любой передряги, не впервой. А новичок… Вроде не дурак, пальцы проворные, старик лично испытывал. Зачем было стоять без толку и глазеть на прохожих? Испуганным он не казался. Совесть замучила? Или яиц не хватило? Куда деваться, не от хорошей жизни воруют. Фонарей в столице на всех не хватит, волей-неволей придётся крутиться.       Шершню на возвращение понадобилась добрая половина чаши. Принёс он меньше, чем Сверчок, но протянуть ещё пару дней они смогут. Темноглазый юнец объявился вскоре после Шершня и бросил на циновку довольно увесистый мешок. Купца обворовал, что ли? То-то Ручей хмурится — крупные кражи не в их правилах, слишком опасно.       — Показывай, — сухо велел старик. Юноша поджал губы и раскрыл горловину мешка. Сверчок с любопытством вытянул шею и обмер.       На самом верху лежало несколько лепёшек с мясом, завёрнутых в жирную бумагу. Под ними оказались украшения, в том числе редкие, непонятно каким образом затесавшийся сюда мужской веер — и деньги. Много денег.       Высохший Ручей помрачнел ещё сильнее.       — Откуда?       Новичок опустил глаза и пояснил:       — Я наблюдал за толпой. Выискивал богачей, что засматривались на актрис. Потом подходил к ним и говорил, мол, госпожа Первая Ласточка заметила твой интерес и готова к знакомству, если только господин передаст ей подарок в знак своей искренности. Они сами отдали мне всё это в надежде, что я сведу их с красавицей. Но я просто забрал вещи и ушёл. — Внезапная тишина заставила его поднять голову и удивлённо взглянуть на товарищей. — Так… нельзя?       Суровое лицо старика вдруг оживил родник тихой улыбки.       — Умно.       — Не то слово! — воскликнул Сверчок, вскакивая на ноги. — Чтоб меня Великая Ночь проглотила, ты за один вечер собрал больше, чем мы за десяток! Теперь заживём!       Не удержавшись, он потрепал парня по гладким тёмным волосам. Надо же, с виду простак, а на деле смышлёный. Ещё пара подобных заходов — глядишь, удастся перебраться в местечко поуютнее…       — Трофей, — вдруг проговорил Шершень. В ответ на недоумённый взгляд новичка пояснил: — Можешь выбрать себе. За успешное дело. Так принято.       Ручей кивнул, подтверждая его слова. Юноша неуверенно покосился на общий улов.       — Не робей, — хлопнул его по плечу Сверчок. — Бери что угодно, никто против не будет.       Интересно, что выберет? Памятную безделушку вроде заколки или подвески? Сам Сверчок, разумеется, предпочёл бы браслет, но таковых в мешке не оказалось.       Как ни странно, тонкие пальцы юнца почти сразу потянулись к вееру.       — Можно его?       — Можно, сказали же. Только зачем? В богатея поиграть охота? — хмыкнул Сверчок, но осекся, заметив блеск острых зубьев на кромке безобидной безделушки. — Ого! А вещица-то с когтями! Братец, глянь.       Шершень вежливо протянул мозолистую ладонь, и парень покорно вложил в неё трофей. Веер сухо щёлкнул. Хвастать ему было нечем — простой чёрный шёлк да пара узоров, но стальное нутро намекало, что создавали его не ради красоты.       — Хорошая работа. Острый, — оценил Шершень, осматривая блестящие коготки.       — Его мне отдал господин в чёрных одеждах. Сказал, что денег для госпожи нет, и это его единственная ценность. Я… — Юноша сцепил пальцы и стыдливо потупился. — Я не хотел брать, честно, но он настоял. Похоже, правда ждал встречи с той актрисой…       — Тогда он твой по праву, — строго заметил Ручей. — Пусть служит напоминанием, что всякое дело должно быть доведено до конца.       Вернув веер новому владельцу, Шершень уточнил:       — Драться умеешь?       — Таким? Не пробовал.       — Научу.       — Ещё как научит, — подтвердил Сверчок и в порыве чувств крепко обхватил новичка за плечи. — Не вешай нос — благодаря тебе сегодня мы богаче всех! Подождите, за лекарем сбегаю, и сядем пировать…       Паренёк наконец улыбнулся. В глазах, похожих на агатовые стрелы, сверкнула гордость.