-- Зима, февраль —
Ванцзи не услышала, как открылась входная дверь. Она проснулась, когда почувствовала, как чужая рука погладила ее по волосам на голове. Она тут же открыла глаза и посмотрела на Чанцзэ, ее муж сидел на корточках перед диваном, на котором Ванцзи заснула, хотя почти до самого утра старалась не спать. - Чанцзэ.. Лань Чжань быстро села и протянула руку к повязке на предплечье мужа. Левый рукав рубашки Чанцзэ полностью отсутствовал, а сама рука от кисти до локтя обмотана белыми бинтами с типично медицинской профессиональностью. Ванцзи рада видеть, что на этот раз Чанцзэ, похоже, повел себя разумно и обратился за помощью к врачам, а не отмахнулся от своих травм как всегда, назвав царапиной кожи. - Что случилось? Сильно болит? Почти невесомо белые кончики пальцев Ванцзи коснулись бинтов. Сердце ее болит, когда она думает, что кто-то вчера причинил боль ее любимому, пока она сидела дома в безопасности. Она не представляет, как Саньжэнь справлялась с этим все время, неужели, со временем к таким вещам просто привыкаешь? - Все хорошо. Просто один преступник поссорился с другим, а я случайно оказался между ними и ...вот. Пустяковая рана. Тепло растекается за рёбрами Чанцзэ от нежности, когда светло-светло карие, прямые, чистые и совершенно искренние глаза девушки внимательно сканируют его тело и лицо, выискивая малейший намёк на боль. Казалось, она готова вскочить и бежать за аптечкой немедленно, при любом признаке плохого самочувствия у Чанцзэ. Чанцзэ совсем не больно, он говорил правду, когда назвал свою рану - царапина кожи. Но он очень устал физически, вот по-собачьи устал, график без графика, неожиданные задания, командировки и выслеживая –выслеживая и задерживая ублюдков разных. Может быть, ему правда пора уйти на пенсию и перестать беспокоить свою семью? Будет проводить дни, воспитывая Усяня; и целыми днями обнимать и отдыхать в объятиях молоденькой жены, разве не звучит хорошо?! Позабавленный своими мыслями, которые явно так и останутся лишь мыслями в ближайшие пару лет, Чанцзэ устало усмехнулся. Видя осунувшееся лицо мужа и синие круги под его глазами, Ванцзи встала с дивана и помогла Чанцзэ занять освобождённое, все ещё тёплое, место на диване. - Ложись, поспи немного, я разбужу тебя, когда приготовлю что-нибудь вкусное тебе поесть. - Она нежно погладила небритые щеки возлюбленного. Она помогла Чанцзэ снять испорченную рубашку, штаны и носки, и в одних трусах уложила полицейского на диван спать, не забыв накрыть своим пледом для тепла. Она погладила брови Чанцзэ, потерла виски и массировала голову мужа, пока Чанцзэ в конце концов не заснул спокойно.-- Весна, апрель —
Лань Чжань была в середине запутанной, и оттого сложной, лекции по истории традиционной Китайской музыки, когда ей позвонили из школы Вэй Усяня. Поспешно извинившись перед лектором, она вышла из аудитории в коридор. Все-таки не зря она сохранила контакты школы мальчика. - Алло? Она ответила, когда нашла тихий и безлюдный участок в коридоре. - Здравствуйте, я классный руководитель Вэй Усяня, Мо Сюаньюй, мне нужно поговорить с Лань Ванцзи. Вы Лань Ванцзи? Ванцзи нахмурилась. Почему школа звонила ей, когда у Вэй Ина есть два живых и здоровых – слава богу – родителя? - Да, я Лань Ванцзи. Что-то случилось с Вэй Усянем? - Д-да. Да! Знаете, у них был урок литературы, учитель заметил, что с мальчиком что-то не так, сейчас Усянь в кабинете медсестры. - Вы звонили его матери? – Ванцзи теперь действительно взволнована. - Конечно, мы сначала позвонили матери, когда она не ответила, позвонили отцу Вэй Усяня, но и до него нам не удалось дозвониться. Как запасные, ваши контактные данные были также указаны в личном деле мальчика, и теперь, когда мы не может найти его родителей, будет хорошо, если вы сможете прийти и быть с ним, как член семьи. Во-первых, она совсем не удивлена, что школа не смогла дозвониться Чанцзэ: ее муж в командировке, личный телефон выключен, вернется не раньше следующей недели. Во-вторых, Вэй Усянь никогда не будет рад видеть ЕЕ рядом с собой. Они назвали ее «член семьи», ха, как смешно. В-третьих, где была Саньжэнь, когда нужна своему сыну? И последнее, что, бог ты мой, снова могло случиться с этим неугомонным маленьким грубияном? В голове Ванцзи крутится много вопросов. А классный руководитель продолжал: - Мальчик будет рад иметь рядом с собой кого-то из семьи. Не могли ли бы вы приехать и забрать Усяня домой, он, как и некоторые из его одноклассников, не сможет сегодня посетить оставшиеся уроки, не после того, что они с одноклассниками сделали. - Что все-таки произошло? – Холоднее спрашивает Ванцзи, вся эта таинственность усиливала ее раздражение. - Если с сыном моего мужа, пока он находился в школе, случилось что-то опасное для здоровья или.. - Нет-нет, это не опасно для здоровья, не совсем опасно, по крайней мере, не сейчас, но если они продолжат.. Знаете, вам лучше приехать сюда и мы сможем все вам разъяснить о случившемся. Деликатная тема. Значит все-таки агрессор, а не жертва, - заподозрила Ванцзи, раздражено сжала пальцами переносицу. Дела Усяня не впервые уже за последние полтора года вынуждали приходить в школу то Чанцзэ, то Саньжэнь - Ванцзи в курсе, потому что Чанцзэ с ней делился. - Хм, конечно, я сейчас отпрошусь с пары и приеду. Как бы ни была Лань Чжань несчастлива оказаться единственно доступной нянькой нелюбимому пасынку, отказать ребенку нуждающемуся в помощи она никогда не смогла бы, даже неприятному. Тем более, единственному сыну любимого человека. Она точно знает, как сильно Чанцзэ умеет любить, а сына своего сильнее всех, и вопреки всему. Чанцзэ будет очень расстроен, если приедет и узнает, что с мальчиком что-то произошло, Ванцзи могла помочь, но наплевала. А тут еще эти нелепо запутанные «не совсем объяснения» Мо Сюаньюй лишь сильнее возбудили нервы Ванцзи, и не в хорошем смысле. Она поспешила в школу. С красным от жары лицом Ванцзи ворвалась в медицинский кабинет, неприятно мокрая рубашка липла к спине, и она уверена, что ее подмышки воняют, что естественно лишь прибавляет ее лицу красноты, но уже от стыда. Добраться из университета в школу оказалось гораздо сложнее, чем она полагала. У Ванцзи не было своего автомобиля, она рассудила, что общественный транспорт будет долгим и неудобным, а добраться нужно быстро, поэтому немедленно заказала такси. Такси пришлось ждать двадцать минут. Водитель оказался полным болваном, вместо того, чтобы смотреть на дорогу, флиртовал, и в итоге, завез их в пробку. И вишенкой на торте стало, когда на улице жара такая, что, вероятно, плавился асфальт, а у горе-таксиста кондиционер сломан. Вот она и добралась до школы не только с большой задержкой, но еще и выглядя ужасно, «благоухая» ужасно, и чувствуя себя ровно точно так же. Ванцзи уже поговорила с Мо Сюаньюй и знала, что случилось. Она быстро поговорила и с медсестрой, получила рекомендации обратиться в больницу, если эрекция у Вэй Усяня не спадет через два часа, затем забрала Усяня домой. - Ммм... хнмм... Ныл и скулил Ин дома уже лежа в своей постели, проклиная Хуайсана всем, что знал. Хуайсан, ублюдок, он обязательно ударит его под зад, когда увидит в следующий раз. Если бы он не говорил так убедительно, будто точно знает, что ничего не делают плохого эти синие таблетки, разве стал бы он, Усянь, совать себе в рот что-то столь адское!? - Уууу... - завыл он снова полный обиды на подставившего его приятеля. Нижняя часть его опять распухла и болела, диарея мучала тоже, и все еще тошнило. Еще и эта ненавистная Лань Ванцзи видит его в самый стыдный момент. Хотя Ин совсем не уверен, что иметь маму рядом в такой момент, будет чем-то лучше, или менее стыдным. Может быть, даже хорошо, что рядом Лань Ванцзи, на мнение которой Вэй Ину наплевать. - Вэй Ин? Раздался тихий обеспокоенный голос. Усянь удивленно, и немного недовольно, посмотрел на вошедшую. - Как дела? Лань Ванцзи шагнула вперёд и потянулась рукой ко лбу Усяня. - Жарко? Голова все ещё болит? Тошнит? Поедем в больницу? Медсестра предупредила о тошноте, головной боли, жаре, диарее, помимо не проходящей несколько часов эрекции. Все это было у всех мальчиков, которые вместе с Усянем съели таблетку Виагры. Любопытные дураки. У Вэй Ина не было температуры, Ванцзи не почувствовала ничего ненормального под рукой и выдохнула. Мальчик хоть и выглядел красным-красным, но не горел. - Нет у меня лихорадки! Убирайся из моей комнаты! Сквозь зубы выплюнул Усянь, грубо отпихнув от себя руку мачехи. Он почувствовал некое удовлетворение, увидев ошеломленно-обиженное выражение лица Лань Ванцзи. Не время злиться! Повторяла себе Ванцзи. Усяню больно, поэтому он зол, и грубее, чем обычно. Увидев, как мальчик неуклюже пытается встать с кровати – может, ему нужно сходить в туалет? – Ванцзи вновь протянула руку и терпеливо помогла Усяню подняться на шаткие ноги. - Хочешь помочь, прижми свою руку к той части меня, которая действительно нуждается в помощи, блядь! – Зарычал на неё Усянь сердито. Вэй Усянь сожалел, что его физическое самочувствие мешало ему в полной мере насладиться тем, как выглядело лицо мачехи, после этих слов. Но он старался запомнить как можно больше подробностей, чтобы вдоволь посмеяться позже. Сюэ Ян будет хохотать, когда он расскажет ему. Глаза Лань Ванцзи ошеломленно расширились от унижения. Не веря наглости пасынка, она замерла на мгновение. Чем Вэй Усянь не упустил возможность воспользоваться. - Малышка, я знаю, ты хочешь этого, помоги мне.. – Усянь кокетливо потёрся о её бедро. Лань Чжань почувствовала, как кое-что продолговатое в нижней части Усяня прижалось к её бедру, когда мальчик сильнее опёрся на её тело. Ванцзи затошнило. Она не оттолкнула мелкого мерзавца только потому, что из-за физического своего дискомфорта мальчишка стоял на своих ногах не очень надёжно, Ванцзи боялась, что толкнув резко, она могла бы повредить ему. И этот бесстыдный и жестокий ребёнок мог ведь легко соврать, что синяки и ссадины оставила на нем Ванцзи. - Бесстыжий! – крикнула Лань Чжань. Она была рассержена. Нет. Разъярена! Чанцзэ и дальше, раз уж хотел, мог быть чрезмерно снисходителен ко всем истерикам Усяня, которых случалось не менее миллиона в год, но она не собиралась больше потакать маленькому развращённому негодяю!! - Если через полчаса твой половой орган не вернётся к спокойному состоянию, я отвезу тебя в больницу, хочешь ты этого или нет! - Сурово отрезала она. - И как только твой отец вернётся, он узнает, что ты украл таблетки из его прикроватной тумбы, в нашей с ним спальне, отнёс их в школу, употреблял и дал другим своим одноклассникам. Она предположила, Усянь, с его-то головой, и без её подсказок обратит внимание на скрытое предупреждение спрятанное в её словах. Мерзавец. Ванцзи продолжает сердиться весь день. Лишь ночью уже лежа в постели в темноте она вспоминает о том, что теперь вероятно вся школа Усяня – учителя тоже - знают, что в постели её мужу иногда требуется помощь фармакологии, чтобы поднять его.... эм, мужской орган. - Оооо... – жалобно стонет Лань Чжань, натягивая пахнущее свежестью одеяло на своё пылающее от стыда лицо, пока она не сможет полностью спрятаться в коконе из постельного белья. Все ужасно. Почему все так ужасно? Ванцзи скучает по тёплому, большому телу своего мужа рядом. Обнять бы его и забыть обо всем. Как она, вообще, должна рассказать все Чанцзэ? Ее мужу будет так неловко, боже.. А Саньжэнь? Будет смеяться над Чанцзэ, а потом и над ней, потому что никчёмная в постели Лань Чжань не может возбудить своего мужа без таблеток? Сон у Ванцзи в ту ночь не самый спокойный.-- Весна, май --
- Почему у тебя родительское лицо? Пасынок ведёт себя непослушно? Мэн Яо съедало любопытство. Всю пару он внимательно следил за Ванцзи, которая вела себя очень странно и непривычно для самой себя: она не выпускала свой телефон из рук, хотя обычно не вынимала из кармана до конца всего учебного дня. Каждый раз, когда телефон вибрировал, Лань Ванцзи смотрела на него с хмурым и недоверчивым лицом, так, должно быть, древний человек впервые смотрел бы на огонь – по скромному мнению Яо. Несомненно, произошло что-то очень интересное, интригующее. Были ли уже проблемы в раю? Яо хотел знать все. Ему не понравилась Лань Ванцзи почти сразу, в первый же день, когда они пришли все на первую пару. Нет, Лань Ванцзи ничего ему не сделала, но было в ней что-то такое, ее сучье лицо, может быть, из-за чего она просто бесила Мэн Яо. Он сам не понимал почему, хорошо?! Вся из себя такая идеальная, смотрит на всех свысока, отличница, красавица, одета хорошо, на руках носит состоятельный муж - тоже красавчик, и полицейский еще; в кошельке Лань Ванцзи всегда есть деньги. В столовой она никогда не ест, потому что, видимо, слишком по-крестьянски для такой фригидной зазнайки опускаться до обеда в столь простом и дешёвом месте, как общая столовая, не так ли? Выскочке обязательно необходимо выпендриться, конечно, и пойти в кафе напротив университета, где еда на вкус та же, но стоит дороже. Почему он, Мэн Яо, должен так много работать, чтобы иметь мелочи, а кому-то достается все? Лань Ванцзи, наверное, даже дня в съемной квартире жить не приходилось. Небось все ей всегда доставалось легко: любящие родители и братья; хороший муж, не изменщик и бездельник; и, конечно, таким, как она, ребенка одному растить никогда не придется, всегда поймает «папочку» на свое лицо, постаскуха. - Что? – Спросила Ванцзи, показывая по-детски растерянное выражение лица. Делая очевидным, насколько она глубоко потерялась в своей голове и абсолютно ничего не слышала. - Ты так смотришь на этот телефон, будто ждешь, что он тебя укусит. Сдержано, не показывая зубов, мило смеется Яо. Несмотря на весь из себя растроганный тон и миловидное личико, любому, награжденному хотя бы малой долей интуиции ясно, что его интерес не с благородного поля росток. – Лицо моей невестки выглядит также, когда ей начинает писать классный руководитель ее сына. Он кивает на телефон, лежащий теперь на столе близко к правой руке Ванцзи. – Проблемы? Блеск в глазах Мэн Яо пугает Лань Чжань до чертиков. Странный тип. Страннее ее самой, а ведь она думала, что страннее ее нет никого. И Ванцзи, может быть, наивной, но точно не полная дура, чтобы ради пары улыбок и неискренней, пусть и на пятерку отыгранной лести, делать достоянием посторонних даже малую часть грязного белья своего и своих домочадцев. - Нет, все в порядке, просто какая-то реклама. – Врет Ванцзи, и совсем не чувствует угрызений совести. Мэн Яо напоминает Лань Чжань ненавистных клоунов – жуткие, насквозь фальшивые, с улыбкой маньяка на пол-лица. Лучше не быть с Мэн Яо слишком откровенной, тем более, что помимо «странный», он еще и сплетник большой. И иногда у него такие безумные глаза, будто он едва ли не оргазмически счастлив, когда кто-то несчастлив. Фу. Остаток дня Ванцзи проводит разговаривая с менеджером банка о блокировке своей утерянной банковской карты. С утреннего разговора с Мэн Яо прошло несколько часов и Ванцзи получила, по крайней мере, еще семь коротких сообщений от банка о покупках, которые не совершала - очевидно. Причем, все какая-то чепуха: сладости Шу - 730, кфс – 1 100, магазин одежды – 3 000, снова сладости – 1 840. Бред какой-то. Кто вообще крадет карту, чтобы потом потратить все деньги на конфеты? Что это за сахарная зависимость толкает человека на уголовное преступление?!---
https://pin.it/6QlXuhp
- С какой стати мне покупать тебе конфеты, разве ты моя девушка? – Вэй Ин недовольно ворчит, но позволяет Не Хуайсану затащить себя в магазин сладостей у школы. Хуайсан хилый коротышка, Вэй Ин в любой момент мог легко стряхнуть его со своей руки, если бы хотел. – Ты как ребенок, все еще тратишь все деньги на леденцы и комиксы, стой, нет, ты тратишь МОИ деньги на это дерьмо! – Кисло поправляется он, наблюдая, как Хуайсан воодушевленно набивает бумажный пакет какими-то мягкими на вид ярко-зелеными конфетками. - Ты жадничаешь немного конфет своему другу, брат Усянь? Разве я не даю тебе первым посмотреть все мои журналы? Ты, кстати, не вернул мне два из них, мне больше всех нравилась брюнетка в зеленых трусиках в одном из них. Рассеяно болтая Хуайсан почти побежал к полкам с M&M's. - Еще ты единственный среди нас, кому родители дают так много карманных денег. Если бы не знал, что они развелись, и с тех пор пытаются купить хорошую твою сторону абсурдно дорогими подарками и прочими большими материальными подношениями, я бы решил, что ты украл. Подержи-ка это. - Хватит нести чушь, - в отвращении кривя губы, сердится Усянь, сжимая пальцы вокруг пакета со сладостями, которые Хуайсан сунул ему в руку, прежде чем снова побежать в другой конец магазина. Закатив глаза, Вэй Ин громко топает за ним. - Сколько прошло времени после развода? Два года? Три? - продолжает Хуайсан, не проверяя, идет ли рядом с ним правильный человек или незнакомец. Вэй Ин снова закатывает глаза, наблюдая, как Хуайсан нахмурившись разглядывает содержимое нового бумажного пакета в своих руках. – Твои родители продолжают давать тебе так много денег, странно. Может, твой папа и мачеха собираются сказать тебе, что у тебя скоро появится младший братик или сестричка? – Хуайсан сворачивает гармошкой верхнюю часть бумажного пакета в руках и впервые смотрит на Вэй Усяня, и зло хихикает, глядя, как ревностью чернеет лицо друга. - Забери свое дерьмо, - Усянь толкает пакет в грудь Хуайсана, отворачивается и идет к выходу. - Возьми для Сюэ Яна тоже, и поторопись к кассе, иначе сам заплатишь. Кричит он, уже приближаясь к стойке кассира. - Ну-у, так, что там с твоими родителями, все еще не собираются мириться? - Откуда мне знать. Отстань. – Сердито рявкает Ин сначала, но затем будто вспоминает, где он и с кем говорит, смягчает свой тон. - Я не знаю, о чем они думают вообще. Бывает момент, когда мне кажется, что они смотрят друг на друга как раньше, но, в следующий, я застаю маму и папу снова вцепившимися в глотки друг другу. Ненавижу это! Вся эта ситуация с родителями изрядно достала Вэй Ина за последние три года, он начинал опускать руки, ведь чтобы он не делал, как бы не старался, они так и продолжали жить раздельно: папа с НЕЙ, а мама на свиданиях с неудачниками. - Ты знаешь, что учитель Мо задал нам выполнить дома восемь упражнений по математике? Не могу поверить, что когда-либо думал, что он самый добрый из всех преподавателей. – Грубо переводит тему Вэй Ин, Хуайсан, потому что он лучший друг, поддерживает ее.--Лето, июнь --
- Папа? От рабочих бумаг Чанцзэ отвлекает тихий голос сына за дверью своего домашнего рабочего кабинета. Выпрямившись, он закрывает папку с нераскрытыми делами и откладывает на край стола, прежде чем разрешить мальчику войти. Не стоит детям видеть такое. - Заходи, Усянь. - Зовет он, забытые очки для зрения все еще сидят на кончике его носа. - В чем дело, сынок? Вэй Ин проскальзывает внутрь через открытую дверь выглядя злым, глаза мокрые, рот обиженно сжат, Чанцзэ надеется, что они с Ванцзи не поссорились снова. - Я не брал деньги с твоего стола, - кричит его сын едва дверь захлопывается за его спиной. Значит, поссорились, незаметно вздыхает Чанцзэ, готовясь к крику и плачу. Вэй Ин вырос почти до 160 см ростом, мужчина уже, а поведение все такое же детское. – Она ненавидит меня, поэтому говорит обо мне гадости. Она также заходит в мою комнату и ковыряется в вещах, будто ей все можно! Это не ее дом! Почему ей все можно?! Почему? – Плачет мальчик, и сердце Чанцзэ снова смягчается, мужчина торопливо встаёт и обнимает сына, гладит его по голове, шепча успокаивающие слова, позволяя мальчику излить накопившийся гнев: лучше на него, справедливее, чем Ин пойдёт и выльет все на Лань Ванцзи. Это оказалось тяжелее , чем он думал, уговорить бывшую жену и сына принять его новую жену. Он испытывает огромное облегчение от того, что Ванцзи не из тех, кто устраивает сцены. Он не представляет, что бы делал будь иначе. Чанцзэ так повезло встретить такую хорошую и понимающую любовницу. Позже тем вечером, стоя на кухне в нижнем белье, обнимая свою молодую жену, Чанцзэ снова благодарит ее за терпение, и просит потерпеть еще чуть-чуть капризы его малолетнего сына. Мальчику, и его маме, нужно немного больше времени, чем они думали, но скоро все наладится. - Обещаю. Хоть момент и подходящий Ванцзи не рассказывает Чанцзэ, что сегодня снова была в школе Вэй Ина, откуда мальчика едва не исключили из-за очередной драки с одноклассником. Она не понимала, почему Чанцзэ никогда не говорил раньше о драках Усяня, и почему ее позвали в школу, а не отца Вэй Ина. Все стало ясно, когда она встретил там Саньжэнь – никто Чанцзэ тупо не ставил в известность о таком агрессивном поведении Усяня, и именно она просила школу не сообщать бывшему мужу об эпизодах, в множественном, черт возьми, числе, а позвонить мачехе, если не дозвонятся до нее. Ванцзи не знала, является ли это способом Саньжэнь усложнить ей жить, либо знаком ее доверия ей. Поэтому Ванцзи сдержала любые свои мысли и реакции, не позволяя сомнениям и подозрению проявиться на своем лице, ей нужно сначала все хорошо обдумать, а потом действовать. По просьбе Саньжэнь она также умалчивает от мужа, что встретила Саньжэнь и они прилично сели в ближайшем кафе и поговорили, как взрослые люди, которыми они и являются. Ну, все, кроме Усяня. Она и Саньжэнь согласились, что сложившаяся между ними всеми атмосфера несет опасность для психики ребенка. Вполне вероятно, что все драки и агрессия мальчика исходят именно из переживаемых им сейчас событий. Сильный эмоциональный накал приводит к стрессу, и причиняет душевную боль мальчику. Однако в их силах минимизировать весь негатив. В первую очередь, для этого им необходимо продемонстрировать мальчику, что развод мамы и папы, и новый брак папы, не означает, что он потеряет кого-либо из своих родителей; что они оба, Чанцзэ и Саньжэнь, как прежде, любят его, несмотря ни на что. И Ванцзи здесь тоже не враг. Что Саньжэнь и Чанцзэ должны проводить иногда проводить время втроем с Вэй Ином, без нее. А иногда и вчетвером вместе с ней. К концу беседы у Лань Чжаня сложилось впечатление, что они смогли прийти к сделке. Ради благополучия Усяня, они с Саньжэнь могут хотя бы попытаться придерживаться цивилизованных отношений. Очень-очень Ванцзи хочет рассказать Чанцзэ обо всех грубых выражениях, которые пасынок использует в разговоре с ней и другими людьми. Об устраиваемых Усянем драках. И о встрече с Саньжэнь, их разговоре и договорённости. Хочет, чтобы муж нежно улыбнулся ей, похвалил ее, восхитился тем, какая Лань Чжань зрелая и разумная в свои двадцать, но молчит. Не только потому, что этого просила Саньжэнь, а Ванцзи не хочет проверять рассердиться ли женщина сильнее откажись она выполнить такую маленькую ее просьбу - обычно, плохое настроение Саньжэнь значит, что у нее снова появится сотня причин поспорить с Чанцзэ, в итоге, муж Ванцзи вновь начнет возвращаться домой поздно и грустным. Лань Чжань устала проводить вечера в одиночестве, либо каждый день в борьбе без правил с подлым подростком. Просто хочет спокойно жить. Жить, наконец, со своим мужем в отношениях не отравленных бесконечными конфликтами то с бывшей женой, то с пасынком, то со свекровью. Никогда Ванцзи не боялась трудностей, иначе не вышла бы замуж за мужчину на двадцать девять лет старше себя, зная, что ее любимый разведен, имеет ребенка от первого брака, и никогда не прекратит контакты со своей бывшей женой. Тем более, дядя Ванцзи довольно красочно и долго объяснял ей, с чем вероятно придется столкнуться в таком браке. Готовясь ко сну в тот день они еще немного говорят с Чанцзэ о Вэй Ине. И после того, как Чанцзэ признается в своих страхах, что он беспокоится, что подводит сына, желая жить для себя, быть счастливым с Ванцзи, и отказываясь оставаться с Саньжэнь из чувства долга, в душе Лань Чжаня возникает план: она продолжит быть терпеливой и мягкой с пасынком ради Чанцзэ. Лань Чжань всегда сильно переживала, когда те, кого она любит, сталкивались с трудностями. И если ее молчание поможет установить мир в семье, она промолчит. Она и сама время от времени будет инициировать контакт с Саньжэнь, может, получится подружиться? И она достаточно умна, чтобы понимать, что особенно Усянь должен стать неотъемлемой частью и ее жизни тоже, если она истинно, кончено, хочет общего будущего с Чанцзэ. А Ванцзи хотела. С Чанцзэ - Навсегда!--Лето, август—
Сегодня первое масштабное соревнование по восточным единоборствам, к которому тренер допустил его к участию. Поэтому, естественно, Вэй Ин горд и взволнован. Встав необычно рано утром он спустился на кухню и схватив со стола один ломтик тоста с шоколадной пастой отправился на поиски мамы, чтобы убедиться, что она позвонила папе. Она и папа, оба, обещали ему прийти. С хлебом во рту он обошел каждую комнату и, наконец, нашел ее в ее спальне. - Мам, вставай, позвони папе. Первое, что кричит он, открыв дверь. - Сянь? Сегодня суббота, ребенок, почему ты не спишь? И зачем будишь меня так рано, маленький бес? С любовью ворчит Саньжэнь, когда замечает, что за окном еще темно, а ее детёныш стоит в дверях её спальни очень бодрый, пялится на неё. Она весело закатывает глаза, когда сын продолжает стоять, видимо, ожидает, что она сейчас же вскочит, и смеётся, когда он дуется, осознав, что она не собирается быть сегодня жаворонком. - Ну, ма-а-ам! Ноет Усянь. – Сегодня общегородские соревнования. Я участвую. Вы с папой обещали прийти и посмотреть. Вы ведь не забыли? Вы ведь приедете с папой, да, мам? Саньжэнь не может не вздохнуть, когда ее сын выглядит таким взволнованным, словно ему сообщили о болезни любимого щенка. - Давай, иди сюда, дай мне мой телефон. Позвоним твоему папе. Сдаваясь, она садиться в кровати, поправляет ночную рубашку и рукой подзывает Усяня, и усаживает сына рядом с собой, обнимая за худые плечи. Господи, ее малыш такой худенький и маленький в свои четырнадцать, как он собирается победить кого-либо на этих соревнованиях?! - Почему бы тебе не поесть больше, любимый? Ты такой худой. – Бормочет она, набирая знакомый номер телефона наизусть. - После поем, пойдем втроем с тобой и папой в наше любимое кафе, отпразднуем мою победу. Вэй Ин не собирался есть больше, не перед соревнованием, потому что перед боем их каждого взвесят, будет неприятно, если его вес окажется в итоге больше заявленного, его отправят в другую категорию с бойцами старше или тяжелее его по весу, плохо. Ему необходимо остаться в нынешней весовой категории, чтобы победить. И он, определенно, собирался стать победителем сегодня, не мог не стать, ведь папа и мама будут там, болеть за него. - Конечно. Мой мальчик будет победителем. Фыркает Саньжэнь, гладит темноволосую макушку мальчика и улыбается, глядя на широкую улыбку сына. Хотя они все обсудили и договорились, Вэй Ин не видит среди публики своих родителей, сколько бы он не смотрел. - Усянь, на что ты смотришь? Спрашивает Сюэ Ян сбоку, видя рассеянный и печальный вид друга. Вэй Усянь время от времени смотрит на зрителей, словно ищет кого-то. Сюэ Ян также окидывает взглядом зрительскую трибуну, машет знакомой девушке, Ацинь, но не понимает, кого Ин может искать. - Ничего. Неохотно отвечает Вэй Ин отворачиваясь к трибуне спиной. Они не пришли. Обещали. Но не пришли. Он уныло поплелся на маты, когда назвали его имя. - Тц.. Мысленно сплюнул он, завершив свой бой, снова окинув взглядом зрительский сектор и не увидев там тех, кого хотел. Вэй Ин почувствовал горящий взгляд на своем затылке сразу, как сел на пустое место среди своей команды. Ванцзи была вынуждена признать, что пасынок хорошо справился со своими соперниками: Сильный и умный боец, легко одурачил своего соперника обманным манёвром и честно победил. В будущем Усянь будет опасным соперником для любого, и не только в драках физических, но и умственной. Усянь! Усянь! Усянь! Скандирование продолжалось со стороны команды пасынка весь бой. Ванцзи оглянулась по сторонам. Зал полон. Она увидела даже парочку девушек, на вид пятнадцать-семнадцать лет, одетых в цвета команды Усяня, они выкрикивали какие-то кричалки в поддержку, покрасневшим от выброса адреналина и гормонов и уставшим после боя ухмыляющимся мальчишкам. Она смотрит на девушек. Ванцзи не хочет быть как дядя, но не может не подумать, что в ее школьные годы, девушки не ходили на соревнования одноклассников и не кричали в ярких нарядах. Она не считает, что это плохо. Ей просто непривычно, а потому неловко. Вокруг много шума. Пахнет потом. Родители кричат. Мальчики и девочки кричат. Комментатор кричит. Все кричат, кроме нее. И одеты все свободно и удобно, а она одна в деловом брючном костюме. Что тоже добавляет неловкости ей в осанку. Она слегка горбится, пытаясь казаться меньше, стать незаметнее. Чанцзэ пришлось идти на работу внезапно, срочный вызов. Он также сказал Лань Чжань, что Саньжэнь не пойдет, тоже что-то случилось на работе, должно быть, важное. Вот так Ванцзи и оказалась здесь, среди толпы, которой она обычно избегала бы, как чумы, болея за мальчика, который ее ненавидит. Внезапно на стороне команды Вэй Ина восторженно закричали, все со всеми начали обниматься и Ванцзи поняла, что все закончилось. Не для себя, а для Чанцзэ и Саньжэнь, Лань Чжань незаметно сделала несколько фотографий Вэй Ина и команды на память, пока те позировали с медалями. Дома покажет их Чанцзэ, а Чанцзэ позже сможет переслать их Саньжэнь. Она, должно быть, очень расстроена, что не смогла лично присутствовать и поддержать Вэй Ина. Ванцзи надеется, что сделанные ею фотографии помогут ослабить материнское чувство вины. И, может быть, могли бы помочь немного улучшить их с Санжэнь отношения тоже.-- Осень, сентябрь--
Школьный день в разгаре, во всех классах идут уроки. Никто не успел еще заметить пропажи двух мальчиков, кроме одноклассников, которые будут молчать. А те самые ученики, прячутся в это время за деревом на заднем дворе школы с незаконно раздобытой пачкой сигарет. - Что мне делать? Громко ныл Хуайсан рядом, раздражая Усяня. Младший Вэй успел начать сожалеть, что поддался уговорам этого тощего, низкорослого поклонника сладостей и порножурналов. Все-таки стоило взять с собой Сюэ Яна, либо остаться на уроке. Все лучше, фальшивого завывания Хуайсана. - В чем дело? Убирая сигарету от губ и выпустив дымную струйку изо рта, спросил Усянь, заранее зная, что кретин скулит из-за какой-нибудь глупости. Как всегда. - Все мои запасы израсходованы! Ничего нет. А Минцзюэ не даст мне больше ни монетки до ноября. Жалоба привлекла внимание Вэй Ина, он резко повернул голову и уставился на друга, чертового транжиру. - Что ты сказал? Минцзюэ только вчера дал их тебе, а ты уже успел все растратить? Что, черт возьми, ты купил? Модную курточку я уже вижу, выглядит девчачьей, кстати. Издевается Усянь. Зубасто улыбаясь, он уворачивается от брошенного в него Хуайсаном окурка. - Я не знаю. Беспомощно вздохнув, грустно пожимает плечами Хуайсан. - Я собирался сэкономить в этом месяце. Собирался купить только куртку. А потом.. я не знаю, что случилось. Все деньги оказались потрачены. О, кстати, на, тебе. Огорчение мигом слетело с лица Хуайсана. Вынув из кармана брюк что-то черное, он бросил его Вэй Ину, который легко ловит маленькую вещицу. - Сюэ Яну я тоже взял. Видишь, не только на себя потратил. Это натуральная кожа, а вставки из серебра, а не чушь какая-то дешевая. Смущено почесав затылок Вэй Ин благодарит друга за действительно красивый браслет, выглядит брутально, но не громоздко. Он тут же застегивает браслет на запястье, улыбается довольный, пока Хуайсан не заговаривает снова. - Я голоден, брат Усянь, купи мне поесть. – Клянчит хитрозадый, дергая рукав его школьной рубашки, что напоминает Усяню, что у него тоже нет больше денег. Карта, которую он украл у мачехи, заблокирована, а отец и мать будто сговорились, не дают больше, чем нужно на дорогу и обед. Легкие денег закончились, это хорошо еще, что мать каким-то образом убедила эту дуру, не рассказывать ничего отцу. - У меня тоже нет денег, - угрюмо пинает носком ботинок землю Вэй Ин. - Мм, родители пришли в себя, давно пора. – Хуайсан кивает одобрительно. Умник хренов. Странно, что не задает вопросов, но Усянь всегда подозревал: неясно как, но Хуайсан всегда знает больше, чем показывает.-- Зима, декабрь --
Однажды Вэй Ин спрашивает ее, знает ли она почему отец развелся с его матерью? Ванцзи объясняет пасынку, что не знает подробностей, потому что Чанцзэ не любит говорить об этом. Лань Чжань спрашивает Вэй Ина, хочет ли он рассказать ей об этом, но мальчик хмурится, пренебрежительно фыркает и уходит в свою комнату. Несмотря на то, что она прекрасно знает – слова Вэй Ина всегда намеренно ядовиты - и лучше всего их просто игнорировать, и, вообще, не вспоминать, Ванцзи все же еще несколько недель после этой странной беседы не может перестать смотреть на Чанцзэ, когда тот не обращает внимания, и думать: Чанцзэ все еще думает о Санжэнь? Сожалеет ли Чанцзэ об их браке? Хотел бы он снова быть с ней? Просыпаться с ней? Завтракать с ней? Обнимать ее? Заниматься с ней любовью? Если бы не Ванцзи... он был сейчас снова с ней? И, конечно, самая частая мысль в гостях: Сможет ли она когда-либо превзойти Санжэнь в сердце Чанцзэ, и, что ей еще нужно сделать для этого?