* * *
Ключи от квартиры нашлись на привычном месте в портфеле, Сергей поставил на пол пакеты с продуктами, которые он купил, словно на автомате. По всему выходило, что идти нужно не с пустыми руками: хоть домой, хоть в гости к дочери. Прихожая встретила его тишиной и запахом лаванды. Лида была просто фанаткой этого аромата. На крючках для одежды висели ароматические саше, заполненные сушёными цветами и щедро сдобренные эфирным маслом. В последние годы Сергей настолько принюхался, что практически не замечал в квартире этого мягкого, тёплого, чуть горьковатого запаха, а вот теперь ему прямо в нос ударило. Пахло… домом, уютом и покоем. Сергей впервые расслабился после пакостного утра. Мировое соглашение оказалось очень продуманным и, мягко говоря, далёким от пополам, но он его таки подписал, несмотря на уверения адвоката, что в суде им удастся добиться большего. Жена просила увеличить сумму алиментов и продлить выплаты до окончания Машей института. Средства на депозитах оставались Лиде, а она обязалась оплачивать из них обучение дочери. С квартирой и так всё было понятно. Сергей оставался с гаражом, двумя автомобилями и ополовиненной зарплатой. Собственная квартира при таком раскладе светила ему только в ипотеку лет на двадцать. И это ещё с учётом его отличной кредитной истории. С другой стороны, появлялся шанс на нормальные отношения с Машей и понимание со стороны родителей. И возможность спокойно строить новые отношения с Димой без оглядки на Лиду. Сергей посчитал это не такой уж плохой сделкой. Сейчас он, сгорбившись, сидел в пустой квартире на той самой памятной банкетке и пытался разобраться, чего он хочет, выстроить планы хотя бы на несколько дней. Памятная дата, начало нового этапа — жизнь после развода. Почему же в голове так пусто? Зато на сердце плита из боли и злости на самого себя. Сейчас Серёже было жалко Диму, на которого он незаслуженно психанул. Когда приступ животной ревности схлынул, он осознал, насколько идиотской вышла ситуация. От начала до конца. Шёл, чтобы порадовать мальчика, ага, порадовал. По итогу, вообще забыл о своём Истинном, его желаниях и потребностях, сосредоточился только на себе, на своих ощущениях, страхах и миражах из прошлого. Хотелось что-то написать Диме в Телеграм, но он не мог себе представить что. В третий раз извиниться? Кинуть обычное «Как прошёл твой день?» Сообщить, что развёлся с женой? В свои тридцать восемь он так толком и не научился разговаривать с близкими людьми, выражать свои эмоции, делиться ними. А ещё ему самому как никогда сильно нужна была сейчас поддержка. Чтобы кто-то похлопал по плечу и сказал, что он всё делает правильно, переламывая свою устоявшуюся жизнь через колено и будучи совершенно неуверенным в результате. Ну да, Истинность. Но кому, как не Сергею, знать, что это всего лишь крохотный шанс на счастье, а отнюдь не гарантия. Дверь открылась, в прихожую влетела румяная с мороза Маша, споткнулась о пакеты с продуктами и уставилась на Сергея с искренним удивлением. — Пап, ты чего здесь один в темноте сидишь? — В гости к вам пришёл. Маме документы принёс, тебе вкусняшки. Соскучился по тебе, солнце. Как вы тут вообще? Мама наверное сильно расстроилась. — Издеваешься, пап? Расстроилась… — Маша быстро сняла пуховик, подняла продукты с пола и понесла их на кухню. Сергей потянулся за ней. — Я тут уже третий месяц только то и делаю, что её успокаиваю и к жизни возвращаю. «Машенька, не переживай, у меня всё нормально», а потом рыдает по полночи и ходит как зомби. Может быть, хоть ты объяснишь, что у вас стряслось-то. И помни, кстати, я во всём на маминой стороне. Вместо объяснений Сергей присел, поставил локоть на кухонный стол и снова закатал рукав. Машка зыркнула удивлённо сперва на руку, потом на лицо отца. И вдруг её лицо совершенно переменилось, на нём проступили осознание и восторг. Новость настолько поразила её, что она бросила разбирать сумки и тоже плюхнулась на табуретку. — Дима! Да? Вы с Димой Истинные! Обалдеть просто. Подожди, а почему ты сразу ему не сказал? Нам всем? Ты же его на такси домой отправил… Или не Дима? Папа, да объясни хоть что-нибудь, я же умру от любопытства. — Ну ты сама уже обо всём догадалась. Оказалось, что мы с Димой Истинные. Поэтому мы с твоей мамой развелись. — Так мама знала про Диму? — Скорее догадывалась. — Ничего не понимаю. То есть ты вообще ото всех это скрыл, кроме Димы? — Я и Диме ничего не сказал. Не хотел бросать маму, ломать семью. Слишком тяжело это всё. — Серьёзно? И как Дима узнал в результате? — Почувствовал. Истинных очень тянет друг другу, поэтому он всё понял, когда пришёл к нам в следующий раз и увидел меня. — А сейчас? Только не говори, что вы поженились, а меня даже на свадьбу не позвали. — О чём ты, Маша? Какая свадьба? Мы только сегодня с мамой согласовали документы о разводе. — Кстати, о разводе, мама сказала, что ты отказался платить за моё обучение… — Пугает тебя мама, чтобы ты лучше к ЕГЭ готовилась. Обещаю, постараюсь сделать так, чтобы тебя вся эта ситуация с разводом затронула по минимуму. — Ой, заладили с мамой одно и то же. . Так что Дима? — В смысле? — Простил тебе вот это вот всё? Вы сейчас вместе живёте? — Нет, не живём вместе. Маша, ты же сказала, что на маминой стороне, чего ты так за Диму переживаешь? — Он классный. И точно ни в чём не виноват. И потом, ты что, думаешь, маме будет приятно знать, что ты и с ней развёлся, и с Димой поссорился? Типа она порадуется? Мама, конечно, злится на тебя, но так-то она нормальная. — Маша опять вернулась к разбору сумок. — Суп погреть тебе? Там ещё салат какой-то мама с утра приготовила. — Спасибо, Маша, буду и суп, и салат, — Сергею почему-то вспомнились принесённые Димой булки и йогурт. Ночью бегал для него в магазин, массаж сделал. Заботился. На душе стало ещё противнее. — Так из-за чего? — спросила Маша, ставя тарелку супа в микроволновку. — Ты о чём, солнце? — Из-за чего поссорились? — Маша, мы не ссорились, просто не общаемся. Виделись всего три раза за всё это время. Что ты хочешь от меня, скажи? — Ну, чтобы вы помирились, поженились, и Дима опять со мной занимался. Новая репетиторша по английскому это что-то. Сергею оставалось только засмеяться и положить себе салата. К приходу Лиды разговор ушёл от опасных тем, и Сергей привычно слушал Машкину болтовню обо всём на свете. Лида прошла на кухню, налила себе супа и присоединилась к семейному ужину. Она выглядела радостной и умиротворённой. Наверняка адвокат уже сообщил ей о подписанном мировом, так что Сергей решил ничего не говорить, чтобы не нарушать хрупкую атмосферу спокойного семейного ужина. Как же он по всему этому соскучился, оказывается. Засиделись они даже дольше обычного, скучал, судя по всему, не только Сергей. Наконец, Машке позвонил кто-то из одноклассников, и она сбежала в свою комнату. Сергей собрал со стола грязные тарелки и начал мыть посуду, когда ему в спину прилетело короткое: — Возвращайся. — Лид, ну зачем? Мы же так хорошо болтали. — Вы же не живёте с ним вместе. Какой тогда смысл сбегать из дома? Из-за одной-единственной моей истерики? Я уже сто раз прокляла себя за неё. Наговорила тогда кучу лишнего, хотелось сделать тебе больно в ответ. Прости меня и возвращайся. Я не буду лезть в ваши отношения. — Лидочка, я простил тебя давным-давно и больше всего на свете хочу вернуться, но... — Ага. Всё, что идёт до слова «но» — чушь собачья. Я в курсе. — Лида горько улыбается. — Он из-за Стаса с тобой жить не соглашается? Что? Сознание Сергея резко выныривает из печали и ностальгии, цепляясь за имя Стас. Какой ещё Стас, нахуй? — Почему ты вдруг так решила? — аккуратно интересуется он у жены. — Ну, они четыре года живут вместе и сейчас не разъехались. Наверное, это что-то значит. — А ты откуда знаешь, где Дима сейчас живёт? — Если бы ты хоть немного сосредотачивался на том, что я тебе рассказываю, то помнил бы, что Диму мне наша главбух порекомендовала. Они у неё квартиру всё это время снимают. И она вчера прямо нахвалиться не могла, какие целеустремлённые, аккуратные и ответственные молодые люди ей попались. И посторонних не водят, и вместе отлично смотрятся, говорит, шикарная пара. — Они просто в складчину снимают, — говорит Сергей скорее самому себе, чем Лиде. Ревность, грёбаная ревность. Лида знает его болевые места, как никто другой. — Ну, хорошо, если не Стас, то кто-то или что-то ещё. Вы же не съехались. Должна же быть причина. — Есть причина, Лида. Прямо перед тобой сидит. Это я не захотел съезжаться. Лида молча встаёт из-за стола и начинает убирать продукты в холодильник. Проходит несколько минут прежде, чем она говорит: — Ты прости меня, Серёж, но я тогда вообще ни черта не понимаю. Ты хоть сам себе отчёт в своих поступках отдаёшь? Записался бы ты к Василию Ивановичу, тебя явно нужно с кем-то всё это обсудить. А из меня хреновый советчик. Слишком хочу тебя себе, несмотря на эти ваши браслеты.Бывшие
26 августа 2023 г. в 09:14
Самым логичным в связи с принятым решением было снести чат и заблокировать Сергея в Телеге. Но, взвесив всё, Дима решил, что это будет выглядеть как демарш с его стороны и только подтолкнёт Сергея искать с ним встречи другим способом. Поэтому он решил морозиться до последнего, переносить свидания под благовидными предлогами и почаще слать смайлики в ответ на сообщения Истинного. Правда Сергей пока в чате не активничал, уже пропустил как минимум «Доброе утро» и «Хорошего дня». Ну и логично, утро было хреновым и задавало тон дню в целом.
На антресолях Дима откопал сплющенную картонную коробку, заново сложил её, укрепив скотчем, и пошёл к своему шкафу упаковывать новогодний подарок для Марины. Теперь ему было абсолютно ясно, какой дурью он маялся, находясь в тёплых, гармоничных отношениях и мечтая о другой. Козёл. Нет, конченый мудак. Он ведь не выдуманной Истинной изменял с Маринкой, всё было с точностью до наоборот. Какая низость быть с человеком вместе и одновременно беречь самое сокровенное для кого-то другого, как оказалось, вообще не существующего. Так что всё содержимое тайной полочки перекочевало в коробку. Сначала Дима хотел всё это отсортировать, что-то оставить на память, может, какую-нибудь книжку… Но это было слишком гадко — копаться в дерьме, обнаруженном на дне собственной души. Поэтому он закончил с упаковкой, добавил скотча и, по ходу дела, передумал. Решил, что весь этот хлам завезёт сокурсницам в общежитие перед Новым Годом и раздарит первым встречным девушкам, а Марине прямо сейчас пойдёт и купит что-то крутое и классное, специально для неё.
Остановился он, в конце концов, на серебряных серёжках. Зелёные камушки, похожие по цвету на Маринины глаза, назывались хризолит и, по словам консультанта, идеально подходили именно Львам. Чушь, конечно, но Марина любила почитать гороскопы. У неё была парочка проверенных сайтов, где все предсказания были исключительно позитивными и, по словам Марины, частенько сбывались. Особенно, если она с утра радостно озвучивала, что «львов сегодня порадуют их любимые» или «львам нужно наконец позволить себе вещь, в которой они так долго себе отказывали».
Выйдя из ювелирного, Дима отправился на факультет ловить Константина Георгиевича под аудиторией. Пробиться через секретаря на личный приём было делом совершенно немыслимым. Костя окончательно утонул в работе, он и на факультете почти перестал появляться, в основном занимался какими-то крупными государственными проектами в качестве консультанта. Дипломникам назначали консультации на восемь, а то и на девять вечера. Расписание на факультете выстраивали под него, и это часто выглядело, как пять лекций подряд в понедельник, чтобы освободить остальную неделю. В таком темпе даже Костина харизма давала сбой, и первокурсники уже не разделяли стандартного восхищения им как лектором. Поэтому Диме оставалось надеяться на короткий «коридорный» разговор в толпе, что снижало его шансы практически до нуля. Особенно «порадовала» парня группа из четырёх ожидающих, которые, как и он, подпирали стену и поглядывали на часы. Нет, если он хочет на стажировку, то начинать нужно с куратора и завкафедрой, спокойно оформлять документы и надеяться, что его личных успехов и достижений хватит на то, чтобы получить её абсолютно заслуженно. Ну, или на то, что декан ещё не забыл его фамилию. И всё же уходить Дима не спешил, ему почему-то вспомнился первый курс, и он горько улыбнулся, вернувшись мысленно в старый кабинет Кости. Так и не научился он подкатывать, всё тот же скудный арсенал из неумелого массажа и неумелого минета.
Звонок ударил в уши, вырывая из удручающих раздумий. Костя вышел только минут через десять, окружённый галдящей толпой третьекурсников. Ожидавшие его тут же отскочили от стены и вцепились в Константина Георгиевича, как гончие в зайца. Он вздохнул, подошёл к ближайшему подоконнику и начал быстренько просматривать какие-то документы, что-то подписывать, о чём-то расспрашивать. Было приятно смотреть, как он быстро разруливает сыплющиеся на него задачи, и всё же было очевидно, насколько мужчина вымотан и напряжён. Дима окончательно решил не подходить и ни о чём не просить, но увидеть бывшего само по себе оказалось в радость. Поэтому он задержался до звонка на следующую пару. Освободившийся Костя пожал проходящему мимо преподавателю руку, кивнул, прощаясь, группе студентов и вдруг развернулся и пошёл прямиком к Диме, стоящему в коридоре чуть поодаль.
— Дим, у меня лекция сейчас, у тебя что-то срочное?
— Хотел увидеть вас.
— Ну, у меня будет минут десять завтра после ректората.
— Нет, не нужно. Я хотел просто увидеть. Соскучился. Спасибо, что подошли.
— Ты чего? Случилось что-то?
— Как там утки?
Дима готов к тому, что его пошлют сейчас. На него обрушится холод, игнор и все возможные неприятности. О чём он только думает, когда брякает подобное в коридоре? Но Костя только хмыкнул, широко улыбнулся и, качая головой, ушёл в аудиторию. Через пять минут Диме в Телеграм упала ссылка на пафосный загородный ресторан, расположенный на полпути к знакомой даче, и сообщение: «Суббота, 11:00. Будь готов, что придётся мне всё рассказать».