Сквозь темноту слепоты

- Кто ж знал, что всё получится именно так?! - возмущался Итук. Они с с Хёкдже сейчас стояли на неизвестной ему улице, в поисках своих друзей. Как оказалось, Сонмин и и Хангён знали друг друга. Хангён был хёном Сонмина в боевых искусствах и помогал тому в изучении китайского языка. Они не виделись больше года, поэтому Сонмин напросился погулять с ними, взяв с собой Хёкдже, который ещё ни разу не выходил в Сеул. - Он обратил внимание на него, а не на меня, - тихо возмущался Хичоль, сквозь шарф. Сначала он разговаривал с Итуком, но позже, приревновав "своего китайца" к донсену, пошёл ближе к своему парню. - Кажется, сегодня ты со своим донсеном не погуляешь, - улыбнулся Ынхёк, держа Итука за руку. Эти двое гуляли немного сзади, переговариваясь. Чонсу почти сразу забил на ревнивого донсена и пытался узнать Хёкдже получше. Тот радостно говорил о своих школьных и студенческих годах. О том, какие совершал шалости, хотя был взрослым, где прогуливал лекции, как хорошо при этом сдавал сессии. Как ссорился с родителями, пытаясь уйти в университет современных искусств, но в итоге бросил вышку вообще, съехал к Донхэ и пошёл работать хореографом. - В театре меня обожали, - немного грустно улыбнулся. - Я надеюсь, скоро вернуться туда. Ынхёк немного помолчал, а затем продолжил рассказывать о своей работе. По его голосу можно было понять, что он любит и ценит свою работу. - А сейчас мне дома нечем заняться. Скучно, - подытожил он с интонацией маленького ребёнка. В это же время, Итук увидел огромный книжный магазин. - Пошли, - Чонсу потянул парня за собой. - Куда? - Я куплю тебе специальную книгу, тебе будет легче. Почитаешь. - Чонсу-хён, не надо, - парень попытался выхватить руку, но не получилось. Однако, они остановились. - Чонсу-хён, - немного раздражённо. - Я же не буду слепым всю жизнь. Не нужна мне такая книга. И мы сейчас Сонмина потеряем. - Хёкдже, ты сам говоришь, что тебе скучно. Возражений не принимаю, добрый хён хочет сделать тебе подарок. И вообще, до операции жить тоже как-то надо, - Итук снова потащил друга к магазину. После минутного сопротивления Хёкдже сдался и тихо сказал: - Купи мне аудиокнигу Дэна Брауна. Когда покупка была совершена, оба парня вышли из магазина. Итук огляделся. Только сейчас он понял, что потерял своих донсенов. Мало того, они находились в неизвестном ему районе. - Чонсу-хён, почему мы стоим? - с улыбкой спросил Ынхёк. - Ну, как бы так сказать... - Мы потерялись. - Не то что бы... - Нет, мы потерялись. И не надо этого отрицать, - слишком весело для такой ситуации сказал Хёкдже. - А я тебе говорил, мы потеряем Сонмина. Чонсу-хён глупый. Дурачок. Небо медленно покрывалось тучами. Серые облака делали город все темнее и темнее. Ынхёк не обращал внимания на духоту, он просто доверился хёну, который куда-то его вёл. Сейчас для Хёкдже весь мир собрался в их сомкнутых руках. Он сам не понимал, почему ему так дорого каждое их соприкосновение, почему так хочется слушать его голос, почему сердце стучит как бешенное, почему такое приятное ощущение счастья? Отвлекла его от мыслей холодная капля дождя, которая попала ему на щеку и медленно скатилась вниз. Через некоторое время на лицо попало ещё несколько капель. Подул сильный ветер, сдувая духоту. - Чонсу-хён... Сейчас пойдет дождь? - Да. А я так и не вывел нас из этого лабиринта. - Это всего лишь Сеул. Можно сесть на такси и назвать адрес. - Ага, а какой? - пришлось говорить громче, так как капли стали стучать по крышам всё чаще. - В смысле какой? Ты что адреса нашего не знаешь? Как же ты ездишь? - У меня своя машина, поэтому я не запоминал. А ты? - Да я во второй раз дышу воздухом Сеула! - почти в истерике крикнул Хёкдже, но тут же успокоился. - Надо позвонить Донхэ. Парень начал шарить в карманах в поисках телефона, а дождь уже стал лить плотной занавесой. Ынхёк вытащил телефон, но где-то в вдалеке ударил гром. Испугавшись громкого и неожиданного звука, парень выронил телефон. - Чёрт. И телефон ведь в лужу упал, да? - Ты прав. так и есть,- сказал Итук, поднимая телефон с асфальта. - Самое глупое, что мой телефон остался дома. Надеюсь, грозы не боишься. - Можешь не беспокоиться, - сказал Хёкдже, убирая со лба прилипшую чёлку. Он немного дрожал, что не скрылось от глаз старшего. - Пошли, спрячемся где-нибудь, - Итук обнял младшего за плечи и повёл в сторону кафе. Хёкдже вздрогнул от прикосновения, но по телу разлилось приятное тепло, от которого он невольно расслабился. В кафе сидело не более 10 человек. Причём больше половины были такими же мокрыми, как и новоприбывшие. Официанты грустно вздохнули, посмотрев на новые лужи, но вежливо улыбнувшись, показали свободный столик и открыли меню с горячими напитками. Итук благодарно улыбнулся, очаровав официантку милой ямочкой. Девушка приняла заказ и быстро удалилась на кухню. - Может просто позвонить отсюда Донхэ? Я знаю его сотовый наизусть. - Хёкдже, это невежливо. Тем более ты голоден, - строго заметил Итук. Ынхёк виновато опустил глаза, но потом улыбнулся и сказал: - Ты прям как мамочка. - Тебя всему нужно учить. Оживлённая беседа начинается только тогда, когда приносят заказ. Хёкдже, сделав глоток, удивился тому, как Итук угадал его любимый напиток и после их уже не остановить. Они начали говорить не только о себе, но и своих семьях. Выходя из кафе, они начали говорить о детских шалостях и привычках. Не обращая внимания на лужи, парни пошлёпали в неизвестном направлении, пытаясь найти путь к дому. Дорогу они искали не менее 2 часов и смогли перешагнуть порог родной квартиры только к 7 часам вечера. К этому времени снова начался дождь. - Я думал в Сеуле не так часто идут дожди, - крикнул Ынхёк. Они разговаривали даже находясь в разных комнатах. Просто кричали друг другу, что бы не потерять нить своего разговора. Потом сели на диван в гостиной, укрывшись одним одеялом. У каждого в руках была чашка согревающего чая. На столе перед диваном стояли чайник, сахарница и тарелка с печеньями. - Можно не беспокоиться о Сонмине, - как только сел, сказал Итук. - Хичоль написал, что он у них дома. И, кстати, сильно бесится из-за этого. - Ясно. Можешь теперь позвонить Донхэ? - Да, конечно. - Сначала не брал трубку, а теперь отключен, - после нескольких неудачных попыток сказал Итук. - Это плохо, - забеспокоился Хёкдже. - Хотя, может у него просто села батарейка, а на работе много дел? Подождёшь со мной? - с надеждой в голосе спросил он. - Конечно, - улыбнулся Итук. "Ну вот как тебе отказать?" Они придвинулись друг к другу поближе, чтобы сильнее закутаться в одеяло, и продолжили разговаривать. Разговор медленно стал более серьёзным. Парни начали раскрывать своё мировоззрение. Говорили о своих мечтах, о таких понятиях как "дружба", "счастье", "Любовь". За время разговора Хёк не раз отметил, что не зря Итук пошёл в ведущие. У него было своё собственное, уникальное мнение, которое он с лёгкостью объяснял собеседнику, быстро находя нужные слова. Сам Хёкдже редко задумывался о таком. Они Донхэ в этом плане были легкомысленными. Танцор говорил медленно, аккуратно подбирая слова, что бы с точностью описать то, что думает. Иногда Чонсу даже приходилось подсказывать, от чего Хёк невольно смущался. - Дружбу очень легко спутать с любовью, - заметил Хёк. С этого они начали говорить о любви, припоминая весь свой опыт. Хёк с интересом слушал мнение Итука о любви. Как тот сам сказал, у него было всего 4 серьёзных романа. В начале Итук описывал прекрасную и чистую любовь как в сказках - пору влюблённости. О проблемах, которые возникают позже, он говорит как о "тёмной" стороне любви. Для Хёкдже это было одно из самых правильных определений любви. - А что ты думаешь? - Что? - Я спрашиваю, что ты думаешь о любви? Впервые за несколько часов между ними воцарило молчание. Ынхёк всерьёз задумался над вопросом, а Чонсу желая услышать ответ не смел его торопить. - Любовь.. это... - после 5-минутного молчания сказал Хёк. - Это слёзы. Счастья и печали. Вот так... Наверное... Сначала оба замолчали, но потом танцор тихо рассмеялся. - Прости, я не умею говорить такими красивыми словами как ты. Итук хотел что-то ответить, но по дому прокатилась волна ударов. Ынхёк сразу подскочил и ринулся к двери. - Кто там? - Хёк, это я, - заплетавшимся языком, ответил Донхэ. Ынхёк открыл дверь и подхватил пьяного любовника. В нос ударил запах перегара. - Донхэ... ты пьяный, - в голосе Хёкдже смешались обида и беспокойство. - Хёк, я совсем немного. Просто день был трудный. Шивон Кибома привёл. И было все две бутылки. Соджу... на каждого... Итук вышел в коридор и начал помогать Хёкдже раздевать Фиши. Вместе они сняли с него обувь и куртку. Ынхёк бросил Чонсу тихое "спасибо" и увёл своего парня в комнату. Итук проводил их взглядом, а потом направился к себе. Однако всё равно услышал разговор из другой комнаты: - Донхэ, подожди, я тебе переодену. - Хёк, ты же знаешь, я тебя люблю... - Знаю. Но... Хэ... От тебя пахнет чужим одеколоном и... - Хёк, я тебя одного люблю... - Я знаю, - лёгкий поцелуй. - Спи. И только через 10 минут, когда Донхэ уже сопел в подушку, а голова Итука удобно утроилась на подушке, можно было услышать тихие всхлипы Хёкдже.