Сквозь темноту слепоты

- Прости, прости, прости, прости, - быстро выговорил Донхэ. - Пожалуйста, прости-прости-про... - Хэ, прекрати, - раздражённо бросил Хёкдже, снова зарываясь в одеяло. - Да, я знаю, такого не прощают, но пожалуйста! - Донхэ начал теребить плечо своего парня. Он забил на сильную головную боль, как только восстановились в памяти события прошлой ночи. И теперь главная цель его существования - выпросить прощения у своего парня, ведь он действительно виноват. Тот ещё сильнее закутался в одеяло и попытался скинуть с себя Донхэ. - Хёк, - пронял Фиши. Но башня была неприступна. Тогда в голове появилось то, что, по мнению окружающих, появлялось там редко. Умная, просто гениальнейшая мысль. Парень резко вскочил и, наспех одевшись, выскочил из комнаты. Итук, подслушивающий это сцену, еле успел слиться со стенкой. Он медленно прокрался в ванную и, оказавшись в желаемой комнате, облегчённо вздохнул. Чонсу считал, что измену не прощают. А Ынхёк один раз уже простил. Ровно месяц назад, когда они потерялись под дождём. Хёкдже тогда сразу же простил Донхэ. Фиши тогда ещё кроме «прости-прости», приговаривал «я идиот», чем немного поднял настроение своему любовнику. Они тогда вместе лежали на кровати под одним одеялом, обнимались и иногда целовались. И Чонсу за этим подсматривал. С того момента у него появилось нечто вроде… хобби? Увлечения? Он сам не до конца понимал, почему ему нравится следить за их отношениями. Его сердце щемило, когда он видел Хёкдже в руках Донхэ, но всё равно продолжал подсматривать. Чонсу чувствовал вуайеристом. Поначалу. Но сейчас он понял, что следит не за их отношениями, а за Хёкдже. За его привычками, реакциями, поведением. Чонсу уже знал, что Хёк любит, когда его обнимают за плечи, любит, когда Донхэ целует его утром в нос, любит обнимать со спины, любит, когда они безмятежно валяются на кровати. Каждый день Хёк, по возвращению Донхэ домой, сидит с ним вместе на кухне, слушает, как прошёл его день. Он смотрит на любовника, вернее в его сторону, с сожалением, ведь он вынуждает того вкалывать на работе с утра до ночи, а сам не может по дому ничего сделать. Особенно ужин приготовить. После ужина Донхэ обычно смотрит новости 30 минут, а затем они с Хёкдже идут в комнату. Именно в это время Чонсу любил за ними следить. Однако он никогда не смотрел дальше поцелуев. Несколько раз за это месяц Чонсу уже наблюдал, как их ласки становились более непристойными. Он в этот момент сразу уходил, но лежа на кровати, его мучил вопрос: КАК они умудряются заниматься этим так тихо?! Итук несколько раз пытался прекратить это занятие, но силы хватало максимум на 20 минут. Он хотел смотреть на Хёкдже. Но не на скучающего парня и не на интересного собеседника. Он хотел видеть эмоции Хёки. Ынхёк никогда не скрывал свои эмоции, но Чонсу хотел видеть его нежность. Его любовь. Его наслаждение. А такое раскрывалось только для Донхэ (или во время танца, но из-за работы Итук видел это ещё реже). Наблюдая за Хёкдже, Чонсу заметил, что тот отдаётся Хэ без остатка. Пытается ему помочь, всегда поддерживает. Он хочет, что бы Хэ было хорошо. Поэтому Итук абсолютно не понимал: как можно было изменить такому ангелу? «Нечаянно» услышав об измене вчера вечером, он хотел плюнуть на всё, забежать в комнату и избить нерадивого любовника. Но он сдержался. Ведь так Хёкдже будет больнее. Он знал, что Хёкдже будет плакать всю ночь, знал. Но ничего с этим поделать не мог. Ведь он всего лишь наблюдатель. Хёкдже искренне удивился тому, что Фиши так быстро забросил попытки выпросить у него прощения. Однако он так и лежал под одеялом. В ожидании каких либо действий от своего любовника, он почти уснул. Из приятной полудрёмы его вытащил виновник обиды. Донхэ медленно стянул с него одеяло, и, поцеловав парня в висок, прошептал: - Вставай. Хёки, я приготовил завтрак. - Ты думаешь, это спасёт тебя от моего гнева? - Надеюсь, - на колени танцора опустился поднос, когда тот сел. – Я очень старался. Открой ротик. Хёкдже послушно открыл рот. Через мгновение он уже ощущал во рту сладкий вкус своего любимого лакомства. - Пирожное на завтрак? Что-то новенькое, - улыбнулся блондин. - Твоё любимое. Ну, и моё фирменное, - Хэ продолжил кормить парня с ложечки. – Для самого лучшего в мире, от глупого идиота. - Ну хоть признаешь, - усмехнулся Хёкдже с лёгким румянцем на щеках. – Где же тогда мой кофе? - Здесь, - Фиши провёл рукой парня над чашкой. Затем поднял её и понёс к губам. Хёк положил свои руки поверх рук Донхэ и забрал у него чашку Когда с завтраком было покончено, Фиши убрал поднос и, сев на край кровати поближе к парню, прошептал на ухо: - Я самый глупый человек на земле. Я сам не понимаю, что заставляет меня предавать моего ангела. Прости меня, пожалуйста, - Донхэ провёл губами от виска до губ Ынхёка. - Донхэ, я просто не понимаю, - прошептал прямо в губы Хёкдже. - Я сам не понимаю. Хёк этого больше не повториться… - В прошлый раз ты говорил то же самое. Но я уже простил тебя Хэ. Просто… - Ынхёк вцепился в плечи Фиши. – Может, я тебе уже не нужен? - Нет, Хёк, это не так. Чонсу, проходивший мимо комнаты, еле сдержал себя, что бы снова не начать подглядывать. Он сразу ушёл в свою комнату, пытаясь не обращать внимания на боль в груди. Итук тяжело вдохнул. Голова сильно болела. Парень быстро оделся и вышел из квартиры. Сегодня было воскресенье. На улице много людей, несмотря на обещанный дождь. Чонсу решил просто подняться на крышу, что бы в случае дождя быстро попасть домой. На высоте ветер ударил в лицо приятной прохладой. Не сильный холодный ветер успокоил огромный поток мыслей в голове. Чонсу вдохнул осенний воздух. Ему сильно захотелось, чтобы сейчас рядом оказался Хёкдже. Ынхёк всегда был согревающим. Отогнав мысли о танцоре, Итук прикрыл глаза. С неба начали падать первые капли дождя, но Чонсу не обращал на них внимания. В реальность его вернул обеспокоенный, уже родной голос: - Хён, ты здесь? – Хёкдже не отошёл от лестницы дальше, чем на пять шагов. – Хён! - Да, Хёк, я здесь, - услышав ответ, парень улыбнулся и сделал два неуверенных шага вперёд. - Ты ушёл, никого не предупредив. Донхэ ищёт тебя внизу. Хён, начался дождь, пошли домой. - Я постою немного здесь, иди домой. - Можно я тогда с тобой постою? - Конечно, - Чонсу взял руку парня и подвёл его ближе к краю. - Мы на краю крыши? - немного испугано спросил Хёкдже, сделав шаг назад. - Не бойся, тут же ограда. И я же держу тебя. Они некоторое время стояли под дождём, каждый успокаивал свои мысли. Но когда поднялся сильный ветер, Хёкдже сильнее сжал руку хёна и посмотрел на него. - Чонсу-хён… - он хотел ещё что-то сказать, но остановился. Встал чуть ближе. Почти вплотную. - Хёк?.. - Чонсу-хён, мне кажется, я вижу твои глаза, - парень очертил веки хёна подушечками пальцев, и обжигая губы Итука горячим дыханием, продолжил: - Это самое прекрасное, что я когда-либо видел в своей жизни.