| PART 1: VIS-À-VIS |
— Санктери, что за сюрпризы? Бллин, секьюрити. Я как-то упустил из виду, что вломиться в головной офис «RT Cyberworks» с чужаком не так-то просто. — Мартин, это мой… э-э-э… Ну, он со мной. У него нет магнитной карточки, но ты ведь пропустишь? — По правилам я должен вас обоих задержать. — Послушай, я не желаю вступать с тобой в пререкания… А мне и не дали вступить. Аккуратно отодвинув меня в сторону, Ангел вышел из тени козырька парадного входа и какой-то странной походкой приблизился к охраннику Патерсону. Готичная челка труЪ-упыря съехала набок, открывая сверкающее неестественной белизной лицо: он специально наклонил голову, показать свою сливочную кожу. — Мартин, я тебе нравлюсь? ТАКИМ я его голос ещё не слышал! Прикрыв ресницами большие глаза в ореоле чёрных теней, Энджи положил указательный палец на рот Мартина и повторил вопрос (но уже шёпотом). — Я… я… — ошалевший блюститель порядка мучительно сглотнул и слегка окосел, судя по взгляду. Трясущаяся рука потянулась к связке ключей и карточек на ремне, — я вас… — с судорожным вздохом он облизал вытянутый палец вампира и, страшно пристыженный, повернулся к дверям. — Проходите. Магнитный механизм был отключен, Ангел бессовестно проник в мою контору. α^ Ксавьер шокирован сущим пустяком. Идет рядом с опаской, однако я заставил его взяться за мой локоть. Сладкий невинный малыш. Ты и близко не догадываешься, на что я способен. Когда мы добрались до лифта, я осознал, что на нас пялились. То есть пялились на Ангела, пялились все без разбору, пялились так назойливо и беззастенчиво, как только можно, и даже не пытались это скрыть. Может… не могли скрыть? Я же вроде знаю этих людей не первый год, они вежливы и благовоспитанны, так почему?! Что в нём, хм, такого? α^ Едем вверх, на двадцать четвёртый этаж. С нами в лифте ещё двое мужчин в очень строгих костюмах, наверное, менеджеры, и одна женщина, с виду бухгалтер. Кси осматривает меня с каким-то новым интересом. Выражение его нежного сосредоточенного лица заставляет меня изнывать от возбуждения. Я должен что-то сделать. Мы стояли друг против друга, на почтительном расстоянии от директора отдела PR Пола Мэллоу и второго заместителя генерального директора, Дженкинса. Инесса вышла на восемнадцатом этаже, и как только дверцы захлопнулись… — Иди ко мне, — выдыхает Эндж вполголоса и прижимает к стене кабины. Его кроваво-красные губы в лучших традициях вампирского кино впиваются в меня, я не могу разобрать куда, так как, кажется, теряю сознание (или что-то отчётливо похожее на то). Успеваю заметить, как оцепенели случайные свидетели (хоть и не моё, но один фиг, начальство), пытаюсь ругнуться, но из груди вырвался лишь стон. Блядь, если этот мерзавец меня сейчас не задушит, я его убью! α^ У него удивительно хрупкое и тонкое юное тело. Как у ребенка. М-м-м, беспомощное. И, казалось бы, вдвойне соблазнительное. Но не чувствую я привычного превосходства и вкуса безоговорочной победы. Физически сломить его слишком легко, и это насилие имеет тошнотворный налёт плесени. А во всём остальном он нереально трудный случай, настолько гранитный, что я серьёзно опасаюсь обломать об него зубы. Я вырвался. Но только потому, что Ангел ослабил хватку. Унизительно. Яростно просверлил его глазами, в слепом желании показать, как сильно я его ненавижу, но быстро понял, что никакой ненависти не чувствую. Только злость и обиду. И страх. Дурацкие, нелепые и особенно раздутые слухи распространяются по небоскрёбу слишком быстро. Боюсь предположить, какими непристойными подробностями обрастёт инцидент. В полном молчании мы, все четверо, покинули лифт. Дженкинс завернул в свой кабинет с вытянутой физиономией. Мэллоу сопровождал до самой админки — похоже, у него ко мне дело. Бллин, ну почему именно сегодня, именно сейчас! α^ Я снял плащ и с удобством расположился на столе, закинув ноги на ближайший серверный шкаф (я уже знаю, как они выглядят, выучил, ага). Ксавьер встал спиной, вытянувшись по стойке «смирно» перед этим тугим воротничком, и я принялся ненавязчиво любоваться его попой. Попутно я заметил, что незнакомец постоянно на меня отвлекается и никак не сообщит малышу, с какого перепугу шёл за нами. — Что вам угодно, Пол? — Кси, тебе сегодня пришлют уведомление письменно, но, поскольку мне посчастливилось встретить тебя с утра, передаю — Альфред желает видеть на столе твоё заявление. — А… причина? — По согласованию сторон. — Ясно, — мои плечи поникли. — Что-нибудь ещё? — Потрудись объяснить свое загадочное, гм, гм… поведение, — Мэллоу уже неоднократно устремлял взгляд на сервер, но я и знать не хочу, что (скорее, кого) он там увидел. — Но не мне. Морису и Николь. Приятного дня. α^ У него противно стучат ботинки. Когда дверь захлопнулась, я спрыгнул со стола и потянулся к вожделенным плечам своего программиста. И чуть не вздрогнул — они сотряслись от рыданий. — Ты всё испортил! Блядь, зачем я тебя вообще встретил?! Надо было тебя переехать! Блядский упырь! Твою мать! Чтоб ты сдох, сука! Дважды! α^ Он всхлипывал и глотал слёзы, повторяя, что его выгоняют с работы, что я усугубил его шаткое положение неприличным поведением, что я ублюдок, крашеный урод и свинья подколодная, и что он обязательно со мной рассчитается. Я укачивал Ксюню на руках, потом уселся на пол, посадив его себе на колени, целовал мокрые щёки и вкуснейший солёный рот, продолжавший выплевывать проклятья на мою голову… А потом он утихомирился, так же внезапно, как и начал плакать, и доверчиво уставился в мои глаза. — Ангел? Вампир улыбается мне кончиками губ. — Почему мне стало так спокойно? — Потому что я улажу все твои проблемы. Просто укажи мне человека, имеющего тут наибольшую власть. — Альфред… — Кто он? — Генеральный директор. Меня к нему вызовут, на ковёр. Скоро. Хоть и не знаю когда. Но до этого мне придётся встречаться с Сидом, Морисом и Никки. — А кто они? — В сущности, никто. За исключением Николь — она главная советница Фреда, его первый заместитель по работе с клиентами… и мой друг. Сид — её помощник, только делать ни черта не умеет. Морис — топ-менеджер, имеет на генерального некоторое влияние. Я терпеть его не могу. Он маленький и склочный крысёныш. — А ты удав! — Ангел прищурился. — Проглоти грызуна. Не можешь? Тогда я вместо тебя. — Ладно. Энджи. — М-м? — Зачем ты сделал? В лифте… — Сам знаешь. — Ничего я не знаю! — Знаешь! Я всё тебе сказал. — Нет! — Повторить?! Хорошо! Я скажу. Только другими словами, — он перестал улыбаться и взял меня за подбородок. — Ты влечёшь меня. У тебя идеальное тело. И железная воля. Упрямый характер и душа ребёнка. Ты так невинен, что у меня от некоторых своих безобразно распутных мыслей дыхание перехватывает. Только ты уже не маленький мальчик. И я хочу тебя. Хочу совратить — если для тебя это называется так. У меня исключительное право сделать это: больше никто не способен, никто не справится. — Почему? — Да потому что только ко мне ты испытываешь хоть какие-то чувства, забрав их частично у железного ящика с микросхемами вместо мозга. У тебя ведь никого кроме него раньше не было. Вот так… просто? Одним предложением описал всю мою жизнь. Бессодержательную и рутинную. Что ж, можно считать, что он увидел меня насквозь. Этими своими огромными синими глазами, подёрнутыми вампирской дымкой. Мне почему-то грустно. И под ложечкой засосало. Безропотно сижу в его тесных объятьях и ощущаю даже какую-то вину. Судя по туманному блеску всё в тех же нечеловеческих глазах, меня не извиняет то, что так живут все. — Как ты собираешься вытягивать меня из этого дерьма? — Спокойно и без лишней суеты. — А конкретнее? — Увидишь. Всё будет. Садись пока за свою работу. Меня начало понемногу разбирать любопытство. Даже полезли мысли самостоятельно заманить сюда головную боль всей моей жизни и с неким тайным злорадством посмотреть, как Ангел обработает его. Что бы ни сделал этот чудаковатый длинноволосый упырь, а Морису я не позавидую. α^ Задумчивая мордашка Кси уткнулась в широкий дисплей. С его молчаливого разрешения (ну можно считать, что и без него) я оставил всё (ну почти всё) оружие в плаще и отправился вольно шататься по окрестностям. Обещал (его согнутой спине обещал, тихонечко) с этажа не уходить, чтобы не попадаться на глаза ненужным людям. А насколько будут «нужны» те, кого я всё-таки встречу, я решил проверить сразу же, не откладывая.* * *
Мне не удалось спокойно поработать и часу. За дверью админки сначала тихо, а потом всё громче и навязчивее раздавались голоса. Один, второй, что-то невразумительно объяснявших, потом по коридору кто-то стремительно забегал, количество топавших ног увеличивалось в геометрической прогрессии, разговоры превратились в один нестройный гул. Затем послышались крики. Я не выдержал и решил выглянуть узнать, что стряслось. Меня встретили гробовая тишина и десятки заинтересованно-сочувственных взглядов. В некотором изумлении я нашёл тут всех наших пиарщиков-рекламистов, копирайтеров, посыльного и уборщицу. К толпе присоединялись всё новые и новые лица, совсем мне незнакомые, и всё они пытались поближе подобраться к тесному кольцу людей, сгрудившихся у полукруглого окна в торце коридора. С усилием протиснувшись туда и бесцеремонно растолкав первый ряд «зрителей», я вывалился в пустое пространство у окна и на миг остолбенел. А потом губы как-то сами растянулись в недоброй улыбке — очень кстати рядом со мной оказалась Никки. Её выпученные глаза нужно было фотографировать. Мой Ангел лежал на внушительной мраморной плите, которую представлял собой подоконник, и курил, небрежно закинув на стену ноги. Их длина стала для меня очередным открытием. Воспоминание об аниме больно кольнуло в печень. Может ли он знать, что является, по сути, идеалом внешности для японцев? Да и не только для них. Николь глотает слюни, ещё как глотает… У этого вампира с претензией на труЪ-готичность при условии скрытия клыков крутейший монетный профиль, будто слепленный с единственной целью доконать всех присутствующих, да и сигарету между пальцев он держит очень изящно, будто аристократ херов. А когда засовывает её в рот… Энджи совсем чуть-чуть повернул голову и спросил со скучающим видом: — Я никому не мешаю любоваться бетонным пейзажем из окна? α^ Тебе понравилось. Определённо. Я поймал восторг, которым заблестели твои огромные перепуганные зрачки. Надеюсь, это не иллюзия. Надеюсь. Твои ресницы лениво опустились. Знаю, что постепенно это лишит меня разума, но даже в тяжёлом подобии сна ни о чём кроме тебя не могу думать. Слежу за каждым твоим движением, хоть ты и не замечаешь. Сейчас — мой хриплый голос определённо расслабляет напряжённо натянутые верёвочки твоих нервов. А меня понемногу отпускает боль — ты вовсе не холодный и не стальной, как я вначале решил. Ты как прозрачный лёд, я не вижу его, могу двигаться лишь на ощупь, и я пытаюсь. Иду вперёд по его режущей кромке, но я не осторожен, я просто не привык быть осторожным, и с острого лезвия постоянно отламываются осколки, вонзаясь в меня. Ещё чуть-чуть, малыш, пройти осталось милю, здесь всё в крови, но мне не страшно умереть до того, как твоё сердце ко мне наконец забьётся неровно… Циник, бллин. Спросил и снова отвернулся. А я слишком заворожён красотой и дикостью представления, в котором Ангел сыграл главную роль, чтобы что-то отвечать. Потому я и прохлопал ушами несколько минут. А очнулся, краснея, бледнея и зеленея, только тогда, когда в протестующем хоре голосов, наперебой уверявших, что все оказались тут по чистой случайности, раздалась отрывистая команда шефини: — Пройдёмте со мной, молодой человек.