Radical

| PART 1: VIS-À-VIS |

Иду обратно в админку с ужасно глупыми мыслями. О том, что Ангел нереально крут. О том, что он безбашенно смел и дик. О том, что он с лёгкостью вытворяет вещи, о которых я, трусишка, лишь мечтал украдкой, с учащённым дыханием и комками страха в желудке. О том, что я впервые смотрю на него с уважением и со стыдом вспоминаю, как орал. И как обзывал. А он — даже ни слова не сказал в ответ. И не обиделся. Во всяком случае, виду не подал. Хотя его глаза ещё никогда не врали. Тогда… а что тогда остаётся думать? — Энджи, ты что, любишь меня? α^ Неужели он наконец-то заметил? Я отвернулся, украдкой прижимая кулаки к векам. Не надо, только не сейчас. Мои слёзы не стереть с лица, а лишь размазать. Блядь, ну за что мне это! — Эй! Ну я всего лишь спросил! Ну, Ангел… Я знаю, мне нужно пасть заклеить. Когда я её открываю, слышно только дерьмо всякое и ругань. Ну почему мы остановились? Ну… не прячься от меня, скажи прямо, что я дебил недоразвитый и меня мало били в детстве. Всю дурь так и не… α^ Я резко развернулся, хватая его поперёк талии и увлекая на пол. Я раздеру ему губы в кровь, пусть. Зато кровь на моих глазах не вызовет никаких дурацких расспросов. Он резко развернулся, хватая меня за жопу, и повалил на пол. Я больно стукнулся чем-то, но не сообразил, чем именно, поскольку его зверские зубы впились мне в физию, я успел лишь тихонько пискнуть в ужасе и отрубиться. Хотя нет. Попутно я успел понять, что заболел у меня копчик, что его руки задирают мне рубашку и лапают мои соски. И что отрубаюсь я, скорее всего, потому, что не желаю ощущать, чем всё это кончится. Зато в одном я, по злой иронии судьбы, не ошибся. Он маньяк. α^ Смеюсь то ли в панике, то ли в истерике. У мальчишки поразительный механизм самозащиты от обольщения: он снова отключился. Потерял сознание именно в тот момент, когда я прекратил кровавое терзание рта и начал его ласкать. Господи, малыш. Ты так никогда и не узнаешь, люблю ли я тебя. Я оклемался с жуткой мигренью. Кажется, я стукнулся ещё и головой. Зуб на зуб почему-то не попадал от холода, потом я сообразил, что кто-то приложил к моим губам лёд. Я мелодично замычал, выразительно требуя внимания, и чтобы убрали эти кубики, текущие мне за шиворот весёлыми ручейками. — Что, милый? — Я продрог. Он сажает меня к себе на колени и волосами вытирает шею и подбородок. Я думал, они жёсткие: чёрные, блестящие, такие, как проволока. А они мягкие, мягче моих, а ещё тёплые, приятно пахнущие неизвестной сладко-конфетной чертовщиной, и самая длинная прядь обвивается шарфом, грея меня. С тоской и какой-то внутренней усталостью пополам с отчаянием я смотрю в его влекущие анимешные глаза. Смотрю, приоткрыв рот. — Зачем мы столкнулись той ночью, Ангел? Почему я не пролетел на трассе минутой раньше или минутой позже? Почему? α^ Я не могу тебе ответить, дитя. Дитя hi-tech, житель виртуального пространства и часть всей этой безумной машинерии, олицетворённой в одном серверном шкафу. По оптоволоконным проводам во вспышках света мчатся терабайты информации. В неё ты веришь. А в судьбу ты не поверишь. Он молчит. Медленно вытягивает шею и касается моего приоткрытого рта языком. Я задрожал, пытаясь совладать с собой. Изнутри волной подкатило отвращение. Оно несильное, но чувствительно крутит мне солнечное сплетение. Меня тошнит. Ангел, это же противоестественно! Ну почему противно только мне?! α^ Ещё одна пуля срикошетила. Он сидит за своим бронированным заслоном, просто не давая ощущениям пробиться к себе. Психическое внушение, которое ему делали в детстве, или он внушил его себе сам. О том, что любовь существует только между разнополыми существами одного цвета кожи и одного социального статуса. Любовь по критерию искусственного отбора. Тьфу. Вот это-то и противно. Я бы запретил это, если бы мог. А всё остальное — разрешил. Любовь слепа, жестока и неразборчива в средствах. Она просто взяла и распилила нас напополам, и разбросала по свету. Она не видела, в какие тела попали половинки наших душ. И она лишь хочет соединить нас обратно. Мою половину в тебе. Твою половину во мне. Ксюня, ты не можешь любить женщин. Потому что ты — мой. Потому что так нас задумали и так создавали, потому что план… всегда есть чей-то божественный, ужасно глупый план. Только ты об этом пока не догадываешься. — Ангел… — зову я тихо и совсем робко, чудом пережив его очередное нападение без обморока. — Что, дорогой? — Можно мы дома разойдёмся по разным спальням? — Да. α^ Он наконец-то нанёс мне ответный удар. И попал в яблочко. А я наконец-то делаю для него что-то хорошее. Пусть это и причиняет мне невыразимую боль. На мгновение он прижался ко мне с благодарностью и пересел за компьютер. До самого вечера он больше не глянул в мою сторону и вставал лишь раз, принести себе охапку каких-то технических инструкций. Моё сердце ожило под чудовищным грузом, сжимается. Ещё немного, и я признаю своё поражение. Но перед уходом с работы я должен сделать одну вещь. — Ксюня, можно я выйду в Интернет? — Куда?.. Да, конечно, — я слегка обалдел. — А ты умеешь? — Нет. А ты поможешь? Ангел пространно объяснил мне, что хочет в интернет-магазин. Обычный такой продовольственный, онлайн-супермаркет. Я подумал было, что кто-то из нас опять не в своем уме, но… Он заказал домой три ящика импортного абсента. Когда он закончил оформлять заказ и нажал на кнопку «send», до меня всё неожиданно дошло. Я неосознанно вжал голову в плечи и отошёл подальше, прячась за дверь админки: затопил жгучий стыд. Из-за меня он сегодня напьётся до зелёных чертей.