Глеб и Андрей

***** Андрей Я в темноте… Но это для меня уже ничего не значит. Ты рядом. Днем на стуле или на скамейке в парке, ночью на моей койке. Ты рядом почти все время, кроме нескольких часов тогда… в самом начале. Сказать, что я испугался, это ничего не сказать. Надо было ослепнуть, чтобы понять окончательно, как оно все, на самом деле. Я понял… А ты остался рядом со мной. Я слышу, как ты дышишь, как говоришь, чувствую твой запах и… все хорошо. В конечном итоге, черт с ними с глазами. Можно жить и так. А байки… Ну так их можно ремонтировать, их можно продавать, на них не обязательно ездить. Ведь ты рядом. Остальное уже не так важно. "Мой приятель - беспечный ездок, Он однажды решил - нужно жить поперек, Доверять скоростям, и глушитель - к чертям, И с тех пор ему стало легко". Мы лежим и поем, в тишине моей палаты, я слышу твой голос. Глеб! Ты рядом со мной. Я никуда тебя не отпущу больше, никому не дам тебя у меня отнять. Ты рядом со мной. О чем я думаю? Да ни о чем, по большому счету. Кто-то приходит. Родня. Дед. Мани. Что-то делают, что-то говорят. Не важно. Ты рядом. Одно я теперь знаю точно, остаток жизни я хочу провести с тобой. Я обещаю, что не буду тебе обузой. Я сильный, я со всем могу справиться. Ну и все же немного обнадеживает неяркое пятно света через повязку и гораздо больше то, что… Ты рядом. Ты рядом "Мой приятель - беспечный ездок. Чемпион пустырей, он всегда одинок, Он живет невпопад, без оглядки назад, Направление - только вперед"! Время до выписки пролетает незаметно, запоминаются только какие-то моменты, яркие как вспышки. Описать их не возьмусь. Просто в эти моменты я понимаю, что мне сейчас лучше, чем когда бы то ни было. Ведь ты рядом. И у нас в запасе еще масса времени и куча песенок, которые можно спеть. Ведь даже, если, когда с меня снимут чертову повязку, я ничего не увижу, то петь я все равно смогу. А это уже само по себе неплохо. "Мой приятель - беспечный ездок, Для чего эта гонка - мне невдомек. Бездорожью он рад, лишь спидометр - брат, И никто не сидит на хвосте. Мой приятель - беспечный ездок, В его жилах течет электрический ток, Только двигатель ревет, вот-вот аорту разорвет Сумасшедший бензиновый бог". И мне опять отчаянно везет. Под возмущенный писк Мишель и одобрительное хмыканье Деда ты забираешь меня из больницы. А у меня на носу темные очки и один глаз под ними все еще под повязкой, но зато вторым я все уже вижу. Мы возвращаемся в мой дом. "Газ до отказа - он непобедим! Сначала газ до отказа, а там поглядим. И кто его знает, где шаг через край. Газ до отказа, одной ногой в рай"! Мой приятель - беспечный ездок, И рычаг передач для него как курок, Он плевал на успех, он один против всех, Мой приятель - беспечный ездок. Мы возвращаемся в НАШ дом. И это самое главное. Ведь ты рядом… *** Еще несколько дней проходит в бардаке и суматошном обустройстве. То мебели отчаянно не хватает, то еды в холодильнике нет. Я натыкаюсь на углы, а ты ловишь меня. И все остальное кажется уже мелочами. Ты обнимаешь меня - Дрон, ты бы хоть смотрел куда идешь! Я вижу твою улыбку. - Так я и смотрю… Смотрю! Только вот что-то стены под ноги бросаются. А потом я начинаю видеть еще кое-что. Твою тоску, когда ты смотришь на меня и думаешь, что я слишком плохо вижу, чтобы ее заметить, твое напряжение при виде Мани, когда она появляется. Да, теперь уже на правах приятельницы, а не невесты, хоть и знаешь, что я расторг помолвку. Время идет. Я понимаю, что все не так просто и не так замечательно, как хотелось бы. Ты рядом, но ты и еще где-то. А однажды ты перестаешь смотреть мне в глаза. И на вопрос - Глеб, что-то не так? Ты уверенно отвечаешь - Все ОК, брат! … но я-то, НЕ СЛЕПОЙ! А даже если бы и был, то твое напряжение уже чувствуется кожей. Ты лжешь мне с уверенной улыбкой на губах. Лжешь без тени сомнения. Зачем, Глеб? На этот вопрос ответа я не получу, потому что не осмелюсь спросить. Ты начинаешь собираться В Россию Домой. Домой? А что тогда здесь? Здесь уже не НАШ дом? Ты рядом, но тебя уже нет. Ты собираешь вещи. А я… Я начинаю метаться, пытаясь понять, что же я сделал опять не так. Ты говоришь разумные вещи о том, что у тебя кончается виза и тебе надо ее возобновить. А я не верю. Не получается. Ты не смотришь мне в глаза. А потом, в один день, вернувшись от деда, я не застаю тебя дома, но там сидит Мани и с торжествующей улыбкой говорит, что ты уехал и больше не будешь нам мешать. Потому что прошлое, не должно разрушать будущего. А у нас с ней оно просто замечательным будет. Собственно, от того, что я придушил бы суку на месте, ее спасает только приехавший вместе со мной дед. Но и он не в восторге от того, что Мани наплела тебе. Я еду в аэропорт. Я спешу в аэропорт, но твой самолет уже улетел и меня ждут сутки ожидания на холодной скамейке, до того момента, пока я смогу вылететь следом. Это не я слепой, а ты… Я спешу к тебе, я больше не оставлю тебя одного. *** Я все время опаздываю и отстаю. Россия не стала лучше. Во всяком случае со времени моего отъезда, кошками и ссаньем у тебя в подъезде воняет не меньше, а то и круче, чем раньше. Я сижу у тебя под дверью… Я жду тебя. *** Глеб Тот день я запомню надолго. День, когда в наш дом заглянула Феюшка. Нет, она бывала здесь достаточно регулярно, но сегодня мы с ней впервые оказались здесь вдвоем. Только она и я. Манерно поздоровавшись, Мани решительно прошла в комнату. - Андрей уехал в больницу, - честно надеюсь, что услышав это, девушка свалит. Общаться с ней нет никакого желания. Да и не о чем нам… - Я знаю, - садится, устраиваясь удобно. Какого черта тогда? Присаживаюсь напротив. Молчу. Давай уже, осиль начать. Не просто же так ты пришла сюда, девочка? - Я хотела бы с вами поговорить, Глеб, - мы все еще на «вы», прячем за вежливостью взаимную неприязнь. - Да, конечно, - внутренне напрягаюсь, хорошего ждать не приходится. Появляясь в этом доме в качестве гостьи, Феюшка всегда старалась выглядеть милой и покладистой, и у нее это неплохо получалось. Но… Ты можешь пудрить мозги всем… семье, Андрею, себе. Всем, но не мне. Я всегда видел тебя насквозь. И твоя дружелюбность не обманет. Что на этот раз ты припасла для меня? Сейчас мы один на один, и нет необходимости прятаться за маской. Раскрой карты, я готов. По крайней мере, мне так кажется. - Я хочу, чтобы вы уехали. Кто б сомневался-то… Да только в жизни не все подчиняется закону твоего «хочу». - Нет. И не надо начинать все сначала. Так решил Андрей. - Да. Но ребенок ни в чем не виноват. Явно довольна моей реакцией. А я не сдержался… Так офигел от услышанного, что подставился. - В смысле? - У нас с Андреем будет ребенок. Занавес, мать вашу! Финита ля комедия… Молчу. Слова как-то разом закончились. Пригвоздила. Весь мой решительный настрой растворился в одном простом и, по сути, банальном слове. Ребенок. Ребенок Андрея… Твой, братишка, ребенок. - Поздравляю. Счастливый папаша знает об этом? - выдавливаю из себя. Улыбается. - Конечно. Все было известно еще до аварии. Поэтому мы и собирались пожениться в ближайшее время. А потом появились вы. Перевернули все с ног на голову и… Глеб, не надо нам мешать. У нас семья. А что ему можете предложить вы? Логично… И, действительно, что? Только себя… Этого хватит, Андрей? Тебе этого будет достаточно?.. - Как я понимаю, это для вас новость? - смотрит на меня победительницей, а мне и возразить нечего. - Новость. - Странно. Андрей обещал все вам рассказать. Ну, вы же знаете его, Глеб, он не любитель делать людям больно. Да уж, он не любитель. Он - профессионал. Тянусь к помятой пачке, в башке разброд полный. Андрей, Андрей… И как долго ты еще собирался молчать об этом? Сколько еще ты планировал мне врать? Повертев в пальцах сигарету, бросаю ее на стол. Нельзя, наверное, при беременной… - Оставьте нас в покое, Глеб, пожалуйста, - Феюшка неожиданно начинает плакать. Слезы катятся по почти идеальному лицу, оставляя на скулах мокрые дорожки, - пожалуйста, Глеб, уезжайте. Это невыносимо… Нервно копается в маленькой сумочке. Почему у девушек никогда нет с собой платка? На автомате дохожу до тумбочки и, вытащив из ящика пачку салфеток, протягиваю ей. - Я принесу воды, - сваливаю на кухню, где просто стою, приводя мысли в порядок. Вода уже давно перелилась через край стакана, а я все никак не могу тронуться с места. Когда возвращаюсь, она уже в дверях. От слез не осталось и следа, и даже макияж почти не пострадал. Удивительные существа - женщины… странные. Дверь захлопнулась, разделив мир на две части: до и после. До, когда мы какое-то время жили друг другом, и после, когда между нами встал твой ребенок. После ухода Феюшки я минут сорок сидел в тупом ступоре. То, что она мне сказала, не укладывалось в голове. Мозг отторгал эту информацию как чужеродную. Ребенок. У тебя будет ребенок. Нет, не так… У вас: у тебя и у Феюшки. Вот так будет правильнее. Маленькое пищащее создание, которое со временем будет называть тебя папой. Хренова жизнь… Сказка, оказавшаяся пустышкой. На душе было паршиво. А хуже всего то, что ты опять меня обманывал. Ложь, какими бы благими намерениями она не прикрывалась, всегда остается только ложью. Когда ты собирался мне рассказать об этом? Когда беременность уже будет невозможно скрывать, да? Что за нахер ты опять устраиваешь, Андрюш? Я тебе не игрушка: поиграл, сломай и собери обратно. Я завелся и не мог остановиться. Бесился от собственной беспомощности и невозможности ничего изменить. Давился сигаретами в ожидании твоего возвращения. Я собирался поговорить с тобой об этом сразу же, не откладывая в долгий ящик, но… - Глеб? - внизу хлопнула входная дверь, и дом ожил, наполняясь разнообразными звуками. Что-то грохнулось, сопровождаемое тихим ругательством вслед. Невольно улыбаюсь. Кажется, ты опять что-то снёс по пути. Встаю и иду тебе навстречу, пока ты не сломал себе что-нибудь ценное. Куда ты все время спешишь? - Глеб! - сталкиваемся в дверях, и ты виснешь на мне, обхватив руками плечи, - док сказал, что зрение полностью восстановится! Стопроцентно! Неделя, максимум десять дней. Ты так рад, просто светишься тысячей солнечных лучиков. И у меня язык не поворачивается на тебя наезжать. Я заткнулся. Отступил. Промолчал. Потому что в жизни есть вещи поважнее моих обид и претензий. Ты будешь видеть - это главное. С остальным разберемся позже. Дни шли один за другим, а я ждал. Ждал, когда ты наберешься смелости и расскажешь мне все. Сам. Но ты как-то не торопился бросаться на амбразуру и тему не поднимал, а я делал вид, что не в курсе. Ложь, погоняемая ложью. Мы все еще были вместе и, засыпая, я привычно целовал тебя в голое плечо. Все было как раньше… Только трещинка, образовавшаяся между нами потихонечку росла. Росла, пока не превратилась в пропасть. Как мне казалось на тот момент - непреодолимую. Я понял, что проиграл… подчистую. Я мог бы довести войну с Феюшкой до победного конца. Мог бы… Но воевать с твоим ребенком я не буду. Не хочу. И тогда я стал собирать вещи. Их было не много, и вскоре у дверей поселились две полупустые сумки. Напоминая о скором расставании. ****