История Одной Любви

      Ночь кальмаровыми чернилами разлилась над лугами и речными долинами, неся с собой первого предвестника осенних холодов – прохладный ветер с северо-запада. Не пройдет и трех месяцев, как станет намного холоднее, вода в реках и озерах будет обжигать горло ледяным потоком, а крокодилы, слава Айхью, по большей своей части впадут в долгий сон глубоко в земляных норах.       Но пока что мягкая трава под лапами еще была теплой и нежной подстилкой, мокрой после вечернего дождя. Над всем королевством Севера повисла влажная сизая дымка, за которой с трудом можно было разглядеть звезды в эту безлунную ясную ночь.       Я откинул голову, позволяя Катрин зарыться, как она любит, носиком прямо в гриву на груди, думая, какую чудесную подушку создает льву и его супруге эта пышная шевелюра. Пытаясь привести дыхание в какое-то отдаленное подобие нормы, я заурчал, обнял ее, подтискивая, и добился ответного урчания:       – Теряешь форму, милый, – хихикнула Кэт, озорно проводя коготком по плечу.       – Ага, а ты попробуй два дня кряду носиться между стадом носорогов и антилоп, разделяя их территории. И надо же им было так расплодиться, Шетани бы их взял! У меня, небось, нет времени валяться с Лай на берегу моря, – я сладко потянулся и хитро посмотрел на супругу. – Но если ты так говоришь, мы можем и продолжить. Ну, например, еще раза три?       – Эээ, нет, родной, не дождешься, – засмеялась моя львица, пихая меня лапой. – Да и пошутила я, ты что, все было просто волшебно! – шершавый язычок лизнул меня в шею под подбородком, где не было гривы. – Давай лучше просто поговорим.       – Только не о делах, Айхью ради, – я прикрыл глаза, готовясь слушать.       – Нет, как раз наоборот. Я хотела тебе кое-что рассказать – о Лайти.       – Все еще отказывается заходить в глубокую воду, да?       – О нет, что ты! Мы сегодня в первый раз вместе зашли по самые ушки в море! – я удивленно посмотрел на свою любимую. – Да-да, мы с ней договорились, и в результате она впервые в жизни зашла так глубоко, что потеряла песок под лапами! Поначалу она, конечно, очень испугалась, стала тонуть… Но после освоилась, перебирала лапами, можно даже сказать, поплыла. Только все время меня спрашивала, не вижу ли я крокодила или какую-нибудь большую рыбу.       – Да ладно?! Милая, это же замечательно! А что же она мне сама сегодня не сказа… А, ну да, – я грустно посмотрел на небо, вспомнив, что пришел глубокой ночью, когда моя малышка уже давным-давно спала. – Черт, съел бы этих двух упертых идиотов! Я из-за них первое плавание дочки пропустил!       – Это ты про вожаков носорогов и антилоп?       – Естественно! Особенно этого Аджа! С его отцом можно было договориться спокойно, а вот он… Как упрется своим рогом, так ни единого кустика не отдаст! И в чем тогда моя роль, если они все равно не слушают? Ладно, не важно… Кстати, а как ты уломала Лу на такой подвиг?       – Сейчас расскажу. И кстати, у меня, похоже, есть для тебя решение и твоей проблемы, – я с интересом посмотрел на свою львицу и навострил уши.       – В общем, договорилась я с ней просто – пообещав рассказать все, что она пожелает. В результате получился очень интересный разговор. О, кстати, тебе надо поговорить с Шуджой, когда он вернется из своего очередного любовного похода.       – Что там опять натворил мой племянник? – я застонал. Не хватало мне проблем со своими подданными, так еще и в семье, непонятно в кого, собственный пуп земли есть…       – Да… Собирается Лайти с собой в очередное путешествие взять, чтобы найти ей… Ну…       – ЧТО он собирается? – я готов был вскочить на лапы и тут же броситься на поиски леольва, и только очень уютно примостившаяся на мне Кэт удержала меня. – Да когда он вернется, я ему оторву к чертям все, чтобы у самого выбить эту дурь! Еще и мою дочку совратить собрался?! Ей и полутора лет нету!       – Кери, – Катрин успокоительно пробежалась лапой по моему животу. – Я и сама была в шоке, но, прошу тебя, давай договоримся: я тебе все расскажу, а ты будешь лежать тихо, изображая мою постельку, а потом мы вместе все решим, договорились?       – Я… Но я! Ай, ладно, – я вновь откинул голову и ласково погладил Катрин по спине. – Ну, и что же ты собиралась предложить?       Катрин вновь расслабилась, утробно заурчав от удовольствия, а мне и самому было до невозможности приятно поглаживать шелковистую золотую шерсть, словно струившуюся у меня под лапой.       – Лай меня попросила дорассказать историю нашего путешествия – ту, что ты несколько дней назад начал. Так вот, особенно она интересовалась прайдом Кианги, кто они такие, что мы о них знаем… В общем, она сказала, что очень хорошо было бы увидеть скалу твоего прайда, побывать на твоей родине, а еще – увидеться с этим прайдом, – Катрин замолчала, давая мне обдумать сказанное, но я кивнул, безмолвно попросив продолжить.       – Так вот, я и подумала… Наша девочка ведь ни разу не видела ни льва, ни леопарда, ни гепарда. Она вообще не знает Африку такой, какой ее знали мы в этом возрасте. У нее нет не то чтобы сверстников, с которыми можно пообщаться, но даже других львов, кроме родителей. Бель в последнее время, с тех пор как Шу стал по своим любовным походам шляться, все сильнее и сильнее замыкается в себе. Ей тоже не мешало бы отдохнуть от всех нас, разобраться в своем внутреннем мире. А Лайти надо узнать, как живет тот мир, что окружает ее. Она все чаще и чаще, словно бы между делом, говорит мне, что слышит столько легенд о нас с тобой, о нашем путешествии, что хотела бы тоже попутешествовать и увидеть все те места из историй… Так почему бы нам с тобой не выполнить эту просьбу? Скажем, как подарок ей на двухлетие? Как раз примерно к заветной дате мы должны будем быть на землях твоего прайда…       Катрин замолчала, теперь уже надолго, ожидая моей реакции. Но я должен был подумать. Сразу загнав поглубже два прямо противоречивых друг другу желания: резко отказать и немедленно согласиться, лишь бы убежать подальше от этих зануд-травоядных, я стал размышлять о возможных последствиях такого предприятия.       Вне всяких сомнений, Кэт права, как и всегда: малышка Лу-Лу обязательно должна увидеть мир, почувствовать его дыхание, узнать, как жить и сосуществовать в гармонии с ним. Но с другой стороны – не рановато ли для такого предприятия? Ей лишь через две Луны будет полгода, выдержит ли она такое? Или лучше подождать еще год и отпустить ее, но уже одну, чтобы она все узнала на собственном опыте?.. Нет, это точно плохая идея – никто не уходит один в такие опасные походы. И все же, не слишком ли рано? И справится ли в одиночку Бель? И как вообще оставить королевство, ведь у меня есть обязательства и…       – Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, – посмотрев на Катрин, я увидел, что она улыбалась. – Можно я скажу свое мнение? Во-первых, Бель очень надо остаться одной, я это чувствую, как ее подруга. Она должна разобраться со своей жизнью, с Шу, со всем… За два с половиной года, что прошли со смерти Манли, она так и не поняла, что делать. А вот что касается Лайти – нет, милый, не рано. Мы в любом случае должны быть рядом, чтобы все объяснять ей и помогать. Ей самое время увидеть Африку, как она есть.       – Неужели ты так хорошо понимаешь, что я чувствую? – я улыбнулся в ответ своей единственной и стиснул ее в объятиях.       – Ну уж за столько лет научилась определять эмоции по твоему подергивающемуся носу, – хихикнула львица, прильнув ко мне всем телом. – А в остальном, я просто знаю обстоятельства.       – В таком случае, что же ты думаешь о том, что мы вынуждены будем оставить свое королевство на произвол судьбы?       – Сейчас попробую объяснить… Вот смотри – ведь до нашего прихода здесь не было никакой власти, и животные в отсутствии хищников убивали друг друга за территорию, так? – я кивнул. – Так вот, а теперь они вышли из-под нашей власти; опять делают, что хотят, и тебя не особо-то слушают, верно? – я вновь кивнул. – Так почему бы нам не созвать их всех, и не объявить… Ммм… Примерно так. «Вы хотите свободы – хорошо. Мы уходим чуть меньше, чем на год. Вы поживете, как захотите, а когда вернемся, скажите – нужны ли вам короли, или нет». Уверяю тебя – за этот год им так осточертеет эта свобода без возможности разрешения конфликтов кем-то сверху, что они будут встречать тебя такими же овациями, какими станут провожать.       И я опять глубоко задумался. Несомненно, в словах Катрин было очень много смысла. Вспоминалась долина Севера до того как я стал камнем преткновения на пути бездумных войн между стадами – носороги забивали антилоп, слоны гоняли жирафов, бегемоты оккупировали озера… И какой мир установился всего за три Луны после моей коронации, когда все шли за разрешением конфликтов ко мне, а я всегда пытался решить вопрос справедливо.       Но за два с половиной года слишком многое изменилось. Молодым вожакам не нравилось, что их отцы отдали свободу в обмен на мир, управлять стадами становилось сложнее... А безумно жаркое и беспощадное лето спровоцировало слишком много конфликтов. Что и говорить – мой авторитет падал на глазах, да и я сам никогда не стремился стать жестоким правителем, держащим всех в когтистой лапе страха. Вот и вышло, что стада не уважают мои решения, а я в такой обстановке не могу им помочь. Возможно, и вправду лучше уйти на время, чтобы они сами решили, нужно им королевство или нет? В конце концов…       – Я – за, – эти слова вырвались у меня сами собой, еще до того, как я понял, что именно говорю.       – Правда?! – Кэт аж подскочила, взвизгнув от радости. – Кери, ты серьезно? Ты не против?       – Ни в коем случае. Пора нам навестить наши старые места, верно? – я слабо улыбнулся, стараясь отбросить мысли о том, что почувствую, когда увижу родную пещеру. – А Лайти наверняка будет просто в восторге! Так что я завтра же попрошу Маденде с утра облететь все наши земли и позвать вожаков к камню. На закате объявлю о нашем путешествии, спрошу их мнения. Уверен, все будут за. Так что уже послезавтра на рассвете двинемся в путь.       – Кери! Кери, родной, это же прекрасно! Ты только представь – мы снова увидим Киангу и ее прайд! И земли, и скалу, где обвенчались! И… Нашу излучину, – изумруды глаз Катрин коварно сверкнули в отблеске звезд, и вдруг она игриво провела кисточкой хвоста по моему бедру. – Может быть, отметим, раз уж Бель все равно приглядывает за спящей дочкой?       – Ты же больше не хотела? – я засмеялся, поглаживая шейку супруги.       – Имею я право передумать? – коготки Кэт пробежались по моему плечу, и я, стиснув ее в объятиях, перекатился вбок. Дымка от дождя уже частично рассеялась под несильными порывами ветра, и я прекрасно видел идеальное тело моей сильной охотницы. Я люблю тебя, моя львица!       Готовящийся коснуться горизонта своим нижним краем, солнечный диск согревал луга и речные долины впервые за день, бывший чрезмерно пасмурным и прохладным. Но буквально за час до заката подул неистовый западный ветер, стремительно разогнав облака и принеся сухое дыхание пустыни.       «Странный народ животные: всего месяц назад молили о дожде, а спустя неделю после первого осеннего похолодания уже стонут о том, как продрогли. Интересно, они хоть чему-нибудь бывают рады?» – задумался я, оглядывая неторопливо подтягивающихся со всех сторон представителей стад. Благодаря невысокой траве издалека было видно не только жирафов и слонов, но и более приземленных зверей, вроде бегемотов и антилоп. От каждого семейства – по два-три представителя.       Я заприметил молодых носорогов во главе с Аджем, трех изящных газелей, антилопу со своими сыновьями. Прихрамывая брела к поляне пожилая слониха-матриарх: пожалуй, единственная, кто во всех окрестных землях был благодарен мне за разрешение споров. Само собой, лучше всех было видно Шукрани Мвуа – он шел со стороны ближайшей реки, но, дойдя до поляны, отвернулся и стал смотреть на север, где ему была видна полоса моря. Конечно же, он все знал: ему одному Маденде заранее рассказала об истинной причине внезапного совета. Как и всегда, он не спорил, не отговаривал и не пытался вмешаться. Но слишком много печали было в больших черных глазах.       – Надеюсь, была серьезная причина отрывать нас от вечерних дел, Ваше Величество, – намерено надменно проворчал Аджуани, как только его группа прибыла на поляну. Слониха, к этому моменту уже ожидавшая остальных, от негодования притопнула ногой:       – С королем так не говорят! Мог бы проявить хоть каплю уважения!       – Он король только благодаря бесхребетности моего отца, чтоб Шетани его сгноил в своей темнице, – усмехнулся Адж. – Да и я более чем уверен, что не слишком счастливым будет правление этого «прайда».       В этот момент из пещеры вышла Кэт с Лайти, и предводитель носорогов вперил в мою дочь злой взгляд своих полубезумных глаз. Инстинктивно я заслонил собой малышку, силясь унять ярость, клокочущую внутри. Пусть только на шаг подойдет к ней, и я лично оставлю его стадо без вожака! Впрочем, этого не понадобилось.       Стремительно метнувшаяся из кустов огненная в крапинку тень гигантским прыжком покрыла расстояние до Аджуани, и молодой носорог взревел от боли, замотав головой из стороны в сторону. Из неглубокого, но длинного пореза на морде, где кожа была не такой толстой, ручейками потекла кровь.       – Это тебе на память, чтобы уважал предков и чтил королевскую власть, – прозвенел в воздухе ледяной голос. Адж уже развернулся было, чтобы проткнуть насквозь обидчика, но его и след простыл, а рядом с моей королевой словно из-под земли выросла Бель.       – Ты! Это сделала ты! – прорычал носорог, роя ногой почву. – Вот, значит, как короли гарантируют безопасность на советах!       – Ты угрожал законной власти этих земель, радуйся, что тебя вообще не растерзали на части, – совершенно бесцветным голосом отрезала леопард. – А вздумаешь еще раз так посмотреть на мою племянницу, и я лично тебя выпотрошу и скормлю крокодилам.       Я восхищенно оглядел вдову моего брата. За прошедшие годы она не только вернула себе прежнюю форму, но и стала еще проворней и быстрее, всегда обгоняя и меня, и Катрин на охотах, и это несмотря на сломанный хвост! Впрочем, от прежней жизнерадостной красавицы не осталось и следа: ныне это была суровая до глубины души леопард, которая слыла по всей округе жестокой, но справедливой охраной королевской власти. А уж с тех пор как Шуджа, окончательно не оправдав ее надежд и грез на благородство Манли, начал скитаться по своим многочисленным любовницам... Лучше ей на глаза было не попадаться. Хотя к нам с Катрин, и особенно к Лу-Лу она всегда была добра и внимательна.       Аджуани еще мгновение ненавистно смотрел на соперницу, но когда слониха вновь топнула ногой, отвернулся и, хмыкнув, пробурчав что-то вроде: «Уже скоро…». Да уж, пожалуй, мы и вправду вовремя решили разрядить обстановку своим временным уходом.       Наконец, все собрались и более-менее успокоились. Солнце уже наполовину скрылось за западным горизонтом, поэтому я поспешно вышел на середину поляны, огласив ее рыком и разом прекратив любой шепот.       – Мои подданные! – Аджуани тихо фыркнул. – Я собрал вас всех сегодня, чтобы объявить об очень важной новости. Вожак-носорог насторожился – а что если я скажу о новом наследнике? Это только упрочит львиную власть Севера! Улыбнувшись своим мыслям, я продолжил:       – Я заметил, что многие стали недовольны нашим с Катрин правлением. Наши приказы не выполняются, вы не подчиняетесь нашим решениям, даже когда сами просите нас о помощи. И я знаю, что многие грезят о свободе, которую потеряли.       По толпе прошелся ропот, Аджуани теперь уже подозрительно смотрел на меня, не понимая, к чему я клоню. Мудрый жираф тяжело вздохнул, слониха наклонила голову чуть вбок, чтобы лучше слышать. Уже багряные лучи красным золотом подсвечивали рога антилоп и газелей.       – Я решил, что вы заслуживаете свободы. А потому я предлагаю вам вот что. Мы с моей супругой и дочерью уйдем на десять лунных циклов. У нас есть важные дела в глубине континента. А за это время вы сами решите, нужны вам короли, или же нет.       Теперь ропот перешел в оживленный шепот. Адж торжествующе сверкал глазами – он был уверен, что именно его угрозы последних месяцев вынудили меня на такое. Жаль, он не знал, что сегодня утром, когда я встретил Бель, она предложила мне убить его. Показательно и жестоко, чтобы другим неповадно было. Газели и зебры радостно перетаптывались в предвкушении чего-то, что они и сами не понимали. Бегемоты, антилопы – почти все оживленно и одобрительно выражали свои эмоции. Разве только предводительница слоновьего стада вышла вперед:       – Искер, Ваше Величество, Вы позволите мне сказать? – она говорила немного в нос, как и все представители ее рода, но этот тихий голос заставил всех замолчать не хуже моего рыка. Как и Шукрани Мвуа, пожилую матриарха здесь уважали.       – Для меня будет честью услышать Вас, – я почтительно склонил голову.       – Я живу в этих местах уже полвека, с тех пор как моя семья пришла сюда во время великой засухи с далеких южных земель. Вы – все вы – знаете, что старше слонов не живет никто. И за свою жизнь я видела много жестокости среди животных, которые в других местах живут мирно. Были войны за воду, войны за пространства, за пищу, я сама была вынуждена защищать свое стадо бесчисленное множество раз. И я говорю честно и открыто: за всю мою жизнь я не видела благополучия больше, чем в последние два года, с тех пор как Вы, король Искер, взяли в свои лапы контроль. Вы знаете, – она повернулась к молодым вожакам, но обращалась явно к Аджуани, – у нас, когда слонятам столько лет, сколько вам сейчас, они еще и права голоса на советах не имеют. Вы, – теперь она говорила прямо с Аджем, – поносите недальновидность своего отца, якобы отдавшего свободу во имя мира. Но эта свобода была хороша для вас – потому что вы сильные, можете угнетать тех, кто слабее. А теперь это невозможно, и Вами движет слепая ярость реваншизма! Хотя что это я, – глухо усмехнулась слониха, – Вы, наверняка, и слова-то такого не знаете! – она вновь обернулась в мою сторону.       – И все же, я не буду против Вашего решения, если Вы ответите мне на один вопрос. Вы уходите, потому что у Вас действительно неотложные дела, и Вы обещаете вернуться через десять Лун? Или Вы разочаровались в нас, в этих землях, и бежите от трудностей, пока они не стали больше?       Я улыбнулся, подумал секунду, а потом сделал то, от чего ахнули все: и Кэт с Лайти, и Бель, и все собравшиеся, даже Шукрани Мвуа удивленно, но одобрительно приподнял брови – я преклонил передние лапы и поклонился слонихе. Не просто склонив почтительно голову, но именно выразив высшее уважение.       – Я могу дать Вам слово в свете последних лучей дня, посланных нам Айхью, мадре, – проговорил я, вновь вставая на ноги и улыбаясь, – что это очень важные обстоятельства. Моя дочь, наследница, не видела в своей жизни ничего, кроме этих мест, и мы с супругой хотим показать ей мир, какой он есть. Каким Вы его уже знали, когда пришли сюда молодой со своим стадом. Но, – теперь я обращался ко всем, – с вами остается жить Изабелла. Если вам нужен будет совет, она будет готова его дать. Но все же эти месяцы править она не станет. Вы должны сами решить, что лучше: «свобода», какой ее видите вы, или мир.       Солнце окончательно скрылось, уступая место сиреневым сумеркам. Над поляной воцарилась звенящая тишина, казалось, все замерли, теперь уже не зная, радоваться им или нет. Но тут Аджуани решительно выступил вперед:       – Я за! – проревел он, и его носороги одобрительно зарыли землю ногами. – Только не удивляйтесь, Кер, если через десять Лун никто не захочет видеть Вас здесь королем.       Теперь уже ярость так легко унять не получилось. Нельзя просто так оскорбить и унизить короля на совете. Я не дожидался, пока Бель опять вступит в перепалку с молодым носорогом. Легко поднявшись, я прошел через поляну, с удовольствием замечая, как надменность в глазах вожака сменяется страхом. В битве один на один он бы разделал меня, как и любой другой носорог, но тут, стоит мне напасть, исход совсем не очевиден: с участием Катрин, Бель, да еще и мудрой слонихи... Но я лишь широко улыбнулся, стоя прямо напротив его рога, по бокам которого подсыхали ручейки крови:       – Не переживай. Я уверен, что когда вернусь, твой преемник будет рад меня видеть. Я говорю преемник, потому что предсказываю: ты не проживешь и полугода в своей заветной «свободе».       Резко развернувшись, я подошел обратно к своей семье, подмигнул восторженно смотрящей на меня дочке, и спросил:       – Кто-нибудь еще что-то хочет сказать?       – Я уважаю Ваше решение, – склонила голову слониха и спросила: – Вы не будете против, если я поговорю с Вашей дочерью? Если хотите, и Вы, и Ваша супруга можете присутствовать.       – Почту за честь, – я обернулся и кивнул своей красавице-малышке: – Не хочешь поговорить с матерью-слонихой?       – Конечно! – радостно взвизгнула Лай и в два прыжка оказалась у ног матриарха. Она едва доставала ей до половины колена. Улыбнувшись львичке, слониха отошла к краю поляны и стала с ней о чем-то шептаться.       Между тем все вожаки стад с разной степенью энтузиазма одобряли мое предложение. Некоторые даже благодарили за предоставленную возможность! Последним ко мне подошел жираф. Расставив ноги, чтобы наклонить шею пониже, он шепнул:       – Надеюсь, вы с Катрин и Лайти найдете то, что ищете.       – Спасибо, – я не удержался и потрепал мудреца за короткую жесткую гриву. – А вы приглядите за Бель, хорошо? Особенно когда в очередной раз вернется Шуджа. Может быть, сможете с ним поговорить, Вас он всегда слушал больше, чем кого бы то ни было.       – Я и так собирался пообщаться с бедным мальчиком. Не волнуйтесь, все будет в порядке.       Церемония уже давно закончилась, все разошлись по своим стадам. Мы с Катрин и Бель обсудили последние приготовления, а Лайти, окрыленная чем-то после разговора со слонихой-матриархом, умчалась в пещеру и там изредка повизгивала от радости.       Уже близилась полночь, когда я, низко наклонившись, зашел под свод нашей пещеры и огляделся. В темноте очертания стен и потолка казались причудливыми тенями невиданных существ. Пол за годы нашего пребывания здесь покрылся, как пылью, пухом и полинявшей шерстью, поэтому ходить по нему было приятно, как по травяному ковру. Оглядываясь, я вспоминал, сколько всего тут произошло, как это место стало таким родным для нас с Кэт.       У дальней стены полтора года назад мы с Катрин лежали, обнявшись, и я клал голову на ее округлявшийся живот, слушая подергивания во сне нашего малыша, а Бель в это время отчитывала Шуджу за непоседливость и восклицала, отчего же он не похож на отца... А над самым выходом когтем была нацарапана дата рождения Лайти: молодой месяц, через черточку – палящий солнечный круг, а после две длинные палочки. Растущая Луна накануне летней жары спустя два года с начала нашего невероятного путешествия.       У той самой дальней стены вспыхнули два светящихся глаза – Лайти, которой с момента ее рождения и принадлежал тот уголок нашей обители, все никак не могла уснуть.       – Что такое, малыш? – подойдя поближе к дочке, я нежно погладил ее по спине.       – Волнуюсь, – робко ответила Лай, и я увидел, как на ее лице появилась неуверенная улыбка.       – Не переживай, тебе понравится, я обещаю! Ты уже знаешь, как мы пойдем?       – Мама сегодня рассказала, – кивнула львичка и почему-то обняла мою лапу. – Пап, а мы увидим гиен? – моя дочка вздрогнула.       – Тот клан, от которого бежали мы с мамой, давно развеялся по саванне. А поодиночке или парами гиены бессильны, так что можешь не беспокоиться. Они не страшнее шакалов, только трусливей в разы, – я плавно высвободил лапу и вновь стал гладить свою маленькую принцессу по спине и бочку, пока не услышал судорожное посапывание – верное предвестие скорого сна.       – Пап? – уже заплетающимся языком спросила Лайти.       – Что, родная?       – А мне слониха сказала… Сказала, что у нас все будет хорошо. А еще, что я буду в восторге от жизни в саванне.       – Конечно, милая, конечно. Все так и будет. Но сейчас засыпай скорее – нам завтра надо не поздно встать, а путь мы проделаем немалый.       Мне показалось, что моя дочка сказала что-то еще. Впрочем, это уже походило на сонное бормотание, и спустя пару мгновений, Лу-Лу спала, свернувшись калачиком, закрыв носик черной кисточкой на хвосте.