Хрупкие.

Глава 11. Джейн сидела на ступеньке перед домом и курила. У неё было прескверное настроение, и она не могла никак с ним справиться. А еще и тяжеленное похмелье… Когда она узнала, с кем встречается её подруга – да и то по чистой случайности, – то не могла в это поверить очень долго. Одно дело, когда ты мечтаешь об этом причем на месте горячо любимой подруги как-то непроизвольно представляешь себя, но при всей детализации этих мечтаний, прекрасно понимаешь всю их иллюзорность… И другое дело, когда ты видишь – правда, смутно, сквозь пелену дождя– страстно целующуюся пару. Нет, конечно, Полю она узнала сразу – ну кто еще в Англии будет носить эту нелепую шапку с помпошкой! А вот незнакомца, который все никак не отпускал девушку, порывисто обнимая и прижимая её к себе, Джейн признала не сразу. Лишь когда он, как будто разочарованный, спустился к ожидающему его кэбу, она чуть не упала со стула. Хотя, кажется, все–таки упала…. Полина даже и не думала отпираться, но и рассказывать подробности не спешила… Они сидели на кухне и пили чай. Джейн пыталась вытрясти из неё хоть что-нибудь, кроме короткого, суховатого «Да, встречаемся». – Когда вы начали встречаться? Что у вас уже было? Ты Патрика из-за него бросила? Да-да? Ну скажи мне хоть что-нибудь?! Это же… невероятно! Господи, да фан-клуб с ума сойдет от этой новости! – она уже достала телефон и собиралась набирать сообщение в «Твиттер». И тут Полина – милая и добрая девочка– неожиданно повела себя так, как никогда прежде: схватила подругу за руку – чуть ли не ногтями вцепилась – и крепко сжала. – Ты никому не расскажешь! Ты будешь молчать! Об этом никто не должен знать, Джейн! – Но почему? – Это попытка построить обычные отношения. Неужели ты думаешь, что это круто – когда за тобой охотятся папарацци? Полина растерянно подняла глаза. И только сейчас Джейн заметила, что под этой свежестью, радостью и сиянием спрятаны волнение и страх – так тщательно замаскированные, что даже она не с первого раза его разглядела. – Я не хочу этого. Он этого тоже не хочет! Мы будем очень осторожны… – Не смеши меня! – фыркнула Джейн. – А если бы на моем месте оказалась какая-нибудь девочка с мобильным телефоном? Щелчок – и вашим «обычным отношениям » конец! - Я понимаю, о чем ты говоришь, но ведь… – Полина вздохнула и подошла к окну. – Просто никому не говори, хорошо? Знаешь, он сказал, что со мной ему немножко спокойнее, вздохнуть можно. – Так и сказал? – Джейн стремительно скатилась в «фанатскую зону». Но Полина пропустила мимо ушей её слова. – Это же так страшно – нигде не скрыться, всегда на виду! Все обсуждают и хотят знать… Ему, конечно, это внимание необходимо… Но ты, наверное, будешь смеяться сейчас, – он все же больше человек, чем я думала. – В каком смысле? – Во всех, – просто ответила девушка Джейн увидела, как радостно вспыхнули светло-карие, как у олененка Бэмби, глаза Поли. Она подтянула к себе вазочку и принялась задумчиво грызть печенье. –Вот и как тебя угораздило-то по самые ушки втрескаться в новоиспеченную знаменитость. Полина вздохнула и отвернулась. Когда прошел слух, что Бенедикт вернулся в Лондон, уже шумевший в преддверии Олимпиады, Джейн решила ничего не спрашивать у Полины и нагрянуть прямо к ней. Девушка была настроена крайне решительно! Джейн купила бутылку коньяка и решительно направилась к подруге. Уже вылезая из кэба, она увидела, что окно распахнуто, и ветер выхватил на улицу ярко-желтые занавески. Обычно в это время Полина уже торчала в издательстве, и только событие мирового масштаба могло оставить её дома. Несколько мгновений помедлила перед дверью и крайне вежливо сообщила о своем приходе. Дверь никто не открыл, но за ней слышалась возня… Полина вылезла на лестничную клетку, плотно прикрыв за собой дверь. Вид у неё был крайне взволнованный и смущенный, но по ярко блестевшим глазам Джейн все поняла. – Он что… у тебя? Вы того-самого? – на одном дыхании выдохнула она. – Ой-ой-ой! Ну и как? Не смотри ты на меня такими глазами – я же тебе все рассказываю, про всех своих парней, – надувшись, заметила она. – О да, в деталях, подробностях, даже если я и знать не хочу! – фыркнула девушка, потягиваясь. – Пошли на улицу – и не выпучивай так глаза, дорогая. – Да ладно! Рано или поздно, я все равно проникну в ваше гнездышко – и мало ли, чем вы будете заниматься в этот момент! – Джейн расхохоталась. – Ой, голова болит – я вчера пила с Германом такое вино. Этот гад все-таки специалист по винам, этого не отнять. – Хватит пытаться заговорить меня и ползочком пробраться в квартиру! – Ну что?! Поставь себя на мое место – у тебя дома отдыхает после трудов ночных и не слишком праведных мой любимый актер! У меня сердце едва не остановилось, когда я поняла, почему у тебя глаза так блестят и губы припухли… Ой, вы и сейчас…. Мамочка, я пошла в астрал…Поля, ну скажи, пожалуйста, пожалуйста, как там все… Джейн умоляюще сложила руки, чувствуя себя совершенно обалдевшей от происходящего. Ей безумно хотелось попасть в квартиру, но в тоже время что-то внутри тихонько ёкало и шептало: «Тебе там делать нечего!» - C твоим-то опытом и не знать, как там все! Отстань ты от меня, бога ради! – А я уже боялся, что мне не придется встревать в ваш разговор! Какие же тут тонкие стены! – с этими словами на пороге квартиры появился Бенедикт. – Может быть, вы продолжите вашу дискуссию дома – мне вот очень любопытно, как там все у меня! Уточни, пожалуйста, милая. Джейн зачарованно подняла глаза и широко по-детски улыбнулась, хотя, по сути, ничего не видела. Влажный блеск зачесанных назад волос, рубашка, застегнутая кое-как, красный след, чуть прикрытый воротником… – Здрасьте! Доброе утро! Привет! – выпалила она, чувствуя себя кем–то вроде американской гел–скаут, зачитывающей рапорт перед начальником, готовая рухнуть в обморок прямо на лестничной клетке. – Как ваши дела? Полина несколько секунд смотрела на подругу, а потом расхохоталась. – Если бы я знала, что ты будешь выглядеть вот так при встрече с Беном, то я бы познакомила вас пораньше! – Чаю? Кофе? Пирожных? – Бенедикт сразу же включился в игру и излучал столько умопомрачительного очарования, что попасть под власть его чар было делом трех секунд. Джейн зарозовела, прижимая к груди руки. Она не смела даже посмотреть на него, хотя ужасно хотелось. Уставилась, чувствуя себя полной идиоткой, на его ноги в темной джинсе. – Не веди себя, как дура, идем уже пить чай. Или завтракать, а то я кушать хочу – мне поесть так ведь и не дали, – притворно посокрушалась Полина и потащила подружку наверх. – Если очень хорошо попросить, он… – её голос съехал на заговорщицкий шепот, – годится еще и для готовки шикарных тостов. *** – Герман, у нашей Полины новый молодой человек! – Слава Богу, а то я думал, что она зря бросила своего Патрика. Ну и кто он? Герман вертелся перед зеркалом и не отвлекся ни на минуту, даже ради этой умопомрачительной новости. Джейн сидела на стуле, растерянная и как будто пыльным мешком пришибленная. Пестрое головокружение все не проходило. Она выдержала ровно два дня и понеслась к Герману. Ей безумно хотелось с кем-нибудь поделиться, но с другой стороны… она пообещала Полине. Просьба, не произнесенная вслух, повисла в воздухе, как и обещание… – Он очень хороший. Ну, по крайней мере, производит такое впечатление. – Как зовут? Кем работает? У меня есть шанс? – Герман придирчиво оглядел свою челку и ловко взъерошил её, а потом, разозленный, зачесал её на бок. – Эм… эм… ну…Связан с театром, – звучит, конечно, очень размыто, но вполне отвечает на вопрос. – Зовут… зовут… зовут… – Джейн поняла, что выговорить его имя сейчас не представляется возможности. – И шанса у тебя нет! Вот ты… увел бы парня у своей подружки? Не находишь, что это слишком уж по-женски? – Вот ты балда! – Герман щелкнул её по носу. – Имя забыла или – о боже! – не узнала? Толку-то от тебя, м? Ладно, завтра сам позвоню нашей девочке. С театром связан, да? Очень интересно. Ты, кстати, в курсе, что сегодня происходит в театре герцога Йорского? У меня там дела, а у тебя там Камбербэтч. Даже я в курсе, что он уже вернулся в Лондон! А у тебя вид, как будто ты узнала, что он с Марса прилетел. Джейн вздохнула и, свернувшись в огромном кресле, принялась меланхолично распутывать клубок шелковых ниток. Она чувствовала себя усталой и измученной, немного больной и чуточку голодной. – Ну так ты идешь или нет? Вставай, крась мордашку – а то выглядишь, словно весь день провела в доме с призраками. По дороге расскажешь мне о этом «новом Патрике». – Он совсем не похож на Патрика! Совершенно другой! – порывисто воскликнула Джейн и даже вскочила с кресла. Её захватило жуткое чувство обиды, словно речь шла о каком-то близком родственнике. – Я надеюсь, что Поля будет с ним счастлива, хотя… я не знаю, подходят ли они друг другу. – Ого-го, обычно такие нотки в твоем голосе я слышу, когда речь заходит об очередной жертве. Неужели ты положила глаз на парня подружки? Вот уж не ожидал! – Герман повернулся к Джейн и внимательно посмотрел на неё. Теперь это был уже не вертлявый, задиристый, игнорирующий любые правила мальчишка в гламурном прикиде. Перед ней сидел серьезный, несколько хмурый мужчина, готовый отчитать её, как ребенка. – Что же это за человек такой? Ну-ка, рассказывай, птенчик. Но от сурового допроса Джейн спасло появление Тима – нового увлечения Германа. Этот сутулый, застенчивый юноша, таскавший с собой книги и коробку для завтрака, производил странно контрастное впечатление рядом с расфуфыренным, как райский птиц, Германом. Он предложил гостье кофе и бутерброды и неторопливо удалился на кухню, по дороге чмокнув своего ухажера в напомаженную макушку. – Ты мне все расскажешь. Мы сегодня без Тимми – ему надо готовиться к сдаче курса по экономике. Вторая специальность – это тебе не шутка, – с этими словами Джейн была бесцеремонно вытащена из кресла и отконвоирована на улицу. Естественно, по дороге она отмалчивалась, всеми силами пытаясь избежать неприятного разговора, но Герман был настойчив и жутко упрям, так что к театру герцога Йоркского они подъехали чуть ли не в ссоре. Джейн прытко попыталась выбраться из машины и затеряться в толпе, которая восторженно замерла перед выходом, но Герман ухватил её за пиджак и подтянул к себе. – Стоять! Пока не расскажешь – никуда не пойдешь! Что это все значит? Ты, которая обычно рада обсудить новых парней на горизонте – на своем или чужом,– молчишь и грустно вздыхаешь, словно перед твоими глазами проходит любовь всей твоей жизни, а ты её тормознуть не можешь. Если бы это было три дня назад – то я бы, может быть, еще подумал, что это винное похмелье после нашей совместной дегустации. Рассказывай по-хорошему, а то увезу прочь отсюда. – У тебя же тут дела, – жалобно проблеяла девушка, косясь на счастливо перешептывающихся девчонок, которые настраивали камеру в телефоне. – Отпусти меня, будь человеком. – Вот уж дудки! О, – едко прошипел он, обхватывая её руками и лишая возможности двигаться, – посмотри, как зашевелилась толпа. Кажется, кто-то сейчас появится… Джейн приглушенно охнула и зажмурилась. Но заткнуть уши не вышло, и на несколько секунд она подумала, что все звуки в мире превратились в один оглушительный визг. – О, кудряшки пришли, – констатировал Герман абсолютно равнодушным тоном. – А ему все-таки они больше идут… – Заткнись! И отпусти меня! Помнешь пиджак! – Ох ты б***, прости, дорогая, сколько девчонок! И мальчишек. Вот ведь не повезет его девушке: справляться с ревностью и таким количеством хорошеньких соблазнов. Глянь вон на тех фифочек – ты, моя птичка, по сравнению с ними древность, а Поля – серая мышь. Туфельки, юбочки, прически – какой нормальный мужик устоит! А ведь им, по-моему, нет еще восемнадцати. Вот помяни мое слово: сядет ваш Бен за совращение! Кругом одни малолетки под слоем макияжа, – Герман, кажется, искренне сочувствовал любимцу миллионов. – Да открой ты уже глаза, горюшко! – Не хочу, – пробурчала Джейн, хлестко ударяя его по рукам. – Ну чего ты такая замученная, птичка? Ты даже не реагируешь на это темноволосое, похудевшее, довольно-таки хорошо выглядящее явление… Все-таки грезишь о новом «Патрике» нашей Поли? Неужели так хорош? – Заруби на своем длинном напудренном носу, Герман: я не положила глаз на Полининого парня – определенно, ему нужна скорее наша… как ты сказал «серая мышка», чем такая «древность», как я. Я ей завидовала, правда. Но всего лишь… до того момента, пока ты не сказал об этом. А сейчас нет, ни капельки! Это ощущение было как теплая постель после тяжелого дня, как холодный коктейль в разгар жаркого летнего зноя… Кстати, о коктейлях. – Герман, а к черту твои дела! Поехали обедать. И Лину позовем – она же тут недалеко работает. Дороти опять её запрягла за какие-то «русские» главы. Вот ведь неугомонная баба-то, а? – Джейн потянулась и облокотилась на дверцу машины. – Чего это ты вдруг? Даже не повздыхаешь о своем Бенечке? И не пройдешь тараном сквозь эту толпу, поближе к телу? Дорогая, у тебя не температура? – он потрогал её лоб. – Если тебе все это не надо, то какого… я тебя сюда вез через весь город? Как же твой кумир? – К черту кумира! Хочу коктейль! Большой, со льдом! И двойную пиццу с сыром! Ну, Герман! Мне начать канючить? Они уже и завернули за угол, когда Герману позвонил его Тимми, и им пришлось остановиться для «этого важного разговора». Герман даже вылез из машины, тараторя, как ошалевший от жары скворец. Джейн со скучающим видом открыла дверцу, высунула ноги и принялась рыться в сумочке в поиске ментоловой жвачки. Ей показалось странным, что восторженная болтовня где-то за её спиной стихла, и она обернулась. Герман стоял как будто парализованный, уставившись в одну точку. Джейн проследила за его взглядом и подскочила от удивления. «О боги всех религий, вот я идиотка! Что ж у меня за куриные мозги! Зачем я не отговорила Германа от этой поездки?!!» – пронеслась у неё в голове стремительно-алая мысль. На другой стороне дороги, почти у поворота в сквер, стояла Полина в золотисто-бежевом платье из такой легкой, летящей ткани, что казалось, будто она идет в облаке позолоченного солнцем утреннего воздуха. Девушка вприпрыжку переходила дорогу – спешила к машине, которая аккуратно пристроилась у бордюра. Джейн с её наблюдательного пункта была хорошо видна сияющая улыбка подружки. Но взгляд Германа был прикован явно не ней, а человеку, который стоял у машины с букетом хризантем. Ей не надо было вглядываться, как Герману, она и так прекрасно знала, кто это. – Ты это тоже видишь, да? – прошептал он, наконец. – Ущипни меня, но только не больно… – Да, да, это он, – устало отозвалась Джейн. – Ой, только не вопи, пожалуйста! Герман залез в машину и включил музыку.