Хрупкие.

Soundtrack – Yrima – Rivers flows in yours Alexandre Desplat – River Waltz Alexandre Desplat – New Moon

Огромный дом, в котором жил Патрик, - дом его тёти - был до неприличия старинным и напоминал калейдоскоп цветных витражей, антикварной мебели, широких лестниц, пушистых ковров и душистых цветов из домашней оранжереи. Патрик предпочитал обитать в небольшой комнате на первом этаже – простой и пыльной, заваленной книгами, журналами по компьютерной технике и проводами, но для Полины молодой человек выбрал огромную комнату на втором этаже. Впервые увидев её, Полли не знала, что сказать: три окна почти до пола в стиле Кембриджских общежитий, тяжеленные шторы, тончайший тюль, позолоченный закатным солнцем, уютная кровать с флотилией белоснежных кружевных подушек словно сошли со страниц романа о викторианской эпохе. – Ты перетащил сюда из дома всю мебель? – улыбнулась Полина, тяжело опускаясь в невысокое кресло. – Здесь мило, мне очень нравится, но… – Мне хотелось, чтобы тебе было удобно, – смутился Патрик, поправляя букет в вазе. – А мне хватило бы кровати… – девушка перехватила его руку и тепло сжала пальцы. – Я хотела спросить: твоя тетушка – миллионерша? Такой шикарный дом! Я в жизни таких не видела. – Это – единственное, что осталось от предков, а они были известными судовладельцами, уважаемыми людьми, – пожал плечами Патрик. – Дом переходил по установленному семейному порядку к новому владельцу из поколения в поколение и является местной достопримечательностью. По завещанию прадеда никто из его потомков домик, – молодой человек усмехнулся, – продавать не должен, даже в случае крайней нужды. – И поэтому он висит мертвым грузом? – По сути дела, да. Одно время мы хотели жить здесь все вместе, но тетушка терпеть не может мою маму – кажется, они в молодости парней не поделили. И помирить их никак не удается, честно говоря. Я был бы рад, живи мы под одной крышей. А нас почти десять человек. И все, кроме меня, рыжие. Я пошел в дедушку. Внизу висит его портрет. Если захочешь, можешь посмеяться над поразительным семейным сходством – мы похожи, как близнецы, черт возьми! – Я обязательно посмотрю, – рассмеялась в ответ девушка, протянув руку к встрепанным светлым волосам Патрика. – А что ирландцы забыли у шотландцев? Почему именно Эдинбург? Мне казалось, что у вас как-то не особо клеилось… последние веков десять. –Там все сложно, – отмахнулся Патрик, – расскажу в следующий раз. Я не буду мешать, но вечером принесу ужин – тебе не нет нужды спускаться вниз лишний раз. Чего бы тебе хотелось? Фруктов, пиццы, суфле или жаркого? – Я ведь не беременная, глупый. И я с удовольствием съем что угодно… Первое время девушка проводила на втором этаже. Ей действительно было очень тяжело спускаться по лестнице – каждая ступенька отзывалась тупой болью в ребрах. Она сидела у окна и пила бульоны, которые, как преданная нянька, приносил ей Патрик. Патрик стал для неё окном в мир. Кроме бульонов, он снабжал ее газетами и книгами, скачивал фильмы на старенький ноутбук и всячески развлекал её. Его немного беспокоило, что Полли медленно идет на поправку: синяки, слава Богу, сходили, а вот ребра заживали не слишком хорошо. Да и сама девушка была слаба, как чахлый цыпленок. Вдобавок ко всему пришло время осенней депрессии. И положение мог исправить только долговязый англичанин, которого черти мотали неизвестно где… Патрик слышал, как искрился счастьем голос Полли, когда звонил Бен. Но все остальное время она потерянно бродила по дому или с унылым видом сидела у окна. Задавать какие-либо вопросы было бессмысленно – она упорно молчала, не желая ранить чувства Патрика лишними разговорами. А Патрику было больно смотреть на неё, беспомощную и измученную своими сомнениями. Как-то утром это тягостное молчание вконец достало Патрика, и он решительно направился к Полине. Постучав в дверь, он заглянул в комнату: девушка лежала на кровати – её всю ночь мучили боли в спине, и она даже не вставала к завтраку. – Давай сходим сегодня в ботанический сад? Там очень красиво – не то, что сейчас на улицах Эдинбурга. Тебе там понравится. – Но как я спущусь? – Полина поморщилась, вспомнив о лестницах. – Я возьму тебя на руки. Ты же сейчас легкая, как перышко, – пообещал Патрик и тут же протянул ей руки, помогая подняться. – Я сделаю все, что угодно. Ближе к полудню они спустились вниз, и молодой человек старательно помог девушке одеться потеплее. Она рассеянно улыбалась ему, но, кажется, мысли её были где-то далеко. – Можно заехать в ресторанчик и взять еды навынос. Как ты себя чувствуешь? – Патрик услужливо открыл перед Полли дверь машины. – С рестораном идея хорошая. Но если ты еще раз спросишь меня о моем самочувствии, я тебя убью. Острым ножом! В машине девушка сразу же задремала, убаюканная теплом и ненавязчивой музыкой, неловко вытянувшись на заднем сиденье. Патрик заботливо укрыл её курткой – он был счастлив от одной лишь мысли, что она рядом с ним. – Королевский Ботанический сад – один из старейших парков Британии, основанный в 1670 году около аббатства Холлируд ботаниками Робертом Сиббалдом и Эндрю Балфоэром для изучения лекарственных растений, – вещал худощавый экскурсовод группе подростков с тоскливыми взглядами. А Полина же не могла оторвать глаз от мрачновато-зеленого, в духе готических страшилок, сада, расположенного у старинного Энверил Хауз, ставшего домом для Национальной Галереи современного искусства. – Мне кажется, или сад напоминает ракушку? – девушка повернулась к Патрику, который, улыбаясь, смотрел на неё. – Ты права. Именно поэтому мне и нравится этот сад, ведь спиральная схема – очень удачная идея, которая позволила разместить на территории сада разные по стилю решения, а не скатиться к банальным грядкам. Полина неожиданно рассмеялась. – Сейчас ты мне напомнил Бена. – Ой, не хотелось бы,– насупился Патрик. – Чем же это? – Своим занудством и осведомленностью во всем, вплоть до мелочей. На самом деле вы во многом похожи! – девушка вдруг нахмурилась и легко коснулась плеча Патрика, словно извиняясь за свои слова. – Так чем еще я на него похож?– молодой человек проигнорировал тупой укол ревности и обиды, заинтересованный её словами. – Тосты мажете одним и тем же джемом, – хмуро бросила Полина и быстро направилась к дорожке, ведущей к восточным воротам в виде цветущих ветвей, и сразу же попала на территорию каменистого сада. Девушка восторженно захлопала в ладоши – от буйства красок и цветущих растений у неё захватило дух. – Мы можем пойти в Китайский сад. Там очаровательно, – предложил Патрик. – В павильоне можно передохнуть, а то, по-моему, ты немного устала. Я в булочной купил миндаль в сахаре… – и, немного помолчав, несколько смущенно добавил: – Твой любимый. Они гуляли почти целый день среди одурманивающих запахов и ярких красок, которые на фоне сумеречного шотландского неба казались еще ярче; останавливались возле крошечных водопадов в окружении сочной зеленой папоротниковой листвы; долго бродили по пальмовой теплице с высокими потолками и светлыми окнами, через которые в помещение струился солнечный свет. – На почту пришло письмо от Дороти. Она прислала тебе часть рукописи. Как обычно ждет твоего мнения и коррекции? – Патрик вскрыл кулек с миндалем и принялся азартно щелкать орешки. – Мне нравится с ней работать, мы ведь с ней хорошо общаемся, наверное, даже дружим. – Но она еще и неплохо платит? – лукаво заметил парень. – Ты зарплату мою хочешь узнать? – недовольно отозвалась Полина. – Где же ваше джентльменство, сэр?! Патрик смутился и стал увлеченно рассматривать пышный куст розалий. Он ненавидел себя за то, что так предательски краснел – это, наверное, выглядело смешно и глупо. И ведь действительно, девушка едва сдерживала смех. Она подхватила его под руку и потащила в сторону цветных дорожек. – Я кое-что хочу у тебя спросить, но все хожу вокруг да около, не могу начать. Ты не против? – Да, конечно. Они остановились около пруда, воды в котором видно не было из-за больших розоватых лилий. Патрик осторожно взял руки девушки в свои ладони и погладил её пальцы. – Что у вас не так с Беном? Ты можешь мне рассказать! – Вот уж нет, я не буду с тобой эту тему обсуждать, – Полина немного нервно дернулась в сторону, словно желая ускользнуть от Патрика, но он чуть крепче сжал её руки. – Нет уж, мы с тобой это обсудим, потому что я нормально отношусь ко всему этому и твои отношения с Беном не ранят моих чувств. Я хочу, чтобы ты была счастлива – и неважно с кем, дорогая. Я желаю тебе счастья… – Но я несчастна, – девушка подняла на него глаза – Ведь именно это ты хочешь сказать? – К сожалению, да. И это видно невооруженным взглядом. Полина посмотрела на Патрика и улыбнулась. – Ну, тогда задавайте вопросы, чтобы нам было с чего начать, мой строгий инспектор. – Я ведь уже спросил…– отозвался парень, заливаясь ярким румянцем. – У нас ним все хорошо, только находимся мы на разных континентах, в разных часовых поясах, и я не видела его уже больше двух месяцев. Общение в Скайпе не считается. Я хочу видеть его, хочу касаться его! А вместо этого я получаю каждую неделю чертовы цветы и улыбающийся голос по двадцать минут утром и по полчаса вечером. Я ужасно… ужасно скучаю, Патти. – Но ведь он работает! – О да, он работает! – едко передразнила его Полина. – Всегда работает, и я ему совершенно не нужна. Не понимаю только, зачем разводить этот патетический сыр-бор. – Если бы не была нужна, то вряд ли бы он присылал эти чертовы цветы и звонил не только тебе, но и мне, – Патрик осекся, понимая, что сболтнул лишнего. – Он звонит тебе? – кажется, это не стало новостью для Полины. – И как проходят ваши беседы? Судя по твоему кислому лицу, не слишком занятно. – Ему кажется, что ты не все рассказываешь, и он просто… эм… уточняет детали, но мне кажется, что он звонит, чтобы проверить меня и напомнить о своем существовании. Ревнует, я так подозреваю. – Но почему же он не приезжает ко мне, почему не забирает от тебя?! Или ему хочется поймать меня на мелочи, чтобы со мной можно было бы поскорее порвать и целиком посвятить себя работе, а не девушке, которая требует слишком многого… – А чего ты требуешь? Мне всегда казалось, что ты довольно покладиста, кошечка! – попытался пошутить молодой человек, но Полли, кажется, было не до шуток. – Я ведь живой человек… О нет, я не хотела бы, чтобы мы жили каждый своей жизнью и интересами, но Бен хочет, чтобы я была целиком и полностью его. – Вот уж не думал, что он собственник! – Каждый человек собственник по отношению к тому, кто ему дорог. А Бену кажется, что я все пытаюсь ускользнуть… Я хочу учиться и работать – мне нравится то, чем я занимаюсь у Дороти. – А чего хочет Бен? – Сложно объяснить. С одной стороны, чтобы я была рядом с ним во время его невероятных перелетов, конференций, съемок и пресс-туров, но в тоже время ему хочется, чтобы я была дома и занималась семейным очагом. Патрик усмехнулся. – Это он тебе сам сказал? – Нет, но я знаю, что это так. Он как тот охотник, что гонится за двумя зайцами: ему нужна и его работа, и я сама. Но я не хочу быть его тенью! А ему все, что я делаю, кажется забавным и немного нелепым. Всегда буду помнить его слова насчет моей работы с Дороти – мол, наверное, безумно интересно работать черным рабом у вздорной бабы. – Он её не очень любит? – Патрик закурил и тут же отбросил в сторону сигарету. – Как и она его. Слава Богу, он и половины не слышал из того, что она про него говорит! Хотя должное его таланту отдает, – Полина вдруг улыбнулась той самой нежной мечтательной улыбкой, которая всегда завораживала Патрика. – Знаешь, я помню, как мы смотрели вместе «Искупление». Дороти была беспощадна… Какой же у неё злой язык, черт возьми! Аж в дрожь бросает от мысли, на что она в гневе способна. – Так что еще тебя мучает? – Патрик убрал с её лица длинную прядь, коснулся ладонью щеки. – Мне кажется, что ты к нему несправедлива, и сама ищешь повод, чтобы уйти? Полина отвернулась и прошла к огромной лестнице из мрамора, ставшего серым от времени. Ветер поднял и растрепал её волосы, окружив голову и плечи блестящими прядями. Патрик нахмурился и посмотрел в сторону зеленых холмов – Я не хочу, Патти, правда, не хочу. Но нам все тяжелее вместе… Если бы только знал! Он просто не оставляет мне места для жизни. Понимаешь, раньше я хотела быть на его уровне, быть его достойной. Но это сложно – все время кажется, что достигнуть этого идеала невозможно: говоришь что-то не то, делаешь что-то не то, сидишь как-то не так, выглядишь тоже как-то не так. Быть девушкой Бенедикта Камбербэтча – это как мечтать поступить в Оксфорд с «D» по английскому. – Невозможно? – рассмеялся Патрик. – Очень тяжело! Мне кажется, что та девушка, которую он лепит – ухоженная, манерная, холодноватая, улыбающаяся и элегантная, умная и интеллигентная – умение поддержать разговор на любую тему приветствуется! – это девушка… Это не я. И такой я никогда не буду, – Полина в задумчивости сорвала пару сухих травинок. – Я стала лучше, гораздо лучше, Патти. Теперь я не боюсь осуждения и косых взглядов, я не боюсь принимать решения, за которые потом буду отвечать! Я, кажется, больше испуганный ребенок или бутоньерка в его петлице!– Полли неловко взмахнула руками и уткнулась в ладони. – Он разочаруется во мне, рано или поздно… Как бы я хотела все рассказать тебе, Патрик! – Ну так расскажи! Девушка рассмеялась. – Ты сейчас напоминаешь мне Джейн и всех моих школьных подружек. Они говорят точно так же, когда хочется немедленно что-нибудь узнать! Но я такая гадость – обожаю не раскрывать тайн раньше времени. Видимо, этот разговор утомил её. Она, морщась, села на скамейку. – Я думаю, нам пора домой, – сказал Патрик, но Полина покачала головой и похлопала по сиденью рядом с собой. Патрик сел на самый край: ему, определенно, было немного неловко от её настороженного и внимательного взгляда. Девушка некоторое время перебирала пушистые кисти шарфа, словно собираясь с мыслями, а потом несмело взяла его руку и долго держала в обеих руках. Пальцы осторожно очертили пухлую ладонь с тонкими старыми шрамами – как же остро Патрик чувствовал её прикосновение! – и коснулись каждой фаланги пальца. – Патрик, я так тебе благодарна за сегодняшний день! Я чувствую себя такой спокойной, такой живой и … спасибо, правда. – Я ничего толком не понял из того, что ты мне рассказала, честно говоря. Так ты хочешь уйти от Бена или нет? – Я хочу, чтобы мы смогли поговорить и он смог бы понять меня. Может быть, все и уладится… Поедем домой, мне почему-то кажется, что за нами наблюдают, – девушка зябко повела плечами, плотнее кутаясь в куртку. – И давно тебе кажется? – Патрик посмотрел по сторонам, но увидел лишь обнимающуюся парочку в тени деревьев и старушку с собачкой. – Ты просто устала, дорогая. – А может быть, я просто параноик. После всех этих папарацци я действительно стала немного мнительна. – А фанаты? Фанатки? – Их не так много. Иногда фотографируют на улицах, иногда интересуются, где Бен, или просят передать ему подарки. Они милые, не слишком навязчивые. – А когда с тобой рядом Бен? Полина скорчила смешную гримаску. – Иной раз я поражаюсь его терпению и дружелюбию. Я бы, наверное, сошла с ума от такого… повышенного внимания. Они как будто готовы разорвать его на кусочки – если бы не охрана и заграждения, то так оно и вышло бы. Джейн сказала, что фанаты его боготворят – ему достаточно улыбнуться и помахать им, чтобы эта толпа зашлась в крике. Я видела это столько раз! И я не знаю, Патти… нормально ли это?.. Это пугает – такая власть над людьми. – Ты сейчас говоришь, как моя тетя Агата. Тебе осталось надеть чепец, взять в руки четки и начать цитировать Библию. Такая власть над людьми – приятный бонус к таланту, успеху, гонорарам! Пошли, мой милый проповедник, скоро уже начнет смеркаться, – Патрик коснулся её щеки и повел её к парковке. Они приехали в Эдинбург довольно рано и успели заехать в ресторан за едой. Полина упросила купить еще пирожных и кексов к чаю. Подъезжая к дому, Патрик заметил припаркованную машину с затемненными стеклами, а в тени жасминового куста кто-то сидел и курил. – Слушай, по-моему, у нас гости, – сердце его предательски дрогнуло от мысли, что Бен все-таки приехал за Полиной. Девушка выпрыгнула из машины и вприпрыжку побежала к незнакомцу, но на полдороги остановилась и сделала пару шагов назад, как будто не могла поверить своим глазам. Незнакомец поднялся и двинулся к ней навстречу. Чем ближе он подходил, тем понятнее становилось, что это не Камбербэтч. Да, высокий и худощавый, но сутулится, как будто большую часть времени проводит за столом; походка развязанная и немного шаркающая… Это не Бенедикт. – Добрый день, мисс Полина. Могу я с вами поговорить… на правах старого друга? – голос звучал обманчиво мягко и дружелюбно, и Патрик чувствовал, что этот человек опасен. – С какой стати? Чтобы снова почувствовать себя испачканной? – едко бросила девушка. – Отнюдь. Я хочу вас… так сказать… предупредить, предостеречь от дальнейших попаданий в грязь. Вы так беспечны. Патрик решительно направился к ним, но Полина повернулась к нему и покачала головой – Все в порядке, Патти, я сама разберусь с этим. Иди домой, пожалуйста. Что ж, мистер Мэллоу, давайте поговорим. Тут недалеко есть хорошее кафе. Кафе действительно было хорошим, с уютными столиками под ярко-зеленым тентом. На открытой террасе сидели люди, попивая горячий чай и кофе, грог и глинтвейн. Рей и Полина выбрали самый дальний столик и заказали кофе. Девушка отметила, что с их первой встречи Мэллоу стал выглядеть гораздо лучше: исчезли мешки под глазами и одутловатость – теперь его лицо выглядело гладким, сытым и вполне довольным, – и нервическое дрожание пальцев. – Ваш дорогой бойфренд хорошо меня кормит: сплетни о нем раскупаются со скоростью света. Поэтому я даже стал позволять себе пару выходных в неделю, – усмехнулся Рей, закуривая очередную сигарету. – Никотин вас погубит. Вы дымите, как паровоз, – холодно отозвалась Полина. – Так о чем вы хотели поговорить? – Вас оказалось так легко заинтересовать. Я думал, что перед тем, как вы пойдете со мной, мне придется выслушать массу нелестных высказываний в свой адрес. Но вы пошли почти сразу. Почему? – Хотелось бы поскорее от вас отвязаться, мистер Мэллоу. Зачем говорить вам то, что вы и так прекрасно знаете? Рей восхищенно присвистнул. – Бог ты мой! Как вы изменились! Где та пылкая девочка, которая влепила мне пощечину и чуть ли не с рыком собиралась вцепиться мне в глаза, защищая честь подруги? – мужчина поудобнее устроился на стуле. – Как он вас вымуштровал: вы теперь сам лед во плоти. Удивительно, каких результатов можно достигнуть, если твоими действиями движет страх быть опозоренным. Прежней вы нравились мне больше, дорогая, – он взял её за руку и успел поцеловать прежде, чем Полина вырвала руку из его цепких пальцев. – Давайте перейдем к делу. Что вам нужно? – Вы думаете, что я чудовище… – Не льстите себя, Мэллоу. Вы всего лишь паук или пиявка. Выбирайте на ваш вкус. – Да мне насрать, честно говоря! – отмахнулся журналист. – Я могу вам признаться, Полина? Ваш драгоценный бойфренд, вы сами и ваша жизнь становятся слишком лакомым кусочком. Все отчаянно ждут, правда, каждый своего: кто-то объявления о свадьбе, кто-то – о разрыве. – Мы же не Королевская Семья… – Нет, но тоже стоите хороших денег. – Я не пойму, к чему вы ведете. – Смотрите, что у меня есть, – он кинул на стол пухлый пакет. – И я не знаю, что с этим делать. Первый раз в жизни. Девушка вскрыла пакет и с замиранием сердца принялась перебирать фотографии, которые сделал журналист сегодня. Пышный Королевский Сад служил прекрасными декорациями для романтических картинок, в которые облек невинную прогулку Рей. Перед глазами Полины сразу проступили всякие скабрезные надписи, которые будут сопровождать эти фото. Она поежилась, и Рей усмехнулся. – У вас хорошее воображение. – И чего вы хотите? У меня нет денег, если вы собираетесь выручить за эти фото что-нибудь. Или вы хотите шантажировать Бенедикта? О, я бы не советовала! – Я еще не решил, что буду с этим всем делать. Но шантажировать – нет. Я за это выручу больше денег, если опубликую. О нет, не делайте такие испуганные глаза: я ведь не маньяк, загнавший вас в угол, – журналист вдруг хитро взглянул на неё. А, нет! Именно в угол я вас и загнал. Молодой человек так нежно и трогательно о вас заботится. Вы не боитесь вот так играть с его чувствами? Или вам все равно? Он, конечно, не сравнится с блистательным мистером Камбербэтчем, но лучшее – враг хорошего, а этот мальчик – хороший. – Так чего вы хотите?! – Поговорить. Я хочу узнать самым первым, когда вы решите его бросить. Полина шарахнулась от него, как от прокаженного. Ей показалось, что воздуха стало мучительно мало, что она задыхается… Девушка залпом осушила остывший чай. – С чего вы решили, что я собираюсь его бросить? – На вашем месте, я бы уже это давно сделал. Вы же загнанны в угол – у вас глаза, жесты, речь… Вы, черт возьми, перепуганный зверек. Мне все время хочется сказать «бу!» и посмотреть, как вы удерете с криками или обосретесь на месте. – Вот еще! Я не боюсь вас ни капельки. И с чего мне бояться? Кого мне бояться? Вас? – Я не говорю, что вы боитесь меня. Это было бы даже оскорбительно. Вы боитесь за себя. Фанатки не кидаются? Да неужели! Одиночество не сводит с ума? А что же это за дружеская поддержка?! – журналист ткнул пальцем в фотографии. – Бесцельность существования не заставляет дрожать? Но вы ведь действительно никто – рядом с таким успешным человеком, как мистер Камбербэтч, – это, наверное, жутко бесит. Но вряд ли у вас появится такая возможность. Вам ведь перепало совсем немного от его славы? Не так ли… – Отстаньте от меня! – Полина рывком поднялась со стула и шагнула в сторону дома. Но Мэллоу поднялся следом. Его издевательский смех остановил девушку. – Подумайте над моими словами. Я все равно буду первым, кто узнает, но все зависит от того, какой будет причина вашего расставания – нормальной или же «желтой»! – он помахал стопкой фотографий. – Вы все равно бросите его, вы расстанетесь. Так сделайте это достойно! Это мой бесплатный совет. Полина бежала по улице, чувствуя, как смех Рея, будто несущийся следом, больно жалит её. Запыхавшись, она остановилась у своего дома и посмотрела по сторонам. Рядом стояла машина Мэллоу, и девушка со всей силы, со всей злобой, которая копилась уже столько дней, пнула одно из колес, а потом направилась к дому, слушая пронзительное завывание сигнализации. Около двери Полина почувствовала, как ноет спина и наливаются свинцовой тяжестью ноги: она все-таки не рассчитала своих сил. Девушка зашла в дом и сразу направилась на кухню за джином. Её мутило от одного лишь воспоминания о Мэллоу, но его слова ядом струились по её венам, ледяным холодом сковывая сердце. Патрик дремал на диване, и Полли не хотелось его будить. Мягкий свет ночника падал на его лицо, выхватывая из полумрака золотистую россыпь веснушек и светлую челку. Девушка присела рядом и погладила молодого человека по щеке. Он слабо шевельнулся и открыл глаза. Они были такие синие и ясные, словно Патрик ни минуты не спал. – Кто это был…?– сонно пробормотал он, но Полина наклонилась и поцеловала его. Патрик тут же ответил, порывисто и страстно, словно только этого и ждал. Его руки скользнули по её спине вниз, притягивая девушку к себе. Неожиданно где-то тренькнул дверной звонок – сначала робко и едва слышно, а затем настойчиво и резко. Патрик и Полина вздрогнули, словно застигнутые на месте преступления. – Кто бы это ни был, пусть уходит, – прошептал молодой человек, пытаясь снова поцеловать девушку. – Пусть валит ко всем чертям! Ничего не ответив, Полина поднялась с дивана и словно загипнотизированная двинулась в коридор. Дверь почему-то показалась больше и массивнее, чем раньше, и даже, кажется, как будто темнее. Не желая нагонять на себя страх, девушка решительно шагнула к двери и распахнула её. На пороге стоял Бенедикт, стряхивая с рукавов куртки дождевые капли. – Открывать не хотела, да? – улыбнулся мужчина.