Хрупкие.

Как всегда, все аплодисменты разумной бете, которая следит за степенью бреда, который изливается на бумагу Радушный Патрик предоставил к услугам Бенедикта небольшую уютную комнату (как подозревала Полина, в свое время это была комната прислуги) на первом этаже, а сам под предлогом неотложной работы ретировался в свою берлогу. Пока Бенедикт возился с дорожной сумкой, Полина стояла в дверях, словно не решаясь войти. Он повернулся к ней и шагнул навстречу, раскрывая объятья. – Ты как будто не скучала по мне! – с легким укором заметил мужчина, ласково перебирая её волосы. – А я вот очень скучал. – Ты так долго ехал. Почему ты так долго ехал?.. – Полина отстранилась, чувствуя, как в ней закипает возмущение, граничащее с гневом. – Мне даже иногда казалось, что не хочешь приезжать! – Глупышка, – Бенедикт погладил её по голове с наигранным умилением. – Но ты права. Мне не слишком хотелось ехать в Эдинбург – откровенно говоря, тут уныло в эту пору. Но желание увидеть тебя поскорее перевесило тоску пребывания в столице Шотландии. – Ты, видимо, не понимаешь, как вся эта ситуация странно выглядит в глазах людей? – проигнорировав его замечание насчет Эдинбурга, спросила девушка, глядя на него в упор. – Ну объясни тогда, – кажется, вся эта ситуация его веселила. – Что подумали мои друзья о тебе: я одна в чужом городе, больная, еле живая от ушибов, напуганная, а ты… ты присылаешь букет роз вместо того, чтобы приехать самому! – Но ты же знаешь… – начал было Бен, но Полина прервала его нетерпеливым жестом. – Ты работал, я помню! Но хотя бы один день… хотя бы на один день ты мог приехать? Или ты денег пожалел: перелет Америка – или где тебя там черти носили? – Шотландия очень дорог. – Полина… – Ладно, как я понимаю, тебе плевать на мнение моих друзей, но ты представляешь, как я выглядела в глазах твоих родителей, когда они узнали, что я вынуждена жить в одном доме с неженатым мужчиной? И, к тому же, моим бывшим?– Полина почувствовала, как кровь приливает к щекам. – Они не настолько старомодны. – Но и не глупы. Бен, – девушка решила сбавить обороты, да и запал её уже начал проходить, сменяясь чувством смущения и тоски, – они навестили меня – видите ли, твоя мама очень за меня волновалась, когда узнала о моей травме, – все-таки саркастичность в тоне убрать не удалось. – Пробыли здесь три дня и, убедившись, что Патрик тебе не конкурент, уехали. – Хочешь сказать, что мои родители шпионили за тобой?! – Полина отлично знала, каким страшным был Бен в гневе, каким жутким становился его голос, но сейчас её ничто не пугало и остановить не могло. – Конечно, нет! Но это было нормально – озаботиться ситуацией в целом. Но никаких вопросов бы не возникло, если бы ты соизволил хотя бы на день приехать сюда! – Ты же понимаешь, что я не мог этого сделать, – Бен устало опустился на кровать. – Безвыходных ситуаций не бывает, – с этими словами девушка вышла в коридор. Её насторожила тишина, царившая в доме. Полина заглянула в комнату Патрика. Он сидел за свои компьютером, но ничего не делал: его руки зависли над клавиатурой, а невидящий взгляд был устремлен поверх экрана. – Ты все слышал? – Сложно было бы не услышать. Никогда не думал, что ты можешь быть такой… яростной, – тихо отозвался Патрик. – Я давно хотела все это сказать. Но не по телефону же! – Полина перехватила его насмешливый взгляд. – Тебе кажется, что я не права? Ты же сам это говорил сегодня в парке! – Как ты понимаешь, у меня на это есть веские причины. Но мне казалось, что отсутствие Бенедикта для тебя – норма. – Конечно, нет! Разве может это быть нормой?! Я устала быть одна, зная, что он, – девушка махнула рукой в сторону комнаты Бена, – развлекается. – Он же работает, а не развлекается… – улыбнулся Патрик, но Полина его совершенно не слушала, увлеченная своими размышлениями. – Я ему нужна, как собаке пятая нога! Зачем все эти разговоры про тихий семейный быт и кучу детей, если на самом деле это всего лишь… слова! – Мне казалось, что ты ему веришь, – меланхолично отозвался Патрик. – Конечно, я верю ему, его словам. Он сам в это верит, ведь это правильно. Он хотел этого уже так много лет и привык жить с этими мыслями. Но сейчас Бен на пике славы! Какие там дети…. – А ты хочешь семью, ребенка? – Да, конечно, хочу! – горячо ответила Полина и осеклась. – Ты говоришь, как Бенедикт, – улыбнулся Патрик и принялся за работу. Девушка вышла в коридор и долго смотрела на свое отражение в огромное, от пола до потолка, зеркало. После болезни её лицо немного осунулось, и глаза казались больше и немного темнее. Что-то затравленное, растерянное притаилось в их глубине. Ей совсем не нравилось, как она выглядит. Патрик вышел из комнаты, на ходу застегивая куртку. – Я съезжу в ресторан, привезу что-нибудь к ужину. Все-таки такой гость! – он даже не пытался скрывать иронии. – Патрик, не надо… – Понимаю. Вам надо побыть вдвоем, я постараюсь задержаться, – он шагнул к двери, но Полина ухватила его за руку. – Ты не понял! Я хотела сказать, что… Вчера вечером… – Все в порядке, – молодой человек отвел её пальцы в сторону. – Мы поговорим когда-нибудь потом, хорошо? Просто если ты сейчас скажешь хоть слово о том, что произошло в гостиной, я сойду с ума. – Хорошо, – девушка опустила руку. – Но ты же понимаешь… – Что это ничего не значит, – с усмешкой закончил фразу Патрик и вышел, осторожно прикрыв входную дверь. Полина прошла на кухню и решила заварить себе чаю. У неё немного дрожали руки, и ложечка постоянно стучала о края чашки. Девушка была настолько погружена в свои мысли, что не заметила, как на кухню вошел Бен. – Ты выглядишь очень усталой, – Бен подошел к девушке и поцеловал её в щеку. – Прости меня, пожалуйста. Ты права, я свинья и не должен был так поступать. Полина усмехнулась – эти слова дались ему с удивительной легкостью, он совсем не чувствовал раскаяния. Но как обворожительно звучал его голос, как успокаивающе и нежно касался её, такой измученной и потерянной. Девушка потянулась к его теплым рукам. – Как поступать? – Оставлять с Патриком, в чужом городе. Одну. Я знаю, ты думаешь, что работа для меня важнее… – Какая наблюдательность! – фыркнула Полина, отходя от него на пару шагов, но её как магнитом притягивало к нему. – Я очень люблю свою работу, меня завораживает и увлекает все, что я делаю. Сама возможность сыграть столько ролей, прожить не одну, а сотню жизней самых разных людей… это заставляет меня забывать обо всем на свете, – восторженность в его голосе, которая раньше так нравилась Полине, в этот раз жутко её раздражала. – И обо мне тоже. Её саму удивило то, с каким спокойствием она произнесла эту фразу. Полина была уверена, что раньше у неё в душе все перевернулось бы лишь от одной мысли об этом. А сейчас её переполняло удивительное безразличие, как будто мучительная болезнь, терзавшая её многие месяцы, наконец, прошла. Кажется, Бен заметил перемену в ней и торопливо обнял её. – Конечно, нет! Нет! Как ты можешь подумать это! – Я и не хочу претендовать на место твоей работы в твоем сердце. Но я – живой человек. Мне казалось, что и ты…тоже. – Но сейчас я кажусь тебе мертвым? – усмехнулся Бен, все теснее сжимая объятия. – Нет, но ты с каждым днем становишься все больше небожителем. Прах земной тебя не касается. – Интересная метафора. Но, может быть, ты её объяснишь? Полине повернулась к нему и на мгновение замерла. Наверное, все дело было в странно падавшем свете и ей показалось, что лицо его изменилось до неузнаваемости: глаза лучились небывалой уверенностью и силой, как будто он стал обладателем ответа на важнейший вопрос человечества. – Бен, милый, я тебе не нужна. Ты можешь… ты должен изменить мир, но я буду тянуть тебя назад, в мир людей, а ты можешь так много. – Господи, что ты говоришь! Ты хочешь уйти от меня? – Ты сам уйдешь. Мы, девушки, слишком требовательны для человека, который так погружен в то, чем занимается: на нас нужно слишком много времени. Полина погладила его по щеке, но Бен притянул её к себе и поцеловал. Но через мгновение он уже отстранился от неё, сохранив при этом удивительное хладнокровие, пусть, может быть, и напускное. – Как я могу тебя оставить? Ты нужна мне. Ты же можешь работать со всеми этими рукописями Дороти в любом месте, – Полине послышалось некоторое пренебрежение в его голосе, – а обсуждать их по телефону или скайпу. Это ведь не проблема. Полина молча смотрела на него, не зная, что сказать, но внутри что-то звякнуло, рассыпавшись на множество осколков, и девушка сама притянула его голову к себе, порывисто впиваясь в его губы. – К черту,– глухо прошептала Полина. – Но только не на столе. – Не возражаю… Сходим в ресторан. И даже Патрика с собой возьмем, если ты хочешь… о господи, как я скучал по тебе… милая, как же я скучал… – жарко шептал он, касаясь мягкими губами её шеи. – Ты же простишь меня… такого вот идиота… – В виде компенсации за только что разбитую чашку, – отстраненно отозвалась девушка, устраиваясь поудобнее. Она чувствовала знакомое тепло, осторожно обхватывающее её плечи и спускавшееся к животу. – Но ты только что из душа. Запачкаться и вспотеть не боишься? – К черту душ! – его ладони бесцеремонно забрались под её футболку, жадно скользя по коже. – К черту! – он подхватил её на руки и усадил на стол. – К черту стол! Пойдем в кровать! Я не хочу, чтобы у меня вся задница была в занозах! – Но нужно же еще дойти… Они долго целовались в коридоре, двигаясь к комнате Бена между комодов и стульев, торшеров и ваз, которые заполняли все пространство. Увлекшись, они снесли на пол невысокую вазу. – Теперь над нами будет витать призрак этой вазочки! – заметила Полина, прислоняясь к косяку двери. Она смотрела на склоненную голову Бена, который подбирал мелкие осколки, и ей захотелось прикоснуться к его напряженной шее, обрамленной мелкими влажными завитками волос. Бен поднял голову и поймал её взгляд. Видимо, что-то в нем заставило его, как загипнотизированного, подняться и пойти за Полиной в комнату. Полину вдруг охватило жуткое нетерпение, к которому отчаянно примешивался не менее жуткий стыд за поцелуй с Патриком. Она торопливо стянула с него футболку и несколько секунд рассматривала его, в то время, как её рука рассеянно блуждала по стальным мускулам. – Не могу решить, нравится ли мне эта «прокаченность» или нет. Никогда не любила качков! – с капризной гримаской заявила она. Бен фыркнул и, ловко перекинув её через плечо, двинулся к кровати. – Мне кажется, эта кровать такого кощунства никогда не знала! Словно в подтверждение его слов, кровать недовольно охнула под ними, словно столетняя старуха-поборница нравственности. Девушка хихикнула. Мужчина навис над ней, и в полумраке его глаза загадочно блеснули. – Мне стоит ревновать к Патрику? – его пальцы коснулись её припухших губ. – Если тебе очень этого хочется. – Хочется... Очень хочется… Полина завернулась в плед и, бросив взгляд на спящего глубоким сном Бенедикта, выскользнула в коридор. На кухне горел свет, – девушка была уверена, что там коротает свою невеселую ночь Патрик. Он действительно сидел на кухне, положив голову на сложенные руки. – Дорогой, иди в спальню. Ты уже засыпаешь, – ласково проговорила Полина, ероша его волосы. – А вино мы разопьем завтра. – Уговоришь его остаться и познакомиться поближе? – отозвался Патти, выбираясь из-за стола. – Уверена, что это хорошая идея? Ему же хочется ревновать тебя ко мне, – едко добавил он, стараясь стоять прямо и не шататься. Девушка чмокнула его в макушку. – Иди спать. – Оставайтесь хотя бы до послезавтра, – его голос прозвучал жалобно и даже как будто испугано. – Куда вам спешить? А места хватит всем. – Кажется, Бен твоей шутки с комнатой прислуги не оценил. Патрик хмыкнул и потянулся. – Наверху только твоя комната жилая. И вряд ли такому человеку, как твой бойфренд, понравится делить комнату с кем-нибудь. – Даже со своей девушкой, – недовольно заметила Полина. – Не делай из него высокомерного сноба! – А я и не делаю. Поэтому выделил ему комнату для прислуги, – пожал плечами Патрик. – Прекрати язвить! Тебе не идет. Ты же … милый и добрый. Никогда не устраивал пикировки с Джейн, хотя она столько раз тебя бесила! Я не ожидала, что ты такой… – Злой? Я не злой, я просто хочу спать. – Идем-идем, – она обняла его за плечи, словно он был ребенком. – Хорошенько выспишься, и утром снова станешь милым и очаровательным Патти, который мне так дорог. – Я тебе дорог? Неужели? – он улыбнулся, слабо и неуверенно. – Глупый, – Полина чмокнула его в щеку. – Не забывай об этом, пожалуйста. Проследив за тем, чтобы Патрик свернулся калачиком под своим пледом, она сама пробралась в свою комнату. В темноте кровать напоминала огромный корабль, и девушка нырнула в спасительное тепло одеяла. … – Почему ты перебралась сюда, а не осталась со мной? – с этими словами Бенедикт стянул с Полины одеяло и подтянул её к себе. Его руки с обезоруживающей бесцеремонностью скользнули по её телу, и девушка сонно запротестовала, отпихивая горячие ладони. – Дай мне поспать, прошу тебя. И нежнее со мной – у меня еще болят ребра. А вчера мне было больно! – жалобно укорила она его. – Ты меня так сжал… – Прости, я совсем забыл, – Бенедикт осторожно обнял Полину. Его губы щекотно прошлись от уха до ключицы. – Давай поедем в Лондон завтра? Побудем тут еще немного. – Я не против. Если Патрик нас не выгонит, конечно. Но надо заказать билеты, я думаю. Я совсем избаловался и хочу ехать первым классом, – Бен тут же залез в свой iPhone и разочарованно вздохнул. – Он-лайн заказ закрыт. Придется ехать самому. – Не забудь надеть очки. На улице… звездно, – улыбнулась Полина. Бен приподнял её лицо за подбородок и поцеловал в губы. Это был такой нежный и невинный поцелуй, словно они учились в средней школе закрытого пансиона. Вся эта ситуация так отличалась от всего того, чем они занимались ночью, что Полина смутилась. – Нет-нет, скоро Патрик проснется. После вчерашнего… я думаю, что мы чересчур громко… радовались долгожданной встрече. – Ты так мило краснеешь. Черт возьми, да ты сейчас напомнила мне одну мамину подругу, которая заливается краской вот при таких эвфемизмах. – Ты меня сейчас назвал … старой девой? Бенедикт Камбербэтч, ты просто невыносим! Иди уже за билетами, а то поедешь третьим классом. И к тебе пристанет пыль, – девушка легонько смахнула воображаемую пылинку с его плеча. – Но почему? Не выгоняй меня, – он обиженно надул губы. Весь налет таинственности и брутальности спал с него в одну минуту. Казалось, еще секунда – и Бен застучит ногами по кровати, не желая уходить. Полина, отвыкшая от такой многоликости за время их разлуки, сначала даже немного растерялась. – Ты большой мальчик, Бенни. Нам нужны билеты. Патрик очень рад принять нас, но не слишком хорошо испытывать его гостеприимство дольше. Он пригласил нас на ужин, но завтра мне хотелось бы уехать домой… – Он – твой бывший парень, и я тебя у него увел. Пора бы нам уже свалить, – закатив глаза, перебил её Бен. – Не такой уж я и дурак. – И кто тебе это сказал? И не смотри на меня таким жутким взглядом – Я понял-понял, – Бен соскользнул с кровати. Через полчаса он уже стоял в коридоре, кутаясь в шарф. Девушка встала на носочки и чмокнула в его щеку. Мужчина немного отстранился и долго смотрел на неё. Коридор был залит солнечным светом, струящимся из окон, и глаза Бена казались темно-зелеными и удивительно нежными. Полина не могла припомнить, чтобы он хоть раз смотрел на неё так. Видимо, долгая разлука пошла им обоим на пользу. Как только за Беном захлопнулась дверь, из комнаты высунулась лохматая голова Патрика. Он улыбнулся. – Доброе утро. Завтракала? – Кофе выпью с удовольствием. Разлив кофе по чашкам, Патрик сел напротив Полины и долго не мог устроиться поудобнее. Девушка слишком хорошо знала его, чтобы не понять – он хочет что-то сказать, и ему жутко не терпится. – Ну, давай уже, не тяни, а то настучу по голове! – решительно отодвинув чашку, заявила она. – А то слова у тебя на лице начнут проступать, так тебе не терпится! – Чем займешься, когда вернешься обратно в Лондон? – На работу пойду. Меня не увольняли, насколько я помню. Дороти звала к себе, и у меня еще целый кусок её романа не прочитан: она считает, что мои пометки пойдут ему на пользу. Затем запишусь на еще один семестр её лекций и выберу что-нибудь еще. – Какие чудесные планы! – Я слышу иронию в твоем голосе. – Я даже не хочу её скрывать. А что дальше? – Ты же хочешь спросить, что я решила с Бенедиктом, – девушка налила в свою чашку с хлопьями молока и высыпала почти половину пакетика шоколадной глазировки. – Я не знаю. Но я целиком доверяю ему – вдвоем мы что-нибудь придумаем. – Что же? Какие есть варианты? – Я могу ездить с ним. В этом больше плюсов, чем минусов, – неуверенно ответила Полина. – Но меня немного беспокоит, что у меня нет таких денег – путешествовать на равных правах с ним, а не как … приживалка. – Тебе потребуется очень много денег. Я бы обратился на черный рынок: узнать, почем нынче почка юной девушки. Полина рассмеялась и запустила в Патрика хлебным шариком. В это время хлопнула входная дверь, и на кухню зашел Бенедикт. Полина чуть не выронила ложку – за какие-то десять минут он изменился до неузнаваемости: его лицо посерело, а глаза стали почти черными. Он несколько мгновений смотрел на Полину и Патрика, как будто не узнавал их. – Мы едем сегодня. Собирайся, – глухо произнес он. Полина почувствовала, как пол поплыл под её ногами: из кармана Бена торчал уголок ядовито-желтого конверта и фотографии.