Тайна замка Блэкуэл

— А может, не надо? — тихо пролепетал светловолосый слуга, в последний раз вздыхая и оборачиваясь на двоих чужаков, которые столпились у дверей библиотеки за его спиной, будто две мрачных горы. — Надо, Дерек. Надо, — загробным тоном заверил его Том, складывая руки на груди. Ему понадобилось ровно пять минут, чтобы окончательно уломать мальчишку и склонить его к верному решению. Дерек довольно быстро разобрался с остальными слугами, которые караулили у дверей, чтобы «гости» оставались на месте. Мальчишка сделал разумный выбор и сказал им, что справится со всем сам. Он не был до конца уверен, что у этого решения не будет последствий, но спорить с подозрительными чужестранцами побоялся. — Ээээ… — протянули Том и Георг, когда он открыл перед ними массивные резные двери. — Род Блэкуэлов собирал все эти сочинения по крупицам! Уже более двух столетий они обладают сей редкой коллекцией, которая по праву считается… — с гордостью начал было паренек, но его снова перебили весьма невежливым хрюканьем. Он раздосадовано обернулся, чтобы посмотреть, что происходило.        Тома согнуло пополам от смеха. Георг взялся за переносицу и потер ее, всем своим видом выражая чувство полного раздражения от обилия сюрпризов сегодняшнего дня. — Библиотека, я не могуууу, — загибался Том, потихоньку отходя к стеночке, — собрание книг здания Конгресса рыдало и паковало чемоданы! * — Том, будь снисходительнее, это было до книгопечатания, — Георг с жалостью оглядел шкафы, заваленные разным хламом, свитками и рухлядью. — Если вам не полюбилось место, я могу проводить вас в обеденную залу, — надулся Дерек, намереваясь закрыть двери. — Нет… Стой… Полюбилось… — пытался сквозь смех объясниться Том. — Это у меня так любовь выражается, я не умею по-другому.        Слуга фыркнул, с достоинством задрав нос. — Не обижайся, — примирительно сказал Георг, хлопнув его по плечу, — не возражаешь, если мы немного побудем здесь?        Дерек пожал плечами, будто ему внезапно стало все равно. — Как изволите, — он все еще демонстративно не смотрел на невежливых гостей, от которых у него с утра были одни неприятности. — Спасибо. Надеюсь, это нам хоть чем-то поможет … _______________________________ *Библиотека Конгресса – самая крупная в мире.        Следующие полчаса прошли за очень тяжелой работой. Том и Георг медленно походили вдоль полок, осторожно перебирая хрупкие древние свитки, в которых пытались найти хоть что-то для разгадки тайны их внезапного скачка во времени.        Дерек пытался поделиться хоть какой-то крупицей знаний и безостановочно слонялся рядом, припадая на правую ногу, рассказывая и показывая «особо редкие» и «крайне ценные» экспонаты, которые были больше похожи на обрывки туалетной бумаги.        Том отмахнулся от него, окончательно обидев этим редкого ценителя книг, и в итоге, светловолосый слуга ушел в угол, надувшись на судьбу-злодейку. — Георг, я ни хрена не понимаю, — отдуваясь и чихая над очередным свитком, пожаловался Том еще через полчаса. — Может, это все из-за того, что тут все написано на древнеанглийском? — съехидничал друг, голова которого была еле виднелась из-за вороха бумаг. — И это тоже, но, просто у меня такое ощущение, что мы занимаемся ерундой… И ищем совсем не там, просто теряем время.        Георг нахмурился от этих слов и задумчиво пожевал губу. — Ну… Не скажи, я тут нашел кое-что, — он еще раз глянул на Тома, разворачивая перед ним один из самых длинных свитков. — И что это такое? — парень с дредами скептично посмотрел на множество кружочков, палочек и черточек, хаотично разбросанных по всей поверхности листа. — Это, мой юный неуч, что-то вроде генеалогического древа, — все так же ехидно продолжал Георг, — видишь? Этот род действительно древний, он уходит своими корнями в тринадцатый век. — Отлично. Нам с этого что? — раздраженно и не понимая, к чему клонит Георг, возмутился Том. — Посмотри на даты… Все они умирали в возрасте двадцати двух лет. И наши старые знакомые — Аннабель и Уильям — завершают цепь. На случай, если их не станет — наследников у них нет. Тебя это не смущает?        Том кисло покосился на палец друга, который зажимал нужную строку. Он нехотя признал, что Георг снова был прав – даты действительно совпадали. Никто из Блэкуэлов не доживал даже до тридцати – все из них умирали молодыми. Как их с Анной родители... Том поежился от этого открытия. Как будто тайна, которая мучила его все эти годы, маячила перед ним с яркой табличкой «все очевидно!». Но он все еще не мог связать воедино все ниточки, ведущие к ее разгадке. — Георг, — он тяжело вздохнул, — нам ничего это не дает… Что мы вообще знаем обо всей этой туманной истории? — Не много, — кивнул друг, — ты ведь помнишь, что рассказывал нам гид? — Я не слушал, — жалобно отозвался Том, — там было что-то про саблезубые времена, древности и какое-то проклятие.        Георг щелкнул пальцами. — Именно. Проклятие! Ты не думаешь, что все это связано как—то? — он многозначительно поднял брови, еще раз указывая Тому на родословную, которую все еще сжимал в руках. — Ведь ты же говоришь, что у вас с Анной всегда были… гммм… всякие странные видения? Что, если мы каким-то образом попали во временную петлю? Вернулись во время, которое могло бы привести вас к разгадке тайны смерти ваших родителей? — Пффф, Хаген. Каким образом? Это невозможно, проклятий не существует, — скептично фыркнул Том, откидываясь на спинку стула. — Ты фильмов про мумий не пересмотрел случайно?        Георг отзеркалил его движение, тоже расслабляясь на стуле. Он сложил руки на груди. — Ну, по твоей теории, путешествия в прошлое тоже невозможны. Однако же, мы — здесь. И нам надо как-то выбираться отсюда.        Том промолчал. Он только проследил глазами за Дереком, который обиженной тучей летал между полок и косо посматривал в их с Георгом сторону в явной попытке надавить на совесть незваных гостей.        В словах друга присутствовал чертов резон! В обрывках, клочках своей памяти Том пытался собрать воедино все детали этой туманной истории. Их с сестрой с детства доставало таинственное ощущение – они думали, что смерть родителей не являлась случайностью, а вокруг того инцидента пятнадцатилетней давности было больше загадок, чем открытий. Миссис Монтгомери частенько говорила, что во всем виновато всего лишь бурное детское воображение, последствия психологической травмы. Видела бы она, до чего это воображение довело сейчас.        Том задумчиво загнул и разогнул уголок свитка. Он постарался вспомнить историю гида. Там ведь действительно было что-то про древний род… Двух детей, брата и сестру, оставшихся без родителей в юном возрасте. Про семью, которую никто в городе не любил, однако вынужден был уважать… И, наконец, про то, как на празднике осени весь замок выгорел дотла, унеся с собой жизни половины населения поселка. От этой мысли парень аж подскочил на стуле, выпрямившись, словно его дернуло током. — Георг! — он вцепился другу в запястье правой руки, которая как раз тянулась за очередным свитком. — Ведь этот… праздник осени уже завтра? — страшно прошептал он, сжимая пальцы. — Отпусти меня, — Георг попытался вывернуть свою руку, — ты мне кости переломаешь… Да, завтра, и что с того? — Пожар, Георг! Все как-то связано с этим чертовым пожаром… Помнишь? Мы слышали крики! Они привели нас сюда, в это место.        Георг немного прищурился, начиная вникать в то, что говорил ему друг. — Ты хочешь сказать… — лицо его приняло крайне серьезное выражение. — Я хочу сказать, что завтра к вечеру от этого места останутся одни угольки. И, если мы не сделаем что-нибудь… Не поймем, как мы сюда впутались, как остановить эту адскую машину, — он закончил свою фразу, понизив голос до шепота, — этот долбаный психопат Блэкуэл, или как там его, сожжет к чертям весь замок и вместе с ним – погубит сотню людских жизней.        Георг потрясенно замолчал. Такая версия не сразу пришла ему в голову. — Но Том… Как это сделать? И почему именно мы, черт подери, связаны с этим?        Том и хотел бы ответить. Однако зрелище, которое бросилось ему в глаза, напрочь выбило почву из-под ног. — Эй, какого хрена? – он подлетел к окну, увидев знакомую фигуру во внутреннем садике, куда выходили окна библиотеки.        Точнее сказать, фигур было две, и в одной из них Томас безошибочно угадал свою сестру. Анна исчезла мистическим образом сразу после их прибытия в замок, однако сейчас совершенно не казалась обеспокоенной своим положением и всей ситуацией в целом.        Злополучный блондин, тот самый мальчишка с портрета, которого Том теперь безошибочно узнал при дневном свете, был с ней. Его руки развязно гуляли по стройной фигуре девушки, задирая футболку и заползая за пояс джинсов. Анна прижималась к нему всем телом, будто текущая по дереву смола, тоже ни в чем себе не отказывая. Том видел, что бывает в продолжение подобных историй — обычно более развернутые действа можно было увидеть уже на кабельном канале, где-то после двенадцати часов. Так могли бы выглядеть похотливые львы в саванне в самый разгар брачного сезона.       Челюсть парня так и осталась в открытом положении. — Мать твою! — выругался он. — Георг, это же... Они же... — Сейчас залижут друг друга до смерти? — подсказал верную идею тот, тоже подходя и вставая слева от окна. — Хуже! Ты не понимаешь? — Том прижал ладонь к стеклу, словно в попытке пройти прямо сквозь него и остановить этот содом. — Он же думает, что Анна... Его сестра!        Георг дернулся. Брови его поползли вверх, угрожая вылететь за пределы овала лица. — То есть... — он захлопал ресницами в попытках уложить происхдящее в голове. — То есть, он... засасывает свою родную сестру! — дипломатично завершил Том, заметив, что действо в саду постепенно начало переходить в горизонтальную плоскость. Сладкий, образовавшийся за пару часов тандем, был не в силах оторваться друг от друга. Они продолжали садовые прелюбодеяния, плавно укладываясь на одну из мрачных резных скамеек.        Было очень похоже, что дело не собиралось кончаться на одном только поцелуе. Георг и Том переглянулись с отвращением. Их обоих посетила одна и та же мысль: вся эта история начинала открывать слишком много подробностей. — Чувак, я тебе очень не завидую, — мрачно посочувствовал Георг другу. — Я так думаю, единственное, что нам осталось — поговорить с этим парнем лично. Похоже, вся эта временная петля завязана на нем. — Ты уж поверь, я с ним поговорю, — угрожающе прошептал Том.        Он твердо собирался сделать это сегодня за ужином.