Научись думать вслух

POV Дикки Отряхнув слегка мятые рубашку и джинсы от пыли и приведя в порядок растрёпанные волосы, я подошел к дому Габи. Приложив палец к электронному звонку, я почувствовал, как его укололо, как будто в звонке была иголка. Наверное, коротит, из-за этого ударило током! Такое явление редкий случай для электронных звонков. Но всё же оно случается… Дверь открыла невысокая молодая женщина с забранными в хвост волосами, в руках у нее была длинная вилка с двумя зубьями, которой обычно протыкают курицу, когда запекают в духовке. - Дикки, какой неожиданный сюрприз. Дочурка совершенно не сказала, что ты заглянешь к нам в гости, - улыбаясь, она отступила от порога, показывая рукой, что приглашает меня войти в дом. – Ты извини, что я тебя в таком виде встречаю, только готовкой занялась. Мать Габи была из тех людей, которые считаются «традиционным обществом» нашего города, на неё не повлияли никакие изменения, что приключились за эти пять лет, ну и конечно же, при любом расположении духа она просто оставалась сама собой. Добрая, честная, искренняя, а главное - она обладала положительной энергетикой. Вот вроде бы не знаешь достаточно хорошо человека, а к нему тянет… - Здравствуйте, тетя Элин, - поприветствовал я женщину, входя во внутрь. – Я могу чем-нибудь помочь? – тихо спросил я, следуя за ней на кухню, куда она меня позвала. - Нет, что ты, спасибо. В прошлый раз ты мне здорово на кухне помог, муж до сих пор нахваливает твой ужин. Так что теперь буду учиться готовить, чтобы было так же, - мама Габи никогда не скрывала того, что с самого рождения её обделили этой не скромной женской обязанностью, как готовка. Она многое уже перепробовала, чтобы научиться как минимум стандартным вещам. Но различные рецепты, пособия или курсы не помогали. Именно по этой причине готовкой в их доме занимается либо Габи, либо её муж. - Вы решили поэкспериментировать пока никого нет дома? - улыбнувшись, подметил я. - Верно, муж никогда не любил мои «творения», - засмеялась она. – Поэтому, дабы не травмировать его нежную детскую психику, я занимаюсь этим, пока его нет, - она заглянула в духовку и снова потыкала вилочкой, которую держала в руках, в фаршированную птицу. – Ты, кстати, можешь подождать Габи в её комнате, надеюсь, не забыл, где она находится, - я лишь кивнул. – Вот и славненько, как раз из душа выйдет, а тут такие гости. *** Одному в комнате мне пришлось просидеть от силы минут двадцать. Не найдя себе занятия, так как рассмотреть помещение я успел ещё при первых разах посещения, я уселся в гостевое кресло и стал ждать ее прихода. Если честно… В голове всё ещё не созрел план действий, мне почему-то казалось, что на меня обрушится шквал различных эмоций, в порыве которых я буду сброшен с первого этажа ("долго" лететь придётся). Ведь Габи на это способна! Хотя с другой стороны, шестое чувство подсказывало, что разговор будет серьезным, и ведь не ошиблось! Когда Габи зашла с двумя полотенцами, одно из которых было замотано на теле, а другое на голове, с её лица тут же пропала блаженная улыбка, а на смену ей пришло какое-то каменно-спокойное выражение лица. Стало как-то не по себе. Такое у меня впервые: за годы нашей дружбы, мы редко ссорились. Поводов не было. Поэтому я никогда не видел такое скопление негатива и такое холодное отношение ко мне. - Ты что тут делаешь? – резко спросила она, поворачиваясь ко мне спиной и подходя к стеллажному шкафу. - Поговорить пришел, - заняв на кресле более ровное положение, чтобы не казалось со стороны, что я так напираю. Хотя мне очень хотелось, ведь так резко, а главное без причины, оборвать общение… Она зашла за дверцу шкафа и стала переодеваться в домашнее платьице, которое из него достала. Я решил дождаться, когда она выйдет и займет такое же сидячее положение на своей кровати, на против меня. Дождался… Она, как я и думал, действительно села на край своей постели и, сложив руки у себя на груди, вопросительно уставилась на меня. - Не хочешь ничего рассказать? – начал я первым. - А должна? – поведя одной бровью и облокотившись руками на кровать, кратко ответила она. «Не нравится мне это… Но раз уж начал, жми до конца». Разговор больше напоминал перекидку пустыми фразами без эмоций, движений, ненужных жестов. Мы просто смотрели (как-то по-иному) друг на друга и вели беседу, от которой я с самого начала не был в восторге. Хотелось съежиться от такого напора. Закрыть глаза от такого холода с её стороны. - Должна. Хотя бы ответь на вопрос: что я сделал такого? - О чём ты? – отводит взгляд, семенит руками, перебирая простынь: «Что с ней?» - Ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю. Ты не разговариваешь со мной больше недели. С того самого момента, как меня привёз Шаки, - слова даются мне с трудом, не привык я к таким откровенным диалогом и многоречию. Разговор с самим собой, куда лучше. Проще. - ТЫ сам ответил на свой вопрос! - Не понимаю, что в этом такого? Ты… Почему ты… Такая холодная? - Я! Ненавижу! Когда! Мне врут! – губы двигаются медленно, останавливаясь на каждом слове, иголками врезаясь мне в уши, заставляя опускать глаза, как собака, которая провинилась и ждёт своего наказания. - Когда я врал? Я всегда был с тобой честен, - и я действительно не вру. Слишком много говорит она, и слишком мало говорю с ней я, чтобы допустить даже тонкий намёк на это скверное слово. - Блефуешь, не корчь из себя невинную овечку. Почему ты не сказал, что вы с ним спите? - И что бы это поменяло? - Многое, - она поднимает глаза, чтобы впиться своим взглядом в мой. - Конкретней, Габи. - Я бы не волновалась за тебя, не тратила понапрасну нервные клетки. Я раньше думала, что он бьёт тебя, а оказалось… - Бил, - раньше, что заставляет меня садистки скучать по этому, но с каждым днём всё меньше. Страх, боязнь за то, что я сорвусь и буду просить об этом, даёт возможность убавить это пламя. - Тогда почему… - Не знаю, - и вправду. Не знаю! - Знаешь, а ведь Шаки другой, совершенно другой, каким я раньше себе его представляла, глядя на тебя, на твои синяки и ссадины, на эти глаза, которые никогда не унывали. Как будто так надо. Может ты скрытый мазохист? - Возможно… Но я тебе никогда не врал, а если быть честным, я никогда не говорил тебе о нем открыто… Ведь каждый твой вопрос оставался без ответа и ты это прекрасно знаешь. - Почему? Почему ты мне не сказал? - Повторяешься. Чтобы это изменило в нашей дружбе? - Многое, я бы не наделала кучу ошибок, - Ошибок? Кучу? Может наша дружба это и есть ошибка? - Каких? - Я Ведь люблю… любила тебя, - почему-то я не вижу искренности в ее словах, она произносит это так, как будто фраза вовсе не «Я тебя люблю», а «Я бы не прочь пойти поспать». - Любила? - Да,- лживо, наигранно. А может запутанно? Она сомневается в своих словах? - А что сейчас? - Сейчас ничего, пусто. - Назови хотя бы одну причину… - Мы переспали. - Мы? - Я и он! Тебя не было… Получилось всё спонтанно… - Вы когда-нибудь ощущали, когда на грудь падает кусок арматуры или десятикилограммовой гири? Нет, я тоже, но что-то подобное, как камень, упало вниз живота. - Значит врал я? Ну так, а сейчас чего? Чего поменялось-то, иди к нему! Я поошиваюсь пару часиков у дома, - нет злобы, только желание. Дикое желание уйти отсюда и никогда не возвращаться. - Но вы же… - Нет никаких. - Тогда… - Всё. Хватит. Противно, - я вскочил с кресла и пулей на своих двоих вылетел из её дома, даже не попрощавшись. Холодно. Пусто. Странно. В голове всплывают слова брата: «Твои друзья никогда не будут твоими, я вижу насквозь каждого человека, с которым ты сейчас «дружишь». Они предатели, Дикки. Это не то доверие, которое ты видишь!»