Маска смерти.

Азимут была жестокой, очень жестокой, хотя она и была ещё совсем ребёнком. Ей едва исполнилось десять лет, и за непродолжительное время, что она живёт тут, я не раз удивлялся её характеру. Мне даже не пришлось забирать её силой, четыре года назад её измученные родители аристократы сами привели её ко мне. Они уже были не в состоянии сдерживать её нрав и силы и надеялись, что это получится у меня. Получилось ли это у меня? Было бы неправильно давать какой-то конкретный ответ. Азимут было невозможно приструнить даже грубой силой. Мой авторитет она не ставила ни во что, эта бестия совершенно не боялась меня, она не боялась боли и страданий и, кажется, могла вытерпеть что угодно, чтобы потом плюнуть обидчику в лицо. Да, она не вила из меня верёвки и старалась в моём обществе проявлять уважение ко мне, но так было не всегда. Чтобы стать хоть каким-то авторитетом в её глазах, мне пришлось приложить немало усилий. Это был необычный ребёнок во всех пониманиях, она была воплощением чистого зла и ненависти. Она жаждала уничтожать и мучить все, что находилось рядом с ней. Азимут улыбалась, когда видела слёзы на чьём-то лице, а крики боли вызывали в ней просто истерический смех. Её отношение к простым людям было даже ещё хуже, чем у меня, для неё они все были жалкими существами, которых можно было растоптать. Эта девочка не делала разницы между королём и нищим, дамой и проституткой, она считала, что она высшее существо, созданное для власти над ними, а они ничтожны и слабы. Даже у меня никогда не было такой жажды убийства и садизма, и я не видел ни у кого её в таком количестве. Но даже эту силу можно было направлять в нужное русло. Появление Азимут вызвало некоторые волнения в Авернусе, но мы с Мёбиусом нашли хорошее решение этой проблеме… - Тебя не было несколько дней, всё в порядке? В такие минуты я чувствую себя ничуть не лучше Мёбиуса. - Нормально, - отмахивается Азимут. Хранительница слишком устала, чтобы дать более подробный ответ. Совсем юная девочка уселась в кресле у камина, развалившись в ломанной и неудобной позе. Она была действительно десятилетней девочкой, маленького роста, вытянутая и хрупкая как струна. Но только её лицо и глаза выдавали её не детскую сущность. У неё действительно не было тех черт лица, которыми обладают дети, не было пухлых губ и круглых щёк, широкого носа, как у Ариэль, она была совсем другой. И к тому же у Хранительницы были ужасающие почти красные глаза, которые выдавали её с потрохами, но ей так нравится даже больше, она никогда не хотела быть ребёнком. Никогда не играла в куклы и никогда не общалась с подружками, весь этот мир был не для неё. Словно в подтверждение этого, она обрила на лысо голову, как маги из ордена Сэрафан, которыми она так восхищалась. Одной рукой Азимут держала рукоять меча, с которым не расставалась даже во время сна. Тонкие пальцы сжимали его слабой хваткой. Её глаза были полузакрыты, второй рукой она придерживала подбородок, но её голова всё равно иногда устало закатывалась набок. - Почему ты не идёшь спать? – спрашиваю я, касаясь рукой её лба. Девочка отмахивается, сморщив нос. Ей не нравятся телячьи нежности. - Ещё слишком рано. – Последовал усталый ответ. Её невозможно заставить что-то делать против её воли. Я отступаю и сажусь рядом, в другое кресло. Устраиваюсь поудобнее и перевожу взгляд на камин. Маленькие язычки пламени весело пляшут в угасающем танце. Надо бы добавить ещё несколько поленьев, они рядом лежат в небольшой кучке, но мне не охота вставать. - Если ты продолжишь в том же духе, то скоро станешь героем Авернуса. По крайней мере, сейчас с ней можно об этом спокойно поговорить, может быть к утру она обмозгует эту мысль и что-то изменится, хотя навряд ли. Не стоит тешить себя такими надеждами. - Мне всё равно, что они обо мне думают, – в ответ раздаётся всё тоже усталое бормотание. - Ну, ты же хочешь стать таким же великим героем как Малек? - Хочу, но никогда не стану. У Малека совершенное тело, ему не нужен ни сон, ни отдых. А я постоянно изнываю из-за этого неудобства. Я представляю, что было бы, если бы эта бестия не знала усталости. Её желание никогда не исполнится, а значит Авернус простоит ещё какое-то время. Хотя возможно это только вопрос времени, и он всё равно обречён пасть от руки Азимут, я буду сдерживать её гнев сколько смогу. А что касается Малека, он был легендарным героем в её глазах, как и весь орден Сэрафанцев, она старалась во всём подражать им, носила их доспехи и выглядела так же, как и они, даже старалась вести тот же образ жизни, иногда она ходила в походы. В последнее время Азимут проводила много времени с Малеком, убивая демонов, наводнивших окрестности Авернуса. Это была одна из главных причин, по которой Мёбиус помог мне в этой гениальной афере. В последнее время Авернус прямо таки кишит демонами… Которых вызвали мы с ним, я бы мог это сделать сам, но мне иногда нужна его машина «Хронопласт» и покровительство Малека. Я не хочу, чтобы демоны убивали мирных граждан, но и чтобы Азимут пострадала, мне тоже не хочется. А так она под присмотром, и я могу контролировать ситуацию. Главное, что в глазах жителей она стала героем, а не монстром, возможно, когда-нибудь она изменится и станет правителем города, если будет продолжать в том же духе. Я долгое время молчал, уставившись на огонь, пока угольки совсем не начали медленно тлеть, они уже не горели, а просто светились красным то пропадающим, то появляющимся цветом, как и глаза этого ребёнка. Мне не нужно было смотреть на неё, чтобы почувствовать, как её сердце начало биться ровно и спокойно, как мирно она дышит, как она уснула. Усталость всё же взяла своё, сморив эту девочку. Посидев ещё какое-то время, я бесшумно поднялся и как можно аккуратнее взял её на руки, чтобы не разбудить. Я сильно рисковал при этом, и от этой мысли у меня появилась улыбка на лице. Если она проснётся, то обзаведусь несколькими синяками или ссадинами, но она не проснётся, слишком сильно её уморила очередная погоня за демонами. Моё тело превращается в белый свет, и я переношу нас в келью Азимут. Её голова уткнулась в моё плечо, в тусклом свете я увидел, как дрожат её рыжие ресницы, как сильно искусаны её губы от бурных эмоций битвы. Как блестят, отливают её веснушки, покрывавшие всё лицо и шею. Странно, но я не вижу в ней чудовище, для меня она не была кровожадным монстром или деспотичным тираном. Уложив её в постель, я тихо иду к двери, мне не хочется использовать магию, и через это крыло можно выйти на улицу. Я хочу подышать свежим воздухом. Иногда мне кажется, я стал слишком сентиментальным, наверное, годы всё же берут своё.