Второе бессмертие

      Энви казалось, что всё вокруг покрыто противным серым налётом. Серыми были стены, серым был пол, даже лучи, заползавшие сюда, отдавали мертвенно-сероватым оттенком. Противно так, что хочется плеваться во все стороны, только силы тратить зря было бы глупо. Наверху удобно устроившийся паучок продолжал свою работу – плёл паутину, подрыгивая лапками. Энви вспомнил, что именно этому паучку покровительствует Накуа, и ему очень захотелось раздавить эту маленькую часть синтоистской богини. Откуда-то он знал, что она почувствует, насколько паучку плохо. Гомункул так загорелся этим желанием, что даже нашёл в себе силы подняться и протянуть руку, но паучок словно понял его намерения и очень быстро уполз в норку, решив, что паутина подождёт. Энви дотянулся до края переплетения серебристых ниточек, потянул на себя. Вырвав клок паутины, брезгливо сбросил её на пол и сполз по стене, подрагивая – кажется, Фухито что-то почувствовал и усилил контроль.       - Мелкая тварь, - прошипел Энви, глядя в пол. Как же ему хотелось добраться до Фухито и свернуть ему шею, чтобы раз и навсегда избавиться от того, что отделяет его от нормальной жизни! Но воплотить желание в жизнь он не мог – даже если добраться до феникса из старшего поколения, Фухито не даст прикоснуться к себе. В крайнем случае, у него есть Франсин, которая убьёт любого, кто посмеет причинить вред её любимому господину.       Энви запрокинул голову так, чтобы коснуться стены, и медленно выдохнул. Мысли перескочили на Химе и неугомонную компанию. Энви сейчас стерпел бы всё: и закидоны Рейри, и Шервуд, вечно пристающую с просьбой стать её воином крови, и издевательства Химе. Лишь бы только не здесь, посреди врагов.        Его губ коснулась саркастическая усмешка, от которой веяло горечью. Никто не придёт к нему на помощь. Химе рано или поздно найдёт нового воина крови, Рейри – новую игрушку в его лице, Шервуд – тоже. Энви хотелось, чтобы о нём не забыли. Он тоже хотел чувствовать себя нужным, пусть и скрывал это. Правда, сейчас он тоже нужен – вон как Накуа вцепилась вместе с Фухито – но это совсем другое дело. Им он нужен лишь как приманка или оружие. Почему принц так уверен, что Химе придёт?       В тишине было слышно, как в другой комнате, не так уж далеко отсюда, разговаривают Фухито и Накуа. Видимо, они совсем не заботились о том, что Энви может их услышать – даже если он обратит внимание на их разговор, ничего не изменится. Он прислушался: речь шла об андроидах. Фухито рассказывал, как он перестроил систему Франсин, чтобы она имела стимул для его защиты. Накуа говорила о пауках и о том, как обнаглели пришлые боги. Так и лезут, чтобы новые территории к своим лапам прибрать! Фухито иногда посмеивался, обещая, что в обмен на помощь в битве с Химе и Эмилем он, пожалуй, разберётся и с богами. До ушей Энви долетела фраза, брошенная принцем: «Только я должен быть уверен, что ты с ними справишься. Погоди-ка, а что если…» Он встрепенулся, подполз поближе, чтобы слышать каждое слово, но Фухито намеренно заговорил очень тихо. Так тихо, что ничего Энви не разобрал.       Разговор за стеной смолк. Снова повисла гнетущая тишина, давившая не хуже плиты. В доме Химе никогда не было тихо: то Рейри выводит из себя Лизу, то Фландре заявится, то Шервуд что-то требует. Раньше Энви готов был куда угодно сбежать от этой суеты, а теперь понял, что соскучился по ней. В своей тесной темнице он, кажется, совсем очеловечился: разве может гомункул испытывать к кому-нибудь такие чувства?       Тихий скрип за стеной – Франсин открыла шкаф, в котором хранилось креплёное вино. Энви слышал, как девушка-андроид неторопливо наполняет бокалы багровой, похожей на кровь, жидкостью. Гомункул облизнулся: ему ужасно хотелось пить. Уж бокал вина сейчас точно не помешал бы. В голове от удушающего телепатического контроля Фухито помутилось, страх исчез. Криво усмехнувшись, он поднялся и нетвёрдыми шагами направился к двери. Сегодня последний день его прежней жизни: кровь принцессы почти угасла, лениво перетекала по венам, грозя вот-вот остановиться навсегда. Сегодня последний день – значит, всё можно.       Выбить бы эту дверь ко всем чертям, чтобы глаза не мозолила. Энви, покачиваясь, подошёл к двери, опёрся о неё спиной. Даже обычное передвижение по комнате потребовало столько усилий, что гомункул едва-едва не задыхался. Тяжело и часто дыша, он рассматривал порванную паутину, которую выползший паучок деловито заделывал. Сил на то, чтобы выбить дверь, может не хватить. Ну и плевать, всё равно попробует.       Сильный, требовательный стук переполошил всех мелких жителей поместья и низших вампиров, ютившихся в подвалах. Они испуганно сжимались, дрожа, как мыши, почуявшие кота – Накуа умела производить впечатление, а Фухито – одним взглядом объяснять всё, что ему требовалось.       - Буянит, - озвучил мысли синтоистской богини принц. – Я думал, он уже сломался…       Накуа оторвала от воздушного пирожного небольшой кусок и отправила его в рот. Обычно она питалась совсем другим, но сегодня было решено сделать исключение. Покатав стремительно тающий шарик во рту, она закрыла на миг чёрные бездонные глаза. Фухито приподнял уголки тонких бледных губ в улыбке – он был рад, что удалось сохранить более или мене дружелюбные отношения с Накуа. Она сильная богиня, хорошая опора и опасный враг. Справиться с ней можно, но больно дорого обойдётся, а сейчас любая потеря может стоить ему трона.       - Франсин, - окликнул он андроида, переставлявшую чашки в шкафу. – Приведи его в комнату, что на нижнем этаже. Если сильно будет сопротивляться, можешь показать его вампирам, чтобы утихомирился.       Девушка послушно развернулась и вышла. Большие, похожие на кукольные, глаза отражали тусклый свет ламп не хуже начищенного зеркала. Крупный болт, похожий на громоздкую заколку, тоже как будто светился. Франсин легко открыла дверь, скользнула внутрь. Энви, слышавший, что кто-то идёт, затаился, а когда дверь открылась, прыгнул вперёд, надеясь прорваться. Андроид сцапала его за шкирку и швырнула обратно. Гомункул полетел на пол, сильно ударился спиной о холодный камень и зашипел от злости и бессилия. С ней он ничего сделать не мог – на драку сил не хватало, а сбить её на пол не удастся, она сама весит не меньше, чем он в истинном облике.       - Господин сказал отвести тебя к машине. Не будешь сопротивляться – я не причиню тебе вреда.       Всё это уместилось в несколько раз сказанном «фуга», но Энви, научившийся понимать Фландре, разобрал и слова Франсин. Голос у неё был приятно-тягучий, с оттенком затаившейся на самой глубине души убийственной лаской. Её взгляд, похожий на человеческий, но в то же время пустой, пугал. Она очень сильно напоминала гомункула, только создана была не с помощью философского камня, а из неизвестного вне Королевства металла.       Энви не хотел сдаваться так легко. Когда боль немного утихла, он перевернулся набок и поднялся, но тут ноги подкосились и он упал снова – слишком много сил он сегодня потратил. Франсин не торопилась – знала, что никуда гомункул не денется. Она надвигалась медленно и неотвратимо – как сама Смерть. Энви, не вставая, попятился, скалясь, как загнанный в угол зверь. Остатки философского камня отчаянно бились, проламывая грудь.       Резкий рывок, перекат. Он обнял андроида за ноги, мешая сдвинуться с места. В тёмных глазах мелькнуло удивление, но оно погасло, возвратившись в глубины запрограмированного сознания. Энви сжимал её сильнее, искренне надеясь, что получится сломать андроиду хотя бы одну конечность. Франсин, склонив голову на правое плечо, пронзала его холодным взглядом, в глубине которого светился отголосок эмоций, настолько слабый, что сразу и не уловишь.       - Господин сказал тебя отвести, - с толикой задумчивости повторила она. – Он заждался.       Энви сжал её ноги так сильно, что у самого чуть руки из суставов не вылетели. Но всё, что он мог делать – приковывать её весом к полу. Будь Энви в хорошей форме, даже Франсин было бы трудно его сдержать, но сил почти не осталось. Он не понимал, что взбрело в голову Фухито, но не хотел никуда идти. Его не убьют, Энви важен как приманка, да и Накуа тоже нужен, но могут сотворить то, что окажется хуже смерти.       - Глупый, - Франсин коротко рассмеялась. Смех был серебристый, но холодный, как перезвон сбитых на землю сосулек. Она немного наклонилась, схватила Энви за шею. Тонкие, но очень сильные пальцы, отдающие прохладой металла. Она без труда оторвала его от своих ног, свободной рукой коснулась алого круга на правом плече. Энви отчаянно затрепыхался, мешая ей нажать на небольшой круг, соединённый с другими багровыми линиями. Франсин терпеливо дожидалась, пока он выбъется из сил и остановится.       Резкая боль разошлась от алого круга по всему телу, окутывала его короткими, но сильными зарядами. Франсин оказалась непозволительно близко, взглянула в широко распахнутые, алые, как этот проклятый круг на правом плече, глаза, подёрнутые дымкой боли. Андроид лёгкой походкой прошла к двери, толкнула её свободной рукой и вышла из комнаты, к которой гомункул резко поменял своё отношение: раньше она казалась темницей, а теперь служила призрачной защитой от Фухито и его союзников. Лучше вернуться туда, чем быть загнанным в какую-то машину и быть либо расщеплённым, либо размолотым, а затем собранным по кусочкам.       Когда боль ослабла настолько, что Энви вновь приобрёл способность видеть, он брыкнулся. Рывок был слишком неожиданным, и ослабившая хватку Франсин выронила свою ношу на пол. Почувствовав под собой холодный камень, Энви откатился от андроида, схватился за стену и медленно поднялся, настороженно озираясь. Местечко было мрачным: тёмный высокий, нависающий потолок соединялся с каменным полом, одну из линий каменного горизонта прерывала стоявшая у другой стены металлическая махина, похожая на огромный холодильник. Энви краем глаза заметил и Фухито с Накуа – они стояли слева от него, у другой двери.       - И это… - Накуа показала рукой на махину. – Сработает? А они не поймут, в чём тут соль? – в голосе была недоверчивость, смешанная с лёгким налётом любопытства. Что ни говори, а опыты королеской семейки – зрелище интересное и занимательное.       - Я в этом даже не сомневаюсь. Моя сестра, без сомнения, умна, но отличить полную копию ей не под силу. Если честно, даже мне пришлось бы потрудиться.       Фухито говорил устало, растягивая некоторые слова. Весь его вид говорил о том, что ему скучно, что гораздо лучше было бы угощать Накуа наверху, чем быть здесь, в этой мрачной комнате с большой вибрирующей машиной. Но стоило Энви шевельнуться и посмотреть в сторону «холодильника», и вся напускная скука исчезла без следа. Франсин приоткрыла дверцу машины, заглянула туда, проверяя что-то. Накуа хмурилась, посасывая леденец: ей затея казалась рискованной и сумасшедшей. Королевство, конечно, по части техники далеко вперёд ушло, но грыз её червячок сомнения: а вдруг не сработает?       Энви попятился, кинул сумасшедший взгляд на дверь. Фухито, проследив за ним, запрокинул голову и медленно выдохнул тяжёлый воздух, проводя ладонью по лицу. Попытки гомункула сбежать или хотя бы не даться им в руки основательно надоели. Франсин не стала медлить: в несколько шагов оказавшись за спиной гомункула, сделала подсечку, которой можно и ногу сломать, и с силой прижала его к полу, выжимая из лёгких весь оставшися воздух.       Внутри машины, похожей на холодильник, заскрежетало, медленно переходя на протяжный, звенящий в ушах, вой. Энви заметил, что вой не нравился и Накуа – она поморщилась и скрестила руки на груди, щурясь. Даже такая мелочь его обрадовала: значит, не одному ему плохо. Синтоистская богиня посмотрела в сторону машины таким взглядом, будто сейчас разнесёт воющий и подпрыгивающий холодильник на винтики и гаечки.       - Долго оно гудеть будет? – морщась, спросила она.       - Пока не загрузится программа полностью. Это займёт меньше минуты, - успокоил её принц.       Энви совсем не хотелось оказаться внутри этой громадины. Его упорно преследовала мысль, что именно там существо расщепляется на атомы, а затем собирается вновь, но уже с совершенно другой программой. Энви не хотел быть перепрограммированным, подчиняться такой твари, как Фухито. Ему одной Химе с её кровью хватило.       Несмотря на то, что гомункул яростно упирался и раскорячивался так, чтобы не попасть в гудящее нутро машины, Франсин впихнула его туда несколькими сильными толчками. Не успел он обернуться, как дверь закрылась с громким раздражённым хлопком. В первые секунды им овладел звериный, безотчётный страх, Энви пугало это тесное, закрытое пространство и равномерный гул, ставший чуть тише. Стены, потолок, пол, сам Энви – всё это вибрировало, подчиняясь одному ритму. Здесь было прохладно и немного душно. Энви подпрыгнул, желая избавиться от навязчивого ритма, но даже воздух вибрировал. Приземлившись на мягкий пол, он увидел, как светлые стенки раздвигаются в стороны, предоставляя его взгляду Фухито, Накуа и Франсин. В глазах богини горел интерес, такой же, каким был полон принц. Они тоже вибрировали на одной волне, как и машина.       На Энви накатила новая волна страха. Он прыгнул вперёд, понадеявшись, что преград больше нет, но больно ударился о похожее на стекло вещество и отлетел обратно с тихим, но очень злобным шипением. Пол стал ещё мягче, чем был; Энви не мог удержать на нём равновесие и постоянно падал на шёлковую подстилку. Гул, уже стихнувший, снова нарастал, но теперь в ином темпе. Цвет тоже изменился – нутро машины покрылось изумрудной плёнкой. Энви не мог предугадать, что сейчас будет происходить, да и не хотел. Единственное, что он желал – чтобы весь этот ужас оказался обыкновенным кошмаром. Позорно, что испугался какого-то сна, но хотя бы не реально.       Надежды гомункула не оправдались: машина с громким гулом и мягким полом никуда не исчезла, когда он закрыл глаза. Энви свернулся калачиком, дрожа. Ему было слишком страшно, он слишком устал, чтобы сопротивляться дальше. Пришло осознание того, что всё кончено: его уже касалась твёрдая прохладная клешня.       - А сейчас начнётся самое интересное, - отчётливо услышал Энви голос принца. И тут его охватила невиданная злость, затмившая собой всё остальное. Гомункул резко открыл глаза и приподнялся, в упор глядя на серо-изумрудную клешню со множеством мелких кружочков со внутренней стороны.       - А вот нисколько я тебя не боюсь! – крикнул Энви, поднимаясь, с трудом удерживаясь на мягкой поверхности. – Пошла прочь, зараза металлическая!       Он понимал, что разговаривать с машиной – глупо, но только так мог отвлечься от сковывавшего тело страха. Приободрившись, Энви размахнулся и ударил по металлической клешне. Протяжный недовольный гул сменился визгливым писком, клешня сделала резкий выпад и оказалась над самой головой гомункула. Опустившись, клешня сжалась, прижав его к своей металлической поверхности. Кожа покрылась мелкими неприятными пупырышками, её жгло холодом тёмно-янтарных шариков со множеством мелких, почти не различимых глазу, иголочек, через которые иногда проходили короткие разряды тока. Его сжало так плотно, что даже мелкое, незначительное движение давалось с трудом. Задыхаясь, он бросил взгляд на Фухито. Принц стоял с присущим ему до безобразия безразличным выражением лица, лишь в больших алых глазах, на самом дне узких, как у кошки, зрачков светился интерес. Накуа неотрывно смотрела на гомункула, даже не моргая. Энви сглотнул и невольно попятился, но его удержала металлическая клешня.       По клешне прошла крупная дрожь. Дойдя до Энви, дрожь ударила по нему, превращаясь в равномерные разряды тока. Дойдя до философского камня, разряды словно наткнулись на невидимую преграду и схлынули, унося с собой и дрожь. На него накатила такая слабость, что стоять гомункул уже не мог. Глаза закрылись сами собой, и Энви погрузился в спасительную тьму, но сознания не потерял – до него долетел ватный голос Фухито, объяснявший богине, что эта машина умеет клонировать.       Энви слышал всё, о чём говорили его враги, чувствовал, как через клешню проходят несильные разряды, затухающие сами собой через несколько мгновений, только пошевелиться не мог. Мысли текли вяло и неохотно, как будто их кто-то проталкивал. Невдалеке что-то противно потрескивало.       - Как видишь, создаётся идентичная оболочка, - говорил Фухито, указывая на тёмный силуэт во второй части машины, такой же прозрачной, отделявшей новое существо от его создателей невидимой стеной. – Его сознание будет полностью подчинено мне.       - А принцесса или её слуги разве не заметят, что он – другой? – усомнилась Накуа. – Даже если внешность и манера поведения будут совпадать… Отреагирует ли он на кровь Химе так же, как настоящий?       Удары тока ослабли настолько, что Энви их почти не ощущал. Слабость прошла настолько, что он смог не только открыть глаза, но и дёрнуться так резко, что клешня, уже не державшая его так же сильно, как в самом начале, раскрылась, а он сам полетел на мягкий пол. Энви отполз от клешни подальше, упёрся лопатками в невидимую стену. Повернув голову, он заметил, что во втором отделении что-то копошится, пытаясь подняться. Нащупав рукой прохладную преграду, Энви поднялся. Он наконец смог рассмотреть второго узника машины: сухопарый юноша с копной тёмных волос, в топе и юбке-шортах. Гомункул настолько удивился, что даже не заметил, когда стена исчезла, лишив его опоры.       Копия пошевелилась, со слабым огоньком интереса в алых глазах наблюдая за Энви. Вторая стена тоже исчезла, и копия скатилась на пол. Его глаза хищно мерцали в полумраке, а из горла вылетал утробный, угрожающий рык. Энви это существо заметило не сразу: его внимание было сосредоточено на Франсин, вставшей рядом с Фухито и поднявшей руки на уровень груди. Фухито, засунув руки в карманы тёмных брюк, с усмешкой смотрел на то, что вылезло из машины.       - Можешь отойти, Франсин, он не причинит мне вреда, - он вышел вперёд, приближаясь к зарычавшему существу без опаски. Мальчик неотрывно смотрел ему в глаза, не разрешая сдвигаться с места. Копия Энви порыкивала, но дикие огоньки в глазах гасли. Энви, воспользовавшись тем, что всё внимание приковала к себе его копия, откатился в сторону, вскочил на ноги и помчался к двери.       Накуа заметила, что обещанный ей слуга собирается сбежать. Сдвинув тёмные брови к переносице, она вытянула руку в сторону гомункула, указывая на него пальцем. Тени вокруг неё сгустились, из них опустилась волосатая суставчатая лапа, подставившая гомункулу подножку. Энви кубарем покатился по полу, но неудача не умерила его пыл.       - Да хватит уже, всё равно не сбежишь, - в голосе Накуа была усталость. – Я никуда тебя не отпущу. А не угомонишься сейчас – заберу всю энергию, какая в тебе ещё осталась.       Мохнатая лапа дёрнулась в сторону, загораживая поднявшемуся Энви проход. Фухито, усмирявший его копию, вонзил взгляд игравших в полумраке, как грани рубина, глаз, в Энви. Его словно сковало по ногам и рукам, а что-то холодное залезло в философский камень. Принц позволил себе снисходительную улыбку, но глаза его остались такими же холодными.       - Франсин, отведи его обра… Нет, лучше, в верхнюю комнату. Пусть полюбуется последний раз моей сестрой, - с иронией сказал Фухито.       Энви обвёл их всех ненавидящим взглядом. Вырываться больше не было смысла, и Энви на время оставил мысли о побеге – лучше поберечь силы для более удачного случая, когда Франсин ослабит свою бдительность. Андроид приподняла его за шиворот, видя, что сам он встать не может, и вышла. Энви ещё слышал, как Фухито наставлял его копию, как надо себя вести, а потом всё стихло – звуки исчезли за закрывшейся толстой дверью.       Шаги Франсин мрачным эхом отдавались по коридору, звуки ударялись в стены, в потолок, переплетались между собой. Энви так и висел, не сопротивляясь, копя силы. Даже дикие огоньки в глазах потухли. Франсин не обращала на это внимания – ей было важно, чтобы добыча не пыталась убежать.       Она притащила Энви в большую комнату, заставленную множеством экранов. Энви уже видел такие у Флимана, но эти экраны были больше, гораздо больше. Они были похожи на соты, только вместо восковых ячеек у них было множество маленьких изображений, передающихся сюда из камер наблюдения. Энви попытался охватить взглядом все маленькие изображения, но у него очень быстро закружилась голова. Закрыв глаза ладонью, он постоял так немного и, опустив руку, сосредоточился на квадратике, который показывал вход.       - А где та комната, где я был? – вслух спросил Энви, не надеясь услышать ответ. Но подошедшая сзади Франсин ткнула пальцем в иконку слева. – Зачем ты это мне показала? – удивился он, с подозрением взглянув на андроида, от которой можно было ожидать чего угодно.       - Всё равно увидел бы, - ровным голосом, в котором Энви не смог различить эмоции, ответила она. – Это не настолько важная информация, чтобы её скрывать. Даже если ты попытаешься уничтожить все камеры, это ничего не изменит. Ты просто не успеешь этого сделать, Фухито узнаёт обо всём почти мгновенно благодаря своей способности.       Энви повернулся обратно, кривя губы в улыбке. Франсин пугала его своей прямотой: она говорила так, что любой надежде впору завянуть. Взгляд скользнул по верхним рядам квадратов-изображений, дошёл до самого крайнего. Энви заметил, что ко входу приближается что-то тёмное и многокрылое. Всматриваясь в многокрылое и многоголовое нечто, он нервно хмыкнул. Энви не верил своим глазам: разве Рейри смогла бы добраться сюда ради него?       - Они пришли, как Фухито и сказал, - заметила Франсин своим пустым голосом. – Всё идёт по его плану.       - Они поломают его план ко всем чертям, - приободрившись, ответил Энви. Он впивался взглядом в маленький квадратик, на котором было видно, что в поместье проникла вся компания. Энви посмотрел на соседнее изображение – камера показывала, что творится снаружи – и открыл рот от удивления. Там, в хмуром небе, носилась огромная стая жуков, безжалостно разрывавших жвалами выпущенных низших вампиров. Они то шли стенкой на стенку, то расходились. Камера не передавала звуков, но Энви был уверен, то грохот там стоит умопомрачительный.       - Они найдут другого Энви, - тихо сказала Франсин, ткнув пальцем в копию гомункула, оставленную в комнате, граничащей с той, в которой стояла машина-холодильник. – И даже не догадаются о подделке. Он склонирован идеально.       Энви её не слушал: он собирался сбежать отсюда, как только в поместье поднимется переполох. Неважно, что они там себе думают, Химе не может перепутать его и того самозванца-клона! Он сжал пальцы в кулак, отошёл на пару шагов от огромного экрана. В поместье уже ворвались Рейри и Лиза, лихо расправлявшиеся с натравленными на них мутантами. Они то и дело перебрасывались обидными фразами – Энви чиатл это по их лицам – и при этом не забывали откидывать от себя всяких многоруких-многокрылых уродов. Следом за ними показался тот, кого он меньше всего ожидал здесь увидеть: Эдвард. Он хотел вырваться вперёд, чувствуя себя неловко от того, что девушки защищают тех, кто идёт следом за ними, но ему не позволили. Да и не было уже врагов – мутанты, самые слабые из слуг Фухито, были разбиты наголову.       В проёме показались и принц Эмиль со своей свитой. Энви не мог ничего сказать от удивления, в голове крутилась только одна мысль: «И все они пришли за мной?»       - Он заманивает их в ловушку, здесь нечему радоваться, - сказала Франсин, омрачив приподнятое настроение. – Ты для них отойдёшь на второй план. Никто знать даже не будет, что настоящий ты – слуга Накуа… Вот и она сама, кстати.       Накуа дожидалась, пока они разделятся. Не замеченная никем, богиня сидела в одном из коридоров, прислушиваясь к тому, что происходит. Договориться сразу никто не смог: Рейри и Лиза затеяли спор по поводу того, с кем из них пойдёт Эдвард. Он не хотел оказаться между молотом и наковальней, потому отошёл подальше, словно проверял, есть ли где ещё враги. Эмиль помалкивал: он пытался телепатически нащупать Фухито.       - Я предлагаю вам троим идти в правую сторону, - не выдержал Кезая. – Расшумелись, как на базаре…       - Да-да, пойдём, - закивала Рейри, хватая Эдварда за руку и утягивая за собой. – Псинка, хватит дуться, если не хочешь всё пропустить.       Лиза погасила поднявшийся в душе гнев: Эдвард прав, нельзя так легко поддаваться на её провокации. Она поспешила за ними, не желая оставлять всех врагов и Эдварда самоуверенной и не в меру наглой вампирше.       Кезая выдохнул густой сигаретный дым, бросил сигарету-самокрутку на пол. Она тлела ещё несколько секунд, пока оборотень не наступил на неё. Следж скривился так, будто съел лимон, и отодвинулся подальше.       - Сколько раз тебе говорил, бросай курить! – прошипел Следж. – От тебя воняет, как от паровоза!       Кезая не ответил: он был слишком сосредоточен на том, чтобы найти врагов первым. Следж возмущённо фыркнул, чихнул, но продолжать спор не стал. Проводив удалявшегося Кезаю долгим взглядом, он предложил Микасе пойти в другое ответвление вместе с ним. На её щеках проступил нежный румянец, а глаза заблестели от радости. Поспешно кивнув, словно опасаясь, что Следж может передумать, Микаса поспешила за ним.       Мадлен крутила головой, удивляясь, насколько быстро все разбежались. Схватив Эмиля за руку, она показала вперёд, словно спрашивая, идут ли они куда-нибудь. Эмиль сдержанно улыбнулся ей, отвечая взглядом: «Сейчас пойдём». Его настораживало то, что Фухито не торопился показываться. Не верилось, что выскочка из прошлого поколения не воспользуется своим шансом посостязаться с ним или выбить из колеи остальных.       За толстой каменной стеной шумели и шуршали чешуёй рыбо-люди. Их охватил дикий азарт, не знающий границ. Они нападали на низших вампиров всей кучей, валили их на землю, раздирали на куски. Сверху их действия координировал Флиман со своей крылатой братией. Ему было прекрасно видно, откуда вылетают вампиры, и он старался перекрыть проход с помощью жуков. Крылатые монстры десятками опускались на мокрую траву, втаптывая её в землю, хватали врагов жвалами, били тем, чем только доставали. Несколько жуков перекрыло путь другим вампирам, встав у самого прохода и сухо потрескивая крыльями. Вампирам сухой треск не нравился – слишком сильно он бил по ушам. Кривясь и рыча, они кидались на жуков, но не могли прокусить укреплённую особым веществом броню, а стоило им выбраться из окружения насекомых, как на них набрасывались рыбо-люди.       Флиман был горд: он собрал такую армию, которая без особого труда сметает врагов, он разработал то лекарство, которое спасёт Эмиля, он стал первым, кто воочию видел, как воин пламени отращивает новую конечность. Флиман жужжал победный марш, стоя во весь рост на большом жуке. Насекомое вращало глазами, в которых дробилось хмурое небо, и тоже настойчиво жужжало – ему тоже хотелось сражаться со своими сородичами.       - Не так уж-ж и трудно их победить, да, - разлагольствовал Флиман. – Никакие вампиры или мутанты моим ж-жукам противостоять не смогут, - он наклонился, вглядываясь в то, что творилось внизу. Сквозь лёгкий туман можно было различить одну большую тучу, в которой мелкали руки, ноги, тускло поблескивавшая чешуя, жвалы, крылья. Всё смешалось в один большой комок, катавшийся туда-сюда по траве, но не доходивший до поместья. Сверху на землю давили оглушительные треск и жужжание, снизу поднимался топот сотен ног, шуршание чешуи и крыльев.       В это время в замке тоже было неспокойно: Рейри, Лиза и Эдвард остановились посреди большого зала, в который через приоткрытую дверь втекали странные существа – пахли они, как вампиры, от несло металлическим привкусом крови, но на руках пробивалась жёсткая тёмная шерсть, как у оборотней. И Лиза, и Рейри сочли существование таких уродов оскорблением для обеих рас. На время стена раздора была снесена, и девушки одновременно атаковали первого, самого крупного самца.       - Ну что, псинка, сотрём это недоразумение с лица земли? – пропела Рейри, обнажая красивые белые клыки, матово поблескивавшие в свете ламп.       - Ага, - откликнулась Лиза, превращая руки в покрытые светлой шерстью лапы. – Окажем им честь. Только не думай, что я это делаю ради того, чтобы упокоить вампиров! – поспешно добавила она, сверкнув глазами из-под чёлки.       - Конечно-конечно, - закивала Рейри, чему-то лукаво улыбаясь. – Я тоже стараюсь не ради оборотней.       Лиза фыркнула, но ничего не сказала: некогда им ссориться, но когда они вернутся, вампирша ещё получит своё за такие слова. Она пригнулась, пропуская над собой покрытую рыжим мехом лапу, поднырнула под локоть и ударила в грудь. Противника отшвырнуло в сторону, как тряпку. Проехавшись по полу, он полежал так немного, а потом поднялся. С широкой груди, окрашивая медно-рыжую шерсть в бурый, текла тёмная кровь, образующая на полу небольшие лужи.       - А он выносливый, - заметила пролетавшая мимо Рейри, тащившая вырывавшегося монстра за шкирку. Шваркнув его об стену несколько раз, она сбила оборотнем люстру. В хрустальном перезвоне потонул пронзительный вой. Её пальцы перестали сжимать крепкий загривок, и оборотень полетел вниз, растопырив все лапы. Рейри не была уверена, что он разобьётся насмерть – у этих существ была слишком хорошая регенерация. Не дав врагу опомниться, она налетела, как коршун на добычу, и ударила ногой в горло.       - У них регенерация выше, чем у обычных оборотней или вампиров! – через непрекращающийся рык и вой донёсся до Рейри голос Лизы. Вампирша подлетела под самый потолок, осматривая поле боя. Лиза взяла на себя сразу пятерых и вертелась волчком, Эдвард метался между крупными самцами, изредка опаливая их огнём, но не настолько сильно, чтобы убить. Он ещё не привык до конца к тому, что воины крови или пламени должны быть безжалостны к врагам. Рейри нравилась его доброта: редко встретишь такого даже среди людей, не то что среди мира чудовищ.       Лиза полетела на пол, отброшенная серым волком с широкой мордой и длинными чёрными усами. Его глаза злобно горели из-под нависших бровей, а из разинутой пасти воняло хуже, чем у низших вампиров. Им правили лишь звериные инстинкты, а сознание спало. Лиза почему-то не могла отвести взгляда от этих хищных жёлтых глаз с красной сеткой сосудов. Он приближался, неумолимо и быстро, занося крупные лапы с чёрными когтями.       - Лиза! – рявкнул знакомый голос. Она словно только очнулась; встряхнув головой, она увидела, как на огромном волке повисло что-то алое, окутанное оранжевым. Проморгавшись, она поняла: Эдвард использовал пламя и опалил врагу морду. Спрыгнув на пол, он ударил оборотня в живот тяжёлым ботинком и отправил в полёт.       Лиза поднялась, нацелилась на молодого оборотня, передвигавшегося неуверенней остальных, но её грубо схватили за руку, не дав сдвинуться с места. Обернувшись посмотреть, кому же пришло в голову её останавливать, девушка увидела обеспокоенное лицо Эдварда.       - Куда тебе сражаться, ты же в крови вся! – он показал на расползавшееся по боку алое пятно, окрашивавшее футболку в багровый цвет.       - У меня же регенерация, - напомнила Лиза, пытаясь выдернуть руку. – Эта рана – просто цара…       Над ними нависла крупная тень – один из оборотней, сообразительней остальных, решил подмять под себя сразу обоих. Эдвард толкнул Лизу вперёд и покатился по полу вместе с ней. Рядом грузно шлёпнулся оборотень, попавший на острый осколок люстры, вспоровший ему живот. Заревев от внезапной и острой боли, он поднялся и, мотнув головой, с ненавистью уставился на алхимика.       - Давай, иди сюда, - нервно усмехнувшись, позвал его Эдвард. – Ты так жаждешь сражения, да? – он встал перед Лизой, кинул на неё быстрый предупреждающий взгляд. Девушка фыркнула и отвернулась – она понимала умом, что Эдвард, по сути, прав, но отлёживаться, пока остальные дерутся, рискуя попасть под удар, не хотелось. Пообещав себе, что обязательно продолжит бой, Лиза отползла к стене. Рана уже подживала, кровь сворачивалась. Нужно просто подождать несколько минут, пока от раны и неприятной ноющей боли не останется и следа.       От Рейри не укрылось то, с каким рвением Эдвард кинулся спасать оборотня. Возможно, они ещё сами не понимают, что делают друг к другу маленькие шажки. Рейри не хотелось упускать алхимика, надо было принять решительные меры. Но всё это потом, после боя, а сейчас… Облизнувшись, она рассыпалась сотнями крупных летучих мышей, бросилась на оборотней. Они махали лапами, поводили крупными мордами с чересчур большими клыками, больше похожими на вампирьи, подпрыгивали, но достать надоедливых попискивавших мышей не могли. Постепенно Рейри перетягивала всё внимание на себя: оборотней раздражали мельтешившие перед глазами крылатые создания, умудрявшиеся уворачиваться от атак с изяществом и лёгкостью. Эдвард невольно засмотрелся на устроенное представление: рядом с Рейри любой из этих крупных мощных хищников казался грузным и неповоротливым.       Лиза недовольно рыкнула, исподлобья глядя на проносящихся мимо летучих мышек. Ей не нравилось, что Рейри заигрывает с Эдвардом. Лиза не знала, почему ей так неприятно, когда вампирша пытается заманить в свои сети именно алхимика, но уступать Рейри не собиралась. Полная решимости, девушка поднялась. Рана уже почти зажила, осталась лишь подсохшая кровь на футболке.       - Что ты делаешь? – окликнул её Эдвард, отбросив от себя чёрного оборотня со шрамом на груди. – Я же сказал, отдохни, а с этими я справлюсь!       - Ты слишком много на себя берёшь! – возмутилась Лиза. – Я уже в порядке, рана зажила! – в доказательство своих слов она задрала футболку, показывая на покрытый тонкой кожей бок. Зазевавшись, Эдвард чуть не пропустил атаку чёрного громилы, но успел поднырнуть под локоть и ударить противника в бок окутанным пламенем кулаком. По залу разнёсся звучавший отовсюду мелодичный смех Рейри: она успела заметить, как Эдвард покраснел. Лиза, похоже, даже не поняла, насколько его смутила.       Смех резко оборвался. Летучие мыши сбились в несколько групп и стали летать ближе к оборотням. Эдвард увидел, что через приоткрытую дверь, чудом не снесённую с петель во время их бойни, протискиваются крупные мохнатые пауки, но не заметил, что за дверью стоит девочка, похожая на обычную школьницу.       - Охота начинается, - тихо сказала скрывшаяся в приятном полумраке Накуа. – Теперь дело за тобой, Фухито.