Второе бессмертие

      Наверху дороги червя и Энви разошлись: громадное животное ушло под землю и скрылось, оставив после себя только идеально круглую дыру в асфальте, а Энви помчался по извилистым улицам, ловя лицом ветер и то и дело разрываясь безумным хохотом. Энви так радовался обретённой свободе, что даже не замечал некую странность этого города: людей на улицах не было, по разгорячённому за день асфальту текла вода и вообще, стояла такая вязкая тишина, будто весь город накрыт невидимым куполом, не пропускающим ни один звук.       Энви остановился только тогда, когда ему под ноги кинулся очень резво скачущий комочек, об который гомункул споткнулся и полетел на мокрый асфальт. Он тут же вскочил и от души пнул мохнатый шарик. Разозлившийся божок поднял длинные толстые иглы, совсем не видные из-за густого меха, и поставил их торчком, заставив гомункула взвыть от боли.       - Сво-олочь!- провыл Энви, прыгая на одной ноге и пытаясь вытащить из второй проткнувшие её насквозь иглы. Они засели крепко. Так крепко, что Энви пришлось на время забыть о мести гадкому шарику и прислониться к стене, чтобы упереться получше. Тем временем китайский божок, противно хихикая, ускакал прочь.       Вытащив иглы, гомункул стал внимательно их рассматривать. Они были примерно в метр длиной, острые и очень гладкие, отчего казались скользкими как мыло. Такое оружие вполне может пригодиться…       Вода прибывала, и Энви уже не мог этого не замечать. Держа в руке иглы, он в несколько затяжных, звериных прыжков оказался на самой вершине дома и осмотрелся. Вода будто прибывала со всех сторон, словно кто-то решил превратить город в чашу, наполненную водой до самых краёв. На горизонте, рядом с золотым от солнечных звёздочек озером шевелилось что-то тёмное, со множеством длинных то ли щупалец, то ли шей – рассмотреть что-либо с такого расстояния было проблематично даже для Энви. Но одно он видел достаточно ясно, чтобы насторожиться: неведомая тварь приближалась к городу.       Энви посмотрел в другую сторону, подсознательно ожидая увидеть поместье Химе. В голову воровски закралась мысль: как она там сейчас? Охраняет ли её эта жалкая пародия на гомункула или уже давно исчезла, последовав за своим хозяином? Разозлившись, Энви прогнал эти мысли прочь. Всё, с прежней жизнью покончено. Он больше не воин крови и не слуга синтоистской богини. Он просто свободный гомункул, который может жить так, как ему вздумается.       Воздух потряс рёв, переполненный тоской и злобой. Он медленно перерос в змеиное шипение, оглушавшее своим пронзительным присвистом. То, что Энви поначалу принял за осьминога-переростка, на поверку оказалось многоголовой змеёй.       - Один, два, три… Пять… Восемь, - Энви восхищённо присвистнул, окидывая змею хищным взглядом. Восьмиглавое чудовище, достававшее приплюснутыми головами до небес, снова зашипело на восемь разных ладов. Деловито осматриваясь, древнее чудовище искало себе жертву. Выбирала она недолго и остановилась на Энви, как на единственном живом существе, которое осмелилось высунуться на улицу в этот день.       Гомункул уже понял, что змея наметила им закусить. Подбросив на руке иглы, он угрожающе оскалился, нервно подрагивая. Змея вытянула одну из шей, изогнула её так, что чуть узлом не завязалась, и ринулась в атаку. Энви успел перепрыгнуть на другую крышу, и острая змеиная морда врезалась в камень, а затем сползла по стене, от досады тыкаясь куда попало и выбивая стёкла лёгким касанием языка.       Несмотря на свои немаленькие размеры и восемь голов, змея была на редкость быстрой и маневренной. Как только она определила, что цель ускакала на соседнюю крышу, змея развернулась и ударила в дом четырьмя головами. Размахнувшись, Энви запустил в средние головы длинные иглы, напоминавшую стрелу по форме. Через секунду до спрыгнувшего на дом пониже гомункула донёсся полный боли и холодной ярости рёв - змее точно не понравилось такое угощение.       Энви тихо рассмеялся, крайне довольный удачным попаданием в цель. Змея ответила ему протестующим шипением, повернула крайнюю правую голову и повела шею влево, сбивая гомункула на землю. Голова была слишком большой, чтобы он успел увернуться. Энви с коротким вскриком улетел в воду и погрузился на глубину.        «Когда это столько воды набраться успело?!» - мысленно удивился он, выныривая и тут же устремляясь обратно, подальше от раззявленной клыкастой пасти и маленьких злобных глазок. Змея алчно пожирала взглядом то место, куда он нырнул. Покрутив головами, она неожиданно замерла и, раскрыв все восемь пастей, зашипела. Это шипение было настолько громким, что оглушало даже под водой. Энви скорчил недовольную гримасу и ушёл ещё глубже, надеясь, что здесь пронзающий уши вопль его не достанет.       Из полумрака выглянуло что-то чёрное и длинное, подозрительно напоминавшее змею. Оно резво скользило в воде, не чувствуя никаких неудобств в передвижении. Энви присмотрелся к проплывавшему мимо животному и шарахнулся в сторону: действительно, к нему подплывала змея, и какая змея! Она, конечно, была поменьше своей матки и имела лишь одну голову, но могла с лёгкостью заглотить лодку и даже не подавиться ею.       Змея приплыла не одна. Вокруг Энви замыкалось чешуйчатое шипящее кольцо, жаждущее сожрать его заживо. Он попробовал преобразоваться. Алые молнии неохотно окутали тело, отпугивая не привыкших к слишком яркому свету рептилий. Они с приглушёнными визгами шарахались в разные стороны, широко раздувая ноздри. Энви чувствовал, как меняется строение костей, как изнутри его пробивает сладкая дрожь, ни с чем иным не сравнимая.       Перед рептилиями предстала их копия, увеличенная раза в три. Такое резкое изменение в размерах и облике слегка их ошарашило, но не напугало. Они не могли понять, куда делась вкусная жертва и откуда здесь взялась такая большая змея, к тому же, незнакомая. Наверху, над водой, разъярённо зашипела восьмиглавая рептилия, лишившаяся обеда.       Неожиданно для себя Энви понял, что вместо протяжного раздражающего шипения слышит слова. Теперь, когда он принял форму змеи, гомункул смог понимать, о чём говорят его недавние враги. Выяснилось, что они пришлые, из Китая. Здесь были не только змеи – перед этим город атаковали их дружки, которые были очень похожи на людей, разве что голова у них оставалась либо змеиная, либо драконья. Китайские боги активно расширяли свои территории и теперь нацелились на Японию.       Энви пока принимали за своего. Равномерно изгибая гибкое сильное тело, он думал о том, что услышал. К Накуа он, конечно, особой симпатии не питал, но, насколько Энви понял, эти гопники из Китая были ещё хуже, чем она. Неплохо было бы избавиться от них, вот только как? Не в одиночку же на рожон лезть!       Выплыв на поверхность вместе с другими змеями, Энви краем глаза заметил подозрительно знакомый силуэт, закрывавший собой солнце: к ним, перебирая волосатыми лапами, пробирался похожий на большую чёрную тучу паук. На его голове восседала Накуа собственной персоной. Её любимому питомцу вода была даже не по колено, а ещё ниже, и он шёл, разбрасывая вокруг себя целые тучи брызг, похожих на жидкое стекло. Накуа побалтывала ногами и оглядывалась. Её серьёзный взгляд скользил по рептилиям, которые переговаривались со своей маткой и решали. Восьмиглавая змея предупреждающе зашипела и хлестнула громадным хвостом, оставив внушительную вмятину в асфальте. Взгляд Накуа задержался на преобразовавшегося в змею Энви. Нахмурив бровки, она махнула ему рукой, подзывая к себе. Он оскорблено зашипел и ударил длинным хвостом по воде, высунув алый язык. Вот ещё этого не хватало! Что это девчонка вообще здесь забыла?! И почему ей не сидится у себя в подземном храме…       - Иди сюда, - негромко позвала его Накуа. Энви взвился на дыбы не хуже лошади и со злобным шипением кинулся пауку под ноги. Секунда-другая – и паук уже лежал бы в воде, споткнувшись о мелькнувшую под ногами чешйчатую тень, но Энви что-то остановило. Ощущение было такое, будто он наткнулся на невидимую стену, об которую неплохо приложился головой. Но и это ещё было не всё: к своему ужасу, Энви стал преобразовываться в человека по желанию Накуа, вытянувшей руку и что-то быстро сказавшей на непонятном ему языке. Он обиженно взвыл и с досадой врезал пауку по лапе. Увы, питомец Накуа почти ничего не почувствовал. Он только лапой дёрнул, ударяя гомункула по голове и роняя с небольшого островка в воду.       Накуа спустилась с паука, спрыгнула на островок. Змеи пока что не нападали: они уже увидели иную жертву в другом конце города, и она была не менее привлекательна, чем первая. Энви поднялся, окидывая девочку неприветливым взглядом.       - Где тебя носило? – недовольно спросила богиня, уперев кулачки в бока. – Разве ты не понимаешь, насколько в твоём состоянии опасно сталкиваться с ними? – она кивнула на удалявшийся молодняк, решивший, что лучше сначала разобраться с другими жертвами, которые послабее богини. Восьмиглавая матка остановилась, задумчиво поводя головами и не зная, кого ей лучше выбрать на закуску. Людей этого города ей точно было мало – желудок у древнего бога был такой же бездонный, как у давнего знакомого Энви.       - Мне? Опасно? – Энви был шокирован и обижен. Да какого же мнения о нём эта девчонка, что такое городит?!       - Ну не мне же, - она пожала плечами. – Вот, например, этот китайский бог наверняка думает, что из тебя выйдет отличная закуска, - Накуа ткнула пальцем в сторону восьмиглавой рептилии. – Вон как глазами зыркает…       - А почему сразу я? – возмутился Энви. – Может, это ты ему нравишься в качестве еды, - с противным смешком договорил он, широко разведя руки в стороны. Накуа фыркнула, паук гневно топнул ногой и защёлкал жвалами. – На правду не обижаются, - поспешно добавил гомункул, на всякий случай отходя на безопасное расстояние.       Змея, застывшая в нерешительности, сделала выбор в пользу синтоистской богини. Медленно, на самых низких нотах зашипев, она резко вытянула несколько голов, видимо, рассчитывая сбить паука с ног тем же манёвром, что и Энви. Возможно, ей это и удалось бы, паук не был настолько подвижен, чтобы избежать нападения сразу с трёх сторон, но к длинным гибким шеям кинулись пауки помельче. До конца остановить атаку они не смогли, зато притормозили.       - Мерзкая вода, - поморщилась Накуа. Энви сардонически рассмеялся - ну конечно, пауки не любят воду! – но очень быстро замолк, справедливо опасаясь, что из него сейчас сделают каменную статую или превратят в какую-нибудь пакость.       - Я не это имела в виду, - раздражённо откликнулась богиня. – Посмотри, сколько здесь змей. Кишмя кишат.       Паук за её спиной ударил ногой по воде, прибивая ко дну одного из детей восьмиглавого бога. Раздался короткий, но очень громкий писк, который резко оборвался: змею растерзало челюстями слуги Накуа. Китайский бог гневно взревел, почти затрубил и кинулся на паучиху со слепой яростью в налившихся кровью глазах. Накуа увернулась, отпрыгнула, приземляясь в воду. Рядом с ней мелькнула золотая от солнечных лучей чешуя. Богиня попробовала оттолкнуться от неё, но чешуя, похожая на доспехи, оказалась слишком скользкой, и всё, что удалось Накуа – с феерическим шлепком грохнуться в воду.       Энви ухмыльнулся, глядя на то, как змея, раскрыв пасть, тянется к богине, чтобы утянуть её на дно и там, возможно, съесть.       - Даже не знаю, что мне де-елать, - саркастически усмехаясь, с притворной задумчивостью протянул он.       - Сюда иди! – рявкнула Накуа, которой точно не понравилось купание в ледяной воде. Её тёмные большие глаза грозно сверкали из-под мокрых длинных прядей, и выражение этих глаз говорило, что один гомункул хорошо получит по шее, если сейчас же не подойдёт.       - А волшебное слово? – продолжал издеваться Энви. Очень уж ему хотелось отплатить богине за свои мучения.       Одного очень выразительного взгляда из-под чёлки хватило, чтобы гомункул прыгнул в воду и оказался рядом с богиней, которая умудрялась держаться на воде и отбиваться от молодой и очень агрессивной змеи. Большой паук не мог прийти ей на помощь – он сражался с китайским богом.       - Вечно от этих пришельцев одни неприятности, - буркнула Накуа, ловко забираясь на Энви. Он совсем не ожидал такой очевидной наглости и уже хотел заявить, что это со стороны богини перебор, и он не ездовой паук, чтобы так с ним обращаться, когда его и богиню отвлёк громкий двойной вопль – паук и змея столкнулись в лобовую, а теперь разошлись, оценивая своё состояние. Накуа быстро оценила ситуацию, поняла, что пауку одному не справиться, и пронзительно свистнула. Вода задрожала вместе с землёй, молодая змея, примеривавшаяся получше цапнуть Энви, в ужасе заметалась из стороны в сторону.       Когда землю изнутри толкнуло что-то очень большое, Энви даже не больно-то и удивился. Он уже понял, кого призвала Накуа. Он не ошибся: ещё один мощный толчок – и из-под воды вынырнула зубастая морда червеобразного монстра. Змей он, видимо, с детства не любил, потому что кинулся сразу, сверкая на солнце круглыми глазами и гладкими боками.       - Надо отрубить ему голову, - сказала Накуа тоном, не терпящим возражений. Энви ошарашено покосился на неё, подумывая, в своём ли она уме. Гомункул уже видел, что на месте оторванной головы вырастает новая – любимый паук богини уже лишал змею парочки голов, но они снова появились, даже рубца на шеях не осталось.       - Зачем? – иронично поинтересовался он. – Эта штука новые головы отрастит. Если только все сразу не отрубить, наверное…       Взгляд Накуа упал на идущую ко дну окровавленную голову. По его молчаливому призыву изо всех щелей полезли пауки. Они мохнатым ковром устали воду, пытаясь дотянуться до головы, но робко отползали обратно: даже эти необычные пауки не могли удержать такую тяжёлую часть тела китайского бога. Накуа вздохнула и устало прикрыла глаза.       - Ладно… - она произнесла несколько непонятных Энви слов. «Тарабарщина какая-то», - хмурясь, подумал он, забираясь на крышу.       Их накрыла широкая тень. Подняв взгляд, Энви нервно подёрнул плечами и чуть не сбросил Накуа, за что получил по голове.       - Я сейчас тебя точно с-сброшу, - угрожающе протянул гомункул, обвернувшись к ней, и снова поднял голову. – Что за хрень ты вызвала?       - Госпожа, кто этот невежа? – прокаркали сверху. Над ними парил ненормальных размеров ворон. Ладно, размеры, Энви в прошлой своей жизни тоже не микробом в боевой форме был, но лапы… Их было не одна, не две и не четыре, что Энви не удивило бы, а три; две росли там, где положено, а ещё одна – ровно посередине.       - Знакомься, Ятагарасу, это мой новый слуга…       -Что-о-о?! – Энви был настолько возмущён её словами, что забыл, насколько опасно злить богиню. – Совсем крыша поехала, малявка?!       -… Но не будем тратить время, - невозмутимо продолжила Накуа, благоразумно рассудив, что получить гомункул может и в мирное время, когда они вернутся. – Принеси мне вон ту голову.       Ворон бросил неприязненный взгляд на новенького, совершенно лишённого чувства такта, и полетел исполнять волю своей госпожи. Ятагарасу вскоре вернулся, крепко держа в лапах окровавленную мокрую голову. Чешуя на ней потускнела, как будто её покрыли пылью, глаза уже застекленели, из полураскрытой пасти беспомощно свешивался раздвоенный язык – в общем, выглядел трофей жутковато. Накуа подхватила его высунувшимися прямо из головы паучьими лапами, проверила, хорошо ли она эту голову держит.       - Отлично, - сказала она самой себе. – Ятагарасу, задержи китайского бога, - Накуа покосилась на рептилию, которую дружно кусали паук и червеобразный монстр. – А я тем временем кое-что проверю. Энви, скачи туда, - она махнула рукой перед носом гомункула куда-то на юг. – Там есть пещера, которая нам нуж…       - Это тебе она нужна, а не мне! – вспылил гомункул, которому унизительное положение ездового паука уже надоело. – Если так надо, слезай и сама иди!       - Энви-и… - угрожающе провыла богиня, расширив налившиеся багровым светом глаза и шевеля в воздухе множеством чёрных паучьих лап. – Не зли меня-я-а…       Гомункул благополучно прикусил язык и сглотнул. Спрятав взгляд за копной длинных волос, он молча помчался по крышам в направлении, указанном богиней.       Пещера вначале не произвела на него особого впечатления, но так было только поначалу. Когда же он вошёл следом за Накуа и паучком, бежавшим впереди них, гомункулу стало немного не по себе. В пещере царила примерно та же атмосфера, какая была в подземном храме Накуа, только здесь было ещё мрачнее.       - Не останавливайся, здесь легко потеряться, - пугающим тоном сказала богиня. Энви фыркнул, собираясь сказать, что его это не беспокоит, но его бесцеремонно схватили за руку и потащили быстрее. Здесь Накуа двигалась намного быстрее обычного, её будто что-то несло. Когда он вырвался из её хватки, оказалось, что они уже пришли, хотя прошло всего около минуты.       Накуа подошла к непонятно откуда взявшимся здесь брёвнам, снова тихо свистнула. Из темноты вынырнул паук с чем-то светящимся в челюстях. Энви сначала подумал, что это гнилушка, но, присмотревшись, понял, насколько ошибся – паук приволок кого-то подобного себе. Похожее на светлячка существо протестовало и вырывалось, но стоило Накуа взять его в свои руки, как тёмно-жёлтая мелочь замолкла, испуганно лупая глазками. Она поднесла его к брёвнам, дунула легонько, и – о, Истина! – на дерево попала искра, которая очень быстро разрослась и превратилась в настоящий костёр!       - Что за бре-ед… - удивился гомункул, уперевшись локтём в холодный камень. – А как же равноценный обмен?       Накуа, не обращая на него внимания, занялась своим делом. Богиня швырнула в костёр свой трофей, уселась на землю и, не оборачиваясь, бросила:       - Охраняй меня, пока я занята. Китайский бог может заявиться по запаху своей крови.       Энви качнул головой, прислонился к стене, сложив руки на груди, и скосил глаза на богиню, уже отрешившуюся от мира. Она что-то почти беззвучно шептала, наполовину прикрыв глаза. Энви снова ничего не понимал – он никогда раньше не слышал такого странного наречия. Её слова будто вязались в одно целое, спутывались в клубок, окутывая пещеру. Энви угрюмо молчал, нахохлившись. Снова им командуют… А он только понадеялся, что его оставят в покое… Ага, как же.       Накуа говорила долго, пока голова змеи не превратилась в пепел. Только тогда она неторопливо поднялась, взмахнула руками и посмотрела в огонь, приблизившись к нему так, что языки пламени почти касались её волос. Что она там видела, Энви не знал, но богиня осталась довольна результатом. Погасив огонь с помощью того же странного светляка, Накуа шумно выдохнула и повернулась к выходу.       - Теперь я знаю, где находится его настоящая форма, - сказала она, глядя в пустоту. – Идём.       И снова Энви пришлось тащиться за ней, потому что оставаться в пещере одному совсем не хотелось. Всю дорогу он мрачно ухмылялся, придумывая план побега. К счастью, Накуа, занятая своим делом, на него не смотрела и за руку тоже не тащила.       Вода убывала на глазах. Энви удивлённо присвистнул, оглядывая город с крыши высокого дома. Немного левее он заметил вдалеке знакомые фигуры и невольно с шумом втянул воздух в себя. Химе. Это она бежала по крыше в сопровождении воинов крови Эмиля и… его копии. Клон Энви передвигался с завидным изяществом и радостно скалился, плотоядно облизываясь – Энви это видел настолько ясно, как будто его копия стояла совсем рядом. Гомункул в немой ярости ударил ногой по крыше и проломил её насквозь.       - Что такое? – спросила Накуа отрешённым голосом.       Энви вместо ответа зашипел. Ему очень хотелось вгрызться собственной копии в глотку, разорвать на части – да что угодно, лишь бы его убрать! Само присутствие этого подобия гомункула его бесило.       К счастью, они с Накуа двигались в нужную Энви сторону. Он уже чувствовал, как сейчас вцепится в копию, слышал испуганный вопль, но они неожиданно свернули в другую сторону. Гомункул затормозил и прыгнул обратно, не собираясь мириться с таким положением вещей. Накуа схватила его за шкирку и утянула за собой.       - Потом разберёшься, - будто читая его мысли, произнесла она. – А сейчас нужно найти истинную форму бога и разбить её, иначе этот захват никак не остановить.       Энви с сожалением проводил свою копию долгим взглядом и устремился следом за Накуа. Ладно, можно и немного подождать. В конце концов, он никуда не денется.       Он запрыгнул в помещение через окно. Накуа уже ходила вдоль длинных полок, разглядывая многочисленные раритетные вещи, стоявшие аккуратными рядами. Она никак не могла найти нужную и хмурилась. Энви неслышно подошёл сзади, окинул шкаф со всяким старьём насмешливым взглядом.       - Нет, так нам истинную форму бога не найти… - признала Накуа. – Ломай всё.       Энви фыркнул, но перечить не стал. Удлинив руку, он сильным рывком разбил хрупкое стекло и сгрёб на пол всё, что только ему попалось. В ушах дробился звон разбиваемой посуды, грохот ломающихся под тяжестью взбешённой восьмиглавой змеи зданий, визги сцепившихся монстров. Мимо окна мелькнуло что-то тёмное. Полный подозрений, он высунулся из окна и тут же его отшвырнуло прочь. Удар был настолько сильным, что гомункула отбросило к самому шкафу, где на его голову высыпались остатки того, что он ещё не доломал.       Энви осоловело огляделся, пытаясь сфокусировать взгляд на окне. Долго не получалось, видно, хорошо его головой приложило. Накуа смерила почти обезумевшую от страха и ярости змею хмурым взглядом, потянулась к ней торчавшими из головы паучьими лапами, чтобы оттолкнуть от окна, когда рептилию что-то потянуло вниз, и она с непередаваемым звуком грохнулась на асфальт.       - Хочешь увидеть её истинную форму? – неожиданно спросила Накуа. Мрачный Энви кивнул, поднимаясь. – Посмотри под ноги, - невозмутимо продолжила богиня. Он послушался, опустил взгляд и чуть не подпрыгнул: прямо пол под его ногами стал прозрачным, а там, далеко внизу, он видел тысячи застывших человеческих лиц. Люди были в самых разных позах, даже таких неудобных, что гомункул только диву давался, как они не сломали себе кости. Истинная форма этого бога немного походила на его боевую, но симпатии к чешуйчатой твари это не добавило. Энви пнул ногой осколок фарфора, проследил за его полётом в стену.       - Оно ещё не сдохло? – удивился Энви, прислушавшись к тому, что происходило за окном.       - Боги очень живучие, - откликнулась Накуа. – Здесь не осталось ни одной целой статуэтки, этому богу уже недолго жить осталось.       - Да? – лицо Энви просветлело, его наполнила почти детская радость. С первого взгляда и не скажешь, что он совсем не невинный юноша. – Тогда я могу пойти по своим делам? – холодно поинтересовался он, уже прыгая на подоконник.       - Можешь, - согласилась Накуа. – Только не задерживайся – нам ещё мост достраивать.       Её последние слова Энви уже не слышал. Он спрыгнул с пятого этажа прямо на чешуйчатую тушку, поехал по скользкой, как будто мылом намазанной, чешуе, кувырком покатился по мокрому асфальту и, затормозив наконец, встал.       - Так, и где они… - гомункул огляделся в поисках Химе. Принцесса обнаружилась вместе с копией. Подделка держала принцессу на руках и явно этому радовалась. Затаив дыхание, Энви змеёй скользнул за ними. Бешенство снова заполнило всё его естество, выбивая из головы все здравые мысли, которые только там ещё оставались.       - Хорошо, что всё так быстро закончилось… Не люблю грубую силу, - прозвучал ручейком знакомый голос. – Ещё и эта вода… Ужас просто.       - Хватит уже ныть, сколопендра летающая, - недовольно рыкнула уставшая Лиза. На лице Энви расцвела широкая ухмылка. Ну да, сейчас начнётся. Вечно эта парочка грызётся с таким самозабвением, будто втайне обе получают от этого удовольствие.       - Уф… Эти змеи исчезли, кажется, - донёсся с другой стороны звонкий голос юного алхимика. – Девчонки, не пострадал никто? – весело спросил он. Энви хмыкнул и подался вперёд, пожирая стоявшую рядом с Химе копию маниакальным взглядом. Эдвард подошёл к ним, подбадривая отчаянно красневшую Лизу и стараясь утихомирить хихикавшую Рейри. В последнем он совсем не преуспел, добился лишь того, что вампирша решила к нему поприставать.       - Хорошо то, что быстро заканчивается, - пропела Рейри, опускаясь позади фальшивого Энви и обнимая его сзади. – Пойдёмте уже домой, а?       Эдвард, потянувшись и зажмурившись, широко улыбнулся ей, вогнав впечатлительную вампиршу в лёгкую краску. Он и сам уже хотел отдохнуть, посидеть рядом с Лизой, поспать наконец. Всё ещё беспечно улыбаясь в предвкушении отличного вечера, Эдвард скользнул взглядом по домам, большая половина которых была разрушена гигантской восьмиглавой змеёй. Улыбка из беспечной превратилась в удивлённую, а затем и вовсе сошла на нет. Не веря до конца своим глазам, он сделал несколько шагов по направлению к Энви, закрутил головой, смотря то на одного, то на другого гомункула.       Энви больше не было смысла стоять и смотреть на них. Он диким зверем подскочил к своей копии и дал такую оплеуху, что он полетел кубарем. Химе отшатнулась от внезапности произошедшего и круглыми глазами уставилась на гневно раздувавшего ноздри Энви. Он, однако, не обратил на неё внимания и прошёл к оказавшемуся на земле клону, который недоумённо осматривался, ещё не до конца понимая, что на него накинулось и сбило с ног.       - Мра-азь, - протянул Энви тоном хищника, почуявшего свою жертву. Зрачки, и без того узкие, сузились настолько, что стали почти незаметны. Клон тряхнул головой, как собака, которая отряхивается от воды, и смерил оригинала презрительно-насмешливым взглядом.       - Взаимно, - хмыкнул клон, поднимаясь. – Что ты тут забыл, пёсик Накуа? – он зашёлся в гомерическом хохоте, любуясь тем, как лицо Энви стремительно меняет оттенки и выражения.       - Эй-эй, подождите! – пытался остановить их Эдвард, жаждущий разобраться, почему Энви вдруг стало два. Но его попытки встать между ними не увенчались успехом – оба гомункула синхронно отшвырнули его в сторону, ясно дав понять, что его присутствие здесь не требуется.       Энви издал странный гортанный звук, очень похожий на звериное рычание. Его копия мерзко хихикнула, чуть подалась вперёд и ударила, целя ногой в живот. Энви увернулся с трудом – фальшивка, как оказалось, мало в чём уступала оригиналу. Клон снова хихикнул и кинулся ему под ноги. Энви вовремя подпрыгнул, кувыркнулся в воздухе и с такой силой саданул ненавистной копии по спине, что второй гомункул болезненно взвыл.        «Жалко, позвоночник не сломал», - мрачно подумал Энви, приземляясь и тут же отскакивая. Клон с досадой ударил по уцелевшей стенке, оставляя на ней приличные трещины, сплюнул и помчался, казалось, в лобовую атаку, но когда до Энви оставался лишь метр, он вдруг исчез из поля зрения, а затем спину в районе лопаток пронзила острая боль. Резко повернувшись, он наобум взрезал преобразовавшейся в клинок рукой воздух. Кажется, попал. В следующий миг получил уже он, но удар был слабее, чем рассчитывала фальшивка, и он отошёл на достаточное расстояние, чтобы его не достали.       Накуа скептически наблюдала за их боем с головы громадного, похожего на чёрную тучу, паука. Восьмиглавый противник сумел нанести ему раны, но они не были настолько серьёзны, чтобы отправлять паука на заслуженный отдых. Круживший над ними ворон озадаченно каркал и посматривал на хозяйку. Ему чуть дурно не стало, когда он увидел, что вместо одного бесцеремонного невежи появилось двое, и он всерьёз опасался, что Накуа возьмёт к себе обоих.       Клон понимал, что так они могут сражаться практически бесконечно: оба были равной силы, с одинаковыми навыками и умениями. Нужно было прекращать. В голове у него возникла замечательная идея; бросив взгляд на растерянную Химе, почти первый раз в жизни не знавшую, что ей делать, клон гадко ухмыльнулся. Увернувшись от очередной атаки, он в один прыжок сократил расстояния между собой и принцессой, очутился у неё за спиной и приставил к нежной коже зазубренный клинок.       - Сделаешь ещё шаг – и я её убью, понял?! – закричал он, ухмыляясь так широко, как будто рот у него был до ушей. Энви остановился, с задумчивостью глядя на свою копию. А второй гомункул, не дожидаясь ответной реакции, надавил клинком на бледную кожу. Его бесило спокойствие жертвы, бесило то, что она не хочет хотя бы намекнуть на свой страх перед смертью.       - Да? Валяй, - с трудом подавив порыв кинуться на этого гада и задушить голыми руками, холодно сказал Энви. – Только ты тогда тоже умрёшь. Не знал? – он саркастически усмехнулся, играя бровями.       - И ты умрёшь, - протянул клон с непоколебимой уверенностью. – Мы оба умрём, представляешь?! – с его губ сорвался дикий, полный сумасшествия смех.       - Да что ты… - безразлично фыркнул Энви, сложив руки на груди. – Ну, давай, я жду, - он сделал шаг вперёд. Второй гомункул ошалело уставился на него, не понимая, в чём тут подвох. Оскалившись, снова сильнее прижал клинок к горлу, решив показать, что он серьёзно настроен, но тут их прервал голос Химе.       - Достаточно.       Этот спокойный голос подействовал на обоих гомункулов, как холодный душ. Оба вперились взглядами в принцессу. Заметив, что её слушают, принцесса чуть опустила голову и усмехнулась. Лицо Энви вытягивалось по мере того, как до него доходило, что принцесса уже всё поняла. Клон, увы, намёка не понял.       - Я сказала: достаточно, - холодно повторила Химе, оборачиваясь и обжигая второго гомункула ледяным взглядом. Энви видел, как она покрывается золотистым пламенем, как осознавший свою ошибку клон пытается удрать. Но отойти достаточно далеко ему не удалось: вытянув руку, Химе махнула ей пару раз и прищурилась. Клон, отпрыгнувший на несколько метров, закричал. Этот полный ярости и боли крик так долбанул по нервам Энви, что он сам чуть не рухнул на колени.       Энви казалось, что это убивают его, а не клона-самозванца. Он пытался стряхнуть с себя страшное наваждение, но получалось не очень. Слышать и видеть, как погибает твоя полная копия – всё равно что попасть в Ад. Ну, или под огонь Мустанга... Энви тихо, с хрипом выдохнул, мелко дрожа.       - Проклятье, - прорычал он, стараясь не свалиться в омут беспамятства.       Сзади на него налетело что-то тяжёлое и радостно взвизгнувшее. Обессиленный гомункул рухнул на землю, подмятый вампиршей и младшей принцессой. Обе они тут же принялись в шутку его мутузить, щебеча настолько быстро, что до него даже не сразу дошёл смысл сказанного.       - А я говорила, это не он, а мне не верили! – весело кричала Шервуд, прыгая на гомункуле, как на батуте. – А я была права-а, а я была права-а-а! – припевала она. Рядом стояла Франциска, поправляя очки и вмещая все свои чувства в одно-единственное слово.       - Малявка… Слезь… - зашипел Энви, когда на него в очередной раз приземлилась раскрасневшаяся Шервуд. Младшая принцесса сделала вид, что не услышала его. Рейри, кажется, в это время тоже вилась рядом – Энви чувствовал, что его гладят. Он был немного шокирован таким тёплым приёмом, а тут ещё и сознание балансировало на грани обморока…       - Разойдись, - скомандовала Химе. Энви перестали использовать как батут, а картинка перед глазами наконец перестала быть кучей разноцветных пятен. Помотав головой, он остановил взгляд на присевшей рядом принцессе. Энви ей даже обрадовался: у девчонки, конечно, свои тараканы в голове, но после того, что ему устраивали Фухито и Накуа, это было ещё терпимо.       - Непростительно, - неожиданно нахмурилась Химе. – Ты меня заставил сильно волноваться. Что в логове Фухито, что сейчас!       У Энви, окружённого радостной компанией, которая решила припрячь андроидов,чтобы покидать гомункула вверх, совсем из головы вылетело, что его, вообще-то, уже давно ожидает Накуа. Только она об этом не забыла. И богиня совсем не собиралась так просто отдавать свою добычу.