Второе бессмертие

      Большущий паук, быстро и споро перебирая суставчатыми лапами, пробирался к веселящейся компании. Накуа была в гневе: у неё собирались отобрать её слугу, к тому же, сам Энви, похоже, не спешил сопротивляться. Накуа это злило, так, как злит быка красная тряпка. Откинув упавшие на глаза длинные тёмные пряди, богиня приказала пауку идти быстрее.       -Что вы собираетесь делать, госпожа? – вежливо осведомился ворон, нарезая над пауком идеальные круги.       - Проучить их. Никто не смеет забирать у меня моих слуг, причём таким наглым образом, - голос у Накуа был холоден и твёрд, как сталь, но в нём различалась обида. Ятагарасу понял, что в его услугах в ближайшее время нуждаться не будут, поспешно удалился.       Химе и её слуг накрыла тень. Она медленно подняла голову, разглядывая паука-переростка. Её разглядывали в ответ несколькими парами больших чёрных глаз, которые, казалось, вот-вот выкатятся из орбит и покатятся по траве – такими круглыми и выпученными они были. Накуа смотрела на принцессу сверху вниз, сложив на груди руки и недовольно поджав нижнюю губу.       - Это некрасиво с вашей стороны, принцесса, - начала Накуа, сверля Химе холодным взглядом. – Некрасиво забирать у меня слугу.       - О чём это она? – удивился Эдвард, переводя непонимающий взгляд с Химе на паука и обратно.       - Я тоже не очень ясно понимаю, о чём идёт речь, - принцесса изящно повела плечами. Накуа задумалась ненадолго, прикрыв глаза. Паук в ожидании замер.       - А я-то думала, вы сообразительнее будете, - не открывая глаз, сказала Накуа. – Я имею в виду его, - богиня показала пальцем на Энви.       Шервуд, зайцем скакавшая вокруг гомункула, испуганно пискнула и спряталась за его спиной. Она ясно ощущала, как угроза волнами исходит от богини. Энви даже не удивился, что его использовали, как щит. Видимо, у них, у принцесс, привычка такая. Он плотоядно облизнулся, не показывая своей растерянности. Энви хотел её прогнать, очень хотел, но не мог. Их силы были совершенно на разных уровнях, и он это понимал.       Озадачив Химе, Накуа воззрилась на гомункула, словно говоря ему взглядом, что им пора идти. Энви фыркнул и скосил глаза на хищно застывшую Рейри, избегая смотреть богине в глаза. Он её побаивался, особенно сейчас, когда Накуа была похожа на кобру, которая уже качается одуванчиком и вот-вот нападёт.       Эдвард наблюдал за их перестрелкой взглядами, анализируя ситуацию. И так ясно, что им одним не справиться. Синтоистская богиня – это вам не шутки. Возможно, ночью Рейри и Лиза смогли бы что-нибудь сделать, но днём от них проку мало, тем более, в такой ситуации. Сам он не справится с богиней ни в одиночку, ни с девчонками. Андроиды тоже не вариант – они могут завалить махину-паука, но самой Накуа вряд ли вред причинят, а Энви, как он понял, сам боялся Накуа. Нужна была подмога, и как можно скорее, пока она не перешла в наступление.       - Лиза, - потянул он девушку за рукав. – Отвлеките её как-нибудь, я сейчас вернусь, - прошептал он. Лиза ошарашено уставилась на него, желая узнать поподробней, что он задумал, но Эдвард очень быстро скрылся из виду. Лиза шумно фыркнула, тряхнула головой. Вечно ему в голову лезут всякие сумасшедшие идеи!       Лиза окинула паука оценивающим взглядом. Да, трудновато придётся… Тихо тявкнув, она с силой оттолкнулась от земли, кувыркнулась в воздухе и уже почти оказалась у самых лап паука, когда её что-то схватило и кинуло обратно. Лиза прокатилась по траве, вскинула голову. Всё ясно, Франциска не позволила ей напасть на паука.       - Фуга, - поправив очки, важно произнесла Франциска. Лиза, отряхнувшись, поднялась.       - Он – мой воин крови, - ровным голосом говорила Химе, с прохладцей глядя на Накуа. – И тебе не принадлежит.       - Задолбали, - буркнул Энви, уставившись на лапы паука. Почему все вечно выясняют, кому он принадлежит, а кому нет? Почему его вечно забывают спросить, что он сам об этом думает?! Энви тяжело выдохнул, усердно стараясь сдержаться и не накричать на обеих. Радость от воссоединения с Химе и её компанией быстро выветривалась, зато раздражение оставалось.       - Фуга? – спросила у него Фландре, склонив на плечо хорошенькую головку. Энви отвлёкся от переговоров принцессы с Накуа и ухмыльнулся, глядя на малышку-андроида сверху вниз.       - Да, малявка, всё не так, - тихо сказал он. Фландре его услышала и, коротко вздохнув, качнула в руке бензопилу. У Энви задёргался глаз от «чудесных»воспоминаний – именно этой пилой Химе умудрилась его порезать, когда он только-только стал воином крови.       - Значит, вы не отступитесь? – Накуа уже заранее знала ответ, но всё равно спросила. В тёмных глазах отразилась космическая бездна.       - Нет, - особо не раздумывая, ответила Химе. – Я от своих слуг не отрекаюсь.       - Я тоже. Вперёд, Таромаро.       Энви никогда бы не подумал, что пауки могут исторгать такие звуки: сначала названный Таромаро тонко-тонко запищал, а потом, поднявшись на две задние пары лап, опустил писк до гулкого рёва, от которого задрожала земля. Лиза кусала губы от волнения, не зная, чем же можно отвлечь этакую громадину и его хозяйку, Рейри вилась вверху, пока что не торопясь приближаться к богине и её питомцу. Энви выбирал между побегом и битвой, склоняясь больше к первому, но смыться вовремя не успел – кожа сильно побледнела, зрение на миг помутилось, а затем вернулось. Тело ему уже не повиновалось. Энви понял, что сильно влип, но сделать ничего не мог.       - О, так этот эффект всё же остался? – удивилась Накуа. – Иди сюда, я избавлю его от тебя окончательно.       Энви и рад бы был сбросить с себя роль передвижного щита, но ноги несли его к Химе. Мыслями гомункул метался между этими двумя, даже не зная, которая достала его больше. Внутри зарождался протест. Он разрастался, захватывая разум, выжигая остальные мысли. И внезапно Энви понял, что может противостоять этому порядком потрепавшему его нервы эффекту королевской крови. Надо было только заставить себя остановиться, дальше будет легче. Но подумать – это одно, а сделать – совсем другое. Тело не желало останавливаться, не слушалось его, а сам Энви будто наблюдал за всем со стороны.       - Энви? – вопрошающе протянула Химе, размахивая бензопилой, которую услужливо подала ей Фландре. Гомункул дрожал так, будто его только что облили ледяной водой, а затем ударили током. Накуа, собиравшаяся таранить пауком врагов, в задумчивости остановилась. Кажется, она поняла, что хочет сделать гомункул.       - Сам ты не справишься, - не терпящим возражений тоном заявила она. – Это невозможно.       - Один мой знакомый… Говорил что… Нет ничего невозможного… - Энви выдавил из себя змеиную усмешку. Наверное, впервые их с Гридом взгляды совпадали.       Энви рухнул на колени, сдерживая неосознанный порыв защитить Химе. Он чувствовал, что эффект крови медленно и неохотно, но всё же уступал ему. Правда, уходя, этот самый эффект уносил с собой последние силы, опустошая его не хуже какого-нибудь вампира. И всё же, Энви побеждал.       Накуа ждала. Она пока не знала, что произойдёт, когда Энви окончательно перестанет быть воином крови, но ясно понимала, что никуда он от неё не денется: гомункул обессилен и не сможет убежать, а остальные слуги Химе, как и она сама, ей не помеха.       Воздух прорезал хриплый, полный бушующего торжества смех. Энви чувствовал себя выжатым лимоном, но сейчас его это даже не особо волновало. Он смог, смог вернуться в нормальное состояние самостоятельно! Над ним больше никто не властен!       Энви наслаждался реакцией Химе: глаза у неё округлились настолько, что стали больше раза в полтора, брови изогнулись и скрылись за медовой чёлкой. Весь её вид говорил о том, насколько она ошарашена. Накуа, увы, так ярко свои эмоции не проявила и только нахмурилась, прикусив нижнюю губу.       Энви перевернулся набок, поднялся на ноги и взглянул прямо в глаза богине. Впервые взглянул с такой уверенностью в себе. Накуа его самодовольный вид забавлял. Она хмыкнула и вытянула руку, как будто приглашая его залезть на паука. Гомункул с явным удовольствием отрицательно мотнул головой и отошёл в сторону, покачиваясь.       - Можете продолжать, если так хочется, - сказал он, взглядом ища, на что бы опереться. Богиня и Химе озадаченно переглянулись и упёрлись взглядами в тяжело дышавшего Энви, рядом с которым уже обеспокоенно крутилась Шервуд.       - Как видишь, он больше не в твоей власти, - Накуа немного наклонилась вперёд, снова в упор глядя на принцессу.       - Но и не в твоей тоже, - холодно возразила Химе, включая бензопилу.       Энви больше почувствовал, чем увидел, что к ним кто-то приближается, а через несколько секунд он смог их разглядеть.       - Малявка, у меня глюки или это… На самом деле Эмиль со своей бандой? – спросил он у Шервуд. Девочка его даже не услышала: она смотрела на Эмиля, сложив руки лодочкой и прижав их к груди. «Теперь здесь точно будет жарко… - думал гомункул, прижимаясь спиной к холодной стене. – Интересно, сможет он победить Накуа или она его сожрёт?»       Эмиль шёл в окружении своей свиты. Кезая нервно жевал сигарету, поглядывая то на Следжа с Микасой, то на Эдварда, который так и рвался вперёд, беспокоясь за судьбы Лизы и её друзей. Эмиль, кажется, вообще ушёл в себя: взгляд у него был отрешённый, да и шёл он неторопливо. Впрочем, здесь можно было и не спешить – его появление смогло отвлечь Накуа.       - Так это ты та самая богиня, которая нарушает покой этого города? – равнодушно спросил Эмиль, останавливаясь рядом со своей сестрой.       - Я? Я его охраняла от вторжения китайских богов, с которыми вы, кстати, уже имели дело. Сюда же я пришла за своим, а вы изволите мне мешать, - раздражённо сказала Накуа.       - Понятно, - Эмиль едва уловимо улыбнулся. Накуа, почуяв неладное, отпрянула, но одёрнула себя и остановилась. Их взгляды встретились. Богиня ровно три секунды ничего не чувствовала, но потом на её сознание обрушился целый шквал чужой воли. Эмиль равнодушно смотрел на неё, раздумывая, сколько ещё сможет продержаться.       Эдвард подскочил к Лизе и, убедившись, что с ней всё в порядке, что-то горячо зашептал на ухо. Она кивала, поглядывая на паука, но неожиданно замерла и ошарашено уставилась на хитро улыбнувшегося Эдварда.       - Так ты мне поможешь? – прошептал он, наивно глядя в тёмные глаза напротив.       - Ну а куда я денусь... – недовольно пробурчала полукровка, вздохнув. – Но ты сумасшедший! – шёпотом закончила она.       - Какой есть, - кажется, Эдвард такой характеристике совсем не огорчился. Снова ободряюще улыбнувшись, он проводил залезавшую на развалины дома Лизу пристальным взглядом, а сам отправился в другую сторону.       Энви никак не мог взять в толк, что этому коротышке опять пришло в голову. Он только видел, что Эдвард и Лиза взяли паука в клещи. Но схватить-то или свалить его на землю они не смогут! Энви презрительно хмыкнул и отвернулся.       Лиза пробежала по крыше, покрытой каменной крошкой, забежала за спину паука и остановилась. Эдвард на ходу покрыл правую руку пламенем и, приблизившись к слуге Накуа, врезал пламенеющим кулаком по лапе, покрытой жёсткими волосами. Паук взвизгнул, поджал покалеченную лапу и беспокойно закрутился на месте.       Лиза тихо выдохнула, отталкиваясь от крыши, на лету превращая тонкие руки в настоящие мохнатые лапы, которыми можно и шею без труда свернуть. Паук, к счастью, был настолько сосредоточен на своей боли, что даже не заметил, как по его тучному телу поползла, аки блоха, полукровка. Она обеспокоенно взглянула на прыгавшего кузнечиком Эдварда, который изо всех сил отвлекал паука. Насекомое, ошалевшее от боли, пламени и странного мельтешащего во все стороны ало-золотистого пятна, не выдержало такой нагрузки на психику и, повертевшись ещё немного, грохнулось на мокрый асфальт. Почти в ту же секунду Лиза добралась наконец до головы паука и схватила Накуа сзади.       - Попалась! – радостно крикнула полукровка.       - И что дальше? – Накуа, кажется, даже в лице не изменилась, как будто её и вовсе не ловили. – Думаешь, сможешь меня удержать? – она запрокинула голову и взглянула на Лизу снизу вверх. В тёмных, как угли, глазах отражалось извечное спокойствие, смешанное с чем-то таким, отчего у девушки даже голова закружилась.       Эдвард запрыгнул на поверженного паука, встал перед богиней. Удивительно ему было то, что в маленьком, почти детском теле скрывается такая мощь и настолько древнее создание. В его мире, правда, было похожее существо – первый гомункул Прайд, и его Эдвард тоже не сразу принял за опасного противника.       Эдвард немного наклонился вперёд и дружелюбно взглянул в тёмные глаза напротив. Не такая уж она и грозная, какой хочет казаться. Корчит из себя взрослого бога, а на самом деле эта девчонка, в сущности, ребёнок – он видел это в самой глубине тёмных глаз. Эдвард не смог сдержать широкой улыбки.       - Слушай, зачем нам драться? Мы ведь можем договориться? – он присел на корточки, взял её ладошку в свои руки. Богиня удивлённо захлопала глазами и приоткрыла рот. С ней никто и никогда не вёл себя так. Боялись, пытались победить, поклонялись, но… Никогда не относились как к ребёнку. Это было настолько странно, что Накуа даже не разозлилась.       - Можем, - она поджала губы, будто сердилась. – Если вы вернёте мне моего слугу.       - А если ты поселишься у нас? – предложил Эдвард. – Ну, сделаешь тебе часовню, что там тебе ещё надо…       - Это что, обмен? – хмыкнула Накуа. – Хочешь сказать, что я должна оставить его в покое за то, что вы соорудите мне эту часовню?       Предложение начинало ей нравиться. Она – богиня, ей просто необходимы подношения для спокойного существования, а сейчас её культ почти забыт, из-за чего приходится промышлять в школе людьми… Противно, но ничего не поделаешь. Сейчас так просто Энви отсюда не забрать, а, если подумать, то его вряд ли удержишь, даже если вернуться с ним к мосту – он всё равно найдёт способ смыться. Так не легче ли не тратить сил, которые никогда не бывают лишними, и согласиться на перемирие?       - Ну-у, если вы будете молиться каждый день и делать мне подношения… - задумчиво протянула Накуа, подкатывая глаза.       - Савава будет, - перебил её Эдвард. – Ей это очень нравится.       Богиня взглянула на него с таким выражением, будто сейчас делает ему огромную услугу. Лиза недоверчиво гавкнула: чтобы Накуа вот так просто, без подвоха, на всё согласилась? Да ей нельзя верить, она же злая!       - Ладно, убедил, - Накуа загадочно сверкнула тёмными глазами, без труда вывернулась из хватки Лизы, дав понять, что могла освободиться в любой момент. Богиня спустилась на землю, заставила спуститься их и взмахом руки отправила Таромаро восвояси. Паук с радостью уполз от этих сумасшедших, которые кидаются пламенем и прыгают по спине не хуже блох. Ещё несколько минут его громадный силуэт виднелся на горизонте, а потом исчез – паук ушёл под землю, дожидаться свою хозяйку.       Накуа прошла мимо поёжившегося Энви, остановилась и, не поворачиваясь, что-то прошептала. Гомункул нервно дёрнулся и ухмыльнулся, облизываясь – видимо, придумывал, чем же ответить. Накуа его ждать не стала и спокойно прошла мимо, удостоив взглядом только Химе и Эмиля.       - Он твой слуга, да? – спросила она у принца, показав пальцем себе за спину. – Можете сказать ему спасибо – я сохраню нейтралитет. Не забудьте построить мне часовню, кстати.       До Энви долетели её последние слова. До него дошло, почему Накуа просто прошла мимо, без всякой попытки забрать его с собой. Резко вскинув голову, гомункул встретился взглядом с золотистыми тёплыми глазами и широкой улыбкой. Радостный Эдвард орал во всё горло и кружил пищавшую Шервуд.       - Это что, типа равноценный обмен? – с прохладцей поинтересовался Энви, выгнув брови.       - Ага, - Эдвард наконец отпустил младшую принцессу на землю и, запрокинув голову, посмотрел на белое от собравшихся облаков небо. – Она тебя больше не тронет. Ой, Накуа, подожди! – заметив, что богиня собирается уходить, он побежал к девочке. – Не хочешь остаться?       До Энви доносились их голоса. Накуа вроде как была довольна тем, что её пригласили, но виду не показывала. Согласилась она только после того, как к ней подошла Химе и тоже попросила богиню остаться. У принцессы были свои мотивы: она хотела договориться с ней о помощи в борьбе с Сильвией и Фухито.       - А я и не просил ничьей помощи, - глухо сказал Энви, устало глядя на то, как Эдвард на радостях подхватывает богиню и тоже начинает кружить. Странный он, всё-таки: пустые доспехи за людей считает, готов договориться с гомункулами, успокаивает богиню, к которой даже подойти страшно, ладит с оборотнями…       Шервуд подошла к Энви и, потянув его за руку, немного смущённо спросила:       - Идём? Кажется, всё закончилось благополучно, - сделав важный вид, довольно сказала она.       Энви только хмыкнул. Ничего не закончилось, всё только начинается. Да, Накуа удалось остановить, да, китайские боги вряд ли в ближайшее время полезут. Но не стоит забывать о Сильвии, которая захватила Фухито. Девчонка ещё себя проявит, в этом гомункул даже не сомневался. Но, кажется, его опасений никто не разделял. Когда он озвучил свои мысли, Эдвард весело ответил:       - Да ты, оказывается, пессимист!       - Пусть они сюда только сунутся, - поддакнул Кезая, выдыхая густой дым сигары-самокрутки. – Я их по стенке размажу.       - Ага, они только от одного твоего перегара улягутся, - передразнил ещё Следж, недовольно поморщившись, когда дым достиг его носа. – Кезая, я тебе серьёзно говорю – бросай курить!       Домой они вернулись шумной компанией. Следж громко возмущался по поводу сигареты Кезаи, а тот любовно поглаживал пальцами самокрутку и скалился. Мадлен сначала крутилась рядом с Эмилем и Эдвардом, но после убежала к Шервуд, в комнате которой вдруг стало подозрительно тихо. Савава, обрадовавшись ещё одной гостье (она, как всегда, не признала в Накуа богиню, а увидела только маленькую и очень миленькую девочку), расстаралась и приготовила столько еды, как будто сюда зашла целая рота.       Накуа, побалтывая ногами, дегустировала угощение. Лиза, поглядывавшая на неё в начале ужина не очень-то дружелюбно, после вкусной еды подобрела и расслабилась. Её даже потянуло поговорить, и полукровка пересела поближе к богине. Рейри занималась своим любимым делом – кружилась рядом с Эдвардом и жутко его смущала. Она бы с удовольствием поприставала к Энви, но он и Химе скрылись с глаз ещё в самом начале ужина, а Фландре унесла тарелки за ними.       - А я ему и говорю: если сейчас не положишь щенка обратно… - Лиза угрожающе рыкнула, обнажая клыки.       - Да, и среди людей уроды встречаются, - поддакнула Накуа, подтягивая поближе тарелку со сладостями.       - Псинка, да ты никак пьяна! – притворно ужаснулась Рейри, перелетев к ней. – Вот уж не думала, что от еды дуреют…       - Слышишь ты, - Лиза недовольно сверкнула глазами и продолжила: - Лети к своему хахалю! – и, видя, что до вампирши не доходит, о чём идёт речь, мстительно добавила: - К Цепелли этому!       Рейри сделала вид, что не услышала, и переместилась обратно к Эдварду. Заметив на себе обеспокоенный взгляд Лизы, она обворожительно улыбнулась.       - Надо признать, она отлично готовит, - сказал Эмиль, единственный, кто сидел за столом тихо и раздумывал о судьбах мира сего.       - Савава вообще молодец! – радостно подхватила эстафету разговора полукровка.       - Очень милая горничная, - поддакнула Рейри. – А какая у неё кро-овь… - вампирша подкатила глаза и мечтательно облизнулась. – Ой, вот только не надо на меня смотреть так, не лишу я вас такой чудесной горничной.       - Свежо предание да верится с трудом, - глубокомысленно изрекла Лиза, возвращаясь к поглощению деликатесов.       - Ого, кто-то запомнил умную фразу? Псинка, да ты растёшь на глазах!       Да, в столовой было шумно и весело. Но совсем не так было в спальне Химе. Здесь царила тишина, она бродила на мягких лапах по комнате, заглушая самые громкие звуки, доносившиеся из столовой. Химе лежала на своей кровати и смотрела в окно, за которым неспешно кралась по небу полная луна. По улицам ночного города слонялся скучающий ветер и устало останавливался в переулках.       Энви стоял у стены, вглядываясь в ночной полумрак. Он уже долго молчал, но это молчание не было напряжённым. Застыв в одной позе, он наблюдал за тем, как медленно гаснут в городе огни.       Услышав шум за спиной, Энви машинально обернулся, пригинаясь, как будто ему грозила опасность, но понял, что это принцесса просто повернулась набок, и выпрямился.       - Энви, - она выскользнула из-под одеяла, приподнялась на локте.       - Ты ещё не вырубилась? – наиграно удивился гомункул. Она пропустила колкость мимо ушей и, в упор посмотрев на гомункула, свела брови к переносице.       - Я почему-то не могу уснуть, - призналась Химе, откинув на спину тяжёлую медовую прядь. Она помолчала, набрала в грудь побольше воздуха и тихо спросила: – Энви, что ты будешь делать теперь?       - Ну-у… - протянул гомункул и запнулся. А правда, что теперь? Он уже достиг того, что хотел – он больше не слуга Накуа и не воин крови Химе, он свободен, как тот ветер за окном. Иди куда хочешь, делай что хочешь, и никто не накажет. Полная свобода, о которой ранее гомункул мог только мечтать, свалилась настолько неожиданно, что он оказался к этому не готов. Даже осталась неудовлетворённость – как, вот так просто? Эти путы, ранее его сковавшие, так легко исчезли?       - И? – Химе внимательно смотрела на него, пряча свой взгляд за длинными тёмными ресницами и надеясь, что он не слышит, насколько сильно стучит её сердце. Химе горько усмехнулась: наверное, она одна настолько везучая, что умудрилась пробудить в себе такие чувства к воину крови.       Воины крови и их хозяева могут испытывать полное доверие друг к другу и желание защитить, но их чувства не должны перерастать в нечто большее. Это неправильно, это страшно, когда из-за таких чувств можно потерять контроль над собой. Химе всегда вела себя снисходительно по отношению к своим слугам и никогда не думала, что одного из них будет настолько тяжело отпускать. И также тяжело было осознавать, что удержать Энви привычным способом Химе уже не могла.       - Я… Ещё не думал над этим… - задумчиво и немного растерянно сказал Энви, глядя в потолок. На миг на лице Химе отразилось невероятное облегчение, но она тут же взяла себя в руки и вновь стала невозмутимой снежной королевой. Возможно, он и вовсе передумает уходить, раз не порвал все связи сразу? Эта надежда грела изнутри, растапливая холодное сердце ещё больше.       Химе опустилась обратно, накрываясь одеялом так, что из-под него были видны только блестящие, похожие на два граната, глаза. Энви взглянул на летучую мышь, пролетавшую за окном, и отошёл от окна подальше. Мышь, может, и не принадлежит Рейри, но лучше перестраховаться. Зная любопытную натуру Камуры, вполне возможно и то, что она следит за ним.       - Энви…       - Ну что? – лениво протянул гомункул.       - Мне холодно, - Химе опять немного отодвинула одеяло и требовательно посмотрела на него, будто ожидая чего-то.       - И что? – тем же тоном спросил он.       - Иди сюда.       Энви пожал плечами, как будто говоря, что ему немного непонятен такой требовательный тон вкупе с этими словами, но подошёл к самой кровати и, уперев руки в бока, встал.       - По-твоему, от моего взгляда ты согреешься?       - Не иронизируй, - Химе села, запрокинула голову. – А чего ты встал? Садись давай.       Энви шумно фыркнул, уселся на кровать в пол-оборота к ней и выжидающе замер. Ой, странно она себя сегодня вела… В нём затаилось предчувствие чего-то загадочного, необычного. А ещё было немного страшно.       Чужое тепло коснулось его спины, а по щеке лёгким холодком пробежалось чужое дыхание. Непонимающе обернувшись, он увидел её совсем рядом с собой. В алых, как у него самого, глазах разгоралось нечто такое, что ему было неведомо, это же непонятное скользило по её гладкой бледной коже, в каждом движении, в каждом взмахе длинных тёмных ресниц. Энви от её близости почему-то стало совсем страшно, и он нервно облизнулся.       - Ты не больная, нет? – на всякий случай уточнил он. – Или ты пьяная?       - А почему ты так думаешь? – Химе от его вопросов чуть воздухом не поперхнулась. Она совсем забыла, что никто и никогда не подходил к гомункулу так близко, никто не касался его настолько нежно. Рейри не в счёт – она всегда так себя вела. Рейри просто проявляла таким образом свою симпатию, но Химе… Энви всё же дотронулся до её лба. Температура была нормальной, и происходящее всё больше и больше озадачивало гомункула.       - Потому что ты ведёшь себя странно, - хмыкнул он. – Ты точно головой нигде не ударялась?       Химе вместо ответа шлёпнула его по голове и немного отодвинулась, но руки не убрала. Энви от её жеста стало спокойней – вот к такой принцессе он привык. Если она так реагирует, значит, по крайней мере, с головой у неё всё в порядке. Уже радует.       - Просто мне холодно, - повторила она, пожав плечами.       - И поэтому ты меня решила использовать вместо одеяла? – Энви тихо рассмеялся. Он, конечно, знал, что у принцессы много тараканов в голове, но не со всеми он, оказывается, познакомился.       - Да, - Химе потянула его вниз, но гомункул с места так и не сдвинулся.       - Я ж тебя раздавлю, - хмыкнул Энви, игриво посверкивая глазами. Он даже в мыслях допустить не мог, что принцесса вообще может что-то к нему испытывать - как-то не вязалось это с её образом.       - Ты можешь просто лечь рядом и помолчать?       - Ну ладно. Какая ты сегодня странная… - пробурчал он, укладываясь.       - А ты всегда странный, - парировала Химе, поворачиваясь к нему лицом.       - Зато не настолько, как ты сегодня, - съязвил Энви, не удержавшись. Она одним быстрым движением прильнула к нему, ткнулась носом в грудь и затихла. Гомункул снова почувствовал себя не в своей тарелке и беспокойно завозился.       - Лежи спокойно, - её голос прозвучал немного глухо. Энви замер, с удивлением вслушиваясь в её сердцебиение. Никогда раньше он не задумывался, насколько по-разному может биться сердце. Вот оно стучит-стучит, будто загнанная в клетку птица, а потом успокаивается. А после Химе о чём-то подумала, и оно снова заспешило.       Кажется, Химе заснула. Энви рассеянно смотрел на её медовые волосы и вспоминал то, что увидел, когда был в плену у Фухито. Тогда Химе, беспокоясь за жизнь своего воина крови (и за свою безопасность тоже) передала ему часть своей энергии и превратила в воина пламени, даже не зная, что это был всего лишь клон. Кажется, тогда она сделала то, что люди называют поцелуем. Ну, другого-то выхода всё равно не было, вот Энви и не увидел в этом ничего особенного. И только теперь разрозненные кусочки складывались в целую картину. В очень странную и совершенно невозможную.       - Да ладно, - гомункул настолько удивился, что сказал это громче, чем надо, и Химе вздрогнула. – Ты же не серьёзно? – он с опаской взглянул на принцессу.       - Ты о чём? – сонно спросила она, не меняя своего положения.       - Слушай, тогда, у Фухито… Ты передала свою энергию таким способом только потому, что выхода другого не было?       - Каким способом? – со сна Химе соображала медленней обычного, и на то, чтобы понять, о чём это Энви говорит, ушло около минуты. – А… Мне так захотелось.       Её слова ничего не прояснили, более того, ещё сильнее запутали. Химе, сказав это, снова уснула, оставив Энви недоумевать: это она сейчас развлекается или действительно любит? Гомункул даже не знал, как на это реагировать. Он обычно смеялся над подобным, считая любовь ненужной блажью. Перед ним прекрасный пример был, который своей игрой доказывал, что так называемая любовь не более, чем подделка, обыкновенный выброс гормонов. И Энви ей верил, и считал, что прав. Но так продолжалось только до тех пор, пока это не касалось его, а теперь он впервые столкнулся с тем, что его тоже могут любить… Вроде.       Теперь Энви было совсем не смешно. Рушился ещё один стереотип, созданный родственниками и Отцом. Вообще, за всё то время, что он провёл здесь, его мир уже много раз перевернулся вверх тормашками. И каждый раз, когда он переворачивался снова, у Энви почва уходила из-под ног. В очередной раз она ушла сегодня ночью.       Её сердцебиение действовало гипнотически - ровные стуки убаюкивали не хуже колыбельной. Вслушиваясь в эти стуки, утомлённый событиями бурного дня гомункул и сам не заметил, как уснул.       Дверь приотворилась, в комнату заглянула подзарядившаяся Фландре. Она прошлась по комнате, проверяя, всё ли на месте и в порядке. Дойдя до кровати своей госпожи, андроид склонила головку набок и замерла.       - Фуга? - с оттенком удивления протянула андроид, заметив, что в кровати двое вместо одной. – Фу-уга, - тихо продолжила Фландре, озадаченно почесав болт. И, осторожно подойдя к двери, вышла.